Слезы ручьем полились по щекам вампирессы. Такого зрелища Витеку видеть еще не приходилось. Ни минуты не раздумывая, он неожиданно сказал:
– Легко!
– Что? – Катарине показалось, что она ослышалась, и она подняла на эльфа мокрые от слез глаза.
– Ты просишь научить тебя добру. Я сделаю это меньше, чем за минуту, – уверенно произнес Витек, подходя к девушке ближе. – Достаточно взглянуть в твое лицо, чтобы понять твой характер. Вот мой совет: продолжай думать так, как ты думаешь сейчас, продолжай говорить так, как ты говорила только что, продолжай действовать так, как ты и действовала до сегодняшнего дня. И тогда никто не посмеет упрекнуть тебя в служении злу.
Обронив эти слова как нечто само собой разумеющееся, Витек вслух прочитал то, что было написано на голубой бумаге, и растворился в воздухе. Катарина даже не успела крикнуть ему: "Подождите!" Его речь была мимолетной и быстрой. Она хорошо ее запомнила, но ничего не поняла. А обратиться с вопросами уже было не к кому.
Глава 12
Эруаль выбрался на улицу окольными путями. Он не хотел показываться в Каминной зале, поэтому предпочел обойти ее боковыми коридорами. Принц сам не знал, что заставило его покинуть комнату. Скорее всего, он просто бежал от своих мыслей, тяжелых и мрачных, которые неизменно начинали преследовать его, как только он оставался один. Раньше он хотя бы мог найти спасение в беседах с наставником, но теперь лишился и этого. Голос методично уничтожал принца Эруаля. Вернее говоря, позволил ему самому себя уничтожить.
Эруаль вышел из холодной темноты Развалин в сырой сумрак леса. Он остановился под коротеньким навесом, который был рассчитан на одного и почти не спасал от дождя. Ежась от каждого прикосновения крупных ледяных капель к коже, принц с наслаждением вдохнул свежий воздух и, любуясь торжеством непогоды, окинул долгим грустным взглядом окрестности. Под дубом он совершенно случайно заметил Ариадну. Девушка стояла под проливным дождем и не собиралась от него прятаться. Похоже, ей это нравилось. Она как будто хотела впитать в себя водяные струи, жидким серебром стекавшие по ее лицу, шее, рукам, и вмиг вымочившие одежду. Но даже такая, абсолютно мокрая, в прилипшей к красивому телу рубашке и штанах, она нравилась Эруалю.
Девушка, видимо, почувствовала устремленный на нее пристальный взгляд и обернулась. Увидев эльфа, она приветливо улыбнулась ему и махнула рукой.
– С добрым утром, принц! – весело крикнула разбойница, которой было невдомек, что утро для принца началось несколько часов назад и было очень далеким от доброго. – Принц, ты снова грустный. Взбодрись! Ведь ничего не случилось!
– Да, ты права, – как-то механически согласился с ней Эруаль, спускаясь по ступенькам прямо под проливной дождь. – Ничего не случилось. Пока.
Ариадна неожиданно радостно засмеялась и пошла навстречу эльфу.
– Принц! Ты наконец-то сказал мне "ты"! Это здорово! – воскликнула она, поравнявшись с ним.
– Венсан объяснил мне, что для разбойников это не оскорбительно, – Эруаль почувствовал напряжение, которое каждый раз испытывал, находясь рядом с этой девушкой. Оно появлялось всегда, когда он инстинктивно ожидал очередной шутки или колкости от нее.
– Может быть, прогуляемся вместе? – предложила Ариадна. – Не знаю, как ты, а я люблю дождь. Он мне совсем не мешает. Или принц боится простудиться?
– Меня дождь тоже не беспокоит. Но я не знаю, могу ли принять твое предложение. Боюсь, как бы это не оказалось нечестным по отношению к Нику.
– Ты меня подкалываешь? – брови Ариадны удивленно взлетели вверх, но, вглядевшись в честное и наивное лицо Эруаля, она поняла, что ошиблась. Видимо, он и вправду считал, что она неравнодушна к Бетту. Это снова вызвало у девушки веселый смех.
– А что такого я сказал? – искренне удивился принц. – Мне показалось, или вчера вечером вы с ним…
– Было дело, – не отрицала разбойница. – Но Ник-то был вчера. На сегодня у меня другие планы. Можешь не опасаться, в качестве любовника ты в них не входишь. Просто сейчас мне абсолютно нечем заняться, и я хочу развлечься. Так что, ты идешь со мной?
– Хоть на край света!
– Приятно. Но на край света мы не пойдем. Очень далеко. Давай я покажу тебе море Элх. Ведь именно оно так долго является причиной жестокой войны между твоей страной и Кампанелой? Тебе было бы неплохо знать, за что борется твой отец.
– Эта война… Она причиняет мне только боль, – прикрыв глаза, прошептал Эруаль. – Я никогда не видел ее разрушающей силы, но я ее чувствую. Мне страшно представить, сколько эльфов и людей погибают каждый день, по сути дела, ни за что, за какой-то призрачный лес и море, которого они, может быть, и в глаза-то никогда не видели. Мне кто-то говорил, что солдаты больше всех мечтают о мире. Почему же мы вот уже несколько десятилетий не можем обеспечить им этот мир? Как только я начинаю думать об этом, мне становится очень тяжело.
– Если вдуматься, причины любой войны – самая страшная глупость, которую только можно себе представить, – передернула плечами Ариадна. На нее абсолютно не произвела впечатления полная скорби и горечи речь младшего принца Лавандины. Она была далека от его душевных терзаний.
– Но ведь и вы не можете закрывать глаза на эту войну! – пораженный ее равнодушием, воскликнул Эруаль. – Она не обошла вас стороной! По сути, Истерский лес оказался поделен между Кампанелой и Лавандиной, и вы тоже находитесь на военном положении!
– Ты всерьез полагаешь, что для нас есть разница, под чей гнет мы попадем? – фыркнула Ариадна. – Власть ни одной из этих стран никогда не заменит нам благословенного нейтралитета. Ведь это НАШ лес. Не одно поколение разбойников родилось и выросло тут. Истерский лес для нас – маленькая страна, в которой мы живем и о которой должны заботиться, чтобы получить взамен его дары.
– Что-то не заметно, чтобы вы о нем очень уж заботились! Вы даже не делаете попыток защитить его! Оградить от этой ужасной войны!
– Ты требуешь невозможного, принц. Ты хочешь, чтобы и мы взялись за оружие? Но этим ты обречешь нас на смерть! Нас очень мало, а ты хочешь, чтобы мы противостояли и Кампанеле, и Лавандине! Да от нас вмиг не останется мокрого места! К чему нам бессмысленные жертвы? Наши жизни в руках судьбы. Мы целиком и полностью отдаемся на ее волю.
– Иногда судьбе тоже надо указывать на ее место, иначе она возымеет слишком большую власть, – тихо заметил Эруаль.
– Слушай, принц, зачем ты затеял этот спор? – начала горячиться Ариадна. – Хочешь поссориться?
– Нет-нет, как ты могла такое подумать!
– Тогда не будем тратить время на пустую болтовню. Идем к морю. Говорят, вода успокаивает.
Ариадна быстро направилась к кустам, отыскала среди них тропинку и уверенно пошла по ней. Эруаль поспешил следом. Они шли довольно долго и, в основном, молча. За весь путь обменялись только парой незначительных фраз о погоде, природе и дороге в целом. Обычно разговорчивая разбойница теперь молчала. Наверное, боялась поругаться со своим спутником. Что касается Эруаля, то он не настаивал на общении, как всегда, углубившись в свои мысли. Так они вышли к берегу моря. Стоя на крутом обрыве и глядя сверху вниз на простиравшийся у подножия широкий песчаный берег и серебристо-серую чашу воды, Эруаль не смог сдержать своего восхищения и удивления.
Восторг вызывало море. Бескрайнее, величаво несшие свои спокойные, совсем ровные волны к самому горизонту, оно было прозрачно чистым у берега и приобретало тяжелый свинцовый цвет на глубине. Сейчас небо, такое же свинцовое и неподвижное, полностью сливалось с морем, и над поверхностью воды висел рваный белесый туман.
Удивление вызывало то, что находилось на берегу. Прямо на широком песчаном пляже стояли ровные ряды маленьких грубо сколоченных домиков. Эти домики высоким деревянным забором и кустами шиповника делились на два лагеря: над одним реяли флаги Кампанелы, над другим – Лавандины. Их военные отряды столкнулись даже здесь.
– Что все они делают рядом с морем? – изумленно спросил у своей спутницы Эруаль. Он все еще продолжал стоять в тени деревьев, когда как Ариадна начала спускаться к казармам.
– Принц, а не знаешь! – обернувшись, укорила его девушка. – Таких стоянок полно по всему лесу. Следят друг за другом, чтобы не оккупировали территорию. С одной стороны неудобно: куда ни пойдешь – везде солдаты, а с другой… всегда есть, кого грабить!
Когда они очутились на песчаном берегу, Ариадна уверенной походкой направилась в левую сторону, а вот Эруаль снова заколебался.
– Но там же казармы солдат Кампанелы!
– Ну и что?! – нетерпение, смешанное с раздражением прозвучало в голосе девушки. – Не говори им, что ты из Лавандины, и никто не догадается.
– Но я эльф!
– Ах да, твои уши… Ничем не могу помочь. Тогда иди к своим солдатам, подожди меня там. Или здесь. Где хочешь. А мне позарез нужно на территорию Кампанелы. У меня там свидание.
– Ты надолго? – подозревая, о каком роде свиданий говорит разбойница, поинтересовался принц, одновременно с этим почувствовав, как неприятно защемило сердце.
– Вернусь часа через два-три, – беспечно откликнулась Ариадна. – Да ты не волнуйся! Для меня это недолго! Осмотри пока окрестности, освойся. Помечтай, подумай… Вы, эльфы, это любите.
Сказав это, девушка продолжила свой путь. Постояв немного в замешательстве, Эруаль направился к лавандинским казармам. Почти сразу нарвался на пограничный отряд, но его командир узнал в незваном госте младшего принца, и его пропустили. Сделав еще десяток шагов, эльф оказался в центре повседневной жизни воинов Лавандины.
Три отряда мечников, разбившись на пары, оттачивали свое мастерство. Недалеко от них стояли ряды мишеней, которые лучники постепенно делали все больше похожими на больших ежей. Кто-то ремонтировал пограничный забор. Еще четверо эльфов пытались натянуть над тренировочной площадкой непромокаемый тент. Сжалившись над ними, Эруаль шепнул какое-то заклинание, и ткань, быстро распрямившись, просто повисла в воздухе, полностью закрывая собой серый клочок неба. Обернувшись и узнав своего принца, все четверо поклонились и произнесли слова благодарности.
Эруаль подошел к одному из домов. Все солдаты, которые встречались на его пути, сразу же здоровались и искренне улыбались. Было видно, что потомки Алого цветка не вызывали у своих подданных ненависти. Эруаль вежливо отвечал на их приветствия, но для более продолжительной беседы ни с кем не останавливался. Поднявшись по ступенькам, принц вошел в дом. Помещение, в котором он оказался, было тесно заставлено столами и стульями. Маленькая дверца в углу уводила в кухню, широкая крепкая лестница – на верхние этажи. Здесь никого не было. Несмотря на дождь, никто из солдат не захотел отсиживаться в четырех стенах.
Эруаль медленно прошел между рядами столов и тихонько сел в уголке на один из свободных стульев. Поток мрачных мыслей сразу же захлестнул его. Снова вспомнился Голос.
"Эльфы продолжают любить меня, – думал он, – но люблю ли я их так же искренне и открыто, как мне кажется? Достоин ли я их любви и преданности? Ведь если я темный, я могу только ненавидеть. Но отчего же я так боюсь этого чувства? Оно губит душу. Оно трудноискоренимо. Но ведь для темного оно должно быть естественным!"
Эруаль тяжело вздохнул. О, он бы многое сейчас отдал, чтобы увидеть своего учителя, поговорить с ним, задать несколько вопросов. Витек был мудр и справедлив – неоценимый друг, советник и помощник. Но принц по собственной воле отрекся от него. Теперь только сожаление жило в его душе. И он уже ничего не мог с этим сделать.
Неожиданно тихонько скрипнула дверь. Эруаль поднял глаза, и на мгновение ему показалось, что в помещение заглянуло солнышко. Блестящие рыжие волосы с повисшими на них капельками дождя казались нимбом над головой, белая одежда – одеянием ангелов. Младший принц Лавандины узнал своего брата.
– Феликс! – воскликнул он. Неподдельная радость звучала в его голосе. Похоже, это имя давно привыкло к тому, с каким восторгом его все произносили.
Тот, сначала не заметивший брата, повернулся к нему, и в его желто-оранжевых глазах отразилось такое же счастье.
– Эруаль! Что ты тут делаешь? – Феликс присел за стол напротив младшего принца Лавандины. – Я, конечно, рассчитывал встретиться с тобой в Истерском лесу, но уж никак не здесь.
– Я жду одну мою знакомую, – уклончиво отозвался Эруаль.
– Знакомую? Ты уже завел с кем-то знакомство? – Феликс пару раз удивленно хлопнул светлыми ресницами, а потом понимающе засмеялся. Его смех был тихим и мягким, как будто голубь воркует на окне. – Ах, да! Я совсем забыл! Ты со своей внешностью запросто заводишь знакомства с девушками! Просто… я давно не видел тебя в женском обществе.
– Это моя подруга. И больше ничего.
– Обидно. Я думал, что ты наконец-то влюбился.
Эруаль тяжело вздохнул.
"Если бы все зависело только от меня!" – при этом подумал он.
Феликс заметил, что эта тема не очень приятна его брату и поспешил ее сменить.
– А меня в Истерский лес отправил отец. Я должен узнать состояние дел здесь и подготовить ему отчет. Если бы ты только знал, как это для меня тяжело! Я очень плохо разбираюсь в военном деле, а тут еще какой-то отчет! Да, Эруаль, почему мы живем в такое трудное время? Я так не хочу, чтобы война меня каким-либо образом коснулась!
– Я тоже этого не хочу, – грустно поддакнул эльф. – Но мы уже в нее втянуты.
– Эруаль, вчера… ты так внезапно уехал! – помолчав, произнес Феликс. – Я очень удивился, не увидев тебя во дворце. Когда ты планируешь вернуться?
– Только когда вернется Витек.
– А как же мы? А я? Я буду очень по тебе скучать. Ты единственный, кто так хорошо понимает меня! В твоем обществе я отдыхаю душой. Мне не надо строить из себя сильного, смелого и уверенного в себе эльфа, каким я должен представать перед другими. С тобой я могу быть настоящим, и при этом рассчитывать не на порицание, а на понимание и поддержку. Я не знаю, как я буду жить без тебя! Я боюсь погрязнуть в кошмаре дворцовой жизни и стать заложником собственных страхов!
– Не бойся, Феликс! – печально улыбнулся Эруаль, который уже был заложником собственных страхов и сомнений, и потому понимал, как тяжело приходится сейчас сидящему напротив него брату. – Если тебе понадобится мой совет или моя помощь, ты всегда сможешь найти меня в Истерском лесу. Я буду недалеко от тебя.
– Все-таки ты не хочешь вернуться? – грустно посмотрел на младшего брата Феликс, подавив вздох разочарования.
– Не хочу.
– Неужели тебе Витек дороже родной семьи?! Что такого тебе может дать этот эльф, чего не можем дать мы?!
– Ты хорошо знаешь это слово: понимание. Ты со своими печалями и радостями идешь ко мне, а я – к нему. Он для меня то же, что я для тебя. И даже намного больше.
Феликс поднялся, очевидно, собираясь уходить. Его лицо выражало обиду и отчаяние.
– Но мы же родственники! – воскликнул он. – А Витек нам никто! Так, всего лишь один из многочисленных друзей отца!
– Не смей говорить о Витеке в таком тоне! Он самый замечательный эльф из всех, кого я знаю! Уж он бы смотрелся на троне Лавандины получше всех Алых цветков вместе взятых!
– Ты что-то имеешь против власти нашего отца?!
– Нет. Я просто хочу хоть как-то тебе доказать совершенство моего наставника, хочу опровергнуть твои несправедливые слова.
Феликс отвернулся, как будто ему было очень больно это слышать.
– Извини, – как-то глухо проронил он. – Мне нужно писать отчет. У меня совсем нет времени на разговоры.
И он скрылся на лестнице. Эруаль же и минуты не просидел без своего брата. Его очень быстро замучила совесть за то, что он был слишком резок и груб с Феликсом. Зная, какая чувствительная и ранимая у него душа, можно было догадаться, каким сильным ударом стали для него слова Эруаля. Младший принц Лавандины поспешно вскочил со стула и уже в коридоре догнал брата. Положив ему на плечо свою узкую ладонь, заставил остановиться. Заглянув в полные слез обиды и оттого еще более восхитительные и прекрасные глаза Феликса, Эруаль миролюбивым тоном, в который вложил всю теплоту и мягкость, на какие был способен, предложил:
– Давай я помогу тебе составить отчет?
Глава 13
Витек стоял… Да он сам не знал, где стоял! Вокруг него переливалось всеми возможными небесными оттенками – от бело-голубого до иссиня-черного – необозримое пространство без стен и полов. Ему казалось, что он и впрямь очутился на небе и застыл в невесомости. Тут не было абсолютно ничего, и черноволосый эльф не понимал, куда ему идти и что делать.
Пока Витек осматривался, свыкаясь… не то чтобы с незнакомой обстановкой, скорее, с новой атмосферой, рядом с ним бесшумно материализовались две фигуры. Витек не сразу их заметил, а когда все же обратил внимание, не стесняясь, совершенно открыто принялся их рассматривать.
Это были две девушки – видимо, из них первоначально и состоял Небесный Свет. Они казались безумно похожими, но, в то же время, спутать их было невозможно.
Высокие и стройные, обе обладали абсолютно, неестественно белыми лицами мраморных статуй. Сходство усиливалось за счет без изъяна правильных, тонких, будто выточенных с помощью резца черт лица. Две пары льдисто-голубых, узких, каких-то неживых глаз смотрели прямо на Витека и как будто не видели его. Уголки белых губ были опущены вниз, светлые брови картинно сходились на переносице, что делало лица красавиц неприветливыми и суровыми. Волосы одной имели пепельный оттенок и свободно струились до самой поясницы. У другой они были сияющего золотистого цвета, и она собирала их в высокий хвост на затылке. Вот, пожалуй, и вся между ними разница.
Одевались девушки тоже одинаково: в белые туники и шелковые штаны небесно-голубого цвета, поверх которых были надеты легкие, на вид совсем игрушечные серебристые доспехи.
Обе были хороши какой-то мертвой, холодной красотой, которая сразу же поразила Витека.
– Добро пожаловать в обитель Небесного Света, – звонким голосом сказала одна из девушек. Но в нем не было приветливого приглашения. Наоборот, он звучал механически и безэмоционально. – Позвольте проводить вас к Хозяину.
– Могу я поинтересоваться именами моих прекрасных проводниц? – даже шага не сделав им навстречу, спросил Витек. У него не было оснований для недоверия, но, тем не менее, он хотел узнать о загадочных воительницах хоть немного больше.
– Меня зовут Верлея, – сказала девушка с пепельными волосами.
– Меня зовут Фейха, – откликнулась другая.
Витек, удовлетворенный их искренними ответами, кивнул.
– Вверяю себя в ваши руки, – сказал он.
Девушки встали с двух сторон от него и повели вперед, как будто под конвоем. Они шли недолго, пока перед их взорами не предстал высокий замок с одной башней, увенчанный шпилеобразной крышей и украшенный стрельчатыми окнами, изящными колоннами и воздушными аркадами. Замок казался легким, парящим. И был он голубого цвета. Внешний вид замка произвел на Витека большое впечатление (такое просто невозможно было создать человеческими руками!), но еще больше его поразило отсутствие стекол в окнах и дверей в проемах. Вероятно, живущему здесь Небесному Свету нечего было опасаться: ни врагов, ни непогоды.
Девушки провели Витека под одной из аркад, которая показалась ему безумно длинной, и, поднявшись по лестнице, остановились возле первой же двери, вернее, пустого проема, потому что, как уже говорилось, дверей здесь нигде не было. Верлея, оставив подругу и их гостя ждать снаружи, перешагнула порог комнаты. Она подошла к креслу с высокой спинкой и что-то сказала сидящему в нем человеку. Так как кресло было повернуто к окну, а не к выходу, и полностью закрывало собой того, кто в нем расположился, то Витек не смог рассмотреть своего друга (а он не сомневался, что его привели именно к нему).
"Интересно, каким он стал?" – невольно подумалось эльфу.
Между тем, Верлея приглашающе манула рукой, и Витек с Фейхой прошли в комнату. Из кресла поднялся высокий мужчина в серебристо-сером плаще и повернулся лицом к вошедшим. Время сильно изменило этого человека. Витек помнил его тощеньким пронырливым юнцом с узеньким простодушным личиком, безумным благородством в глазах и с вечно растрепанными темными волосами. Сейчас же перед ним стоял красивый сорокалетний мужчина, фигура которого обладала поистине королевской статью, а движения были полны величавой медлительности, как будто он для чего-то копил силы. Лицо стало еще уже, черты – грубее и выразительнее, кожа приобрела оттенок мраморной белизны. Бывшие болотно-зелеными, узкие глаза его посветлели, приближаясь по своему цвету к серо-голубому. В красивые темные волосы закралась заметная преждевременная седина. Строгий, застегнутый на все пуговицы камзол и заправленные за голенища высоких сапог штаны немаркого темно-серого цвета были сшиты точно по фигуре, так, чтобы не стеснять ни единого движения того, кто их носит.
Выглядел давний друг Витека и вправду по-королевски гордо и величаво. Но это не понравилось эльфу, потому что в стоявшем перед ним человеке не осталось ничего от подвижного, вертлявого живчика Мариша Дорвена, которого он так хорошо знал. Приобретенная красота главы Небесного Света была мертвой, как и у Верлеи с Фейхой. Именно это обстоятельство действовало на Витека пугающе.
"Вот, значит, какой ты, Небесный Свет! – подумал про себя черноволосый эльф. – И не живой вовсе, и не мертвый. Так, что-то среднее. Тогда становится понятно, откуда в ваших руках такая мощь. Неземное происхождение, говорите? Ну-ну. Очень даже может быть".
Между тем, бездушный взгляд Мариша приобрел осмысленность. Он взглянул в глаза своего гостя и произнес, как будто угадывал:
– Витек? Неужели ты?
– Я рад, что ты узнал меня, Мариш Дорвен, – Витек даже не улыбнулся.
– Еще бы мне тебя не узнать! За столько лет ты ни капли не изменился! – в беспристрастном голосе главы Небесного Света послышались нотки восклицания, но никто из присутствующих не мог бы с должной уверенностью за это поручиться. Мариш повернулся к девушкам и, чуть приподняв в намеке на улыбку уголки губ, сказал им: – Верлея, Фейха, Витек – мой хороший друг. Вам не следует его опасаться. Относитесь к нему так же, как ко мне.
Мгновенно в облике обеих девушек что-то изменилось. Они как будто почувствовали себя спокойнее, уютнее, на их мертвых губах тоже появились улыбки, в точности копирующие улыбку их хозяина.
– Как ты узнал, кто я и где нахожусь? И откуда у тебя заклинание призыва? – спросил у Витека Мариш, благосклонным взглядом разрешая своим девушкам присутствовать при разговоре.
– Я узнал обо всем от Гло Картер. Ты ведь навещал ее?
В комнате не было другой мебели, кроме кресла, принадлежавшего главе Небесного Света, и стола, поэтому все стояли, но, похоже, для этой более чем странной троицы это было совершенно нормально.
– Совсем недавно, – ответил на вопрос друга Дорвен. – Так ты пришел просто поговорить или все же по делу?
– И то, и другое, – откликнулся Витек. – И нам сначала лучше заняться делом, а уже потом предаться пустой болтовне.
– Что ж, сейчас достану бумагу. Условия договора тебе известны, – Мариш нагнулся к верхнему ящику стола, но последовавшие за этим слова Витека заставили его замереть на месте:
– Ты прав. Условия договора мне известны. Но только мне одному. Потому что их выдвигаете не вы, а я. Я хочу предложить тебе и твоим помощницам любопытную сделку. Ручаюсь головой, такие вам заключать еще не приходилось. Выслушайте меня, а потом уже решайте, будем ли мы подписывать договор. Скрывать не буду, я очень нуждаюсь в вашей помощи.
Мариш медленно разогнулся, перекинулся парой взглядов со своими девушками и, не очень уверенно кивнув, разрешил эльфу продолжать.
Витек был предельно прост и краток. Его условия поколебали мертвые выражения лиц представителей Небесного Света. Прошло не менее пяти минут после того, как смолкли звуки голоса черноволосого эльфа, закончившего свою речь. Только тогда Мариш наконец-то проронил:
– Витек, но это огромный риск! Заключая с нами такой договор, ты целиком и полностью зависишь от времени и случайностей и ставишь под угрозу жизни тех, кто тебе дорог. Неужели тебе ничего и никого не жаль?
– Для себя я уже все решил, – твердо сказал Витек. – Теперь дело за тобой. Ты заключишь со мной такой договор?
Мариш снова переглянулся с девушками. Те едва заметным движением ресниц выразили ему свое одобрение.
– Мы согласны на твои условия, – после секундного колебания произнес Мариш. – Но я должен тебя предупредить. Ты сам поставил такие условия, при которых никто из нас наперед не знает, когда потребуется наше вмешательство (не говоря уже о том, что оно вообще может никогда не потребоваться). Может статься, что в этот момент мы будем заняты выполнением другого договора. Мы можем не успеть вовремя прийти к тебе.
– Я понимаю. Но я готов рискнуть и заранее снимаю с вас ответственность за провал, – спокойно кивнул Витек.
– На мой взгляд, это очень большой и неоправданный риск.
– Время покажет.
– Витек, если бы ты не был моим другом, я бы сейчас не говорил тебе всего этого. Но, к несчастью, ты мне дорог. И я обязан тебя предупредить.
– Я же уже говорил, что решать только тебе. Для меня все ясно.
– Я все же хочу кое-что сделать для тебя, – посомневавшись, сказал Мариш. – Но я должен посоветоваться с Верлеей и Фейхой. Ты бы не мог подождать в коридоре?
Витек беспрекословно вышел. Все положенное время он простоял в одной из комнат замка, находящейся достаточно далеко, чтобы невозможно было услышать разговор представителей Небесного Света. Затем Мариш лично пришел за своим другом и проводил в свой кабинет. Девушек в нем уже не было. Видимо, за время его отсутствия они успели уйти. А Дорвен уже протягивал Витеку лист голубой бумаги, на котором были аккуратно записаны условия их договора и стояли две простые подписи.
– Здесь не хватает только твоей, – сказал Мариш. – Не удивляйся, что в договоре их только две. Правом подписи обладают только Верлея и Фейха. Я не имею такого права. Но, прежде чем ты распишешься, я должен тебе кое-что сказать.
Мариш протянул Витеку маленькую, плотно закупоренную колбочку с прозрачной жидкостью, и эльф со словами благодарности принял ее. При этом его черные глаза выразили откровенный вопрос.
– Если настанет время для выполнения нами обязательств договора, а я и девочки по какой-либо причине не сможем прийти, выпей это.
– И что, поможет? – усмешка прозвучала в словах Витека. – Что-то ты на этот счет немногословен, Мариш. В чем дело, говори. Что со мной будет, если я это выпью?
– Ну уж не отравишься!
– И на том спасибо!
– Эта жидкость сделает из тебя оборотня, волка. Этот волк будет наделен силой, равной силе Небесного Света. Она будет твоей. С ее помощью ты сам осуществишь свой план.
– Но ведь никто не имеет права обладать силой Небесного Света, если… если только он потом не войдет в ваше число! – Витек удивленно посмотрел на друга.
– Не бойся. Ты используешь ее только один раз и все. К тому же, сила будет принадлежать не тебе, а волку, в которого ты превратишься. Если все пойдет хорошо и мы сможем прийти, тогда не пей. Сейчас же колбу оставь у себя, – посоветовал Мариш. – И, конечно же, никому не говори о ее существовании.
– Что-то ты темнишь, Мариш, – эльф недоверчиво посмотрел на друга. – Но я не буду допытываться. Спасибо тебе за оказанную мне честь.
Витек поставил в договоре свою подпись и невольно поежился от пробежавшей по телу внезапной дрожи.
"Я как будто перечеркиваю всю свою прежнюю жизнь и жизни дорогих мне эльфов!"
Договор остался у Мариша.
Покончив с деловой стороной встречи, друзья принялись говорить о каких-то пустяках и вспоминать прошлое. Однако, разговор вышел натянутым. Мариш не был до конца искренен с Витеком, Витек – с Маришем, и говорили они, в основном, на нейтральные темы, не касающиеся никого из них. Несмотря на это, визит Витека затянулся до вечера, и он явился на урок к Эруалю с большим опозданием. Дождь к тому времени кончился, и эльфы воспользовались этим, чтобы расположиться на тропинке перед Развалинами.
– Вы очень сильно задержались, учитель, – позволил себе заметить принц. – Признаться честно, я начал волноваться.
– Если я не ошибаюсь, утром ты просил меня ограничить число и время наших встреч, – сухо заметил Витек. – Поэтому, на мой взгляд, тебя не должно удивлять мое опоздание.
Эруаль потупил взор и с силой сжал пальцы в кулаки, чтобы не дать прорваться отчаянию, вновь овладевшему им.
"Он все-таки обиделся! – подумал принц. – Неужели я должен принести в жертву свою дружбу с ним?"
– Давай не будем терять время на выяснение отношений. Если поторопимся, управимся за час.
И Витек, сделав резкий переход в разговоре, принялся объяснять своему ученику особенности перемещения в пространстве. Эруаль быстро усвоил эту тему, и у них еще осталось около четверти часа, чтобы потренироваться в использовании силы четырех стихий. Едва отпущенное им самому себе время истекло, Витек, бросив на прощание сухое "Спокойной ночи!", ни минуты больше не задерживаясь, ушел. Эруаль даже сказать ничего не успел. Подчеркнутая холодность, с которой стал относиться к нему учитель, больно ранила душу.
"Я должен извиниться, сказать, что погорячился", – думал он в тот момент, но не пошел за учителем.
Чтобы разогнать слишком рано подкравшийся сон, Эруаль, как обычно, валясь с ног от усталости, отправился бродить по Развалинам, не переставая думать о своем нелегком положении.
Витек же пришел к Гло, которая как раз собиралась на встречу с главарем конкурирующей банды и давала последние наставления Нику. Черноволосый эльф вошел в ее комнату без приглашения и, прислонившись к подоконнику, взглянул на подругу долгим пронзительным взглядом. Поймав его, Гло все поняла.
– Ты виделся с Маришем? – мгновенно позабыв о Нике, спросила она.
Витек не ответил на вопрос, только выдохнул:
– Как же жизнь жестоко его изменила!
Вместе с этим он почувствовал опустошение и боль. Как будто навсегда потерял старого верного друга. Да, по сути, так оно и было. Ведь прежнего Мариша, веселого, бесшабашного, благородного, безрассудного и простодушного, – такого, каким он его любил, уже никогда не вернешь.
Но ни учитель, ни его ученик, оба мучимые страшными душевными терзаниями, даже и предположить не могли, что самые ужасные страхи этого вечера падут на наивную голову "солнышка" Феликса, что этой ночью ему будет больнее и тяжелее всех.