Следующая цель – твое сердце

Глава 4

ТЕЯ

Прошла почти неделя с тех пор, как я сделала второй шаг к своей цели. И сейчас я нервно хожу из стороны в сторону, закусив ноготь большого пальца и раздумывая, где я допустила ошибку. И почему они все еще не ищут меня?

– Тея, если ты прекратишь мельтешить, то моя голова скажет тебе огромное спасибо, – сидя на моей кровати и приложив указательные пальцы к вискам, произносит Дженни.

Дженни Коул – моя лучшая подруга по несчастью. Нас познакомил Доминик, когда нам было по пятнадцать. Он привел ее к нам на тренировочную базу и сказал, что нашел ее, околачивающуюся у отделения полиции с табличкой «Помогите найти мою сестру» и прикрепленной к ней фотографией. У Дженни была старшая сестра, которая считалась пропавшей без вести около трех лет. Она уехала на экскурсию вместе со своим классом, но домой больше не вернулась. Были собраны поисковые отряды, волонтеры, которые добровольно искали девочку, но так и не смогли найти. Со временем все начали сдаваться, но не Дженни. Она каждый день после школы приходила к зданию полиции, становилась прямо напротив ворот и надеялась, что ей помогут найти сестру. И ей помогли. Только, к сожалению, выяснилось, что девочки больше нет…

Дом узнал, что ее сестра умерла от рук того же чудовища. Точнее, от тех, кем эти «руки» руководят. Он привел ее к нам, решив, что это поможет ей справиться с утратой. С тех пор она проводила очень много времени с нами: приходила на каждую тренировку, собрание, оставалась ночевать у нас, и, в конце концов, мы с ней стали очень близкими подругами. Горе сближает.

– Я не могу, – говорю, прикусив верхнюю губу, и начинаю рассуждать. – Я где-то просчиталась. Что-то не так, Дженни. Я чувствую корнями волос, что что-то идет не так, – передаю ей свою нервозность, испытывая странное давление в груди.

«А что если правда, где-то был просчет? Что если они что-то заподозрили? Или еще хуже, узнали, кто я такая? Нет. Они не знают меня. Они не могут меня знать. Для них Галатея Спенсер сгорела при взрыве особняка того ублюдка».

– Тея, нет, все в порядке. – Она тянет меня за рукав мешковатой толстовки и заставляет сесть на кровать. – Первый раз вижу, чтобы ты так нервничала.

– Я, если честно, тоже, – выдавливаю улыбку и прикладываю руку к бешеному сердечному ритму, который предвкушает какое-то событие. Только вот приятное или нет – это уже второй вопрос.

– Они позвонят, вот увидишь. Ты такое впечатление на них произвела, что, думаю, те же китайцы взяли бы тебя на работу, – Дженни смеется и толкает в плечо.

– Не знаю, Дженни, правда не знаю. Какое-то чувство странное в животе. Неприятное.

– Ты вчера в двенадцать часов ночи съела четыре куска гавайской пиццы. Конечно, у тебя будет неприятное чувство в животе.

– Могу себе позволить, – киваю на свою фигуру. – Как и ты в принципе, – говорю, смотря на худощавую, с торчащими ключицами и выразительными скулами девушку. Когда я увидела ее впервые, я думала, что у нее проблемы со здоровьем и она страдает булимией. Но она все время доказывала обратное, с аппетитом поедая при мне большое количество всевозможной еды и газировки. Так что, скорее всего, она просто худая и красивая ведьма с короткими, цвета лесного ореха волосами, которые ей с легкостью удалось спрятать под розовый парик, и карими, как ночь глазами.

– Ты что-то рассказывала Дому или Эви о том, что происходило в ресторане? – интересуется Дженни, закидывая в рот очередную виноградинку.

– Рассказывала, но информацию о том, что он попал в ловушку из моих кружевных трусиков, оставила при себе, – произношу с нервной улыбкой на лице и перед глазами сразу всплывает картинка той ситуации в лифте.

Как только я села за руль Land Cruisier, меня словно ведром воды окатило осознание, что я чуть не трахнула сына своего врага. Это пока что не входило в мои планы. Я не собиралась давать ему такую свободу и позволять себя жадно целовать и уж тем более трогать меня в местах, которые должны быть закрыты для такого ублюдка.

Признаю, мне действительно сорвало крышу, когда он внезапно подался ко мне и уверенно напал на меня своими пухлыми алыми губами, словно пламя, которое запустило внутри меня реактор. Я не смогла противостоять ему, ответила на поцелуй, но вовремя взяла себя в руки и, собравшись с мыслями, ловко выкрутилась из ситуации.

Мне срочно нужна секс-разрядка, потому что в следующий раз, если он еще хоть раз попытается сделать нечто подобное, я снова поддамся, но уже не смогу остановиться. Нет, я не слабовольная, но то, что он вытворял своими губами, настойчивыми прикосновениями, дало мне понять, что он очень хорош. И как на зло, Дерек мне уже помочь не может. Поэтому, вернувшись домой, я воспользовалась услугой своего лучшего друга, для удовольствия лежащего в моем шкафу под коробками со старой одеждой. И самое странное, что перед моими глазами предстал не привычный Дерек или Том Харди (он ведь такой красавчик, согласитесь?), а тот самый парень, которого мне нужно ненавидеть. Кончила я за считаные минуты с его именем на своих губах. Весело, правда? Интересно, секс с ним был бы таким же быстрым?

– Тея, мне кажется, что в дверь кто-то позвонил? Не слышала? – Дженни прерывает мой мысленный полет в мир оргазма.

– Нет, – отрицательно киваю, но в этот момент уже отчетливо слышу звук поющих птичек на первом этаже и переглядываюсь с подругой.

«Это не Дом и не Эви. Они бы не стали звонить»

– Ну что, пожелай мне удачи! – говорю Дженни и поднимаюсь с кровати.

Посмотрев на свое отражение и увидев в нем ухоженную красотку, я спускаюсь и подхожу к двери. Заглядываю в глазок, но вместо ожидаемого человека вижу совершенно другого. Его телохранитель.

– Тея Хилл? – спрашивает высокий статный брюнет с необычно яркими голубыми глазами как только я открываю дверь.

На его лице нет ни единого намека на улыбку. Идеально уложенные короткие темные волосы гармонично дополняются легкой щетиной, что придает ему особенную брутальность. Шрамы на его скуле и над правой бровью добавляют ему суровости и загадочности. Его внешность выделяется среди других: изысканный профиль, разрез глаз и густые ресницы намекают на экзотическое происхождение. Необычная смесь, но мне нравится. Этот мужчина производит впечатление человека, который полностью сосредоточен на своих задачах и, возможно, посвящает всю свою жизнь работе. – Да, это я. С кем имею честь разговаривать? – практически равнодушно произношу, хотя в глубине души мое внутреннее «я» ликует и кричит:

«Ну наконец-то за тобой пришли! Собирай свои вещи!»

– Я работаю на семью Каттанео, и меня отправили сообщить вам важную новость, – объясняет мужчина. – Я могу войти?

– А вдруг вы пришли убить меня за то, что я нагрубила дяденьке в приталенном костюмчике? – вскидываю брови и с издевкой спрашиваю его. – Говорите здесь, чтобы в случае чего я смогла вырубить вас дверью.

– Нет, я пришел не за этим, – монотонно произносит мистер Безэмоциональность, не оценив мою шутку. – Но раз вы не желаете говорить в доме, скажу здесь: сейчас вы уезжаете со мной.

– Секундочку, сейчас только чемодан прихвачу, – выставляю палец и показательно закрываю дверь, но он ставит ногу в проем, не позволяя этого сделать.

– Мисс Хилл, – он выжидает паузу и пристально смотрит в мои глаза.

– Я что, похожа на вашу бывшую девушку? Что так пялитесь на меня?

– Я должен привезти вас в особняк мистера Каттанео в ближайшие два часа, – игнорирует мой вопрос. – У него для вас есть деловое предложение.

– Хм, дайте-ка подумать, – прикладываю два пальца к подбородку, – я не заинтересована в предложении.

– Тея, я советую вам не совершать ошибку и поехать со мной.

– А если не поеду, вы меня насильно потащите? – с улыбкой произношу, а он молчит. Я замечаю, как он напрягает челюсть, показывая, что я его раздражаю и вывожу из себя.

– Если потребуется, то да, – коротко отвечает и рассматривает мое лицо, словно ищет в нем что-то. Может, я угадала с бывшей?

– Все равно не интересует, – решаю еще немного поиграть в недотрогу. – Если это все, то я пой… – не успеваю договорить, потому что он резко толкает дверь внутрь, едва не сбивая меня с ног, хватает за талию и тащит к своему тонированному джипу. – Отпусти! Я напишу на тебя заявление в полицию за то, что ты похитил человека.

Тишина.

А потом меня бросают на заднее сидение, как мешок с картошкой, и захлопывают дверь.

– Что за манеры?! Даже переодеться не дал, – бубню себе под нос.

Так я и сижу: в коротких джинсовых шортах, оверсайз топике с Томом и Джерри и домашних тапочках с медвежьими ушками по бокам.

«Отлично. Просто потрясающе, Тея! Ты «готова» к переговорам! Сразу согласиться не могла?! Надо было доводить до такого?»

Через двадцать минут мы подъезжаем к внушительному ограждению, ворота которого автоматически отворяются и приглашают нас внутрь громадного особняка. Кажется, что мы пересекаем границу царства Английской королевы. Такое величие и роскошь невозможно передать словами. То, что я видела на фотографиях, не сравнится с тем, что я вижу сейчас. Великолепное здание с изумительным фасадом, выполненным в элегантных темно-серых тонах. Впечатляющие окна нижних этажей защищены изысканными решетками, а массивные лакированные двери глубокого черного цвета запечатлены гравировкой дракона, добавляющей загадочности и шика этому, не побоюсь этого слова, дворцу. Этот «дом» способен вместить в себе не менее десяти семей, каждая из которых состояла бы как минимум из пяти человек.

Когда мы подходим ко входу, и мистер Невозмутимость открывает передо мной двери, мне приходиться рукой придерживать челюсть, чтобы она случайно не столкнулась с идеально вычищенным паркетом цвета графита. Взгляд мгновенно захватывают величественные люстры, изящные диваны и стены, украшенные картинами известных художников, каждая из которых заслуживает своего места в Лувре. Но, стоя здесь, я понимаю, что самого главного здесь нет. Здесь нет души, любви и тепла. Лишь холод. Сильный, будоражащий внутренности холод. Такой же, как и сам мистер Каттанео.

– Коннал, ты наконец-то привел подружку! – раздается приятный мужской голос с балкона, и я поднимаю голову, чтобы взглянуть на человека, привлекшего мое сосредоточенное на изучении интерьера внимание. – Не думаю, что отцу это понравится, – говорит он и спускается по лестнице, позволяя мне рассмотреть его тщательнее.

Парень выглядит очень привлекательным и таким не похожим на других членов семьи Каттанео, с которыми мне удалось познакомиться ранее. Он – воплощение дерзости и обаяния. Взъерошенные кудрявые волосы придают ему слегка небрежный, но неизменно притягательный вид, а худое телосложение подчеркивает эту легкость. Мое внимание привлекают его глаза. Глубокие зеленые изумруды заглядывают в самую душу… точнее, нагло пялятся на мою грудь, как показывает их шаловливый блеск. Лукавая улыбка на его губах, сопровождаемая довольным хмыком, не оставляет сомнений в том, что он прекрасно осознает, куда смотрит.

– Отличный выбор, Коннал, – оценивающе опускает уголки губ и наклоняется немного назад, с интересом рассматривая мои длинные ноги.

– Тео, ты что, блять, сделал?! – Сверху раздается резкий крик, и наши головы, как по команде поворачиваются туда. Дверь с грохотом распахивается и ударяется о стену, выпуская оттуда парня. Он весь мокрый, цветные капельки воды каскадом стекают с его ярких волос, а из одежды на нем лишь банное полотенце, едва держащееся на его мощных бедрах. Я буквально замираю, гипнотизированная его стальным прессом, украшенным шестью, а нет… восьмью кубиками! Мой взгляд скользит выше и… о боги! Это что, пирсинг? Пирсинг в сосках? Как у меня!

«Да, Дом явно упустил из виду несколько ошеломляющих деталей…»

Этот парень потрясающе красивый, но, судя по всему, его брат решил помочь ему сменить имидж и придать яркости его коротким волосам, подсыпав в шампунь краситель бордового цвета. Но вместо катастрофы вышло только подчеркнуть его привлекательность. Его новый яркий образ только усилил его магнетизм. Он застывает, встретив мой взгляд. Его глаза источают смесь злости, презрения и любопытства.

«Интересно, это у Джеймса Каттанео сперма настолько волшебная, что все его дети получаются такими красавчиками? Если мне предстоит часто находиться среди этого царства Аполлонов, то мне будет ой как непросто выполнять свою работу…»

Парень быстрым шагом спускается к нам и останавливается напротив, все так же осматривая меня, словно видит приведение своей бывшей подружки, которая изменила ему с лучшим другом и бросила, опозорив его перед всеми.

«Нет, ну серьезно, что они так пялятся на меня?!»

– Я не героиня вашей любимой порнушки и не собираюсь сейчас раздеваться, раздвигать перед вами ноги и устраивать шоу. Так что или закройте свои глаза, или смотрите немного проще! – выпаливаю, глядя сначала на одного, а потом на другого.

– А принцесса-то с характером, – с улыбкой произносит кудрявый парень.

– И с кулаками. Так что, если вы сейчас же не откатите свои глазки от моей груди, я познакомлю их с вашими носами!

– Ну что ты так реагируешь, малыш? – парень поднимает руки в примирительном жесте.

– Малышом будешь называть то, что увидит твоя девушка в твоих штанах!

Они переглядываются друг с другом, а потом заливаются смехом. В глубине души я смеюсь вместе с ними, оценив свой тонкий юмор, но снаружи держу маску неприступной стервы.

– Посмеялись? – В дом входит мистер Невозмутимость и гневно смотрит на сыновей Каттанео.

– Коннал, кто эта потрясающая особа? – спрашивает кудрявый красавчик, пока его брат все так же смотрит на меня, будто я ему жизнь сломала.

– Тея Хилл, она… – начинает он, но я перебиваю его.

– Я думала, вы поняли, что у меня есть язык и я в состоянии сама отвечать на вопросы.

– Тея, значит, – пробует на вкус мое имя тот, что постарше, с бордовыми волосами. – Меня зовут Мэддокс.

– Я Теодор, но для тебя просто Тео, – перебивает своего брата и подходит ближе ко мне, протягивая руку для приветствия. – Так прикольно, ты Тея, а я Тео.

– Я так не думаю, Теодор, – складываю руки на груди, показывая свое нежелание прикасаться к нему.

– Мы с тобой просто обязаны стать лучшими друзьями, пупсик, – он щелкает пальцем по моему носу, удивляя своей наглостью.

– Что ты здесь делаешь, Тея? – спрашивает Мэддокс.

– Так уж и быть, мистер Невозмутимость, на этот вопрос можешь ответить сам, – даю право Конналу рассказать, для какой цели он привез меня сюда.

– Ваш отец пригласил ее на собеседование, – приходится ответить ему, потому что два прожигающих взгляда уже продырявили его голову в нескольких местах своим напором.

Братья переглядываются и хмуро смотрят на меня.

– Отец?! – удивленно спрашивает Мэддокс.

– Ее? – указывая на меня пальцем, спрашивает Тео.

– Девушку? – переспрашивает Мэддокс, заставляя меня закатить глаза на их странные вопросы. Неужели я первая, кто пришел сюда на собеседование? Очень интересно.

– Да. Тея, тебе пора в кабинет. Мистер Каттанео не терпит опоздания и задержки.

– Я вижу перед собой как минимум два итога задержки, – с ухмылкой произношу, намекая на появление на свет этих красавчиков. – Куда идти? – сдаюсь, потому что знаю, что уйти теперь мне будет непросто.

– Я провожу, – вызывается Тео и хватает меня за руку.

– Нет, я сам отведу ее, – говорит Коннал и, схватив меня за локоть, тянет вглубь коридора.

– Если что, я ходить научилась в десять месяцев, так что доберусь без лишних прикосновений к своему телу, окей? – вырываю руку и иду вперед.

Я подхожу к массивной металлической двери, на которую указал Коннал, и, положив руку на ручку, открываю вход в свой персональный ад.

– Здравствуй, Тея! – с ходу приветствует меня Джеймс Каттанео, пока его сын с равнодушным выражением лица снова пялится в свой телефон.

«У него там что, яйца падают мимо корзины³?! Почему он так зациклен на этом чертовом гаджете, что даже не соизволил взглянуть на меня!? Бесит, придурок!»

– Здравствуйте! – так и стою в дверях, делая вид, что заинтересованно осматриваю кабинет.

– Ты знаешь для чего ты здесь?

– Судя по радужному приему в лице полуголых парней в вашей гостиной, то для чего-то очень приятного, – с серьезным выражением лица отвечаю и бросаю взгляд на сидящего на диване парня.

«Бинго! Лучший способ привлечь внимание парня – заставить его ревновать.»

Он смотрит на меня так, что любые оптические иллюзии на его фоне кажутся детскими забавами. Его взгляд полон гнева, злости и презрения, но вместо того, чтобы съежиться, как, вероятно, предписывает здравый смысл, я ощущаю нахально растекающееся тепло между ног.

«Что за чертовщина творится? От одного его взгляда можно испытать экстаз? Такого со мной еще не происходило. Похоже, мое тело решило подкинуть мне весьма пикантный сюрприз. Очень своевременное и интересное начало…»

– Прошу прощения за своих сыновей, – произносит Джеймс.

– Не стоит. Они ничего плохого не сделали. Мне даже понравилось находиться в их компании, пусть и не так долго, как хотелось бы, – продолжаю выводить Каттанео младшего из себя, а понимаю я это по тому, как его расслабленные плечи внезапно напрягаются, и он меняет полулежащее положение на сидячее.

– Ну что же, Тея, присаживайся, – указывает на кожаный диван, на котором сидит его сын и отходит к окну, чтобы открыть его на проветривание.

Я грациозной походкой направляюсь к нему. Сажусь рядом и, закинув одну ногу на другую, медленно покачиваю ступней. Поворачиваюсь в его сторону и замечаю, как его взгляд внимательно скользит по моим ногам, выражая глубокий интерес.

«Очень любопытно, думал ли он обо мне все это время? Или это только я, идиотка, не могла выбросить его из своей головы?»

Сдерживая улыбку, я обхватываю его подбородок, поворачиваю к своему лицу и наклоняюсь максимально близко к нему.

– Ты сегодня красивый, – игриво шепчу в его губы, пока его отец отвернут.

– Уходи, – так же шепотом приказывает он, закрывая глаза и стискивая зубы.

– Нет, – легонько провожу языком по его нижней губе и, убрав руку, отворачиваюсь, а он – громко вздыхает и откидывается на спинку дивана.

– Тея, вы, вероятно, знаете, кто я такой? – обращается ко мне Джеймс.

– Было бы слишком странно, если бы я сказала, что не знаю?

– Совсем нет, я, к сожалению, не президент, поэтому меня не обязана знать каждая дворняжка, гуляющая по переулкам.

– Спасибо за сравнение, я оценила.

– Что вы, я совсем не вас имел в виду.

– Да ладно вам, я не из обидчивых. К тому же, если вы не знали, дворняжки – самые милые существа, но только до тех пор, пока их не тронут. Ведь тогда даже самые миролюбивые собаки могут показать свои зубы, – провожу «тонкую» параллель, и уверяю, что слышу справа от себя приглушенный смешок.

– Меня зовут Джеймс Каттанео, – он решает пропустить мимо ушей мою речь и начинает рассказывать, для чего позвал меня сюда. – Я – владелец крупной сети алкогольной продукции, которая занимается производством редких и экзотических напитков со всего мира для дальнейшего распространения на нашей территории и экспорта, в качестве альтернативы, в другие страны. Вы не против? – спрашивает, вынимая из коробки толстую, коричневого цвета, сигару.

– Это ваше здоровье, вы вправе делать с ним, все что заблагорассудится, – пожимаю плечами.

– А вы очень остроумны, – Джеймс улыбается, поджигая сигару. – Но я пригласил вас не для бесед о вредных привычках, – он выпускает серые кольца дыма из своих легких и рассматривает, как они растворяются в воздухе. – После того инцидента в ресторане, я искренне заинтересовался вами и вашими способностями, несмотря ни на что, легко находить общий язык с людьми.

– Вы это поняли по тому, как я едко выражалась в адрес китайца? – вскидываю брови и с удивлением сморю на него.

– Я увидел в этом нечто большее, чем громкие высказывания, – он делает паузу и лезет в нижний ящик под своим столом. – Вы обронили это, когда сбегали от нас, – он показывает мне мое удостоверение личности.

– Вы пригласили меня, чтобы вернуть его? Как это мило, мистер Каттанео, – заправляю прядь волос за ухо и выпячиваю нижнюю губу.

– Не совсем, – он слегка склоняет голову, и, мне кажется, что я уже очень сильно начинаю его раздражать.

«Знал бы он, что это только начало…»

– Я хотел бы предложить вам работу.

– О чем вы? Нужно на кого-то наорать? – «искренне» удивляюсь его предложению.

– Тея, послушайте, пожалуйста, – он снова делает затяжку. – Я попросил одного человека найти информацию о вас.

– То есть, вы… – я пытаюсь возмутиться, но тут же чувствую, что мою ногу слегка толкают и, повернувшись в сторону парня, вижу отрицательное покачивание головы, сопровождаемое закатыванием глаз.

– Так вот, этот человек сообщил мне, что сейчас вы учитесь на третьем курсе Калифорнийского университета (UCLA)⁴ на факультете филологии и изучаете несколько языков, в том числе китайский, испанский и греческий.

Я вынужденно молчу, лишь кивая, хотя мне так и хочется что-то сказать, чтобы еще сильнее вывести их обоих из себя.

– Я хочу предложить вам работу персонального переводчика для семьи Каттанео. Вы были бы для нас очень полезны при проведении переговоров. Я гарантирую вам высокую и стабильную заработную плату, гибкий график с договорными выходными и интересные командировки. Как вы смотрите на это? – толкует Джеймс.

– У меня есть подработка, – вру, – и весьма неплохая.

– Тея, я хотел бы, чтобы вы все-таки рассмотрели мое предложение, —настаивает Каттанео старший.

– Как вам уже сказали, я все еще учусь в университете и мне будет немного трудно совмещать учебу и работу на вас.

– Ваш университет находится в нескольких милях от нашего дома. Мои сыновья, с которыми вы уже успели познакомиться, также посещают его и с удовольствием будут сопровождать вас.

– Я, наверное, что-то не поняла… Вы намекаете на то, что хотите, чтобы я жила здесь? – приподнимаю брови, а мысленно уже распаковываю вещи в одной из комнат этого особняка. – Вам не кажется, что это весьма странное предложение?

– Я всего лишь хочу создать для вас идеальные условия и проживание в доме – одно из них. Я готов оплатить каждую минуту вашего времени, если вы будете находиться здесь.

– Но у вас ведь есть переводчик, для чего вам я?

– Его больше нет, – коротко отвечает его сын, не выражая ни единой эмоции, а я в недоумении смотрю на него, а потом на его отца.

– Хантер так шутит, – Джеймс улыбается, а затем бросает заткнись-взгляд на своего сына. – У нас возникли некоторые разногласия, так что наши пути разошлись.

– Он тоже жил здесь?

– Можно и так сказать, – он снимает очки, жмурится и потирает указательным и большим пальцем глаза. – В общем, Тея, вы подумайте, взвесьте все «за» и «против» и сообщите мне свое решение. Я очень надеюсь, что оно будет положительным. А пока Хантер проведет для вас экскурсию по дому. Я уверен, что вам здесь понравится, – он улыбается мне, а потом кивает своему сыну.

Мы переглядываемся с ним, и, кажется, что парень удивлен не меньше меня. Он явно не ожидал, что отец отправит его нянчиться со мной. Но молчит. Не возмущается. Он просто встает и направляется к выходу, а я вынуждена плестись следом за ним.

Что-то этот Хантер ведет себя совсем не по-джентельменски… Он отрывает дверь и первым вылетает из кабинета, оставив меня позади себя, а я не успеваю выйти, из-за чего чуть не ударяюсь лбом о металлическое покрытие.

«Козел!»

Иду на расстоянии пяти метров от него и, вместо того, чтобы смотреть на картины, украшающие стены, на люстру, которая стоит минимум полмиллиона долларов, на высокие окна с тяжелыми бархатными шторами, я любуюсь спиной Хантера. Сильный, подтянутый, уверенный в себе. Его стальные мышцы прорисовываются даже сквозь объемную черную футболку. У него определенно есть пунктик насчет черного цвета.

Мне так хочется подойти ближе и потрогать его темные растрепанные волосы, вспомнить, как я зарывалась пальцами, ощущая их мягкость, как сминала их своими руками. Хочется ощутить его присутствие рядом с собой, не такое, как было только что, другое, от которого тепло распространяется по всему телу и растекается между бедер.

«Хантер! Чертов сексуальный охотник за женскими сердцами и мокрыми трусиками. Рядом с ним, можно ставить табличку: осторожно, повышенная влажность!»

– Ты идешь?! – Он оборачивается и до меня доходит, что я просто стою посреди коридора и, закусив нижнюю губу, мечтательно наблюдаю за отдаляющейся фигурой.

– Иду, – сглатываю скопившуюся слюну, которой бы хватило наполнить целую ванную, и подхожу ближе.

«Галатея! Спустись на землю и вспомни ради чего ты здесь!»

Мы молча проходим, кажется половину дома, и я изо всех сил пытаюсь переключить свое внимание на интерьер и запомнить расположение комнат, но, как бы я не старалась, почему-то именно сейчас мне это очень трудно сделать. Наверное, это все-таки из-за тех четырех кусков гавайской пиццы, которые я съела перед сном.

Хантер открывает двери на задний двор, и тут мне все-таки удается немного отвлечься: бассейн с кристально чистой, искрящейся от палящих солнечных лучей водой привлекает меня. Около бассейна расположены удобные коричневые шезлонги с серыми подушками и зонтиками из полотна такого же оттенка, создающими приятную тень. Рядом стоит небольшой деревянный столик, на котором стоит увесистая темная ваза с искусственными цветами, что выглядит немного мрачновато. Чуть дальше, за бассейном, раскинулся огромный сад с ухоженными газонами, постриженными кустами и высокими пальмами, огражденными камнями.

Он стоит здесь ровно полторы минуты, давая мне возможность осмотреть территорию, а затем разворачивается, ясно показывая, что пора идти. Вздохнув и закатив глаза, я следую за ним. В этот момент мимо нас пролетает яркая бабочка, и я не могу удержаться, чтобы не проследить за ней взглядом. И именно сейчас Хантер решает остановиться, из-за чего я впечатываюсь лицом в его спину. Если бы скорость моего движения была немного больше, я могла бы себе что-то сломать.

– Уходи, Тея, – не оборачиваясь, говорит он.

– Что, прости? Тея? – переспрашиваю его, а он поворачивается и смотрит на меня взглядом, в котором читается недоумение.

– Это ведь твое имя. Что за реакция?

– Ты впервые назвал меня по имени. А как же «мать драконов» или «Дейенерис»? – сузив глаза, интересуюсь у него.

– Уходи. Тебе здесь не место.

– Да что ты заладил! Какое тебе вообще дело до этого?! Или тебе жалко денег, которые твой папочка будет выплачивать мне за мою работу? – с вызовом смотрю на него, интонационно выделяя слово «папочка».

– Мне тебя жалко. – Его челюсть напрягается, а эмоции по-прежнему остаются нечитаемыми. Такое ощущение, что человек, которого я видела в предыдущие два раза, и тот, кто сейчас медленно подходит ко мне, заставляя пятиться назад – абсолютно разные. – Я не хочу, чтобы такая, как ты, жила со мной в одном доме, – он делает шаг вперед, пристально смотрит в мои глаза, желая вызвать во мне чувство страха. – Я не хочу, чтобы ты дышала со мной одним воздухом, – еще один шаг, наклон головы и игра желваками. – Я не хочу видеть тебя каждый день перед собой. Ты мне противна, Галатея Хилл, – еще шаг, и я падаю в воду.

Почти падаю.

Он обхватывает рукой мою талию и притягивает к себе, посылая будоражащий внутренности разряд сквозь все мое тело.

«Интересно, только я сейчас почувствовала это?»

Я смотрю на него, точнее, в его глаза, полные непонятной мне эмоции. Сердце бьется быстрее, а дыхание становится сбивчивым от такой близости. Его взгляд приковывает меня, и я не могу ничего с собой сделать, пока не чувствую своим бедром его выпуклость. Внушительную выпуклость.

– Настолько противна, что твой член прямо сейчас готов разорвать твои джинсы и оказаться во мне? – спрашиваю, улыбнувшись на одну сторону, и цепляюсь пальцами за его футболку, чтобы не упасть.

– Настолько, что приходится представлять на твоем месте настоящую Дейенерис, чтобы избавиться от рвотного рефлекса, который ты вызываешь у меня, – едко цедит прямо в мои губы.

«Урод. Да чтоб тебя!»

– Хорошая попытка, Охотник, – скольжу взглядом по его лицу, обращая внимание на едва заметные, мелкие шрамы на его щеке и подбородке, и возвращаюсь к глубоким, темным глазам, в отражении которых четко вижу свое лицо. – Но в следующий раз придумай что-то более правдоподобное.

Здравая, рассудительная, ответственная за все логичные поступки часть моего головного мозга только что решила помахать мне рукой и с грохотом хлопнуть дверью за собой, заперев ее на ключ, потому что знает, что сейчас может произойти. И правильно делает. Ведь вместо того, чтобы оттолкнуть, ударить, наговорить какой-нибудь ерунды, я тяну его на себя и падаю вместе с ним в бассейн, погружаясь в воду.

Открыв глаза под водой, я замечаю, как его взгляд искрит неподдельным интересом, в котором читается удивление и возбуждение. Не потому что он представляет кого-то другого на моем месте, а из-за меня – сейчас только из-за меня. Я расплываюсь в улыбке, которую тут же тушу о его губы страстным поцелуем. Вжимаю его тело в свое, по-прежнему чувствуя своим бедром его «ты мне противна», а под своей спиной холодную, жесткую плитку на дне бассейна. И, кажется, что даже вода не в силах усмирить пожар, который разгорается с каждой секундой внутри меня.

Он мог бы отвернуться, уплыть, отстраниться, но он не делает этого. Он отвечает на поцелуй с диким желанием, опуская одну ладонь на мой затылок, а вторую – на поясницу. Я чувствую, как в легких становится слишком пусто, как в рот начинает проникать пресная вода, и чтобы сделать новый глоток воздуха, я толкаю его в грудь и всплываю на поверхность, с ног до головы, пропитанная волной адреналина. Вылезаю из воды и, приподнявшись на руках, усаживаюсь на край бассейна. Чувствую, как прохладные капли стекают с волос по моему телу, оставляя за собой тонкие дорожки.

Он выныривает вслед за мной, возведя свой разъяренный взгляд в неистовый огонь и направляя его в мое лицо. Подплывая ближе, он кладет ладони на мои бедра и грубо раздвигает их в стороны. Становится между ними и молча, но угрожающе смотрит на меня, словно я только что не просто обломала его, а вырезала острым ножом на капоте его любимой машины слово «член».

– Что ты творишь?! – спрашивает, повысив тон.

– Доказываю тебе, что твои слова – блеф, – обвиваю ноги за его спиной, заключая в ловушку. – И у меня очень хорошо получилось это сделать, – наклоняюсь к его лицу, рассматривая стекающие по коже капельки, которые, если не успевают впитаться в ткань, то медленно погружаются в воду.

– Ни черта не получилось, – он отталкивается от бортиков и с легкостью выбирается из бассейна. Достает из кармана насквозь промокший телефон и, громко вздохнув, произносит несколько матерных слов себе под нос. Затем разворачивается в мою сторону, метнув в меня ненавистный взгляд и помахав устройством перед собой, резко говорит: – Это уже вторая вещь, испорченная тобой. Если ты сломаешь что-то еще, я сломаю тебя.