Умирающий недовольно поморщился. Неужели весь смысл его жизни заключался в том, чтобы быть похороненным с почестями толпой завистников и лицемеров? И какое ему, мертвому, дело до их похвал? Они уже не наполнят его остывшее сердце чувством собственной значимости. Умерший не может гордиться собой.

Может быть, он жил ради собственного наслаждения? Брал от жизни все, что хотел, ловил моменты удачи? Испробовав одни удовольствия, гнался за другими. Как азартный игрок. Чем больше был его «выигрыш», тем крупнее делались ставки. Возможно, кто-то и скажет у гроба, что почивший жил в свое удовольствие. Однако какое ему теперь удовольствие лежать в ящике? У мертвого нет даже воспоминаний. Получалось, что всякий смысл жизни оборачивается полнейшей бессмыслицей. Все его достижения, победы, успехи, в конечном счете, для него самого сводились к нулю. Единственное, что он еще мог – это достойно уйти из жизни. Но достойно чего? Бессмысленного существования?

Фотографии выпали из рук. Вся его жизнь вмещалась в этих выцветших снимках. В шкафу пылились рукописи научных трудов. Груда исписанной мелким почерком никому теперь не нужной бумаги. Коллеги забыли о нем, студенты его уже не помнили. Неблагодарные люди… Лидочки, Галки и Люси обзавелись семьями, обросли детьми и внуками. Глупые самки…

Его съедала злость. Он ненавидел все вокруг, что имело плоть, жило, дышало, шевелилось, издавало звуки, обозначало себя. Какая вопиющая несправедливость! Осуществиться как личность и исчезнуть!

Близилась ночь. Он лежал все так же неподвижно. Не умиралось…

В черноте потерялись очертания предметов. Только напротив тускло поблескивало зеркало. Один за другим стихли все раздражавшие его звуки. Запахло сильнее липовым цветом. Он лежал и смотрел пустыми глазами в пустое зеркало…