– Я тут не причем! Я пытался отключить этот гребанный протокол, но все произошло слишком быстро!
– Да че ты пытался, дебилоид! – Коза-Ностра с возмущением обнаружил в ящике еще две нетронутые маски. Перепуганный яйцеголовый обосрался настолько, что предпочел выстрелить в напарницу прежде, чем открыл ящик.
Росси выдернул станнер из его трясущихся рук.
– Хозяин где?
– Я… я не знаю! – заблеял выживший, начиная осознавать масштаб постигшего его несчастья.
– Встреча у него где, козлина?!
– Так на… наверху же, – пленник так удивился неосведомленности охраны, что почти перестал заикаться.
– Сколько с ним человек рядом?
– Не з.. знаю, – и, поняв по глазам напарников, что ответ неправильный, торопливо поправился. – Саша, Измаил, Винчестер и Халява. Ка-ак обычно.
– Ребенок с ним?
– Ну да, – до выжившего стало, наконец-то, доходить, что двое злых парней, кажется, вовсе не из их команды. – А почему вы…
– Маску снимай, – приказал Росси.
– Что? – пленник оторопело уставился блондина.
Ангел сдернул с него кислородную маску и сунул в карман, а Коза-Ностра расстрелял запасные, приведя их в полную негодность.
Еще двух охранников "близнецы" нашли у входа в заблокированный отсек. Разблокировать его они не успели, хотя, кажется, старались: одна из панелей была вывернута наружу. Значит, живых противников осталось четверо, и один из них – Скунс.
Росси подключил к развороченной панели декодер. Сигнал с декодера сообщит Джо, что они на месте, и искин разблокирует замок.
Напарники встали по бокам от входа с оружием наизготовку.
***
Что ж, даже с развязанными руками расклад с первой же минуты был не в его пользу. Амега пересчитал количество единиц оружия.
У стоящего за спиной охранника – станнер, чтоб случайно не задеть хозяина или ребёнка, но от одного направленного выстрела в затылок Синего не убережёт никакой даже самый убойный наркотик в крови. Слева Скунс, у него – нож и мальчишка, справа квадратный с бластером.
Шанс только один.
Выводить из строя надо самого опасного.
Малой не выдержал и заплакал, когда увидел, во что превратилась правая кисть отца. Татуировку на ней едва было видно. Амега, изображая слабость, специально придерживал правую руку левой и слегка развернулся корпусом, вынуждая мальчишку подойти к себе ближе.
И в этот момент пахнуло ветром.
Амега был единственным, кто не повернул голову на внезапно открывшуюся дверь.
Вместо этого он резко вскинул левую руку, одновременно отсекая мальчишку от Скунса и отправляя змейку в лицо квадратному Саше. Удар пришёлся по глазам, и вопль раненого адъютанта отозвался музыкой в сердце.
Расплата наступила мгновенно: в ту же секунду нож Скунса вошёл ему в бок по самую рукоятку. Амега успел оглянуться и встретиться со Скунсом глазами. Боли он не почувствовал, только внезапную тяжесть. И хорошо успел разглядеть, как бешеная радость в глазах красавчика сменилась искренним удивлением прежде, чем он рухнул на пол.
Зрительный зал вокруг плыл, рукоплескал и тонул овациях.
Синий прижался спиной к столбу и, придерживая рукой бок с торчащей из него рукояткой, медленно опустился на пол.
Через секунду Росси уже надевал на капитана кислородную маску.
Когда началась перестрелка, Джекканти, сам того не подозревая, сделал единственно правильное, что от него требовалось: шарахнулся в сторону и присел на корточки. Что произошло, он толком даже не успел сообразить. Только увидел, как падают застреленные бандиты, а потом Амега медленно оседает на пол с ножом в боку. Перед глазами всё поплыло, и почему-то перестало хватать воздуха, хотя мальчишка старался дышать полной грудью. Проекционное изображение зрительного зала замерло, перекосилось и пошло цветными пятнами. Шум аплодисментов умолк.
– Всё, пятнадцать. Мы здесь одни, – сообщил Коза-Ностра, выныривая, словно из ниоткуда. Рывком поднял Джека на ноги и нахлобучил на ему на лицо кислородную маску.
– Ты как, живой? Руки-ноги на месте?
Джекканти закивал, жадно прижал маску к себе обеими руками и чуть не разревелся от счастья при виде "близнецов". Ангел тем временем хлопотал вокруг раненого капитана: выудил из многочисленных карманов маленький баллончик, взболтал и полностью покрыл пеной его изувеченную руку. Неизвестно, что это было, но Амега с заметным облегчением прикрыл глаза.
Глядя на напарников, Джекканти понял, почему за глаза отец называл Росси и Коза-Ностру "сиамскими близнецами". Они действовали быстро и слаженно, переговариваясь не столько словами, сколько жестами. Вынули из кармана на бедре по телескопической трубке, одним движением превратили их два длинных шеста в рост человека, положили на пол параллельно в полуметре друг от друга. Скинули куртки, набросили сверху на шесты, растянули и закрепили определённым образом, в мгновение ока превратив конструкцию в лёгкие и удобные носилки.
– Малой, – Росси спокойно, словно так само собой разумелось, бросил мальчишке фонарик. – Пойдёшь рядом, будешь освещать дорогу.
Джекканти торопливо закивал, судорожно сжимая рукоятку фонаря так, словно от этого зависела жизнь всех присутствующих.
Росси и Коза-Ностра аккуратно поддерживая капитана, помогли ему лечь на носилки, и также слаженно подняли и понесли. Буднично, как будто все происходило не в комнате, усеянной трупами, а на борту "Чектурана".
Марс планета красная (Ч. 4)
В западном направлении выход со склада Риана на поверхность Марса был только один: коридор за воротами шлюза переходил в широкий тоннель в толще скалы, достаточный для того, чтобы в нем без труда мог пройти фургон.
Чезман завёл машину как можно глубже и ждал появления своих. Терпения ему было не занимать. Он благополучно продремал полтора часа в кабине, изредка поглядывая на приборы, и когда заметил тусклый приближающийся огонёк, вышел и заранее открыл дверцы фургона и опустил пандус.
"Близнецы" внесли и аккуратно положили носилки с капитаном на пол, сами сели рядом, прислонившись к стене. Мальчишка притулился между ними. Его, как душным одеялом, крыло чувство вины и раскаяния. Амега лежал, закрыв глаза. Лоб его покрывали мелкие капельки пота. Правую изувеченную руку он бессильно вытянул вдоль тела, а левой машинально придерживал раненый бок. Джек подумал, что отцу сейчас невыносимо больно. Большая часть сил капитана, видимо, уходила на то, чтобы не материться в голос. Нож по-прежнему торчал в ране, никто не пытался его извлечь. Джекканти это казалось жутким, но и "близнецы", и боцман сохраняли абсолютное спокойствие, и мальчишка не посмел задавать вопросы.
Минут через пятнадцать-двадцать фургон куда-то прибыл. Когда Чезман снова открыл дверцы, снаружи все было залито электрическим светом. Кажется, это был какой-то небольшой ангар. Космолетчики сняли кислородные маски. Росси заодно помог снять маску капитану, перекинулся с ним парой слов.
В ангаре их встречали довольно странные люди. Первым в фургон заглянул огромный толстый человек в потной футболке а-ля дирижабль, пляжных шортах и шлепанцах. Покачал головой:
– Да уж, в такой упаковке мне ещё ножики не доставляли.
Амега молча отмахнулся от него здоровой рукой, что в равной степени могло означать "я в порядке" и "иди к чёрту".
За спиной толстяка маячила высокая девица с короткой серебристой стрижкой, уложенной так идеально, что казалось, девица появилась на свет вместе с ней, как модельная кукла. Одета она была в белое пальто-китель, перчатки, облегающие белые рейтузы и белоснежные полусапожки на серебряных шпильках. Толстяк обращался к ней "Кариночка", и она, видимо, была его помощницей.
Толстяк исчез и вместо него в фургон быстро вошёл красивый подтянутый человек лет тридцати в военной форме и нашивками врача. Он хмуро чиркнул взглядом по фигуре капитана, словно диагностом (а может, так оно и было), и коротко распорядился:
– Этого в медкапсулу.
"Близнецы" подхватили носилки и вынесли капитана наружу. В фургоне остались только боцман и Джек. Чезман ободряюще положил мальчику руки на плечи. Врач смерил мальчишку строгим взглядом:
– Мне сказали, что здесь раненый ребёнок, которому требуется экстренная медицинская помощь.
В его взоре читалось красноречивое: "И я, как последний дурак, немедленно бросил все срочные дела в клинике и примчался сюда!"
– Я в порядке, сэр.
Джекканти искренне почувствовал себя за это виноватым.
Врач, однако, быстро и профессионально его осмотрел от макушки до пяток. И видимо, устыдившись своей первой реакции – ребёнок цел и невредим, радоваться надо! – коротко ему кивнул и вышел.
Медкапсулу с Амега уже увезли, носилки разобрали. Коза-Ностра отправился сопровождать капитана, а Росси остался с Джеком и боцманом.
Толстяк с искренним любопытством посмотрел на мальчишку сверху вниз.
– Вот, значит, как, – хмыкнул он. – Значит, это из-за тебя тут весь этот сыр-бор. Ты вообще в курсе, каких людей твоему отцу пришлось беспокоить?
Джекканти поёжился, не зная, что ответить. Толстяк вздохнул, извлёк из карманов необъятных шорт какой-то тёплый, мокрый от пота предмет и сунул его Джекканти.
– На вот тебе на память, от Равеля…
И обернувшись к помощнице, обвёл сарделькообразным пальцем всю группу космолетчиков:
– Кариночка, ну ты прими гостей… Ну как у нас там положено…
Кариночка с готовностью кивнула, и тот с видимым облегчением удалился по своим делам.
Джекканти удивленно уставился на подарок. Это было кольцо-эспандер для руки, не новое и довольно обшарпанное от долгого и, по всей видимости, бесполезного хранения в кармане.
Кариночка принадлежала к тому типу незаменимых помощниц-секретарш-водителей-телохранителей, которые души не чают в своих боссах и у которых встроенного имплантата нет разве что в зоне бикини (хотя кто их современных помощниц знает).
К гостям она проявила большое внимание. Провела космолетчиков в одну из переговорных комнат. Комната была небольшая, но довольно уютная. Полукруглый интерактивный стол с креслами и проекционными стойками. На столе красиво поданы напитки и легкие закуски. Небольшой диванчик с подушками и пледом у стены. Мягкий свет, спокойная музыка, цифровой аквариум.
Боцман, умевший великолепно находить выгоду в любой ситуации, скептически осмотрел сервировку и проникновенно обратился к помощнице:
– Кариночка, милая, несерьезно. Мужчины устали…
Девушка оказалась очень понятливой, и через полчаса на столе уже стояли горячие закуски из ближайшего ресторана и соответствующие им напитки. Для Джекканти даже доставили какой-то специальный детский заказ с игрушками внутри, но мальчишка к нему не притронулся. Он сидел в одной позе, зажав кулаки между коленей и глядя в одну точку перед собой. У него из головы не шла картинка: Амега лежит на полу, закрыв глаза, и у него из живота торчит нож.
– А ты нигде в рекламе не снимался или в сериале? – мельком поинтересовалась у него Кариночка. – Ты симпатичный…
Джекканти вздрогнул как от удара. Он только сейчас вспомнил, как выглядит, и с отвращением принялся стягивать себя рубашку и украшения. Избавиться от чокера ему помог боцман. С ловкостью часового мастера он разобрал одно из звеньев с помощью микроотвёртки, которую по привычке старого опытного космолётчика всегда имел при себе. Рубашку Джек выкинул в утилизатор. Туда же хотел отправить и украшения, но Чезман не позволил. Сорочьим взглядом окинул драгоценности и хозяйственно ссыпал их в нагрудный карман. "Вещдоки, однако", – важно и туманно объяснил он. Росси, глядя на ушлого космолётчика только хмыкнул, но вмешиваться не стал.
Потом Джекканти в туалете долго смывал с себя отвратительные воспоминания и запахи. Экономный марсианский умывальник упрямо выдавал воду порционно, в виде водяной пыли. Но мальчишка все равно вернулся в комнату продрогший, с мокрыми, намытыми до скрипа волосами. Его сразу усадили за стол, Росси набросил ему на плечи свою многофункциональную куртку, включил обогреватель. Но Джекканти слишком хорошо помнил её последнее назначение. Ему даже показалось, что от неё пахнет отцовским табаком.
К этому времени вернулся Коза-Ностра с новостями: капитан в госпитале, сейчас он на операции. Мужчины оживились и с большим аппетитом принялись за еду. Разговаривали так, словно вообще ничего не случилось. О произошедшем на складе никто из них не обмолвился ни словом.
А вот у Джекканти кусок не лезь в горло. Он забрался в кресло с ногами, натянул куртку Росси себе на голову, но все равно никак не мог согреться.
– А что если Амега умрет? – высказал он самую главную свою боль. Космолетчики посмотрели него с жалостью, и жалость эта не имела никакого отношения к судьбе раненого капитана.
– Ой, да с чего бы это! – Боцман неторопливо наполнил себе стакан. – Я твоего отца знаю двадцать лет. Чтобы он да богу душу отдал из-за одной дырочки? К тому ж он вон, где сейчас! – Боцман многозначительно показал вилкой куда-то вверх и добавил почти с завистью: – Залатают за милую душу, даже шрама не останется.
– Это я во всем виноват, – мальчишка безжалостно озвучил горькую правду. – Это потому что я убежал.
Отпираться не было смысла. Лгать себе тоже. Пусть лучше все сразу его презирают…
– Эк, как тебя пробрало. – Боцман покачал головой. – На вот, выпей, и согреешься за одно, и мысли дурные уйдут…
Чезман налил мальчишке полстакана красного вина.
– Я не хочу… – Джекканти не без содрогания вспомнил, как его полоскало после сиесты, и посмотрел на Росси.
– Хуже чем есть, не будет, – уверенно пообещал ему Ангел, и это решило дело.
Вино оказалось очень сладким и креплёным. Джекканти действительно мгновенно бросило в жар. При этом навалилась страшная усталость, а реальность отодвинулась, словно на Джека набросили огромное ватное одеяло. Он кое-как добрёл до диванчика и провалился в сон, как только голова коснулась подушки. Мальчишка уже не слышал, как Росси подошёл и осторожно укрыл его пледом.