– А что же случилось в доках?
– Что-что, чуть не угробились! Должна была открыться только одна пара створок, чтобы “Аурум” переставить во взлётный ангар. Сам понимаешь, что вышло иначе, щиты у станции работали, на наше счастье.
Откинув щиток, она повернулась ко мне, под шлемом оказалось девичье лицо с плавными чертами. Короткие каштановые волосы, высокие, но мягкие, скулы и подбородок, чуть бледноватая кожа. Широкий лоб, под которым светились серые глаза, отдавая сталью с вкраплениями синевы, весело взглянув на меня, она вновь сосредоточилась на полёте.
– Итак, малыш, как там тебя, хм, Парксли.
– Правильно будет Проксимус, мэм.
– Ага, а я Аманда, и давай перейдём на “ты”, докину тебя до Венера-Хай-Хилл, дальше нельзя, щиты на моём старике, итак, не справляются. И пристегнись, не хочу тебя с приборной панели соскребать, мало ли врежемся во что.
Незамедлительно последовав её совету, я затянул второй ремень потуже, плотно прижавшись к спинке кресла. Корабль вновь накренился и юркнул между двух крупных тел, спустя несколько манёвров и сложных фигур пилотажа я понял, о чём она говорила, время от времени заряд, выпускаемый защитной системой, пролетал мимо цели или оказывался недостаточно интенсивным. Крупные булыжники и глыбы пролетали в опасной близости от судёнышка, а иногда и вовсе попадали в него, и тогда механические конечности принимали удар на себя, от чего весь корпус жалобно скрипел, будто вот-вот развалится. После очередного такого столкновения, один из боковых щупов погнулся и повис плетью. Тяжело выдохнув, Аманда отстрелила сломавшуюся конечность, их осталось семь.
– А почему летим не через магистраль? И ни одного спутника Дайосона-Харропа и чёртовых поселений.
Цепь станций, движущихся по эллиптической орбите, обеспечивала комфортное путешествие для космических судов разного пошиба, от неповоротливых танкеров, заполненных топливом из газовых гигантов, и до скоростных яхт, так любимых новым течением денди. Гражданский сектор, равно как и индустриальный, полностью полагался на эти безопасные пути, очищенные от космического мусора. Все возможные угрозы диагностировались и своевременно устранялись, а поток транспорта, автоматически корректировал курс, внутри магистрали, снуя от планет, космических поселений и добывающих предприятий.
Наконец “Аурум” выскочил на более чистый участок, и Аманда ответила:
– Их отвели подальше, магистраль сейчас должна быть на краю перед гелиосферой, а спутники и поселения на дальних орбитах, видишь мусор – это от продува поверхности, Солнце уже очищают.
Выругавшись про себя, чтобы не засорять эфир, я прикинул каковы наши шансы добраться до гигантской конструкции к старту проекта. Когда в поле зрения попадало красноватое Солнце, возле него, можно было различить, едва угадывающиеся силуэты инженерной флотилии. Монструозные корабли, окружённые множеством маленьких точек, судов поддержки, передвигали какие-то части, собирая огромные аппараты по разные стороны от звезды, и судя по размерам и монолитности, они были близки к завершению.
– Я надеюсь, что запуск проведут в присутствии прессы, а то редактор мне голову оторвёт, это же эксклюзив, «Возрождение родного светила», «Солнце человечества» и прочее в таком духе. Никого больше не пригасили, понимаешь? Такой шанс даётся всего пару раз в жизни, а то и вовсе проходит мимо.
– Не бойся, ты будешь на месте, когда они начнут. Тут недолго осталось, час максимум. Будь у меня возможность провести нас напрямую, я бы так и сделала.
– Ещё раз спасибо тебе.
– Если действительно хочешь отблагодарить – на Каллисто, есть замечательный бар, под названием “Нетрезвый Галилей”.
– Договорились, но с тебя рассказ о том, как такая девушка, оказалась за штурвалом бурового шаттла.
Одобрительно хмыкнув, она снова включила ручное управление и бросила кораблик прямо в стремительно закрывающийся поток шлака. За бортом ревели плазменные движки и разрываемая щитами материя, но всё это проглатывал молчаливый вакуум, разве что вспышки становились ближе и ярче. Об корпус стучала шрапнель из камешков и льдинок, я же тем временем судорожно вжался в спинку спасительного кресла и от страха, только и мог думать, о том, что напишут в моём некрологе.
«Молодой журналист, Проксимус Мора, разбился на крохотном судёнышке, трагическая неудача. Прибыв в Солнечную систему для того, чтобы запечатлеть работу “Энигма-Лайтера”, новейшего чуда инженерной мысли, он был вынужден добираться до места события на устаревшей модели буровых установок “Тауэр-Найн”. Лайнер пришёл с опозданием, наш сотрудник попросту не успел на отбывший к звезде государственный флот. Останки судна были найдены поисковой группой спустя всего сутки, но оказалось поздно. Редакция и издательство “Республика: Космос и мы” выражает свои соболезнования родственникам погибшего. Читайте дальше “Поджигая звёзды”, что ждёт человечество в следующем тысячелетии – в нейрорепортажах сегодня»
Сохранив получившуюся заготовку, я искренне понадеялся, что она мне не пригодится. Осталось только откинуться на сиденье и, вверив свою судьбу пилоту, ждать, зная, что следующий час будет одним из самых страшных в моей жизни.
***
Ослепительный свет заливал палубу, холодный и абсолютно искусственный, он являл собой надежду. Последние десять минут прошли в постоянном напряжении, потеряв ещё три конечности “Аурум” сильно сдал. Аманда снизила скорость до сорока тысяч метров в секунду, но судну всё равно доставались ощутимые удары. Последний отрезок пути мы прошли, будучи на волосок от смерти, по какой-то счастливой случайности избегая фатальных столкновений.
Когда вблизи показался авианосец, эта махина не уступала некоторым планетоидам, у нас вырубился реактор, как выяснилось потом, от того, что закончилось топливо, точнее вытекло из бака в открытый космос сквозь крохотную трещинку. Дальше шли на инерции и аварийной батарее, красное свечение придавало салону зловещий вид, в конце концов, нас подобрали, втянув в стыковочную камеру, как терпящих бедствие. И сейчас я стоял в этом ангаре, обессилено смотря на помятый буровой корабль.
На месте уже ждали медики и после непродолжительного осмотра, констатировав лишь стресс и незначительные ушибы, предоставили нас самим себе. Пока я пытался собрать кашу в голове, во что-то пристойное и вернуть крепость духа, Аманда горестно вздыхала возле разбитого корпуса.
– Какой же был челнок, эх. Отец за него кругленькую сумму отдал в своё время. Таких надёжных и быстрых судов уже не делают, сейчас модели предполагают узкую специальность. Этот только транспортный с автоматоном вместо пилота, другой для добычи, а в линейке для частников особо не разгуляешься. Всё строго и цены у них, да что говорить.
Шмыгнув носом, она ударила армированным кулаком помятый борт “Аурума”, так что тот глухо звякнул.
– Знала бы, что такое будет, может и не согласилась вовсе, только не обижайся, Прокс. Твоё издательство платит много, но не настолько.
– Мне жаль твой корабль, прости, может, Республика возместит ремонт?
– Чёрта с два ты же знаешь этих бюрократов, в контракте нет ни слова о страховке судна. В форс-мажорах только частные случаи.
– Тогда я возмещу!
Горько рассмеявшись, Аманда уткнулась лбом, шлем пришлось снять для осмотра, в хромированный угол своего челнока. И только потом, после продолжительного молчания, ответила:
– Это мило, малыш, но нет, это будет нечестно, ты ведь не виноват.
– Косвенно – виноват, у тебя же теперь нет работы?
Чуть отступив от судна, она помотала головой и бросила на меня вопросительный взгляд.