Путь домой. Четыре близнеца

Виктор и правда вошёл в раж. Он для себя решил твёрдо, никому из присутствующих здесь он ничем не обязан, и вообще, быть может, это последний раз, когда он их видит. Так почему бы не развлечься? Да, то, как герцог смотрел на него, очень красноречиво дало понять юноше, что всё, пора заканчивать эту игру. Вопрос только, как именно это сделать? Чем скорее, тем лучше! Прямо сейчас? Что же, пора решать, и Виктор внимательнее осмотрелся.

Обстановка под стать странности обстоятельств. По всему периметру зала выстроились гвардейцы герцога, в общей сложности человек десять, это если не считать праиэров и личную свету барона. Как тут маркизу не нервничать? Кстати, о свите барона. Виктор вспомнил о том, что в ней появилось незнакомое лицо, и его взгляд сразу скользнул к этому новому человеку. Один миг, и… Всё встало на свои места сразу, как только этот незнакомец подмигнул. Синие глаза! Только их цвет! Вот и всё, что осталось от внешности Эжена.

«Груанга!!!» – понял Виктор и, как бы между прочем прикрыл рот рукой. Ему была нужна хоть секунда, чтобы всё-таки дать выход охватившей его радости. Пусть пытливым наблюдателям кажется, что он героически борется с зевотой! Никому из них не положено знать, что на самом деле юноша ликует! «Вот теперь и правда пришло время для танцев! Обещаю, вы все надолго запомните этот день!» – мысленно пообещал Виктор и обратил томный взгляд к окну.

Эмилия оказалась не в силах стерпеть такую его вольготность, в то время как её брат едва ли не теряет сознание от трепета перед герцогом.

– Господин де Валеньи, вы говорите, что наслышаны обо мне… – как бы между прочем произнесла маркиза.

Что же, Виктор снова развернулся к ней и сдержанно кивнул.

– Могу ответить вам тем же, – чуть сощурилась Эмилия, – Ваше имя у многих на слуху. Кто-то восхищается вашей феноменальной памятью и уже не дерзает играть с вами в карты. Кто-то преклоняется перед вами, как полиглотом. Я даже слышала, что во всей Фрагии нет другого такого знатока редких языков. Кто-то называет вас опытным сердцеедом, мол пожелай вы, и ни одна дама этого королевства не устоит перед вашими чарами. Так признайтесь же, кем надо быть, чтобы заработать такую славу уже к двадцати годам? Ах да, ещё раньше я слышала, что вы были обладателем звания Королевского соловья! Да, верно! Это была великая слава, голос Воплощённого Ангела! Так, кажется, вас называли? Как жаль, что мне так и не удалось слушать вас в те времена! Наверно нелегко было смириться с утратой таланта…

Виктор впервые услышал такие хвалебные речи в адрес Антуана. «Ничего себе! И это всё правда о нём!? Ладно хоть петь не заставят!» – невольно усмехнулся он, и Эмилия поймала его на этом:

– Хотите сказать, что утрата такой славы вас совсем не задевает?

Теперь Виктор улыбнулся открыто:

– Позвольте, сударыня, не вы ли прямо сейчас доказали, что эта слава всё ещё при мне? Взгляните на Его Светлость герцога Бетенгтона и Его Милость барона Парадесса. Вы заставили их увидеть меня в новом свете. Мог ли я желать более изысканного комплимента? – и Виктор благодарно поклонился Эмилии.

Ей понравился ответ. Она даже последовала этому совету и взглянула на герцога и барона. Оказалось, что эти двое и правда даже не пытаются скрыть своё удивление: Его Светлость смотрит на молодого Лагана так, словно впервые увидел. А барон напротив, сощурился, заслонил рот рукой, но Эмилия могла поклясться, что этот грозный испайронец так прячет усмешку. Его всё это потешает? Почему? Взгляд Эмилии снова обратился к Виктору. Тот ждал этого и сразу же улыбнулся ей.

– Это… невозможно… – невольно выдохнула Эмилия.

– Что именно? – и Виктор всем своим видом дал понять, как сильно хочет услышать ответ.

– Ваше лицо… Вы изумительно похожи…

– Я знаю, что похож на своего отца, – вдруг обронил Виктор, – Но назвать это невозможным… Кстати, вы, мадам, и с ним не знакомы?

Эмилия тут же встрепенулась:

– Верно! Граф де Лаган! Теперь я поняла… Вы и правда очень на него похожи! – и уже обращаясь ко всем присутствующим, добавила, – На балу у графа де Жего я увидела человека, чьё лицо мне показалось до боли знакомым, но где я могла его встретить раньше, тогда я так и не смогла вспомнить. И тогда граф де Жего познакомил нас. Это оказался граф де Лаган. В самом деле, почему сыну не быть похожим на своего родителя.

– И как себя чувствует мой отец? – живо поинтересовался Виктор, – Я давно не видел его и рад любым вестям.

– Кажется, неплохо, – кивнула Эмилия и тут же встрепенулась, – Но он выглядел чем-то озабоченным… Да, сударь, если в ближайшую неделю вы не поспешите в Фонтэнж, то можете не увидеться с ним ещё довольно долгое время. Я слышала, что король решил отправить его в Испайру с какой-то ответственной и, очень может быть, долгосрочной миссией.

– Благодарю за внимание и заботу, мадемуазель, – Виктор таинственно улыбнулся ей, и девушка в замешательстве чуть склонила головку.

Нет, всё же она никак не могла поверить своим глазам, смириться, и ещё раз обратилась к брату:

– Те двое… Возможно ли, чтобы природа так изощрённо шутила?!

– Возможно, сударыня, – ответил Виктор, опережая маркиза, – Боюсь, мне ещё ни раз придётся доказывать своё дворянское происхождение.

– Уверяю вас, дорогая, – поддержал его Рельгро, – Нет никакой необходимости не доверять господину де Валеньи. Что есть, то есть. Лучше, господа, объясните, зачем вы пожелали, чтобы мы здесь собрались. Ваша Светлость?..

– В этом нет ничего странного, – снисходительно улыбнулся герцог, – Приезд очаровательной маркизы, решение барона переехать сюда, разве недостаточно поводов, чтобы обитатели этого замечательного дома получили возможность получше узнать друг друга?

– Несомненно, – поспешил согласиться маркиз.

– Быть может, маркиза расскажет нам, чем сейчас живет королевский двор? – и величественный взгляд герцога обратился к Эмилии.

Та любезно улыбнулась в ответ и неопределённо повела рукой:

– Право не знаю, господа, что может вас заинтересовать… Я провела при Дворе последние несколько месяцев и пришла к выводу, что в жизни там нет той привлекательности, о которой мечтала юная девочка из провинции… Признаюсь, шумное однообразие жизни Фонтэнжа изрядно наскучило мне, и потому я здесь. А вы, Ваша Светлость, давно из Бриании? Как дела там?

– Туманы и дожди… – улыбнулся герцог, – Оказывается, жизнь не такая уж весёлая штука.

– Позвольте с вами не согласиться, господа, – вдруг возразил Виктор, – Я уверен, что ни у кого из нас нет причин для скуки. Вот и мадемуазель приехала в Рунд, возможно, полагая, что здесь ей будет веселей, не так ли?

– Прежде всего, я приехала домой! – заметила девушка, Виктор очень её интересовал, ни единый его взгляд, жест, слово не ускользало от её пристального внимания, – Но вы правы, сударь, я очень надеюсь, что мне не дадут здесь скучать…

– И чем же вы планируете заняться? – улыбнулся герцог.

Он заметил, что между Эмилией и Виктором образовалась и крепнет некая связь, их реплики постепенно приобретают какой-то пока неочевидный для него подтекст, и это обещало занятное развитие дальнейших событий: «Помнится, этот мальчишка рассказывал, что в прежние времена его брат Эжен был влюблен в маркизу. Уж не слукавил ли он снова? Что если они оба были от неё без ума, благо в этом семействе разнообразие даже не ночевало».

– Я пока не решила, – тем временем Эмилия лукаво улыбнулась, – Но до меня дошли слухи, что здесь и правда… весело. Попробуйте отгадать, что мне рассказали, когда моя карета остановилась в одном селе в четырёх часах езды от Рунда?

– О несостоявшейся казни некоего Анри Монсо, – Виктор первым принял вызов.

– Верно! – Эмилия веско кивнула.

– Это событие потрясло весь город, так что нет ничего удивительного в том, что я угадал, – не без самодовольства заметил юноша.

– Да, да… – и как будто вспомнив что-то, Эмилия развернулась к барону, – Ваша Милость, если я не ошибаюсь графиня де Монсар ваша племянница?

– Это так, – барон помрачнел.

– Я слышала, что она бежала из-под вашей опеки, и помогли ей в этом тот самый Анри Монсо и его друг, так блестяще спасший ему жизнь. Эти слухи тоже верны?

– И где же вы это слышали? – барон нахмурился пуще прежнего.

– Полагаю, в Фонтэнже об этом узнают дня через два, – Эмилия довольно сощурилась, она попала в точку, и это доставило ей большое удовольствие, которое она не очень постаралась скрыть: «Не только вам позволено смущать покой этого дома!»

– К чему так волноваться, дорогой барон? – вмешался герцог, – Остановить слухи это всё равно что пытаться поймать ветер, пустое занятие…

– Вы хотите сообщить мне новость? – огрызнулся барон.

– Я хочу, чтобы вы взяли себя в руки, приняли случившееся как факт и, наконец, задумались над тем, как быть дальше, – и, обращаясь к остальным, герцог добавил, – А нам с вами, господа, всё-таки следует проявить деликатность. Его Милость очень волнуется за судьбу своей племянницы, за её репутацию, это его беспокойство заслуживают уважения и сочувствия.

– Что ж раз это такая больная тема, поговорим о другом, – маркиза сочла возможным уступить, – Милый брат, вы случайно не знаете, куда делась графиня де Шероль?

– Вам и это известно?! – изумился маркиз.

– Вы ведь знаете, как мы с ней дружны, и, конечно же, по дороге в Рунд я не устояла перед искушением заглянуть к ней. Там-то мне и рассказали, что уже два дня как о ней нет никаких вестей. Уверена, кто-то из вас может ответить на мой вопрос. Вот вы, господин барон, дворецкий графини сказал, что это как-то связано с вашим визитом в Шероль.

– Маркиза много знает и ещё больше желает узнать… – прошипел барон, заставив Эмилию поежиться.

– А не кажется ли вам господа, что это может оказать нам некоторую услугу? – вдруг вмешался Виктор.

– Что вы хотите сказать, сударь? – удивился герцог.

– Ни для кого из вас не секрет, что графиня де Шероль приняла самое активное участие в судьбе беглецов, – Виктор говорил уверенно и быстро, решив взять «быка за рога», и никто не успел его остановить, – Именно с её помощью тем удалось уйти из верной ловушки. Значит, у нас есть едва ли не единственная возможность найти их – надо выяснить, чем может располагать графиня де Шероль. Простите, господин барон, но мне кажется, что прошедшие дни вы потратили впустую. Вероятно, вы идёте по ложному следу… Скажите, господин маркиз, есть ли у графини де Шероль какой-нибудь друг, человек, способный сделать невозможное и бесследно спрятать в лесу около восьми человек?

Возмущенный барон уже собрался было что-то возразить, но герцог остановил выразительным движением бровей, так призвал хотя бы выслушать ответ на столь неожиданный вопрос. Его Светлость уже давно размышлял над решением этой загадки, но ему как-то не приходило в голову, что действительно может существовать какой-то местный лесной чародей, взявший под свою защиту беглецов. Теперь же, своим вопросом, Виктор ещё раз дал герцогу возможность оценить своеобразие своего ума.

– Пожалуй, есть такой, – согласился маркиз, – С Анной де Шероль дружен некто Геньи. Это человек-легенда, лесное приведение, как его порой называют. Кто он, откуда взялся в этих местах, никто не знает, но поговаривают, что он может разговаривать с животными и птицами и путается с нечистой силой. В любом случае старик очень привязан к графине и не знает отказа её прихотям.

– А что-нибудь конкретнее? Раз его в этих краях так хорошо знают, значит есть и места, где он любит бывать. А там могут знать, и где именно он живёт, – продолжил дознание Виктор.

– Уверен, ответ будет кратким – в лесах Шероль, – и маркиз неловко рассмеялся, – Я частый гость Анны, но даже я не знаю большего. Геньи приходит ниоткуда, и уходит в никуда. Это человек-призрак. Анна называет его своим Ангелом хранителем. Может быть, это и так…

– А я и не подозревал, что вы такой романтик, Ваше Сиятельство! – улыбнулся Виктор, – А вы, сударыня, как подруга графини, вы не могли бы что-нибудь добавить?

– Нет! – в тоне маркизы послышалось возмущение, но она быстро взяла себя в руки, – Я ведь уже сказала, мы с ней не виделись уже несколько месяцев.

– Что ж, это негусто… За какой угол ни загляни… везде тупик, – Виктор огорчённо вздохнул, – Желающим их найти остаётся утешаться лишь тем, что Анри де Монсар тяжело ранен, это должно задержать беглецов в лесах Шероль по крайней мере на несколько дней…

– Вы не оговорились, сударь? Анри де Монсар!? Или вы намекаете на то, что некто Анри Монсо это и правда брат племянницы барона?! – изумилась маркиза.

– Почему намекаю? Это так, спросите кого угодно здесь, – усмехнулся Виктор и, чуть поддавшись к маркизе, добавил, – То, что он вырос простолюдином, ещё не значит, что он не был рожден графом, – и, оставив девушку в полном замешательстве, Виктор тотчас развернулся к барону и пригвоздил его вопросом, – Так что же вы намерены предпринять дальше, Ваша Милость? Какие у вас планы?

– В любом случае это мои планы! – тут же вспылил тот.

– Но меня они волнуют не меньше вашего, – Виктор встал и начал прохаживаться, – Ладно, предположим, что я оговорился, назвав Монсо Монсаром… Тогда согласитесь, легкомыслие графинь де Шероль и де Монсар не может не вызывать беспокойства. Пребывать в обществе каких-то бродячих артистов вот уже два дня! Да ещё и эти два молодых человека… Нет, уже три! Некто претендующий на звание брата графини де Монсар и… два моих близнеца! Какая занятная ситуация!

– Что!?! – изумлению Эмилии не было предела, – Два ваших близнеца!?! Признайтесь, вы шутите! И если так, то…

– То, что? Мадемуазель? – в глазах Виктора светился лукавый огонёк, – Вы всё время приёма упорно сравниваете меня с кем-то, верно? Не стоит отпираться, ваш брат рассказал нам о ваших злоключениях где-то годовалой давности. Но здесь пришло время огорчить вас. Те двое, кто сейчас разделяют общество прекрасных графинь, не имеют со знакомыми вам босяками ничего общего кроме внешности. Впрочем, нет! Зачем я так? Раз уж речь о близнецах, значит речь и про общих родителей… Родственникам положено беспокоиться друг о друге, верно? Так что признаюсь, я и правда обеспокоен.

– Вы обеспокоены… – герцог даже чуть подался вперёд, – Что-то раньше это не бросалось в глаза…

– Раньше?! Ваша Светлость, согласитесь, у нашего с вами знакомства очень короткое “раньше”. Как же вы берётесь судить? Поверьте, ни вы, ни господин барон, ни тем более семейство Рельгро, всегда отличавшееся изрядной душевной слепотой, даже не представляете, с кем сейчас разговариваете, – Виктор говорил с нарастающим азартом, при этом всё свободнее двигаясь по залу, – Я до сих пор обременял себя вашим обществом только потому, что надеялся побольше узнать о ваших планах и возможностях. Свой интерес я удовлетворил. Благодарю. Время, проведённое с вами, прошло с большой пользой для меня. Вы многому меня научили! Воистину, Ваша Светлость, из вас мог бы получиться замечательный отец, потрудись вы завести собственного ребёнка и прояви вы к ему подобную заботу искренне, а не потехи ради. Ваша Милость барон, чего именно вы ожидали от племянницы, позволяя себе оставлять её связанной на несколько часов? Не вы ли сами вынудили её пуститься в эти столь рискованные бега!? Тогда, думаю вы правы, её брат был просто обязан восстать из могилы и воззвать к справедливости! Уверен, вы не напрасно его боитесь! Милые маркиза и маркиз, вы и на этот раз не поняли, что вам говорят ваши глаза. Да, перед вами урождённый сын графа де Лаган. Господа герцог и барон позже поведают вам историю о том, что у графа на самом деле было четыре сына-близнеца. Один из них перед вами, и он до некоторых пор носил имя Ровиньоль. Только, Ваша Светлость, я Эжен, а не Виктор. Да, я вам уже говорил, что после гибели брата имею обыкновение примерять на себя то одно, то другое имя, благо мы всегда были одним целым. Вот маркиза, возможно, в этом не сомневается.

– Как, Виктор погиб?! – эхом отозвалась Эмилия, чем сама себя удивила.

– Да, почти полгода назад, – черты лица Виктора тут же ожесточились, – Теперь нас трое, три близнеца! Но не волнуйтесь, сударыня, у вас больше не возникнет проблемы с опознанием меня. Ведь, только в моих глазах вы будете читать правду о событиях уже годовалой давности. Только через меня вам дано понять, кто вы такая на самом деле, – сказал, как отрезал Виктор.

Ещё никто не успел прийти в себя от такой его наглости, а он уже обратился прямо к герцогу:

– Что ж, Ваша Светлость, примите мои соболезнования. Не получается у вас игра с нами, близнецами. Антуан не оправдал ваших надежд. Жан открыто воюет с вами. Я перехожу на их сторону. Я, урожденный сын графа де Лаган, заявляют, что не пройдёт и года, как я буду признан в своих правах и окажусь рядом с графиней де Монсар, когда та пойдёт под венец. Маркиза, маркиз, вы умеете ценить красоту. Может быть, вас пригласят насладиться великолепием этого зрелища, а, может быть, и нет.

И барон не выдержал первым:

– Щенок!!! Ты перешёл все границы!!!

– Взять его!!! – зарычал герцог.

И в тот же миг все гвардейцы, словно цепные псы, рванулись к Виктору, но тот, ожидая такого поворота дел, занял очень выгодную позицию и сумел не только увернуться от первой атаки, но и, обезоружив врагов, одолжить у них две шпаги. Господа поспешили отойти к стенам, дабы не мешать сражающимся. Тем более, что почти сразу стало ясно, что численное превосходство гвардейцев удивительным образом обратилось против них же – те, кого Виктор успел опрокинуть, вызвали падение и своих товарищей. Остававшиеся на ногах нападали вразнобой и не представляли для молодого авантюриста серьёзной угрозы. Казалось, он просто играл. Карлос, ещё не пришедший в себя от шока, вызванного речью Виктора, предпочёл остаться подле барона. «Виктор и Эжен, два безумца, ввязаться в такое?!!!» – мысленно ужаснулся Карлос, – «Пусть эти негодники сами расхлёбывают заваренную ими кашу!»

– Да когда же это закончится?! – взревел герцог, – Не можете схватить одного мерзавца?!!

Его Светлость обратил гневный взгляд на своих праиэров, трое из которых до сих пор не вмешались. Да, пока только Рон попытал удачу, но оказался одним их тех, кто теперь никак не мог подняться на ноги, потому что об него то и дело кто-нибудь спотыкался. Ламороу, Фил и Пит не испытывали ни малейшего желания участвовать в этой унизительной драке. Пусть рядовые порезвятся. Всё равно этому нахалу отсюда не уйти, Фил и Пит надёжно перекрыли выходы из зала.

Но герцог был страшно зол. Он уже собрался собственноручно вытолкать в центр залы стоявшего рядом Ламороу, но в этот момент людской гвалт накрыл зычный голос нового слуги барона:

– Все прочь!!! Я возьму его сам!!!

– Смело, приятель, – рассмеялся уже взмокший Виктор.

Вызов странного испайронца был услышан всеми. Неудачливые гвардейцы, большей частью уже раненные, поспешили расступиться, и вот уже в центре зала образовалось свободное пространство. Ещё лишь миг, и Виктор с Эженом бросились в атаку друг на друга. Между ними завязался такой сумасшедший бой, что многие из невольных зрителей даже перестали дышать.

– Это ещё кто?! – изумился герцог.

– Мой слуга, – откликнулся отказавшийся рядом барон.

– Откуда он взялся? Почему я раньше его не видел?

– Он уже час мозолил вам глаза, милорд.

– Сеньор?!

– Вы хотите сказать, что теперь я должен спрашивать вашего разрешения при наборе слуг?! – огрызнулся Парадесс.

– Разрази вас гром, барон! – едва ли не замахнулся на него герцог.

– Этот парень сделает то, что оказалось не под силу всем вашим гвардейцам вместе взятым.

Герцог уже был готов возразить, но битва, разыгрывающаяся посреди залы, сковала его внимание. Виктор и Эжен кружились словно искры адского пламени. Казалось, Эжен превосходил брата в мастерстве, и тот уходил от ударов только благодаря ловкости. Их поединок затягивался, чем дальше, тем жёстче. Виктор заставил Эжена раскрыться во всей красе, вспомнить всё, чему их когда-то научила жизнь, сам же старался ограничиться малым, позволял Эжену теснить себя. Но Виктор отступал с достоинством. Все остальные, затаив дыхание, следили за поединком, не решаясь даже делиться впечатлениями.

Наконец, Виктор оказался прижат к распахнутому окну, и тут он решил, что пора уходить. Улучив момент, юноша вскочил на подоконник и театрально взмахнул рукой:

– Я не прощаюсь, господа!

И в тот же миг он ринулся вниз со второго этажа. Растерявшийся Эжен запротестовал:

– Он же сумасшедший!

Но снизу донесся задорный смех Виктора:

– Что, храбрец, слабо?!

Эжен зарычал и тоже прыгнул вниз. Это стало сигналом к тому, чтобы господа подлетели к окнам, ведь всем хотелось знать, что же будет дальше! Что ж, они увидели, что Эжен тоже счастливо приземлился и бросился было за Виктором, но по иронии судьбы он оказался заперт в узкой улице, потому что путь ему преградила выехавшая из-за угла карета похоронной процессии. Пока он пробирался через ряды одетых в траур людей, Виктор скрылся из виду.

– Улизнул! – и барон неожиданно рассмеялся.

Герцог уже чуть отошёл от того приступа гнева, который вызвали в его душе слова Виктора. Он погрузился в свои тёмные думы и так далеко ушёл от реальности, что голос маркиза прорвался к его сознанию будто из небытия:

– Я не склонен думать, что этот человек говорил неправду, тем более что и в прошлом он всегда был чрезмерно искренен, только надо было это понять. Но тогда получается, что вы, господа, затеяли против дома графа де Лаган какую-то изощрённую интригу… Или это война? Похоже этой истории уже очень много лет…

– Маркиз, прихотью этого молодого нахала вы и ваша сестра оказались в курсе наших дел, и вам будет не лишним узнать, что мы с бароном не заинтересованы в том, чтобы нам мешали словом или делом, значения не имеет, – и герцог так посмотрел на маркиза, что того прошиб озноб, и он суетливо закивал.

– О, не волнуйтесь, господа, – и Эмилия взяла брата за руку, – Мы не станем как-либо вам мешать. У нас с маркизом старые счёты с этими Ровиньолями, особенно с Эженом, так что…

– И то, что они оказались урождёнными дворянами, не изменило вашей к ним "симпатии"? – сощурился герцог.

– Это лишь даёт этому нахалу право скрестить со мной шпагу, если придётся, – встрепенулся маркиз.

– Что ж, я рад это слышать. Значит, мы остаёмся друзьями, – заключил герцог и даже позволил себе благосклонную улыбку.

И тут он заметил вернувшегося, ещё разгоряченного Эжена.

– Как тебя звать?

– Хуан-Глен Горрадо, Ваша Светлость, – откликнулся новоявленный герой и почтительно поклонился.

– Ты отменный боец, Хуан-Глен. Мы видели, ты сделал всё, что было возможно. Этому нахалу позволила уйти лишь прихоть судьбы злодейки. В любом случае, я был бы рад видеть тебя в составе моей гвардии.

При этих его словах удивлённый барон развернулся к герцогу всем корпусом, и Его Светлость, заметив это, тут же счёл нужным добавить:

– Но этот вопрос мы обсудим позже.

– Благодарю за столь высокую оценку моих скромный стараний, – и Эжен снова поклонился.

– Неплохо, честное слово неплохо, – благосклонно улыбнулся герцог.

Эжен выпрямился и невольно кинул взгляд на Эмилию. Та смерила его высокомерным взглядом и обратилась к герцогу:

– Да, Ваша Светлость, вам нужны такие люди, тем более, если остальные близнецы похожи на Эжена не только внешне. Вам ещё придётся за ними побегать, но в любом случае вы можете рассчитывать на наше с маркизом гостеприимство и посильную мощь.

– О, да я уже чувствую себя победителем! – герцог удовлетворённо усмехнулся и коснулся губами протянутой ему ручки маркизы.

А Эжен остался недвижим, словно статуя, и только потому, что руки его были сцеплены за спиной, никто не заметил, как побелели его кулаки.