Смертельная жизнь Тони

***

Никаких сомнений – это он. Тот самый парнишка, с которым она дружила в младших классах и которого презирала в старших. Тот самый Данил Куликов, которому пообещала выйти за него замуж и с которым впервые поцеловалась в четвёртом классе. Отрастил волосы и сильно похудел, но это был точно он. Последнее, кстати, пошло на пользу его внешнему виду.

– Данииил… – протянула она радостно, встала из-за своего столика и подошла к растерянному однокласснику. Окинув её взглядом, он вопросительно поднял брови.

Она рассмеялась в голос и села напротив. Похоже, что он её не узнал. Ещё бы – она тоже сильно похудела, отрастила и покрасила волосы, нанесла толстый слой макияжа и подросла. Данил и раньше был очень высокого роста и с девятого класса особо не изменился. Пускай последние года в школе они враждовали, сейчас она понимала, что чувствует к нему только симпатию. В мире, где ты практически никому не нужен – даже старые враги, если у вас с ними есть общие воспоминания, становятся самыми близкими людьми.

– Ну? – развела она руки и подняла брови, передразнивая его удивление. – Всё ещё не узнаёшь?

Понадобилась ещё одна секунда раздумий и пристальное разглядывание её лица, чтобы юноша ударил себя ладонью по лбу.

– Точно! Наташа Ребцова! Да?

– Именно, – довольная собой, девушка приподняла подбородок. – Какими судьбами сюда занесло-то? Я про город этот. Ты же в Воронеж переезжать собирался.

– Да вот так получилось. А ты какими судьбами? В школу тут устроилась? Как мама твоя?

Девушка слегка сникла, но попыталась сделать вид, что не утеряла радости от неожиданной встречи.

– Меня выгнал-ли из пед училища. Я уже д-давно в музыкалке уч-чусь. Мама болеет сил-льно, но последнее время ей всё лучше. Мы пере-ехали сюда, потому что отец продал старую квар-ртиру и уехал, а мы получили наследство от бабушки – ква-ртиру з-здесь. Не стали искать места получше и прос-сто съехали сюда, – как обычно и бывает – она начала заикаться. Каждый раз, когда её душу переполняло волнение, злоба или стыд – язык переставал слушаться и выговаривал слова с запинаниями.

– Тише, тише, Наташ. Если не хочешь рассказывать что-то неприятное, то не рассказывай. Лучше скажи – как у тебя на личном фронте?

Наташа оживилась и вновь затараторила.

– Да ничего особенного. Бывает – встречаюсь, расхожусь, потом опять встречаюсь. Честно скажу – парни все одинаковые. Вам лишь бы…

– Небось денег с них посдирала.

– Ну, и это тоже, – она смущённо заулыбалась. Уж кто-кто, а он видел её насквозь. – Кстати, ты же сюда поболтать с той чёрненькой приходил. Твоя девушка?

– Была.

– Сильно так поссорились?

– Расстались, – Данил взял в руку несчастную чашку для саке. Привычка вертеть что-то в руках никогда его не покинет.

– Вот оно как. Дурак ты, бандит. Такую цыпу упустил. Хотя с таким телосложением тебе теперь любая даст, – она хихикнула. – Ишь какой широкий стал. Нет, ты и раньше широкий был, просто… более округлый.

– Очень смешно, – закатил он глаза.

К столику подошла всё та же женщина и поднесла мисо суп. Распаковав палочки для еды, он принялся за трапезу.

– Тебе всегда нравилась японская кухня, – невзначай заметила девушка, не зная, что ещё сказать.

– Сам не знаю почему.

– Кстати, а ты теперь чем занимаешься? То, что спортом – это я уже поняла. А по профессии кто?

– Мастер ЖКХ я по профессии. Работал какое-то время с Виталиком в этом самом ресторане, но совсем недавно уволился.

– И Виталик тут? Вот так дела. Прям встреча одноклассников, – в окно ресторана ударил яркий луч света. Девушка зажмурилась и посмотрела на улицу. Единственный сезон года, который ей более-менее нравился – лето. Самый ненавистный – осень. А за окном была именно ранняя осень. Как правило в эту пору небо затягивали дождливые тучи, поэтому редкий просвет оказался тем ещё сюрпризом.

– Слушай, может сходим как-нибудь – ещё поедим, поболтаем, на аттракционах покатаемся? – нарушил он тишину.

«Не хочет терять меня из виду? Интересно, что из этого всего выйдет…? В любом случае я ничего не теряю»

– Хочешь, чтобы я и тебя без копейки оставила? – она снова засмеялась. Чем-то это всё напоминало старые добрые времена.

Доев суп, юноша отодвинул чашку и довольно потянулся.

«А он возмужал. Раньше таким рохлей был, а сейчас ничуть не стесняется»

– Да пожалуйста. Всего пару раз сходим куда-нибудь. Не обеднею. Тебе же здесь все равно скучно. Ты, кстати, в музыкалку-то ходишь или тоже прогуливаешь?

– Нет, нет. Хожу конечно. Просто сегодня особенный день – моей маме сорок исполняется. Готовимся. Родственники обещали приехать, сама пару подруг пригласила. На всех готовить нужно. Я сюда зашла перекусить, да и…

– Понятно, – остановил Данил поток её слов. – Тогда запиши мне свой номер, да я пойду. Дела есть. – Одноклассник неловко почесал затылок. У него действительно какие-то дела.

– Хорошо. Как скажешь, бандит, – Наташа вытащила из красной сумочки телефон, нажала на «Создать новый контакт» и выжидающе уставилась на юношу. – Диктуй. Погуляем ещё.

Он продиктовал номер, встал из-за стола, подмигнул на прощанье и с кокетливым «Ещё увидимся, зайка» покину «Аригато».

Посидев ещё десять минут, тупо таращась на чашку для саке и обдумывая каждое сказанное слово, Наташа надела сумочку на плечё и отправилась домой.

***

«Не ожидал встречи с ней. Надеюсь, что я показал себя с лучшей стороны и теперь она не считает меня сопляком. Вот бы ещё разок с ней встреться – погулять. Всё же нам есть что вспомнить, – думал он, сидя на лавочке в парке Горького. – Если надо будет – она позвонит. Не буду же я брать у неё номер телефона. Этого она не любит»

После прогулки по парку Данил сел в свою «Ладу» и поехал в тренажёрный зал. К пяти часам небо заволокло тучами и пошёл дождь. Дорога на удивление оказалась свободной – давненько он не позволял себе так разгоняться. Малину портило постоянно мокрое окно. Капли дождя загораживали обзор и даже «дворники» не спасали. Ориентируясь по фарам других машин, юноша добрался до пункта назначения за двадцать минут.

«Завтра заканчивается абонемент. Надо бы заплатить»

Вся последующая часть дня не отличалась от вчерашней, позавчерашней и прочих и прочих дней. В назначенное время он встретился с друзьями, они оживлённо поболтали про последние новости спорта, политики и игровой индустрии. Позанимались спортом, выпили немного пивка и разошлись. Обычно после этой части шёл бар или стриптиз клуб, но в этот раз денег на подобные глупости не нашлось – всё потратил на продление абонемента. К тому же у него была назначена встреча.

Телефон зазвонил в тот момент, когда он немного отъехал от тренажёрного зала. Первое мгновение он даже обрадовался, но увидев опознанный номер с именем «Виталёк», его настроение сразу упало.

– И снова привет. Может отложим встречу до завтра? Погода не лётная, – держа одной рукой руль, а другой телефон, Данил ехал домой. Скоро совсем стемнеет и добраться до дома станет сложнее.

– Я как раз по поводу этого и звоню. Ко мне приехал один родственник и мне не до прогулок. Извини, что так получилось, – судя по звуку ветра в трубке – звонивший стоял на улице или на балконе.

– Да ничего страшного. Завтра тогда позвони мне часа в три – я буду свободен.

– Ты теперь у нас всегда свободен. Работу-то думаешь искать или как?

– Да вот надумываю пока… Если честно – не особо и хочется. Я бы вернулся к вам в «Аригато», но боюсь та стерва опять на меня попрёт. Вот чёрт! – машина впереди дала два красных огня – пробка.

– И правильно сделает – меньше пить надо… Что у тебя там опять случилось?

– Да пробка. Ладно, до завтра.

– Эй, ты чего? – послышалось в трубке. Голос друга был значительно тише, чем обычно, или же он держал трубку дальше ото рта.

– Не понял?

– Вернись в дом, Максим. Не видишь – я тут разговари… твою мать! – в трубке прозвучал резкий звук. Звук рвущейся ткани. Затем какое-то шипение, переросшее в крики. Похоже телефон был откинут в сторону. – Помогите! Кто-нибудь слышит меня?!!! Убери от меня… Ааа!!!

– Что происходит? Виталик!? – сердце на миг остановилось. Данил прозевал начавшееся движение на дороге, и теперь вставшая сзади машина злостно сигналила ему. Из-за этого нервирующего звука юноша не смог разобрать, что кричал его друг. – Что там у тебя происходит? Бросай давай свои шуточки – мне сейчас совсем не до них.

Ему ответили короткие гудки.

– Вот дьявол. Если это розыгрыш – я этого подонка лично убью.

«Виталик ни разу не разыгрывал меня… Может что-то действительно случилось? Надо доехать до его дома и всё расспросить»

– Ахренеть! Вы тоже это видите?! – водитель из машины сзади перестал сигналить и вышел из неё, до предела задрав голову вверх. В его голосе слышалось восхищение.

Данил тоже посмотрел на небо. Звёзд видно не было – их заволок густой поток осенних туч. Зато вместо них весь небосклон усеяли тысячи жёлтых фонариков, летящих в одном направлении. Во время полёта каждый из них дрожал.

– Что за чертовщина тут происходит? Сегодня праздник фонариков что ли? – Данил тоже вышел из машины и задрал голову вверх. Сзади образовалась большая пробка, но никто не сигналил. Большая часть водителей тоже покинула свои автомобили и смотрела на небо. Только сейчас юноша заметил, что дождь кончился.

«Тоже мне – величайшее зрелище. Слишком много почести. Могли бы и через окна посмотреть. Надо поскорее ехать к Витальку…»

Стало тихо. Звук моторов перестал глушить мир, и многие услышали это. И он тоже услышал это.

Невыносимый, кошмарный, вводящий в оцепенение… это был самый настоящий хор криков. Криков отчаяния, криков невыносимой боли, криков нестерпимого ужаса, обволакивающий сознания подобно слизкой личинки. Он доносился сверху. От тех самых фонариков, пролетающих над большим городом. Чуть лучше присмотревшись, юноша заметил трепыхания у каждого из огоньков. В какой-то момент на его щеку капнуло. Но это был не дождь.

Проведя ладонью по щеке, Данил посмотрел на кровь, размазанную по пальцам.

«Это…! Что происходит, дьявол тебя задери?!»

Второпях сев за руль, юноша дал газу. Ни о каком визите к Виталику не могло быть и речи.

Открыв дрожащими руками дверь частного дома, Данил зашёл внутрь.

На улице возле домов собрались жители столицы и с ужасом взирали на поток огоньков. Каждый из них думал о чем-то своём, но у всех без исключения одно и то же состояние.

«Пришествие саранчи»

Чуть не вырвало от резкого запаха, идущего из кухни. На полу коридора между спальней родителей и гостиной размазана чья-то кровь. Похоже здесь кого-то волокли…

В горле встал противный ком горечи.

Пробравшись на кухню, юноша увидел то, чего боялся увидеть больше всего – истерзанный труп его любимой бабушки. По её виду можно было сказать наверняка, что её искусали до смерти. Она валялась в куче столовых приборов, разбитых тарелок и разорванной занавески, окрасившейся алым.

Крик отчаяния застрял где-то в горле. Так ничего не сказав, Данил схватился за столовый нож внушительных размеров. Страх за собственную жизнь переборол горе, поэтому юноша выскочил из кухни, даже не оглянувшись на труп дорогого человека.

В гостиной его ждал Павел – бабушкин брат. Ещё со Второй Мировой Войны он не мог ходить, поскольку в бою нарвался на мину и лишился обоих ног. Сейчас он стоял у телевизора и совсем как животное разглядывал вошедшего. Его лицо и одежда были в крови, глаза задёрнуты вверх, рот безвольно открыт, а вместо ног что-то напоминающее клешни.

Не успел Данил повернуться, чтобы бесславно бежать от уродливого чудища, как оно преобразилось. То, что раньше было Павлом, расправило четыре тонких крыла. Рубашка на теле существа разорвалась, явив на свет уродливое тело серого цвета. Голова дедушки «раскрылась». Показались большие чёрные глаза и пасть, чем-то напоминающая рот паука или саранчи. Лишняя плоть спала. Руки обратились в четыре клешни насекомого, которые оно расправило в стороны. Тело заметно увеличилось.

Он успел сделать всего шаг. Поворачиваться спиной к монстру было страшно, но не так, как почувствовать в неё толчок. Все конечности твари обхватили его тело, заблокировав руки, две клешни – горло. Юноша издал сдавленный крик.

Протащив обмочившегося юношу на кухню, оно разбило клешнёю окно.

«Это не со мной. Это всё страшный сон, и совсем скоро я проснусь…»

– Помогите! Пожалуйста, кто-нибудь! Чудовище!

Брюхо монстра загорелось ярко-жёлтым светом. Не выпуская добычи из крепких объятий, насекомое вскарабкалось на балкон и взлетело.

«За что мне это…? Это и есть… моё наказание?»

Глава 2. Пробуждение

До звонка оставались считанные минуты.

Сегодня особенный день, поэтому он просто обязан сохранить хорошее настроение. И пройти этот день должен так, как он того захочет.

– Сегодня домашней работы не задаю, но это не значит, что вам нужно расслабляться. Теорию никто не отменял. На следующей неделе контрольная работа за четверть. Советую начать готовиться уже сейчас, – чеканила учительница химии – высокая женщина с седыми кудрями и очками в толстой оправе.

Первый урок окончен.

Он пришёл на занятия, а значит за прогул его ругать уже не станут. Осталось только отпроситься со второго урока.

Учитель ушёл.

– Данииил… – протянул голос с задней парты. Это была Юля. Наташа сидела рядом. Всё её внимание сконцентрировано на телефоне в руках.

Парень съежился от раздражения. Он искренне надеялся, что никто этого не вспомнит.

– Чего тебе? – вяло протянул он, собирая портфель и надеясь ускользнуть побыстрее.

– А куда ты собираешься? У нас же тут урок, – спросил сосед по парте – рыжий паренёк в очках и зелёной футболке.

– Мне надо к фельдшеру. Живот прихватило, – соврал парень, собрав портфель и направившись к выходу. Сегодня его день и он имеет право…

В проёме двери выросла худая фигура Юли. Эту особу он ненавидел ещё с первого класса. Причём сначала без каких-либо на то причин. Это продолжалось не долго, так как вскоре причин нашлось предостаточно. Как только её личность начала формироваться, она принялась всячески принижать парня, ссылаясь то на его пухлость, то на отрешённое поведение, то на отсутствие популярности у девчонок. Она всегда знала как испортить ему настроение.

– Сегодня закончил пораньше? – она ехидно улыбнулась.

Некоторые из класса перестали заниматься своими делами. Их внимание переключилось на парочку, застывшую у входа.

– С дороги уйди.

– Ой, извини. Ты же у нас сегодня важная персона. К тому же и самая старшая. Четырнадцать лет, как-никак, – она победоносно фыркнула.

«Неужели это действительно доставляет ей удовольствие? Почему бы просто не отстать от меня? Хотя бы сегодня. Хотя бы на один единственный день…»

– Ооо! Данил, а чего же ты молчишь? – к нему подошли двое. По большей части они относились к нему нейтрально, но когда выпадал шанс покрасоваться перед классом, зачмырив какого-нибудь недоноска, то они старались показать себя во всей красе. Оба были куда выше и сильнее его, поэтому он никогда не сопротивлялся.

– Отвяньте. Мне к Нине Ивановне надо. Мне плохо, – бубнил Данил, пытаясь пролезть в проём двери. Юля не отступала, схватившись руками за обе стороны проёма.

– У него опять живот болит, – сказал кто-то из класса. Большинство учеников всё ещё сидели в гаджетах. Подобные сцены их давно не интересовали.

– Опять нажрался сутра какой-нибудь гадости? А, свинья? Тебе вообще знакомо словосочетание «здоровая пища»? – как обычно первым стал наезжать самый высокий и худой. Он был азиат и в младших классах тоже частенько получал от сверстников. К пятому классу сильно изменился и стал издеваться над слабаками вместе со всеми. Впоследствии его не только приняли – он стал самым сильным и самым главным.

– Тише ты, идиот. Не слышал что ли? У нашего пончика сегодня день варенья.

– У нашего Карлсона, – поддакнул кто-то из класса.

В классе поднялся смех. Смеялась Юля, смеялись ребята, смеялся даже рыжий очкарик, сидевший с ним за одной партой. Но Данил слышал только один смех. Он стоял у выхода из класса и слышал как она смеётся – Наташа Ребцова. Маленькая девчушка с его двора. Девчонка с красивыми глазами и одной длинной косичкой.

«Когда-нибудь всё изменится. Вы ещё признаете меня. Ведь я… Я…»

– Что тут творится? – в класс вошла учительница математики.

– Данил хочет уйти с урока, – виновато сказала Юля, отойдя от проёма двери.

Учитель стоял прямо перед ним. В такие моменты он искренне ненавидел собственную зажатость. Нужно было срочно объяснить ей причину, но на него смотрело пол класса, поэтому голос пропал. Он опустил взгляд вниз.

– Это правда, Данил? Почему ты хочешь уйти сейчас? Что-то стряслось? – крупная дама почтенного возраста выжидательное уставилась на парня. Она была терпелива и отлично знала его характер, поэтому даже после звонка на урок и бровью не повела.

– У него живот бол-лит, – послышалось с задней парты.

– Это так? Что с тобой, Данил?

– Я… отравился.

Сдержанный смех самых активных учеников. Для них сложившаяся ситуация действительно казалась смешной.

– Понятно… – протянула учительница. Она знала, что скорее всего он врёт, но так же знала и то, что для него сегодня особенный день.

– Ладно, иди. Не забудь взять справку у Нины Ивановны. И завтра в обязательном порядке быть в школе. Всё ясно?

– Всё.

***

Пробуждение было резким. Можно даже сказать – агрессивным. Всё вокруг как взбесилось, трясясь и разрушаясь. Невообразимый грохот заложил уши и вызвал сильное желание зажать их руками.

Но он не мог.

Всё тело ломало и лихорадило. Тупая боль в некоторых участках туловища тут же напомнила о последних событиях. Данил открыл глаза и попытался закричать, но и этого у него не вышло.

Он находился в узком коридоре, ели-ели освещённом дневным светом. Судя по теням, которые отбрасывались от окон, идущих по одной стороне коридора – шёл ливень. Во многих местах валялись обломки штукатурки, которая всё ещё сыпалась с потолка.

«Землетрясение?»

Другая сторона коридора чем-то заляпана. Очень похоже на…

«Плоть?!»

Ужас пришёл мгновенно, затмив все остальные чувства. Данил окончательно проснулся и понял, что почти полностью покрыт какой-то дрянью, напоминающую чёрную плоть. Он чувствовал, как она шевелится и душит его. Всё его тело, кроме ног и головы. Прямо как кокон. Именно из-за него он не мог пошевелиться.

«Что происходит? Где я, мать твою?! Что это за дрянь?!»

А потом грохот стих, а вместе с ним застыла земля. Всё погрузилось в мёртвую тишину, за которой можно было услышать только тяжёлые капли, разбивающиеся о чудом уцелевшие стёкла.

Данил начал сопротивляться, пытаясь выбраться из кокона. Вернулось чувство обоняния и юношу едва не стошнило от смрада, исходившего от «плоти». В какой-то момент он почувствовал что-то твёрдое у себя в руке. То была рукоять ножа.

В этот момент появились они, выползая из пролома в потолке дальше по коридору. Мерзкие творенья, не имеющие ничего общего с природой. То были создания самого хаоса – личинки размером с телёнка. Передвигались они на шести клешнях, произрастающих из мягкой плоти молочного цвета. За их полупрозрачной кожей можно было разглядеть что-то ещё более мерзкое, зарождающееся внутри.

«Безумие!!!»

Теперь адреналина и страха вполне хватало, чтобы разрезать чёрный кокон и пуститься в бегство. Заметив ускользающую пищу, личинки поползли следом. Их было всего четыре, но Данилу казалось, что за ним гонится сотни тварей, жаждущих сожрать его. Их отвратительные рты истекали чёрной жижей. Десятки хаотично росших зубов уже были в чьей-то крови.

Они ползали достаточно быстро, однако все равно отстали. Иногда встречались разбитые окна и бегущего щедро окатывало местным дождём. Он не замечал ничего вокруг, потому что безумие уже проникло в его сознание, не давая здраво оценивать обстановку. Всё вокруг перестало казаться реальностью, больше походя на ужастик, снятый откровенной больным человеком, или же просто кошмарный сон.

Коридор кончился лесенкой вниз. Рядом разбито очередное окно, поэтому стена и пол в крови. Ею измазаны и всё ещё целые стёкла, от чего всё вокруг кажется алым.

Он кинулся к лесенке, но вдруг что-то остановило его. Каким-то шестым чувством он понял, что внизу не менее опасно, чем сзади. Застыв на месте, смотрел на лестничную площадку, почти полностью потонувшую во тьме.

Снизу послышался скрип и скрежет. Что-то острое скрежетало по лесенкам, медленно взбираясь по ним. Судя по манере звуков – оно делало это неумело. От этих звуков можно было ожидать чего угодно, и Данил даже начал надеяться, что это человек, но его надежду разбил яркий свет.

В какой-то момент сверкнула молния. Мир застыл в одной секунде. Застыли капли крови, гонимые бешенным ветром в окно здания, застыли твари ада, ползущие за жертвой, застыл сам Данил, смотрящий на лестничную площадку. Застыло и человекоподобное существо, вместо рук и ног которого были те же самые клешни, напоминающие рабьи. Никакой одежды или даже кожи – дрожащая туша, обросшая шевелящимися щупальцами и покрытая вздутыми венами. Оно всё в крови, то ли от дождя, то ли от недавно разорванной в клочья жертвы. Человеческий рот раскрыт и безвольно болтается, оголяя сотню игольчатых зубов. Макушка лба – центр разрыва головы на четыре части, который образует вторую пасть, полную точно таких же зубов. Существо пыталось забраться наверх, но клешни предназначались совсем не для взбиваний по лесенкам.

«Жажда… Плоть. Я хочу… плоти. Хочу твоей… Арррр…!» – прохрипело в голове у него. От чудовища исходила колоссальная жажда смерти. Жажда его боли и смерти.

Не в силах более сдерживать эмоции, Данил закричал. Он вдруг понял, что если не выпустит хоть каплю безумия, то рехнется окончательно. Пропали все воспоминания о нормальном мире, вся обыденная суета и размеренная жизнь в столице. Остались только инстинкты. Точнее один инстинкт, кричащий ему – «жить!».

Единственным выходом оказалась дверь, расположенная рядом с лесенкой вниз. Не заперта, за что юноша поблагодарил бога, в которого никогда не верил.

В комнате было темно. Ели-ели различались силуэты обстановки – рабочий стол, компьютер, ещё один стол с наваленными на него вещами. На полу разбросано кучу бумаги. В углу стоит роскошное кресло, в котором кто-то сидит.

– Новенький что ли? – злорадно поинтересовался некто, сидящий в кресле. Голос высокий и немного хриплый. Так обычно разговаривают служивые высокого звания.

– Что? – не понял Данил. Ситуация показалась настолько абсурдной, что он не знал что делать, застыв у входа в комнату.

Силуэт мужчины поднялся. Это был поистине огромный человек – два метра ростом, массивные мускулы, не уступающие призёрам бодибилдинга, и абсолютно лысый череп. Тем же самым шестым чувством юноша понял, что стоящий перед ним точно не военный. Более того – от него исходила угроза.

Мужчина продолжил:

– Добро пожаловать в новый мир, сопляк. Я очень горд тем, что буду твоим просветителем. Скажу прямо – ты в аду, – нескрываемая издёвка. Говорящий призирал его.

Только Данил сообразил, что к чему, собравшись направить нож на мужчину, как тот резко метнулся к нему. Молниеносный удар в живот заставил согнуться пополам и издать харкающий звук. От боли потемнело в глазах.

– За… что? – прохрипел юноша, пытаясь пятиться назад.

Он не ответил.

Данил вновь попытался замахнуться ножом, но рука была перехвачена и заломана назад. Нож выпал.

– Повезло мне, что у тебя был нож, – всё так же издевательски сказал мучитель и вдруг засмеялся. Его мощные руки ещё сильнее заломали схваченную конечность. Смех настолько отвратительный и одновременно пугающий, что вмиг перехотелось жить. Так смеются конченные безумцы, потерявшие всякую грань между реальным миром и миром хаоса, живущим у них в голове.

Следующая секунда оказалась роковой. Юноша услышал пинок в дверь, которая тут же открылась. Схватив его, совсем как ребёнка, мужчина вытолкал «новенького» в коридор, а затем из разбитого окна. Данил пытался сопротивляться, но все его усилия походили на щенячьи барахтанья в воде. Ещё секунда – он летит вниз, беспомощно хватаясь за воздух – на одну из машин, врезавшуюся в это здание.

Очнулся через неопределённый промежуток времени на смятой крыше иномарки. Лежал лицом к кровавому небу. Во вмятине образовалась маленькая лужица. Дождь перестал…

«Я действительно… в аду» – он смотрел на проплывающие мимо тучи. Тучи цвета…

«Смерть!»

Боли не было, что пугало ещё сильнее. Разве что головная боль, сопоставимая с тем, если бы ему залили в уши кипящего масла.

«Я мёртв? Неужели всё кончится именно так?»

Он прекрасно понимал, что нормальный человек, упав с пятого этажа на машину, в лучшем случае остался бы инвалидом. Он знал, что должен орать в агонии от нестерпимой боли во всём теле… но её не было. Только мороз по коже и привкус металла во рту. И осознание всего этого – хуже всякой боли.

Кое-как сползя с крыши авто, упал на землю. Рыхлую, поросшую сгнившей травой и пропитанную небесной кровью. Запах стоял такой, что парня снова едва не вырвало. Он лежал на левом боку рядом с колёсами разбитой машины и чувствовал себя мёртвым. Лицо и одежда в засохшей крови, левая сторона ветровки и джинсов в грязи. Больше нет ничего, что бы ему хотелось. Нет никого, ради…

Через какое-то время перестала болеть голова и он услышал ЭТО. Шум ЭТОГО города, похожий на звуки из преисподней.

Плачь, крики о помощи, безумный смех, вой голодных собак, рокотания и визг существ ада, и крики от невыносимой боли. Предсмертной боли. Всё это смешалось в один невыносимый шум, заставляющий сжаться в комок, закрыть уши руками и с надеждой ждать, когда ЭТО прекратится. Но оно не прекращалось, становясь только громче и отчётливей.

«В аду…»

Дорога усыпана автомобилями, потерявшими управление. Почти все они разбиты. Рядом с каждым домом рассыпано много стекла, на асфальте полным-полно дыр и трещин, под завяз заполненных местным дождём, а на многих пятиэтажках проломы в два-три этажа. Скорее всего от землетрясений. Примерно в двух километрах от здания, из которого его вытолкали, высилось нечто. Описать это можно было только как гигантский кусок мяса, наросший на дом. Всё та же чёрная плоть высилась к небесам, явно превосходя размеры здания, на котором налипла. И оно росло. Он всем своим естеством чувствовал, как эта дрянь растёт, как «дышит» и как желает стать больше. Поглотить собой весь мир…

«Эпицентр безумия» – подумал он.

В какой-то момент, когда Данил начал надеяться, что на улице более-менее безопасно, задрожало одно из зданий неподалёку. Из пролома, занимающего три окна, выползло ещё одно отродие скверны. То было существо, очень напоминающее сороконожку, но всё того же молочного цвета и с уродливой пастью, полной игольчатых зубов.

Оно замерло. Чёрные глаза-бусинки остановили свой взор на человеке, едва не потерявшем рассудок. Каждый такой глаз размером с голову этого человека.

После получасовой бег. Сначала от исчадия ада, а после от собственного страха. Пелена в голове немного рассеялась и он смог мыслить здраво, поэтому в какой-то момент остановился, подошёл к одной из машин, стоявшей посреди дороги с открытыми дверями, и сел в неё. Попытался завести. Не вышло.

«Где все люди? Они… мертвы? Неужели остался только я и тот психопат…?»

После десятой попытки завести брошенный автомобиль, юноша отчаялся. Закрыл и заблокировал все двери, положил руки на руль, а голову на руки. И заплакал. Заплакал по-настоящему – как в детстве, когда ему снились кошмары или когда он падал с велосипеда, раздирав колени и локти. Заплакал от отчаяния, от бессилия, от страха. Ему не было стыдно, поскольку он точно знал, что его никто не видит.

Он поздно понял, что разлившееся по всему телу тепло имеет обладателя. Слишком поздно, чтобы суметь вырваться, открыть дверь и выбежать из машины.

В панике заорав, он схватился всё ещё свободной рукой за красные щупальца, произрастающие из сидения и успевшие окутать всё его туловище. Одно из щупалец обвилось вокруг его горла и начало душить, прижимая к спинке сидения. Данил изо всех сил пытался дотянуться до двери, но всё тщётно.

«Так и умру? Это и есть мой конец? Или я уже давно мёртв, а всё это… Эта смерть…»

«Самая для тебя подходящая»

– Ах ты… тварь, – простонал юноша. Как ему показалось – напоследок.

Боковое стекло разлетелось на сотни осколков. Теперь-то юноша заметил, что рядом с машиной кто-то стоит. Этот «кто-то» разблокировал дверь, залез в авто и щупальца тут же отстали. Незнакомец силком вытащил жертву из злосчастной машины.

Упав на четвереньки, он посмотрел на своего спасителя. То был мужчина тридцати пяти лет на вид. Не плохо сложенный, одет в шерстяную безрукавку на голое тело и спортивнее штаны, на массивных руках набито столько тату, что издалека может показаться, будто кожа чёрная. На широком улыбчивом лице застыл укор. Так смотрит преподаватель, когда ты не сделал домашнее задание или завалил очередную контрольную работу.

– Ты мазохист что ли? – первое, что спросил он у парня. Теперь Данил заметил необычный – синий цвет волос и кровавый нож в руках. Очень похожий на охотничий.

– В смысле?

– Зачем в машину полез, придурок? – мужик одним рывком поднял парня на ноги. Судя по выражению лица спасителя – вид у «новенького» был жалкий. Волосы прилипли к затылку, лицо измазано в засохшей крови, одежда грязная и мокрая. Воняет мочой.

– Я не знал, – он вдруг опомнился, поняв, что перед ним стоит более-менее адекватный человек. – Что здесь вообще происходит? Где я? Почему вместо дождя – кровь…?! Какого чёрта тут вообще…?!! – закричал он. Правда на вопрос «Где?» давно дал ответ.

– Заткнись. Я всё понял. Значит тебе крупно повезло, парень, – мужчина улыбнулся. Не так, как улыбаются нормальные люди, а во все зубы. Данила это насторожило, он попятился.

Спасителя данный жест оскорбил. Он перестал улыбаться, убрал нож на пояс, положил обе руки на плечи юноши и хорошенько его встряхнул.

– Очнись, парень, ты давно уже не в своём мире. Этот мир безумен, и чтобы тут выжить, ты тоже должен таковым стать, – потом он остановился и засмеялся, будто поняв, что сморозил откровенную глупость. – Выжить… Какая же чушь.

– Где все люди? – совершенно серьёзно спросил юноша.

Мужчина вмиг посерьёзнел. Теперь Данил не сомневался, что и данный индивидуум давно рехнулся. А ещё он заметил, что у спасителя идеально чёрные зрачки, что выглядело устрашающе.

– Меня Павлом зовут, но ты можешь звать Химерой или просто Химом. Наш лагерь в двух с половиной километров отсюда. Есть мотоцикл на ходу, который я спрятал неподалёку. Не скрою – я искал именно таких как ты. Может чуть по опытней, но и так сойдёт, – проигнорировав вопрос, сказал Хим. – Пошли.