Призрачный роман

Ну да, он просто тихо ржет про себя, мрачно заключила я, наблюдая, как Джой укладывается, подбивает под шею подушку, накрывается одеялом. У него получается делать все как-то вкусно: есть, пить, смеяться, двигаться, даже дышать. Вот и сейчас мне остро захотелось почувствовать мягкость подушки, теплоту одеяла, аромат геля для душа, ощущение чистого тела на чистом же постельном белье…

– Не боитесь спать в компании призрака? – хмуро поинтересовалась я.

Джой покосился в мою сторону.

– Давайте-ка порассуждаем. Душить вы меня явно не собираетесь, раз ваш шеф, а мой прадед, поручил меня вашим заботам. Надеюсь, и я сам еще не довел вас до такой степени раздражения… Сексуальное насилие мне тоже не грозит – вы ведь не суккуб. Хотя, – он закинул сильную руку за голову и мечтательно уставился в потолок, – я бы не отказался от персонального суккуба. Остается, как вы говорите, пожирание снов. С этим тоже полный порядок: вы останетесь голодной, потому что я их не вижу.

– Как? Совсем? – не поверила я. – Так же не бывает! Сны видят все, вы просто не помните!

Коротко муркнувший Хин вспрыгнул на кровать и развалился между нами. Я машинально принялась его гладить.

Джой тоже.

Кот млел.

– Значит, бывает. – Джой, глядя в потолок, нахмурился: между густых бровей и без того уже заметная морщина. Что, так много забот, младший Чжой? – Мне кажется, сны – это просто какой-то бессвязный фильм.

– Ну почему же бессвязный? Могут быть вполне логичные сериалы, прямо хоть бери и записывай!

– Думаю, мой мозг просто не нуждается во снах, как во всем фантастическом и сказочном. Я очень уравновешен и рационален.

Я фыркнула. Тихонько, но Джой услышал, вопросительно повернул голову.

– Что, не согласны?

– Ваш рациональный мозг как-то подозрительно легко принял такое недоказуемое и иррациональное явление, как привидение!

– Ну… Если отталкиваться от того, что я не страдаю галлюцинациями, значит, вы существуете, – рассудительно заметил Джой. – Я вас вижу, я вас слышу. Где вы видите нарушение логики? Кажется еще и, – он повернул голову, – чувствую?

Я проследила за его взглядом и обнаружила, что ладонь Джоя замерла прямиком на моей, лежащей на брюшке Хина.

– Это ведь ваша рука? – настойчиво уточнил Джой.

– Д-да… А как вы… Что вы… Что почувствовали?!

Джой вновь уставился в потолок – очень сосредоточенно. Я смотрела на его профиль, не дыша… ну если так можно сказать про того, кто и так давно уже не дышит. Брови парня снова сошлись над переносицей.

– Чувствую? Гм, что-то странное, хотя и не неприятное… Прохлада… как будто откуда-то тянет ветром…

…потусторонним ветром… ветром моего призрачного мира…

– … немного покалывает…

Я чуть не вскрикнула: забытое ощущение – или воспоминание об ощущении? – словно фантомная боль в давно ампутированной конечности… я тоже вдруг его почувствовала. Покалывание. Как при…. гм, очень-очень слабом ударе током. Джой шевельнулся, пробуя сжать мою руку. Длинные мужские пальцы с аккуратными ногтями, длинная ладонь. Наверное, тяжелая ладонь. И наверняка очень-очень горячая…

В нашем мире нет тепла – разве что яростный адский огонь, из которого вырываются самые опасные и злобные призраки. Периодически я думаю, что наш господин Чжой тоже выходец из ада. Только ледяного. Как ни жмись к разведенному огню или теплу человеческого тела, все равно не согреешься; мы можем лишь загасить пламя или заставить человека озябнуть. Иногда я думаю, что именно из-за этого холода наши чувства, мысли, а потом и воспоминания остывают, а старые призраки зачастую словно морозным инеем подернуты…

Я не смогу согреться от его руки, но хотя бы на миг представила, что могу… Забавные мысли и мечты, правда?

– Давайте еще раз, – скомандовал Джой, разжимая пальцы. – Контрольная проверка!

Я переместила руку на голову Хина. Джой пару раз провел ладонью по всей длине кошачьего вытянутого тела от ушей до кончика уже повиливающего хвоста и вполне уверенно коснулся круглой башки.

– Здесь.

Он даже не добавил вопросительной интонации – констатировал факт.

– Удивительно, – пробормотала я.

Джой пожал голыми широкими плечами.

– Кот же распрекрасно вас чувствует, почему я не могу? А вы, когда его гладите, что-нибудь чувствуете?

– Ну… просто ему нравится, что его гладят. Вот я и глажу, – сказала я, словно оправдываясь.

Джой вновь уставился в потолок. На его губах появлялась медленная улыбка, на которую я смотрела с растущим подозрением. Он произнес вкрадчиво:

– Мне тоже нравится, когда меня гладят!

***

Судя по всему, Инсон обосновалась у него дома всерьез и надолго. Джой надеялся, все-таки не навсегда, хотя пока потусторонняя девушка ему надоесть не успела. Если привидение говорит правду о его предке, чун сиджо все равно прорвется сквозь все преграды и аномальную для призраков – как выяснилось – зону джоевской квартиры, чтобы выдать ему поручение. Что же там за сокровище такое? Он даже расспросил мать на тему бытовавших в семье легенд и историй (мол, решил озаботиться составлением семейного древа и тэ пэ), но ничего подходящего или подозрительного не обнаружил.

Брать с собой в постель зеркало было бы уже слишком. Так что теперь привидение невидимым сидело-лежало (висело?) на свободной половине кровати и гладило кота. Только это примятие шерсти и было единственным призрачным следом, который можно зафиксировать на камеру: видят и слышат Инсон пока только он сам да Хин. Так и было задумано, потому что послание адресовано исключительно Джою? Или это объясняется тем, что Инсон не такой мощный и опытный дух, как привидения классические, являющиеся кому ни попадя?

Но, оказалось, можно не только слышать-видеть призрака, но и даже чувствовать. Это напоминало детскую игру в «жмурки», когда водящий с завязанными глазами ловит увертывающихся окружающих. Джоя позабавило, что привидение замялось на его предложение продолжить эксперимент уже на нем самом – заметит ли он вообще ее прикосновение. Словно скромная женщина, которую пытаются соблазнить. Очень смешно, да. Ему во взрослой жизни никакие, даже подобные… поэтически-эротические фантазии вроде ласк гостьи с того света без надобности. Он и так получает, что хочет.

Джой все еще пытался втолковать это застенчивому призраку, когда ощутил легкое покалывание в левом плече. Смолк, спросил неуверенно:

– Это ведь вы, Инсон, правда? А теперь убрали руку… Снова?

– Вы правда меня чувствуете?! – спросило привидение с таким восторгом, что Джою даже неудобно стало. Словно человек с необитаемого острова, давным-давно отправивший послание в бутылке, наконец получил отклик на свой «SOS». Правда, лишь в виде ответной бутылки с письмом, но все же…

– Ну да, – отозвался он буднично. – Видите, Инсон, зря вы жаловались на свою бесталанность! Если так и дальше пойдет, скоро будете швыряться в меня посудой или вырубать электричество во всем доме.

– Вау!

Джой вместе с Хином отследил экспрессивный прыжок-взлет Инсон с кровати по ее восторженному воплю. Хотя, судя по расширявшимся и сужавшимся зрачкам, кот ориентировался не только на звук. Верно говорят, что животные и дети видят куда больше остальных…

– Прекратите уже вздыхать!

Привидение опять издало душераздирающий вздох. Оно вновь попыталось проникнуть в свой призрачный мир, вновь у нее не получилось, и теперь Инсон переживала неудачу со всей возможной демонстративностью.

– Или это что, репетиция стенаний, которыми вы будете запугивать моих гостей?

Инсон слабо хихикнула и снова вздохнула.

– Рассматривайте это как каникулы, – посоветовал Джой. – Как отдых от предка и его странных поручений. Раз уж он смог организовывать разгул полтергейста в моей квартире, мог бы цивилизованно и отписать письмо с инструкциями. Я б, конечно, подумал, что это розыгрыш, но все равно принял к рассмотрению.

Инсон, с тоскливой жадностью заглядывающая в его чашку, качнула головой – метнулась прозрачная волна волос.

– Не мог он отписать! Наша сила разрушительна. Редко кому удается защитить даже своих близких, которым грозит опасность. Мы не можем оставить живым подробной и внятной информации: только обрывки, угрозы…

– А как же всяческие шаманы и гадалки, уверяющие, что выходят на связь с потусторонним миром? Врут?

– Ну если они не шарлатаны, в лучшем случае воспринимают такие же обрывки инфы и интерпретируют их в меру своих способностей и честности. Да еще и при невольной подсказке заинтересованных живых.

– Никакой, я смотрю, на вас надежды, – проворчал Джой. – А мы-то традиционно улещиваем предков, думаем, вы нас наставите, поможете…

– Я-то здесь при чем?! – возмутилась Инсон. – Никакой я не ваш предок!

– Да, я уже заметил, предок вы никакой, – кротко согласился он. Призрак фыркнула, но не смогла определить, издевается он над ней или нет, потому что решила объяснить:

– Я имею в виду, что не имею никакого отношения конкретно к вашей семье!

– А вы можете это гарантировать? – тут же прицепился Джой. – Может, вы какая-нибудь моя дальняя тетушка, о которой мы знать не знаем… Недаром же прадед послал именно вас!

Призрак скрестила на груди руки, обдумывая его слова. Сказала недовольно:

– Ну тогда вы должны и меня улещивать! На всякий случай. И где-е-е?

– Улещу-улещу, – пообещал Джой, надевая легкий пиджак. – Чем собираетесь сегодня заняться?

– Ну чем-чем… – тоскливо сказала Инсон. – Вон опять телевизор буду смотреть. И в окно.

Джой молчал, охлопывая карманы и предвкушая дальнейшее. Выходя в прихожую, спросил небрежно:

– Значит, со мной вы прогуляться не хотите?

– Если бы я могла… – Инсон помедлила и закричала: – Джой! Вы что-то придумали?!

Он демонстративно потер якобы оглохшее ухо.

– Зачем же так орать-то? Предупреждаю: это только теория…

– Джойчик! – судя по звуку голоса, призрак забега́ла вперед, заглядывая ему в лицо. Джой мужественно сдерживал ухмылку. – Ну хотите, я буду вашей имо¹⁷? Хотите, вас усыновлю, у… внучатю, даже управнучу? Что вы там придумали?

– Ну нет, – с достоинством возразил Джой. – Уж очень вы, Инсон, беспокойная, зачем мне такая родственница? Я помогу вам исключительно из добрых и бескорыстных побуждений!

– Какой же ты болтун! Ну?! И какой у нас план?

Джой рассчитанно медленно и веско поднял маленький мобильник-раскладушку. Из-за него вчера состоялась тихая бескровная война с Янкой, в которой сестра уступила грубой мужской силе и обещанию купить крутой новый взамен старого и резко горячо полюбленного сотового. Судя по паузе, Инсон сейчас тщательно изучала предъявленный девайс, но никаких мистических наворотов, могущих ей помочь выбраться из заключения, не обнаружила и вопросила:

– И что?

Джой повернул телефон, блеснув самому себе в глаза отраженным светом.

– В нем есть зеркало.

– О! – Надо отдать должное: несмотря на свою призрачную природу, соображала Инсон быстро. Спросила с сомнением: – Думаете, получится?

– Вы же пытались преодолеть границу сами. А тут я буквально вас на руках вынесу. Мы же ничего не теряем, правда? Давайте, сигайте сюда!

– «Сигайте»! – передразнила Инсон. – Так-то вы обращаетесь со своей почтенной аджумой?

Если бы почтенной… Голос привидения раздавался уже изнутри сотового. Джой раздвинул пальцы: призрачная девушка озиралась в маленьком зеркале, как бы прикидывая, к лицу ли ей обрамление розового перламутрового мобильника. Решила, что подойдет, потому что сказала нетерпеливо:

– Ну что вы телитесь, давайте побыстрее!

Почтенная аджума, ага-ага…

– Полегче со своим Росинантом, – проворчал Джой, отпирая дверь. – А то превращусь в Боливара. Который, как известно, не вынесет двоих… Расслабьтесь!

Но и сам невольно задержал дыхание: а ну как идея не сработает? И привидение огорчится, и ему неудобно. Взглянул на зажатый в руке мобильник, только уже нажав кнопку вызова лифта. Инсон по-прежнему маячила в зеркальце, но молчала; кажется, прислушивалась к собственным ощущениям и пыталась понять, получилось ли пересечь границу.

– Ура! – сказал ей Джой. Шепотом, потому что на площадку вышла старуха в шляпке, живущая в квартире напротив. Кивнул на ее «доброе утро» и, чуть не оглохнув от победного крика привидения, буркнул: – Ну зачем так вопить-то?!

Опешившая соседка поджала подкрашенные розовым губы, помолчала и заявила ядовито:

– Молодой человек, я никогда не воплю! А вам бы лучше ограничить потребление алкогольных напитков, раз не выносите с утра никаких, даже самых тихих звуков!

И демонстративно отвернулась, игнорируя неубедительные извинения (простите, это я не вам… а кому ж тогда? – веселилась в телефоне призрак) смутившегося Джоя.

***

Я с жадной радостью оглядывалась по сторонам: и не подозревала, что настолько соскучилась по реальному миру! Пусть даже не замечающему и отторгающему меня миру. Люди, спешащие на работу и учебу: сонные и свежие, хмуро глядящие себе под ноги и улыбающиеся утреннему солнцу, обменивающиеся неприязненными замечаниями и подпевающие музыке в наушниках.

Джой сунул нас с мобильником в нагрудный карман пиджака. Откликаясь на мои реплики, иногда поглядывал вниз, на меня – и коротко улыбался. Складывалось впечатление, что он вообще редко улыбается, хотя с чувством юмора и с зубами у него полный порядок. То ли поддерживает имидж сурового корейского мужика, то ли просто от природы характер такой. Мы переговаривались, пока не заметили, что на Джоя поглядывают встречные.

– Нацепи на ухо гарнитуру! – посоветовала я. – Пусть думают, что ты по мобиле общаешься. Вау, какая машинка! Твоя? Нет-нет, не садись, дай рассмотреть как следует!

Джой послушно сделал круг почета вокруг красного спортивного автомобиля. Его хищные стремительные обводы напоминали замершую на мгновение акулу, сканирующую окружающее море в поисках врага или добычи.

– Это ж сколько такая зверюга стоит? – поражалась я. – Джой, да с такими прихотями ты разоришь семью!

– Могу себе позволить, – коротко отозвался он, открывая дверцу.

– Ого! А ты у нас часом не чеболь¹⁸?

– У нас? То есть вы меня все-таки… как это? управнучили?

– Скажи спасибо, что не уматерила, – пробормотала я.

Машина-хищница рванула с места. Я восторженно завизжала и попросила опустить верх. Пусть ветер не развевает мои волосы и не относит назад вытянутую руку, но можно хотя бы это представить. Не уверена, что при жизни я каталась на подобных… кабриолетах. А, нет, если верх убирается полностью, это фаэтон? Ладно, верхом на алых акулах! Наблюдая за проносящимся мимо пейзажем, я призадумалась: а будь я из чеболей, затерялась бы в мирах и временах? Или мне бы нашли проводника-шамана, чтобы тот доставил заблудившуюся душу в рай?

– Которую из? – лаконично поинтересовался Джой, и я с недоумением уставилась на его профиль. Джой понял невысказанный вопрос. – Я спросил: которую из душ? Если б вы входили в чеболь, то наверняка были бы кореянкой. А у корейцев, как известно, три души. Одна отправляется в потусторонний мир или на небо, другая остается с телом в могиле, а третья – на земле и входит в поминальную табличку хонпек или по-другому, синжу.

– Ё-моё, – пробормотала я. – Тут с одной-то не знаешь, как разобраться!

– А атеисты отвергают наличие не только бога, но и души. То есть с ними не может произойти ничего подобного вашему случаю? На нет и суда нет… В данном случае – божьего суда. После неверующего ведь души не остается? Тьфу, все, запутался, сдаюсь! Никогда так много не задумывался о посмертном существовании. Это вы виноваты!

– Вините лучше собственного предка, – посоветовала я. А встречался ли мне хоть один неверующий дух? Надо по возвращении провести блиц-опрос… Не помню, чтобы когда-нибудь у нас вставал вопрос о принадлежности к той или иной религиозной конфессии. Или вообще к атеизму.

И вслед за водителем я переключилась с вопросов потусторонних на мир живых. Съехав с хайвея, Джой неожиданно перестроился со скоростного ряда в крайний правый, что для владельцев таких вот сногсшибательных… агрегатов немыслимо, и начал рассказывать о городских достопримечательностях, мимо которых мы проезжали. Я с интересом разглядывала самую высокую башню; самый большой супергипермаркет, как назвал его Джой; пешеходную зону со старинными домами – некоторые еще из дерева; зеленый холм с фуникулером – гора Копытень, сказал Джой. Город очень зеленый: процентов сорок территории занимают парки и скверы. Наверное, после летнего дождя здесь умопомрачительно пахнет свежей зеленью и влажной землей. Я вспомнила о сакуровом саде господина Чжоя.

– А вишня еще цветет?

Джой в затруднении сжал губы.

– Не уверен. Я как-то не слежу… Но весной постоянно что-нибудь цветет. Что, хотите прогуляться по парку?

Я энергично кивнула: еще как! Мало того что я несколько дней провела взаперти, я и в мир живых не могла выйти без посторонней помощи и по большей части наблюдала за ним как сквозь мутную пленку. Сейчас, конечно, тоже через зеркало – но зато я была внутри этого мира, да еще в компании благожелательного (ну, по большей части) экскурсовода. Джой помолчал, потом повел плечами и нажал кнопку на своем сотовом.

– Мария, начинайте без меня. Я задерживаюсь.

И повернул направо.

– Эй, – приятно изумилась я, – внучек! Да ты никак решил прогулять из-за меня работу?

Джой в долгу не остался, произнес чопорно:

– Хальмони¹⁹, я ведь прекрасно воспитан и всегда забочусь о своих престарелых… пусть и теоретических родственниках! Даже уже умерших.

– Ну да, ну да, сам себя не похвалишь… Боже, какая красотища, гляди, Джой!

***

Инсон пыталась выйти из сотового еще в лифте (оскорбленная соседка с ними так и не поехала), но не очень огорчилась, когда это ожидаемо не получилось. Даже похихикала над шуткой Джоя: мол, в арабских сказках джин сидел в лампе, а он завел собственного призрака в мобильнике. Технический прогресс, что тут скажешь!

Призрачная девушка так радостно вертела головой, разглядывая людей, машины, дома, улицы и оживленно комментируя, что Джой даже решил ехать помедленней, чтобы показать ей свой город, который любил и которым гордился. Кстати, можно уже с полным правом сказать, что и сам приложил руку к его развитию и процветанию.

Хотя он не раз устраивал экскурсии приезжим родственникам и ценным гостям, такого благодарного слушателя ему еще не попадалось. Инсон вырвалась из загробного мира как в отпуск или на каникулы. А если она умерла еще молодой и совсем недавно – судя по интонациям, проскакивающим словечкам, даже по реакции на его шутки, – то наверняка мало что в жизни успела повидать. Тем более, неизвестно, бывала ли вообще в Северокаменске.

Вот интересно, остальные призраки такие же… живчики, любопытные и эмоциональные? Или только ему так свезло? Судя по собранной информации, следовало ожидать скорбно стенающего страдальца, который никак не может упокоиться из-за незаконченного важного дела. Или злобного мстительного духа, разыскивающего своих убийц и попутно утаскивающего в загробный мир еще кучу постороннего народу.

Инсон же выглядела… то есть воспринималась неприлично живой. Словно он и впрямь общался с девушкой по скайпу с очень плохой «картинкой». Вон и на цветочки ее тянет! Его мама тоже их обожает и трясется над каждым своим зеленым питомцем: проращивает из семян, рассаживает, пересаживает, подкармливает, пропалывает, поливает… У Джоя только от перечисления необходимых операций голова кругом идет и хочется залечь на диван навеки, а мама ловит от всего этого настоящий кайф. Да и пусть себе ловит. Он рад, что сумел построить дом буквально по ее проекту – со всеми удобствами и с большим садом, где она может заниматься любимыми цветочками без оглядок на алкашей-соседей и ленивые коммунальные службы и скандалов с ними.

Джой прикинул, что сегодняшняя планерка – обычная рутина с перечислением обидок и мелких претензий, которые Мария (золотой у него референт!) может разрулить в одиночку, – и повернул к Центральному парку. Ничего с его бизнесом за час не сделается. В прошлом году он вообще месяц на работе не появлялся и даже на звонки не отвечал – и ничего, выжили! Опять же по большей части благодаря Марии: та и за бизнесом приглядывала, и его из того болота вытаскивала.

А он, кстати, ей даже оклад не повысил, сволочь неблагодарная! Сегодня же этим займется.

– Погляди, Джой! Какая красота!

Джой поглядел. Ну то есть поначалу окинул парк равнодушным взглядом вечно спешащего горожанина: отметил только, что тот здорово разросся за последние годы. Когда он здесь вообще появлялся? Как бы еще не в студенчестве: они пили пиво на скамейках, скрытые густыми кустами цветущей сирени от неодобрительных взглядов прохожих и милицейских штрафов. Или когда Янку водил кататься на каруселях? Короче, уже и не вспомнишь.

Если бы дух Инсон хоть сколько-нибудь весил, мобильник в его кармане уже бы вибрировал и подпрыгивал: так самозабвенно «бабушка» комментировала увиденное.

– Здесь же настоящий сиреневый рай! Смотри, сколько оттенков! Да я таких даже в жизни не видела, не то, что после смерти… Вон там даже зеленая есть!

Вот теперь он действительно посмотрел. И согласился: красиво, да. Хорошо садовники поработали, или кто там за парком ухаживает. Надо маму сюда свозить показать, пусть тоже повосторгается…

Заложив руки за спину, Джой брел по аллеям. Ему приходилось то и дело сдерживать шаг – то сам вспоминал, что прогуливается, а не несется привычно по делам, то Инсон жаловалась, что не успевает все как следует разглядеть. По случаю утра в Центральном парке народу было немного: беглецы от инфаркта, мамочки с колясками, да старики, читающие газеты либо неподвижно глядящие в пространство – смотрят бесконечное кино своих воспоминаний…

Очень зелено, тихо, свежо и действительно красиво. Пожалуй, ему и самому надо в парк наведываться. Хоть иногда. Вместо медитации, к которой его приучила Мария и которую он постепенно забросил.

А потом они с Инсон и впрямь набрели на цветущую сакуру. То там то сям под вишневыми деревьями стояли люди – восточный обычай любования сакурой постепенно распространяется по всему миру, кое-где дорастая до размеров крестного хода. Джой уселся на скамью, откинулся на спинку и уставился вместе с Инсон на нависающие над ним и даже гнущиеся под тяжестью пышных цветов ветки. Любование, значит… Ну попробуем.

Сначала Джой искренне пытался проникновенно созерцать лепестки и листочки, очертания веток и синий задник неба на авансцене розовой сакуры. Потом мысли потекли по привычному руслу: контракты, договоры, тендеры, заказчики-подрядчики…

Потом дунул ветер, ветви взметнулись, как испуганные руки, и на Джоя посыпались цветы. Он машинально вытянул ладонь, словно проверял, идет ли дождь. Дождь шел – мягкий, легкий, бело-розовый и душистый. Этой цветочной волной смыло его деловые мысли, заботы и проблемы. Джой даже повернул ладонь, чтобы Инсон было виднее. Призрачная девушка молчала.

– Эй, – сказал он. – Инсон, вы там часом не уснули?

– Нет, – отозвалась она после паузы, во время которой Джой начал подумывать, не потрясти ли мобильник, чтобы наладить связь. Мелькнула совершенно мальчишеская мысль: а будет ли призрак кататься при этом внутри сотового, как единственная горошина – в стручке? Голос ее был странно напряженным. – Вишня ведь пахнет?

Он глубоко вздохнул, проверяя.

– Да, немного.

– А как? Я же не помню.

– Ну… – он помолчал в затруднении. Попробуй втолкуй про воздух после дождя тому, кто не чует запахов, или расскажи слепому про зеленый цвет! – Пахнет как… варящееся вишневое варенье… только тоньше, н-ну, скажем, цветочнее…

– А ощущение от цветка на ладони?

Джой задумчиво пересыпал упавшие цветы с руки на руку.

– Пушистый… лепестки… – растер цветок между пальцами, – как какой-то гладкий тонкий материал… хм… шелк? Сатин?

– У тебя красивые пальцы, – заметила Инсон невпопад.

– Да? – он вытянул перед собой руку. – Обычные… А вы что-то притихли. Устали?

Подобный вопрос, обращенный к привидению, наверное, настоящее издевательство. Но и Инсон ответила для призрака нетрадиционно:

– Расстроилась. Вы можете чувствовать, трогать, нюхать, а я…

Джой молчал, не зная, что сказать или сделать. Да и что тут поделаешь? Если уж она видит, слышит и может говорить, почему бы не оставить ей и все остальные чувства? Правда, кто должен это «оставить», Джой не представлял. Стряхнул с ладоней цветы и взглянул на время.

– Пора. Если захотите, придем сюда еще.

– Угу, – совсем мрачно ответил мобильник.

Мария, как он и ожидал, была на привычной высоте. Ему оставалось лишь добивать тяжелораненых – да и то чтобы те не слишком мучились. Иными словами, механизм фирмы работал как первоклассные швейцарские часы: все шестеренки пригнаны, смазка отличная, а лишние детали удалены и ожидают своей участи на складе.

– Мария! – с чувством сказал Джой. – Когда вы уже разведетесь со своим мужем?! Я истомился в ожидании!

Мария хихикнула, прикрывая круглое лицо папкой с документами на подпись.

– Смотрите, шеф, однажды ведь возьму и соглашусь! Только чтобы посмотреть, как выкручиваться будете!

Джой, проигнорировав отчетливое фырканье со стороны своего второго – привиденческого – мобильника, отозвался живо:

– Так давайте скорее попробуем!

– Ах, – выдохнула референт, активно обмахиваясь папкой, – меня от ваших слов прямо в жар кидает, шеф! Пойду еще раз все хорошенько обдумаю!

– Надеюсь на скорый положительный ответ! – успел сказать Джой прежде, чем увесистая папка приземлилась на стол перед его носом.

– Это твоя секретарша? – осведомилось привидение еще до того как закрылась дверь. Джой чуть не шикнул, но сообразил, что кроме него ее никто не слышит.

– Секретарь-референт, – поправил он.

– А чего этот референт с тобой заигрывает?

Джой сдержал ухмылку – в голосе призрачной девушки звучало нечто очень похожее на ревность. Забывчивое, заблудившееся, еще и ревнивое привидение…

– У этой игривой дамы имеется муж, с которым она живет счастливо уже сорок лет, трое детей и пятеро внуков. И я каждый день молюсь, чтобы Мария не решила уйти от меня на пенсию. А теперь, Инсон, помолчите немного. Мне надо поработать.

– Хоть отдохну наконец от твоей болтовни! – живо отозвался призрак. Опешивший Джой – это он-то болтун?! – вовремя сообразил, что его просто раскручивают на дальнейшую беседу, и спокойно раскрыл папку.

***

Как же я завидую Джою! Не конкретно ему – всем людям, имеющим возможность дышать цветочным ароматом, чувствовать на языке, губах и нёбе вкус еды и напитков, осязать кончиками пальцев текстуру и температуру, ощущать кожей тепло солнечного луча и порыв прохладного ветра… Никогда раньше я не испытывала такой зависти и негодования по отношению к бестолковым живым, не ценящим каждого мгновения бытия, простых, но таких важных возможностей своего тела.

До этого времени я была словно заморожена. Мало того что ничего о себе не помнила, но и эмоций особых не испытывала: спокойное любопытство при наблюдении за живыми и мертвыми, раздражение от общения с господином Чжоем, да мимолетное сочувствие к стекающимся ко мне с жалобами призракам. Встреча с младшим Чжоем или, скорее скачок в мир живых меня разбудили. Уж и не знаю, благодарить ли наставника за то, что я наконец осознала боль и размер своей потери…

Пока мы подъезжали, а потом подходили к дому, я все выше задирала голову. Одно из тех зданий-башен, чьи окна ночью полностью темны, – офисное.

– А чем ты вообще занимаешься, Джой? – спохватилась я.

– Когда не беседую с привидениями? – уточнил он. – Строю. Здания и людей.

Джой беспрерывно здоровался со встречными и поперечными, коротко кивая или пожимая на ходу руки: сколько ж народу его знает! В просторной комнате нас – то есть, конечно, Джоя, – встретила полная дама в возрасте. Окинула его придирчивым взглядом, смахнула пылинки с плеча, поправила лацканы пиджака… «Руки прочь!» – скомандовала я, Джой хмыкнул. Дама прижала к обширному бюсту папочку и пошла с Джоем в следующую дверь, рассказывая о какой-то планерке, начальнике отдела снабжения, хамовитом подрядчике Георгии… Слушая не то что в половину – в четверть уха, – я разглядывала просторный, залитый солнцем кабинет: окна в пол, большой стол с «директорским» креслом, к нему ножкой буквы «т» еще один длинный стол. Все серое и черное, хромированное. Деловое. Да, этот кабинет явно предназначен, чтобы строить людей!

Услышав смех Джоя, я удивленно уставилась на него. Бархатный голос, улыбка, огонек в прищуренных глазах… Парень заигрывал. Если бы он так разговаривал со мной, я бы, наверное, не устояла. Тетенька тоже млела. Получив наконец предложение бросить супруга и выйти замуж за своего директора, она расхохоталась, погрозила Джою пальцем, кинула перед ним увесистую папку и, пристукивая невысокими каблуками («поросячий хвостик»), вытанцевала из кабинета.

Явно взбодрилась. Да уж, Чжоев внучок – этот, по словам прадеда, ленивый бездарь с суицидными наклонностями – умеет общаться с женщинами!

И с делами.

Потому что несколько часов подряд после этого я наблюдала за работой Джоя. Звонки, разговоры, переписка, подписи, расчеты… Теперь понятно, почему он так редко улыбается! Сразу по двум причинам: положение и серьезные дела обязывают, и – положение и серьезные дела выматывают. Настолько, что уже совершенно не до веселья. Интересно, а господин Чжой хоть раз заглядывал к нему в офис? И если нет – остался бы при своем мнении о нерадивости и лености потомка?

На правах незаинтересованной в перевоспитании парня в чжоевском стиле я решила прервать бесконечный конвейер деловых бумаги и деловых же разговоров. Сообщила с намеком:

– Уж полдень близится… а обеда не было и нет!

Джой взглянул на часы.

– О, уже двенадцать? – и вкусно, длинно потянулся – даже кости захрустели, напряглись каждая жилка и мышца. Качается? Сейчас молодые деловые мужчины стараются держать себя в форме. Модно. Хотя Джою это ни к чему – судя по тому, что я видела в душе, он и так в этой самой форме. Я б еще не отказалась посмотреть, да жаль, запрещают… Никаких у нас, бедных привидений, радостей!

– Ты должен вовремя питаться, – на правах «бабушки» нравоучительно заметила я, но Джой без труда расшифровала мою заботу:

– Что, уже заскучали, Инсон?

Ну конечно! Может, больше не получится выбраться из джоевской квартиры или вообще придется отправляться обратно, а я тут должна целый день тратить на его поточно-потогонную работу!

Словно по сигналу в дверь заглянула Мария.

– Что заказать на обед? Как обычно, гамбургер и картошку фри?

– Чего-о? – закричала я, Джой аж скривился – типа оглох от моего вопля. – Это что еще за фастфуд?! Джой, поднимай немедленно свою еще не расплывшуюся задницу и дуй за нормальной пищей!

Джой мило улыбнулся референту, встал и взял свой пиджак.

– Во сколько у меня встреча с Сокольской? В час? Вот и пообедаем вместе. – И мне, негромко: – Уж слишком вы раскомандовались!