Глава 33. Битва павианов
Париж. До Нового 2019 года осталось несколько часов.
Поезд пришел на Лионский вокзал почти в полночь. Можно было легко добраться до дома на автобусе, остановка была совсем недалеко, а автобусы еще ходили. Очень удобно – прямое сообщение. Но я выбрала такси. Водитель и чемодан в багажник положит, и вынет потом, не надо таскать самой. Несмотря на то, что я немного вздремнула в поезде, чувство усталости подкашивало, я еле доплелась до стоянки такси. Как же мне хотелось побыстрее попасть в привычный уют моей квартиры. Тем более, что перед прибытием поезда в Париж, я получила от Орели смс о том, что она приготовила мне легкий ужин. О, моя золотая девочка, как же мне с ней повезло!
Париж встречал иллюминацией. Вернее, остатками празднования Рождества. Другое настроение. Оно и понятно: подарки вручены, самые лучшие пожелания произнесены, елки можно уже выбрасывать. Новый год не такое значительное событие, как Рождество, зато его отмечают уже не в семейном кругу, а с друзьями. Нет той семейной чопорности, присущей посиделкам с членами семьи, хочешь-не хочешь, а приди, проведи целый вечер, улыбаясь тетушкам, дядюшкам, племянникам восьмиюродным, даже, если терпеть их не можешь! А вот Новый год встречают с друзьями, кто-то идет в ресторан, кто-то устраивает шумное веселье дома. Париж не спит в эту ночь, люди выходят на улицу, пьют шампанское прямо из горлышка, обнимаются, целуют друг друга в щеки и желают здоровья.
Город сиял огнями, дожидаясь завершения череды зимнего веселья новогодним аккордом. Висели, переброшенные через всю ширину улиц, гирлянды лампочек, возле витрин магазинов стояли елки, мигающие галогеновыми светлячками, а стекла кафе были разрисованы грубоватыми рисунками с краснощекими Пер Ноэлеми и еловыми ветками
По дороге домой мысли постепенно принимали спокойное течение, я уже думала о том, как организовать новогодний ужин. Нужно будет сбегать завтра с утра в соседний Монопри, купить все необходимое для стола. Перед отъездом я опустошила и почистила холодильник, зачем оставлять продукты портиться, ведь я думала задержаться в Ницце никак не менее десяти дней.
Я старалась отвлечься от мыслей о Жорже, о Ратманове и, вообще, от всех перипетий своей неудачной поездки в Ниццу. А ведь все так хорошо начиналось! Да, уходящий год, действительно, приготовил напоследок сюрпризики! Хотя, кто знает, может это и к лучшему – начать год с чистого листа.
Не успела я заволочь чемодан в прихожую, как раздался звонок на стационарный телефон. Определитель показал незнакомый номер. Кто бы это мог быть? Никто, кроме Д’Иссеньи, не мог мне звонить в такой час. О, Боже! Не буду отвечать, я устала и никакого желания нет вести бесполезные разговоры.
Через две минуты звонок раздался уже на мобильный. Дисплей высветил тот же номер. Ну, опять началась атака! Не буду отвечать! Звонки не прекращались. И я не выдержала, с раздражением ткнула пальцем в айфон. Ну, сейчас он получит! Уже приготовила весь набор нецензурных ругательств, но услышала совсем не голос Д’Иссеньи. Это было голосовое сообщение от Ратманова: «Наташ, перезвони».
Я набрала:
– Андрей, что случилось? Ты на часы смотрел? Я только что вошла в дом! Я спать хочу!.. Устала, как собака…
– Не злись, Наташ, я просто хотел предупредить, что приезжаю завтра. Можешь меня принять? Я в Париже никого не знаю и денег на гостиницу нет. Понимаю – это нахальство с моей стороны, но я только на пару дней, а потом как-нибудь устроюсь. Ну, ты как? Согласна?
Это, действительно нахальство! Ведь мы же договорились, что я сама позвоню, когда подготовлю все, что необходимо, чтобы Ратманов приехал в Париж. Я ждала его только через неделю! Мне еще с Завадовским нужно все обсудить! Шустрый молодой человек!
– Андрей, я не знаю даже, что тебе ответить! Мы же все обговорили. Ты должен ждать моего звонка…
– Знаешь, я решил, что, если я согласился работать в твоем проекте, то чего тянуть! Все равно я рано, или поздно приеду… Если тебе неудобно, что я пару дней поживу у тебя, так и скажи… Я найду выход. Мне уже нечего делать в Ницце. Я же говорил, что здесь я ждал тебя… А теперь мне нужно решить: или уезжать вообще, или я буду делать выставку с тобой вместе… Так что в конце концов решать тебе!
Вот это да! Не могу понять, это шантаж, или у Ратманова в характере такой простецкий подход к решению любых вопросов!
– Слушай, Андрей, я не могу тебе запретить приехать, когда тебе угодно, но ты меня ставишь в неловкое положение. Я еще не переговорила с Ильей, это он принимает окончательное решение, так как деньги на проект дает он, и еще я должна найти для тебя квартиру…
Как же это неловко! Я сама его уговорила, а теперь хочу отказаться его приютить всего на несколько дней…
А ведь он прав, несколько дней ничего не решат, пусть приедет, потеснюсь как-нибудь. Если Орели примется искать жилье для Ратманова сразу же, то съемную квартиру можно найти через онлайн агентства в тот же день, а там посмотрим…
– А, знаешь, приезжай, думаю, что все решаемо, на месте разберемся.
Но потом все-таки не сдержалась и добавила
– Но это все-таки нахальство, звонить вот так среди ночи, объявлять, что завтра ты уже здесь и собираешься жить в моей квартире! Тебе не кажется, что это слишком?!
В трубку дышали, и, не знаю почему, но мне казалось, что не только дышали, но и улыбались…
– А, если я скажу, что просто хочу тебя видеть?
Тут уже задышала я. От такого неожиданного признания я онемела. Я чувствовала, что лицо заливает краска, рот хватает воздух и слов, чтобы ответить у меня нет. Ратманов подождал, а потом весело заключил:
– Ну, значит, договорились, сбрось адресок. Жди, завтра я у тебя!
И он отключился! Вот так! Нашла своего художника… нашла проблему на свою голову!
Утром первым делом я позвонила Илье. Рассказала, как нашла художника, передала подробности нашей встречи и разговора и те условия, что я предложила Ратманову.
– Илюш, значит, встречаемся сегодня. Будут Орели с Крисом. Увидишь какую картину я купила. Уверена, тебе понравится. Кстати, Ратманов, скорее всего тоже будет. Знаешь, он позвонил, сказал, что уже сегодня приезжает. У нас будет время поговорить до его приезда…
–– Быстро у тебя…– Илья даже поперхнулся. – Да, дорогая, умеешь ты поставить раком… Нужно же сначала составить договор, подписать его… А бюджет? Ты ведь мне не дала никаких цифр, или ты думаешь, что я без бизнесплана буду работать? Девочка моя, ты ведь не ребенок, знаешь как дела делаются. Мне нужно и с банком согласовать. На подготовку не менее месяца уйдет, а то и больше. Где он будет все это время болтаться? Куда ты его пристроишь?
Конечно, прав был Илья, тысячу раз прав. Я и сама обо всем этом думала. Вдруг, после секундной паузы Илюшка заорал:
– У тебя, ничего не готово! Где обоснование? Где бизнес план? Гения нашла?! Да таких гениев по Парижу тысячи! И все выдрючиваются, все хотят славы и бабла! Где твои мозги, дура!
Вот черт, Завадовский завелся. Но я уже не могла отступать. И Андрей вот-вот появится
– Илюш, успокойся, – я решила проигнорировать, что он меня обозвал дурой, – давай, когда приедешь, мы все обсудим. Художник приезжает так и так. Познакомишься, расспросишь его сам. Он правда очень хороший художник. А?
Илюшка выпалил все-таки еще пару ласковых по поводу того, что все бабыдуры и сказал, что вечером будет. А я заторопилась в магазин за продуктами, холодильник был пуст и даже, чтобы нормально выпить утренний кофе, мне нужно заскочить в булочную за круассанами.
Илюша приехал даже раньше, чем обещал, часа через два, злой и недовольный. Уже с порога Завадовский стал ругаться.
– Малахольная ты баба, Александра! Если хочешь, чтобы я финансировал этот проект, мне нужен не только бизнес-план, мне нужно, для начала, хотя бы увидеть твоего гения, или его творения… Покажи работы, где они? Ты знаешь, что меня мало интересуют его картинки, пусть хоть крестики-нолики малюет, мне нужно, чтобы этот хер был, прежде всего продаваемым брендом! Докажи мне, что он – бренд!
Да, выступление в духе Завадовского!
– Илья, успокойся. Над бизнес-планом я работаю, обоснование пишу, уже написала. А Ратманов – гениальный художник, успех проекту обеспечен! Ты мне веришь? Веришь, что у меня чуйка на таланты? Если бы это было не так, то моя галерея уже давно была бы в заднице! – я заорала на него в ответ, ибо только так можно выло остановить извержение вулкана Завадовского.
Илья внезапно стал спокойным, остановился, потребовал, чтобы я налила ему виски и, развалившись на диване, сказал:
– Покажи, что привезла…
Я ткнула пальцем с сторону портрета.
– Вот, любуйся, остальные он сам привезет…
Завадовский встал с дивана, приблизился, долго вглядывался в изображение. На его лице появилось удивленное выражение.
– Ты что, уже была с ним знакома раньше, или он успел тебя нарисовать в Ницце?
Его удивило сходство портрета со мной.
– Да нет, это случайное сходство… Так, мечта художника… Его фантазия.
– Ничего себе фантазия! Да это же ты! Странное совпадение… А знаешь, а мне нравится. Я, конечно, не знаток, но в этом что-то есть…
– Ну, вот, я же говорила!
Я стала искать на планшете фотографии работ Ратманова, которые мне присылал мой знакомый коллекционер.
– Смотри, вот еще… Здесь просто мало работ, Но это несомненно талант. Мы такую выставку забацаем! Я сразу же начну его пиарить! Всех подключу. А ты тоже не тяни, начинай работать. Думаю, что нужно начать с создания фонда…
– Не учи ученого… – Илюшка фыркнул, потом задумался, он все еще разглядывал портрет. – Фонд я уже сделал. Юристы подали документы на регистрацию… Да верю я твоей чуйке, подруга, верю. Меня больше беспокоит то, что ты там со своим аристократом Жоржиком голову потеряла совсем. Мне показалось, что к работе интерес утратила, только и думала о том, как бы тебе со своим Жоржиком … ну, не буду уточнять что именно, сама понимаешь…
– Кстати, насчет Жоржика, я с ним порвала… Да, все кончено…
Брови Ильи полезли вверх, он поперхнулся виски… закашлялся.
– Как? Так скоро? Что произошло, Саш? Такая любовь и вдруг – все?!Расскажешь?
– Нет. Это не твое дело. Просто констатирую. Подробности тебе не нужны.
– Ну, как скажешь. Рассталась – уже хорошо! Теперь хоть на глупости не будешь отвлекаться. Давай детали проекта, показывай, что там у тебя …
И мы стали обсуждать детали…
Нас оторвал от занятий звук открывающейся ключом двери. Орели и Крис, нагруженные сумками, как два ослика, появились на пороге. Я выскочила им навстречу, бросилась обнимать подругу.
– Орели, я так соскучилась! Мне столько нужно тебе рассказать! – я чмокнула помощницу в щеку. – Извини, дорогая, мы с Ильей работаем… Ты пока займись чем хочешь, а я закончу и присоединюсь.
Крис топтался рядом с Орели, в руках он держал пакеты.
– Алекс, мы тут кое-что купили из продуктов, сейчас я разберу… – он протопал на кухню.
– Да, – добавила Орели, – я решила, что ты вряд ли пойдешь за покупками, решила, что мы с Крисом сами займемся этим.
Она разматывала длинный полосатый шарф и с подозрением поглядывала на меня сквозь очки.
– Рассказывай, что произошло, почему ты приехала? Что не так с Жоржем? Вы поссорились?
Я хотела ответить, что все расскажу, но позже, как тут в прихожую вышел Завадовский. Он чмокнул Орели в щеку и бесцеремонно ответил за меня:
– Она кинула наконец-то своего аристократа. Освободилась от сексуального рабства, вернулась в нормальное состояние.
Орели ахнула, хотя я еще в поезде описала вкратце ситуацию, а Илья нагло заржал.
Я накинулась на него с кулаками.
– Гад, гад ты, Илюшка, это не твое дело, сколько раз можно говорить. Пошел вон!
Завадовский отскочил, а потом, как ни в чем ни бывало, пошел на кухню, чтобы что-нибудь там схомячить.
– Да, я рассталась с Д’Иссеньи. Расскажу… Это длинная история. Мне нужен будет твой совет…
–– О, Боже! Алекс, говори, что случилось? Ты так хотела провести праздники с ним! Он что, обидел тебя, руку поднял? Что могло случится? Хоть намекни…
– Да, отвратительно все было. Но не сейчас… это долгий разговор и совсем не праздничный. Мне очень погано, Орели. Не представляю, что дальше будет…
– Ну, хорошо, потом так потом… Пойду на кухню, и мы с Крисом начнем уже собирать на стол. Мы тут всякого накупили…
Орели принялась хлопотать, выставила на стойку бара напитки, орешки и чипсы, засунула в печь баранью ногу, расставила на низком журнальном столе закуски. Я, поняв, что работать уже не придется, собрала бумаги и вся наша компания, в ожидании бараньей ноги, принялась неторопливо угощаться импровизированным шведским столом в ожидании наступления Нового года.
В углу гостиной елка мигала серебряными огоньками, Крис, верный своим хакерским привычкам, перекусив, ковырялся в моем компьютере, устанавливал на нем какие-то новые программы и приложения. Завадовский перебирал винилы, раздумывая какой поставить на вертушку. Орели, сидя на диване, просматривали свежий номер журнала по искусству. Я погрузилась в свой телефон, рассылая поздравления, строчила смски, поздравляла знакомых с праздником. Вечер был спокойным, атмосфера напоминала семейную посиделку.
Орели все-таки успела меня расспросить о том, что произошло между мной и моим любовником. От того, что я ей рассказала, упустив самые скабрезные подробности, она пришла в ужас.
– Такое впечатление, что ты говоришь о другом человеке! Знаешь, я не очень симпатизировала твоему Жоржу, но то, что он с тобой сотворил и его ложь – это просто невероятно! А мы-то ломали голову, куда ты пропала тогда, после бара… А он знал и молчал! Негодяй! Я считаю, что ты правильно сделала, что ушла от него. Первое насилие никогда не бывает последним. Уж я-то знаю, у меня в семье отец постоянно избивал маму, а она терпела, пока он однажды ее не искалечил. Она и умерла от этих побоев… – девушка заплакала.
–– Ну, не надо, ничего уже не вернешь…
Бедная моя маленькая Орели… Я бормотала слова утешения, а на душе становилось только тяжелей. Подсознательно меня беспокоило предчувствие, что Жорж просто так не успокоится и вполне может заявиться ко мне, чтобы выяснять отношения. Теперь от него можно было ожидать чего угодно. Хоть я заблокировала его номер, но явиться сюда, ко мне домой он мог. И хоть я изо всех сил гнала от себя тяжелые мысли, на душе была тревога.
Мы сидели за столом и обсуждали планы работы в галерее на будущий год, когда раздался звонок в дверь.
– А вот и господин Ратманов пожаловал!
Я вскочила с дивана и пошла открывать дверь. Распахнула настежь… Но за дверью стоял не Ратманов, там стоял Д’Иссеньи! Я невольно отступила, а Жорж сделал шаг ко мне, сразу схватил за плечи, попытался притянуть к себе.
– Алекс, выслушай меня… – я с ужасом увидела, что глаза мужчины были совершенно безумными. – Я все понял, я прошу прощения… такое никогда, ты слышишь, никогда не повторится… я был не в себе… не знаю, что со мной случилось… это был не я…
Он бормотал, как сумасшедший, было видно, что он только что с дороги, что, вероятно, гнал, как черт, чтобы быстрее очутиться в Париже, чтобы просить прощения, чтобы постараться вернуть меня… Покрасневшие глаза, небрит, воротник рубашки смят, свитер одет наизнанку…
Этот человек был не в себе, он был совершенно не похож на всегда такого элегантного, сдержанного Жоржа… Я застыла, не зная как реагировать на его появление, на всю ситуацию в целом. В прихожую выскочила Орели, потом появился Завадовский, последним выглянул из гостиной Крис.
– Саш, что происходит? – первым задал вопрос Илья. – Нужна помощь? Он ничего тебе не сделал? Что этот хер себе позволяет? – Илья увидел, что Д’Иссеньи трясет меня за плечи.
Хотя Илюшка говорил по-русски, Жорж понял, о чем шла речь и с яростным лицом ответил:
– Это не твое дело, это между мной и моей женщиной… Отвали, а то я не сдержусь! Огребешь по полной!..
Орели встряла между мужчинами и стала отпихивать Жоржа.
– Уходите, уходите немедленно!.. Что вы себе позволяете, месье Д’Иссеньи!.. Алекс не звала вас, она не хочет вас видеть!.. – девушка толкала мужчину в грудь.
– Так пусть сама мне об этом скажет!
Любовник небрежным движением отстранил мою подругу и стал на меня наступать. Я продолжала пятиться, не в силах вымолвить ни слова. Речь словно парализовало, я боялась, что Жорж перейдет грань и сделает какой-то агрессивный выпад, ударит Орели… Илья схватил Д’Иссеньи за руку, попытался оттащить и выпроводить за дверь… Разгорался нешуточный скандал с криками, назревала драка…
К сожалению, предчувствия меня не обманули! Все так и произошло, Д’Иссеньи, который был выше и сильнее Завадовского, развернулся и смазал того по скуле. Илья отлетел к стенке, но быстро вскочил и опустив голову, как молодой бычок, бесстрашно ринулся на противника. Жорж перехватил его ударом в солнечное сплетение… Завадовский, даже не охнув, рухнул на пол.
Я закричала, Орели тоже, Крис схватил мобильник и судорожно стал набирать номер полиции, а Д’Иссеньи стиснул лицо руками и стал мотать головой из стороны в сторону, словно стараясь прийти в себя. При этом он продолжал произносить нечленораздельные звуки, среди которых можно было все-таки разобрать слова извинения и отчаяния…
– О, Боже, что я наделал!.. Я не хотел… Алекс… я не хотел так… прости…
В этот момент никто не обратил внимание на то, что на пороге появился новый персонаж. На этот раз это был тот, кого я ждала, это был Ратманов.
Он вышел из лифта, держа в одной руке дорожную сумку, с другой стороны придерживал свисавшие с плеча торбу с картинами и этюдник. Сцена была живописная: входная дверь распахнута, кто-то лежит на полу в бесчувственном состоянии, я – перед бездыханным телом на коленях, Орели кричит не своим голосом на мужчину с прижатыми к лицу руками… Бросив свою поклажу, Ратманов подбежал к дверям, отпихнул Д’Иссеньи и склонился к Илье.
– Что здесь происходит? – Он приложил пальцы к шее Завадовского, нащупывая пульс, оглядел его и облегченно выдохнул, не найдя на теле следов крови. – Жить будет, скоро оклемается… Наташа, можешь мне объяснить какого черта происходит!
Он быстро оценил обстановку, даже не выслушав мой ответ. Подошел к Крису, спросил:
– В полицию звонишь? Не надо! Сами разберемся, – мягко вынул из рук мобильник из рук молодого человека.
– Кто вы такой? Здесь человека чуть не убили, – запальчиво петушился щупленький молодой человек, пытаясь вернуть себе свой телефон.
– Ну, уж прям уж и убили, он сейчас придет в себя. Наташ, объясни быстренько ситуацию.
Я стояла на коленях, пытаясь привести Илюшку в чувства, шлепала его по щекам.
– Да вот, подрались мужики… Жорж ударил его, – я указала на Завадовского. – А вот этот, он не в себе, – я ткнула пальцем в Д’Иссеньи, – он ворвался и начал скандалить, а Илья пытался его урезонить, вот и получил.
Д’Иссеньи, тем временем, огляделся по сторонам безумным взглядом, попятился, а потом развернулся и стремительно бросился вниз по лестнице.
Я поспешила закрыть дверь, и так соседи уже вдоволь наслушались! Не хватало того, чтобы они вызвали полицию! Я обессилено выдохнула и опустилась на табурет.
– Ну, входи, коль приехал …
– Да уж вошел… – ответил Рахманов, оглядывая поле битвы. – Весело тут у вас. Ладно, давай я страдальца хоть на диван перенесу.
Он поднял Завадовского с пола и легко перенес пухлую тушку Ильи на мягкие подушки.
– Ну, что? Живой? Пить хочешь?
– Да, друг, плесни вискаря…
– Эй, да ты живее всех живых, – улыбнулся Ратманов своей ироничной улыбочкой, – раз выпить просишь – жить будешь. Ну, давайте подробности, что за трагедия здесь разыгралась?
Он по-хозяйски плеснул в стакан добрую порцию виски, протянул Илье.
Потом, не дожидаясь ответа на свой вопрос, вынул из ведерка на столе бутылку с шампанским и разлил по бокалам.
– Друзья мои, мы так и Новый год пропустим, вы что-то увлеклись рукопашным спортом, а ведь всего пять минут осталось. Кто хочет сказать тост? Никто? Тогда – я!
Мужчина оглядел притихшую компанию, в его глазах искрились веселые огоньки.
– Итак, с наступающим новым 2019 годом! Давайте пожелаем друг другу исполнения всех желаний и мира во всем мире! Но, прежде всего, на этой, отдельно взятой территории!
Он опрокинул свой фужер и тут же опять его наполнил.
– Наташ, отдельный тост для тебя…
Тут он сделал паузу, подошел ко мне и глядя прямо мне в глаза, тихо сказал:
– Я желаю тебе не только мира во всем мире, я хочу, чтобы ты стала, наконец, самой счастливой женщиной. И я просто уверен, что счастлива ты будешь только со мной…
Последние слова он произнес почти шепотом мне на ушко и по-русски.