Я открыла глаза. За окном было темно, комната освещалась тусклым светом Луны. Видимо, была середина ночи. Я вырубилась рано. Всегда поражалась своему умению моментально засыпать в самых непредвиденных обстоятельствах, особенно, после стресса, даже, самого незначительного. Просто отключалась, будто, во мне садилась батарейка. Родители в шутку называли мою “способность” феноменальной, а мне было стыдно. Я знала, что это была нормальная реакция моего организма, с которой трудно было бороться. Я читала, что иногда человек замирает перед стрессом, будто испуганный олень в свете фар, и как бы ставит свою жизнь на паузу, «замораживает» ее. Такое случалось, когда чувство тревоги было сильным, а реальная угроза невеликой; в моем случае нервные клетки не могли отвечать достаточной приспособительной реакцией на слишком сильный стрессовый фактор и вместо еще большего возбуждения запускали процесс торможения После ссоры с близким человеком я всегда ощущала непреодолимое желание выпить ромашкового чаю и отправиться в постель, вместо того чтобы выпускать злость в фитнес зале или, напротив, заедать половиной торта из ближайшей кондитерской. Вообще, реакция на стресс в виде непреодолимой сонливости типична для маленьких детей: они рыдают, не получив желаемого или сильно испугавшись, а потом вдруг могут внезапно заснуть в самой причудливой позе. Предполагается, что таким образом мозг делает “принудительную перезагрузку” в ответ на большие энергетические затраты нервных клеток, ведь во время сна потребность в глюкозе у мозга уменьшается. Некоторые взрослые реагируют на стресс аналогичным образом, и здесь нет ничего предосудительного. Это нормально, и я была такой. В начальной школе я могла заснуть прямо на уроке, сейчас я засыпаю перед Оскаром.

Поднявшись с кровати, я аккуратно сползла вниз и захватила кофту. Я ступала на цыпочках, стараясь идти, как можно тише. Оскар спал, не разувшись и не сняв одежды. Я прикрыла дверь и вышла в комнату, тут горел свет. Чайник был еще теплый. Я налила чай и забралась с ногами на стул. С балкона веяло ночным холодом. На столе была разбросана плотная цветная бумага, рядом лежали ножницы, клей и iPad Pro с пером. Откинув ярко-красную крышку чехла, прямо под цвет моего холодильника, я открыла программу для рисования и сделала набросок. Я, Оскар и Алекс между нами. Рисунок был довольно символичный, но яркий и милый. Я не спеша добавила теней и смешных надписей. В углу отдельно попыталась нарисовать глаза Оскара, с трудом подобрав нужный оттенок. Динозаврик Алекс получился пухленьким и большими черными глазами, как бусинки. На мне было широкое белое платье и пластиковые очки. Я рисовала кудряшку за кудряшкой, старательно выводила острые уши Оскара и косматые волосы. На часах было 2:09. Сохранив файл, я открыла новый и построила несколько разверток для 3D-фигур. Отложив iPad, я взяла в руки бумагу и резак. Мне понадобились оттенки коричневого, песочного, серового, оранжевого, зеленого, телесного, голубого и еще некоторых цветов. Я примерно понимала, что хотела сделать. Через 25 минут у меня были готовы почти все запчасти для того, чтобы собрать композицию. Часть деталей были оригами, большинство – 3D модели и еще немного бумажных дополнений в виде квиллинга, завитых полосок и мелких деталей. Склеив все, у меня получилась цельная фигура сантиметров 7 высотой. Техники были смешаны, но от этого она выглядела еще лучше и сложнее.

Я, Оскар и Алекс между нами.

Сдвинув в сторону обрезки, я открыла iPad и зашла на сайт авиабилетов. Ближайший до Холтвилля был в 11 утра. Я забронировала 2 билета и откинулась на спинку стула. Походив босиком по комнате, я допила чай и надела кофту. Меня морозило. Я вышла на балкон, кинула на плитку подушки и села, скрестив ноги. Кофта была свободная толстой вязки и с большим капюшоном. Я надела его на голову и закрыла глаза. Сверчки, отдаленный шум дороги, океан – все это наполняло меня, снова погружая в сон.

Я проснулась от тёплых лучей солнца, светивших прямо в глаза. Ноги и шея затекли, я медленно попыталась привстать, спина болела от твердой и холодной стены. Кое-как устояв на ногах, я вернулась в квартиру. Было 8:37. По всей видимости, Оскар до сих пор спал.

“Куда ты ушла?”

Я вздрогнула. Оскар стоял заспанный и лохматый. На лица остались капельки воды, они потихоньку стекали к шее. Пиджак заметно помялся. Он взял со стола чашку и налил холодной воды. Глаза были красные и раздраженные.

“Уснула на балконе,” потирая ступней икру, улыбчиво ответила я.

“Прости за вчера,” он зажмурился.

“Я купила нам билеты.”

Оскар шагнул к столу и взял бумажную фигуру, успевшую высохнуть за ночь. Он внимательно разглядывал ее со всех сторон, поставил на холодильник и благодарно кивнул головой. Я улыбнулась и кивнула в ответ.

“Когда вылет?”

“Через 2,5 часа,” я швырнула ему полотенце для душа и подмигнула.

“Ты когда-нибудь была в Гранд Каньоне?”

“Я вообще не была в Америке!”

Мы переговаривались, крича из разных концов квартиры, параллельно собирая вещи.

“Твои родители не будут против?”

“Мы им не скажем,” я встала на носочки и поцеловала Оскара в нос.

“Стой, что?”

“Когда вчера тебе взбрела в голову идея лететь меньше, чем через сутки, вряд ли, ты задумывался о том, что скажут мои родители.”

“Я был пьян… Мэг? Стой, так нельзя. Ты должна сказать им.”

“Ничего не получится, если они узнают, что я лечу на другой континент с тобой. А я хочу, чтобы все получилось. Я хочу помочь..!”

Я обхватила его лицо обеими руками. Оскар сжал мое запястье. Поднявшись на носочках, я коснулась его верхней губы, придерживая подбородок большим и указательным пальцем. Это был самый продолжительный поцелуй. Оскар стоял, опустив руки, и не шевелился. Его волосы спадали на глаза. Оскар потерянно смотрел на меня, он облизал губы и попытался что-то возразить, но не стал.

“Я забронирую нам отель,” обреченно кивнул он.

***

Мы стояли у стойки регистрации. Я прижимала к груди желтый рюкзак Kipling, оглядываясь по сторонам. Мне, вдруг, стало страшно. Это был самый, что нинаесть безумный поступок. Я летела на другой континент без родителей, более того, у них и мысли не было, что делала их дочь. Меня всегда морозило по утрам, если нужно было куда-то ехать, потому на мне была теплая кофта с большим капюшоном и льняной костюм. Волосы были собраны в пучок. Я высматривала Оскара в толпе, он куда-то пропал с паспортами. Я достала из рюкзака банку и выпила успокоительную таблетку. Голоса вокруг раздавались оглушительным эхом в груди.

“Тебе нехорошо?”

Я подняла глаза, рядом стоял Оскар, придерживающий меня за локти. Я сделала глубокий вдох и отрицательно помотала головой. Подошла наша очередь.

“Куда летите?”

“США, Калифорния,” серьезно ответил Оскар.

“Город?”

“Холтвилль,” нервно постукивая по столу, опередила я.

“Ваши места 4E и 4F, информацию о рейсе смотрите на табло, хорошего полета!”

Оскар надел на плече оливковую сумку и взял билеты. Я шагала позади, думая о том, что сказала бы мама и что мы планируем делать, когда прилетим. В какой-то момент, мне показалось, что вообще была плохая затея. Я остановилась и отошла в сторону, чтобы достать из рюкзака телефон. Он потерялся где-то на дне. Я пошарила рукой, но ничего не нашла, проверила карманы и дополнительное отделение. По телу пробежал холодок. Сев на корточки, я перерыла весь рюкзак, вывалила вещи и от безысходности стукнулась затылком о стену. Телефона нигде не было. А что, если это был знак, и я не должна никуда лететь? Я почувствовала сильное желание оказаться дома с семьей. Каждый раз, когда я понимала, что у меня пропадает возможность беспрепятственно связаться с семьей, начинается паника и ощущение беспомощности. Я закрыла глаза ладонью.

“Девушка, вы забыли на регистрации,” окликнул меня чей-то голос.

Я обернулась и увидела очень высокого стройного юношу с огромной копной кудрявых каштановых волос. Он был весь в черном, сам загорелый, с большими темно-карими глазами и пухлыми губами. У него было доброе выражение лица. Я опустила глаза телефон, который он протягивал в своей руке. Он широко улыбнулся, и в уголках глаз появились крошечные морщинки, а на щеках ямочки.

“Не бойтесь, я стоял за вами в очереди,” он мягко усмехнулся.

“Рейс №365 из Лиссабона в Холтвилль, посадка заканчивается,” объявил женский голос.

Я подняла голову в сторону, откуда шел звук и недоверчиво взяла телефон. Юноша снова усмехнулся и провел рукой по густющим волосам, собрав их с боков на макушке большим и средним пальцем. Убрав руку, волосы медленно и красиво спали на место и повисли у глаз.

“Я Алекс,” он смутился, ждал, пока я представлюсь в ответ.

“Спасибо за телефон.”

Я сунула телефон в карман кофты и пошла догонять Оскара. Он давно ушел вперед и, наверное, потерял меня.

“Постойте, ну, если не хотите называть свое имя, возьмите мой номер. Звоните, если понадобится помощь,” он протянул мне визитку.

“Спасибо,” коротко отрезала я.

Еще некоторое время я недоверчиво смотрела на юношу перед собой, взглянув на часы, я надела рюкзак и побежала к выходу на посадку. Оскар стоял у дверей, выглядывая из-за очереди. Увидев меня, он кинулся в мою сторону.

“Где ты была?”

“Прости, телефон потеряла, пришлось возвращаться,” я запыхалась.

Я протянула паспорт и посадочный. Громко стукнув два раза печатью, девушка отдала мне документы и пожелала хорошего полета. Я шла по коридору, ведущему к самолету. От солнца здесь сильно нагрелось, как в теплице, было душно и нечем дышать. Я скинула капюшон и оглянулась. Оскар следовал сзади. Мне казалось, что он напуган.

Заняв свои места, мы удобно устроились в креслах. Нас ожидало 8 часов полета. Я расстегнула кофту и положила рюкзак на колени. Мне не давал покоя тот юноша. Почему он заговорил со мной и предложил свою помощь? Что вообще было на той визитке. Я достала белую карточку из кармана. Алекс Тан. Фотожурналист. Я сжала визитку в руке и отвернулась к окну. Машины, грузившие багаж, выглядели игрушечными и смешно передвигались от самолета к самолету. Приложив указательный палец к запотевшему стеклу, я нарисовала маленькое сердечко. Капельки воды начали струиться, стекая вниз и смазывая мой рисунок. Теперь сердце плакало. Оскар коснулся тыльной стороны моей ладони и погладил большим пальцем.

“Хочешь остаться?”

“Нет, я хочу всегда быть с тобой, каждую секунду своей жизни.”

Я сжала его руку, будто, доказывала сама себе собственные же слова. Оскар наклонился и заправил несколько прядей волос мне за ухо, меня ударило электрическим током от его холодных прикосновений. ОН нервничал, я знала это. Я прикрыла глаза и поддалась его руке, прижавшись к ней щекой.

“Ты же знаешь, что я люблю тебя?”

Оскар напрягся и взволнованно посмотрел на меня. В его глазах читался точно такой же вопрос, как и в моих. Мы оба не поняли моих внезапных слов. Внутри я чувствовала вину перед Оскаром за то, что мысли были заняты тем Алексом из аэропорта. Мне казалось, что я предавала Оскара. Он поднял руку и я легла ему на грудь, вдыхая знакомый и успокаивающий запах. Услышав гул двигателей, я почувствовала, как тело и органы в нем сделали сальто. Шасси оторвались от земли, и мы поднялись в воздух. Я наощупь проверила ремень и закрыла глаза, крепко обхватив руку Оскара и сжав рукав его мягкой кофты. Оскар был теплый и уютный. Мое плече помещалось ему в руку. Я спала.

Глава 18

Мысли:

Маргарет, какая же ты красивая… Ты сейчас спишь на моей груди, мирно дышишь, всем телом вжимаясь в меня. Твои кудри спадают на розовые щеки, губы расслаблены, я так хочу тебя поцеловать. Ты выглядишь крошечной на этой огромной планете, но никто не знает, что у тебя внутри. Какой же огромный мир спрятан в тебе. Ты кажешься хрупкой и невинной, мне хочется защищать тебя от злости в этом жестоком мире. Защищать тебя и твое светлое сознание. Это вся ты. Такой ты и являешься. Знала бы ты, как нужна мне. Всегда. Каждую минуту. Никогда не отпускай меня, ладно?

Физические ощущения:

Когда моя кожа соприкасалась с твоей, я терял контроль над собой. Ты становилась центром всего. Я боялся сделать тебе больно, боялся быть равнодушным, боялся, что ты не почувствуешь любви..? Я хотел, чтобы ты была счастлива. Ты была со мной, и мне было спокойно. Я, словно, был в том моменте, когда моя жизнь была счастливой (лет 15 назад). Ты стала тем, что запускало во мне жизнь: делала кожу чувствительной, заставляло сердце выпрыгивать из груди, ломать ребра и легкие; я задыхался от того, что видел, как дышишь ты.

Я должен чувствовать тебя..!

Не отпускай моей руки.

Психологические ощущения:

На утро, когда я проснулся после той ночи, мне на мгновение показалось, что я.. счастлив? Не знаю наверняка, что значит быть счастливым, но, когда Маргарет рядом, я чувствую себя более человечным, чем без нее…

Глава 19

Самолет наконец-то приземлился. Я очень устала, хотелось кушать и пить. Получив багаж, мы вышли на улицу. Стояла сильная жара, солнце пекло так, что я моментально стала мокрой. Оскар достал телефон и набрал номер такси.

“Куда мы едем?”

“Увидишь, такси уже здесь.”

Перед нами остановилось желтое такси с шашечками. Оскар открыл мне дверь и убрал вещи в багажник. В салоне странно пахло, я открыла окно и высунула руку наружу. Мы ехали довольно быстро, пробок, почему-то, не было. Город был пустой. От сильного сквозняка мои волосы спутались и лезли в глаза, но я не закрывала окно. Папа не разрешал мне ездить с опущенными стеклами, а я обожала, когда дул сильный ветер, к тому же, здесь было душно и жарко.

Через минут 40 мы остановились у какого-то отеля с пальмами у входа. Grand Camp Hotel. Завязавшейся кофту на бёдрах, я накинула рюкзак и последовала за Оскаром. Он ничего не говорил. В фойе работал кондиционер, чему я была безумно благодарна. Пока я изучала брошюрки на стойке информации, Оскар взял два ключа от номера и подошёл ко мне.

“Идём?” Тихо спросил он.

“Ты что, заплатил за нас обоих?”

“Конечно,” он пожал плечами.

“Я отдам тебе деньг..”

“С ума сошла?” Резко затормозив, спросил он.

“Не нужно за меня платить…”

“Вообще-то, ты моя девушка,” Оскар остановился у 615 номера.

Приложив ключ-карту, он толкнул дверь и вошёл внутрь. Я замерла на входе. Медленно положив рюкзак на тумбочке, я нащупала ручку двери и потянула на себя. Она захлопнулась. В номере пахло эвкалиптом, и горели светильники по углам. Посредине комнаты стоял огромный бежевый тент со шторками и двумя красными полосками у основания. Под ним стояла огромная кровать с тумбочками, на которых располагались оранжевые походные светильники. Перед тентом находился импровизированный костер (это был камин), железное ведро и две деревянные скамейки на тонких железный ножках. На одной стене были обои с изображениями леса, остальные были белыми. У панорамного окна стоял деревянный стол-скамейка. Я стеснительно подошла ближе к кровати и коснулась покрывала. Осмотревшись, я вышла на террасу, там стояли два деревянных ярко-салатовых лежака. Весь отель был сделан в эко-стиле.

“Нравится? Такой был только один номер, остальные – походные.”

“Это ты сошел с ума…”

Я повернулась к Оскару и обняла его. Он положил руки мне на талию и прижался щекой.

“Мне нужно кое-куда сходить, а ты будь готова к 8.”

“К чему готова?”

“К нашему первому свиданию,” он равнодушно пожал плечами.

Оскар ушёл. Я плюхнулась на кровать. Она была мягкая и огромная. Пройдясь по комнате, я взяла табличку с двери, на который было написано King Room Tent. С лица не слезала улыбка. Я распаковала вещи и отправилась в душ.

Я собрала волосы в хвост и надела солоху. Закрепив заколками короткие кудряшки у шеи, я надела льняные кюлоты, рубашку и плетеные слипоны. Было без 6 минут 8. Услышав уведомление, я вскочила и бросилась к телефону на зарядке. Оскар написал, чтобы я выходила на улицу. Я никогда не была на свиданиях, потому не знала, как себя вести.

Оскар стоял, облокотившись на пальму и разминал шею. Тень от фонаря падала ему на лицо, оставляя темные полосы от листьев дерева. Я смущенно подошла и, улыбнувшись, выдохнула. Оскар обратил на меня внимание и встрепенулся, расправив спину. Я прикусила губу.

“Ровно 8.”

“Люблю точность,” я кротко улыбнулась и поправила волосы.

“А пиццу любишь?”

“Только, если с ветчиной и ананасами!”

Оскар скромно взял меня за руку. Наши пальцы крепко сцепились. Мы не разговаривали и смотрели только вперед. Было смешно и глупо, потому что оба жутко нервничали, несмотря на то, что уже было между нами. Оскар опустил голову и сунул левую руку в карман. Он шел, пиная перед собой камушки. Больше всего в тот момент я хотела, чтобы Оскар заговорил. От нервов у меня перехватывало дыхание, я дышала слишко громко и неровно, из-за этого не могла вымолвить ни слова. Когда я набралась смелости, потому что пауза неприлично затянулась, Оскар сжал мою ладонь и кивнул головой на маленький ресторанчик.

“Наш столик у окна,” пробормотал Оскар.

“Ты забронировал?!”

“Да, здесь быстро готовят, но заказывать нужно у прилавка. Если хочешь, можем пойти в др..”

“Нет!”

Оскар кивнул и, засунув руки в карманы, встал к прилавку. Он оперся локтями и слегка перевесился вперед, достал из кармана штанов бумажник и протянул карту. Оскар вернулся с двумя бутылками яблочного лимонада и сел напротив меня. Он был хмурый и тихий. До меня дошло, он нервничал, потому что чувствовал…

“Почему мы пришли именно сюда?”

“Я.. часто здесь бывал,” он открыл обе бутылки.

Нам принесли пиццу. Две разные. Одна с ананасами и ветчиной – гавайская, вторая острая пепперони. Пиццы были из пышного мягкого теста с поджаристым краем, сыр тянулся, покрывая почти всю начинку. Я оторвала один кусок, он был горячий.

“Это очень вкусно!” Сказала я с набитым ртом.

Оскар скромно улыбнулся, но не так, как раньше. Он делал это редко и только для меня. Его улыбка была простая и равнодушная. Но сейчас… Я видела его настоящего, будто, он вышел из тени, открыл свое израненное сердце мне и миру. Он смотрел так, как не способен был смотреть никто. Его глаза светились, а на щеках появились ямочки. Ямочки! Я их никогда не видела… Он просто был рад услышать мои слова.

Мы обменялись половинками пицц и запили все лимонадом. Закончив ужин, я отряхнула руки и вытерла салфеткой томатный соус. Оскар открыл мне дверь и пропустил вперед, засовывая что-то в задний карман. На улице стало прохладнее, чем было днем. Я обхватила себя руками и неторопливо пошла вниз по дороге. Оскар догнал меня и сунул руки в карманы. Он был серьезный.

“Куда мы теперь?”

“Хочу показать тебе одно место.”

Было очень тихо. Не было слышно ни машин, ни людей. Мне стало как-то непосебе. Я шла, оглядываясь по сторонам, во мне разыгралась паранойя. Мы остановились у парка с неоновой вывеской. У меня все больше было ощущение, что я попала в фильм ужасов, не хватает скрипучей качели и тумана в кустах. Мало смахивало на свидание. Свернув с тропинки, я выдохнула и расслабила руки. Мы оказались в центре парка аттракционов. Здесь было светло, как днем, небо над головой было затянуто гирляндами с большими лампочками, все подсвечивалось и мерцало, играла музыка, смеялись дети и взрослые. Оскар знал, куда идти, я лишь следовала за ним по пятам. Он купил в кассе билеты и протянул их мне.

“Хочешь вату?”

Я улыбнулась и кивнула головой. Нам сделали две самые огромные сладкие ваты белого цвета. Присев на широкую лавочку, Оскар скрестил ноги и, подождав, пока сяду я, протянул мне одну. Мы сидели друг напротив друга, в одинаковых позах, колени слегка соприкасались. Я наблюдала за тем, как ел Оскар. Мне нравилось на него смотреть. Он отщипывал маленькие кусочки и клал их в рот, а затем кусал саму ваты. Она тянулась длинными кусками, разматываясь с палки, пока он не разрывал их. Я улыбалась, прячась за своей ватой, чтобы он не видел.

“Почему здесь?” Катая между двух пальцев палочку от ваты, спросила я.

“Это последнее место, в которое я приходил с мамой…”

“Что вы делали?” Я пыталась говорить максимально оптимистично.

“Она всегда покупала только один билет,” он усмехнулся. “Первым делом, я бежал к кассе и жалобно просил покататься на пони. Такой серый с коричневой гривой…” Оскар водил пальцами по скамейке. “Двухэтажная карусель и серый пони наверху. Она никогда не понимала, почему мне так нравилось кататься на нем. Я и сам не понимал, просто становился счастливым,” он приуныл.

“Давай прокатимся?”

“На чем?”

“На пони!”

“Карусель крутится со скоростью улитки, вряд ли, это убед интересно, когда тебе 19.”

“Пойдем,” я протянула ему руку.

Оскар неохотно встал. Забравшись на второй этаж, я свесилась с перил и окликнула его. Мы зашли в числе первых, потому все места были свободны. Я выбрала белого с желтой гривой. Оскар обошел по кругу и остановился у “своего” пони. Проведя по нему рукой, он посмотрел на меня.

“Я не хочу этого делать,” крикнул он.

“Попробуй, удивишься!”

Постучав ногой, он перекинул ее через седло и взялся за ручки.

“Я сейчас из-за тебя выгляжу очень глупо.”

“А кто тебе мешает так выглядеть?”

Карусель издала протяжный писк и тронулась. Я вертелась по сторонам. Крыша над головой была бело-красного цвета, как леденец, с золотой окантовкой. Между каждой лошадкой стояли толстые бело-золотистые столбы. С крыши свисала яркая гирлянда. Я нагнулась к бортику и посмотрела вниз, там собралась толпа маленьких детей с ватой, попкорном и леденцами в руках. Они с нетерпением ждали своей очереди. Парк настолько сильно подсвечивал деревья и небо, что казалось, будто, мы гуляли днем. Здесь было очень красиво. Я повернулась к Оскару. Он упорно смотрел перед собой, нисколько не двигаясь и не моргая. Я полагала, что в его подсознании мелькали воспоминания. Лошадки начали поднимать вверх-вниз, и Оскар крепко вцепился в рукоятки.

“Может, ты ещё что-то хочешь?” Осторожно спросила я, когда мы слезли вниз.

“Вот поэтому я и не хотел идти. Это наше с тобой первое свидание, а не вечер глупых воспоминаний.”

“То, что касается тебя, не может быть глупым, к тому же, оно, ведь, не последнее, так?”

Оскар остановился и тормознул меня. Он часто дышал и испуганно смотрел на меня, стало видно ключицу. Обхватив мое лицо руками, он подошел ближе, между нами было 3 сантиметра. Его взгляд был направлен мне на губы. Он сглотнул.

“Я никогда тебя не оставлю. Ни на минуту своей жизни, слышишь?” Прошептал он.

Его пальцы поглаживали кожу на шее и щеках, едва надавливая. Я коснулась его головы, волос и уха. Все, что я видела, это большие красивые глаза с глубоким нежным взглядом, в которых отражались огоньки. Улыбнувшись, я дотронулась губами до его губ и закрыла глаза. Он ответил. Наши поцелуи были короткими, но другими, не такими, как раньше. Будто, это были совершенно другие губы. Я таких еще не целовала. Мы стояли посреди парка, около тира, не выпуская друг друга. Мне было холодно, вся кожа покрылась мурашками, но мне нравилось стоять здесь и быть рядом с Оскаром, слушая, как шелестят деревья.