Хирургическое вмешательство

Глава 12. Работать любой ценой.

Когда Ева, хлопнув дверью, вышла, она тем самым поставила жирную точку в их отношениях с мужем. Уже никогда Николай не посмотрит на ее как прежде, никогда не станет умиляться ее детской наивности, не назовет ее «моя маленькая транжирка».

Николай такой человек, который на многое способен закрыть глаза, особенно в бытовых вопросах. Он вполне сам может приготовить ужин, даже если сутки перед этим в аду сражался за жизнь пациента. Если больной выжил, и хирург победил, а в основном так и случалось, Аверин чувствовал себя вполне счастливым человеком.

Еву он любил, и рана на сердце образовалась достаточно глубокая. Любил ни за что, а просто так. Не слушал бабушку, да и никого не слушал, но сегодня эту самую любовь Ева собственноручно разбила на такие мелкие осколки, что и не собрать.

Николай не стал завтракать, а просто, закрыв квартиру в том состоянии, в котором она была, отправился в больницу. Он поднялся в отделение вовремя и уже уверенно шел по коридору, понимая, какие задачи перед ним стоят. Ночь провел без сна, но спать не хотелось, как и есть.

– Коля! – окликнул его Громов. Они познакомились еще на первом курсе мед университета, и сейчас Дмитрий по взгляду друга понял, что произошло нечто очень серьезное.

– Слушай, ну если настолько плохо, сказал бы. Я бы еще на сутки остался.

– Не стоит, я справлюсь, – твердо заявил Николай.

Аверин умел глубоко прятать свои чувства и быть спокойным даже в самой критической ситуация, профессия наложила отпечаток на его характер. Он пытался найти объяснение всему, а когда не находил, бывало по долгу мучился, как это получилось сегодня.

Ева ушла, а причины он все еще искал в себе. Если рассказать бабушке или Димке, они, конечно, будут на его стороне, а ему хотелось, чтобы оценка его поведению далась независимая, но только такого человека нет. Да и Аверин сам себе всегда был и психологом, и критиком. Сейчас же вопросы оставались, но их необходимо отложить, ведь пациенты ждать не могут. В нем нуждаются, и это важно.

– Уверен?

– Уверен. Все нормально будет.

– Короче, я до восьми вечера поработаю. Ты займись операциями. Твои ребята, ты их лучше меня знаешь, а я основной прием прикрою. Да и некоторые рыжие-бесстыжие, видимо, мне вызов бросить пытаются, а ты же знаешь, я человек азартный. Она подменилась с Кристиной и теперь как бы за нее отрабатывает. Не запрещено ведь. Разочарую бестию, как считаешь?

– Развлекаешься? Только ты смотри особо не нагнетай, а то я не способен сегодня выслушивать женские излияния души. Мне надо действительность переосмыслить.

– Я понимаю, что рассказывать не станешь, не такой ты человек. Просто скажи, не помирились?

– Нет.

Больше Николай ничего не добавил, а дальше сверился с часами и отправился в операционный блок. Ему удалось мобилизовать все свои внутренние резервы и выложиться по полной. Он контролировал и спасал, как и всегда.

Аверин не мог сейчас расслабиться и не имел права даже на малейшую ошибку. Рука не дрогнула, и сразу же через двадцать минут после завершения сложной операции еще одна не менее тяжелая. Этих мужчину и женщину привезли еще вчера по скорой, ДТП. Серьезно пострадали оба и находились в реанимации. Для проведения операции необходимо тщательно изучить анализы, рентгеновские снимки, результаты ЭКГ и УЗИ. Сегодня с ним в паре работает нейрохирург, так нужно. Решили два раза наркоз не давать, но Ветров Андрей Павлович был тем нейрохирургом, которому Аверин доверял.

За состоянием пострадавших этой ночью следил Громов, но браться оперировать не стал. Сейчас же понял, что обязан взять отделение на себя, пока его друг и Ветров борются за жизни пациентов.

После трех часов пополудни Громов заметил Марьянку, выглядящую сегодня очень уставшей. Зачем она подменилась, Дмитрий наверняка не знал, но думал что из-за него, и сегодня для нее это вторые сутки без сна.

– Марьяна Витальевна, а Вы знаете, что от работы кони дохнут?

Женщина вздрогнула и тут же обернулась.

– Дмитрий Викторович, Вы?

– Ой, сколько удивления и волнения. Неужели Вы…

– Просто не ожидала Вас встретить, и понимаете… – договорить им не дал медбрат Вадим.

– Дмитрий Викторович, там два ребенка поступили: мальчик восьми лет и девочка, ей три.

– А что с ними не так? – Вадим держал в руках два рентгеновских снимка.

– Вот…

Дмитрий перестал пожирать взглядом и без того засмущавшуюся Марьяну и переключил свое внимание на снимки. На одном инородный предмет, похоже на монетку номиналом два рубля. А на втором маленькая батарейка капсуловидной формы. Мужчина едва усмехнулся:

– Что это с детьми сегодня? Решили испытать свой организм на прочность? Хорошо хоть не магнитные шарики. Помнится, намучились мы тогда с Ванюшкой. И родители тоже куда смотрели? Хотя пацану восемь уже исполнилось. Ладно, идемте, посмотрим на героев сегодняшнего дня.

В приемнике находились перепуганные родители мальчика. Сам ребенок взволнованным не выглядел, он сидел, уткнувшись в телефон, играл, и совершенно не хотел отвлекаться.

Светловолосая голубоглазая девочка в красном костюмчике с любопытством оглядывалась по сторонам, она явно боялась врачей. Громов, встретившись взглядом с мамой малышки, тут же снял халат и отдал его Марьяне.

– Подержите, пожалуйста, – чуть ли ни на ухо шепнул Громов, а девушка нервно провела ладонью по щеке. Ей стало щекотно от неожиданного, почти телесного, контакта со своим начальником. Она тут же засмущалась.

– Что Вы делаете?

– Марьяна, Ваши фантазии далеко Вас заведут.

Громов сделал удивленное лицо, но тут же улыбнулся. Потом он шагнул к девочке.

– Ну что, принцесса, привет. Гляди, какой молоточек. Хочешь посмотреть? Держи.

– Па-ивет, – забавно громко ответила девочка.

– Спешу Вас обрадовать, батарейку она действительно съела. Марьяна, оформляй, понаблюдаем пару дней. Не выйдет, придется доставать.

Женщина тут же прослезилась.

– Тише, давайте лучше надеяться, что все обойдется. Может и ничего страшного. И посмотрите так, на будущее, чтобы у малышки в доступе находились такие игрушки, которые она точно не проглотит.

– Мягкие?

– Почему обязательно мягкие? Без мелких батареек, которые можно засунуть в рот. А пока девочка выглядит неплохо, активная, так что будем надеяться, все обойдется.

Марьяна кивнула и поспешила проводить маму и ребенка в отделение. Громов перешел к мальчику.

– Привет, боец.

– Ай, не мешайте, я уровень прохожу.

Ребенку никак не хотелось отвлекаться от процесса. Черноволосый кареглазый мальчишка явно много времени проводит на улице, но и, вероятно, про гаджеты не забывает. На белоснежной футболке изображены герои игры «Майнкрафт», самые модные джинсовые шорты, смарт-часы на руке и белоснежные кроссовки – мальчика очень баловали.

– Миша, ну-ка отдай сюда телефон. Врач посмотрит, – строго проговорила мама мальчика.

– Это не врач. Где его халат? – отозвался мальчишка. Громов осмотрелся. Марьяна аккуратно сложила сей предмет гардероба и оставила на подоконнике. Мужчина едва усмехнулся, снова накинул халат и посмотрел на мальчика.

– Рассказывай, Миша, зачем два рубля съел? Это Тане простительно, ей три годика, изучала окружающий мир. Ты-то уже парень взрослый.

– На спор съел. Ванек сказал: «Слабо тебе». А мне не слабо.

– Миша, – тут же отозвалась мама.

– Так, – Громов посмотрел на снимок и добавил, – Михаил, я так понял, это не сегодня случилось?

– Нет, это мы в воскресенье поспорили, а маме я сегодня сказал.

После этих слов Громов понял, что как раз этот ребенок легким испугом не отделается.

– Ну что ж, Миша, придется тебе у нас задержаться.

Марьяна отправила другую медсестру, и сейчас Громов заметил подмену.

– Дмитрий Викторович?

Высокая кареглазая женщина с короткой стрижкой и серьезным лицом вопрошающе смотрела на врача.

– Катя, анализы, УЗИ, ЭКГ – все через час жду у себя, и готовьте мальчика.

– Как готовить? А кто оперировать будет?

– Я буду. Ждать нельзя.

Миша отложил гаджет, и, оценив ситуацию, стартанул к выходу, но был пойман анестезиологом, который как раз проходил мимо.

– Миша! – подбежала мама. – Ну как так-то?

– Мама, я что? А как доставать-то? Резать что ли?

– Нет, тут по-другому достают, – попыталась успокоить ребенка женщина, которая едва сдерживала слезы.

– Правда?

– Правда, – уверенно заявила мать Миши, а Громов одобрительно кивнул. Сам же не стал вдаваться в подробности. Операция не сказать, чтобы минутная, и может иметь последствия.

Дмитрий два часа спустя уже находился в операционной, когда к нему присоединился Николай.

– Ты чего, своих уже прооперировал? – удивился Дмитрий.

– Там все нормально, что у нас с парнем?

– Два рубля съел, – запросто ответил Громов вполне определенно. Они любили так серьезно разговаривать: вроде бы и шутили, но никто не улыбался при этом.

– На спор?

– Ну конечно. Кто по доброй воле деньги глотает? Послушай, я вот когда время свободное выдастся, научный трактат напишу. И название такое: «Чего нельзя делать на спор». Ты вспомни того парня, что на спор на вагон ночью залез.

– Громов, потеряли мы парня. Девяносто процентов ожога было, промучился только.

– А зацеперы эти? А те, кто возле машины пробегают на скорость?

– Уголовная ответственность за подобные идеи не предусмотрена, а надо бы. Пиши, Дима, трактат, пиши, только те, кто на спор деньги ест, его читать не будут. И ты будешь продолжать спасать этих героев нашего времени в шортах и с рогаткой в руках.

– С гаджетами.

– Что?

– Наш герой с гаджетом в руках.

– Что там с анализами?

– Поздновато поступили. Не вчера проглотил, дня четыре прошло.

– Ну, этим нас не удивишь. Ладно, идем спасать Мишу, пока у меня время есть.

– Как ты вообще?

– По сравнению с Мишей – неплохо. Послушай, а там еще девочка что-то проглотила?

– Да, батарейка в кишечнике. Надеюсь, сама выйдет.

– Шансы есть?

– Есть, – утвердительно кивнул Громов и зевнул.

Два друга вошли в операционную одновременно. Сегодня Мише повезло, два опытных хирурга удачно извлекли монетку, которая осталась в желудке и не собиралась его покидать. Операция средней степени тяжести, но организм молодой, и мальчик быстро поправится.

***

Через день девочка Таня порадовала удачным походом в туалет.

– Вышла, вышла! Она вышла! – мама девочки влетела в кабинет Николая без стука. В этой же палате лежал Миша. Ему повезло меньше, но и он шел на поправку.

– С чем Вас и поздравляю. Контрольные анализы сдадим и готовимся к выписке.

– Правда?

– Конечно, правда. Мне нет смысла вас больше держать.

– Спасибо!

– Да я и не сделал ничего. Ваша Танюша молодец, и у нее хороший Ангел Хранитель. Удачи. Все назначения на посту медсестры.

***

Николай подал на развод, как только появилось свободное время. Не смотря на усталость и тяжелые мысли в голове, Аверин радовался и за Таню, и за Мишу. Тяжелых, по-настоящему тяжелых и безнадежных, пациентов не было, и со спокойной душой в конце недели мужчина решил отправиться в Марьино. У любимой бабули намечалось торжество, и хирург накупил для нее всяких интересных штуковин и аксессуаров для гадания и ритуалов.

Бабушка нашла себе новое увлечение, и внук решил ее поддержать. Он не мог сдержать улыбку, вспоминая о ней.

Неделя выдалась непростой, особенно со сном была напряженка, и Николай мечтал выспаться в любимом доме своей бабули. Откусывая пирожок с капустой, купленный в придорожном кафе, мужчина уверенно вырулил на федеральную трассу.

Аверин отправился в Марьино…

Глава 13. Карта под фото, и фото под картой…

Марьино

Аня схватила коробку и быстрым шагом направилась к бабе Нюре. Хозяйка крутилась неподалеку во дворе, потому калитку открыла быстро.

– Мне так неудобно, – сразу стала извиняться Аня, – стояла Ваша коробочка одинокая, на столбе забытая. Хорошо за кустом не видно ее было, а то унесли бы мигом.

– Да что там особо ценного-то? – махнула рукой старушка. – Проходи, Аннушка. Теперь тебе придется мне помочь их развесить, минуту назад работники-то отъехали.

Аня переступила ворота и осмотрелась. Тут царила такая ухоженность, что неудобно становилось: роскошный сад с уютными беседками и чугунными скамейками, ножки которых выполнены в виде мифических существ. Она, конечно же, слышала, что всю эту красоту бабе Нюре обеспечивают дети. Сама старушка не желает переезжать, пока силы есть.

Бабушка повела молодую женщину вглубь своего двора. Аня услышала негромкое журчание воды, словно горный ручеек рядом, и остановилась.

– Что такое? – насторожилась и старушка.

– Ничего, – немного смутилась Аня, – показалось, будто что-то журчит.

– Так и не показалось, – рассмеялась хозяйка дома. Она повернула направо и поманила девушку за собой. Анна прижала коробку к боку и свободной рукой отодвигала наклоненные ветки жимолости, гортензии, при этом чуть не оцарапала щиколотку о колючки японской айвы.

Старушка провела ее короткой ровной дорожкой, по краям которой шестью большими буграми, по три с каждой стороны, росли огромные кусты лаванды. Каждая из женщин не удержалась и отщипнула с верхушки кусочек. Аня растерла между пальцами листик и вдохнула запах растения. Не сказать, чтобы ей очень нравилось, как пахнет лаванда, но, несомненно, это интересное и красивое растение.

Изумление вызвала представшая на пути ротонда. Колонны ее выкрашены неопределенным цветом: он одновременно казался и бежевым, и розовым. Всю поверхность колонн украшали лепные вьющиеся листья винограда.

Аня как завороженная, с раскрытым ртом, вошла вовнутрь и покрутилась, задрав голову. С потолка на длинной цепочке свисала кованая лампа, а мягкие сиденья так и манили к себе.

Внизу раскинулись кусты вереска и дурмана, вокруг просвета беседки аркой вилась плетущаяся красная роза. Ее яркие цветки уже распустились и кровавыми букетами свисали вниз, источая тонкий вкусный аромат.

– Ухты-пухты, – заворожено выдала Аня и посмотрела на смеющуюся старушку.

– Нравится?

– А то! – восторженно выдала женщина и тоже засмеялась.

Баба Нюра махнула рукой и пошла дальше. Анна еще раз осмотрела ротонду и с сожалением покинула ее. Пройдя буквально десяток шагов, она оказалась возле небольшого прудика. По центру его из камней возвышалась ступенчатая конструкция, по камням сверху струилась вода, образуя затейливый водопад в три каскада. Звук этой воды и привлек внимание Ани. Справа в водоеме росли лотосы, всего три стебля, но у каждого виднелся бутон, готовый вот-вот распуститься.

Аня никогда не видела лотосов вживую, только на картинках, и ей показалось, что эти цветы обязаны вкусно пахнуть. Она поставила коробку и наклонилась к крайнему стеблю, но только она склонилась, как чуть не вскрикнула от испуга и неожиданности. Из воды вынырнул достаточно крупный рот и начал делать хватательные движения.

Женщина ойкнула и отпрянула. Испуганно глянула на хозяйку, а та спокойно стояла рядом и по-доброму улыбалась.

– Испугалась, милая? Не бойся ты этих увальней, они просто обожают, чтобы их гладили, да есть давали.

Аня была шокирована всем увиденным. Она никогда не была в этом дворе и даже не подозревала, какая красота находится буквально через две улицы от ее дома!

– У Вас тут настоящий райский сад. Очень красиво. Так загадочно, таинственно, и даже не верится, что такое может быть на свете.

Аня села на край пруда и опустила руку в воду. Около ее ладошки тут же появилось еще две толстенькие спинки. Это оказались три красивых декоративных карпа: один белый с крупными золотыми пятнышками и два с красными. Рыбины извивались вокруг ее пальцев и требовали ласки. Аня немного боязливо проводила пальцами по чешуйчатым бокам. Ей стало одновременно и страшновато, и так любопытно.

– Интересное хозяйство тут у Вас, баб Нюра, – говорила Аня и любовалась рыбами, – мой Шурка, будь такие у нас дома, уже бы удочку закинул. Он у меня весь в отца – страстный рыбак растет.

– Дороговатый улов бы вышел, – ответила старушка.

Аня наклонилась и втянула воздух около бутона лотоса.

– Вы считаете? – встала она и с сожалением вздохнула. – А я почему-то решила, что эти цветы просто обязаны вкусно пахнуть.

Аня взяла коробку.

– У вас невероятный сад. Спасибо, что показали. Я в шоке, если честно. В культурном. Но время идет очень быстро, поэтому пройдемте, развесим гирлянды, да я побегу.

Баба Нюра взяла Аню под левую руку, и они вместе пошли по тропинке.

– А ты приходи дней через пять, – тихо говорила она, – лотосы пахнут и даже очень приятно, но у них слабый запах, и источают легкий, но заметный аромат они только когда цветут, а цветут лотосы всего ничего: не больше трех четырех дней.

– А чем они пахнут? Я очень хочу посмотреть на них, но мне неудобно, – призналась Аня.

Она точно знала, что не придет ни за что на свете только ради праздного любопытства поглазеть на их цветы.

– Ну… – раздумывала старушка, – как тебе сказать чем? Я бы сказала, слабым запахом леденцов. Да, они пахнут водой и леденцами. И надо прямо засунуть нос в самый венчик, чтобы почувствовать, как пахнет этот цветок.

Аня рассмеялась.

– Красивые скромники, эти ваши лотосы.

– Ну что ж поделаешь, – хитро скосила глаза баб Нюра на Аню, – бывает. И среди людей тоже есть красивые… скромницы….

Вокруг шатра располагались причудливые фигуры, выполненные из пней. Невероятная фантазия автора из коряг изготовила сказочных персонажей всех мастей. Пока Аня вешала гирлянды, посматривала на все эти скульптуры, сотворенные вначале природой, а после ограненные умелой рукой талантливого человека. Чуть позже женщина не выдержала и подошла, чтобы потрогать руками невероятное произведение искусства, а потом обошла его по кругу. Тут она заметила вмонтированные светодиодные элементы, светящиеся в темноте, создавая интересную подсветку скульптур.

– Это кто у Вас такое делает? Сын?

Хозяйка сидела за столом в шатре. Она взглядом оценила работу Ани и осталась довольной.

– Нет, Аннушка, у меня одна дочь, не дал бог больше. Да и не надо, – старушка перебирала в руках колоду странных больших карт, – какая у меня дочь, так и этого довольно.

– Извините, – стушевалась Аня. Она не хотела обидеть хозяйку. Откуда ей было знать, какие отношения у старушки с детьми. Она вообще думала, что у баб Нюры много детей, и все они дружные и очень богатые. И вот как некрасиво получилось. Она указала рукой в сторону калитки.

– Не надо меня провожать. Спасибо за невероятную экскурсию. Мне уже пора.

– Сядь! – неожиданно твердо скомандовала хозяйка.

Аня не могла не повиноваться. Она сглотнула образовавшийся комок в горле и села на краешек стула. Баб Нюра на нее не смотрела, она уже раскладывала перед девушкой карты. Они имели очень красивую рубашку: яркие цвета изображали непонятные Ане узоры и картинки. Сами карты явно тяжелые, из плотного картона, их хотелось рассматривать и рассматривать. Аня поджала руки к животу и терпеливо ждала, наблюдая за руками баб Нюры. Та между тем начала раскладывать карты в ряд в пять стопок.

– Зато у меня есть замечательный внук! – широко улыбнулась и подняла глаза на Аню баб Нюра, – он моя награда за все. Всем этим добром ему одному обязана. Так что, Аннушка, не переживай. Я не обиделась.

– Я не…

Аня запнулась, растерялась, не зная, что и сказать, ведь ей неизвестно, какие отношения у баб Нюры с детьми, да и вообще она не в курсе, кто у нее, сын или дочь. И про внуков не думала. Хотя в таком возрасте у людей наверняка уже и внуки взрослые. И ей оказалось очень неприятно, что она невзначай влезла туда, куда ей не следует.

– Сразу видно, кто у нас в селе не собирает сплетни, – попыталась разрядить гнетущую обстановку шуткой баба Нюра, – а я думала все уже вымерли. А нет, есть еще парочка ископаемых.

Аня вяло улыбнулась и опустила глаза. Она уже очень хотела домой. Время шло неумолимо быстро. Баба Нюра приятная старушка, но у Ани все по расписанию. Она и так уже пропустила время кормления телочки. Голодный ребенок наверняка уже измучился в ожидании хозяйки.

– Эти скульптуры я увидела в парке Лога, – продолжала медленно раскладывать карты хозяйка, – и так влюбилась в них, что Коля не смог мне отказать и заказал несколько. Ты была там, видела какие там красоты?

– Ну как Вам сказать… – смущенно пожала плечами Анна.

Она вообще нигде не была дальше своего родного района и естественно даже не подозревала о существовании данного парка.

«Где он расположен? И какой направленности?», ей неловко признаваться в том, что кроме родного села и Новолабинской она нигде больше не бывала, а еще раза два в своей жизни она была в Ростове. Вот и все ее путешествия по миру.

– Как? – округлила глаза баб Нюра. – Хутор Старая Станица, недалеко от Каменск-Шахтинска! Это от нас всего километров двести пятьдесят. Я сама родом из Верхних Грачиков, а замуж вышла, так муж сюда и привез в Марьино. С тех пор я и влюблена в эти места.

– Далеко, – вяло оправдалась Аня, – знаете, мне уже правда пора.

– Хох, да разве ж это далеко? – улыбнулась баб Нюра. – Выбери, пожалуйста, девонька, любые три карты. Я весь мир объездила, и для меня, конечно же, это расстояние – не расстояние. Но раз не была, что ж, бывает. Советую обязательно съездить всей семьей.

Аня не хотела больше разговаривать, у нее уже совсем не осталось времени, но старушка никак не отпускала, а у нее самой не хватало наглости просто встать и уйти. Поэтому она предпочла побыстрее вытянуть любые три желаемые карты, только чтобы это скорее закончилось.

– А как?

– Из любых трех стопок, что тебе приглянутся, выбери любые три карты. Откуда желаешь, вытаскивай.

Аня, не раздумывая, достала из двух крайних стопок, из самых серединок, а также из центральной, по карте и протянула их хозяйке. Баб Нюра улыбнулась и взяла карты. Не показывая Ане лицевые стороны, напряженно уставилась на картинки.

На центральной карте непонятно откуда приклеилась маленькая фотография, два на три, Николая. Старушка глянула поверх карт на погрустневшую Аню, и, заметив, что та не наблюдает за ее руками, аккуратно попыталась стряхнуть фотографию на стол, а после энергичными движениями все перемешала и снова разложила все карты в пять стопок.

– Еще раз выбери, – кивнула она головой.

– Не получилось? – удивленно рассматривала Аня стопки и уже думала, откуда вытянуть. – Скажите, а зачем Вы мне гадаете? Я не люблю, если честно, всего такого непонятного. Не обижайтесь.

– Нет, что ты, – невозмутимо соврала баб Нюра, – я потомственная ворожея! У меня все всегда получается.

– Ну ладно, – согласилась Аня и протянула новые три выбранные карты. На этот раз она не сводила с гадалки вопросительного взгляда. Ее подруга Марьяна очень любила всякие такие забавы и даже иногда ходила к разным гадалкам, а потом так смешно рассказывала о своих похождениях. Ане стало интересно.

А вот баб Нюре было совсем не до смеха. Она никак не могла понять, что происходит? И как она снова подмешала к картам старую фотографию внука. На фото Коле семнадцать лет, он фотографировался на студенческий билет. Откуда вообще взялась эта фотография? И она снова словно примагниченная висела на карте, показывающей будущее Анны.

Старушка бегло осмотрела стол вокруг себя, убедилась, что она действительно снова неловко подмахнула фотографию. А Аннушка? Непостижимым образом дважды выбрала из такого количества карт три и оба раза к карте, показывающей будущее женщины, приклеивалась фотография Коли.

– Что-то не так? – обеспокоилась Аня. Ее насторожило замершее в напряжении лицо старушки.

– Все так, милая, – баб Нюра бросила карты и сгребла все остальные в кучу. Она так и не показала карты Ане и ничего ей не рассказала. – Все так, Аннушка. Все так… – приговаривала она, собирая свои гадальные принадлежности и укладывая в красивый ларец обратно.

– Ты, кажется, домой торопилась, милая?

Настало время Ане зависнуть от ситуации. Она встала из-за стола и не могла понять, что происходит. То ее никак не отпускали, теперь поторапливают.

– Да… торопилась… телочку кормить пора… – ответила женщина скорее себе, чем старушке.

– Ну вот и славно! – баб Нюра с громким хлопком опрокинула крышку ларца, – я тебя провожу!

– Я сама, не беспокойтесь.

Аня медленно пошла, но постоянно оглядывалась. Ноги у нее сделались ватными, а силы почему-то куда-то пропали, ее всю охватило внутреннее переживание. Она оглянулась, наверное, раз пятый. Старушка словно приросла к своему месту. Как подскочила резко, так и стоит до сих пор, руки на ларце с картами держит. Хозяйка дома не мигая смотрит на Аню, а лицо сделалось таким странным.

Невольно вспомнились слова Шурки про то, что она ведьма. По коже табуном пробежались мурашки. Аня еще раз оглянулась и невольно замерла. Баб Нюры в шатре уже не было, она словно исчезла в один миг. Ноги у Ани еще ниже присели, а мурашек стало гораздо больше, и разбегались они плотнее и не только по рукам, но уже и по ногам.

«Спокойно дойти до калитки» – вертелись в голове Ани мысли, «а там можно и побежать уже».

– Аннушка, погоди!

Окрик хозяйки дома заставил Аню замереть на месте, а она стояла уже у самой калитки, осталось только руку протянуть. Ей стало страшно, даже поджилки затряслись, но она заставила себя развернуться, и даже натянуто улыбнуться.

Баб Нюра подбежала к ней, а в руках она держала квадратной формы большую красивую банку матового стекла.

– Вот я растяпа, даже не отблагодарила помощницу мою. Это тебе, Аннушка, подарок.

– Спасибо, не стоило, – хрипло выдавила Аня и тут же прочистила горло, – это мы чуть не потеряли Ваши гирлянды. Так что…

– Нет-нет! – замахала руками старушка и силой сунула Ане банку так, что той пришлось обхватить ее руками, чтобы она не упала на плитку и не разбилась.

– Мне не сложно. Я сама делаю крема, это тебе крем для тела, чтобы кожа была нежной и напиталась витаминчиками.

Аня напряженно улыбнулась и посмотрела на банку. Она была и правда очень большой и красивой. Видно, что дорогой, с крышкой в размер банки. Целый матовый куб с неизвестным Ане красивым розовым цветком на этикетке.

– Совсем не выглядит, что это Вы делали, – усомнилась Аня, – тут такая этикетка.

– Верь мне, детка, – положила руку на предплечье Ани старушка, – крема и мази – мое давнее хобби. А упаковки? Чего теперь только в интернете нет. Это крем с запахом магнолии. Попробуй, не обижай старушку.

Аня успокоилась, страх отпустил. Она даже внутренне посмеялась над собой, что так легко струсила. Женщина тут же поблагодарила добрую бабу Нюру и быстрым шагом направилась домой.

Старушка сама закрыла калитку, но не ушла. Она через щель задумчиво наблюдала за удаляющейся спиной своей гостьи, а волнение сейчас росло в душе бабушки. Она озадачилась, правильно ли поступила, подарив Анне крем с запахом магнолии…