Глава 8
С уходом Витека Ариадна не очень огорчилась, потому что у нее остался второй эльф. Она придвинулась к нему поближе и игривым тоном осведомилась:
– Эруаль, почему ты такой скучный? С твоим учителем было веселее. Расскажи мне что-нибудь из своей дворцовой жизни.
– Что именно вам хочется услышать? – избегая смотреть ей в глаза, уныло уточнил принц.
Ему очень нравилась эта девушка, но он абсолютно не знал, как себя с ней вести. Своей нагловатой раскованностью она ставила его в тупик. На ее вопросы он не находил достойных ответов, если уж быть до конца честной, совсем никаких не находил, и уж тем более не мог так ловко уходить от темы, как это делал его учитель. Поэтому Эруаль предпочитал молчать, отдавшись во власть тяжелых раздумий. В этой комнате не было окон, но принц знал, что близится вечер, а за ним ночь. А значит, ему приснится новый кошмар. Опять он услышит этот страшный Голос.
"И почему его обладатель не хочет показаться мне? Я не знаком ни с одним темным эльфом и все равно его не узнаю. Хотя мне очень интересно, кто он", – досадливо думал Эруаль. Но Ариадна не дала ему надолго забыться.
– Расскажи мне, что привело столь высокопоставленных особ в наш лес, – предложила девушка. – Или вы проездом в посольство Кампанелы? Мама говорила, что твой учитель не последний человек при дворе… Или про вас правильнее говорить "эльф"?
– Все равно. А Витек действительно занимает высокое положение. Он ближайший друг и советник короля. Но… они не поладили, – Эруалю отчего-то с трудом дались эти слова. Ему было неприятно говорить о дворцовых размолвках. Особенно, если они имели прямое отношение к его учителю. – Они не поладили, и Витек захотел уйти. Почему он выбрал Истерский лес, это его личное дело.
– А почему с ним ушел ты? Глядя на тебя, никогда не скажешь, что ты так легко можешь покинуть семью.
– Потому что я люблю Витека, – Эруаль впервые открыто взглянул в зеленые глаза собеседницы. – Потому что я должен продолжать свое обучение. Потому что без него я бы сошел с ума во дворце. Он, как никто, способен меня понять. Это удивительно, но он способен понять каждого, одновременно с этим не понимая никого.
– Не вижу в этом ничего удивительного! – вмешался Ник. – Ваш учитель производит впечатление эльфа, для которого естественно в одно и то же время заниматься двумя противоречащими друг другу делами. От него за версту веет необычностью и своеволием. Похоже, он знает свое место в жизни.
– Я бы сказал, что он его нашел, – впервые за этот вечер улыбнулся Эруаль.
– Заметно, что тебе доставляет удовольствие говорить о Витеке, – произнес Венсан. – Он правда такой талантливый учитель?
– Он замечательный!
Трое бандитов переглянулись и рассмеялись.
– Такой наивный!
– Конечно, вам никогда этого не понять! – Эруаль решительно поднялся и, поблагодарив за обед, к которому он даже не притронулся, направился к выходу.
– Эй, ты что, обиделся? – с удивлением и ехидцей крикнула ему вслед Ариадна.
Но принц даже не обернулся. В открытую дверь он вышел в импровизированный "холл" Развалин. Спустившись по выщербленным ступеням, оказался на улице. Вечер уже окутал лес мягкими фиолетовыми сумерками. Тени удлинились, солнце почти полностью скрылось за верхушками деревьев. Эруаль с наслаждением вдохнул благоухающий горько-сладкими ароматами трав воздух. Захотелось спать, но принц поборол в себе это желание.
"А ведь у меня впереди еще полночи! – с тоской подумал молодой эльф. – Полночи жизни призрака. Я так ничего и не рассказал Витеку. Нет, я не должен его тревожить. Если учитель так стремился в этот лес, значит, он рассчитывал обрести здесь покой и душевное равновесие, и я никогда не прощу себе, если посмею их нарушить. Но что мне делать с Голосом? Я прекрасно понимаю, что не справлюсь с ним в одиночку. Ах, если бы хоть кто-нибудь мог дать мне совет!"
Эльф уселся на нижней ступеньке и, подобрав с земли палочку, стал чертить на лесном песке какие-то узоры. Поглощенный своими мыслями, он не заметил, что с виду бессмысленные завитушки сами собой превратились в профиль Ариадны. Поняв, что нарисовал, Эруаль невольно вздрогнул и хотел уже стереть рисунок, но его ладонь в нерешительности замерла в каком-то дюйме от песка.
"Эта девушка, – подумал он, – в ней есть неуловимый шарм и очарование, милая непосредственность и бестактность, она красива и весела. Мне кажется, я влюбился. Но та ли это любовь, которая была у Витека с Лэттис? Или же это обман, иллюзия, мимолетное увлечение? К тому же, судя по ее поведению, я ей глубоко безразличен. А настоящая любовь всегда взаимна. И мы принадлежим к разным сословиям. Даже если у нас что-то получится, я никогда не добьюсь согласия на брак от отца. Я уже сейчас должен забыть о ней".
Из груди Эруаля вырвался тяжелый вздох.
– Очень красиво, – раздался за его спиной голос Венсана.
Принц вздрогнул от неожиданности; его ладонь уверенно стерла рисунок. Поднявшись, он посмотрел на разбойника и, ощущая необъяснимое чувство вины, прошептал:
– Не говорите никому.
– В этом нет ничего удивительного, – передернул плечами Венсан, впервые с момента их встречи не посмеявшись над молодым эльфом. – Наша Ари – первая красотка на весь Истерский лес. Увы, она этим набалована. Ты не один здесь, кто очарован ею.
– Значит, у меня совсем нет шансов? – Эруаль сам не понял, почему задал этот вопрос. Ведь он решил выкинуть эту девушку из головы.
– Не хочу тебя огорчать, парень, но ты прав, – криво ухмыльнулся разбойник. – Она не любит эльфов как таковых, и ты ей сразу не понравился. Наверное, потому что ты еще и принц. Принцы для нее – распоследние создания на земле. Ари съедает обыкновенная зависть. Она знает, что красива и что может увести за собой любого, но ее безумно злит, что ни ее молодость, ни ее привлекательность никогда не смогут сделать из нее богатую королеву. А занимаясь разбоем на дорогах, особо не пошикуешь. Если ты не знаешь, мы отбираем деньги у богатых только для того, чтобы раздавать бедным.
– А на что же вы сами живете, если отдаете все награбленное? – удивился Эруаль.
– Допустим, мы отдаем не все, но, безусловно, большую часть добычи. Иногда нам перепадают продукты и ткани от тех людей и эльфов, дела у которых налаживаются. Немного, но нам хватает.
– Это в качестве благодарности за то, что вы помогли им выпутаться из нищеты?
– Вроде того. Слушай, Эруаль, давай ты уже будешь называть меня на "ты", – не выдержал Корвен. – Мы все свои люди. Здесь никто не привык, чтобы ему "выкали". Будь попроще.
– Правила этикета обязывают меня… – раскрыл было рот младший принц Лавандины, но его собеседник бесцеремонно перебил его, не сумев скрыть снисходительных ноток в голосе:
– Ты же имеешь дело с разбойниками! О каком этикете может быть речь?
– Разбойники тоже люди. Наверное, они любят, когда к ним относятся уважительно.
– Мы проявляем уважение несколько иначе. Ты скоро к этому привыкнешь. Ведь вы надолго останетесь в Истерском лесу?
– Я думаю, навсегда. Учитель очень сильно повздорил с моим отцом. По собственному желанию он туда не вернется. А если не вернется учитель, то и я не вернусь. Если только не понадоблюсь при дворе.
– Что же, неплохо. Теперь у банды Гло Картер будут ходить в друзьях два эльфа. К тому же, мага, – улыбнулся Венсан. Его улыбка была открытой и честной и оттого приятной. Она отразилась двумя полумесяцами даже в его сине-зеленых глазах. – Хочешь, я покажу тебе Развалины? Я постараюсь, чтобы экскурсия не показалась тебе скучной.
– Если это вас… тебя не затруднит, – охотно согласился Эруаль.
Человек и эльф вернулись под своды разрушенного замка. Они прошли через успевшую опустеть Каминную залу и поднялись по одной из трех лестниц на верхний этаж. Там совершенно неожиданно наткнулись на самозабвенно целующихся Ариадну и Ника. Венсан шугнул товарищей, и они, весело расхохотавшись, куда-то убежали. Сам же вместе со своим новым знакомым пошел дальше по коридору, объясняя происхождение каждой трещинки и очередного разлома в стенах. Эруаль внимательно слушал. Ему на самом деле было интересно, и Венсан, заметивший это, почувствовал себя польщенным. Сразу откуда ни возьмись появилось необъяснимое чувство симпатии к этому эльфу.
"А он очень даже ничего, – подумал Корвен, украдкой взглянув на Эруаля. – Пожалуй, могу согласиться с Гло: милый мальчик. Зря я сегодня так грубо повел себя с ним. Но, думаю, сейчас ему мои извинения не нужны".
Недолго терзаясь непривычным для него чувством вины, Венсан провел эльфа в конец коридора, и они снова спустились вниз, но уже по другой лестнице, ведущей в левое крыло замка. Пройдя под аркадой, они завернули за угол. И тут случилось неожиданное. Откуда ни возьмись на Венсана прыгнул огромный серый волк, сваливший разбойника с ног. Упершись огромными когтистыми лапами ему в грудь, зверь принялся вылизывать лицо молодого человека, преданно виляя пушистым хвостом. Эруаль застыл изваянием. Инстинктивно потянувшись за кинжалом, он хотел уже спросить, не нужна ли Корвену помощь, но в последний момент передумал, увидев, что разбойник смеется и, безуспешно пытаясь отвернуть от себя морду волка, бормочет:
– Что ты делаешь? Прекрати! Фу, Догрызок, фу… И откуда ты здесь только взялся?
– Венсан, у тебя все в порядке? – все-таки спросил принц.
– Да, все хорошо, – наконец-то сумев вывернуться из-под громадной туши волка, откликнулся Венсан. Теперь он сидел на холодных плитах пола и ласково чесал зверюгу за ухом. – Это Догрызок, мы все его знаем и любим. Он принадлежит одной нашей знакомой. Кати! Неужели она тоже здесь?
– Догрызок! Догрызок! Куда ты опять убежал, хулиган? – послышался откуда-то со стороны женский крик.
Но Догрызок даже ухом не повел в ответ на призывы хозяйки. Он совсем разомлел, сидя рядом с Венсаном и наслаждаясь его лаской.
– Кати! Мы здесь! – крикнул в потолок разбойник. Эхо далеко разнесло отголоски его слов.
– Венсан! – из-за ближайшей колонны вынырнула девушка. Завидев друга, она с радостным визгом бросилась ему на шею.
Эта сцена вызвала у Эруаля трогательную и нежную улыбку. Ему нравилось, когда друзья так открыто и честно выражали свою искреннюю привязанность. Он любил атмосферу согласия и взаимопонимания. Когда сам он был маленьким, он тоже был готов бросаться на шею Витека, когда тот возвращался из долгих заграничных поездок, но ему, в отличие от этих двоих, всегда приходилось себя сдерживать, потому что он знал, что это не встретит положительного отклика у самого Витека.
Пока друзья захлебывались восклицаниями, как дети, радуясь встрече, Эруаль успел рассмотреть девушку.
Она была очень высокой, ростом с самого Венсана, с абсолютно белой матовой кожей. У нее были прямые длинные черные волосы; красивые, чуть раскосые черные глаза в обрамлении густых ресниц делали ее взгляд волнующе роковым. На девушке было надето короткое черное платье, оставляющее полностью открытыми руки, почти всю грудь и длинные стройные ноги, обутые в крохотные черные туфельки на удобном низком каблуке.
Эруалю никогда раньше не приходилось видеть таких странных нарядов, но даже про себя он не осмелился укорить красавицу за нескромный внешний вид.
– Кати, перестань! Задушишь ведь! – смеялся Венсан.
– Я тебя давно не видела! – Кати с выражением притворного недовольства отодвинулась от друга. – Мне столько всего нужно тебе рассказать!
– Мне тоже. Но это подождет. Не видишь, я не один, – разбойник указал на стоявшего в сторонке Эруаля. – Это наш новый знакомец – младший принц Лавандины Эруаль. Он приехал в Истерский лес вместе со своим наставником Витеком. Увы, его сейчас с нами нет.
– Ой, здравствуйте! – девушка поднялась на ноги с весьма смущенным видом. – Извините, я вас сразу не заметила. Мне очень приятно видеть вас. У меня еще не было ни одного знакомого принца. Меня зовут Катарина Ллотт.
Она протянула Эруалю руку. Молодой эльф легко коснулся ее губами.
– Кати – вампиресса, – как нечто само собой разумеющееся сообщил Венсан и, заметив, какое впечатление произвели его слова на принца, поспешил добавить: – Но на своих она не нападает. А тебя мы теперь тоже относим к своим. Да не бойся ты так!
– Я вас напугала? – всерьез обеспокоилась Катарина, глядя, как резко побледнел ее новый знакомый. – Извините, пожалуйста! Если я вас смущаю, я уйду. Я потом могу зайти к Венсану.
Девушка быстро свистнула Догрызка и направилась к выходу.
– Подождите! – взяв себя в руки, окликнул ее Эруаль. – Я не хотел вас обидеть. Останьтесь, пожалуйста. Вы окажете мне этим большую честь. Просто… я впервые вижу вампира!
– Я не простой вампир. Я вампиресса! – наставительно поправила Катарина, охотно принимая предложение остаться. – Это значит, что на меня не воздействуют солнечные лучи. Я спокойно могу перемещаться как ночью, так и днем.
Девушка постояла на одном месте, словно что-то вспоминая, затем вернулась к колонне, из-за которой вынырнула в этот коридор, и подобрала ваяющуюся возле нее сумку. Затем уселась между Венсаном и Догрызком и, вытащив из сумки кинжал с изогнутым острым лезвием и рукоятью с затейливыми инкрустациями, протянула его разбойнику.
– Держи. Ты давно хотел себе что-то подобное, – сказала она.
– Спасибо! – Венсан пришел в полный восторг от подарка.
Вскочив на ноги, он, даже не целясь, метнул кинжал в ближайшее дерево. Тот полетел, со свистом обогнул ствол, срезав пару тонких нижних веток, и вернулся к хозяину.
– Представляю, как с минимумом риска им будет удобно резать кошельки! – восхищенно воскликнул молодой человек и с благоговейным трепетом коснулся сияющего лезвия губами.
– Ари привезла румяна, а Нику его книжки, – произнесла Катарина.
– А можно спросить, где вы все это достали? – осведомился Эруаль.
– Лавандинские воины напали на кампанельскую повозку, вывозящую из Истерского леса кое-какие ценности покойной королевы Лидии. Я оказалась поблизости и подобрала то немногое, что осталось после обыска ваших солдат.
Катарина заметила, как в синих глазах Эруаля заплескалась грусть. Слышать о войне ему было больно. Неприятным было также напоминание о том, что Истерский лес, так называемая "нейтральная территория", по сути дела тоже находился в состоянии войны, только не активной, а пассивной. Он стал жертвой алчности двух соседствующих с ним стран. И Эруалю было больно осознавать, что он принадлежит к одной из этих стран.
Дальнейшее путешествие по Развалинам проходило уже втроем. Катарина согласилась прогуляться в компании своего старого друга и нового знакомого. Осчастливленный Венсан без умолку болтал весь вечер и смог расстаться с товарищами только ближе к полуночи и то потому, что сам утомился. Катарина же с Эруалем готовы были слушать его часами. Будучи вампирессой, девушка не нуждалась в сне, вдобавок к этому, ей хотелось подольше побыть в обществе друга, которого она давно не видела. А Эруалю его болтовня помогала отгонять сонливость. Он понимал, что скоро свалится с ног от усталости, как то уже не раз с ним бывало, но все же отчаянно пытался выиграть у неизбежности еще хоть пару часов бодрствования. Чем ближе и неотвратимее становилось свидание с Голосом, тем больше сердце эльфа наполнялось страхом, тем яснее он понимал, что не хочет больше слышать этих хриплых, каркающих нот.
Однако, Венсан, не знавший о душевных терзаниях своего нового друга, спокойно ушел к себе спать. И Эруаль остался наедине с Катариной. Они сидели в Каминной зале и молча смотрели на то, как угасает пламя в очаге, кожей ощущая наползающий со всех сторон холод. На улице царила тихая лунная ночь, все разбойники угомонились и давно заснули каждый в своем углу. В Развалинах только эти двое сверлили уставшими взглядами почерневшие от копоти поленья, словно желали заставить их разгореться снова.
– Почему ты не идешь спать? – спросила Катарина, которая за проведенный вместе с принцем вечер успела привыкнуть к нему и сменить почтительное "вы" на дружеское "ты".
– Я не могу, – Эруаль сам не понял, почему так ответил. Ему следовало сказать "не хочу", но отчего-то именно сейчас он не решился обманывать. Как он знал, все бессонные ночи прекрасно нарисованы у него на лице.
– Неужели ты не идешь спать только из-за того, что хочешь составить мне компанию? – позволила себе предположить девушка.
– Нет. У меня… другие причины.
– Тебя что-то беспокоит, я права? Я вижу в твоих глазах боль и страдание, которые ты старательно прячешь. Я не буду просить тебя рассказать мне о твоих неприятностях. Раз ты до сих пор не поделился этим ни с кем другим, то вряд ли станешь откровенничать со мной.
– Спасибо, – с подлинной благодарностью в голосе откликнулся на ее слова принц.
"Странно! Она понимает меня, – подумал он. – А ведь мы так мало знакомы".
– Первое время, как я стала вампирессой, я очень боялась наступления темноты, – продолжала говорить Катарина. – Ночью инстинкты кровожадной нежити, обитающей во мне, обостряются с небывалой силой. Я сама себя боялась в это время. Весь день я жила в страхе перед наступлением ночи. Я видела свое отражение в зеркале. Я выглядела тогда так же, как ты сейчас. Но со временем я справилась с собой. На смену одним страхам пришли другие. Ночь больше не пугала меня. Меня пугала собственная жестокость. Ведь я убивала людей; чтобы жить, мне были нужны их жизни. И это меня терзало. Я так не хотела быть злой, не хотела, чтобы меня боялись, избегали и ненавидели, – Катарина ощутимо вздрогнула, что заставило Эруаля настороженно покоситься на нее. – Ариадна, Венсан и Ник помогли мне преодолеть этот страх, они доказали мне, что даже с вампиром можно дружить, как с обыкновенным человеком, что вампиров можно НЕ БОЯТЬСЯ. Но даже им не удалось изжить во мне этот страх до конца. Я очень не хочу стать злой. Эруаль, научи меня добру. Я вижу в твоем лице воплощение сострадания и милосердия. Научи меня делать настоящее Добро!
Она посмотрела ему прямо в глаза, и принц выдержал ее взгляд.
– Если бы я сам знал, что такое Добро, – невольно слетело с его губ, и в памяти сами собой всплыли знакомые страшные слова: "Ты – темный. И ты умрешь"… – Я темный.
– Что, прости? – Катарине показалось, что она ослышалась.
Эруаль сам испугался своих слов. Однако, в этот момент он решил рассказать ей все.
"Может быть, это тот самый человек, с которым я могу поделиться своими переживаниями без опасения быть непонятым, – подумал он. – Может быть, мне наконец-то станет чуть легче".
И молодой эльф рассказал девушке о своих снах. Она слушала очень внимательно, и ее красивые черные глаза постепенно наполнялись сочувствием.
– Бедный! И как же ты так живешь? – проронила она по истечении его рассказа.
– Так же, как когда-то ты! – грустно улыбнулся Эруаль.
– Но ведь я не испытываю такой потребности во сне, как вы, эльфы! Понятно, почему ты такой измученный и печальный. Но хочешь знать мое мнение? Никакой ты не темный. Этот Голос врет тебе. Он хочет заронить в твою душу зерна сомнения. Он хочет заставить тебя страдать.
– Ты всего лишь несколько часов знакома со мной и уже строишь такие уверенные рассуждения насчет моей святости.
– Да с тобой и знакомым быть не нужно, чтобы понять, что перед тобой воплощение доброты и нравственности. Да нежели ты сам не чувствуешь? Разве в тебе есть ненависть? Разве в тебе есть раздражение? Разве ты злился в своей жизни на кого-то хоть раз? Разве ты перевешивал свою вину на других? Разве есть в тебе гордость от того, что на всю Лавандину ты известен как первый красавец и самый завидный жених? Разве твое сердце когда-нибудь грызла жажда власти? Разве ты желал чьей-нибудь смерти? Вспомни, было ли это? Ведь в твоей жизни принца много соблазнов!
– Катарина! Ты говоришь ужасные вещи! – тихонько ахнул Эруаль. – Разве нормальный эльф может вверить свое сердце всем этим порокам?!
– Вот ты сам и опроверг свои слова. Какой ты темный, когда ты даже представить себе не можешь, что такое быть им? – скромно улыбнулась Катарина. – Это позволяет мне сделать вывод, что из тебя получится отличный учитель. Ты лучше кого-либо знаешь, что такое истинное Добро.
– Не знаю. Это меня мало успокаивает. Голос говорил мне, что у него есть какие-то доказательства. Я боюсь, что он опять окажется прав.
– Главное, не позволяй ему поколебать веру в свои идеалы. Они всегда будут маяком в твоей жизни, они помогут тебе справиться с трудностями.
– А что делать с моим страхом?
– Подавлять его.
– Но я не могу! – Эруаль в отчаянии уронил голову на руки. – Я слишком слаб, чтобы заставить Голос замолчать.
– Тогда дай понять, что ему не удастся сломать тебя, и он сам отвяжется, – Катарина легонько коснулась своей маленькой ладошкой руки принца. – Рано отчаиваешься. Пока он не заронил в твое сердце ничего, кроме страха. Как бы странно это ни звучало, но ситуация сейчас под твоим контролем. Пока ты нужен Голосу. Берегись, как бы не стало наоборот.
– Катарина, – Эруаль вдруг поднял голову, его синие глаза горели безумным огнем, и это очень не понравилось девушке, – ты, кажется, говорила, что долгое время можешь обходиться без сна.
– Ну да.
– Катарина, укуси меня. Я тоже хочу стать вампиром. Тогда Голос не сможет навещать меня так часто. Его влияние постепенно сойдет на нет. Я перестану его бояться.
– Что ты такое говоришь?! Ты в своем уме? Хочешь шататься вечно голодным и пить человеческую кровь?
– Зато я не услышу Голоса!
– Ну, и чем ты станешь отличаться от темного? Так ты хотя бы сидишь и никого не трогаешь. А став вампиром, ты начнешь приносить в мир зло!
– Зато я больше не буду страдать! Любые физические муки лучше душевных!
– Пожалуйста! Катарина, я прошу тебя, умоляю! В конце концов, предлагаю обмен. Ты меня кусаешь, а я берусь учить тебя Добру.
– Но ты станешь злым! Как ты сможешь научить меня Добру?
– Я не стану злым! Я обещаю. Я знаю, что останусь прежним. Только бы больше не слышать Голоса!
– Ну хорошо, – как-то неуверенно произнесла Катарина, чувствуя, что начинает внимать мольбе и муке глаз Эруаля.
Придвинувшись к нему вплотную, девушка обхватила его плечи руками. Затем заставила откинуть голову назад и, примерившись к сонной артерии, наклонилась к его шее.
– Не смей этого делать! – совершенно неожиданно послышался резкий окрик со стороны.
Волна магической энергии сшибла Катарину с лавки и отбросила на одну из мраморных колонн, подпиравших потолок залы. Девушка потеряла сознание и медленно сползла на пол. Эруаль вскочил на ноги и повернулся в сторону той лестницы, где на верхней ступеньке стоял его учитель. Витек спустился вниз, миновал ряды столов и лавок и решительным шагом приблизился к младшему принцу Лавандины. Коснувшись пальцами его подбородка, повертел его голову из стороны в сторону, осматривая шею.
– Она тебя нигде не поранила? – сурово спросил Витек, тем не менее, оставшийся довольным осмотром.
– Учитель… – только и смог проронить Эруаль, низко опустив голову.
– Мне не нужны твои оправдания. Пошел в комнату! Утром поговорим, – слова полетели в лицо пощечинами.
Не поднимая головы, принц тихо сказал:
– Здесь у меня нет комнаты.
– Займешь любую, которая будет пустовать, – жесткость не исчезла из голоса Витека. Желая поторопить своего провинившегося ученика, он многозначительно указал рукой в сторону той лестницы, откуда спустился, и Эруаль безропотно скрылся на ней.
Витек же подошел к вампирессе и, похлопав ее по щекам, привел в сознание.
– Вы… Вы больше не будете драться? – поняв, кто находится перед ней, мгновенно насторожилась Катарина.
– Если ты больше не будешь протягивать свои клыки к шее моего ученика, я не буду драться, – пообещал черноволосый эльф, но голос его звучал не примирительно, а угрожающе. В непроницаемо черных глазах Катарине довелось увидеть всю злобу и ненависть, которые так долго были спрятаны в самых темных глубинах его души.
– Вы Витек? Учитель Эруаля? – догадалась она.
– Приятно познакомиться, – прошипел тот в ответ. – Кто ты, нежить?
– Я Катарина Ллотт, – испуганно прошептала девушка. Она почувствовала, что панически боится этого эльфа. А если он сейчас убьет ее? Эруаль ушел, а все остальные спят. Этого психа некому будет остановить.
– Я запомню, – тем временем бросил Витек.
Выпрямившись, он направился к выходу.
Катарина ошарашено смотрела ему вслед до тех пор, пока он не скрылся в тени полуразрушенного коридора. Затем позволила себе потереть болевший затылок и облегченно вздохнула.
"Надо же, темный эльф, – подумала она, – а воспитал такого доброго и милого принца. Вот уж странность, каких поискать! Надо будет поспрашивать о нем у Венсана, Ари и Ника. Вполне возможно, что это он развлекается по ночам, запугивая своего ученика".
Девушка зевнула, прикрыв рот ладошкой. Свернувшись калачиком возле колонны, она, не испытывая никаких видимых неудобств, заснула прямо на каменном полу.