Мое тело лежало ничком на диване, я наполовину сползла с него, колени касались пушистого ковра. Страшная слабость… Рот опух и болит, чувствую рану на губе и во рту вкус крови. Горло саднит, словно мне вставляли туда толстый желудочный зонд. И еще в комнате был гадостный запах, как от общественного туалета, или разложения, противная вонь, хотя, возможно, мне это только казалось. На дрожащих руках я приподнялась, перевернулась, приняла сидячее положение.
Заметила, что с меня успели стянуть пальто, а сумочка валялась на полу, открыта. В ней явно копались, часть содержимого валяется рядом.
Что со мной делала Морлан во время моего беспамятства, даже не представляю, не знаю даже сколько времени эта гадина надо мной издевалась. Но то, чего темная магиня хотела от меня, она, конечно, не получила. Поэтому вид у нее был злобный, она нервно курила, сидя на другом конце дивана. Д’Иссеньи по-прежнему стоял возле бара с бокалом в руке, бутылка рядом была уже наполовину пуста. Судя по всему, подлец даже не подумал прийти мне на помощь пока ведьма мучила меня.
Не удивил! Что еще можно ожидать от человека, который предавал меня на каждом шагу, манипулировал, изнасиловал, похитил, а теперь хладнокровно наблюдал за изощренной экзекуцией. Этот стервец той же породы, что и Морлан, прихвостень темных и сам темный. Ненавижу!
Так как же долго Морлан держала меня удушенной? Что она дела со мной? Вдруг еще будет душить, а, может, более интересную пытку придумает? Почему-то я была уверена, что темная пробовала на мне какие-то изуверские методы.
Потерла запястья, они чесались и болели. Мои руки… Неужели свободны? Она что же, отпустила меня? Нет, не отпустила, но, видимо, сняла колдовские путы на время, пока мучила меня. Какое счастье, я могла свободно двигаться. Незаметно пошевелила пальцами, проверила перстень. Все в порядке, перстень на месте.
– Ну, так что? Налить? – повторил вопрос Д’Иссеньи.
– Спиртного не хочу, а вот воды я бы попила. Эта ваша девка просто иссушает меня, противно даже трогать ее, словно всю энергию из меня вытянула, дрянь, – ведьма хотела сжечь взглядом ненавистную меня.
– Тянуть энергию – это ваша особенность, не наговаривайте зря, Морлан, – артефактор усмехнулся, добавил себе в пузатый бокал золотистой жидкости, а Марине кинул через журнальный столик маленькую бутылочку Эвиана.
От неожиданности женщина отвела от меня глаза, пытаясь поймать бутылку двумя руками. Этого было достаточно. В то же мгновенье я метнулась к ней, коснулась шеи перстнем и пробормотала короткое заклинание, то, что выучила недавно, поэтому очень хорошо представляла какой будет эффект.
Из перстня вылетела острая молния, раздался громкий щелчок, как при коротком замыкании. Марину перетряхнуло, потом подкинуло вверх, яркие разряды оплели тело, глаза магини закатились, и она обмякла, стекая телом на пол. Д’Иссеньи переводил взгляд с нее на меня и обратно. Он явно не ожидал такого, но выглядел почти спокойным, во всяком случае страха, или удивления от увиденного он не выказал.
– Ты что, убила ее? Что ты с ней сделала? —этот вопрос был первым его обращением ко мне с момента похищения.
–– Хочешь, с тобой то же сделаю?
Д’Иссеньи криво усмехнулся и перевел взгляд на Морлан. Марина лежала без движения, а мужчина преспокойно на нее смотрел, не делая ни единого движения, чтобы помочь подельнице. Потом сделал шаг ко мне, но я жестом его остановила.
– Стой, где стоишь.
Д’Иссеньи кивнул, остановился.
– Ну, так что, Алекс, поговорим? Нужно же нам на чем-то разойтись, – длинный глоток коньяка, выразительный взгляд в мою сторону. – Я не хочу ссориться. Давай просто поговорим. Держи, выпей, – Жорж протянул мне такую же, как у себя, пузатую рюмку.
Я пожала плечами. Выглядела эта сцена и грустно, и смешно одновременно: на полу валяется полудохлая ведьма, а над ее телом стоят два бывших любовника, а ныне – враги, и вроде собираются о чем-то договариваться. От коньяка я, естественно, отказалась.
– Окей, Жорж, согласна, давай расставим все по своим местам. Послушай, ты ведь не дурак, прекрасно знаешь кто я такая, а я знаю кто ты. Упрекать тебя, или обвинять я не собираюсь. Ты – какой ты есть: хитрый, подлый, лживый и опасный. Я думала, что любила тебя, ты мне в этом подыгрывал и я тебе верила. Теперь все иллюзии спали. Мы никогда ни о чем не договоримся. Поэтому я ухожу и, если не хочешь неприятностей, не приближайся ко мне. Скажи спасибо, что я не такая сука, как эта твоя подружка, – я кивнула на Морлан, – не то ты давно бы всех своих причиндалов лишился за то, что со мной сделал.
Д’Иссеньи все так же держа бокал с коньяком в руке, слушал, наклонив голову, перекатываясь с пятки на носок, глаз на меня он не поднимал. Потом присел на подлокотник кресла, сделал глоток.
– Да, да, все так и есть, да, я именно такой. Точнее, ты сейчас меня таким видишь. И то, что мы по разные стороны баррикад – тоже верно. Я – плохой, ты – хорошая, – тут он поднял на меня глаза.
Неужели этот урод, действительно, испытывал какие-то чувства? Но мне было не до него и его рассуждений. Я подумала: нужно было бы обыскать Марину. Может, найду что-то важное у нее в сумке, или в карманах. Морлан оставалась неподвижной, словно была в глубоком забытьи. Я не стала тратить время, обшарила карманы, потом покопалась в сумке ведьмы. Там, как и ожидалось, был телефон, который я тут же конфисковала и довольно увесистый бархатный мешочек, где, как я догадалась, ведьма хранила свой гримуар. Ладно, посмотрю, что она там прятала, когда буду подальше от этого места. Остальное содержимое было не интересно, обычные женские штучки.
Ну все, здесь мне больше нечего делать. Я огляделась, собираясь покинуть квартиру Жоржа. Д’Иссеньи все также сидел на подлокотнике и вдруг очень спокойно, тихим голосом произнес.
– Алекс, тебя никогда, ты слышишь, никогда не оставят в покое. Они убью тебя. Они просто не могут оставить тебя в живых. Отдашь ты им этот свой чертов артефакт, или нет, они все равно тебя уничтожат…
Д’Иссеньи уже не казался таким жалким. Он сжимал в руке толстую хрустальную рюмку со своим пойлом и прожигал меня, ставшим вдруг безумным, взглядом. Я только пожала плечами. Не буду отвечать.
Но мужчина не думал останавливаться. Качнулся ко мне. Я вытянула руку, останавливая его.
–– Не подходи, или я передумаю и вправду лишу тебя мужских достоинств.
–– А как быть с тем, что я жить без тебя не могу, что все из рук валится и думаю я только о тебе, что люблю тебя? Алекс, ты меня слышишь? – это был уже крик отчаяния. – Скажи, что мне делать, дрянь ты такая!
Нет, нет, нет, на такие штучки я больше не ведусь, пусть хоть слезу пустит, хоть на колени бросится, я этому человеку больше не верю, ни единому слову не верю! Пусть провалится к дьяволу, там ему самое место. Я набросила пальто, взяла свою сумку и пошла на выход.
– Алекс, я никогда не причиню тебе зла, можешь мне верить. Я люблю тебя. – это был уже шепот, в нем было отчаяние.
Я усмехнулась. Врет, как дышит и сам себе верит, подонок! Вот под такое лживое признание я и рассталась с тем, кого еще недавно любила. Никогда больше не желаю его видеть.
Андрей.
Вслед за мадам Юсуповой я вышел из кафе.
Лексус Марго был припаркован в неположенном месте, на ветровом стекле была пришлепнута квитанция на штраф. Она вынула бумажку из-под дворника, скомкала и небрежно бросила под колеса.
– Залезайте, – коротко скомандовала она.
Пригнувшись, я покорно нырнул в кожаный салон.
– Послушайте, молодой человек, – начала Марго, как только я пристегнул ремень безопасности, – не думаю, что с Александрой случилось что-то совсем уж ужасное. Она сильная девочка, хотя, Морлан гораздо, гораздо сильнее, но у Саши есть то, что поможет ей выбраться из этой ситуации, у нее есть очень сильный артефакт, да она и сама артефакт.
Последнее я не понял, но поверил, что Марго знает об Александре такое, о чем не знаю я.
– Мне нужно проверить, где она сейчас находится. Нужна большую карта Парижа. Едем, сейчас все выясним.
И опять я в особняке мадам Юсуповой, и опять она принялась за свою ворожбу. Каждый раз меня удивляла эта женщина. Вся ситуация с ритуалами, с тем, что происходило в ее доме, с тем, как Саша реагировала на нее, была непонятна. Я видел, что девушка как будто и боялась, и одновременно уважала эту строгую и неприветливую мадам. А меня словно затягивало в омут их тайн, в их жизнь, которую я раньше даже не мог себе представить. Не верил, что в наше время в центре европейской столицы, а не в дебрях лесов Африки, или Амазонки реально существует магия, колдовство и всякие подобные штучки. Словно, и Алекс, и Марго жили на границе двух миров: миром нормальных людей и другим, волшебным.
Марго развернула на полу гостиной большую карту города и, стоя над ней, водила ладонями, прислушиваясь к тому, что было чувствовала лишь она одна.
Конечно, можно было определить местоположение Саши по сигналу ее айфона, но, сколько я ни пытался, у меня не получалось, даже Крис, которому я позвонил и объяснил ситуацию, ничего не мог поделать. Надежда была только на Марго и ее таинственные манипуляции.
– Все, готово, я знаю где она! – голос Марго звучал уверенно и по лицу женщины я сразу понял, что с Александрой все в порядке.
– Она была в Нейи. Жива-здорова, и, как я надеюсь, скоро будет дома. Уф, – облегченно выдохнула мадам, – слава Создателю, обошлось! Молодец, девочка!
Я выдохнул.
Александра.
Как ни парадоксально, но то, что меня похитили, что страшная ведьма засунула мне в горло целый клубок каких-то гадов земноводных, не слишком-то меня и напугало, можно сказать совсем не напугало. Словно, ничего особенного со мной и не случилось. Как будто это был просто не особенно удачный день и была только досада, что не забежала в мэрию и не съездила в типографию. Ладно, завтра все сделаю, или пошлю кого-нибудь вместо себя.
То, что я столько времени и сил отдала изучению ведьмовских книг и обрядов, укрепило мою волю, я была в состоянии контролировать то, что происходило с моей психикой. Едва только вышла из квартиры Д’Иссеньи, дала себе установку успокоиться. Да, во мне произошли изменения, все, как говорила Марго. К лучшему, или к худшему – не знаю, но я стала другой. Неужели, так на меня действовал камень? Опять на ум пришли слова настовницы, что со временем почувствую в себе изменения. Силенок явно прибыло. Что ж, тем лучше, надоело бояться, трепетать при мысли, что кто-то мне причинит зло. Но бесшабашной быть тоже глупо. Планы темных убить меня никто не отменял. Меня больше пугало предстоящее объяснение с мадам Юсуповой. Опять начнет меня шпынять, упрекать, поучать! Вот ведь, послало провидение училку-мучилку.
В "Кошки" я уже, конечно, не вернулась, поехала домой. Решила, как только приеду – сразу в ванну, очищусь от гадости, которой нахваталась от Морлан и бывшего любовничка, будь они трижды неладны. Заодно зелья свои испробую в деле, добавлю в воду, чтобы уж наверняка смыть налипшую грязь. Зря я что ли их варила! Как раз накануне и наварила. А еще налью себе бокал вина и после ванны залягу на диван, смотреть дебильные сериалы. К черту всех и все, хочу покоя!
Предаваясь мечтам, открыла дверь и на плечо мне скакнул маленький черный зверь, мой новый компаньон, ночной найденыш. Первым и вполне естественным рефлексом было от неожиданности заорать и сбросить с себя мелкое чудовище. Но крошечный негодяй стек с плеча прямо мне в объятья и тут же начал мурчать.
– Ах, ты, паршивец, как ты меня напугал! –хотела потрепать малыша, но не стала, а чмокнула в шерстяную макушку между ушек и погладила. Котик лизнул меня в нос, словно попросил прощения.
А, зайдя на кухню, увидела, что мелкому бандиту и все-таки было за что извиняться. Лужи он напрундил такие, словно это и не котенок, а конь-тяжеловоз, а все, что стояло на открытых полках, валялось на полу. Поворчала, повздыхала и пошла за тряпкой.
Автоответчик на рабочем столе мигал и, судя по всему, звонков было много. Кто-то настойчиво хотел со мной говорить. Оказалось – Орели. Поэтому перед тем, как отрезать себя от мира, пришлось звонить, чтобы ее успокоить. Из разговора выяснилось, что все знают о том, что произошло. Интересно, как узнали? Да какая разница! На этот вечер меня ни для кого нет. Но Орели сразу сказала, что ко мне едут Марго и Ратманов. О-о-о, только не это! Марго начнет пилить, а Ратманов – настаивать на том, что мне нужна охрана. Черт бы их побрал, оставьте меня, дайте спокойно ванну принять! Ладно, пойду завалю чай.
Пока ждала гостей, чтобы не терять время даром просматривала почту, котик сидел у меня за пазухой халата и сладко мурчал. Все-таки хорошо, что у меня теперь есть маленький компаньон и, даже, если найдутся хозяева и придут его забирать, не отдам, лучше откуплюсь деньгами, но не отдам. Крошечное черное чудо уже пробралось мне в душу и выгонять его оттуда я не собиралась. Отхлебнув из чашки чай, я задумалась. У малыша еще не было имени, а ведь ни одно живое существо не может жить, не имея имени!
–– Как же мне тебя назвать, чудо ты мое?
Тут же стала перебирать кошачьи имена, даже попыталась искать в интернете, но ни одно мне не нравилось. Хотелось, чтобы, когда котенок вырастет и станет большим котищей, имя ему соответствовало. Котик был черный, с блестящей шерстью, уже сейчас длинными пушистыми усами и хвостом, обещавшим превратиться в нечто очень импозантное. Глаза у приблудыша были необычного синего цвета. Вот, честное слово, никогда таких не видела. Я даже специально набрала в поисковике рубрику про цвет глаз у котов и таких синих не обнаружила.
Мне казалось, что мой котенек самый красивый и необыкновенный на свете. Необычным было даже то, как он таинственно появился у меня, словно по волшебству. И тут мне прилетело, да-да, буквально прилетело имя! Я назову его Шаман.
Не успела я принять такое важное решение и сделать последний глоток чая, как раздался длинный настойчивых звонок в дверь. Я тяжело вздохнула. Так звонить мог лишь один человек – мадам Юсупова Маргарита Юрьевна.
И почему меня не удивило это ее выражение лица, эти насупленные брови и недовольный тон?
– Александра, ну как так случилось? Почему с вами все время что-то происходит? Неужели нельзя обойтись без приключений? – прозвучало с порога вместо приветствия.
Ратманов стоял за спиной у Марго и глупо улыбаясь, смотрел на меня.
– Саш, ты как?
Он отодвинул могучим корпусом мою грозную наставницу, притянул меня к своей груди с такой силой, что я ойкнула, сейчас точно раздавит медвежьими ручищами. Конечно, приятно, что Андрей обрадовался моему возвращению живой и невредимой, но зачем же так тискать? Марго недовольно покосилась на нас, сбросила в кресло пальто и сумку.
– Александра, ну, о чем я вам все время талдычу! Внимание и осторожность. Почему вы никогда не слушаете мои предупреждения?
Ну, поехали, началось воспитание. Мне казалось, она вот-вот задохнется от гнева.
– Марго, это было так внезапно! Они просто случайно наткнулись на меня.
– А вы, что, не знаете, что не бывает случайных случайностей? – перебила меня Марго.
Я закатила глаза, всем видом показывая, как я устала. Чтобы разрядить обстановку, предложила ей выпить чаю. Марго начала успокаиваться, лицо ее вновь приобретало привычное бесстрастное выражение.
– Рассказывайте и со всеми подробностями.
Ну, я и рассказала.
Мадам Юсупова сидела, задумчиво глядя куда-то в пространство. Шаман убежал под кресло, во время бурной сцены встречи и сидел там на всем протяжении моего отчета перед железной леди. Только после того, как мой рассказ закончился, котенок вылез из своего убежища и опять попросился ко мне на колени.
– А это еще кто такой? – грозно спросила Марго.
– Это Шаман, он ко мне сам прибился. Правда хорошенький?
– Господи, ну дитя дитем! Александра, вы взрослеть собираетесь? Ведь не девочка уже, – начала она очередной выговор, но неожиданно на губах мадам Юсуповой появилась улыбка и она поманила котенка к себе.
К моему удивлению, хитрое создание охотно перебралось с моих на ее колени и замурчало. Магиня принялась ласкать черную шерстку.
– Ну, вот что, девочка моя, хоть вам и повезло на сей раз, теперь начинается самое интересное. Марина знает где вас искать и теперь-то постарается вас точно уничтожить. Возможно, ей потребуется некоторое время, чтобы очухаться после того, как вы ее… нейтрализовали, – Марго усмехнулась, – но это лишь на короткое время. Ведьмы невероятно упорны, а темные – тем более. Думаю, нужно ждать неприятностей.
– А делать-то что? Не могу же я ее убить, я не могу убивать…
Губы задрожали, вдруг опять стало страшно, я готова была опять пустить слезу.
– Прекратите истерику! – наставница совсем не была расположена меня жалеть. – Тут не реветь, тут думать надо. Не верится мне, что и бывший ваш оставит вас в покое. Вот ведь, защиту мою снял, негодяй. Это уж точно работа Морлан. Ну, да ладно. Нужно вас куда-нибудь спрятать, хотя бы на время, – она задумалась.
Спрятать, меня спрятать? Куда? А как же выставка, а как же вся моя нормальная жизнь? И сколько времени займут эти прятки? Нет! Я не согласна!
– Знаете, Марго, я не буду прятаться. Придумайте какой-то другой выход, я не смогу так жить, прячась. У меня выставка, открытие через два дня. Что ж мне так и бегать все время?
– Не все время. Нужен план. Я подумаю. А пока сидите дома.
Андрей переводил взгляд с Марго не меня, понимая, что сам он ничем не может быть полезен в данной ситуации. Маргарита некоторое время сидела молча, задумавшись, потом оглядела меня и Андрея:
– Ладно, я пошла, – она встала и, уже надевая пальто, повернулась к Ратманову, – Андрей, присмотрите за ней. Постарайтесь, чтобы наша дорогая Александра не натворила новых глупостей.
Когда за Маргаритой закрылась дверь, Ратманов решительно изрек:
– Вот что, Саша, хочешь ты, или не хочешь – я перебираюсь к тебе, хотя бы до открытия выставки. Слышала, что Марго сказала? Буду тебя охранять.
А я только и могла, что пожать плечами. А что еще оставалось? Он прав, одной оставаться было, действительно, опасно.
Глава 52. Все хорошо, что хорошо кончается
Париж, Марэ. Начало марта. 2019 год.
Все последние дни я совсем не спала и держалась только на крепчайшем кофе, тонизирующих напитках и, конечно, энтузиазме. Орели уговаривала меня поспать хотя бы несколько часиков, чтобы не выглядеть на открытии как кладбищенская нежить.
Но все когда-то заканчивается, галерея была готова. День открытия настал. Инаугурации Фонда Ильи Завадовского в поддержку молодых талантов должна была состояться в тот же день. Мы ждали очень важных гостей.
Был прекрасный очень яркий мартовский день. Зима уступила свои позиции, и, хоть настоящего тепла еще ждать и ждать, на душе было радостно от того, что весна уже пришла в город.
Накануне мы с Андреем ушли из галереи, как все последние дни, за полночь, убедившись, что для завтрашнего торжества все готово. Мое похищение, Марина и Жорж отошли на второй план, не было времени вспоминать ни о ведьме, ни о Д'Иссеньи, я запретила себе мысли об этом, прошло и прошло. Будет еще время, тогда и подумаю.
По правде говоря, я могла с гордостью сказать себе «браво». Команда "Парижских кошек" полностью выложилась, чтобы выставка работ Андрея Ратманова стала настоящим культурным событием столицы. Подготовка была проделана качественная. Реклама "уникального русского художника" была организована по высшему разряду. Денег на нее ушло немеряно. Но Илья не возражал. Это была инвестиция в проект и он, как деловой человек, это знал.
Ратманов дал интервью арт-блогерам, которых я подписала на проект, и они честно отработали полученные деньги, написали хорошие статьи, где отрекламировали «Парижские кошки» и предстоящую выставку. Информация о новом открытии сезона —Андрее Ратманове появились и в гламурных изданиях, и в серьезных журналах о современном искусстве. Инстаграм27 Ратманова просто дымился от восторгов фолловеров. Число подписчиков зашкаливало и комменты поклонников к фотографиям Андрея и его картинам представляли собой, в основном, длинные строчки из пылающих сердечек. И, что совсем уже смешно, на художника посыпались приглашения от модельных агенств. Они сразу оценили его потенциал. Хотя, думаю, здесь не обошлось без подачи сладкой парочки Люк-Дени. Очень уж они восторгались внешностью своего нового друга и сделали все возможное в своей среде, чтобы раскрутить Андрея. Ратманов ворчал, что не собирается светиться среди голубы, он нормальный стрейт и дурная слава ему не нужна.
Мой протеже был фигурой абсолютно новой, никому не известной, поэтому, то, что художник Андрей Ратманов так стремительно стал почти брэндовым именем, было скорее заслугой кошелька Завадовского, чем таланта самого художника.
Словом, казалось, беспокоиться не о чем, предусмотрено все до мельчайших деталей, только на душе у меня скребли кошки. Дело была в Завадовском. Мой с ним конфликт так и не был закрыт. Нет, по работе, конечно, были официальные контакты, все-таки Фонд финансировал все мероприятие, но сам Илья ни разу не сделал попытки со мной объясниться. Неужели настолько обиделся? А за что? Сама я не чувствовала себя ни в чем виноватой и поэтому тоже молчала. Орели общалась с Завадовским по делам Фонда, я же не была удостоена с его стороны ни звонком, ни даже самой жалкой смской. Если честно, меня это сильно напрягало. Всегда ненавидела подвешенные состояния, недоговоренности. Было совершенно непонятно за что он продолжает на меня дуться. Тем не менее, от него пришло подтверждение, что на открытие вернисажа он приедет. А как же иначе? Он ведь был основателем и главой Фонда поддержки молодых талантов и это его детище ждала инаугурация.
Была пятница, открытие выставки было назначено на шесть вечера, все было готово, наши с Орели наряды в том числе. По такому случаю моя подруга решила одеться во все черное, купила страшно модные дорогущие ботинки на подошвах-протекторах и сменила синюю окраску волос на бордовую. Крис не заморачивался улучшением своей внешности – привычный худи и приспущенные штаны. Что касается меня, то, обсудив с помощницей вопрос о том, в чем я буду лучше всего смотреться на фотографиях, мы пришли к решению одеть меня в брючный костюм и туфли на шпильке – стиль самодостаточной деловой женщины
В день открытия, с костюмом в чехле, перекинутым за спину, ровно в полдень я подошла к "Парижским кошкам". Возле уже стояли телевизионные фургоны, техники тянули кабели, Крис распоряжался куда им подключить аппаратуру. Еще я заметила "людей в черном", это была служба безопасности, которую мы наняли, они, в свою очередь, проверяли помещения. На повышенной безопасности, учитывая последние события с моим похищением, настоял Андрей, а Завадовский выделил просто сумасшедший бюджет.
Вместе с помощницей мы обошли залы, проверили еще раз малейшие детали: таблички к картинам, освещение, словом, это были последние штрихи перед открытием. Мари, наша уборщица, она же младшая ассистентка в одном лице, командовала барменом и официантами, помогала доставать из коробок посуду. Вот-вот должна была появиться доставка закусок-аперо. Я лично выбирала и заказывала меню в известной кейтеринг фирме, специализирующейся на обслуживании подобных мероприятий. И, кстати, содрала с них довольно приличную скидку в обмен на то, что их название будет указано везде, где только можно, включая соцсети, которые будут рассказывать о событии.
Событие должно было быть помпезным, с поистине русским размахом. Когда-то мы с Ильей обсуждали организацию этого вечера. Завадовский, не слишком вдаваясь в подробности, просто велел не скупиться. Сказал, что там, где фигурирует его имя все должно быть самым лучшим. На афишах выставки огромными буквами стояло название Фонда и его имя – "Фонд поддержки молодых талантов Ильи Завадовского", следовательно, все будет с размахом.
И вот, шесть часов вечера, и… я выдохнула, двери открылись, гости стали медленно втекать в залы галереи "Парижские кошки".
Хозяйка галереи, то есть я, и главный участник события – Ратманов, встречали приглашенных. Пришли представители мэрии Парижа, мэрии нашего аррондисмана, партнёры Ильи, журналисты, эксперты-искусствоведы, телевидение снимало репортаж. Светский бомонд, как неизбежный элемент любого значимого события, тоже присутствовал. Это постарались мои богатенькие друзья-клиенты, обеспечили мероприятие звонкими именами. Мелькнула парочка кукольных мордочек начинающих, но уже довольно известных старлеток, пришли несколько известных французских коллекционеров, и возле солидных мужчин в дорогих костюмах, скрывающих недостатки оплывших фигур, прекрасными Галатеями застыли шикарные эскортницы. Среди гостей было много американцев, их обеспечила моя подруга миссис Оруэлл, та дама, что была замужем за известным парижским адвокатом, который помог мне отбиться от непомерных требований моего арендодателя. Она же посоветовала мне разослать пригласительные в посольства на имя культурных атташе. Теперь она развлекала своих знакомых дипломатов, рассказывая, какой необыкновенный талант «этот русский художник». Спасибо ей огромное, конечно. Я знала, что американке такое участие и помощь казались забавными. Моя деятельная подруга считала, что это была ее благодарность за то, что Андрей обещал написать ее портрет.
До последнего момента меня глодали сомнения, а вдруг упущено что-то, а вдруг забыла какую-нибудь важную деталь, о чем-то не подумала, суета, одним словом. Но, когда праздник настал, когда уже произносятся хвалебные речи и Орели не только отвечала на вопросы по поводу стоимости работ, но и чеки принимала, я выдохнула – все было не зря, все в порядке.
Народу в залы набилось, как семечек. Чувствовалось, выставка, удалась, успех Андрею и его работам обеспечен. Конечно, были произнесены речи, положенные при открытии, я тоже сказала лестные слова Ратманову про его талант, поблагодарила спонсора – господина Завадовского и его Фонд, всех приглашенных за проявленный интерес. Словом, бла-бла-бла…
Несмотря на то, что меня постоянно отвлекали, я старалась держать Ратманова в поле зрения. А его все время просили о совместных фото, фото на фоне картин, об автографах я и не говорю! Андрей включился в суету и, наверняка, чувствовал себя героем. Давал интервью, кокетничал с журналистками.
Выглядел герой дня умопомрачительно, держался легко и естественно, и, дело не дело, улыбался. Честно, я ревновала. Да, это была именно ревность. Особенно, когда ему всякие декольтированные сучки чуть не бросались на грудь. Коллекционеры рвались с ним познакомиться лично и поближе. Не только женщины всех возрастов, но мужчины всех ориентаций, особенно нетрадиционной, строили ему глазки. Люк и Дени то и дело подводили к Андрею своих знакомых. Большой парный портрет Люка и Дени произвел фурор в их сообществе. Друзья утверждали, что теперь Ратманов никогда не останется без заказов – все Марэ будет стоять под его дверями в надежде быть нарисованными "русским красавчиком".
Илья, конечно же, приехал. Я его ждала. Он выглядел важным, серьезным и очень представительным. Мы не виделись два месяца. Войдя в сопровождении своего шофера, он же его телохр в одном лице, Завадовский важно кивнул мне, потом подошел, официально пожал руку под вспышки фотокамер. Произнес речь о необходимости поддерживать перспективных художников. Андрея и его творчество поднял чуть не до небес. Под конец обещал продолжить работу с галереей «Парижские кошки». Я никогда не видела Завадовского на официальных мероприятиях, он смотрелся страшно важным и значительным. Ну, ни дать, ни взять богатый дядюшка-меценат! А я-то его Илюшкой называла, за каждую лишнюю рюмку ппыняла!
Несмотря на то, что Орели регулярно отправляла отчеты с фотографиями о подготовке выставки в офис Фонда, я была просто уверена, что Илья ни разу не взглянул на работы Андрея. Поэтому, то, что он увидел, как мне показалось, его искренне удивило. Что, не ожидал, что мой протеже, действительно талантливый художник? Успех выставки, отзывы знатоков были тому доказательством.
– А ты молодец, Александра, я и не думал, что так классно все получится, настоящий фурор. Здорово твой Ратманов рисует, не ожидал. Возьму пару-тройку картинок себе. Вот что, подруга, нужно встретиться, перетереть. Пора эту хрень прекращать, работать все равно будем вместе. Будем продолжать проект. Я все обдумал… ну, в общем это не минутный разговор. Давай увидимся. Приезжай ко мне, обсудим, – и уже, уходя, процедил, – гения нашего доморощенного захвати, да и помощников своих, попугайчиков-неразлучников тоже. Я соскучился, если честно…
В итоге, все картины были проданы за один вечер, даже те, что не попали в каталог и не были представлены на выставке, а в галерею поступило огромное количество заказов.
На другой день мы проснулись знаменитыми! Где о нас только не писали! Во всех ревю были исключительно положительные отклики. Везде были фото Ратманова, то возле его картин, то рядом с известными личностями, то с мэром, то со светскими красотками и манекенщицами и, естественно, со мной в обнимку. Пресса и интернет просто набухли информацией о "новом открытии известной парижской галеристка Александры Фелан". Безумно пафосно, конечно, но и безумно приятно. "Известная галеристка", "новый русский гений" и везде фотографии, фотографии, фотографии…
Ратманов купался в славе, хоть и старался не показывать, насколько ему это нравится. С его довольной физиономии не сходила улыбка и он все время кому-то строчил смски. На мои вопросы, что это за активность такая повышенная, тот загадочно ухмылялся и небрежно отмахивался: "Да так, поклонницы атакуют." Ладно, пусть тешится, мне-то что, даже и лучше, я, как его официальный дилер, должна только поощрять любую популярность художника. Вот только незнакомое прежде чувство начало меня терзать, и это была ревность.
Завадовскому я позвонила сама на другой день, условились встретиться на неделе. Обычно, по понедельникам галерея закрыта, поэтому встречу назначили на ближайший понедельник. Когда моя не по годам мудрая подруга услышала новость, она сказала:
– Вот видишь, Алекс, я же говорила, что Илия не выдержит. И дело совсем не в бизнесе. Мне кажется, он проверял свои чувства. Он из тех мужчин, что за грубостью прячут любовь. Что-то мне шепчет: он, действительно, очень серьезно к тебе относится.
Опять мы сидели на кухоньке в "Кошках". Помощница, она же ближайшая подруга, пускала колечки дыма к потолку и рассуждала.
– Я ведь все вижу, тебе сейчас, по-настоящему, никто не нужен. Ты даже не замечаешь, как на тебя реагируют мужчины. Я просто завидую. Даже эта болезненная любовь Жоржа иногда вызывает у меня сочувствие, хоть он подлец и сволочь. Но и Андрей, и Илия искренне к тебе относятся.