Я даже не пыталась возражать, моя подруга в вопросах любви была экспертом, во всяком случае, ее практический ум, как правило, не ошибался. Я разглядывала помощницу и вспоминала как мы с ней познакомились, какой она тогда была робкой и неуверенной. А сегодня, гляньте-ка, эксперт по всем вопросам! А уж как деликатно стала выражаться: "Они очень искренне к тебе относятся"! Раньше бы сказала просто: эти козлы хотят тебя трахнуть. Да, видимо не только во мне происходят перемены.
– Знаешь, я думаю, несмотря на то что Ратманов просто тащится от своей популярности, но она ему не больно-то и нужна. Ему нужна ты.
– И что ты предлагаешь, – я пустила струйку дыма к потолку, – лечь с ним в постель? Нет, Орели, хватит с меня Д’Иссеньи с его сексом. Хватило на всю оставшуюся жизнь. Как вспомню – так вздрогну! Бр-р-р…
– А разве Андрей тебя в постель тянет? Нет! Настаивает на чем-то, клянется любить тебя вечно, как Жорж? Думаю, он не из тех. Он явно не врун. Подумай, может, Андрей и есть твоя судьба.
Судьба… А какая у меня судьба? Пока одни только проблемы. На хвосте висит Марина, Андрей достает с планами мести за смерть Клода, Илья с тараканами в голове, галерея… Нет, с галереей все в порядке, сейчас с бизнесом все нормально, но темные никуда не делись. Вот, кожей чувствую, что беда на подходе! А мне позарез нужно учиться, учиться и учиться тому, что называется колдовством, магией. Времени категорически не хватает, а без знаний и навыков мне – никуда. Хорошо бы силенок подкопить, для занятий нужно много сил. Поэтому я решила: мне требуется хоть небольшой перерыв в работе, хоть несколько дней, нужно сменить обстановку.
Звонок Андрея, его намек на то, что пора бы и более серьезными делами заняться, меня разозлил. Чего он от меня ждет? Ведь не в джунгли же мне отправляться вместе с отрядом бравых командос под руководством «гениального русского художника», любимца геев квартала Марэ Андреем Ратмановым?
А Илья… Если Орели права и Завадовский и вправду серьезно влюблен, а не дурью мучится, то с ним тоже нужно расставить точки над i, не могу я оставлять ему ложную надежду. Что скрывать, да, я вижу в нем только денежную подушку, а чувства его меня не волнуют, потому что ответить на них я не могу. А почему не могу? Эх, дура ты, дура, Александра! Не строй из себя невинность. Признайся: потому что тебе нравится художник, этот красавчик с сильными руками, с глазами цвета майского неба и ты, дурочка беспросветная, вспоминаешь по ночам его шепот: "Счастлива ты будешь только со мной…"
Глава 53. «И опыт, сын ошибок трудных…»
Париж. Март. 2019 год.
Занятие ведьмовством стало приносить результаты, а с ними и удовольствие от ощущения силы. Потихоньку, шаг за шагом, продираясь сквозь дебри странного мира магии и колдовства, я видела, как все, что я делаю мне удается. Даже зажигать пресловутую свечку одним щелчком пальцев стало привычным делом. Как только у меня появились реальные успехи, я поняла – это мое. Недаром говорят: не попробуешь – не узнаешь вкуса. А я почувствовала вкус! Едва только выдавалось время, ноги сами несли меня в мой тайный уголок. Процесс познания магической науки затягивал, как речной омут. Я крутилась в его водовороте, и мне хотелось отдаться на его волю, не сопротивляясь. Я и не сопротивлялась, погружалась в волшебный мир и хотела погрузиться еще глубже, а, иногда, так и вовсе не подниматься на поверхность.
Едва я усаживалась перед алтарем и зажигала свечи, со мной начинало твориться что-то необыкновенное. Мозги переключались, словно тумблером. Другой мир обступал меня, с другими законами, где не действовала ни одна человеческая наука, где я превращалось из земной, обычной женщины в колдунью, магиню, ведьму.
Свое место силы я устроила по всем классическим канонам. Практически все, что стояло на моем алтаре и то, чем я пользовалась для ритуалов, я сделала своими руками. Осознание того, что эти предметы силы были сотворены мной самой, доставляло огромное удовольствие. Это был процесс созидания, в моих силах было сделать то, чего раньше не существовало, я чувствовала себя настоящей волшебницей. Иногда, чтобы активировать тот, или иной объект, я творила заклинания спонтанно, они рождались так естественно, как если бы я их просто выдохнула, и часто я даже не записывала, просто вкладывала в слова душу, и все у меня получалось.
Книгу теней, или гримуар, я завела сразу. Его я тоже превратила в предмет силы и заговорила на невидимость и недоступность. Туда я писала все, что приходило мне на ум, описывала свой путь проб и ошибок, записывала придуманные формулы и рунескрипты, подробно разбирала магические опыты. Даже то, что у меня творилось на душе я поверяла страницам гримуара. Книга теней – это твоя работа, то, что ты накапливаешь, путь твоего развития и никто не должен к ней прикасаться. Я заперла мой гримуар на семь замков и, если хоть один гад доберется до него, захочет выведать мои тайны, навредить мне, то получит гогу!28 Обложку из толстенной подошвенной кожи тоже сшила сама, закрепила в центре ее небольшой плоский кусочек гематита, на этот камень лучше всего ложились охранные наговоры, а, в заключении, не отказала себе в удовольствии активизировать заклятие собственной кровью. Во время занятий, я вела подробные записи, там были и зарисовки предметов силы, и выписки из того, что находила в книгах по физике, химии, астрономии и, конечно, заклинания. Я постоянно торчала на специальных сайтах в даркнете, где многое можно было найти по моему "профилю" и записывала все полезное, что находила, в гримуар.
Мне пришла в голову идея сделать личную печать. Оказывается, это одна из самых необходимых вещей в арсенале любой ведьмы. Она нужна, чтобы скреплять договоры, закрывать непроницаемой тайной переписку с другими ведьмами, запечатывать заклинания на невозможность их разорвать. Сделать ее, конечно, нужно самой, своими ручками. Моя печать была с виду простенькая, небольшая, круглая. Я вырезала ее из кусочка осиновой ветки, там были только две буквы: Н и Ш – Наталья Шатова. Это было мое настоящее имя. Силу в печать вкачала под завязку, сколько смогла. Осина – самое колдовское дерево, она способна вмещать силу в огромном количестве, особенно темную.
Медленно, но верно такая двойная жизнь меняла меня. Жизнь вокруг тоже менялась. На многое я стала смотреть словно под другим углом зрения. Как-то само собой получилось, что появились новые привычки. Раньше, придя с работы, я начинала готовить ужин, наливала бокал вина, потом искала в интернете какой-нибудь детективный фильм, смотрела его, пока ела и, приняв душ, ложилась спать. Теперь первое, что я делала, когда приходила домой – переодевалась в длинную холщовую рубаху. Ее пришлось сшить самой. Ничего особенного, просто кусок полотна и дырка для головы, вот и все. Такая одежда самая удобная. Во время свершения обрядов приходилось много двигаться, и незатейливая рубашка была именно то, что надо, а еще многие ритуалы нужно было проводить обнаженной, особенно, если работаешь непосредственно со стихиями, а рубашку скинуть – одна секунда. Многие навыки возникали сами собой – просто негде было прочитать, и тут – только метод проб и ошибок, а как следствие – разбитая посуда, прожженный пол, переломанные стулья. Никакой одежды не напасешься! Не раз вспоминались слова Марго о том, что стены неплохо бы сделать огнеупорными. Учеба длилась иногда до самого утра, но усталости я не чувствовала, я ее снимала, так как уже умела приводить себя в бодрое состояние с помощью приемов из магии и особых поз, которые подглядела в практиках у йогов.
Вскоре выяснилось, что я задыхаюсь от нехватки знаний по самым обычным школьным предметам, да, мне не хватало знаний, иногда даже на уровне школы. В школе я считала, что точные науки мне никогда не понадобятся. А вот и понадобились! И физика, и математика и, конечно же, химия – законов природы никто еще не отменял и то, что происходит в окружающем мире, все механизмы природных процессов нужно знать и учитывать при занятиях колдовством. Без этого не постичь суть ведьмовства, не понять его энергийную суть. Без основ невозможно управлять своей энергией, стать магиней.
Теперь я намеренно завышала планку необходимых знаний, во мне проснулись амбиции, я хотела стать лучшей и стремление высосать знания из всех учебников, из всех источников, пришлось вспоминать школьную программу. Конечно, главными источниками были все-таки книги по магии. Но мне стало не хватать и этих книг. Те, что оставила Марго, я уже давно освоила.
Поиски нужной литературы отнимали много времени, не все можно было найти через интернет. Но, как говорят, кто ищет, тот всегда найдет! Я отыскала один магазин, даже не магазин, а лавку книжного старьевщика. Она спряталась в закоулках восемнадцатого аррондисмана неподалеку от метро Симплон. Не самый безопасный уголок Парижа. В магазинчике, замаскированном под торговлю натуральными маслами, на прогнувшихся от тяжести книг полках хранились настоящие сокровища: редкие издания, старинные гримуары, украшенные тусклой золотой вязью, свитки с рецептами зелий и ядов. Они были на всех языках, некоторые не были известны никому, настолько они были тайными.
Магазинчик находился в узком переулке, где ходили, да и то редко, только местные обитатели, найти его мог не всякий, но кому надо, тот знал это место. Артефакты, амулеты, все, что колдовская душа пожелает, но, главное – книги. Через хозяина можно было заказать любую и ждать, пока найдется то, что тебе нужно. Сколько ждать? Кто знает? Может всю жизнь. Книги приходят тогда, когда в них есть нужда.
Хозяин лавки, старый марокканский еврей, мудрейший человек по имени Гад, да вот такое имя, проникся ко мне симпатией и сам иногда подсказывал, что может быть мне полезно и все, что я заразывала находил для меня гораздо быстрее, чем остальным клиентам. Я любила приходить в крошечную, с улицы всего в одно окно, лавочку и вести беседы с его хозяином. Гад признался, что сразу увидел кто я есть, стоило мне переступить порог. Он сам обладал слабенькой магией, хотя, как-то обмолвился, что, когда был молодым, был очень силен. Он не рассказывал почему ослабел, но я и так догадалась, что он был за что-то наказан и лишен магии. Ему оставили только то, что поддерживало его жизнь на уровне обычного человека. Гад был настоящим кладезем знаний и общаться со старым, разрушенным магом было приятно. Я могла часами сидеть в пыльном, пахнущем мышами и слабыми благовониями закутке, пить сладкий жасминовый чай из маленького тонкого стакана в плетеном подстаканнике и слушать бесконечно интересные рассказы Гада о том, что ему довелось пережить, каких монстров он побеждал, каких красавиц спасал, с каким джинами дружил. Я понимала, что разум у бедного старика уже угасал и реальные воспоминания путались в его голове со сказками.
Так день за днем, набираясь опыта и знаний, я постепенно становилась колдуньей.
Жить в двух реальностях было непросто. Я часто задумывалась о том, что же будет дальше, сравнивала свою жизнь с жизнью магинь, которых знала – Агнии и Марго. Порой мне приходили в голову вопросы о том, как Марго и такие, как она ведьмы, умудряются жить нормальной жизнью, как у нее получается сочетать жизнь обычного человека и мага? Два таких разных мира. Я представляла: вот, Марго встает утром, пьет свой любимый чай, идет в мастерскую, там создает потрясающие модели платьев, общается с сотрудниками, с клиентками, а потом ночью в подвале особняка колдует, что-то химичит. Она уходит в другую реальность, которая необъяснима с точки зрения человеческого знания и человеческой науки, а потом, как нив чем не бывало возвращается в повседневность. Не знаю, может, и я так же буду раздваиваться? Пока я лишь начинала жизнь ведьмы.
А вот Агния жила по-другому. Она намеренно отгородилась от людей, жила в мире, где информация приходила к ней исключительно по ее собственному желанию, а люди, с которыми она общалась, появлялись лишь, если она их сама хотела видеть, чтобы становиться частичками какого-то плана, или задачи, которую магиня ставила перед собой. Это больше соответствовало моим представлениям о магах – жизнь в изоляции и размышлениях и минимум контактов и действий в людской среде. Агния была в энергийном плане на несколько ступеней выше Марго, а я вообще чувствовала себя песчинкой у ее пьедестала. Ну, вот как можно отказаться от всего, от обычной жизни обычной женщины? Ради чего? Наверное, если меня мучили эти вопросы, значит магия еще не стала всей моей жизнью.
Итак, то, чего так ждала от меня мадам Юсупова, свершилось. Моя новая ипостась уже проникла в меня, заполнила разум и я поверила в свое предназначение. И, как только это произошло, встал вопрос: как жить дальше. Я поняла, что выбор образа жизни рано, или поздно неизбежен и сделать его будет совсем не просто. Будущее придется выбирать самой. Я отдавала себе отчет в том, что чем выше энергийный статус мага, чем выше миссия на него возложена, тем более неизбежным будет одиночество. И не потому, что не будет хватать времени на близких людей, друзей, а потому что ответственности больше, потому что люди, которые тебе дороги будут подвергаться рядом с тобой опасности и, самое главное, потому что ты уже принадлежишь не только одному миру, ты соединяешь миры, ты видишь дальше, глубже и яснее. Именно это отдаляет тебя от людей, маг видит их так прозрачно, что они становятся ему неинтересными. Может, Марго потому и кажется такой стервой, что видит всех насквозь? Но Агния-то не такая, хоть все видит, все понимает, она человечная, снисходительная, добрая. Не знаю, не знаю, все так непросто!
После открытия выставки и инаугурации Фонда Завадовского у меня появилось больше времени. Большую часть его я посвящала своим новым занятиям, переложив на плечи Орели и Криса всю рутинную работу в "Парижских кошках". К помощи Марго я обращалась редко, у меня были книги, а для того, чтобы задавать ей правильные вопросы, нужно сначала осмыслить полученные знания, а знаний у меня было пока недостаточно.
Андрей вернулся к себе в мастерскую, это я настояла. Его присутствие у меня дома мешало моим занятиям, для этого мне требовалось полное одиночество. Но мы, конечно, встречались в "Кошках", иногда обедали вместе, созванивались. Он много работал, заказов набралось на несколько лет вперед. Денег ему уже хватало на то, чтобы найти и даже купить свою собственную мастерскую, но он предпочел остаться там, где был.
Как-то вечером он мне позвонил, и спросил, как насчет того, чтобы связаться с родственником Клода и забрать, наконец, у него пакет, который Клод ему отдал на хранение. Пора что-то предпринимать, хватит тянуть. Я почувствовала укол совести. Да, Ратманов прав, сколько уже времени прошло с тех пор, как Марго провела обряд, и я узнала, что ключ от всех тайн хранится у Этьена. Извинением было лишь то, что потом все так стремительно закрутилось: выставка, мое похищение, ежедневные заботы, учеба. Теперь настало время узнать всю правду о Ратусе.
Если у меня время хоть немного освободилось, то Ратманов был нарасхват. Постоянные фотосессии, интервью, встречи с заказчиками, работа. Его жизнь превратилась в сплошную гонку. Он не прекращал жаловаться на то, что ему не дают прохода фанаты: подстерегают и возле квартиры, и внизу в кафе, где он завтракал, и в галерее, вернее, возле галереи, потому что внутрь их не пускал нанятый для этой цели охранник. Я внутренне хохотала, что ж терпи, Андрей Ратманов, новоявленный гений, красавец-сердцеед, это оборотная сторона славы – надоедливые поклонники! Подозреваю, что именно от них и хотел сбежать мой художник. Я тоже вдруг захотела вырваться из Парижа, мне тоже нужен был перерыв, я элементарно физически выдохлась. Изучение тайной науки отнимало немало сил. Нужно было переключиться.
Телефон Этьена, кузена Клода, я нашла в одной из его старых записных книжек и сразу же позвонила. Никто не ответил, лишь автоматический голос сказал, что можно оставить сообщение. Я оставила, наговорила кузену про то, что разбирала старые вещи Клода и кое-что хотела бы отдать ему на память, просила перезвонить. Большего сказать не решилась – черт его знает, может, кто-то отслеживает мои звонки. Решила, если Этьен не перезвонит в ближайшие дни, то нужно ехать к нему. Монпелье, где жил Этьен – не ближний свет, конечно, но придется ехать. И ехать нужно вместе с Ратмановым, все-таки мужчина, с ним надежней, а, к тому же, он мой коллектор, поддержит энергией в случае чего.
– Андрей, я звонила родственнику Клода. Он трубку не берет.
Мы шли по вечерней улице, молодой человек провожал меня из галереи, я предложила пройтись.
– Возможно, сменил номер телефона, а, может, и случилось что. Нужно ехать. Точного адреса у меня нет, но я хорошо помню дорогу. Попробуем найти этого Этьена. Далеко, конечно. А что делать? Ты как? Хочешь со мной? Возьмем машину в аренду на два-три дня и рванем.
Арендовать машину решила потому, что не исключала того, что на мой Смарт установили маячок. Ратманов сразу обрадовался такому предложению.
– Конечно! Я только "за"! Когда?
– Думаю, скоро, на следующий неделе. Следующая неделя у меня более, или менее свободна. Ты как? Свободен?
– Сашуля, ты только мигни, и я тут как тут, – Ратманов улыбался, в его глазах опять скакали веселые черти.
– Договорились, – я тоже улыбнулась.
Глава 54. Мы едем, едем, едем в далекие края
Дорога на Монпелье. Конец марта 2019 год.
Путь до Монпелье занимает около восьми часов чистого времени, если верить Интернету. Но, учитывая, что где-то нужно остановиться перекусить, и просто размять ноги, то выходило дольше. Арендованная машина была чистенькая, почти новая Фиеста. Невольно вспомнила шикарное авто Жоржа, как мы мчались в том же направлении и то чувство нестерпимого счастья, которое спустя несколько дней было так жестоко растоптано. Да, совсем немного времени прошло с тех пор, как я была полна радужных надежд, любила и доверяла тому, кто на самом деле был моим врагом, правда, тогда я еще об этом не догадывалась.
Мы были в дороге уже несколько часов. Выехать из Парижа рано не удалось. У Ратманова внезапно образовалось рандеву с каким-то заказчиком, срочно приехавшим из-за границы специально, чтобы обсудить заказ на портрет жены. Поэтому стартовали только около полудня.
Хоть, с наступлением весны, дни сделались длиннее, но все же до длинных летних вечеров было далеко. Нужно было заранее подумать о ночлеге. Обычно, за рулем я не устаю, но в этот раз чувствовала, что, если не остановимся на отдых, сделаю аварию. Ну, может быть и не аварию, но отдых мне, действительно, был нужен. Андрей погуглил в смартфоне и нашел мотель, куда мы и свернули, чтобы поесть и переночевать. Это не был придорожный мотель в классическом смысле, скорее, небольшая гостиница. Скромная, уютная, недорогая, там был семейный ресторанчик, откуда уже при подъезде к нему вкусно тянуло чем-то, готовящемся на открытом огне.
Я поставила машину на парковку, Андрей занес наши вещи в номера, и мы отправились отведать местной кухни. Я уже вовсю зевала, да и Ратманов был явно не против того, чтобы пойти спать сразу после ужина, тем более что на другой день выехать собирались не позже шести утра.
– Будешь вино? Может, закажем бутылку на двоих? Все равно сразу потом по номерам и баиньки. Ты как, а?
– Давай, я не против, попробуем местного. Раньше, когда мы с Клодом путешествовали, всегда в маленьких местечках брали местное вино. Я не слишком разбираюсь. Мне кажется, во Франции просто не бывает плохих вин.
Андрей подозвал официанта, который оказался хозяином заведения, и спросил вина, а из еды мы взяли то, что нам посоветовал сам хозяин.
– Саш, а вы много путешествовали с Клодом?
– Много, всю страну объездили. Он любил мне показывать новые места, – стало грустно, как только речь зашла о Клоде. – До сих пор его не хватает, – не знаю зачем сказала и тут же пожалела, я не была расположена откровенничать.
– Знаешь, а я завидовал его любви. Он очень сильно тебя любил.
– Знаю. Только вот я не знала тогда, что его люблю. Поняла, когда Клода не стало, – спрятала лицо за бокалом с вином и тихо вздохнула.
Народа в ресторане было мало, наверное, было еще рано для путешественников, ищущих ночлег. Такие гостиницы заполняются ближе к ночи, водители хотят проехать максимальное расстояние по свету и ищут место для ночлега, когда сил совсем уже нет. Хозяин включил старый музыкальный аппарат с пластинками, настоящая редкость, Андрей встал из-за стола, протянул мне руку.
– Пойдем потанцуем, Саш.
Я дала ему свою руку и под негромкие звуки французского шансона мы, обнявшись, начали неторопливый грустный танец. Со старой хриплой пластинки звучал голос Ива Монтана, он пел про падающие листья, а я уткнулась лицом в свитер своего попутчика и вдыхала его запах. Андрей пах одеколоном и ужасно приятным запахом молодого здорового мужчины. Он обнимал меня и легко вел в танце. Не первый раз он так близко прижимает меня. Я припомнила дождливый вечер, когда мы возвращались от Агнии. Тогда я промокла до нитки, и Андрей прижал меня к себе у входа в подъезд какого-то дома, укрывая своей курткой от дождя и ледяного ветра. Так и держал, пока мы ждали такси, стояли под козырьком дома, а я так же вдыхала его запах.
Принесли нехитрый десерт – яблочный пирог с ванильным мороженым. Мы допили вино, Андрей уплатил по счету, и, пожелав друг другу доброй ночи, разошлись по номерам. Не успела лечь, как глаза закрылись, я опрокинулась в сон.
Проснулась от того, что кто-то скребся в дверь. Я не сразу сообразила, что это по мою душу, но, когда я расслышала голос Ратманова, тут же вскочила и, приложив щеку к двери, спросила:
– Ратманов, ты, что ли? Чего тебе не спится? Чего надо?
– Да, да, я это! Саша, открой. Сказать тебе что-то хочу. Нам нужно уезжать отсюда. Да открой же! – Ратманов уже с раздражением дернул ручку двери.
Ничего не оставалось, как впустить его. Андрей был полностью одет, дорожная сумка висела на плече.
– Саша, быстрей, поторопись, одевайся, мы уезжаем. За номера уже уплачено, я еще с вечера рассчитался.
Моргая глазами, не до конца стряхнув с себя сон, не понимая зачем нужно среди ночи покидать уютный отель, все же пошла в ванную и там покорно стала одеваться. Пока натягивала джинсы и свитер, Андрей, стоя за дверью, рассказывал.
– В соседний номер заселился кто-то, два мужика. Ну, заселились и заселились, обычное дело. А стенки-то здесь тонкие и все слышно. Ну, мужики сразу выпили и разговаривают. Сначала я и не прислушивался, а потом все-таки прислушался.
– Ну, что там? Не тяни, тянешь, как кота за хвост. Что там они говорили? Почему надо уезжать отсюда, да еще ночью? – я уже натянула на себя одежду, побросала в сумку пижаму и косметичку и готова была выходить.
– Саш, это за нами, их послал кто-то нам вдогонку. Я из разговора понял, что нас собираются прикончить. Бежать надо, – мой попутчик выглянул опасливо в коридор, махнул рукой, – пошли, в машине расскажу.
Сердце застучало, как пламенный мотор, я моментально покрылась холодным потом и почувствовала, что готова брякнуться в обморок. А Андрей уже шел по коридору и манил меня за собой. Обморок сам собой отменился.
Выйдя из гостиницы на парковку, Ратманов потребовал у меня ключ от машины. Выехав на трассу, мы помчались с такой скоростью, словно за нами гнались адские гончие. Проехав километров пятьдесят, Андрей свернул в карман, чтобы поменяться местами – скоро появятся дорожные патрули и нам лучше не рисковать. Управлять машиной, не имея водительских прав – серьезное нарушение, а у Андрея еще и документов нет.
– Саш, это твой бывший? Это он так тебя любит, сопровождение посылает? Сволочь он все-таки большая.
Как только машина отъехала от мотеля, Ратманов стал засыпать меня вопросами. Причем, тон вопросов был ехидный и едкий. Вот идиот, я что, виновата в том, что кто-то послал нам вдогонку убийц? И вообще, это что за допрос? Ревнует что ли? Глупость какая! И я взорвалась!
– Слушай, ты, следователь недоделанный, держи свои догадки при себе! Хватит меня подкалывать. Совсем не соображаешь? Им флэшка нужна, шлепнуть нас они должны только после того, как мы ее найдем. Нам сейчас важно от них оторваться и добраться до кузена раньше их. А кто их послал, какая разница, это вторичная информация.
Для тех, кто устроил слежку, было очевидно, что мы неспроста отправились из Парижа в дальний путь, и телефон мой, скорее всего, на прослушке. Они могли запросто узнать о том, чьи номера я набирала. Наверняка кузена уже вычислили. Как бы от бедного родственничка не остались рожки да ножки, когда мы до него доедем. Возможно, это и к лучшему, что я не дозвонилась до Этьена и не сболтнула про то зачем он понадобился.
– Нужно сменить машину, – сказал мой попутчик, – эту уже приметили, да и маячок могли прицепить. С айфонами тоже придется расстаться, жаль. Давай одежду тоже осмотрим, чем черт не шутит, могли ведь и на нее всякую дрянь нацепить.
Поэтому, как только доехали до дорожного кармана, сразу стали осматривать и прощупывать одежду. Беглый осмотр – жучков нет.
– Кажется, оторвались. Доедем до ближайшего города, арендуем другую машину и купим одноразовые телефоны, а эти придется выбросить.
Я кивнула. Айфон последней модели жалко, но этот аппарат определяет локацию, поэтому хочешь – не хочешь, а надо с ним расстаться.
Городок, куда мы свернули с трассы, следуя указателям, и где рассчитывали сменить машину, еще не проснулся. От телефонов мы избавились, просто выкинули их на ходу. Лишенные связи, как слепые тыркались по улицам в поисках гаража, где можно было арендовать машину. На улицах – ни человечка, спросить не у кого. Наконец увидели гараж, на стене которого было написано, что там сдают в аренду автомобили. В ожидании пока он откроется, Андрей предложил найти кафе и позавтракать. Кафе было неподалеку, практически напротив гаража, в этот ранний час оно обслуживало работяг, спешащих на работу.
И вот, мы стоим, как говорится, "посреди неизвестно где", разминаем затекшие конечности. Погода, по мере продвижения на юг, становилась все теплее, и, судя по всему, день обещал быть солнечным. Мы вдыхали свежий воздух провинции, наслаждаясь ранним утром. Что этот день нам готовит? Кто знает. На хвосте висят бандиты, кузен не отвечает ни на один звонок и где проклятая флэшка – неизвестно.
А утро было прелестным. В тишине, не нарушаемой звуками, к которым я так привыкла в мегаполисе, слышалось пение птиц. Городок еще не проснулся окончательно, но уже появился дымок из туб и запах каминов придавал еще больше уюта утренней атмосфере. Одно- и двухэтажные домики, чисто выметенные тротуары, живые изгороди и клумбы с ранними примаверами. Где-то, совершенно по-деревенски, слышались крики петухов.
– Господи, хорошо-то как! – я стояла возле машины и сладко потягивалась. – Андрей, а тебе никогда не хотелось жить вот в таком тихом чистеньком местечке, где по утрам птички поют, а соседи все знакомы и все друг с другом здороваются? Нет? А мне иногда хочется. Так спокойно здесь.
– Не-а, Сашуль, никогда. Я – городской. Даже, когда жил в Ницце, иногда так хотелось уехать в большой город. Не смогу долго жить без шума, бензиновой вони, скорости, высоток. Нет, я не представляю себя среди грядок.
В раннем кафе мы заказали по большой кружке какао и круассаны. Семейное заведение было типичным для этого региона. На окошках кружевные занавесочки, над каждым столиком висят светильники с кружевными абажурами, темная дубовая стойка с медной столешницей, натертой до горячего блеска и старые фарфоровые помпы для пива. У стойки пьют кофе мужчины-работяги, это чисто французский ритуал. Практически везде, по всей стране новое утро начинается в кафе за чашечной экспрессо.
Хозяйка, яркая красотка лет сорока, темноволосая южанка, тут же подошла к нашему столику, спросила, что будем заказывать. На меня она даже и не глянула, а вот с Андрея просто не сводила глаз, поправляла волосы, одергивала кофту на груди, языком откровенных жестов всячески давала понять, что мой спутник ей нравится. А из-за стойки уже ревниво поглядывал муж, хозяин заведения. Видно, дамочка была любительницей кокетничать с посетителями.
Андрей улыбнулся своей фирменной улыбкой, провел ладонью по волосам:
– Скажите, мадам, вы можете подсказать? Мы хотим арендовать машину, наша что-то барахлит. В том гараже, – Ратманов кивнул в его сторону, –сдают машины в аренду?
Женщина повела крутым боком, обтянутым узкой юбкой, наклонилась над столиком, упершись в него ладонями. Она меня бесила.
– Да, сдают, но машины у них старые, не уверена, что в полном порядке. Лучше поищите в центре города, возле мэрии есть бюро по аренде. Там дороже, но надежнее. Хотите я позвоню, скажу, что вы придете? Там мой родственник работает.
Андрей улыбнулся. Мне было смешно наблюдать как хозяйка аж захлебнулась от удовольствия при виде ратмановского оскал.
– А еще скажите, где можно купить мобильный телефон. Моя девушка свой разбила.
– Да там же на площади возле мэрии увидите.
Женщине хотелось еще поболтать, она явно не хотела отходить от нашего столика.
– А вы куда едите? По делам, или в отпуск?
– К родственникам, вот хочу невесту с родней познакомить, – я ахнула, а Ратманов весело мне подмигнул, негодяй!
– А-а-а… – брюнетка стерла улыбку с лица, – Женитесь… что ж, дело хорошее, желаю счастья, – сказала и, наконец, отошла.
Я выдохнула. Неужели это была ревность? Нет, конечно же нет, с какой стати! Было бы к кому. Во-первых, я гораздо моложе и красивее этой бабищи, а, во-вторых, какое мне дело до того, с кем кокетничает этот ловелас!
– Все, пошли, нужно торопиться, – я встала и двинулась на выход. Краем глаза увидела, что Ратманов бросил на стол купюру, помахал рукой хозяйке и, накинув на голову капюшон своего худи, пошел следом за мной.
Я, не удержавшись, злобно посмотрела на хитрющую рожу Ратманова. Он улыбался как-то уж очень довольно, а потом приблизился и обнял меня.
– Все хорошо, Саш, не ревнуй, – я аж захлебнулась от возмущения.
–– Ты – негодяй, Ратманов, с чего ты решил, что я тебя ревную? Особенно к старым теткам! Совсем с ума сошел. Ты мне абсолютно безразличен, – фыркнула ему в лицо.
– Ну, вот и ладно, – он приобнял меня за плечо, – давай делом займемся. Кошка ты, царапучая, – помолчал и добавил, – а все-таки ревнуешь.