Наследие зла. Герои Хаула. Книга 2

– Впереди река, – предупредил Гарэл командира и направился к ней. – Колс, больше света.

Колс послушно усилил свечение. Шар поднялся высоко под самый свод, осветив зал с рекой в дальнем конце. На суше валялись доспехи. После их осмотра стало понятно, что они принадлежали армии Маригранда.

Гринмар смачно выругался.

– Следы мургаков. Старые, уже засохли. – Гарэл разглядывал камни на берегу.

– И на доспехах тоже, – тихо проговорил Гринмар.

– Но тут только два комплекта, – заметил маг. – Из города пропало больше.

– Эта река течет на юг, – обронил Гарэл.

Гринмар кивнул. Он прекрасно знал, что орк всегда чувствует, где юг, а где север. Полезная особенность орочьего народа.

Длинное щупальце с острыми когтями схватило Гарэла за ногу, и лишь реакция, отточенная годами, спасла его от смерти. Он мгновенно выхватил топор и рубанул чудовище, однако оно уже успело лишить орка опоры. Из воды тут же выскочила квадуля, размахивая когтистыми лапами.

Гринмар бросился вперед на защиту друга, пока тот искал точку опоры на скользких камнях. Чудовище переключилось на новую жертву, встало на дыбы и с силой опустило сразу три передних лапы на Гринмара. Тот отскочил в сторону, ошарашенный увиденным – к брюху твари был прикреплен нагрудник.

Гарэл отсек еще одну из конечностей твари и блокировал щитом ответную атаку. В этот момент погас свет, но тут же огненный шар разогнал тьму, промчался до квадули и ударил ей в морду, всполохами разлетаясь в стороны. Монстр ослеп, завизжал и попытался скрыться в воде, но Гарэл и Гринмар отрубили еще две лапы, и квадуля упала на камни, заскрежетав металлом на брюхе. Орк всадил топор в человеческое лицо твари, упокоив ее на берегу подземной реки.

– Колс, свет, – приказал Гринмар.

Маг прочитал заклинание, и свет вновь озарил пещеру.

– Твое счастье, что командир опытный боец, – буркнул орк, недовольно глядя на мага. – Если бы ты промахнулся, он мог бы умереть, не видя противника в темноте.

– Именно потому, что он опытный боец, я и проделал этот трюк, – ответил маг. – К тому же, ты ведь смог бы его защитить.

Гарэл кивнул. В это время Гринмар перевернул квадулю и рассматривал нагрудник на ее брюхе.

– Неужели этих доказательств мало? – прорычал он и попытался отлепить нагрудник, для чего пришлось приложить все свои силы.

– Зачем квадуле нагрудник? – озадачился Гарэл. – У нее слабое место – морда.

– Возможно, потому, что она не может надеть шлем? – усмехнулся Гринмар и показал внутреннюю часть нагрудника. Она вся была в липкой жидкости жукоходов, которую могли смыть только мыло и щетка.

– Да к демонам ослиным все! – выругался Гарэл. Если еще и жукоходы заодно с мургаками и квадулями, то дело пахнет очень дурно.

– Уходим, – ответил Гринмар.

– Идите вперед. Я замыкаю, – кивнул Гарэл.

Как только свет Колса угас за поворотом, Гарэл обернулся на реку в глубине пещеры. Он внимательно осмотрел поверхность медленно текущего потока, но никого не заметил. Последний раз окинув взглядом пещеру, орк последовал за товарищами.

Они не знали, что, как только их шаги перестали отражаться от стен зала, из реки выбросилось осьминожье щупальце, зацепило лежащий у воды доспех и затянуло под воду.

Когда троица вылезла из пещеры, то тут же захотела вернуться обратно в спасительную прохладу.

Нинель соорудила из растений навес и медитировала под ним. Белквист и Радомир, изнывая от жары, валялись рядом. Эмирис стоял выше, на краю воронки, и оглядывал окрестности, нервно жуя палочку. Увидев, что из пещеры вернулись товарищи, он явно успокоился и принялся караулить внимательнее.

Завидев неподалеку тело бероа, Гринмар выругался.

– Я надеюсь, разведчик был один? – спросил он у Белквиста.

– Да. – Тот поднялся с земли.

– Это то, о чем я думаю? – удивился Радомир, глядя на нагрудник с остатками краски от рисунка в виде льва.

– Если ты думаешь, что мы просто нашли это в пещере – то не совсем то, – сказал Гарэл.

Нинель открыла глаза, выходя из медитации.

– Мы спустились довольно глубоко, – принялся рассказывать Гринмар. – Встречались только жукоходы. Горихвостов не заметили. В самом конце течет река, возле нее мы нашли доспехи. Потом на нас напала квадуля, и к ее брюху был прикреплен на сопли жукохода нагрудник.

– Не ранены? – спросила Нинель.

– Нет, доспехи выдержали, – ответил Гарэл.

– Там была река? Вы набрали воды? – воодушевился Белквист.

– Ты уверен, что хочешь пить из реки, наполненной тварями? – фыркнул Гринмар. – Придется Колсу опять колдовать.

Колс кивнул. Он уже начал понимать, что одной боевой магией он не обойдется. За Рубежом нужен весь арсенал знаний и умений.

Когда отряд выбрался из воронки и Эмирис присоединился к ним, они развернули карту, чтобы определиться, что делать дальше.

– Скорее всего, река течет с севера, – задумчиво произнес Гарэл. – Возможно, с северо-запада. Стоит проверить вот эти две пещеры. – Его палец ткнул в отметки воронок на карте.

– Тогда начнем с той, которая западнее, – кивнул Гринмар.

– До нее день пути. – Радомир утер пот с шеи. – Переночуем вот здесь. Отмечено как возможное укрытие. Если мне память не изменяет, там небольшой грот. Мы в нем года два назад ночевали.

– Да, давно не были в южной части Проклятых Земель, – протянул Белквист.

– Перекус, и пошли, – сказал Гринмар. – Колс, наколдуй водички.

К вечеру отряд в изнеможении добрался до грота. В пути им встретилась дюжина разведчиков бероа, с которыми люди вступили в жестокий бой. Щиты покрылись свежими царапинами от острых когтей, а результатами пропущенных ударов были глубокие дыры в доспехах и рваные раны в телах. Белквисту отсекло пол-уха, когда бероа с наскоку запрыгнул на его голову и вцепился в шлем, разодрав металл как тряпку. Нинель постаралась прирастить ухо, но из-за тяжелых ран менее бронированного мага пришлось с этим повременить, и она приступила к уху в последнюю очередь. Оно приросло, однако Нинель была настолько измотана, что оставила заживать шрам самостоятельно, плюнув на эстетику. К тому же – шрамы украшают мужчин, и Белквисту будет чем похвастать перед новобранцами.

Нинель валилась с ног, и ближе к гроту ее просто потащили. Колс тоже вымотался, но держался до последнего, однако, как только отряд вошел в укрытие, маг тут же заскользил по стене и вырубился.

– А воды? – прохрипел Белквист, опершись о прохладную стену.

– Пусть отдохнет, – махнул рукой Гринмар. – Это его первая вылазка за стену. Он и так старается – молодец парень.

Гарэл уложил Нинель на пол и положил ей под голову щит.

– Жаль, сегодня не полнолуние, – Нинель смущенно улыбнулась. – Я бы быстрее восстановилась.

– Сейчас поесть сделаем, – произнес Эмирис, копаясь в сумке. – Восстановишь силы, как это делают люди.

Нинель подняла руку в знак согласия.

В пещере пахло мокрой глиной и стояла холодная сырость, но все же лучше, чем ночевать под открытым небом. Какое-то время люди молча отдыхали, ели и пили вино, которое Радомир достал из мешка. Пить вино после тяжелого дня начали еще при жизни Хула, он всегда был неравнодушен к выпивке. После его смерти отряд сделал это традицией, в память о погибшем друге.

Нинель постепенно восстанавливала силы. Она медитировала и сжимала подвеску в руке, черпая магическую силу из кристаллов. Кровь Денариса возмущенно отзывалась в руке, но Нинель уже привыкла к этому и не обращала внимания на легкое покалывание. Гарэл дремал, Гринмар и Белквист играли в готту, бросая кости и передвигая камни на расчерченном угольком полу пещеры, а Эмирис и Радомир расспрашивали Колса о его жизни.

– И зачем ты попросился в наш отряд? – спросил Радомир.

– О седьмом отряде ходят легенды. – Колс засиял.

– Фуфло ваши легенды, – буркнул Белквист, отвлекаясь от игры.

– Да нет, все правда, – усмехнулся Эмирис. – Я с вами уже три года, и еще ни одна легенда не была вымыслом.

– Да ну? – удивился Радомир. – А как же легенда, что Гарэл одной рукой может оторвать голову бероа?

– Ну, он же отрывал. – Эмирис почесал затылок.

– А, ну да, было такое, – задумался Радомир. – Пару лет назад.

– Ваш отряд не знает поражений и больше всех прочих ходил за Рубеж. Вы – непобедимы! – Колс продолжал светиться от восторга.

– Так это заслуга чудной. – Радомир махнул рукой в сторону эльфийки. Нинель усмехнулась. – Если бы не ее целительные заклинания, мы бы померли от ран, или нас сожрали бы монстры.

– И превратились бы в квадулино дерьмо, – вставил Белквист.

– Почему вы называете Нинель чудной? – спросил Колс.

– Ну, она – странная. – Радомир посмотрел на Нинель, и в его глазах промелькнула нежность. – Видел же вчера, что вытворяла. Иногда ругается на непонятном языке. Да и говорят, эльфы добрые, отзывчивые, благородные. Воспитанные. А Нинель – язва злючая.

– Под стать вам, – откликнулась Нинель. Она выпустила подвеску из рук, и та упала ей на грудь поверх кольчуги.

– Подвеска из белого дерева? Это роук? – спросил Колс.

– Да.

– Дорогая вещица! Среди людей только богачи могут себе такое позволить, – заметил маг. – Говорят, в Вотхалоне в одной деревне выращивают роуки, но без магии эльфов те чахнут.

– Магия эльфов здесь ни при чем. – Нинель недовольно поморщилась. – Просто люди выращивают северные подвиды дерева, которые не могут расти на юге. Южные роуки люди давно вырубили.

– Все из-за их свойств, – кивнул Эмирис. – С каждым годом изделия из него становятся только прочнее. Мирона Андольская строила из них корабли, чтобы вернуться на родину людей за океан. Но так и не успела осуществить эту мечту.

– Я слышала, что Мирона пыталась торговаться с эльфами за роуки. – Нинель откинулась назад и оперлась на руки. – Но обычно эльфы не торгуют роуками. Мы всего несколько раз продавали их опавшие ветки, когда зима была особенно сурова и эльфам пришлось туго в лесу. Это было еще до моего рождения.

– Значит, сами вы используете роуки? – Радомир указал пальцем на сову на груди эльфийки.

– Только опавшие ветки, кору и хвою.

– Все эльфы носят такие подвески? – спросил Радомир.

– Нет. – Нинель нахмурилась и поджала губы. Гарэл перестал дремать и скосил на нее глаза, продолжая лежать, запрокинув руки за голову. Видимо, Радомир понял, что нащупал какую-то важную тему. Его глаза засияли, и он принялся кусать губу.

– Я знаю, что этот амулет помогает тебе восполнять магическую силу, – теребя перчатку, начал говорить Радомир. – И как оказалось, забыть кошмары прошлого. Эта подвеска зачарована?

– Наверное. – Нинель пожала плечами.

– Я чувствую, что на ней заклятие, – встрял в разговор Колс. – Очень сильное скрывающее заклинание.

Нинель недовольно посмотрела на мага, и он потупился, осознав, что сказал лишнее.

– Я надеюсь, эта подвеска не скрывает того, что ты орк, – пробормотал Радомир.

Нинель едва сдержала хохот, закрыв рот рукой.

– Нет, я – эльфийка, – улыбаясь, произнесла Нинель. – Честное слово, клянусь.

– Да шучу я, – отмахнулся Радомир. – Я же вижу, что ты с растениями можешь болтать.

– Так что скрывает подвеска? – спросил Эмирис.

– Если она что-то скрывает, значит это тайна, не так ли? – ухмыльнулась Нинель.

– Опять темное прошлое? – съязвил Эмирис.

– Да.

Гринмар оторвался от игры в готту и строго посмотрел на Нинель.

– Тогда поклянись, что это нечто не навредит нам, – произнес он. – У всех нас есть тайны, но прости, у вас с братом их слишком много. О нас ты знаешь практически все: где мы родились, как росли. Дружишь с нашими семьями. И иногда становится не по себе от твоих секретиков. Особенно зная, что ты под пристальным присмотром Джарстина.

Нинель открыла было рот, чтобы оправдаться, но молча опустила взгляд. Она не могла точно сказать, что несет в себе подвеска.

– Атака! – воскликнул Белквист, пока Гринмар отвлекся на Нинель, и стукнул фишкой по земле.

– Не ори, болван! – тут же зашипел Гринмар, передвигая свои камни в защиту.

– Я не понял, эта штуковина у тебя на шее может навредить нам? – не унимался Эмирис.

– Нет, не должна, не… я не знаю. – Нинель шумно выдохнула.

Гарэл засопел и сел.

– Эта подвеска защищает тебя от прошлого, – заметил орк. – От твоих кошмаров. Думаю, что она таит в себе еще что-то. Он дал ее, чтобы защитить тебя.

– Тебе ее Джарстин дал? – спросил Эмирис.

– Нет, – покачала головой Нинель.

– Значит, у тебя появилась эта подвеска после того, как ты сбежала из рабства? – спросил Радомир.

Нинель удивленно глянула на парня и засмеялась. Радомир не ожидал такой реакции и сконфузился.

– Я не сбегала, – улыбнулась Нинель. – Меня выкупили.

– Выкупили? – удивился Радомир. – Не разочаровывай меня, Нинель. Я был уверен, что ты сбежала!

Нинель нахмурилась.

– Сбежала? О нет, Радомир, это было бы чистой воды самоубийство.

– Но лучше умереть, чем жить в рабстве! – приглушенно воскликнул Радомир. – Я не могу поверить, что ты смирилась и не попыталась сбежать.

– Радомир, я была ребенком. – Она переплела пальцы и уставилась на них. – Мне бы не хватило ни силы, ни сообразительности, к тому же я не смогла бы жить за пределами замка хозяина. Меня убили бы в первую ночь.

Нинель замолчала, и повисла тишина. Все аж затаили дыхание, слушая ее. Белквист замер, замахнувшись для броска костей, хотя они с Гринмаром словно были погружены в игру и даже не смотрели в ее сторону.

– Ну и? – нарушил тишину Радомир.

– Что и? Меня выкупили и все. – Нинель развела руками.

– Значит, ты попала в рабство еще ребенком, – протянул Эмирис. – Сколько тебе было?

– Двадцать восемь.

– Переведи на человеческий, – поморщился Эмирис.

– Двенадцать. – Нинель заметила, как Гринмар торопливо обыграл Белквиста и сейчас внимательно слушал разговор.

– Погоди, – встрял Радомир, – ты говоришь, что попала в рабство в двадцать восемь. Но сейчас тебе сорок пять. А семь лет назад ты освободилась из рабства. Значит, ты провела в рабстве десять лет?!

– Да, – нехотя ответила Нинель.

– И за все это время у тебя не возникло желания убежать? – спросил Радомир.

– Возникло. Я даже как-то попыталась. На седьмом году.

– Что? – удивился орк. – Ты мне не говорила об этом!

– Нечего говорить.

– Расскажи, мне интересно! – попросил Гарэл, и тут же Нинель с укором покосилась на него. Они же договаривались не обсуждать Сахан при остальных.

Воины с любопытным блеском в глазах смотрели на эльфийку. Нинель обвела всех взглядом и вздохнула.

– Ребята, я действительно не хочу обсуждать свое рабство, – проворчала она.

Друзья продолжали вопрошающе глядеть на нее.

– В один из дней… нет ночей, нет все-таки дней. Или ночей? – задумалась Нинель. – В общем, когда весь замок погружался в тишину…

– Ты была в рабстве у какого-то лорда северных земель? – встрял Радомир.

– Ш-ш-ш-ш, – зашипели на него остальные. – Не перебивай!

Нинель улыбнулась, но почувствовала, как в груди поднимается волна боли от воспоминаний. Она поморщилась и заговорила:

– Да, был очень могущественный лорд. Так вот в один из дней я решила, что все, с меня хватит. – Нинель запнулась, сглотнула и замолчала, а ее руки предательски затряслись. – Собрав остатки сил, замотав тряпьем раны, я выскользнула из дворца. Я пошла в рощу, где всегда находила успокоение, и провела там все светлое время суток. Но, когда солнце зашло и мрак окутал землю, я осознала, что замок – это единственное место, где я в безопасности. Потому что за его пределами меня могла ждать более страшная участь, чем смерть или рабство у господина. И я вернулась.

Нинель замолчала и тяжело вздохнула. Говорить об этом было сложно, и ее голос чуть не сорвался. В носу засвербело, она сглотнула и подавила ком, подступивший к горлу.

– Так, все, завязываем с расспросами. – Гринмар нахмурился. – Нинель нужна нам в здравом уме и добром духе.

– Но у меня есть шанс узнать о ней больше, – тихо заметил Радомир, отводя взгляд.

Эмирис пожал плечами и завалился спать рядом с уже сопящим Белквистом. Когда тот успел уснуть, никто и не заметил.

– Извините, – буркнула Нинель.

Гарэл покусал губу и поднялся с земли.

– Я посторожу пока, спите, – произнес он и направился к выходу из грота.

Нинель кивнула вслед брату, укуталась в плащ и легла рядом с Гринмаром. Радомир втиснулся между ними и лег на бок, глядя на Нинель. В пещере наступила тишина, и только слышалось посапывание спящих товарищей. Нинель и Радомир молча смотрели друг на друга.

– В какой стране ты была в рабстве? – наконец спросил Радомир.

– В далекой, – нахмурилась Нинель и отвернулась.

Она услышала его тяжелый вздох, однако настроения поговорить он не прибавил.

***

Наутро отряд продолжил путь к новой пещере. Нинель и Радомир как обычно шли впереди. Вчерашний разговор никто не вспоминал, словно его и не было.

Гарэл, шедший позади отряда, почувствовал вибрацию от почвы. Он остановился, глядя под ноги, а потом обернулся назад. Но горизонт был чист. Полукровка присел и положил руку на землю, и в то же мгновение в его голове появился образ десятков бероа, бегущих сквозь траву. От неожиданности Гарэл вскочил и вновь оглянулся, по привычке стукнув по умбону² щита латной перчаткой.

Гринмар поднял кулак, и отряд остановился, оглядываясь на орка. Они ждали от него еще сигнала, но он молчал и стоял спиной к отряду, не доставая оружия.

– В чем дело? – Гринмар подошел к нему. – Ты что-то слышал?

– Я что-то видел, – прошептал орк. – Нинель!

Услышав оклик, та бегом направилась к брату, пролетев мимо стоящих наготове соратников.

– Что такое? – спросила она.

– Я что-то чувствую. – Гарэл судорожно сглотнул и оглядел горизонт. – Ты ничего не видишь? Посмотри внимательно.

Нинель присела и запустила руки в траву. Потом пожала плечами, встала и оглядела простирающуюся равнину. Горизонт был чист.

– Что ты почувствовал? – спросила она.

– Словно вибрацию земли, я присел потрогать ее, но в голове появился образ бероа, бегущих в траве. – Гарэл растерянно посмотрел сверху вниз на сестру и встретил удивленный взгляд. Потом она нахмурилась, присела и опять запустила руки ближе к корням травы.

– Трава молчит. – Нинель покачала головой.

– Может, ты перегрелся? – спросил Гринмар у Гарэла.

Нинель встала, внимательно посмотрела в глаза брата, потом положила руку ему на лоб и что-то прошептала.

– Нет, он в порядке, – ответила Нинель. Она отшагнула и оглядела Гарэла с головы до ног. – А что, если ты можешь разговаривать с растениями, как я?

– Что? Не может быть, – растерялся Гарэл.

– Говоришь, видел бегущих сквозь траву бероа, – протянула Нинель, оглядывая горизонт.

– Да, десятки ног. – Гарэл кивнул. – Но сейчас я уже ничего не чувствую, это было словно наваждение.

Гринмар молча слушал и не встревал. Гарэл заметил, что командир всегда внимательно слушал их, когда они начинали обсуждать нечто невероятное и недоступное ему. Они не были людьми, и их возможности разительно отличались от его. Гринмар пытался это понять, но не мог.

Нинель вновь присела и запустила руки в траву, но, похоже, ничего не увидела и покачала головой.

– Идем, – проговорил командир. – Будем решать проблемы по мере поступления.

Нинель кивнула и ободряюще стукнула Гарэла в плечо. Орк проводил ее хмурым взглядом, и отряд продолжил поход к пещере. Гарэл ушел в воспоминания о том дне, когда у них уже возникла догадка, что у него есть какие-то эльфийские способности.

*** Несколько лет назад.

– Смотри, Нинель, я Вестник Зла! – сказал Гарэл. Нинель обернулась и увидела брата в балахоне Кима.

– Где эти мерзкие людишки? – захрипел орк, имитируя голос Кима. Нинель нахмурилась, подбежала к брату и принялась пинать его под зад. Орк с хохотом уворачивался.

– Снимай немедленно! – шипела Нинель. – Не дай бог кто-то увидит!

– Меня никто не может увидеть! Я неуловимый Вестник Зла!

– Я тебя сейчас поймаю и надеру твою неуловимую жопку! – рычала Нинель, пытаясь поймать брата, который, несмотря на свою комплекцию, ловко отпрыгивал в сторону. Наконец, все так же хохоча, он скинул балахон.

– Сверни и убери на место, – буркнула Нинель. – Я вообще-то просила принести корзинку.

– Прости, просто вдруг увидел его на полке, и не смог сдержаться.

Гарэл забежал в дом, вернулся с корзиной и продолжил:

– К тому же все соседи нас видели не раз, а балахон защищает, только если его хозяина никто никогда не видел.

– Мало ли кто здесь может шататься, – упрекнула его Нинель. – Пойдем.

Вчера они наконец-то достроили свой дом. Им выделили участок в новом районе Форта. Нинель долго выпрашивала его, доказывая Эдуарду Расофину, что ей нужна именно эта земля, потому что лучше всего подходит для выращивания целебных растений. И, в конце концов, король сдался. Теперь нужно было купить кое-какие бытовые вещи для нового дома.

Они направились на торговую улицу. Нинель заходила в разные лавки и приценивалась к тканям, посуде, свечам, лампам. Кое-что покупала, что-то ее не устраивало по качеству. Гарэл таскал наполнявшуюся корзину и часто отвлекался на людей, которые пялились на них, тыкали пальцем и обсуждали. Брат и сестра все еще были диковинными существами для местных жителей. Орк не стеснялся своего происхождения и частенько скалился на особо назойливых зевак, от чего те быстро ретировались, пугаясь его торчащих клыков. Нинель же вообще не обращала никакого внимания на людей. Она выглядела грустной и задумчивой.

Гарэл напомнил ей о Вестнике Зла. Уже больше трех лет они не слышали от него никаких вестей, и чем больше проходило времени и безуспешных попыток найти его, тем больше они убеждались в его смерти. Он пал, защищая их от Зла. Нинель осознавала это, но боль утраты еще щемила в груди, и эльфийка периодически впадала в уныние.

Возле входа в скобяную лавку сидел старик-попрошайка. Седой, в оборванной одежде и без ноги. Он подставил соломенную шляпу эльфийке, но та прошла, не заметив его. Он пожевал беззубой челюстью и обратил внимание на Гарэла. В его глазах не отразилось ни интереса, ни удивления. Он продолжал что-то пережевывать, глядя на орка, а потом улыбнулся ему.

Гарэл в удивлении поднял бровь, но продолжил стоять и рассматривать нищего.

– Я вижу, ты не местный, – произнес старик.

– Все мы не местные, – уклончиво ответил Гарэл.

– Ты не из Маригранда, – уточнил старик.

– А то не видно.

– Твоя девушка красивая. – Старик подмигнул ему.

– Она моя сестра.

– Вы похожи.

Гарэл прыснул от смеха и не смог успокоиться, пока не вышла Нинель. Она хмуро поглядела на загибающегося от смеха брата, сжимая в руках глиняный кувшин.

– О, красавица, подай старику на хлеб, – жалобно заскулил дед, протягивая соломенную шляпу в сторону эльфийки. Нинель повернула голову, опустила взгляд и наконец заметила нищего.

– Подай ему пару монет, Нинель. Он мне понравился, – весело произнес Гарэл.

– Хорошо, когда тебе весело, – пробормотала Нинель и вытащила из мешочка три медяка. – Держи, дедушка.

– Ой, спасибо, красавица, пусть твой бог хранит тебя и твоих близких, – улыбаясь беззубым ртом, лебезил старик.

Нинель глубоко вздохнула и вновь погрузилась в горечь утраты. Она отдала кувшин Гарэлу и побрела по улице. Орк пошел вслед за ней, раздумывая, какое же сходство в них увидел старик, и решил, что это острые уши.

– Красавица! – окликнул старик эльфийку, и порыв ветра ударил ей в спину, разметав волосы.

Нинель обернулась, удивленная этим странным совпадением. Ветер разгулялся, вздымая пыль с улицы.

– Не грусти о прошлом, все идет так, как должно, – произнес старик. – Тот, кто остается в твоем сердце, никогда не умрет.

Нинель ошарашено посмотрела на старика, но тот уже отвлекся на других прохожих, клянча деньги и еду. Ветер стих.

– Вот, послушай старикана, дело говорит, – улыбнулся Гарэл, подталкивая Нинель. – Иди уже.

Возле лавки с травами Нинель остановилась и принялась с усердием рассматривать стоящие в горшках растения. Ненадолго она отвлеклась от гнетущего состояния, заинтересовавшись кустиками укропа и розмарина.

– Что думаешь, брат? – спросила Нинель, показывая ему горшок с розмарином.

– Растение. – Орк пожал плечами.

Нинель, улыбаясь, подала ему горшок и расплатилась с торговкой.

– Зачем тебе оно? – возмутился Гарэл.

– Оно хорошее. – Нинель продолжила сосредоточенно перебирать горшки.

Гарэл угрюмо посмотрел на сестру. Он не понимал, зачем тратить деньги на растения, если Нинель может их вырастить сама. Но тут его взгляд приковал кустик апельсина, сиротливо стоящий в самом углу прилавка.

– Нинель, смотри, какой хороший апельсин! – воскликнул он, указывая пальцем на растение. – Прям живчик.

Нинель обернулась и уставилась на деревце. А потом на брата.

– Ты знаешь, как выглядит апельсин? – удивилась она и обратилась к цветочнице: – Подайте мне его.

Взяв в руки деревце, Нинель удивленно вскинула брови, словно только что осознала, какое оно хорошее.

– Сколько? – спросила она у торговки.

– Десять серебряников, – ответила женщина.

«Смотри, какой я красивый, сильный, забери меня», – словно шептал апельсин.

– Давай купим, – неожиданно предложил Гарэл.

Нинель крутила горшок в руках.

– Почему ты хочешь его купить? – задумчиво спросила она. – Для такого маленького деревца это большая сумма.

– А разве ты не хочешь? – удивился орк. – Ты же любишь апельсины. Будет расти у нас возле дома.

Листья апельсина дрогнули и зашуршали друг о друга.

– Купим. – Гарэл чувствовал, что дерево ему нужно.

Нинель внимательно поглядела на брата и наконец произнесла:

– Берем.

Они шли по улице, и Гарэла наполняло счастье. Он даже не сразу заметил внимательный взгляд сестры, которая с усмешкой его осматривала. Гарэл улыбался как безумный, но вскоре он начал понимать, что ведет себя странно, и улыбка постепенно сошла с его лица. Он остановился посреди улицы, заметив, что он прижал к себе горшок с цветком как самую ценную в мире вещь.

– Нинель, – осипшим голосом произнес орк. – Меня пугает это дерево.

– Оно не страшное. – Было видно, как Нинель едва сдержала смех. – Но очень сильное. Это хорошее дерево. Ты сделал правильный выбор.

– Я орк, я не должен писаться от счастья, купив растение.

– Но ты эльф, поэтому должен, – ответила Нинель. – Возможно, ты все же унаследовал от мамы умение чувствовать растения. Странно, но на розмарин у тебя не было такой реакции, хотя он тоже призывал. Возможно, это был инстинктивный порыв. Придем домой, попробуем поиграть с растениями рядом.

Гарэл ошарашено уставился на Нинель.

– Я слишком стар для таких сюрпризов, – заметил он.

Нинель пожала плечами и пошла к дому. Теперь уже ничего не поделаешь.

Больше подобных проявлений чувств к растениям у Гарэла не случалось, хотя дерево апельсина невероятно быстро росло. Нинель не применяла к нему свою силу, ускоряющую рост. Возможно, Гарэл все же мог как-то влиять на растения, но это происходило спонтанно и не поддавалось контролю. Пока что.

Глава 4. Равлик

Пройдя через пограничную заставу, обоз спустился с гористой местности Вотхалона к холмистым равнинам Маригранда. Дюжину телег и фургонов охраняли тридцать воинов, растянувшихся вдоль всего обоза по обе стороны. В авангарде шли два разведчика, проверяя, свободен ли путь впереди. Охранники не боялись нападения разбойников – таковых в землях Маригранда попросту не осталось. А вот причина их исчезновения страшила всех. Чудовища расселились по всей стране, пересекли границу, расселились по Вотхалону и добрались даже до более северных земель. Бероа распространялись с ужасающей скоростью, словно саранча.

Но если на севере пока были лишь бероа, то чем ближе к Маригранду, тем более разнообразные встречались монстры. И неизвестно, с кем мог столкнуться обоз в своем путешествии. Поэтому охрану нанимали серьезную, что влияло на стоимость товара. Но выгода от торговли с Мариграндом была велика, потому что те твари, что поселились в этой стране, обладали магическими свойствами. И люди успешно торговали различными предметами, сделанными из их рогов, хвостов и других частей тела. В далеких землях светящиеся лампы из хвостов горихвостов ценились дороже коня. Но артефакты должны быть проверенными, ведь только после обработки шары светились дольше года. А секреты изготовления хранились в Маригранде.

Несмотря на успешную торговлю дериватами³ монстров, Маригранд постепенно становился беднейшей страной. А вскоре королевство вовсе могло утратить свой суверенитет, если на престол не взойдет младший сын короля, который в свое время ушел в служение Светлобогу. Вотхалон давно точил зуб на земли Маригранда, но сейчас немного придержал свой точильный камень, разглядывая ситуацию с монстрами со всех сторон.

Племянник короля Эдуарда Расофина – Андрэ Расофин – восседал на престоле Вотхалона. Он активно пытался загнать в долги своего дядюшку, но никак не мог решиться, нужны ли теперь ему земли, или лучше кидать подачки кредитов, чтобы потомки расплачивались с ним до седьмого колена. Самая большая проблема была в том, что у Эдуарда не было преемника. Ведь его женушка – Мирона Андольская – не желала иметь много детей, родила всего двух сыновей, посчитав, что этого достаточно. Как думал Андрэ – наивная, глупая женщина, ушедшая в работу, наплевав на свой долг по продолжению благородного рода. Ее младший сыночек не желал власти и ушел в священники, а старший сгинул в облаке тьмы. И теперь король Маригранда активно наседал на своего младшенького Ярина, чтобы он взял в руки бразды правления страной вместо служения Светлобогу.

Если бы старший сын Эдуарда не погиб, Андрэ подумывал выдать за него свою младшую дочь. Только в нынешних обстоятельствах, возможно, придется посадить на трон Маригранда младшего сына – героя Вотхалона, победившего дракона – Линара Расофина. Андрэ сомневался, стоит ли так рисковать жизнью сына, ведь положение соседней страны довольно плачевное. Только у судьбы были свои сюрпризы, и известия о надвигающейся кончине короля заставляли торопиться с решением.

Линар Расофин ехал с обозом, двигающимся в сторону Форта. По словам Джарстина, королю Маригранда осталось недолго, и принца Вотхалона отправили проводить деда в путь к Светлобогу, а заодно присутствовать при смене власти и по возможности принять регентство.

Джарстин прекрасно это понимал. Он строил свои планы по восстановлению Маригранда. Он одобрял Линара Расофина, ведь тот принадлежал к благородному роду, славился добрым сердцем и умением держать меч, но при этом юноша не был готов к власти и сопровождающим её политическим козням. Архимаг упорно искал ему сильную жену, запуская свою сеть помощников по всем странам Хаула. Были неплохие претендентки, но Джарстину требовалась идеальная, та, которая бы заменила Мирону Андольскую.

Сейчас Джарстин ехал с тем же обозом, охраняя высокопоставленную задницу Линара. Хотя принц вполне мог справиться с этой задачей сам. Он был невероятно умелым воином, наделенным природным везением, которое помогало ему выживать даже в самых сложных ситуациях. Он уже не раз сражался с монстрами и в своей, и в чужой стране, наведываясь в Маригранд. Линара всегда сопровождали два друга, которые были немного без башни и толкали принца на безрассудства.