Тропой человека

Быстро подплыв обратно к углублению, Глик обнаружил, что взорвавшийся баллончик немного искривил крышку, и та, хоть и закрылась, оставила внушительную щель, сквозь которую внутрь стала поступать вода. Оттолкнувшись от борта, от быстро поплыл в сторону батискафа.

Корабль начал плавно оседать. И едва капитан вернулся к своей лодке – сзади него раздался раскатистый металлический треск. На этот раз он был настолько громкий, что тут же ударил по ушам Верона как настоящий гром. Щелчки, каждый из которых был сильнее предыдущего, следовали один за другим, сначала с интервалом в несколько секунд, но он постепенно сокращался. Обернувшись и взглянув на гигантское судно, Глик заметил, что оно начало крениться в их сторону. Не глядя на зоолога, он пару раз махнул тому рукой в противоположную от берега сторону, потом ещё пару раз – несколько быстрее, и наконец удостоверившись, что крен судна продолжает расти, старик развернулся и энергично замахал одной рукой, другой крепко схватившись за корпус подлодки.

– Да что ты хочешь?! – закричал Верон. – Что я должен сделать, по-твоему?

Старик продолжал махать, оборачиваясь и с опаской поглядывая на сухогруз. И тут Верон заметил, что его корма начала двигаться в их сторону. Всё это сопровождалось таким страшным треском, будто двигался не корабль, а целый небоскрёб – что было, в принципе, недалеко от истины, принимая во внимание его размеры.

Глик всё активнее жестикулировал, через стекло указывая куда-то на приборной панели, но понять его было невозможно. Тем временем корма начала постепенно разгоняться и грозила вскоре зацепить мелкое судно, вряд ли способное выдержать её удар. Верон уже полу-панически шарил глазами по приборной панели лодки, пытаясь отыскать какие-нибудь надписи и маркировки, подскажущие, как сдвинуть машину с места, или какие-то знакомые элементы управления, но никаких джойстиков или рычагов ему найти не удавалось. Капитан уже в отчаянии бил по стеклу кулаком, а борт сухогруза был всё ближе.

В этот момент Хейзи, до этого беззвучно сидевшая в пассажирском кресле, наблюдая за мужчинами, вскочила на ноги, одним прыжком обогнула Верона и стукнула несколько кнопок подряд ладонью, после чего электродвигатель завёлся и корпус батискафа задрожал. Наконец Хейзи положила руку на утопленный в приборную панель шар, располагавшийся чуть в стороне от центра, и плавно повернула его на себя. Подводная лодка дала задний ход и резво переместилась на несколько метров назад. Как раз вовремя – потому что спустя долю секунды прямо у них перед носом пронеслись три огромных корабельных винта.

– Ты и это умеешь?! – удивлённо воскликнул Верон.

Массивный водяной поток отбросил субмарину в сторону, но капитан Глик продолжал крепко держаться за рукоять на корпусе, и сразу же замахал рукой в обратную сторону, сигнализируя тем самым взявшей управление Хейзи, что нужно снова приблизиться к кораблю. Тем временем автоматика сухогруза, проанализировав ситуацию, открыла водозабор на противоположном борту, чтобы скомпенсировать крен, и корма начала выравниваться, но оседала всё больше в глубину. Спустя всего несколько секунд, корабль резко остановился и замер.

В этот момент, в образовавшейся тишине, где-то наверху коротко взвизгнул мокрый металл, а через мгновение с грохотом и всплеском с палубы корабля в воду рухнула белая цистерна, закреплённая внутри транспортировочной рамы, взбаламутив целое облако пены, и продолжила уходить вглубь. Она плавно поворачивалась, врезаясь в толщу воды как сверло, и вскоре Верон увидел, что она была маркирована большим красным крестом, ниже которого была надпись: «СПИРТ ректификованный».

Зоолог уже решил, что они опоздали, и роботы успели сгрузить нужный контейнер и отцепить цистерну, но капитан Глик сделал решительный жест, означавший, что их цель находилась перед ними. Хейзи приблизила батискаф к замедлившей движение цистерне, Глик ловко отцепил какой-то шланг и стал быстро его разматывать, держа в руках заострённый стыковочный штекер. Затем он подплыл к цистерне, нашёл на ней соответствующее гнездо и воткнул в него шланг, провернув штекер до щелчка. Наконец он открыл запорный кран, и жидкость начала с журчанием поступать в ёмкость внутри субмарины.

Но прошло всего несколько секунд, и замершая было цистерна внезапно начала медленно, но уверенно подниматься на поверхность. Верон помахал Глику, сигнализируя о том, что она потянет их на поверхность, но капитан поднял палец в знак своего намерения продолжить заправку. Прошла секунда, две, ещё несколько, тянувшихся невообразимо долго, и цистерна всё сильнее разгонялась, разматывая шланг и унося капитана за собой. Запрыгнув в кресло и пристегнувшись ремнём, Верон закричал ему:

– Старый дурак! Бросай свои игры, она нас выбросит в воздух!

Но, конечно, старик не мог его слышать и даже не смотрел в сторону батискафа, всё удаляясь от него. В этот момент цистерна натянула шланг. Хейзи включила задний ход и попыталась затормозить всплытие, но батискаф резко рвануло вверх.

Верон вскрикнул от неожиданности и, не зная, чем ещё он мог бы хоть как-то повлиять на происходящее, вскинул энерговинтовку, а затем, почти не прицеливаясь, выстрелил в направлении цистерны.

Со звуком лязгнувшей рельсы импульс вырвался из оружия, без ущерба преодолел обзорное стекло, как и говорил капитан, затем толщу воды, и, наконец, ударил в борт цистерны. От этого попадания штекер заправочного шланга выскочил из гнезда, а цистерна ещё быстрее пошла вверх. Капитан же, крепко держась за конец натянутого шланга, внезапно высвободившегося, влекомый им, пулей устремился к батискафу. Через пару секунд раздался глухой удар о корпус субмарины.

* * *

Капитан Глик лежал на полу батискафа в луже воды, держась за предплечье и постанывая от боли. Он только недавно пришёл в себя, до этого какое-то время проведя в отключке. Верон сидел рядом, склонившись над ним, а Хейзи тем временем вела субмарину вдоль береговой линии. Капитан приоткрыл глаза, огляделся вокруг, поморщившись, и жестом пальцев попросил Верона приблизиться. Тот наклонился, и старик прохрипел:

– Береги девчонку. Не то оглянуться не успеешь, как я уведу её у тебя.

Верон улыбнулся, но затем посерьёзнел и сказал:

– Тебе следовало бы объяснить, что это было. Я-то думал, тебе нужны настоящие лекарства!

– Даже не начинай.

– Мог бы хоть соврать, что батискаф работает на спирту, и нужно его заправить.

Глик приподнялся на локте и хмуро оглядел зоолога:

– Да кто в здравом уме создал бы такую идиотскую машину!?

– Не знаю. Какая разница? Я просто хотел помочь тебе!

– Слушай сюда, малец! Мне помощь не нужна. У меня есть всё, что нужно. А теперь – так вообще всё. Понятно? Я о себе позабочусь.

– Люди умирают от этой дряни.

– Люди умирают от того, что они идиоты!

– Ты сам только что чуть не умер.

– Идиоты хотят жить вечно. Я – нет.

– Идиоты хотят жить, потому что идиоты, но умирают, потому что они идиоты?

– Именно так.

– Звучит как идиотизм.

– Нет, это долбаный круговорот идиотов в природе. А у меня всё было под контролем.

– Кроме того, что мы все через несколько секунд оказались бы на поверхности, где были бы успешно схвачены роботами. Невероятная удача, что всё обошлось.

Капитан отмахнулся и неуклюже встал, нашарил глазами автомат с водой на стене кабины, вытащил из его лотка небольшой флакон, открыл и понюхал налитую в него жидкость. Затем удовлетворённо улыбнулся, повернулся к Верону и сказал:

– А ведь я предлагал не возвращаться, помнишь? – он сделал несколько глотков из бутылочки и зажмурился, зажав нос сгибом локтя.

– Ты что, заправил спиртом бак для воды?!

Глик молчал несколько секунд, а потом ответил, глядя куда-то сквозь пространство:

– Иногда моя гениальность пугает, – затем он обернулся и выглядел уже значительно посвежевшим. – Ну что ж. Давайте-ка посмотрим, куда мы с вами забрались! – он плюхнулся в кресло рядом с Хейзи и осмотрел приборы. – Ты отдохни, ребёнок, а я тут пошуршу.

В ответ она положила руку ему на плечо и сказала:

– Очаровательное корыто!

Затем она встала, подошла к Верону, всё ещё сидевшему на полу, и опустилась рядом. Она приподняла брови и спросила:

– Учить? Хейзи?

– Ч-что? – переспросил взволнованный зоолог.

– Ты – говорить. Я.

– Хочешь, чтобы я поучил тебя словам?

– Поучил, – кивнула она.

Оглядевшись вокруг, Верон задумчиво пробормотал, тыкая пальцем:

– Та-ак… ну: пол, вода, отчаявшийся старик, стекло…

– Не зли меня, засранец! – донеслось из капитанского кресла.

– Засранец, – серьёзным тоном повторила Хейзи.

– Нет-нет, – покачал головой Верон, – на данном этапе тебе требуется набор лексики более… литературный. А кое-кому другому следует быть аккуратнее в выражениях.

– Так и сказал бы: «Завали пещеру, старая колдобина!» – ответил Глик.

– Завали пещеру, – с деловым видом повторила Хейзи.

– Ох…

– Да вы не обращайте на меня внимания, молодёжь – можете дальше слюни мять, будто деда здесь и не было.

– Слюни мять.

– Да прекратишь ты, наконец!?

– С другой стороны – девахин лингвокультурный интерес заслуживает более дифферентной выборки.

– Лингвокультурный.

– Разумный довод, но сейчас нам следует сконцентрироваться на основоориентированном направлении.

– Я как раз начал размышлять над тем, какой объём специализированной терминологии будет являться достаточным в мультиотраслевом культуроёмком лексическом срезе для уравновешивания слова «ЖОПА…».

– Да прекратишь ты, наконец?! – поспешно перебив его, воскликнул Верон, а затем обессиленно уронил голову и подпёр щеку ладонью, с тревожным ожиданием уставившись на Хейзи, непонимающе переводившую взгляд с него на спинку кресла капитана и обратно. Наконец она нарушила установившуюся тишину:

– Объём?..

Зоолог с облегчением выдохнул.

* * *

Откуда-то снизу послышалось тихое шуршание, постепенно нараставшее в течение нескольких секунд, а затем нос батискафа во что-то упёрся, и машина замерла.

– Остановиться, – констатировала Хейзи.

Верон оглядел пространство вокруг субмарины и не смог ни за что зацепиться взглядом.

– Похоже, – согласился он. – Всё в порядке, капитан?

Отстегнув ремень безопасности, Глик аккуратно свалился с кресла, разминая затёкшие конечности, и ответил:

– Так точно, малой. Мы на месте.

Не полностью вникнув, зоолог решил уточнить:

– Да, но… мы под водой.

– Ну конечно! – подтвердил капитан, делая круговые движения головой. – На поверхность нам не подняться, у меня же чип.

С сомнением оглядев его и простирающуюся впереди кабины непроглядную толщу воды, Верон решил напомнить:

– А нам-то как раз нужно наверх.

– Да знаю я, – недовольно отозвался Глик, выполняя махи руками. – Сейчас мы вас высадим.

– Но как?!

Отсчитывая повороты туловищем, старик попытался ответить:

– И раз! – Через шлюз. – Два-а-а, – Плавать умеете? – Четы-ы-ре.

– Там ледяная вода.

– Да вам немного и плыть-то, – ответил окончательно взбодрившийся Глик в промежутке между наклонами.

Верон неуверенно посмотрел на Хейзи, но та была абсолютно индифферентна к их беседе.

– Иного пути у вас нет, – подытожил капитан, закончив упражнения и взяв бутылку из автомата с питьевой водой.

– Ну-у… может, ты поплаваешь ещё разок снаружи, а мы просто поднимемся на батискафе? – предложил Верон.

Старик сделал глоток из бутылки, немного поперхнувшись, нахмурился и внимательно оглядел ёмкость на просвет, держа её в вытянутой руке, а потом ответил:

– Абсолютно исключено. Вы не сможете вернуть машину на глубину, – он понюхал горлышко бутылки, замер на мгновение, а потом отхлебнул ещё и зажмурился. Наконец он продолжил сиплым голосом: – Если, конечно, это входило в твой план.

Верон задумался. Он, конечно, не был готов к такому развитию событий, но в целом он был подготовленным пловцом, и перспектива проплыть пару десятков метров до берега его не испугала. У него были небольшие сомнения насчёт Хейзи – но до сих пор ей удавалось удивлять его своими умениями, что давало определённые надежды на успех. Вода, конечно, была холодной, но если плыть быстро…

– Надо бы ещё один вопрос обсудить, – потёр затылок старик. – Вашей кошаре такое путешествие по душе не придётся. Оставь ты её лучше мне. Я человек одинокий… позабочусь о ней хорошо.

– Оставить тебе? – удивился Верон. – Это дикий зверь, и ему требуется специфический уход. Кормление. Воспитание. Не думаю, что…

– Ну кормить-то я её буду получше, чем ты! – усмехнулся капитан.

– С чего это?

– А ты, что, не распробовал мою диету? Никакой вашей химии, я за натуральный продукт, – капитан как-то хитро улыбнулся, и через несколько секунд размышлений до Верона дошло:

– О, нет. Это было настоящее мясо?!

– О, да-а.

– Но ведь это запрещено! Что за зверя ты убил?! – зоологу от неожиданности стало немного дурно, и тошнота подступила к горлу.

– Здоровенного северного оленя. В этот раз. Ух, как же он был хорош! Красавец. Вот такие рога!

– Но зачем? Я не понимаю… Ведь в порту ты мог получать любую еду! Зачем ты убил невинное животное?! Как его звали?

– Я почём знаю? Мы не здоровкались.

– У него наверняка был чип.

– Да успокойся ты, парень! В этих краях природа бурная. Один человечишка погоды не сделает. Да, я иногда охочусь. Но только для того, чтобы добывать себе пропитание.

– Ты – гражданин Единой Земли, и пропитание тебе положено в любом необходимом объёме. А то, что ты сделал – это баловство, и с пропитанием ничего общего не имеет.

– С твоей позиции звучит довольно неприятно.

– Его могли искать. Он мог быть частью чьего-то исследования. А ты даже не проверил его чип! – с досадой прокричал Верон. – Это так… безответственно! Ну зачем, зачем ты это сделал?!

Пристально глядя на него, Глик слегка наклонился вперёд и ответил:

– Только не говори, что сам не понял это сразу, как попробовал. Когда ел его плоть и испытывал истинное наслаждение где-то там, внизу, в твоём снобском брюхе! Будто… сама матушка Земля говорит с тобой. Шепчет тебе: «Ты прав! Ты – моё творение. Я создала тебя таким. Давай, возьми ещё кусочек», – ответил капитан и раскатисто захохотал.

Помолчав немного, Верон спросил:

– Сколько всего оленей ты убил?

– Не знаю, парень… я здесь десять лет живу, – ответил старик.

– Дай мне одно обещание, и тогда я оставлю тебе Дору.

Глик несколько удивился.

– Не то чтобы твоё положение предполагало для тебя возможность выдвигать требования… но давай послушаем.

Только Верон приоткрыл было рот, как тут же капитан добавил:

– Говорю сразу – охотиться не брошу. Даже не заикайся!

– Нет, – ответил Верон. – Я не буду спорить. И пытаться понять не буду. Но об одном попрошу: в следующий раз, когда тебе придётся повторить то, что ты сделал, задержись немного и забери чип животного с собой. Он отключится через несколько минут после…

– Я знаю, – прервал его капитан. – Никто не сможет его выследить. Но зачем? Куда ты хочешь, чтобы я его дел?

– Никуда. Просто оставь себе. Храни его.

– Их будет много.

– Храни все.

Капитан долго смотрел на него как-то хмуро и недоверчиво, ничего не отвечая. А потом произнёс:

– Никак не улавливаю, в чём подвох.

Верон ответил не сразу:

– Мне больно видеть тебя таким. Отважный капитан Глик! Не раз спасавший жизнь неуёмного профессора Дромона. Вы двое были символом науки, роста всего человечества, стремления… куда-то ввысь. Примером для детей, героями историй. А теперь всё, что тебя радует – кружка пойла да шмат мяса. И не важно, чего это будет стоить. Ведь тебе это ничего не стоит. А нанести ущерб ненавистному государству – так это только в плюс. Но ты забыл, что государство – это ничего иного, кроме людей. Которые не виноваты в том, что с тобой обошлись несправедливо. Да, ты не первый и не последний бунтарь. Борец с системой. Лучший, может быть. Но как же для тебя это… просто. Это мало для тебя. Это поганая лужа, когда твоя стихия – океан. Весь мир. Поэтому мне так горько.

Повисла такая тишина, что зазвенело в ушах. Неизвестно, сколько она могла бы продлиться, но неожиданно Дора спрыгнула с ладоней Хейзи и неуклюжими шагами медленно подошла к ногам капитана Глика, подняла вверх мордочку с прищуренными глазами и сипло, протяжно пискнула. Замешкавшись, старик неуверенно протянул вниз руку, и кошка запрыгнула на неё, свернулась клубком в его грубой ладони и довольно заурчала. Через мгновение капитан поднял глубоко задумчивый взгляд и кивнул.

* * *

Холод воды был знаком Верону. Но настолько сильный он ощутил впервые. Это были не иглы, а тиски, сдавившие грудь и голову. Всего пять метров глубины. Вон он, свет низко зависшего над горизонтом северного солнца – пробивается зелёными лучами к самому дну, но ни на сантиметр не хочет приближаться.

Только покинув заполненный шлюз батискафа, Верон сразу стал интенсивно грести ногами и хвататься за густую воду, но вмиг потяжелевшая одежда не давала ему подняться. Хейзи была рядом, и её движения тоже не приводили к успеху. Тогда она схватила подол мешковатого станционного балахона и резко стащила его с себя. Попробовав снова поплыть вверх, она поняла, что движется, но медленно, и сразу принялась сбрасывать обувь и нижнюю часть костюма. Поняв, что промедление может стоить ему жизни, Верон решил повторить за ней и через несколько секунд уже скользил к солнечному свету. Тяжёлый комок встал у него в горле, уже инстинктивно пытавшемся сделать глоток кислорода. Мышцы начали слабеть. Хейзи стала медленно удаляться от него. У неё получалось лучше. Она была уже почти наверху.

«Ты молодец. Не останавливайся! Ты должна доплыть», – подумал он.

Но Хейзи оглянулась. Долю секунды она пыталась оценить ситуацию, глядя на Верона, движения которого становились всё медленнее и слабее. Она тут же развернулась обратно и с помощью всего пары взмахов руками оказалась рядом с ним. Её движения были так грациозны и чисты, будто она родилась в воде. Она была такой… естественной, природной. Непохожей на современных людей, привыкших к техногенике, механизации… Ставших зависимыми. Беспомощными. Нет, видя её такой, Верон понимал: она выживет. И сейчас, и потом, что бы ни случилось.

Он закрыл глаза.

Стук сердца внутри становился реже, но удары сотрясали всё тело целиком. Тук-тук. Тук-тук. Туда-сюда. Рывок туда – и сразу обратно. А может, это были прибрежные волны? Они колыхали зависшее тело, будто водоросль. Стало тихо. И тепло. И волны замерли. Замерло всё, но лишь на миг. Затем – сильный рывок, всплеск, свет. Громкое шипение. Её глаза. Она что-то говорит. Кричит. Сильно бьёт ладонью по щеке.

Придя в себя, Верон увидел метрах в ста от них скалистый берег, а на нём – нагромождение кривых, косых построек, будто собранных ребёнком из найденного на пустыре мусора. Их ряды возвышались один над другим, образовывая концентрические кольца, внутри которых стоял исполинской высоты ветрогенератор, а с его гондолы до самой земли висело множество металлических цепей. Его лопасти, поражавшие своим размахом, были неподвижны, и в целом создавалось бы впечатление полного запустения этого места, если бы не странное собрание людей на берегу. Их было человек сто, не меньше. Все они сидели на стульях в несколько рядов, обращённые к морю, кроме троих, стоявших перед ними, рядом с аркой, украшенной белыми цветами.

Раздались крики. Кто-то показывал на пловцов рукой, иные оглядывали горизонт, силясь их обнаружить, но никто не двигался. Оно и понятно – наверное, не каждый день в ледяном Северном море из-под воды всплывают люди (так, чтобы живые).

Наконец Верон задел ногой илистое дно. Проплыв ещё немного, он попробовал остановиться и нашарить опору. У него получилось. Хейзи была ниже ростом, поэтому ей пришлось проплыть чуть дальше, и она так же нащупала твёрдую поверхность и медленно пошла, взмахом руки пригласив Верона последовать за ней.

На берегу играла музыка из репродуктора, вдоль воды горели факелы. Никто из обитателей поселения так и не двигался со своего места – все молча и внимательно наблюдали за тем, как абсолютно голая Хейзи, только появившись из пенящейся воды, без видимого дискомфорта подошла к тем троим, двое из которых оказались мужчинами, а третья – молодой девушкой, лучезарно улыбнулась последней и обняла её, ко всеобщему ужасу. Та в ответ только сдавленно пискнула.

Наконец к ним подбежали двое. Это были высокие, статные молодые мужчины в одинаковых серых костюмах. В руках они держали большие мягкие одеяла, которыми резво обернули обоих пришельцев с ног до головы, при этом не проронив ни слова, как и полсотни ошарашенных зрителей, и торопливо повели их в город.

Снаружи это место выглядело так, будто годами пустовало. Покосившиеся металлические сарайки, явно собранные как попало, окружали собой следующий ряд строений, показавшихся Верону уже несколько более обжитыми и даже уютными – это были небольшие примыкающие друг к другу одноэтажные домики с плоскими односкатными крышами. Они были выкрашены в яркие цвета, у каждой двери располагался тусклый фонарь и небольшое окошко. Внутри свет нигде не горел, и все эти окошки были плотно зашторены.

Широкая арка вела на следующий уровень, располагавшийся чуть выше: тут здания были крупнее, хоть и имели один этаж – в них явно находились какие-то технические помещения, возможно, лаборатории или производства. То тут, то там из торца здания торчала железная труба с крюком для поднятия тяжёлых грузов. В целом улица выглядела опрятно: не было видно никакого валяющегося мусора, грязи или строительных отходов, хоть и построено здесь всё было так же по-простецки.

Наконец они вошли на самый верхний уровень. Здесь уже всё было совершенно иначе: небольшое кольцо составляли добротные бетонные двухэтажные дома, отстоящие друг от друга на несколько метров, а в образованных промежутках были обустроены уютные дворики с зелёными газонами с ровно подстриженной травой, на которой то и дело встречались садовые качели, аккуратные беседки и прочее. Каждый участок ограждался невысоким железным заборчиком с кованой калиткой.

Все эти домовладения занимали внешнюю часть кольцевой улицы, внутри же, в самом центре этого города, окружённый трёхэтажным зданием комплекса управления, возвышался тот самый колоссальный ветрогенератор, на соответствующем фундаменте которого и были возведены все остальные постройки.

Открыв тяжёлые двери центрального входа, мужчины встали по обеим сторонам от него и жестами пригласили путников внутрь. Верон и Хейзи вошли в просторный зал. По всем его стенам, потолку и даже полу тянулись бесчисленные чёрные провода – разные, в основном тонкие, но некоторые кабели достигали десяти-пятнадцати сантиметров в толщину. Посередине стоял длинный стол, у дальнего края которого в высоко поднятом кресле сидел мужчина. Его преклонный возраст выдавали и седые волосы, и испещрённое глубокими морщинами лицо. Только увидев Хейзи, вошедшую первой, он поспешно встал и быстрым шагом прошёл вдоль всего стола, кое-где переступая через высоковольтный серпентарий, замешкался на мгновение, а затем приветственно развёл руки в стороны и громко объявил:

– Добро пожаловать в Хайролл, самый северный форпост Свободного Народа! Меня зовут Чарльз, я – глава поселения… – однако, увидев Хейзи ближе, он неожиданно оторопел, прямо как люди на берегу. Улыбка тут же испарилась с его лица, сменившись неуверенностью и тревогой. Автоматическим движением он предложил завёрнутой в полотенце гостье сесть в кресло, но всё никак не мог снабдить приглашение какими-нибудь словами. Сделав несколько осторожных шагов назад, он рухнул в одно из кресел, стоявших с краю, положил руки на поручни и застыл, не отводя глаз от лица девушки.

Верон уселся с противоположной стороны стола, чуть позади Хейзи, и в зал тут же быстрым шагом вошли двое сопровождавших их мужчин, неся тяжёлые подносы.

– П-позвольте мне в первую о-очередь предложить Вам чай, чтобы отогреться после такого… я уверен, ошеломительного путешествия – хоть меня и терзает желание поскорее расспросить об обстоятельствах вашего загадочного появления, – протараторил наместник, выжидательно уставившись на свою гостью и, очевидно, ожидая, что она, повинуясь такту, предложит ему приступить к расспросам, не стесняясь. Но ответа не последовало. Хейзи сидела молча, просто разглядывая Чарльза, отчего тот неловко поёжился и перевёл взгляд на Верона.

– Она не… не разговаривает, – плохо слушающимися губами медленно ответил зоолог, ещё не полностью отошедший от пережитого.

Наместник снова взглянул на гостью и задумчиво ответил:

– Да, я… понимаю.

Осмотрев принесённые яства, Верон обнаружил на старинных, растрескавшихся, местами даже склеенных тарелках только какой-то необычный продукт кубической формы, по-разному нарезанный, своим видом и ароматом напоминавший мясной, или даже печёночный хлеб. Отломив кусок, он попробовал угощение на вкус и спросил:

– Что это за блюдо? Никогда не пробовал ничего подобного.

– О, это – продукт нашей молекулярной печи. С пропитанием здесь, как вы понимаете, дела обстоят довольно трудно…

– Неужели!? Я и не думал, что они ещё где-то сохранились.

– Представьте себе! В отсутствие возможности заниматься земледелием или охотой – мы спасаемся столь примитивной технологией.

– Что в ней используется?

– В идеале нужна древесина, и хорошего качества. Но в этих широтах… В общем, нам дали разрешение на разработку торфяного месторождения к югу отсюда. За короткое лето нам предстоит заготовить тысячу кубов. И всё же… позвольте уточнить. Вы… с корабля? Он потерпел крушение? Сколько вы пробыли в воде?!

– Нет… нет, – с большим усилием отвечал Верон, сжимая ладонями большую горячую чашку и дыша ароматным паром, поднимавшимся над ней. – Всё… немного сложнее.

– Я сам не был свидетелем вашего появления и сужу со слов… но вроде Вы не сильно пострадали. О, Вы только не подумайте, что я пренебрегаю вашим состоянием – очевидно, что Вам требуется помощь, и будьте уверены, что в Хайролле вы получите её в любом необходимом объёме… – мужчина тут же осёкся. – Но… скажем так, последствия столь отчаянного мероприятия в суровых водах Северного моря могли оказаться… много тяжелее.

Верон кивнул, но ничего не ответил – он боялся рассказать лишнего и не знал, как перевести беседу в более отстранённое русло. Неожиданно заговорила Хейзи:

– Нам нужен ионолёт, – произнесла она, хоть и с большим акцентом, но абсолютно самостоятельно.

Чарльз посмотрел на неё удивлённо и как-то немного испуганно.

– П-позвольте, я бы, в с-смысле, будьте уверены, что Вы бы… но откуда же у нас, здесь… – забубнил он, разводя руками и нервно улыбаясь.

– У вас нет? – отрывисто и строго уточнила Хейзи.

– Есть, – коротко ответил престарелый наместник и опустил взгляд. – Он будет подготовлен в самое ближайшее время.

– Сколько? – подняла брови внезапно столь успешная, к удивлению Верона, переговорщица. Чарльз подозвал одного из своих людей и шёпотом уточнил у него что-то, выслушал ответ и жестом отпустил помощника.

– Аппарат будет готов утром.

– Долго! – возмутилась Хейзи. Но глава в ответ развёл руками, выражая максимальное соответствие своего бессилия сожалению.

– Боюсь, что здесь имеют место обстоятельства непреодолимой силы! – ответил он. – Мы не использовали эту технику очень и очень давно: корабль требуется не только проверить перед полётом, но и зарядить его батареи. А это возможно только… с запуском Миледи.

Гости непонимающе посмотрели на него.

– Ох, прошу меня извинить, я так привык вести общение только со своими… сожителями. Всё-таки гости бывают у нас нечасто. Миледи – это наш ветрогенератор. Думаю, Вы обратили на него внимание при подъёме.

– Миледи плохо? – спросила Хейзи.

– Да-а, ей… Ч-что именно?.. Ах, если Вы о том, что в данный момент она не работает – это действительно так. Понимаете, поворотный двигатель её гондолы весьма давно пришёл в негодность, и она не может ловить направление ветра. Сама.

– Но Вы можете повернуть её как-то иначе? – Спросил Верон.

– Да… да! Конечно… Но это возможно только при помощи всех жителей Хайролла. А они, как Вы могли видеть, сейчас там, на берегу…

– У них какой-то праздник?

– Свадьба! – кивнул Чарльз. – Джейдон и Сара женятся. Как же я рад за этих ребят! Право, у них выйдет отличная семья. Я боюсь, торжество продлится допоздна.

– Да, я читал об этом славном… обычае, – сказал Верон.

– Тогда Вы, бес сомнения, осознаёте его важность.

Хейзи вопросительно посмотрела на Верона, и тот поднял обе руки вверх, отказываясь перечить.

– Утро, – сказала она и решительно поднялась с кресла, вовсе не заботясь о своём полотенце, которое тут же рухнуло вниз. Будто не заметив этого, она спокойно направилась к выходу.

Верон встал и открыл было рот, решив поблагодарить наместника за его неожиданно безграничное радушие, но увидел, как тот, побелевший от напряжения, глядя вслед Хейзи и не видя ничего вокруг, пробормотал себе под нос:

– Н-немыслимо… вылитая…

Верон вопросительно уставился на него, но Чарльз, осёкшись на полуслове, только задумчиво глядел сквозь проём дверей куда-то в темноту, а его помощник тем временем подошёл к зоологу и жестом предложил последовать за ним. Отстранившись от него, Верон спросил:

– Так Вы знакомы с ними? Кто они? Кто эти… люди?

Чарльз перевёл на него свой невидящий взгляд:

– Вы ведь не из свободных?

– Нет.

– Но Вы – и не гражданин Единой Земли?

Подумав немного, Верон сбросил с плеча край полотенца, продемонстрировав свой шрам от чипа:

– Теперь уже и не знаю.

Внимательно осмотрев его с ног до головы, Чарльз спросил:

– Как получилось, что Вы сопровождаете её?

– Больше никто не вызвался. Пришлось мне.

– Я объясню свой вопрос: если быть полностью откровенным – мне кажется немного странным то, с какой лёгкостью Вы преодолели территории Единой Земли и скрылись от всевидящего ока Секретаря.

– И, глядя на меня, Вы решили, что это было легко?

– Поймите меня правильно. Там, куда она направляется, многие вещи могут показаться Вам… странными. Убедите меня в том, что я могу доверять Вам.

– Ну, – заглянув под полотенце, отвечал Верон, – если Вы отвернётесь – я поищу какие-нибудь доказательства…

Наместник улыбнулся и сказал:

– Оставьте, боюсь, мне не подойдёт ничего из вашего багажа. Поэтому я Вам ничего не отвечу. Отдохните перед дорогой. Вам предоставят одежду и ночлег. Завтра Вас ждёт насыщенный день, – но произнеся это и поулыбавшись несколько секунд, он снова посерьёзнел.

Разочарованно кивнув ему в ответ, зоолог вышел на улицу и увидел Хейзи, стоявшую на пролёте лестницы, наблюдая за происходившим внизу, у воды: там люди зажгли множество маленьких голубых огоньков и разбрелись по берегу. Каждый по очереди подходил к молодожёнам и отдавал им свой огонёк.