В Центре Управления Полётами было принято решение готовить астронавтов к пробуждению. Субстанция, на которой спали космонавты, ожила, стала более подвижной, мягкие тёплые ладони волнообразно принялись разогревать и массировать тела спящих. С кислородом началась подача экстрактов розы, календулы, шалфея и кофе. Сила звуков нарастала: волны уже не перешёптывались меж собой, а спорили, ветер не лопотал с листьями, а дул, вынуждая лёгкие космонавтов дышать активней. Медленно, собираясь гармошкой, стали сдвигаться верхние крышки капсул. Первым разомкнул веки Виктор Вакаров, сладко потянулся, повелосипедил ногами, руками, улыбнулся и повернул голову:
– День, Плюшкин! Подъём!
– День не спит, Вить-Вакарыч! День бдит!
Космос! Безмерная необъятная вселенная с мириадами звёзд и крошечный светлячок межгалактической станции с двумя отважными космонавтами на борту: Денькой Плюшкиным, и его другом Вить-Вакарычем. Приближаясь к Зеркальной, учёными было отмечено, что приборы пошаливают в допустимых пределах. Получив задание ЦУПа облететь планету, друзья приступили к работе. Ощупывая пространство отражателями и светофильтрами, уточняли размеры Зеркальной, вглядываясь в черноту за бортом. Чем дольше друзья всматривались, тем отчётливей угадывались контуры планеты: звёзды, которые она отзеркаливала, у центра были крупнее и ярче, у краёв – мельче и гуще. Сделать изображение подходящим для съёмки не удавалось. Зеркальная играла с землянами в прятки, не позволяя сорвать с себя маскхалат, рассекретить себя и сфотографировать. На космолёте приняли решение максимально приблизиться к планете.
– Госпожа спустила на нас ярых косых длинноухих! – пошутил Виктор.
– О, да, такую свору солнечной зайчатины и я не встречал! – отозвался Денис.
– Деда Мазая сюда бы к нам на борт!
– Задраить все люки, пропускающие свет! – поступил приказ из ЦУПа.
– День! Максимально затемнить иллюминаторы! Солнцезащитку – на глаза! – скомандовал Виктор.
– Есть! На ваше «фас!», госпожа Зеркальная, есть наше «фуууу!»