Рите четырнадцать. Недавно закончились уроки, на улице уже темно и по-прежнему холодно – декабрь совсем не летний месяц. Она идёт по пустой дороге домой, разглядывая звёзды и пытаясь отыскать ту самую Малую медведицу. Никогда не получается. Вон ковш Большой медведицы, вон созвездие Ориона; звёздочка в центре его пояса такая яркая! Но увидеть Полярную звезду – это точно не для Риты.

– Девушка!

Она слышит незнакомый мужской голос и останавливается. А что? Может, человеку помощь нужна. Всякое бывает.

Парню лет семнадцать, может, чуть больше. В том, что касается определения возраста, у Риты те же проблемы, что и с поиском Малой медведицы: вроде понятно где, но непонятно – как.

– Девушка! – Парень догоняет, останавливается рядом и смотрит так, что сразу видно – не трезвый. Но и не пьяный, просто чуть выпивший.

Алкаша ведь от просто выпившего отличить легко: в деревне много сильно пьющих. Взрослые говорят, что к ним лучше не подходить и с ними не общаться, но они ведь не страшные. Страшный был только один, как раз на этой улице, но недавно сгорел – вместе с домом и женой. Тоже сильно пьющей. Если присмотреться, то отсюда виден забор, за которым они когда-то жили. Те же, кто просто выпил, почти не отличаются от трезвых людей, просто чуть-чуть иначе смотрят.

И парень стоит и смотрит, и Рита смотрит, потому что просто уйти – это невежливо. Но молчание затягивается, и она всё-таки разворачивается, чтобы идти дальше. Дома родители и сестрёнка ждут. Машка в сарайке тоже ждёт: подоить и покормить вечером корову – это её обязанность.

– Как тебя зовут? – внезапно спрашивает парень, догнав её, и дальше они идут рядом.

– Рита, – отвечает она.

– Рита, – повторяет он. – А меня Александром. Рита, а ты будешь меня ждать?

– Ждать? – Рите непонятен этот вопрос. Точнее, не так. Рита знает, в каких случаях девушки ждут парней: когда те уходят в армию. Но она не знает этого Александра. Даже не видела никогда, а у них маленький посёлок, где вроде все вдруг друга знают, не лично, так по рассказам.

– Ждать. – Парень кивает, из его рта вырывается белый пар. Зима нынче не очень холодная, но всё равно зима, а у пьяных пар совсем непрозрачный, не такой, как у трезвых. Папа говорил, что это из-за температуры выдыхаемого воздуха.

– Зачем? – спрашивает Рита.

Ей уже немного страшно, потому что странный вопрос от странного парня совсем не прибавляет храбрости, да ещё впереди участок дороги, который совсем не освещён. Слева – искусственный пруд, справа – естественный, а по центру – дорога и ни одного столба с фонарями. Темно, и только звёзды в небе, но свет от них слишком ненастоящий.

– Я приду из армии и женюсь на тебе, – отвечает парень.

Рита даже про себя не может называть его по имени. Слишком всё вокруг не по-настоящему. Парень и парень. Но догадка её верна – ждать, оказывается, нужно из армии. Странный он.

– Два года всего, – добавляет парень, – и в отпуск через год приеду.

– Я подумаю, – отвечает Рита, останавливаясь на границе светлой и тёмной частей улицы.

Идти с ним дальше страшно. Вдруг сумасшедший какой? Тогда сразу понятно, почему она его не знает. Сбежал из находящегося в соседнем городе дурдома и ходит теперь у них тут, пристаёт.

– Дождись обязательно!

Парень улыбается и делает шаг в сторону от Риты. Там начинается другая улица, проложенная справа от естественного пруда. Сердце на секунду замирает, а потом начинает биться так, словно подгоняет: «Нечего тут стоять, беги быстрее, пока он уходит! Пробежишь пруд, а там снова фонари и дома. И люди!» Но Рита стоит и смотрит, как парень уходит.

– Дождись! Я приеду! – уже кричит он с того берега, и она кивает. Не знает, чему, но кивает. Может, соглашается ждать, а может – соглашается с сердцем, уже почти успокоившимся, но всё ещё зовущим подальше отсюда.

***

«Привет! У тебя такие красивые глаза!»

Рита смотрит на экран компьютера и улыбается. Нет, она никогда не сомневалась в своих глазах, они – единственное, что в ней есть красивого. Во всяком случае, точно не лишних десять килограмм и уже начавшие седеть волосы. А тут кто-то увидел эту красоту.

«Привет! Спасибо!» – печатает она в ответ и щелкает по иконке, изображающей парня в камуфляже. Армейском или милицейском? Рита точно знает, что они разные, не зря проходила практику в милиции, а среди родительских друзей есть военные. Но фотография очень маленькая, и разобрать сложно.

«Чем занимаешься?» – всплывает сообщение в правом нижнем углу экрана, и Рита возвращается к окну с перепиской. Хорошо, что сегодня никого нет, все на каком-то семинаре, и она одна может пользоваться интернетом в своё удовольствие. А если скажут, что не могли дозвониться, соврёт, будто бы в этот момент как раз разговаривала по телефону с кем-нибудь, никто всё равно не проверит.

«Работаю», – отвечает она, раздумывая, стоит написать, где именно, или и так сойдёт?

В этот момент в кабинет заглядывает Виталь Сергеич, и Рита отвлекается, чтобы достать его трудовую книжку и справку, сверить все данные, получить подпись в личной карточке и отправить теперь уже бывшего работника «на свободу». Интересно, куда он?

«Ясно, я тоже работаю, – приходит ответ. И, почти сразу, следующий: – А чем ты завтра вечером занимаешься?»

Вечером? Завтра? Рита не уверена в том, что будет делать сегодня, где уж там о завтрашнем дне думать. Нет, завтра она работает, это точно, а вот потом… Наверняка же сейчас на свидание позовёт. А первое свидание – это штука такая, на которую вот так сразу не собираются. Тут время нужно.

«Завтра едем с родителями в сад, – быстро печатает она, – яблоки собирать будем». Дурацкий сад! И ведь, скорее всего, именно так и будет. Сад, яблоки, куча ящиков, потом приедет дядя Коля, погрузит их в свой Москвич, отвезёт в погреб, и будут они там до весны храниться. А весной гнилые яблоки увезут на мусорку.

«Понятно. А я завтра вечером уезжаю…» – приходит ответ. Странный. Очень странный.

Рита не знает, что ответить, и возвращается на страницу с данными парня. Владимир. Двадцать четыре года. Симпатичный, если верить фоткам. А чего им не верить?

– Рит? – в приоткрытую дверь заглядывает Инка. Они вместе учились, теперь вот работают тоже вместе. – Ты на обед идёшь?

– Пять сек! – отвечает Рита, всё ещё раздумывая, что ответить этому Владимиру, и машинально перелистывая фотографии.

– Я тебя внизу подожду, – кивает Инка и исчезает, а перед Ритой открывается фотография молодого парня в милицейской форме с лейтенантскими погонами. Значит, камуфляж милицейский всё-таки.

«Куда?» – быстро печатает Рита, но, не дождавшись ответа, сворачивает окно и выдергивает из модема телефонный шнур. Инка долго ждать не будет, а вдвоём можно до парка дойти, там шаурму вкусную продают. Новинка. Рита всего один раз пробовала, на двоих с младшей сестрёнкой.

Обед проходит быстро, и вернувшись, она тут же бежит подключать интернет, но сигнал не проходит. Рита ругается, пыхтя под столом в попытке хоть что-то сделать, вот только кадровик совсем не сисадмин, а Митька приходит раз в месяц – за зарплатой, ну и так, по мелочи технику посмотреть. И откуда только его такого взяли?

«Я, – говорит он, – не программист, я системный администратор, и ты, Ритуся, как кадровый работник, должна понимать разницу!»

Она-то разницу понимает, вот только в штатном расписании нет должности системного администратора, есть должность программиста, поэтому Митька – программист. Тем более, у него ещё нет диплома, а если верить спискам специальностей, вывешенным на стенде у деканата, Митька будет программистом. А Рита будет юристом. Осталось совсем чуть-чуть.

Она пробует снова подключить интернет, но всё бестолку. Ну и ладно, дома посмотрит, а пока работы вагон и маленькая тележка. Пачка приказов ещё не подписанных лежит, и такая же – на ознакомление, поэтому ноги в руки и вперёд: сами работники придут хорошо если к новому году, а сейчас только май на дворе.

«Я завтра уезжаю, в Чечню. Говорят, что там сейчас не страшно, и я не боюсь. И деньги хорошие дают после – можно квартиру купить. У меня к тебе одна просьба: дождись меня, хорошо?»

Рита закрутилась и читает эти строки только сейчас, когда уже два дня прошло с начала переписки. Читает, смотрит на неактивную иконку и вспоминает, что именно сегодня в утренних новостях показывали, как от железнодорожного вокзала отходил поезд. А в поезде «милиционеры-добровольцы, отправившиеся охранять порядок там, где до сих пор стреляют». Она даже цитату запомнила. Сама не понимает, почему.

«Хорошо», – отправляет она сообщение, зная, что вряд ли Владимир его скоро прочитает. Но, в конце концов, ей только восемнадцать, командировка, если верить телевизору, всего на четыре месяца, так что она может и подождать.

***

Если верить Павлу Глобе, у неё сегодня отличный день и все дела решаются по щелчку пальцев. А если верить Тамаре Глоба, то день поганый, и лучше завернуться в одеяло и ползти в направлении кровати. В любом случае, жизнь дерьмо, и ругаться уже не страшно, когда тебе почти тридцать. Даже вслух.

– Дерьмо! – произносит Рита, в очередной раз перезагружая зависший комп.

– Опять? – раздаётся из соседнего кабинета голос начальницы.

Радует, что он спокойный, даже весёлый. А чего ей не веселится? Сидит целыми днями пасьянс раскладывает на новеньком ноутбуке, а Рита на старом допотопном «пеньке» пытается хоть что-то наваять к приходу очередных проверяющих.

«Не опять, а снова!» – ворчит она себе под нос, а вслух добавляет:

– Да, Ольга Семёновна, но я надеюсь, что всё успело сохраниться.

– Я поговорю с Игорем, – доносится голос начальницы, – может, он поищет что-то для тебя. Поновее.

– Спасибо! – Рита кивает, дожидается, пока загрузится винда, и открывает скайп. В конце концов, на этой работе закон простой: сделал дело – гуляй смело, а у неё уже всё готово. Наверное.

«Зай! У меня завтра самолёт. Буду в шесть. Сможешь встретить?» – тут же выскакивает сообщение от Толика.

Встретить! Нашёл дуру! Бегает туда-сюда от жены к ней и обратно, а ей ждать, пока он там со своими проблемами разберётся. Рита щелкает по значку, скрывая онлайн-статус, и открывает переписку с новым знакомым. Сердце щемит, но она, словно тот ещё мазохист, читает их переписку, в которой они назначают друг другу встречу, и вспоминает…

Когда Рита подходит к бару, там уже куча милиции, Скорая помощь и толпа народа. Все толкаются, что-то друг другу говорят, но о произошедшем никто чётко рассказать не может. То ли драка была, то ли просто какой-то сумасшедший. Убили – это да. А вот почему – кто его знает?

«Я подожду», – это последнее, что читает Рита в их переписке, а высовывающаяся из-под простыни рука – последнее, что она видит в день их несостоявшегося свидания.

Рита приходит в себя в больнице. Дежурный врач говорит, что она упала в обморок прямо посреди улицы – случился сердечный приступ, и её привезли в больницу. Приступ… Сердечный.

Утром Рита сбегает из палаты – на работу. В тех же шмотках, в каких пришла на несостоявшееся свидание. По пути в автобусе водитель делает радио погромче, и Павел Глоба читает свой гороскоп, а потом Ольга Семёновна по своему обыкновению зачитывает из «Небесного Оракула» то, что вычислила Тамара Глоба.

– Рит, – Машка возвращается из забега по отделам и плюхается на свой старенький скрипучий стул, – я сегодня не могу задержаться, а там в семь вечера должны посылку привезти для шефа. Можешь подождать, а? У меня Валька вечером в соревнованиях участвует. Прикинь, они будут первый раз перед настоящим жюри выступать. Волнуется.

– Хорошо, – поворачивается к коллеге Рита и смотрит, как та пытается пристроить папку с документами на заваленном бумагами столе, – а с тебя фотки. Интересно же, как там наши юные фигуристки катаются.

– Я даже видео могу записать. У меня смотри какая штука! – С этими словами Машка вытаскивает из сумки смартфон. – Виталик подарил на годовщину.

– Эх, – Рита вздыхает, рассматривая новенький Самсунг, – где бы мне такого Виталика найти?

– Бабушка говорила, что главное – ждать, – Машка улыбается, – и обязательно дождёшься. Даже в безнадёжности всегда есть надежда.

– Я надеюсь и жду, – кивает Рита. – Жду.

***

В центре экрана переливается всеми цветами радуги маленькое облачко, предлагая: «Пожалуйста, подождите».

– Я жду, – бормочет Рита, переключаясь на другую вкладку, – надеюсь, что дождусь…

– Хватит ждать, завтра у нас заседание, а ты всё ковыряешься. Копуша! —

Директор недоволен, а ей всё равно. Они выиграют, она знает точно. Просто не могут не выиграть. В конце концов, Рита ещё ни одного дела не проиграла.

– Всё будет тип-топ! – говорит она в спину выходящего из кабинета директора. Та, кажется, так и пышет недовольством.

Ну вот как, скажите, человек может всем своим телом показывать эмоции? Обычно лицо, руки, а этот… Ему бы клоуном в цирке выступать, а не топ-менеджером работать в его неполные тридцать.

Рите вон уже сорок, и она сама себе хозяйка. Даже здесь. В любой момент соберёт вещи и уволится, и ну его, этого придурка, вместе с его фирмой, уходом от налогов, нарушением прав работников и так далее, и тому подобное. Да её на бирже с руками оторвут: детей нет, семьи нет, кандидат наук, ещё и преподавать успевает!

Хмыкнув, она смотрит на часы в правом нижнем углу монитора, кивает сама себе и поднимается из-за стола. Рабочий день закончен, пора домой. Ну и что, что там пусто. Хотя, с другой стороны и не пусто вовсе, Кузька-то ждёт, и надо бы за кормом ему зайти, а то что-то в последнее время он плохо ест этот дурацкий «Китикет». Сметанку купить, например.

В магазине толпа. Странно: в городе всяких «Пятёрочек» и «Монеток» пруд пруди, а в их квартале один супермаркет, и тот какой-то совсем не супер. Кассы вечно не работают, цена на ценниках не совпадает с пробиваемой, пакетов нет. Бардак! Только это единственное место, где продают любимую кошаком сметану. Больше Рита такой нигде не видела.

Но сегодня на полке пусто. Шаром покати. Как там ещё говорят? Останется Кузька без лакомства. Рита выходит на крыльцо магазина, натягивая перчатки и выдыхая пар изо рта – холодно – и чувствует, что кто-то дёргает её за рукав пуховика. Странно так дёргает, совсем не по-детски сильно, но снизу. А почему вперёд не зайдёт?

– Что? – Она поворачивается и утыкается взглядом в пуговицу на пальто. Ярко зелёную. Хотя, может, не зелёную, и это просто свет от витрины так ложится, а пуговица обычная – серая.

– Сметана, – произносит хозяин пальто и суёт банку ей в руки. – Я специально оставил для вас.

– Для меня? – Рита недоуменно поднимает взгляд и смотрит на стоящего перед ней мужчину. Ничего так, симпатичный. На какого-то актёра похож, но имена она не запоминает, так что и смысла нет сравнивать.

– Ну, вы обычно всегда эту сметану берёте, а сегодня одна банка осталась, я и забрал.