Глава 14
– Доброй ночи тебе, темный!
Услышав Голос, Эруаль с тихим стоном уронил голову на руки. Опять эта бесконечная пытка! Принцу показалось, что сегодня он заснул раньше обычного. Он не помнил, чтобы добрался до постели. Скорее всего, он упал на пол в каком-нибудь из многочисленных коридоров Развалин и там заснул глубоким усталым сном. Такое с ним часто случалось. Вот только раньше он дотягивал до двух-трех часов ночи, а теперь изможденный организм брал свое. Плохо дело! Если так и дальше будет происходить, время, проведенное в компании Голоса, снова станет увеличиваться.
"А вообще-то, не все ли равно? Много, мало… Я все равно сойду с ума", – с тоской подумал Эруаль. Но эта мысль не принесла облегчения.
– Эй, принц, взбодрись! Сегодня ты услышишь третье доказательство и увидишь мое лицо! Это должно быть для тебя хорошей новостью! – Голос засмеялся.
Эруаль промолчал.
– Ты все равно грустен? Неужели снова нарвался на "комплименты" от Витека?
– Ты добился своего, разлучил нас! Витек обижен на меня!
– Помилуй, я ничего не делал! Это было твое предложение – оградить его от твоего общества!
– Но ведь я оказываю на него плохое влияние! Как, зная это, я могу продолжать с ним нормально общаться?!
– А я что, виноват в том, что ты оказываешь на него плохое влияние?! Я просто сказал тебе правду. А ты сделал для себя выводы.
– Это был единственно верный вывод!
– Тогда тем более, в чем моя вина?
Простота рассуждений Голоса добила Эруаля, и он взорвался:
– Да ты виноват уже тем, что просто появился на свет! Мерзавец! Ты виноват тем, что влез в мои сны и лишил меня покоя – не только ночью, но еще и днем! Ты лишил меня уверенности и надежды! Ты лишил меня счастья дружбы! Ты сломал мою жизнь и влил в душевные раны столько яда, что я уже никогда от них не оправлюсь! Подлец! Я тебя ненавижу! Будь ты проклят! Дай бог и тебе когда-нибудь изведать то, что сейчас испытываю я!
Странно, но Голос не обиделся. Слова Эруаля не вызвали у него ни гнева, ни раздражения. Голос рассмеялся и поощряющим тоном произнес:
– Браво, мой друг! Ты говоришь, как настоящий темный. Я слышу из твоих уст столь приятные для меня слова, как ненависть и проклятие, и даже некоторые оскорбления. Да, моя школа не прошла даром! Сегодня ты сполна вознаградил меня за все мои труды.
Эти слова мгновенно лишили Эруаля сил. Голос был прав. Принц сам не знал, что на него нашло, и с чего он вдруг так набросился на своего собеседника. Да, минутная ярость действительно затуманила ему голову.
"Я – темный!"
Эруаль неожиданно так ясно осознал это, что сам ужаснулся очевидности этой истины. Его воля уступала. Доводы Голоса были сильнее доводов веры и рассудка. Сомнение постепенно отравляло душу. У Эруаля уже не оставалось сил для сопротивления, особенно сейчас, когда привычный мир Добра закрыл перед ним двери. Витек отвернулся от него, разрывая священные узы многолетней дружбы; Ариадна оказалась ветреной девушкой, убившей в его сердце надежду на любовь; Феликс разочаровался в нем, как только почувствовал перемены. Мир любви и взаимопонимания вокруг Эруаля рушился, погребая отвергнувшего его принца под своими обломками. А мир тьмы и страха разверз перед ним бездонную пропасть. И, похоже, он уже сделал шаг в нее.
– Принц, ты обо всем подумал? – через некоторое время полюбопытствовал Голос. – Тогда позволь мне произнести третье доказательство того, что ты темный. Как ни больно тебе это слышать, оно касается твоего обожаемого Витека. Твой воспитатель и наставник, друг короля Элебрута, старый приятель достопочтимой Гло Картер и любовь всей жизни прекрасной Лэттис д' Урф на самом деле темный эльф. Все они об этом давно знают, и только ты до сих пор оставался в неведении.
– Что?! – в страхе воскликнул Эруаль. – Да ты с ума сошел?! Ты же видел Витека! Он воплощение благородства и доброты! Темные так себя не ведут!
– А как же ты?
– Я не темный!
– Сам посуди. Если ты с детства находился на воспитании у темного эльфа, то разве он мог научить тебя чему-нибудь хорошему? Витек учил тебя темным искусствам, и под его влиянием ты стал таким же, как он!
– Я тебе не верю!
– Сейчас ты изменишь свое мнение.
И Голос наконец-то вышел из мрака угла комнаты, явив принцу свое лицо. Эруаль не стал исключением. Как и на всех людей, заранее не подготовленных к встрече с ним, Лэмар произвел на младшего принца Лавандины ужасающее впечатление одним только черным обликом и жестокой костлявостью. А когда он убрал со свинцово-серого лица волосы, Эруаль с трудом сдержал рвущийся наружу крик.
– Ты видишь, я – темный эльф, – хрипло произнес Лэмар. – У всех темных лица серые, синеватые или чересчур бледные, потому что в их душах содержится очень много зла. Таких лиц, как у меня, больше ни у кого нет. Оно самое темное. Еще бы! Ведь я несколько лет был их владыкой! И лицо твоего Витека – это также лицо темного. Сейчас оно не серое, а так, бледное. Но это потому, что он сбежал. Предал нас. Однако, ему никогда не удастся отмыться от своего происхождения. Что скажешь, принц? Я тебя убедил?
– Но… этого просто не может быть! – не в силах оторвать взгляда от страшного лица Лэмара, прошептал Эруаль.
Но он больше не мог отрицать его правоту. Он вспомнил свою первую встречу с Витеком, вспомнил, каким некрасивым показалось ему серовато-белое лицо будущего наставника. Лицо темного.
– Витек мне ничего не говорил… – растерянно проронил Эруаль.
– А ты поговори с ним, поставь его перед фактом, – спокойно сказал Лэмар. – Вот увидишь, он не станет увиливать и все тебе расскажет.
– Значит, я – темный? – принц вопросительно взглянул на своего собеседника, и к вопросу щедро примешались отчаяние и боль.
– Витек вырастил из тебя достойного преемника. Он, может быть, и хотел, чтобы ты остался светлым. Но разве может научить добру темный эльф?
– А сбежавший темный эльф?
– А даже он!
Эруаль приуныл. Витек всегда скрывал от него свое происхождение. Но почему он не открыл правду сразу? Тогда бы у маленького принца было право выбора, становиться учеником Витека или нет.
"Странно! Мой отец подпустил ко мне темного эльфа. И даже разрешил ему меня воспитывать. Почему? – подумал Эруаль. – Неужели он верил Витеку? Но если ему верил папа, значит, и я могу ему верить!"
Последнюю мысль принц, взглянув на Лэмара, счел необходимым повторить вслух.
– Конечно можешь! – уверенно кивнул тот. – Два темных всегда найдут общий язык.
Эруаль тихонько застонал.
– А тут не может быть ошибки? – остатки надежды все еще не исчезали ни из голоса, ни из взгляда принца.
– Такие, как я, редко ошибаются, – философски заметил Лэмар. – Но если все еще сомневаешься, вспомни, что Витек всегда ходит в черном. И сопоставь это с нашим вчерашним разговором о символичности цветов у наших предков. Этого более чем достаточно, чтобы поверить.
Лэмар с удовольствием заметил, что Эруаль больше не сопротивляется его словам, наоборот, ищет у него поддержки и совета. Хотя совсем недавно считал его врагом!
"Что же, так и должно быть, – подумал темный эльф, почувствовав, что все его старания не пропали даром. – Мой план выполнен. Интересно, а как там Вио и д' Аруэ? Удалось ли им подписать смертный приговор среднему принцу? Для младшего-то он уже готов. Думаю, завтра мне все уже будет известно. А пока посижу еще с принцем, найдем, о чем поболтать".
– Прошлой ночью, – неожиданно первым заговорил Эруаль, – ты сказал мне, что я, как темный, оказываю плохое влияние на Витека. Но разве такое возможно, если мы оба темные?
– Возможно. Ведь Витек мечтает позабыть прошлое, а ты, по сути, становишься для него напоминанием о нем. Он отживший свое время темный, а ты – свежая кровь, пробуждающая в его душе старые забытые пороки. Зачем ему это нужно, когда лучшие годы жизни остались позади?
– Как это – остались позади?
– Да Витек уже не молод! Ему неплохо задуматься о вечности.
– Хочешь сказать, что Витек скоро умрет?
– Откуда я могу знать, что каждому из нас на роду написано? Я, например, намного старше Витека и до сих пор жив.
– Ты жив? – заинтересовался Эруаль. – Тогда почему ты приходишь ко мне только ночью и только во сне? Почему бы тебе не прийти днем и не поговорить со мной вживую? Не проникать в сознание, а встретиться лицом к лицу?
– Принц, ты тупишь, – заметил Лэмар, присаживаясь на краешек стола и принимаясь играть с затухающим огоньком свечи. – Где ты видел хоть одного темного эльфа, спокойно разгуливающего посреди бела дня? Забыл, что мы почти все заключены в пещеры, а те, кто спасся, вынуждены скрываться? Только тебе, едва ступившему на путь темных, пока нечего опасаться. И то, ровно до того момента, пока твои подданные не поймут, кто из тебя вырос.
– Значит, ты сейчас заключен в пещере? – предположил Эруаль, которого непосредственная близость обретшего плоть Голоса немного страшила. – Ты говорил, что когда-то был их правителем. Значит, тебя не могли оставить на свободе.
– Этого я тебе не скажу, чтобы ты не стал искать меня, – на губах Лэмара появилась хитрая улыбка. Он не считал, что совершил ошибку, показав принцу свое лицо, но тот неожиданно начал проявлять нежелательную любознательность тогда, когда сам Лэмар уже считал его раздавленным и порабощенным.
– Разве я могу быть чем-то для тебя опасен? – брови Эруаля взметнулись вверх. – Ты кажешься очень сильным, а я похож на пешку в твоих руках.
– В шашках пешки выбиваются в дамки, – небрежно обронил Лэмар.
– Ты даруешь мне надежду?! – глаза принца Лавандины вспыхнули двумя топазами. Таким светлым и воодушевленным его лицо давно никто не видел.
– Я бы и рад, да даровать нечего, – притворно развел руками его собеседник. – Ты – темный, и ты осознаешь это. Тебе уже бесполезно бороться с твоей сущностью. Смирись и постарайся уберечь от себя твоих родных и близких. Кажется, тебе этого хотелось?
– Глупости! Витек же смог подавить свою темную природу – и я смогу!
– Думал, что смог. А на самом деле, вырастил тебя, второго темного. И что, помогло это ему? Теперь и ты тоже мучаешься.
Лэмар вдруг соскочил со стола и, тревожно посмотрев куда-то вверх, сказал, что ему пора уходить. Не дожидаясь реакции со стороны принца, он юркнул в самый темный угол.
"Подожди! Я еще не все узнал!" – хотел крикнуть ему Эруаль, но слова так и не прозвучали.
Эльф почувствовал, что просыпается. Никогда еще он с таким нежеланием и сожалением не встречал рассвет.
Глава 15
Эруаль вскочил на ноги с такой быстротой, как будто пол, на котором он проспал всю ночь, был утыкан железными кольями. Мигом определив, какой из коридоров Развалин предоставил ему ночлег, принц помчался разыскивать комнату учителя. Он спешил восстановить мир, но, прежде всего, услышать подтверждение или отрицание слов своего ночного визитера. Поднимаясь по лестнице, ведущей в нужную ему часть Развалин, эльф налетел на Катарину и чуть не сбил девушку с ног. Воспитание заставило принца остановиться, хотя душа его рвалась вперед.
– Эй! – позволила себе возмутиться обиженная вампиресса, с трудом приходя в себя от неожиданной встречи. – Куда ты так несешься?!
– Кати, поверь, мне некогда объяснять тебе причину моего грубого поведения! Разреши, я принесу свои извинения потом? – на одном дыхании выпалил Эруаль.
Девушка с трудом удержалась от изумленного восклика. Действительно, с принцем что-то случилось! Он впервые назвал ее Кати и отказался извиняться! Раньше он делал это так часто, что, казалось, это было его любимое слово!
Хорошо, отложим это на потом. Но… Да подожди ты! – так как Эруаль снова вознамерился удрать, Катарине пришлось схватить его за руку. – Скажи, как прошла эта ночь? ОН не очень сильно изводил тебя? Ты ведь понимаешь, о чем я.
Все замечательно! Спасибо за заботу, – Эруаль силой выдернул свою ладонь и помчался наверх.
Катарина с удивлением и недовольством посмотрела ему вслед и продолжила спускаться.
Эруаль ворвался в комнату своего учителя без стука. Такого с ним тоже раньше не случалось. Витек был у себя. Он стоял у окна и читал книгу. Он был убежден, что так бесцеремонно к нему вторгся кто-то из разбойников и очень удивился, увидев на пороге своего ученика.
– Что-то случилось? – внимательно посмотрел на него Витек, закрывая книгу.
Встретившись со знакомым участливым взглядом черноволосого эльфа, Эруаль на мгновение усомнился в словах Голоса. Разве обладатель таких прекрасных добрых глаз может быть темным? Но затем принц вгляделся в иссиня-белое лицо своего учителя, заметил на нем черную одежду и призраки былых подозрений снова заметались в его душе.
– Витек, – с трудом заставляя себя говорить, произнес Эруаль, – скажите мне правду. Вы темный?
Витек явственно вздрогнул. В его черных глазах мелькнул отталкивающий испуг. Однако, это была лишь мимолетная вспышка растерянности, после которой черноволосый эльф сразу же взял себя в руки, вернув себе спокойный вид.
«Мне нечего бояться, – убедил он себя. – Передо мной – не враг, а мой собственный ученик. Когда-нибудь он должен был это узнать».
Тем не менее, Витек довольно сухо спросил:
– Кто тебе сказал?
– Неважно. Скажите, вы темный? – продолжал допытываться принц.
– Да.
Несмотря на то, что ответ был очевиден, Эруаля он все равно неприятно поразил. Видимо, в глубине души он до последнего надеялся на отрицание.
– Я ответил на твой вопрос. Ты доволен? – не меняя тона, спросил Витек.
– Я… Я не могу в это поверить! – выдохнул принц, чувствуя небывалое опустошение и отчаяние. "Ты темный… Если ты с детства находился на воспитании у темного эльфа, то разве он мог научить тебя чему-нибудь хорошему?" Эруалю казалось, что мир сходит с ума. Его идеалы искажались, жизненные устои рушились. Стараясь собрать разбегающиеся мысли вместе, принц проронил: – Получается, то, что вы про себя рассказывали, – ложь? Вы лгали мне, Витек!
Для твоего же блага. Видишь, как тяжело ты воспринимаешь некоторые вещи, – черноволосый эльф осторожно присел на стул. Он не доверял этой хрупкой конструкции, оказавшейся волей судьбы в его комнате, но стоять больше не мог. Подобно Эруалю, он чувствовал опустошение, глухую боль и печаль. Жаль было так сильно ранить этого юношу, но раз он каким-то образом докопался до правды, пусть знает ее всю, до конца. Ему, Витеку, терять было уже нечего. Но вот как после всего услышанного будет чувствовать себя его ученик, сможет ли понять… За это черноволосый эльф поручиться не мог.
– Кто вы? – почти простонал Эруаль, опираясь рукой о стену. – Ведь наверняка не сын бедного мага-лесника, как вы рассказывали мне вчера утром!
– В моем вчерашнем рассказе было много правды. Гораздо больше, чем лжи. Но если тебя интересуют детали моей биографии… Мой отец был темным эльфом, и он был очень сильным магом. Моя мать умерла рано, я совсем не помнил ее. Мы жили на окраине Лавандины в городе темных эльфов. Он находился глубоко в лесу и больше походил на военный лагерь, в котором мы скрывались от преследования воинов царствовавшего тогда Алого цветка. Отец с детства обучал меня темным искусствам в надежде, что я пойду по его стопам и тоже стану сильным магом. Сильным и темным. Не раз мне приходилось вместе с ним и с его лучшим другом оттачивать освоенное мастерство на мирных жителях ближайших деревень. Но мне это было противно. Моя душа отвергала все эти невинные жертвы. Но я терпел, терпел, ради отца. Он был очень стар, и я боялся его обидеть. Однако, вскоре мой отец умер. Опеку надо мной взял его друг – Лэмар. Это был страшный и по-настоящему жестокий эльф! Ему нравилось убивать, казалось, он видел в этом смысл своей жизни. Я никогда его не любил. Попасть под его влияние – значило навсегда похоронить в себе ростки добра и благоразумия и навсегда отказаться от выражения своей воли. Я не хотел этого. И тогда я предал сторону Тьмы и обратился к Свету. Именно это обстоятельство заставило меня бросить дом и отправиться скитаться по свету. Все остальное, что я рассказывал тебе, было абсолютной правдой.
– Вы выбрали сторону Света! И… он принял вас? – затаив дыхание, спросил Эруаль.
– Охотно. Свет всегда принимает в свои объятия души раскаявшихся грешников. И так как я давно перестал быть темным, то вряд ли мое страшное прошлое как-то отразилось на тебе. Ты все-таки вырос светлым эльфом.
"Как же он ошибается! – с горечью подумал Эруаль. – Но я не могу винить его в том, что он сделал меня темным. Он ведь хотел как лучше! К тому же, он столькому меня научил! Я слишком люблю и уважаю его, чтобы так просто отвергнуть. Теперь я знаю, что мы оба темные. Мы снова найдем общий язык, между нами больше не будет размолвок. Свет принял Витека, он вытащит из лап Тьмы и меня".
Эруаль думал. Витек неправильно расценил его угрюмое молчание и счел необходимым продолжить разговор:
– Ты вправе проклинать и ненавидеть меня. Ты вправе отвернуться от меня и отказаться от моих уроков. Но в таком случае я тебя не пойму. Большую часть своей жизни я подавлял в себе темные инстинкты и старался делать эльфам только добро. И твой отец признал меня своим другом. Он всегда верил мне и полагался на меня, как на самого себя. Он знал, что я темный, но ни разу не усомнился в моей честности и верности. Пойдешь ли ты по его стопам, решать только тебе. Любое твое решение будет принято мной без порицаний.
Эруаль подошел к Витеку.
– Учитель, – тихо сказал он, протягивая к нему руки раскрытыми ладонями вверх в знак доверия, – я остаюсь с вами. Если вы и темный эльф, то самый замечательный в мире! Вы не внушаете страха. И еще. Нас с вами слишком многое связывает для того, чтобы я мог так просто вас покинуть. Я надеюсь заслужить ваше прощение, так как посмел обидеть вас своей подозрительностью. И я протягиваю вам обе руки, чтобы вы приняли их, если вам будет угодно восстановить со мной прежнюю дружбу и забыть прошлые недоразумения.
К концу речи Эруаля черные глаза Витека все больше наполнялись знакомой принцу мягкостью и теплом, – теми чувствами, которые в последнее время ученик так редко видел во взоре учителя. Безусловно, это был хороший знак.
– Я не держу на тебя зла, – просто ответил черноволосый эльф в ответ на длинную речь Эруаля и вложил свои руки в его в знак взаимного доверия.
Глава 16
Сразу же после завтрака эльфы собрались уезжать в свой замок. Несмотря на то, что после вчерашнего ливня небо все еще было затянуто тучами, признаков ожидания дождя в природе не ощущалось, а если судить по тому, каким сухим и теплым был ветер, растерявший последние остатки сырости, то можно было рассчитывать на ясный вечер. Эльфов вызвался проводить к новому дому Венсан. Он опасался, что на них могут напасть разбойники из других банд, и присутствие рядом с благородными господами Корвена, которого все в Истерском лесу знали в лицо, должно было их отпугнуть.
Итак, распрощавшись с Гло, Ником и Катариной (Ариадну утром никто не видел, и Эруаль, в принципе, мог предположить, где она пропадает), учитель и ученик в сопровождении одного из разбойников отправились в путь. Половину дороги миновали без приключений и вторую половину проехали бы также, если бы на первой же развилке свернули на тропинку, которая как раз вела к замку короля Лавандины. Но на перекрестке возле толстого старого дуба Витек неожиданно остановил коня. Его спутники, удивившись, последовали его примеру. Недалеко, на широкой тропинке, уводившей в противоположную сторону, шестеро разбойников окружили одинокого всадника. Своим прекрасным эльфийским зрением Витек разглядел, что угодившим в ловушку всадником был подросток с копной красивых каштановых волос и в одежде, расшитой отличительными знаками королевского дома Кампанелы.
– Это принц Хевингем! – безошибочно угадал черноволосый эльф. – Мы должны помочь ему.
– Я бы на твоем месте не стал вмешиваться, – Венсан предостерегающе положил руку ему на плечо. – У нас, разбойников, действует негласное правило: когда кого-то грабит другая банда – не вмешиваться, потому что это их добыча. Особенно, если они находятся на своей территории. А эти шестеро не нарушали границ. Если ты сейчас ввяжешься в драку, я не смогу тебе помочь, потому что рискую навлечь гнев главы этой банды на нашу. А если тебя еще и убьют, Гло меня выгонит. Своим поступком ты поставишь меня в очень неудобное положение.
– Мне жаль, Венсан, но мой долг – заступиться за него, – качнул головой эльф.
– Какой, к чертовой матери, долг?! – мгновенно вышел из себя разбойник. – На нем крупными буквами написано, что он из Кампанелы! Он – твой потенциальный враг!
– В первую очередь, он – ребенок, по вине моего короля в одночасье оставшийся сиротой! – голос Витека отрезвлял не хуже пощечины, а глаза излучали холодный опасный блеск. – Которого, к тому же, пытаются ограбить!
Не дожидаясь дальнейших пререканий, Витек пустил своего коня в галоп. Одарив Корвена извиняющимся взглядом, Эруаль последовал за учителем. Венсан чертыхнулся, глядя им вслед, и остался дожидаться развязки событий в стороне.
– Оставьте мальчика в покое! Немедленно! – крикнул Витек, наезжая конем на одного из разбойников. Тот не успел увернуться, и его сильно ударило копытами. Со стоном упав на землю, он уже не смог подняться.
Остальные пятеро в мгновение ока обернулись к неизвестно откуда взявшемуся защитнику и почти одновременно метнули в него свои острые короткие кинжалы. Секундой позже Эруаль за спиной учителя сделал едва уловимое движение рукой и сказал какое-то слово, понятное только ему. Вокруг Витека образовалась прозрачная защитная стена, которая не позволила кинжалам достичь своей цели. Воспользовавшись замешательством бандитов, не ожидавших, что столкнутся с магами, черноволосый эльф быстро произнес пару фраз заклинания, и из земли потянулись крепкие упругие стебли какого-то растения. Они в одну секунду сплели прочную клетку вокруг пятерки своих жертв, лишая их как возможности навредить эльфийскому магу, так и возможности сбежать.
Принц Хевингем де' Мортеро, находясь в опасной близости от происходящего, даже и не подумал о том, чтобы воспользоваться случаем и попытаться спасти свою драгоценную шкурку. Он сидел в седле своей смирной лошадки и во все глаза таращился на то, как враги его страны – эльфы, прекрасно понимая, с кем имеют дело, все-таки, рискуя жизнями, спасают его. В недоверчивую душу принца сразу же заползли нехорошие подозрения. Что, если эти двое вырвали его из лап разбойников только для того, чтобы самим взять в плен? В их понимании это было бы выгодно для Лавандины, ведь они не могли знать, что в Кампанеле за голову принца не дадут и гроша. Варлам д' Аруэ лично об этом позаботится. Он уже установил за ним постоянное наблюдение якобы с целью уберечь его жизнь от возможного покушения до выборов нового короля: ведь если были убиты родители, то, возможно, охота идет за всеми членами королевской семьи. Сегодня Хевингему чудом удалось убежать из дворца не замеченным для многочисленных соглядатаев коварного наместника. Подобного ответного хода принц Варламу дать не мог. Из-за своего паршивого характера единственный отпрыск четы де' Мортеро располагал очень ограниченными людскими ресурсами, готовыми верой и правдой служить ему. В основном, это были старые слуги Мацела и Лидии, которые с молоком матери впитали непреложную истину вечной преданности короне в любых обстоятельствах, но им было не угнаться и, уж тем более, не перехитрить шустрого, алчного и целеустремленного наместника.
Однако, Хевингему казалось, что ответный удар он скоро все-таки подготовит. При дворе снова стала появляться Виолетта Старшайн – красивая неглупая знатная дама, которая откровенно выказывала принцу свое сочувствие и поддержку. Когда-то давно о ней ходили слухи, что она занимается колдовством. И Хевингему показалась удачной идея разжиться таким знакомством. Против магии Варламу будет намного труднее бороться.
Хевингем видел, что спасшие его эльфы тоже были магами. Поэтому он решил не сопротивляться и не нарываться на конфликт, а осторожно прощупать почву: вдруг за определенную денежную компенсацию они встанут на сторону вражеского принца, чем черт не шутит?
Но Хевингем даже рта раскрыть не успел, как один из эльфов уже взял инициативу в свои руки. Все еще находясь по другую сторону клетки, держащей в заключении разбойников, тщетно пытавшихся перерезать прочные прутья оставшимися у них ножами, черноволосый и бледнолицый, не слезая с коня, поклонился мальчику и, совсем, как Варлам, прямо глядя ему в глаза своими черными проницательными глазами, которые, казалось, пронзают душу насквозь, весьма учтиво заговорил:
– Для нас большая честь встретиться с вами, принц Хевингем. Позвольте принести вам наши соболезнования по поводу преждевременной кончины ваших добропорядочных родителей. Несмотря на то, что очевидным фактом является совершение этого подлого поступка нашими, лавандинскими, лучниками, не все эльфы считают это обстоятельство благоприятным, и многие склонны скорее сочувствовать вам, нежели злорадствовать. Надеюсь, вашему сердцу не чужда доброта, и мы сумеем испросить у вас прощение. Если нет, то хотя бы заронить его крупицы в вашей душе.
Хевингем почувствовал, что после такой долгой и учтивой (нет, сверхучтивой!) речи у него голова идет кругом. Стараясь не потерять нити размышлений говорившего, принц неожиданно понял, как ему себя вести. Его взгляд забегал по сторонам с удвоенной скоростью, а в болотного цвета глазах против воли появился хитрый блеск.
"Сострадание! Нужно играть на нем, – решил про себя де' Мортеро. – Именно с его помощью я смогу привлечь на свою сторону этих доверчивых глупцов и использовать их в своих целях. Ну, Варлам д' Аруэ, берегись! Уж против трех магов тебе точно не выстоять! Мы накопаем на тебя компромат. А не накопаем – подставим!"
Хевингем уже торжествовал победу. Он остановил свой бегающий взгляд на фигуре Витека, глядя скорее в глаза его лошади, нежели ему самому, и горестно вздохнул. На его ресницах мгновенно заблестели слезы, и он дрожащим голосом пробормотал:
– Вы, вероятно, очень жестоки, раз позволили себе напомнить мне об этом. Смерть родителей для меня большая трагедия, и я бы не хотел вспоминать о ней вместе с теми, кто позволил своим сородичам… совершить такое!
Хевингем настолько расщедрился, что даже печально всхлипнул. В душе же у него все пело и торжествовало. Он был доволен своим актерским талантом, проявившимся сейчас так кстати. Как застоявшегося в стойле коня, он отпустил свою фантазию на свободу.
– Мне жаль, если я задел вас, – тем временем заговорил Витек. – Мне бы меньше всего хотелось этого, поскольку я могу понять ваши страдания…
Он бы и дальше продолжал заливаться соловьем на эту тему, но Хевингем величественным жестом прервал его, показывая, что он еще не закончил свою предыдущую фразу, и, удовлетворившись молчанием черноволосого эльфа, продолжил:
– Конечно, сейчас я должен не упрекать, а благодарить вас за оказанную мне помощь, – Хевингем кивком указал на присмиревших в клетке разбойников, – но мне тем странно это сделать, что мне помогли враги. Прошу извинить меня за оскорбительные подозрения, но я всерьез опасаюсь, что могу попасть из одного плена в другой. Насколько я могу судить по вам, вы – простые честные эльфы. Возьмите в награду золото, что у меня есть, и отпустите меня с миром. Я хочу в одиночестве предаться своему горю.
– Вы унижаете нас своим предложением! – твердо сказал Витек, решительным жестом отвергая протянутый ему кошелек с кампанельскими монетами. – Мы помогли вам совершенно бескорыстно. Если мы, нет, я чем-то задел вас во время нашей скоротечной беседы, покорнейше прошу простить. Ни я, ни мой спутник не станем вас дольше задерживать. Вы вольны продолжить свой путь.
Столь быстрое расставание не устраивало Хевингема, и он поспешно отыскал предлог, чтобы продолжить разговор.
– Но могу я хотя бы узнать имена тех господ, что оказали мне честь, вытащив меня из лап этих гнусных разбойников?! – принц так распалился в момент произнесения своего патетического вопроса-тирэ-восклицания, что даже соизволил на секунду пересечься взглядом с Витеком. Впрочем, тут же отвел глаза в сторону.
Учитель и ученик переглянулись, словно согласуясь, следует ли удовлетворить просьбу мальчика и тем самым разбить его самоуверенное предположение о простом происхождении его спасителей. После минутного колебания Витек все-таки взял слово.
– Безусловно, вы имеете право знать наши имена. Я ближайший друг и советник короля Элебрута Алого цветка – Витек. Также я наставник его младшего сына, которого вы имеете честь лицезреть рядом со мной. Это Эруаль.
– Так я разговариваю с равными себе по статусу? – заинтересовался Хевингем. – В таком случае, позвольте сказать, что я польщен таким знакомством.
– Наши чувства взаимны. Мы не питаем по отношению к вам абсолютно никакой антипатии, – вмешался в разговор Эруаль. – Несмотря на то, что наши страны воюют, я бы хотел, чтобы между нами как между людьми… эльфами… как между личностями оставались дружеские отношения.
– Своим расположением вы окажете мне неоценимую услугу, – вполне искренне откликнулся Хевингем. На глазах его снова заблестели слезы. – У меня так мало друзей! Почему-то я очень одинок. А после смерти родителей остался совсем один.
– О! Не отчаивайтесь, – глаза Эруаля наполнились состраданием. – У вас впереди долгая жизнь! Она вознаградит вас за все те страдания, что вы испытываете сейчас!
За спинами эльфов послышался цокот копыт, и к ним приблизился Венсан, которому надоело ждать их в стороне. Он сказал, обращаясь непосредственно к Витеку и не выказав никакой реакции по поводу присутствия здесь принца Кампанелы:
– Нам пора уезжать. Сюда едут четыре кампанельских всадника. Они хорошо вооружены и весьма агрессивно настроены. Или вы и с ними хотите подраться?
– Это слуги Варлама д' Аруэ! – побелевшими губами прошептал Хевингем. Притворством здесь и не пахло, он по-настоящему испугался. – Они ищут меня!
Витек с Эруалем переглянулись. Им было знакомо имя наместника Кампанелы. Также они были хорошо осведомлены о его отношениях с маленьким принцем. Поэтому, не дожидаясь предложения со стороны самого Хевингема, Витек быстро распорядился:
– Мы немедленно отправляемся в замок. Принц, ради вашего же блага, поедете с нами.
Хевингем, которому только это было и нужно, мигом согласился, после чего все четверо пустили коней галопом, надеясь скрыться незамеченными от посланников Варлама д' Аруэ. После четверти часа бешеной скачки мои герои остановились перед каменной оградой небольшого строгого замка. Его серые гладкие стены оплетали широкие темно-зеленые листья плюща. Узкие окна и маленькие, увитые ползучим вьюном балконы, немного оживляли фасад.