– Ты, конечно, прекрасен при лунном свете и бла-бла-бла, но я очень хочу спать.
– Ну вот… А я надеялся на «бла-бла-бла».
Одним движением руки я притянул её к себе так близко, как это было возможно.
– Ты очень горячая.
– Двусмысленно, тебе не кажется?
Я снова провёл пальцами по её бедру, и она шумно выдохнула.
– Ты действительно хочешь спать? – прошептал, продолжая ласкать её рукой.
– Ты чертовски хорош в переговорах!
– Я знаю.
Я перевернул её на спину и улёгся сверху, опираясь на локти.
– Хочешь, научу?
– Вот сейчас стало интересно.
Кэтрин не договорила, поскольку я жадно впился в её рот, заглушая голос.
***
– Куда мы сегодня едем? – Кэтрин снова нетерпеливо ёрзала на сидении автомобиля.
– К нашим знакомым.
– У нас не так много общих знакомых.
– Согласен. Этот круг нужно расширять.
Я уловил лукавый блеск в её глазах. Сердце защемило от нежности, и я улыбнулся.
Когда мы остановились напротив её дома, Кэтрин покосилась на меня, улыбаясь:
– Ты устроил вечеринку в моей квартире?
– Почти.
Я помог ей выйти из машины и, поцеловав тыльную сторону руки, перевёл через дорогу в здание напротив.
– Мы ужинаем у Антонио? – спросила она, но голос заглушил звук колокольчика.
***
Кэтрин
– Катарина! – Антонио встречал меня с распростёртыми объятиями. Я радушно улыбнулась и прижалась к нему.
– Bella11! – он поцеловал меня в обе щёки. – Я так давно не видел тебя здесь. Мы беспокоились. Где всё это время твой мужчина прятал тебя?
Я рассмеялась:
– О, Антонио! Я тоже скучала. Где Анна?
– Она пошла за бутылочкой хорошего домашнего итальянского вина, которое нам передал для особого случая мой брат Леонардо. Когда Джон заехал к нам сегодня и сообщил, что вы решили заскочить поужинать, я растрогался до слёз. Ты же знаешь, как тепло мы относимся к тебе.
– Знает-знает. Отстань от девочки! Лучше помоги с вином, – в дверях появилась Анна. Она одарила меня тёплой материнской улыбкой:
– Здравствуй, дорогая! Антонио может петь дифирамбы до бесконечности, ты же понимаешь.
Она с упрёком, но по-доброму взглянула на своего мужа, который копошился в подсобке, пытаясь открыть вино.
– Как же я рада вас видеть!
– Мы тебя тоже. Что ж, Джон поведал нам о твоих кулинарных навыках. Возможно, однажды мы попробуем неаполитанскую пиццу, приготовленную тобой?
Я покосилась на Джона, который стоял у прилавка:
– И когда он всё успевает?
Но тот лишь пожал плечами, сдерживая смех.
Я помогла Анне накрыть на стол, и мы сели ужинать.
– Антонио! Я ТАК сильно скучала по твоим пирогам! – я закатила глаза от удовольствия, уминая огромный кусок рыбного пирога.
– Может быть, если ты однажды раскроешь секрет приготовления своей пиццы, я поделюсь рецептом пирога, – он лукаво подмигнул мне, и все рассмеялись.
Я с большой благодарностью посмотрела на Джона. Он всё понял без слов.
После ужина Антонио быстро убежал в подсобку, и через секунду послышалась удивительная мелодия, а затем глубокий баритон запел на итальянском языке. Мы разом обернулись. Антонио вышел и, пританцовывая, протянул руку своей супруге. Они закружились в медленном танце, двигаясь очень пластично и грациозно, смотря друг на друга влюблённым глазами.
– Джон, спасибо, – прошептала я с нежностью в голосе.
– Катарина, я рад быть здесь с тобой.
– Когда ты успел?
Он неопределённо пожал плечами.
– А я думала, ты много работаешь, – пихнула его локтем.
– Они рады были моему предложению поужинать вместе. Но настояли, чтобы всё прошло здесь.
Затем он протянул мне руку:
– Подарите мне один танец, синьорита!
– С удовольствием!
***
Шесть месяцев спустя
Мы сидели в Basilico, том самом ресторанчике, где готовили пиццу с Джоном, в компании наших друзей Джилл и Майка.
– Итак, ребята, вы всё ещё увлекаетесь походами на свидания или забросили и зажили, как среднестатистическая американская семья?
– Не ёрничай, Джилл! Мы всё ещё ходим на свидания. Сегодня, например, годовщина – наше пятидесятое свидание, – охладила я пыл подруги.
– Огооо. Да вы, ребята, молодцы!
– Мы стараемся.
Прошло шесть месяцев. Мы состояли в отношениях целых полгода! С ума сойти! Хотя, наверное, наши отношения начались с той самой встречи на выставке. Просто оба были настолько упрямы, не признавая, что нити наших судеб тесно переплелись, и этот клубок теперь просто так не распутать.
Седьмое свидание мы отметили походом в кино. Нет, это не было банальностью. Ведь все зависит от того, любите ли вы кино, и кто с вами во время просмотра.
А дальше мы не смогли остановиться. И вот наше пятидесятое свидание. Мы решили провести его здесь со своими близкими друзьями и поделиться с ними большой радостью. Джон посмотрел на меня горящими в счастливом предвкушении глазами. Я мельком взглянула на него, а затем обратилась к друзьям:
– Мы ждём ребёнка.
За столом повисло молчание. По их лицам было заметно, как шевелятся шестерёнки в мозгу, переваривая информацию.
– Ну же, ребята! Порадуйтесь за нас! – голос Джона прервал звенящую тишину.
– Мы рады, приятель! Очень рады, – ответил Майк. – Просто это так…
– Внезапно, – добавила Джилл.
– Да, именно. Спасибо, дорогая.
– Мы понимаем вашу реакцию, – сказала я, пытаясь смягчить ситуацию улыбкой. – Для нас это тоже было полной неожиданностью. Но рано или поздно это случилось бы всё равно. Так почему не сейчас?
Джон поцеловал меня в щёку и шепнул: «Я люблю тебя».
Джилл прокашлялась:
– Ну, тогда следующий вопрос: когда свадьба?
– Оу! Мы думали после рождения ребёнка уладить этот вопрос, – я не была готова к расспросам.
– «Уладить вопрос»? – она всплеснула руками в негодовании. – Мне кажется, сейчас самое время. Пока не заметен живот, и ребёнок…
– Джилл!
– …он должен появиться в браке!
– Джилл!
– Что?
– Я благодарна тебе за заботу, но мы сами разберёмся. Что нового у вас?
Оставшуюся часть вечера Джилл ходила вокруг да около, но расспрашивать меня о нашем совместном будущем не решалась. С другой стороны, она была права. Но поговорить с Джоном на эту тему я не могла. Или могла?
Я сидела на краю кровати и наносила на руки крем, пока Джон принимал душ. Может быть, Джилл действительно права, и нам стоит прежде заключить брак? Всё так быстро случилось, я была совсем не готова к материнству. По крайней мере, не так себе это представляла, рисуя в голове сценарий своей жизни. Я вспомнила то утро, когда почувствовала себя плохо, а затем пришло осознание, что жизнь уже никогда не будет прежней. И реакция Джона. Его рассеянный взгляд блуждал по комнате, возвращаясь ко мне, ища ответы, которых у меня не было. Дрожь прошла по всему телу. Я инстинктивно улыбнулась, когда он сел рядом и погладил меня по руке, сказав всего одну фразу: «Мы справимся!»
***
Джон
Я долго стоял под душем, опершись кулаками в кафельную стену и пытаясь расслабиться.
– Дьявол! – ударил кулаком в стену.
Я – идиот! Джилл права. Я поступаю как трусливый мудак с той, которая доверилась мне. И это ведь мой ребёнок. Наш. От самой прекрасной женщины, которая в одночасье покорила моё сердце. Я выключил воду и наспех вытерся полотенцем.
Кэтрин сидела на краю кровати с отсутствующим взглядом. Я был уверен, что думает она о том же, что и я пару минут назад.
– Джон… – начала она.
– Кэтрин! Подожди! Я первый должен сказать это. Прошу.
Она кивнула и вцепилась пальцами в простыню.
– Ты – самая прекрасная женщина, которую я встречал в своей непутёвой жизни. Я должен был сделать это сразу, как понял, что люблю тебя. Безумно люблю!
Она скромно улыбнулась.
– Я знаю, что не идеален. Но я хочу и буду стараться стать лучшим мужем и отцом. Позволь мне быть рядом с вами и заботиться о вас. Выходи за меня замуж!
Она робко подняла взгляд, но, встретившись с решимостью в моих глазах, закивала головой и расплылась в улыбке.
– Это да?
– Да.
***
Кэтрин
Я ахнула, когда через секунду меня стиснули любимые сильные руки. Джон повалил меня на кровать и навис сверху. Он покрыл поцелуями каждый миллиметр моего лица. Я ловко сменила положение и уселась на него. Джон потянулся ко мне и с нежностью поцеловал шею, а затем плечо и ключицу. Дорожкой из поцелуев он спустился к груди, и провёл кончиками пальцев по обнажённой спине вниз к бёдрам. Касания рук любимого доставляли мне наслаждение ещё задолго до того, как становились интимными. С ним я забывала, как дышать.
Я посмотрела в его тёмные от страсти глаза и вскрикнула, когда он вошёл в меня.
***
Отправляя Джилл фотографию кольца, я и подумать не могла, что меня ожидают такие мучения. Подруга не на шутку занялась подготовкой к свадьбе. Да так, что пару раз мне хотелось всё отменить и расписаться тайно.
К концу сентября меня передергивало от упоминания бутиков известных дизайнеров, таких как Веры Вонг, Каролины Эррера, Моник Люлье и других, в чьих коллекциях имелись платья невест.
Я не понимала, зачем платить за платье несколько тысяч долларов, и считала, что невеста может быть одета в любой наряд, лишь бы он ей нравился и хорошо сидел по фигуре.
Да, именно так я и думала, пока во время прогулки не приметила один салон в двух кварталах от дома Джона. Сквозь витрину магазина на меня «смотрело» белоснежное платье с узким корсетом и небольшим шлейфом. Меня привлекла необычная отделка выреза и золотой пояс. Аналогичная окантовка шла и по верху платья. Простая обтекаемая форма, отсутствие большого количества декоративных элементов. Так я поняла, что влюбилась второй раз в жизни.
В салоне магазина играла медленная ненавязчивая музыка. Меня встретил улыбчивый консультант ― мужчина средних лет в лиловом костюме, который представился как Кристиан и показал мне приглянувшееся платье вблизи. И чем дольше я смотрела на наряд, тем сильнее хотела его приобрести.
– Это из новой коллекции Бэджли Мишка, – уверенно проговорил Кристиан, которого я уже не стеснялась. – Мы только получили, его ещё никто не примерял. Видимо, оно ждало только вас.
Платье село великолепно, выгодно подчеркнув достоинства фигуры и удачно скрыв небольшой животик. Консультанты смотрели с восхищением. Я бросила на Кристиана полный благодарности взгляд, а он ответил мне улыбкой и помог сделать фото с разных ракурсов. Их я и отправила Джилл.
Там же мне помогли подобрать туфли и упаковали вещи в коробки, пообещав доставить сегодня вечером.
Довольная, как слон, я вышла из магазина и села в такси, направляясь в свою квартиру.
***
Свадьба состоялась двумя месяцами позже. Мы решили, что церемония должна быть без лишней помпезности. Майк и Джилл выступили свидетелями.
– Как дела? Все идет по плану? А как мое платье? Оно идеально? – я заметно нервничала, стоя перед большим напольным зеркалом в номере отеля.
– Господи, как ты прекрасна! – воскликнула Джилл, входя в номер невесты. ― Не переживай, всё пройдет как нужно, я ведь столько сил вложила, ― добавила она уверенным тоном и подмигнула.
***
Джон
Стоя у алтаря, я нервно одергивал манжеты. Майк стоял позади и посмеивался надо мной. Я уже собирался пнуть его, но осёкся, потому что заиграли первые аккорды канона Пахельбеля.
Обе створки широкой двери распахнулись, и, широко улыбаясь, появилась первая подружка невесты ― Джилл. Её улыбка озарила и без того светлое помещение. Непроизвольно я обернулся и взглянул на Майка ― тот стоял еле дыша. И всё-таки я его пнул. Ведь это моя свадьба! За ней шла следующая подружка ― бывшая коллега Кэт, за которой должна идти невеста. Все с одинаковыми букетами из ириса и маргариток.
И вот …
От неё нельзя было отвести глаз, и я, забыв обо всем на свете, с минуту наблюдал, как Кэтрин царственно ступает по ковровой дорожке под руку с отцом.
«Черт возьми! И эта красотка – без пяти минут моя жена!», ― промелькнуло в голове.
Блестящие, волнистые волосы мягко ложились на загорелые обнаженные плечи. Длинные, чуть изогнутые ресницы обрамляли изумрудного цвета глаза. Белоснежное платье облегало идеальную фигуру.
Я несколько раз сжал и разжал пальцы, пока Кэт шла по проходу. Ладони предательски потели.
Когда я судорожно выдохнул лишний воздух, Майк протянул мне носовой платок. По залу разнесся приглушенный смех, отчего атмосфера внезапно стала очень теплой и интимной.
Наконец распорядитель церемонии объявил нас Мистером и Миссис Форестер.
Именно тогда я выдохнул с облегчением, заставив гостей еще раз засмеяться.
На безымянном пальчике Кэтрин красовалось обручальное кольцо, украшенное несколькими бриллиантами. Для себя же я выбрал простой золотой ободок.
Поймав взгляд супруги, я почувствовал, что все вокруг замерло на миг. Медленно наклонившись, я коснулся ее губ. Мы слились в долгом, чувственном и очень нежном поцелуе. И в нем читалось что-то большее, нежели просто желание соблюсти правила свадебной церемонии.
Мы были так счастливы. Я и подумать не мог, что мое сердце в скором времени разобьется.
***
Несколько месяцев спустя
Я сидел в пустой комнате, опустив голову на руки, и смотрел в одну точку. Чёткое осознание, что это не сон, ещё не пришло. Я желал проснуться и ненавидел этот день и все оставшиеся дни своей жизни. Меня кто-то звал по имени, но я не слышал этого. Я вздрогнул, когда аккуратная женская рука легла на моё плечо, вырывая меня из мёртвой точки, в которую я смотрел уже два часа, не моргая.
– Кэт?! – я обернулся.
– Нет, милый. Это всего лишь я, – Джилл смотрела на меня покрасневшими от слёз глазами. – Джон, я хотела сказать, что мы убрали здесь всё и… Нам пора.
– Ох, Джилл, спасибо большое.
Я крепко обнял и прижал её к себе.
– С тобой всё будет хорошо?
– Да… Наверное.
– Если что – звони, мы с Майком всегда на связи, в любое время суток. Не стесняйся!
Майк стоял в двух шагах от нас, переминаясь с ноги на ногу. Он сочувственно кивнул мне, и я ответил тем же.
Я тихонько закрыл за ними дверь и прошёл на кухню. Достав из верхнего шкафчика большой стакан и бутылку бурбона, я налил половину и выпил залпом. Затем налил ещё.
– Мистер Форестер!
Ко мне подошла миловидная женщина лет сорока и опасливо посмотрела на пустую бутылку.
– Эмили спит. Я, пожалуй, тоже пойду прилягу, если не нужна вам.
– Идите, Джейн.
– Доброй ночи.
Я усмехнулся. Доброй ночи у меня уже никогда не будет. Я потряс бутылку рукой. Пусто. Нужно потом купить ещё пойла. Закупиться впрок. Я сухо засмеялся.
Поднялся наверх и прошёл мимо детской. Я уже три дня хожу мимо детской, не в силах переступить порог этой комнаты. Слёзы душили меня. Открыв дверь своей спальни, я осмотрел пустую тёмную комнату. Неуклюже сняв с себя рубашку и брюки, я улёгся на кровать, не расстилая её и крепко уснул. Гребаный бурбон сделал своё дело!
Наутро я почувствовал тошноту. Меня вырвало, как только я переступил порог ванной. Я убрал за собой и умылся холодной водой. Спустившись вниз, я столкнулся с Джейн. Она холодно смерила меня взглядом и кивнула в знак приветствия. Я взял ключи и вышел из дома. Доехав до кладбища, я упал головой на руль. Протяжный звук клаксона заглушил мои рыдания. Я просидел в машине около трёх часов, но так и не смог выйти наружу. Затем завёл двигатель и рванул домой.
Джилл была у нас и хлопотала возле люльки, стоявшей посреди гостиной. Я бросил ключи на комод и поднялся наверх. Я слышал, как она крикнула в сердцах: «Джон Форестер!». Но мне было насрать. Глубоко насрать на всё, что она пыталась до меня донести. Я сел на кровать и открыл очередную бутылку бурбона. Крепкий алкоголь обжигал горло, и тепло разливалось по всему телу.
Дверь распахнулась, явив Джилл.
– Тебя не учили стучать?