История одной «нелюбви»

Всё, что она думает по поводу случившегося в магазине, она высказала ему на следующий день при встрече. Он перевёл ей деньги на карту, она ему их вернула. Новый год они встретили, как и все предыдущие годы, порознь.

Январь примирил их, а в феврале в День её рождения он подарил самый дорогой за всю историю их отношений подарок – мобильный телефон. К этому времени наконец-то была переселена и его сожительница, и накануне 8 марта она впервые за десять лет вновь переступила порог его жилища, в котором начиналась их история.

Время шло, а он не торопился перевозить её к себе домой, мало того, даже не предлагал это сделать. Прошёл март, за ним апрель. В мае она на две недели уехала из города отдыхать. Когда она вернулась, он не бросил все дела, чтобы встретиться с ней – одинокие прогулки на велосипеде и просто «ничегонеделанье» дома занимали его не меньше, если не больше, чем время, проведённое с ней.

В один из вечеров, когда он вёз её с работы и весело спросил, куда она собирается в отпуск в этом году, она поняла, что её даже в ближайших его планах просто нет.

Она сдержанно попрощалась, а придя домой, написала ему «последнее» прощальное письмо, на которое он опять не ответил.

Началась её жизнь без него, которая продолжалась до февраля следующего года. Она проходила тогда тренинг, одним из заданий которого было написать письма-благодарности нескольким людям. Одним из этих людей она выбрала его – на самом деле ей проще всего было написать именно ему, а не кому бы то ни было ещё.

Он ответил на это письмо, хотя она просила этого не делать. Ответил очень трогательно и тепло.

В день её рождения он позвонил, чтобы поздравить, и она предложила забрать её с работы. Он с радостью согласился.

По дороге к её дому они разговаривали, он улыбался, и у неё в пятисотый раз за время их знакомства появилась надежда. У подъезда он вручил свой дежурный букет из белых хризантем, она пригласила его к себе. Он ответил отказом. Она спросила, хорошо ли ему живётся одному, и он ответил: «Ты знаешь, да». Она пожелала и дальше наслаждаться своей свободой и ушла.

Но на следующий день ей понадобилось срочно съездить в С. – проведать приятельницу её мамы. И он вызвался её отвезти.

Приехав в С., она узнала, что их знакомая скоропостижно скончаласьнесколько дней назад, присев отдохнуть около своего дома.

Она любила «тётю В.» и была очень расстроена, а поскольку рядом был только он, который знал покойную, то взяла его за руку. Как выяснилось позже, он этот жест понял по-другому.

Вечером того же дня, когда она в слезах лежала на своей кровати, раздался телефонный звонок. Это был он. Она очень обрадовалась – казалось боль потери уменьшится, если поговорить с человеком, который знал и хорошо относился к умершей. Она сказала, что сама хотела ему звонить, и он спросил: «Зачем?» Он сказал, что пока он не видел её, ему ничего не было нужно, но они встретились, и все прежние чувства и желания вернулись. Она разговаривала с ещё заложенным после плача носом, и он сказал, что зря позвонил и только разбередил забытое, хотел закончить на этом разговор, но она не дала.

Тогда он сказал, что хотел бы в последний раз встретиться с ней перед предстоящей ему в скором времени операции. Она спросила, что за операция, но он не ответил. Она сказала, что они должны встретиться, и он ей всё расскажет. Он согласился, а через несколько дней заболел коронавирусом.

Болезнь затянулась на 2 недели. Она следила за её «ходом» и давала рекомендации по лечению через мессенджеры и по телефону. Наконец он выздоровел, они встретились, и она узнала, что врачи диагностировали у него онкологию предстательной железы, и ему предстоит операция по удалению этой железы. Что будет с ним после этой операции как с мужчиной – неизвестно, поэтому он хотел «напоследок» ещё раз заняться любовью с той, которая оставила самые незабываемые впечатления в этой области его жизни.

Конечно, она согласилась и не только, и даже не столько из жалости.

Последние две недели перед операцией стали для них своеобразным «медовым месяцем», приправленным горечью слова «последние».

Когда они встретились последний раз накануне его отъезда на операцию, она плакала от безысходности и неотвратимости того, что ему предстоит. И в тот раз ему пришлось утешать её, а не наоборот, хотя все предыдущие встречи она изо всех сил старалась внушить ему надежду на самый положительный исход операции и его возвращению к полноценной интимной жизни уже через три месяца, а не полгода – год, как обещала реклама коммерческих медицинских центров.

Он уехал на операцию в соседний город, дав ей слово написать сразу, как только будет в состоянии это сделать после операции.

Операция прошла хорошо и, отлежав положенное время в стационаре, он вернулся домой. Всё время, пока он находился в клинике, они каждый день переписывались, а по возможности и разговаривали по телефону.

Первое время он практически не выходил из дома, но уже через две недели сел за руль, и снимать швы ездил за 100 километров сам.

Вскоре его состояние позволило гулять, и для неё началось лучшее время их отношений – практически всё свое свободное время он проводил с ней: они выезжали на природу далеко за город, а если погода не позволяла или сразу после прогулки, заваливались у него дома в постель и смотрели художественные фильмы. В июле началась жара, и они возобновили свою традицию «заплывов» по выходным и после работы (он тоже вышел на работу).

Лето баловало их жарой и тёплой, а местами и чистой для Волги водой, и они наслаждались им в полной мере. Всё было хорошо, пока в конце августа не пришло время её отпуска. Первую его половину она собиралась провести в привычном для неё месте в соседней области – санатории, находящемся в лесу на берегу Волги. Вывозила туда свою маму и её подругу. Добираться планировали на такси, но время её отпуска совпало с его, и она наделась, что он отвезёт их туда и, хотя бы, переночует – двух двухместных номеров для этого было более, чем достаточно.

Он наотрез отказался.

Она уехала в санаторий на такси, а вернувшись оттуда, отправилась в одиннадцатидневный круиз по Волге, и ни разу за весь свой трёхнедельный отпуск не написала и не позвонила ему. Он тоже молчал.

Её отпуск закончился, она вышла на работу, и к октябрю её обида и злость постепенно растаяли. Захотелось его увидеть, и она ему написала.

Свой ответ он начал фразой: «Наконец-то ты обо мне вспомнила».

Они встретились, и всё опять пошло как раньше – встречи каждую неделю, прогулки по лесу, просмотры фильмов у него дома и даже один раз поход в кинотеатр.

В ноябре они впервые в жизни скромно отметили его день рождения. Правда заранее, потому что непосредственно в дату он, по семейной традиции, отмечал его с мамой и братом.

С декабря он возобновил тренировки в тренажёрном зале, и их встречи стали зависеть ещё и от расписания работы бани в его фитнес-клубе.

Новый год они встретили отдельно, да и за все новогодние каникулы встретились только в их последний день. Но зато он неожиданно для неё сделал ей подарок, который её очень умилил.

Прошёл её день рождения. Он был приглашён, и всё прошло очень хорошо и душевно.

8 марта тоже было отмечено как следует – с цветами, но в том же месяце привезя её домой после очередной прогулки, он неожиданно заявил, что подрядился кому-то ремонтировать балкон. Балкон этот – большой, работы на месяц, поэтому времени на неё по выходным у него не будет. Она спросила «а как же интим?» (эта сторона отношений потихоньку начала возвращаться в их жизнь), на что получила кокетливый ответ в виде риторического вопроса: «Да что им заниматься! Толку-то всё равно нет?»

И весь апрель они действительно почти не виделись – он то болел, то был занят.

В мае всё как будто наладилось – балкон был закончен, срок действия карты в фитнес-клуб тоже подошёл к концу. Настроение ей, правда, портило его заявление, что встречаться каждую неделю для секса – это слишком часто (и раньше-то было часто, не то что теперь!), и вообще у него есть свои дела и развлечения – мотоцикл, например, и велосипед. Но встречались они, по сути, каждую неделю, поэтому всё было нормально. Вот только она уже несколько месяцев как начала обращать внимание, как он постарел. Все возрастные изменения на его лице стали бросаться ей в глаза, а на фоне его отказа куда-либо выезжать с ней и стариковских сетований на то, что "всё плохо, а вот раньше…", становились для неё ещё заметнее. Да и желание, разгоравшееся в ней раньше от одного только предвкушения близости с ним, пропало. Нежность осталась, а страсть и безудержная радость от встречи с ним ушли. Она списывала это на свой возраст, но настроение её изменилось, и она ничего не могла с этим поделать.