– Уж жутко нравилась ты ему, Вер. А он-то как тебе показался, Вер? – перешёл к вопросам Василий.
– Он-то…, – задумчиво бросив взгляд на стену, собираясь с ответом как старательная ученица, начала Вера. – Он ничего…
Добрые слова, якобы сказанные в её адрес Борисом, поощряли её сказать и о нём тоже чего-то хорошее, но в душе женщины всё ещё жила обида на него за то, что он променял её на какую-то там Райку.
– Ну, знаешь, бывали у меня и получше.
– Да ну?
– Да хоть бы Колька Стасов! Вот силища-то! Я, знаешь, Вась, люблю, чтоб в мужчине сила была, и не обязательно, чтоб физическая, то есть в руках и ногах, а для такого дела нужна другая сила.
– Это энергия что ли?
– Ну, да, энергия. И, главное, чтоб мастерство было. А то вон Гоги взять. Он, конечно, энергичный, сам знаешь, какой он горячий, но…
Вера презрительно махнула рукой.
– А что, ты и с Гоги была?
Вера победоносно посмотрела сверху вниз на соседа.
– Да он постоянно мой порог околачивал. Это ещё до твоего возвращения.
– И чего же ты его отвадила? – При этом Василий подразумевал другой вопрос – и чего же он тебя бросил?
– Отвадила, – как-то легкомысленно махнула Вера рукой. – Говорю же, не было в нём мастерства.
– А это как, Вер? – спросил Василий, косясь на картошку.
– Как, как? Ну как я тебе объясню…, сам понимать должен. Ведь мужчина, Вась, должен правильно уметь подойти к женщине, найти её эрогенные зоны.
«Ишь, куда хватанула», – подумал Василий, – «начиталась книг где-то».
– Возбудить женщину надо, – продолжала Вера. Она уже стояла спиной к картошке, похоже, та уже её не интересовала, и как-то мечтательно смотрела в сторону Василия, но не на него, а куда-то мимо. Её немного раскосые голубые глаза были озарены и оттого поблёскивали. В них читались загадочность, мечтательность и превосходство, которое где-то в глубине души раздражало Василия.
– А потом, Вась, женщина любит ушами, ты понял? Надо женщине говорить красивые ласковые слова.
«Ну, да», – думал Василий, – «бабе скажи, что она красивее всех, она и верит, можно подумать, что она себя в зеркало ни разу не видела».
– Ты знаешь, – продолжала мечтательно Вера, – сколько мне Колька разных слов говорит!
– Это какие же? – без особого энтузиазма спросил Василий.
– Разные. Вера застенчиво улыбнулась. Ну, что ему грудь моя нравится, что…
– Кому ж она не нравится, – ввернул Василий, чтоб больше раздобрить Веру. – У тебя ж, Верунь, сама знаешь.
Вера помолчала секунды четыре, давая возможность Василию высказаться, но, поняв, что более он не хочет ничего добавить, заговорила.