– Я и сама не очень-то доверяю своим наблюдениям. Очернить человека очень легко. Но если из-за меня разлад между близнецами превратится в пропасть, я себе это никогда не прощу! Анри, услышь меня! Это очень важно!

Анри горько поджал губы и очень неохотно кивнул. Это заметно успокоило Анну, она даже нашла силы благодарно улыбнуться:

– Я сама виновата в своей болтливости. Это моё дело, моя беда… Но я хочу, чтобы ты знал, что я очень ценю нашу с тобой дружбу. Ты необыкновенный человек, добрый, мудрый… надёжный, как собака. Только не обижайся! Это твои слова.

– Если уж быть точным, я сказал это о верности, – улыбнулся Анри.

– Разве верность и надежность это не про одно и то же? Забавно… Почему с тобой так легко, так просто? Мне порой кажется, что я знаю тебя уже целую вечность. Милый Анри, я всей душой желаю тебе счастья. Уверена, ты будешь везучее меня!

С этими словами Анна нежно коснулась руки Анри и уже в следующий миг выпорхнула из его комнаты, словно потревоженная голубка. «Быть везучее тебя? Это уже точно нет. Ох, любимая… Где же мне взять мудрость, чтобы исцелить твоё сердечко, показаться тебе не верным псом, а…» – Анри тяжело вздохнул и обратил взгляд к окну, – «И как же мне не нравятся все эти твои открытия! Почему же ты так долго молчала!?!»

Глава 37. Рискованные игры.

Герцог в десятый раз перечитал послание, начертанное на большом белоснежном листе бумаги. Текст уже дословно запечатлелся в его памяти, но смысл всё ещё ускользал. Мешало оцепенение, охватившее Его Светлость при обнаружении этого письма. Так что появление праиэров и Глена он воспринял как спасение – теперь есть на ком сорвать раздражение и злость:

– Надо объяснять от кого это? Да, снова Ровиньоль! Я нашёл это у себя на подушке! Вы поняли?! На моей подушке!!!

– Это невозможно!.. – ошеломлённо выдохнул Ламороу, а лицо его при этом стало прямо-таки пунцовым, – Ваша комната всё время под наблюдением, люди дежурят и у двери, и на крыше…

– …и дымоход уже давно забит, – в тон ему закончил это перечисление герцог и тут же сорвался на крик, – Тогда как же это понимать?!!

– Думаю, ему помогает кто-то, кто может свободно перемещаться по дому, – это Фил решился сделать предположение вслух.

Его спокойный сдержанный тон подействовал на Его Светлость, как хорошее успокоительное, заметно охладил его пыл.

– Но вы говорите, что дверь всегда под надзором! – напомнил герцог.

– Верно! Фил верно сказал! – тут же взбодрился Ламороу, – Ваша Светлость, но ведь прислуга сюда входит для уборки… Позвольте нам во всём разобраться!

– А когда я вам запрещал?! Не пора ли отвечать?! – невольно огрызнулся герцог.

– Мы сейчас же допросим тех, кто стоял у вашей двери! Если вы позволите это сделать, всё прояснится очень быстро! – и Ламороу, казалось, верил в то, что говорил.

Что ж, Его Светлость сжалился:

– У вас час!

С тем герцог смерил слуг презрительным взглядом и стремительно вышел прочь.

Он знал своих праиэров. Им хватило несколько минут, чтобы выловить в доме всех тех, кто подходил к комнате герцога в последние четыре часа, ведь ровно столько прошло с момента, когда Его Светлость в последний раз наведывался в свою комнату. Так под удар попали двое – старшая горничная Жаклин Норьи, на свою беду, сегодня лично выполнившая уборку в этой части дома, и лакей маркиза, приходивший менять свечи в канделябрах. Как только Жаклин поняла, в чём её обвиняют, так тут же и упала Ламороу в ноги и залилась слезами, умоляя не возводить на неё напраслину. Кто знает, может быть, ей помог недавний инцидент, произошедший с Маги, ведь теперь Ламороу старался подальше держаться от женщин. Так или иначе, но отчаянные мольбы пожилой перепуганной горничной были услышаны, и её отпустили уже через несколько минут. А вот лакею досталось от души, и Виктор впервые увидел своих теперешних товарищей за работой.

Конечно же, тон всему задавал Ламороу, но Рон, да и остальные помогали, словно это было для них привычным развлечением. Запугивание словами и кулаками вылилось в настоящий спектакль, в котором роли распределились чётко. В то время как Рон стальными тисками держал беднягу лакея, Ламороу со зверской физиономией делал вокруг него круги, разминал руки и даже пару раз дал бедняге в челюсть, ну а Пит и Фил мастерски вели перекрестный допрос, и слова их порой были пострашнее кулаков Ламороу. Только Глену было позволено не вмешиваться, больше того, ему прямо дали понять, чтобы он не мешал. Бедняга лакей уже не чаял остаться в живых. Но, к его великому удивлению, праиэры отпустили его ещё до прихода герцога.

– Он не лжет, – заключил Ламороу, – А жаль. Остаётся Жаклин. Придётся ещё раз поговорить с этой дурой. Признавайтесь, насколько вы размокли? Фил? Рон?

– Не зарывайся, Лар! – сощурился Фил.

– Да и бесполезно это, – вкрадчиво заметил Пит, – Ты сам сказал, она добросовестная дура, и к ней крутые меры применять нелепо, пустая трата времени.

– Вытащить из-за корсажа листок бумаги много ума не надо! – возразил Рон.

– Но надо много смелости… – заметил Ламороу.

– Да какой корсаж, парни?! Вы только посмотрите на этот лист! – и Фил раздражённо взмахнул рукой в сторону стола, на котором лежало послание Эжена, – Он же почти не помят и так велик, что складывается впечатление, будто его взяли прямо здесь… из комода и…

– Не корсаж, так юбка! – продолжал стоять на своём упрямый Рон, – Знаем мы эти бабьи штучки.

– Дело говоришь, Фил! – нахмурился Ламороу.

Он молнией метнулся к комоду и скоро нашёл там кипу точно таких же листов.

– Но в таком случае, он… он сам был здесь! – и Ламороу почувствовал, что у него вдруг пересохло в горле.

Такое открытие показалось жутким не только ему.

– Это не человек! – выдохнул Рон и даже перекрестился.

– А никто не замечал, он сквозь стены не умеет ходить? – обронил вдруг Пит, озадаченно оглядываясь.

Трудно было понять, насколько всерьёз он сам относился к своему вопросу, но Рону стало совсем дурно.

– Может быть, он всё-таки в окно приходил? Это всё же проще, чем ходить сквозь стены, – наконец подал голос называемый Гленом.

– Окна были заперты! – отрезал Ламороу.

– А что мешает их открыть?

– Ну-ну, с той стороны? – и Ламороу, издевательски ухмыляясь, развернулся к строптивому новичку.

Но тот лишь равнодушно пожал плечами, мол не хотите слушать, не надо. И первый праиэр едва не взорвался:

– Умного из себя корчить вздумал? Ты уже забыл, что на крыше его не видели, а забраться по фасаду посреди бела дня… Придурок! Чтобы больше не слова! Время и так не остаётся!

– Сейчас только в моих словах толк и есть, – ничуть не смутился Виктор, – Ты, например, можешь быть уверенным, что из окна никто не выпрыгивал? И не ссылайся на охрану на крыше. Ты сам знаешь, с крыши эти окна не просматриваются, карниз, видишь ли, мешает.

– Чтобы выпрыгнуть, надо запрыгнуть, не так ли?! – ядовито огрызнулся Ламороу, – Может быть, ты объяснишь, как это сделать?! Всё! Я сказал заткнуться! Ещё хоть слово… – и Ламороу даже начал засучивать рукава, так ему захотелось врезать в эту ненавистную испайронскую физиономию.

– Как хотите, я могу изложить свои соображения и прямо Его Светлости. Может ещё деньжат отвалит, – и Виктор всем своим видом выразил полное смирение.

От такой наглости Глена Ламороу даже дар речи потерял. Стало ясно, ещё пара секунд, и он бросится на строптивца с кулаками, но тут вперёд выступил Фил:

– Эй, парень, – обратился он к Глену, – Ты и правда зарываешься! Приказ был отдан пятерым. Это значит либо справимся вместе, либо…

– Так я и не против! – совершенно искренне возмутился Виктор, – Потому вот и рискую жизнью, пытаюсь этому «мудрецу» втолковать, что здесь и как случилось. Ты, Фил, лучше объясни, как заставить его слушать? – и Виктор даже чуть поклонился.

– Что ж, давай на чистоту! – и Фил веско кивнул, – Выкладывай всё по порядку, как, по-твоему, он вошёл? И как сумел выйти, да ещё окно за собой закрыл? Мы слушаем! – потребовал Фил и всем своим видом изобразил предельное внимание. Остальные, даже Ламороу, молча с ним согласились.

– Вот так бы сразу, – даже улыбнулся называемый Гленом, – Разве ж мне много надо? Крупицу уважения и щепотку внимания… Ладно-ладно… Сначала попробую открыть окно…

Сказав это, Виктор внимательно осмотрел раму и потом вдруг с силой ударил по подоконнику. Казалось, что стекла разлетятся в тот же миг, но вместо этого между рамами появилась щель. Это и правда произвело на праиэров впечатление.

– Думаю, если по ставням ударить с той стороны, они распахнутся охотнее, – решил-таки пояснить Виктор, – Здесь замок на соплях держится, и открывается окно вовнутрь…

– Но стражники за дверью и на крыше не слышали никакого подозрительного стука! – заметил Фил.

– Или они просто не помнят, что слышали, – тут же возразил Виктор, – Уже несколько дней вон в том доме идёт очень шумный ремонт… Разве нет?

– Хорошо, ну а залезть-то как сюда? – продолжал допытываться Фил.

– Вон оттуда, хотя бы, – и Виктор указал куда-то за окно.

– Что? С соседней крыши? – не понял Фил.

– Да. Улица здесь узкая… Почему нет?

– Но… как? – вырвалось у Рона.

– Спрыгнуть сюда, – заключил Пит и, уже потеряв в этому интерес, отвернулся.

Виктор согласно кивнул:

– Да, сначала камнем выбить… точнее открыть окно, а потом спрыгнуть сюда. Ну, или открыть окно в прыжке…

– Тогда тут не помешала бы пара крылья, – усмехнулся Фил. Он уже по пояс высунулся в окно и большим с интересом рассматривал соседний дом.

– Это сделать легче, чем потом закрыть окно, – спокойно возразил Виктор, – Вот тут-то и надо задуматься. Хотя… Если пораскинуть мозгами, можно сделать и это…

– Погоди, ты хочешь сказать, что ты смог бы перепрыгнуть оттуда сюда? – всё ещё отказывался поверить Фил.

– Я?! Нет… Я этого не говорил! – тут же запротестовал Виктор.

– Но тогда твои слова и правда пустой трёп, – нахмурился Фил.

– Я лишь рассказал, как это могло произойти вот так… А как этому относиться – это уже вам решать, – и Виктор сделал жест, мол на этом всё, он умывает руки.

– Я же говорил, что он только время у нас отнимает! – заскрежетал зубами Ламороу, – Самое то питаться его бредовыми фантазиями!

При этих словах Ламороу Виктор с удовлетворением заметил, что ярость первого праиэра разделил только Рон. Тем временем Фил, совершенно не обращая внимания на бушующего Ламороу, продолжал мысленно оценивать реальность предложенного варианта вторжения в комнату герцога, а в глазах Пита снова забрезжил интерес:

– Глен, я вижу, ты веришь в то, что сказал.

– Точнее, я это допускаю, – охотно откликнулся Виктор.

Он сам себе ещё не признавался в том, что Фил и Пит становятся ему не только интересны, но и, может быть, даже симпатичны, самую малость…

– Но это очень рискованно… даже слишком рискованно! – заметил Пит и сощурился больше прежнего.

– Послушай, дружище, разве этот Ровиньоль ещё не доказал, что его смелость родная сестра безрассудству? – усмехнулся в ответ Виктор, – Он из тех врагов, кого опасно недооценивать. Заметьте, мы все сошлись на том, что письмо написано прямо здесь. Теперь обратите внимание на величину послания и поставьте себя на его место. Ваших нервов хватило бы? Нет, ребята, он не робкого десятка, и я правда готов предположить, что он совершил такой прыжок.

– Звучит убедительно, – заметил герцог.

Звук его голоса заставил всех вздрогнуть. Похоже, никто из праиэров не заметил, когда он приоткрыл дверь, с какого момента подслушивал их разговор, но к таким его фокусам они уже давно привыкли.

– А ты, Хуан-Глен Горрадо, какого десятка? – поинтересовался Его Светлость подходя к окну, – Ты сделаешь это, если я прикажу?

– Милорд? – Виктор рискнул сделать вид, что не расслышал, изобразил безвинное непонимание.

– Я задал вопрос, – нахмурился герцог, – То, что ты тоже умеешь прыгать из окон, мы уже видели. А вот этот прыжок с крыши сюда? Он тебе под силу?

– Я… Я только предположил, – и голос названного Гленом явно дрогнул.

– А теперь сделай это! – прозвучал более чем чёткий приказ.

Что ж, Виктор понял – ему просто не оставили выбора, но решил всё-таки ухватиться за последнюю соломинку:

– Ваша Светлость, не в пример этому Ровиньолю, я высоко ценю свою жизнь…

– Сейчас за неё никто и гроша ломанного не даст. Но ты можешь доказать, что твой язык тебе не враг, – невольно усмехнулся герцог.

– Ох, враг он мне, это уж точно, – выдохнул Виктор.

Но эти его причитания уже никого не трогали, точнее, они открыто порадовали Ламороу и Рона. В отличие от этих двух Фил и Пит заметно отстранились от происходящего, даже отошли вглубь комнаты, лишь бы лишний раз не попасться на глаза грозному господину. А тот выглянул в окно и усмехнулся:

– На самом деле, не такое это уж и геройство. В молодости я бы сделал это на раз два …

– Ваша Светлость, если я разобьюсь… – названный Гленом предпринял ещё одну попытку увернуться от сомнительной чести.

– Тогда мы будем знать, что тебе это не удалось, и, может быть, Эжен не этим путем проникал в мою комнату, – заявив это, герцог величественно развернулся к строптивцу и смерил его презрительным взглядом.

– Но я давно ничего подобного не делал… – и Виктор даже сделал шаг назад, но злорадно скалящийся Ламороу уже преградил ему дальнейший путь к отступлению.

– Давно? Значит, раньше приходилось? – заметил Его Светлость.

– Н-да… Когда-то я был отличным матросом, я же говорил… – и Виктор обречённо кивнул.

– Тогда, вперёд! – и рука Его Светлости указала на окно.

– Хорошо, как пожелаете, – Виктор поклонился и направился было к выходу.

– Нет, – остановил его герцог, – В окно!

По лицу Глена было видно, как ему неприятно это испытание, но раз уж так вышло:

– Что ж, Ваша Светлость, думаю, я сделаю это, но, если после этого мне не обеспечат сытный ужин и выплату сразу недельного жалования, я здесь надолго не задержусь.

– Что?! Условия ставить?! Мне?! – не поверил своим ушам герцог.

– Нет, это не условия, – ничуть не дрогнул строптивый Глен, – Я просто предупредил, что надолго не задерживаюсь на службе у людей, которые не оценивают мою жизнь даже в ломаный грош. У меня хватит мозгов заработать на пропитание и как-нибудь иначе. Бывайте, – и с тем Виктор перешагнул через подоконник.

Лихость, и даже наглость, с которой он это сделал, заставили зрителей этого прыжка броситься к окну. Что ж, так они увидели, как он благополучно приземлился на ноги и почти бегом скрылся в ночи.

– Отменный наглец! – не без удовольствия усмехнулся герцог, – Ламороу, похоже, он по-прежнему не намерен чтить твоё звание первейшего?

В ответ праиэр-альбинос сердито насупился. А что он мог возразить господину, который скорее всего слышал большую часть их недавнего разговора?

– Да, уж эти мне испайронцы, пожалуй, самый строптивый и заносчивый народ, после шотлев, – обронил Его Светлость.

С улицы веяло прохладой и сыростью, которая напомнила о пролившемся днём дожде. И тем не менее, сейчас небо было ясное, звездное, и обратив на это внимание, герцог поймал себя на каком-то странном чувстве умиротворения. Даже злость на Эжена, его выходки, вдруг ослабила свою хватку. Он вдруг словно оказался в зрительном зале, и в предвкушении начала представления, развернулся к тем, что невольно составил ему компанию.

– Расскажите-ка мне про этого наглеца. Что интересного вам удалось о нём узнать? Ламороу?

– Эта высокомерная тварь явно врёт, что у него за плечами пятнадцать лет службы! – сразу же встрепенулся первый праиэр, – Ему совершенно неведомо, что такое дисциплина! У него хватает глупости противопоставить себя всей вашей гвардии! – и возмущенный Ламороу в запале даже начал повышать голос, рискую скоро сорваться на крик, – Он здесь лишний! И только тем и занят, что воду баламутит! Его поведение сильно смущает людей. Пьёт и не хмелеет, играет в карты и почти всегда выигрывает, при этом ещё никому не удалось поймать его на жульничестве. Любит шляться по городу, но проследить за ним просто невозможно! Я сам, да и Рон, мы пытались сделать это уже ни раз, но не смогли, всякий раз теряли его. А ведь это что означает?! Он ждёт этого! А пристала ли такая осмотрительность человеку с чистой совестью?! И уходит он от слежки так легко, словно родился в этом городе. Ваша Светлость, эта испайронская свинья крайне опасна! Он стравливает ваших людей, сеет в гвардии смуту!.. Ему доставляет особое удовольствие оставлять нас в дураках!!! – Ламороу так распалился, что даже побагровел, то ли от усердия, то ли от злости, – Он…

– Фил, – и герцог развернулся к Филу, тем прервав поток сознания первого праиэра.

– Лар не справедлив к испайронцу, – спокойно обронил Фил.

– А уж вы-то с ним друзья, как я погляжу! – тут же взвился Ламороу.

– Я сам себе друг и враг, мне не скучно, – усмехнулся Фил, покосившись на Пита.

– Я жду, Фил, – напомнил о себе герцог.

– Как вам угодно, Ваша Светлость, – Фил поклонился и начал доклад, – Испайронец не похож на нас, это точно, но некоторые его странности можно объяснить. Он знает о симпатии к нему со стороны Ламороу, подозреваю, поэтому и ожидает за собой слежку, а уж уйти от неё у него ума хватает. То, что Ламороу назвал противопоставлением себя всем нам, я бы определил иначе, просто он никому не мешает жить. Что до общения, то тут сказывается то, что брианский для него не родной, порой он даже не всё понимает. Что ещё добавить? Вы и сами видите, это человек железной руки и острого ума. Добавлю, что он, не стесняясь, любит деньги, но при этом ещё выше ставит какой-то свой кодекс чести.

– Что ты хочешь этим сказать? – герцог даже подался ближе.

– Похоже, есть вещи, через которые он не переступит даже за очень большие деньги.

– Что именно?

– Он очень трепетно относится к женщинам и детям.

– Не понял, он что же, не в состоянии поговорить с женщиной по-мужски? – герцог явно ожидал услышать что-то другое и не скрыл своё разочарование.

В ответ Фил невольно усмехнулся:

– Что тут сказать? Женская часть прислуги этого дома к нему благоволит больше, чем к любому из нас…

– А что там за история со служанкой? Маги, кажется? – герцог не без труда припомнил это имя.

– Она его слабость, – кивнул Фил, – Девчонка в него по уши влюблена, но он ей едва ли не в отцы годится, вот и относится к ней по-отечески, заступается при случае.

– Н-да, интересного человека подослала мне судьба, – протянул герцог и задумчиво потёр подбородок, – А кто его родители? Сколько ему лет? Что он рассказал об этом вам?

Фил чуть поклонился и продолжил доклад:

– Он сам точно не знает, сколько ему лет… Карлосу он приходится двоюродным племянником, если не ошибаюсь. Вырос сиротой, мотался по родственникам, пока Карлос не прибрал его к рукам и не дал мужское воспитание, но потом парень и от него сбежал. Они встретились сравнительно недавно. Старик любит его вполне искренне, и Глен отвечает ему тем же. Говорит, что они с Карлосом семья. Кстати, о возрасте Глена я спрашивал и у Карлоса. Он думает, что парню где -то около тридцати.

– Когда ты всё это узнал?! – изумился Ламороу.

– Просто я не бегаю за ним, я общаюсь, – усмехнулся Фил, – Он интересный человек.

Герцог задумчиво кивнул. Многое из сказанного он узнал от самого Глена ещё, когда нанимал его на службу, но в рассказе Фила нашлось много занятных деталей. Правда, на этом разговор был прерван.

– Вон он! – Рон указал на уступ крыши дома напротив.

И, правда, на фоне неба показался человеческий силуэт. Сомнений не оставалось. Это был Глен, и он собирался прыгать.

* * *

В то время, пока герцог устраивал своим людям дознание, Виктор с лёгкостью нашёл путь на крышу дома напротив. Восхождение не заняло у него и пяти минут. Он ещё не успел ступить на черепицу, как к нему протянулась крепкая рука Эжена, и братья обнялись.

– Я уже заждался! – возмутился Эжен уже через пару секунд, – Что это ты там кривляться вздумал, упрашивать себя заставил?! А мне здесь мерзни?

– Мог бы потеплее одеться. Но да у нас мало времени…

– Слушай, ты уверен, что игра стоит свеч? Если я правильно тебя понял, эта девчонка знает, кто ты…

– Не бойся. Ей можно доверять. Маги хоть ещё и ребёнок, но головка у неё очень ясная, и… Боюсь, я стал для неё смыслом жизни. А смысл не придают.

– Ох, брат… – и Эжен покачал головой.

– Да ладно, речь не о ней, – отмахнулся Виктор, – Мы с Карлосом можем больше не выдержать.

– Что?! Это ты сейчас о чём?!

– Карлосу устал водить барона и герцога за нос, это становится заметно. Он уже несколько раз натыкался на следы, которые могли бы известно куда привести, пожелай он этого… А ведь кто-то ещё может их заметить… Скрывать это, путать, дело очень рискованное.

– Это с самого начала было понятно. Лучше объясни, что мешает заниматься этим и дальше?

– Ну, во-первых, я уже сказал – это становится заметно. Во-вторых, маркиз нашёл ещё одного следопыта, и на этот раз это осталось при нём. Обещает завтра утром лично его привезти. Тебе надо объяснять, что это означает в нашей ситуации? Карлос говорит, что если эта новая собака что-нибудь разнюхает, ему придётся самому довести погоню до цели, для сохранности авторитета, так сказать…

– У Карлоса все дома?! Нашёл, о чем заботиться! Авторитет, мать его! – вскипел Эжен.

– Возможно, он и прав, хотя… это он, конечно, просто психует.

– Уговорил, облегчу вам жизнь. Не будет эта собака ходить в вашей своре. Что ещё? Как дела с Ламороу? Может и ему уши подрезать?

– Нет, пусть ещё побегает. В случае чего я сам с ним справлюсь.

– Ты уверен?

– Да он мне только помогает. Ребятам даже нравится наблюдать, как я его обламываю, а вода льётся на мою мельницу. Когда-нибудь, очень скоро, эта свора будет бегать под мою дудку.

– А герцог?

– Ждёт меня. Времени больше нет. Давай договоримся завтра в пять, как два дня назад. Не забудь.

– А вы успеете вернуться?

– Если нет, то в девять.

– Хорошо. Будь осторожен!

– И ты, уж постарайся!

– Иди сюда, чёрт!

И они крепко обнялись. Крепче обычного, и Эжен почувствовал, что брат взволнован больше положенного.

– У тебя ещё минутка есть? – тут же отозвался Виктор.

– Это у тебя со временем проблема, а у меня вся жизнь впереди, – невольно усмехнулся Эжен.

– Как ты думаешь, зачем маркиз так старается? Неужели он в самом деле так на нас с тобой взъелся?

– А ты не знаешь?! – искренне удивился Эжен, – Да он спит и видит белокурую графиню своей женой!

– Что?!! Ты про Анну?!

– Да. Ты что же, правда не знал?!

– Теперь знаю… Но кто тебе это сказал?

– Моя Эмилия. Да припомни, до тебя должны были долетать слухи…

– Да… Может быть…

– Ха! Вот и твоё время пришло! Мои соболезнования! Я так думаю, теперь ты Антуана любишь так же горячо, как и я.

В ответ Виктор только тяжело вздохнул.

– Что-то ты мне сегодня не нравишься. Давай, признавайся, что происходит? – Эжен даже взял брата за руку.

– Ты прав, у меня дурное предчувствие, – решился-таки признаться Виктор, – Страшно тебя отпускать.

– Это сейчас я тебя никуда не отпущу! С таким-то настроением да снова в пасть ко льву?! – от души вспылил Эжен.

– Ты прав. Наваждение какое-то, – тут же постарался взбодриться Виктор, – Но ты всё же завтра не очень рискуй!..

– Да что это ты вздумал меня пугать, в самом-то деле?!

– Ладно, я пошёл.

– Давай, давай. Лети, птаха!

Виктор кивнул, и уже хотел было двинуться к краю крыши, но в последний момент замешкался, снова развернулся к брату. Лица друг друга они разглядеть не могли, но это и неважно. Просто ещё несколько секунд побыть рядом. Это ведь такая малость! Но как же ценны оказались эти несколько секунд…

Подавив вздох, Виктор отправился-таки на другой конец крыши и скоро показался на глаза герцога.

Он недолго собирался с духом. Обвязав вокруг головы тесьму и для верности взяв клок волос в рот, не без причины боясь, что потеряет парик, Виктор тяжело вздохнул и… снова вспомнил про Эжена. Труднее всего сейчас было не оглянуться. Эжен понял этот его порыв и шепнул:

– Хорош метаться! Решай! Либо лети, либо оставайся.

Виктор невольно улыбнулся и ринулся в свой ночной полёт.

Такие прыжки казались близнецам прозой жизни, но это не ослабляло их бдительности. Виктор точно оценил расстояние до окна, и его тело безукоризненно последовало его воле. Миг, и он зацепился за подоконник, почти влетев в окно. Легко приняв силу удара, он уже в следующий миг стоял в комнате перед герцогом.

А тот ещё добрых минут две в немом изумлении рассматривал ночную птицу. В какой-то миг Виктор даже забеспокоился, всё ли в порядке с париком? И рука сама потянулась к волосам. Нет, всё в порядке!

– Так что… я выполнил ваш приказ, милорд, – Виктор решился первым нарушить это неловкое молчание.

– Вижу… Вижу… – протянул тот в ответ, – И когда же ты сообразил о такой возможности войти в эту комнату?

– Простите?

– Я не ясно выразился?! – нахмурился герцог.

– Но, Ваша Светлость, это и сейчас всего лишь догадка. Я не готов отдать голову на отсечение, что дело было именно так… Но, признаюсь, впервые мысль о том, что вот так тоже можно, пришла ко мне в первый наш осмотр, это когда вам порезали постель… правда, тогда такая идея показалась мне безумной.

– Потому что был открыт дымоход? – кивнул герцог.

– Потому что этот Ровиньоль ещё не сравнивался с бесом, – усмехнулся Виктор.

– Но тогда и ты бес!

– Что?! Я?!

– Но ведь и ты смог это сделать!

И Виктор не скрыл самодовольную улыбку.

– Я бывший матрос, и не вы первый заставляете меня прыгать, словно обезьяну. Наш боцман требовал фокусов и по круче, или же отправлял на съедение акулам. У этого Ровиньоля такой же опыт?

– Не знаю… Хорошо. Держи за труды, – и герцог швырнул ему кошель, при этом он удовлетворённо отметил, как глаза Виктора сверкнули алчным огнём.

– А теперь оставьте меня одного! – и Его Светлость отвернулся к окну.

* * *

– Ты как-то уж очень легко это сделал! – с уважением заметил Фил, обращаясь к названному Гленом.

– Признаться, это было не очень легко, давно не тренировался, – возразил тот.

– Да ладно прибедняться-то!.. А вон тебя и невеста! – рассмеялся Фил, указав на Маги.

Теперь и Виктор заметил девушки и, скрыв досаду, подошёл к ней.

– Видела?

Расширенные глаза Маги стали более, чем красноречивым ответом.

– Всё в порядке. Отправляйся спать, – и, больше не глядя на свою юную подружку, Виктор бросился догонять Фила.

А Маги почувствовала ком в горле. Он всячески отталкивает её от себя, сторонится, словно боится. А ведь она видела, он хотел ей улыбнуться! Или нет?.. Ей это только показалось?..

* * *

Солнце поднялось уже четыре часа назад. Отряд для поисков беглецов уже давно был готов к выезду, но с этим медлили, ожидали маркиза и нового проводника. В этот раз маркиз поехал в сопровождении Ламороу и Фила, так что герцог был спокоен. При такой-то охране разве ж может что-то случиться? Так он заявил барону, но тот всё равно нервничал, он просто не мог отбросить в сторону печальный опыт последних дней. Что ж, этот опыт его не обманул.

Сердце барона оборвалось, когда на улице показались маркиз, Ламороу и Фил… без проводника! У всех троих был очень сконфуженный вид.

– Что?! – едва ли не закричал барон, – Снова исчезновение?!

– Скорее явление, – усмехнулся явно сконфуженный Фил.

– Этот Ровиньоль бес во плоти!!! – тут же вспылил маркиз.

– Объясните толком, что произошло?! – потребовал герцог.

– Всё шло просто замечательно, – чуть переведя дыхание, начал свой рассказ маркиз, – Мы нашли нужного человека, и вместе с ним уже ехали сюда, когда Ламороу указал на крышу одного из домов. И тогда мы тоже увидели… только и увидели, как этот бес замахивается и уже кидает камень. Правду сказать, удар у его получился изумительный. В тот же миг Поль вылетел из седла. Ему теперь всю оставшуюся жизнь придётся благодарить свою шляпу, да стог сена, в который он свалился. Только благодаря этому он и остался жив, но сейчас с нами он не ездок.

– А Ровиньоль?! – барон не верил своим ушам.

– Испарился.

– Это всё? – обратился герцог к Ламороу.

– Да, Ваша Светлость, – с большой неохотой подтвердил тот.

Тем временем Карлос с изумлением посмотрел на Виктора, а тот с непроницаемым видом в знак согласия тайно показал поднятый вверх большой палец.

– Сколько ещё это будет продолжаться?! Кто положит этому конец?! – едва ли не заплакал барон, такое отчаяние накатило на него.

– Успокойтесь, сеньор, – прервал его неожиданно спокойный голос герцог, – Едем. Что-то мне подсказывает, что этот день станет для нас удачным…