Встретимся на Арбате

5

– Да, и постарайтесь, чтобы все было горячее, – сказала Ася, после чего отключила телефон.

Она обвела взглядом квартиру и поморщилась. Надо придумать что-то новое для выхода в эфир. Сделать репортаж из модного кафе, например. Декорированный угол уже приелся, а соорудить что-то кардинально другое невозможно в таких убогих условиях.

Дела у Аси шли не очень хорошо. Новых рекламных предложений за последнее время не поступило, старые подходили к концу. С новостных таблоидов она тоже слетала. Кое-как помог инцидент с машиной, которую Ася припарковала в неположенном месте. Из этой мелочи удалось раздуть нечто вроде новости. Написала в инстаграм, пожаловалась на депрессию от разрыва с Платоном, рассказала о том, что пришлось спуститься в метро, получила кучу комментариев от ездящих в метро каждый день о том, что пора бы пожить жизнью обычных людей. Все это вывело в итоге на заголовки «Асю затравили в сети из-за парковки в неположенном месте». Но это мелочи. Одна знакомая раскрыла подробности совместной жизни с известным артистом, о его постоянных изменах и пьянстве, была целая серия ток-шоу. В итоге теперь ее пригласили вести развлекательную передачу на одном из телеканалов. Вот это называется «грамотно распорядиться своей жизнью». Платон, к сожалению, не артист, с ним подобные игры не пройдут. Впрочем, игра еще не окончена. Даже наоборот – только начинается. И сегодняшняя жизнь – это временное.

Ася снова взяла в руки телефон, набрала номер. Ответили не сразу, пришлось долго слушать гудки.

– Привет, подруга, – наконец раздался голос Нины.

– Не помешала?

– Ну как тебе сказать… у меня только что был обалденный секс, но сейчас красавчик в ванной, так что поговорить могу, но недолго.

– О-о-о… и кто он?

– Один очень интересный мужчина. – Голос звучал довольно, загадочно, и было ясно, что имени Нина открывать не собирается.

– Поздравляю, – ответила Ася. – Хотела поблагодарить тебя за ту статью.

– Ты уже благодарила, к тому же мы подруги.

– Ну, я еще раз хочу сказать спасибо и попросить, не могла бы ты мимоходом упомянуть о моей машине в своей колонке?

– Которую эвакуировали?

– Да. Ты же знаешь, там травля началась, слишком тяжело все это далось… В общем, мне очень нужна дружеская поддержка.

– Прости, дорогая, но в этот раз без меня.

Ася не ожидала услышать подобного ответа и опешила:

– Нет?

– Нет, – подтвердила Нина. – Я тебе очень сочувствую и с машиной, и с травлей, правда, но пока на новости с тобой и от тебя беру паузу, без обид. Последняя публикация очень дорого мне обошлась. Новиков ее еле пропустил, а потом… я не могу тебе всего рассказывать, но было очень много неприятных моментов, меня заставляли раскрыть свои источники информации, Новиков получил крупные неприятности и теперь боится потерять Свиридова как крупного рекламодателя, срывается на мне. Так что… для восстановления имиджа мне теперь необходимо отойти от сетевых разборок и сделать пару хороших солидных интервью.

– С кем?

– Пока не знаю. Идеи есть, но… в общем, прости. На этот раз без меня.

– Я поняла.

– Так, все, говорить больше не могу, – почти прошептала Нина и отключилась.

– Кто это был? – Платон вышел из ванной и остановился в проеме комнаты.

Номер в загородном клубе был не очень большой, зато уютный, а кухня в ресторане вообще замечательная.

Нина изящно потянулась и улыбнулась:

– Ася.

– Что она хотела?

– Новую публикацию.

Платон сел рядом.

– Что ты там говорила про крупные неприятности со Свиридовым и Новиковым?

– Подслушивал? – Она провела пальцем по его плечам.

– Нет. Здесь звукоизоляция страдает.

Нина улыбнулась:

– Нет никаких неприятностей, мы получили рейтинг, Новиков доволен, Свиридов молчит, а если и связывался с главным – мне про это неизвестно. Правда, звонила его жена, но не Новикову, а мне. Но это был… – палец спустился к груди и начал рисовать круги, – вежливый разговор.

– Значит, наврала Асе. – Он перехватил ее руку.

Нина пожала плечами:

– Все врут. Нам рекламу проплатила одна сеть ресторанов. При заказе авторских десертов в августе какие-то необыкновенные бонусы. На фото – сам владелец с улыбкой, будто зубную пасту рекламирует. Правда же заключается в том, что он на грани банкротства, закрыл уже три ресторана из шести. Все врут. И Ася врет, и ты… врешь.

– Я не вру. – Платон наклонился к ее лицу.

– Врешь. – Нина обняла мужскую шею и прошептала в губы: – Но меня это не волнует.

6

В этом доме не было лифта. Сколько их – домов без лифтов, лестницы которых Алена исходила ногами. Мокрая от дождя легкая куртка с капюшоном, за плечами термокороб. Кажется, привычная тяжесть, но к концу дня плечи болят. И ноги болят. И вообще, усталость такая, что только добраться до своего угла и рухнуть на кровать. Двухкомнатная съемная квартира на пять девчонок, таких же, как она сама, приехавших штурмовать Москву. Покорить столицу пока не получилось ни у кого. Кто-то нашел работу в магазине, кто-то репетиторствует, кто-то за небольшие деньги ведет делопроизводство в маленькой компании. Алена устроилась в службу доставки пиццерии. Когда только получила это место – радовалась: настоящая работа, деньги, со временем, может, найдет что-то более подходящее. Но… она так уставала к вечеру, что грандиозные планы передвигала на будущий день. А завтра начиналось все сначала. Сейчас еще ничего – лето. А скоро наступит осень, похолодает, придут промозглость и слякоть. Что тогда?

Алена была филологом. Закончила институт в прошлом году, параллельно с обучением работала в городской библиотеке, а потом библиотеку закрыли, и в школу устроиться не удалось. Родной маленький городок предлагал только одну работу – на заводе. Как и многие другие, Алена решила перебираться в Москву. Там библиотек больше и, может быть, в какую-нибудь возьмут. Да и зарплата будет солиднее точно.

Вот уже пятый месяц она трудилась в службе доставки пиццерии, за все это время не прочитав ни одной книжки – настолько уставала. Приходила домой и проваливалась спать. Нет, иногда они сидели в комнате с девчонками, мечтали о будущем, говорили о том, кто где окажется через десять лет. Над Аленой с ее мечтами о библиотеке все смеялись. Не для этого едут в Москву.

Она целыми днями ходила по центру, смотрела на людей, самых разных – спешащих, прогуливающихся, озабоченных чем-то, смеющихся, молчащих, кричащих, местных, туристов и чувствовала себя крошечным незаметным атомом в огромном организме.

Иногда накрывали тоска и одиночество, иногда она плакала, но не позволяла себе расклеиться до конца. Ей нравился Арбат и парень, читающий стихи около памятника Булату Окуджаве. Он так здорово читал, что каждый раз, проходя мимо, Алена невольно замедляла шаг. А в последний раз даже показалось, что он читал ей одной, не слушателям, собравшимся в полукруг, а именно ей – Алене.

Это было так… волшебно!

Пару раз она видела его продающим картины. Наверное, подрабатывал. Наверное, они с ним похожи – берутся за любую работу, чтобы выжить. Просто выжить.

И все же с пиццерией следовало что-то решать. В сентябре Алена еще походит, а дальше… В свой единственный на неделе выходной она решила взяться за дело – составить резюме и разослать по всем библиотекам. А вдруг?

Занятая этими мыслями, девушка поднялась на нужный этаж и позвонила в дверь.

Открыли не сразу, долго гремели замками, а потом все же повернули ручку.

– Доставка пиццы, – привычно сказала Алена.

На пороге стояла молодая женщина в майке. Лицо знакомое, но где она его видела, Алена сообразить не могла.

– С вас шестьсот пятьдесят рублей.

– Пятьдесят? Мне говорили ровно шестьсот.

– Шестьсот пятьдесят, можете посмотреть на сайте.

– У меня нет мелочи. – Женщина была крайне недовольна. – Почему нельзя картой?

– К сожалению, нельзя, – терпеливо объясняла Алена. – У нас сегодня технический сбой, не работает система электронных платежей.

Покупательница фыркнула и, оставив дверь приоткрытой, пошла вглубь квартиры искать кошелек. Сквозь широкую щель Алена видела маленький коридор и немного комнаты, заваленной вещами, а еще стойку для съемки, на которой висела сумка «Луи Виттон».

И тут она вспомнила, где видела это лицо. Ася! Модный блогер! Обложки журналов, ленты светских новостей, какой-то скандал с машиной!

– Что смотришь? Вынюхиваешь? – Алене грубо сунули в руку купюры. – Давай сюда пиццу и проваливай. Это студия. У меня там штат голодный. Топай отсюда, быстро.

Перед носом девушки захлопнули дверь.

Вот тебе и звезда. От обиды и унижения на глазах Алены появились слезы.

7

– Удобно разговаривать? – Свиридов смотрел на противоположную стену.

Там висела картина, пейзаж девятнадцатого века в стиле реализм. Старые деревья, дождь, дорога с глубокой колеей и где-то вдалеке – деревня. Под одним из деревьев стоит путник, спасаясь от непогоды. Слишком грустно для того, чтобы разместить в парадном фойе или коридорах. А Александру нравилось. Настоящая жизнь без прикрас.

– Да, я ждал твоего звонка, – послышался голос Платона.

– Давай попробуем. Я хочу посмотреть на эту гостиницу, и, если овчинка стоит выделки, почему бы нет.

– Отлично! Ты, конечно, в этом деле больший специалист, чем я, но думаю, оно того стоит.

– Можешь направить имеющуюся информацию, чтобы я посмотрел и мы позже предметно поговорили?

– Конечно, только свой адрес электронной почты пришли.

– Договорились.

Когда разговор закончился и электронный адрес был отправлен, Свиридов снова посмотрел на картину.

Реализм…

Он не хотел домой. Никогда не думал, что такое возможно, Александр очень любил свой дом, семью, но… только-только начав налаживаться, жизнь с Ларой снова разрушилась. Все летело куда-то в пропасть, и что делать, он не знал.

Знал только, что очень устал и сил почти не осталось.

Те нелепые, неизвестно откуда взявшиеся статьи подкосили Лару. Она вернулась домой в полночь, когда Катя уже спала, и подробно ознакомила Александра с лентой новостей. Они кричали шепотом и не переходили на голос, потому что боялись разбудить дочь. Но это был именно крик.

– Посмотри! Ты посмотри на все это! Мне сегодня звонили, интересовались, рассказывали о том, что у тебя на примете другая женщина.

– Не говори глупостей! Ты разве не знаешь, как все это придумывается? О нас и раньше писали небылицы!

– Писали, да, но никогда не писали про расставание! Ты хочешь развод, признавайся?

– Лара, если бы я хотел развода, я бы не говорил об этом СМИ. Я бы сказал это тебе!

– Так что же молчишь? Хочешь?

– Лара, не вынуждай меня!

– Ну же, давай, говори, что ты хочешь! Сколько времени мы не спали? – От ее обиды шепот походил на шипение.

– Потому что ты этого не хочешь. – Он выплевывал слова так же, как и она, он устал быть разборчивым в сказанном, в конце концов, не одна она страдает.

– Я не хочу, да кто тебе сказал? Ты вообще перестал меня касаться. Я тебе не нужна…

– Не начинай.

– Да пошел ты к черту! Разводись! Ты свободен! Завтра вся пресса расскажет о том, что Свиридов у нас теперь – завидный жених.

Она шептала и размахивала руками, изображая огромные заголовки, он не мог на это смотреть и перехватил ее руки.

– Не трогай меня!

У нее были заплаканные глаза. У него глаза оставались сухими, но плакало сердце. Просто рвалось. Он обнял, она вырвалась и убежала, заперлась в ванной.

Теперь они спали в разных комнатах. Про развод больше не говорили. И эти статьи не вспоминали, общались ровным вежливым тоном, от которого внутри все сводило. Ради дочери, ради Кати. Играли. И вот доигрались до того, что Свиридову не хотелось домой.

А новости дошли даже до мамы, и она несколько дней назад звонила, спрашивала. Он заверил ее, что все напечатанное – выдумки желтой прессы и ни о каком разводе речи и быть не может.

Только… неужели? Сколько они еще вот так протянут? Не получается у него жить с Ларой. И без нее никак.

Вот тебе и реализм.

Свиридов набрал номер.

– Добрый вечер, Александр Константинович.

– Добрый, Виктор Викторович.

– Слушаю вас.

– Некоторое время назад ваше издание пустило непроверенную информацию относительно моей личной жизни. Честно говоря, не ожидал. И уж тем более от вас.

– Я согласен, Александр Константинович, случившееся очень досадно. Каюсь, недоглядел, потому что и журнал, и портал, чисто физически не успеваю отследить все, что-то приходится давать на откуп своим редакторам, и вот результат. – Голос Новикова звучал ровно и вместе с тем немного виновато. – Больше такого не повторится, обещаю.

– Хотелось бы верить. Мы так долго и успешно с вами сотрудничаем, неудобно будет прерывать контракт из-за подобного рода недоразумений.

Больше всего на картине Свиридову нравилось, как изображена дорожная колея. Если в такой застрянет телега, то это надолго. Вот и он застрял. Надолго. Как выбираться?

А голос в трубке лился соловьем:

– Вы не просто один из старейших наших клиентов, Александр Константинович, но и один из любимейших. Если честно, сам хотел вам сегодня позвонить, правда, не по этому вопросу. Вы знаете, что каждую осень мы проводим ежегодную премию «Персона столицы». Хотел переговорить с вами о планах устроить это мероприятие в «Максимуме». Такое возможно?

Ему явно бросали кость, чтобы задобрить. Новиков – тот еще лис.

– Возможно, – ответил Свиридов, – надо только посмотреть даты и уточнить дни брони на осень. Думаю, проблем не будет.

– Это просто замечательно. Может, лучше все обсудить при личной встрече, как вы на это смотрите?

– Да, конечно. Давайте запланируем на следующей неделе.

– Отлично.

– До свидания, Виктор Викторович.

– До свидания, Александр Константинович. Примите еще раз мои извинения за такую оплошность и передайте Ларисе Николаевне, что мне очень жаль.

Новиков положил трубку и выдохнул. Он так и знал, что со Свиридовым подобные вещи не пройдут. Но все же «Светская Москва» сумела сделать сенсацию и была первой. Посещаемость портала в эти дни зашкаливала. Вот Нина! Умная, такую нельзя дать перекупить конкурентам. Ее надо привязать.

8

Светлана вернулась домой в невеселом настроении. Ей было грустно прощаться с «Цветочной историей». Еще неделю назад даже представить такое было невозможно.

Переодевшись и поставив на плиту сковороду с макаронами, она вспоминала сегодняшний день и подписанную перьевой ручкой открытку. Позже, когда Вика разместила послание сверху подарочной композиции, Светлана не удержалась и сделала кадр.

Макароны на горячей сковороде зашипели, Светлана их помешала, а потом взяла телефон, чтобы вновь полюбоваться на фотографию. Ей понравилось подписывать открытки, вот ведь. Весь день потом не покидало ощущение причастности к общей жизни магазина.

Движимая желанием показать эту красоту, она выложила кадр в инстаграм, подписав: «Составление подарков – это целое искусство. Сегодня я приняла в нем участие. Вот такая #цветочнаяистория».

Загружая сообщение на страничку, Светлана даже не подумала, что, может быть, это впервые, когда она не желала показывать свою жизнь лучше, чем та была на самом деле, а просто хотела поделиться, рассказать о собственной маленькой радости. Она не думала, что кто-то в этот момент так же следит за жизнью Светланы, как она сама следит за жизнью Аси. И этот кто-то точно так же смотрит на шикарный букет в фойе отеля «Максимум», коробку с розой и кофейной парой и тоже делает выводы, сравнивая собственную жизнь с жизнью Светланы.

Макароны разогрелись и были переложены в маленькую тарелку, после чего посыпаны сверху тертым сыром. Дочь сказала, что у нее сегодня рабочий день до восьми, поэтому Светлана села ужинать в одиночестве.

Палец привычно листал ленту соцсети. У Аси очередная новость. Ее затравили из-за шикарной машины. Впервые пост модного блогера оставил Светлану равнодушной. Ее не тронуло ни красивое, явно архивное фото красотки на фоне ярко-синего авто, ни слова под ним.

Да, у Светланы такой машины нет, зато день был на редкость хороший.

Агафон в клетке за спиной подал голос. Она улыбнулась. Макароны тоже сегодня казались особенно вкусными. Надо эту фотографию с ретрооткрыткой показать Феде.

После того как тарелка со стола была убрана и ее место занял ноутбук, Светлана зашла в чат. Федор находился офлайн, но он вообще в такое время редко появлялся в чате, поэтому общались они в основном письмами.

Светлана перекинула фото с телефона на компьютер и отправила картинку Федору. Почему-то свою страничку в инстаграме она ему не показывала, стеснялась, была не готова. Может, когда-нибудь…

«Смотри, какую красоту сегодня сделали в магазине, где я работала в последнее время», – написала она и встала из-за стола. Самое время заварить чай.

Послышался звук открывающейся двери, и почти сразу же из коридора раздалось:

– Мам, я пришла! У нас есть что-нибудь вкусненькое?

– А тебя не кормили?

– Нет! Я только кофе выпила и все. Хорошо, что дождь закончился. Не август, а какой-то октябрь.

– Я оставила тебе макароны, могу отварить сосисок.

– Отлично! – Юля прибежала на кухню, чтобы поцеловать маму в щеку. – Я буду две!

Пока Светлана ставила отвариваться сосиски, дочь переодевалась и мыла руки.

В ноуте замигало сообщение.

Федор вышел на связь!

В ответ он тоже прислал фото – миниатюру. Букет засушенных цветов между двумя стеклами: анютины глазки, незабудки и маленькие зеленые веточки. Миниатюра была украшена тонким посеребренным ободом. Светлана быстро набрала текст.

Света: Какая прелесть! Привет! Ты уже дома?

Федор: Привет. Мне тоже понравилось. Авторская работа. Да, сегодня пришел пораньше.

Света: Красота необыкновенная.

Федор: Я подписан на этого мастера. Он делает очень интересные вещи.

Света: Ты разбираешься в искусстве?

Федор: Немного. Я больше его люблю, чем разбираюсь, и подписан на нескольких художников.

Света: Интернет дает сейчас огромные возможности.

Федор: Да.

В кухню вошла Юля, положила себе на тарелку макароны с сосисками и села напротив.

Света: А на кого ты еще подписан? На каких-нибудь знаменитостей?

Федор: На знаменитостей почти нет. Я подписан на одного биатлониста, за которого болею несколько лет, спортивного журналиста, известного барда, еще на пару модных художественных галерей, но мне там мало что нравится. Раскручено грамотно, однако интересных работ почти нет. Или я ничего в этом не понимаю, такой вариант тоже возможен.

Света: Покажешь странички некоторых, твоих самых любимых?

В глубине квартиры зазвонил телефон. Юля поднялась с места и пошла его искать. Федор начал кидать в чат ссылки, Светлана их открывала и параллельно слушала голос дочери:

– Да, это я. Да, дома. Хорошо, жду.

Светлана рассматривала акварели, поделки, фотоработы, миниатюры с засушенными цветами и параллельно сравнивала все это с теми страницами, на которые была подписана сама.

Разные миры. Совершенно разные. В мире Федора не было места Асям. У него совсем другие интересы, другие страницы.

Света: Ты окружил себя красотой.

Федор:)))))

Раздался звонок домофона, Юля побежала открывать.

– Кто там? – спросила Светлана.

– Сейчас узнаем.

Света: Слушай, работы необыкновенные. Они где-нибудь выставляются?

Федор: Да, но не все. Для некоторых сеть – единственная возможность показать свое творчество и даже начать продажи. Мне очень нравятся акварели.

Света: Мне тоже. У меня такое чувство, что ты в сети создал уголок для души.

Она слышала, как дочь открыла дверь, что-то сказала посетителю, поблагодарила и снова повернула ключ.

– Юля, кто там?

– Подарок принесли, – раздалось из комнаты.

– Подарок? Кому?

– Мне.

Светлана поднялась на ноги и прошла в комнату. Там на журнальном столике была красивая подарочная коробка. Полосатая крышка от нее лежала рядом. Юля смотрела внутрь, широко улыбаясь.

– Что там?

Дочь опустила руки в коробку и вынула маленького фарфорового слоника. Этот слоник был не просто декоративной фигуркой, в его спине существовало углубление. Слоник по совместительству был цветочным горшком для крошечного, цветущего ярко-оранжевым кактуса.

– Мама, ты только посмотри на это! – Юля счастливо засмеялась. – Ты посмотри, какая красота!

Она снова глянула в коробку, что-то увидела, поставила кактус на столик, а потом вынула из коробки открытку. Пока читала послание, продолжала улыбаться.

Светлана смотрела на свою радостную дочь. Она видела и эту коробку, и этот кактус сегодня днем в другом месте. Вспомнила о том, как, едва переступив порог «Цветочной истории», подумала: «Неужели кто-то получает подобные подарки?»

А сегодня такой подарок получила ее дочь.

– Его зовут Джордж, – прочитала Юля и подняла глаза.

Светлана заметила, что текст в открытке был напечатан. Заказчик не захотел дарить послание, написанное чужой рукой. Это что-то значит? Наверное.

– Чудесный подарок, – сказала она вслух. – У тебя появился поклонник?

– Наверное. – Дочь немного покраснела.

Это не было смущение. Это была влюбленность, самая настоящая.

Светлана наблюдала за дочерью, она видела, что за последние две недели Юля обновила гардероб, стала чаще смотреться в зеркало, купила новые духи и сумочку. Кажется, ничего особенного – девочка, так и должно быть. Но материнское сердце шептало о начале перемен. Теперь вот Джордж подтвердил подозрения.

– Он тебе нравится? – спросила она у дочери.

– Он классный, мама. Просто мы недавно познакомились, и пока рано говорить о чем-то… серьезном.

– Оставлю тебя наедине с Джорджем, – улыбнулась Светлана.

Она вернулась на кухню. Там ждало сообщение от Федора.

Федор: Каждый может организовать себе уголок для души. Каждый человек – это некая отдельная система координат. Есть люди-интересы-события-дела, которые в нее входят, а есть люди-интересы-события-дела, которые находятся за ее пределами. Каждый живет в той системе координат, которую себе выстроил. Не вижу смысла засорять свою. Вокруг и так слишком много информационного мусора.

Света: Ты прав.

В кухню вошла Юля и нажала на кнопку чайника. Не остывшая до конца вода зашумела. Юля набрала в ладонь немного корма, открыла клетку и просунула в нее ладонь. Агафон тут же слетел со своей жердочки, сел на ладонь и приступил к трапезе.

– Хорошая птичка, – ласково говорила Юля. – Умница, и поет красиво.

Кенар не отвечал, ему нравилось клевать зернышки с ладони.

– А у нас новый жилец, – продолжала говорить дочь. – Его зовут Джордж.

Светлана смотрела на Юлю и думала о том, что в ее собственной жизни давно не было такого трепета. И к гардеробу своему она уже много лет подходила с позиции практичности. Только у других рассматривала наряды в сети, а сама… Почему так? И как это получилось? Неужели исчезло желание нравиться?

Нет, не исчезло, иначе не ждала бы сообщений от Федора, не отвечала бы на письма. Тогда почему? Куда все ушло? И как это вернуть?