– Оружие наземь, и поднимайся, – голос принадлежал графу Элигерскому. – Я, конечно, негодяй, но в спину не бью.
Положив оружие на песок, Юран медленно встал, поворачиваясь.
– Снова чародейством интересуешься, граф? Для заклятья чужая жизнь понадобилась?
Ричард молчал, со зловещей усмешкой глядя на принца.
– Не делай глупостей, граф, – Юран попробовал отвести лезвие, но в глазах Ричарда полыхнули чары.
– Это только ответ на глупость твоего капитана, когда он выбрал тебя вместо меня, – но ничего сделать Ричард не успел.
– Правильно, граф, не делай глупостей, – за спиной графа появился Хедин. – Капитан Ярош обрадуется, ведь королева Аталя выдала тебя.
Из-за деревьев выходили Айлан, Дельфин, Марен и Феникс.
Ричард быстро развернулся, чтобы ударить парня, но его оружие наткнулось на клинок Айлана. Хедина между ними уже не было, парень сидел на корточках, касаясь земли, от его прикосновения по песку рисовался круг.
Юран мгновенно поднял меч. Но граф уклонился от удара и, толкнув Дельфина, выхватил из-за его пояса клинок. Колдун умел драться и обеими руками.
Круг замкнулся, с ладоней Феникс в песчаный ров стекало пламя. С оружия Ричарда сыпнуло искрами, опалив рубашку Айлана, одна искра до крови прочертила ему лоб.
– Тьма, приди, тебе жертва есть, – речь Марен была тихой, но даже Хедин вздрогнул, вставая.
Песок в круге серел, от ног на нем оставались черные следы. Пламя угасало, приобретая пепельный цвет. Ричард споткнулся, и Юран выбил у него один клинок.
– Не убивайте его! – Герда, подбежавшая к ним, схватила Марен за руку, разрушая заклятье.
Пламя вспыхнуло, рассыпавшись черной пылью, песок снова становился белым.
– Идиотка! – Марен наградила рыжую королеву пощечиной. – Ты сама могла погибнуть!
Ричард вздохнул, ему не хватало воздуха, оружие выпало из ослабевшей руки, и Айлан наступил на клинок. Оба держали лезвия возле горла графа, у которого даже сил не было, чтобы подняться.
– Не убивайте его, – уже тише попросила Герда, держась за обожженную пощечиной щеку, страха в ее голосе было больше, чем обиды.
– Что, Ричард, корабль тебе захотелось? – Дельфин боялся зайти в круг: в отличие от Герды, он знал, какое заклятье они плели.
– Мы не собирались его убивать, потому что граф нужен капитану, – Айлан нехотя убрал оружие, вытер кровь со лба. – Жаль, что не удалось забрать у него чары.
– А у обычного человека заклятье могло взять жизнь, – добавил Юран, прятать оружие он не спешил. – Ты что, Герда, с ума сошла? – и уже к друзьям: – Свяжем его?
Герда вздрогнула, Хедин ухмыльнулся.
– Не говорите Ярошу, он его казнит, – казалось, Герда жалеет о своем предательском поступке.
– Казнит. А разве это не правильно? – Хедин без страха вошел в круг, чтобы вернуть оружие Дельфину, а себе забрать меч Ричарда.
Граф очнулся, застонав, но сесть он еще не мог, а помогать ему никто не собирался.
– Я вам этого не прощу, – прошептал он.
– Это нечестно… – Герда не знала, что еще сказать в защиту графа.
– И про честь говорит королева Аталя? – наигранно удивился Хедин.
Герда опустила глаза. Что еще она могла сделать?..
Глава 12
Узники злых чар
Возле вокзалов часто возникают рынки, где можно купить все, что угодно. Чем больше город, тем больше торговцев обманывают покупателей, тем чаще, возвращаясь с рынка, люди теряют там больше, чем стоили их деньги. Между торговыми рядами за корыстью крадется жажда наживы, окропленная кровью. Туда даже имперские солдаты стараются не наведываться, ибо там действуют свои законы.
Но Сашка выбрал самый короткий путь через рынок небольшого городка. Набросив на волосы Луизы только что купленный платок и крепко держа за руку Жака, беглецы пошли сквозь шумную толпу.
– Купите мечту! – к Сашке пристал торговец, чье лицо закрывал капюшон. – Целый мир, который никогда не исчезнет в небытие! Купите мечту, юноша!
Торговец протягивал ему хрустальный шар. Шар светился изнутри, и Сашка потянулся к нему, когда услышал едкий смешок Луизы.
– Не советую.
– Тогда мечта разобьется, – шар выскользнул из пальцев с кривыми ногтями.
Сашка поймал шар в воздухе.
…Поля и ветер, и свобода, и двое бегут, стараясь перегнать друг друга, и падают в стог еще свежей золотой соломы, целуясь…
Сашка поднял взгляд. Торговца нигде не было.
– Выбрось его, – советовала Луиза.
– Я не могу, – зачарованно отпирался Сашка.
– Так разбей!
– Как можно разбить чужую мечту?
– Даже если это ловушка?
– Да.
– Так вы зайдете? – на пороге импровизированной лавочки, откуда двери вели в дом, стоял хозяин, капюшон плаща бросал тень на его лицо.
– Да, мы зайдем, – пряча хрустальный шар в карман, заверил Сашка, не обращая внимания на возмущение Луизы.
– Что же вы ищите? – хозяин открыл лицо, он оказался не пожилым, но уже седым благообразным мужчиной. – Вы делаете мне услугу, забирая эту вещь с собой, потому я об этом и спрашиваю.
– Кажется, мы ничего не ищем, – Сашка задумался. – Мы только что приехали в этот город.
– Только что приехали? – глаза хозяина осветились интересом. – Почему же вы попали сюда, а не прошли мимо стражи, встречающей всех новоприбывших?
Никто ему не ответил. Колдун усмехнулся, добавив:
– И зря, потому что по другую сторону рынка такой же кордон. Вы кого-то убили? Убегаете? Прячетесь?
– Сашка, не говори ему ничего! – рассвирепела Луиза.
– Вам я зла не желаю, пусть люди вы еще или уже нет, – колдун слегка склонил голову перед блондинкой, с который под его взглядом съехал платок, – …кем бы ни были ваши родители, – пронизывающий ледяной взгляд перетек на Жака, – …какие бы тайны вы не скрывали, – взгляд остановился на Сашке, тот глаз не отвел, гордо бросив вызов колдуну. – Смелый парень, но разве ты сможешь меня победить?
Сашка понурился: колдун все же смог заглянуть ему в душу.
– Поверьте, зла я вам не желаю, – вел дальше колдун. – Вы забрали мое воспоминание, ловушку, в которой я провел не один год. Мало осталось в мире людей, что сделают добро себе на горе.
– Даже если добро сделано неосознанно? – Луиза не хотела ждать, пока он их всех околдует, но и чтобы уйти, хлопнув дверью, у нее воли не хватало.
– Да, – но он говорил не с красавицей, а с Сашкой. – А если я попрошу тебя еще кое-что сделать, в чем для тебя не будет плохого?
– Проси, – не раздумывая, согласился парень.
– Не верь ему!
Колдун взглянул на Луизу, и она потеряла дар речи. Эмиль обнял любимую, чтобы хоть как-то защитить.
– Прости, красавица, но я очень хочу уйти. Вы освободили меня из ловушки, но без вашей помощи мне не выбраться. Так ты поможешь, парень?
– Да, я ведь уже пообещал, – Сашка до конца не понимал, зачем это делает.
– Пойдем, – колдун отодвинул перед ними занавеску, служившую дверью в другую комнату, и пригласил внутрь.
В кресле возле жарко натопленного камина сидел мужчина. Его лицо было очень бледным, черные волосы прилипли ко лбу, левая рука замотана серой тряпкой, через которую проступила темная кровь. Другой рукой он прижимал к груди цветок. Роза была такой непостижимой красоты, что даже Луиза ахнула от восхищения. Сашка заметил, что от дыхания мужчины с розы пылью осыпается волшебное серебро.
– Этот цветок вырос и расцвел на крови, – тихо сказал колдун. – Возьмите его. Только такой цветок укажет мне путь. Мужчину Вейном зовут.
– Он болен? – Луиза напугано повернулась к колдуну.
– Он умирает. Кто срывает такой цветок, взамен отдает жизнь.
– По твоему приказу? – Сашке стало по-настоящему страшно, будто он заснул, и теперь ему снятся фотограф, умеющая останавливать время, красавица, чью красоту подарил демон, отобрав счастье, колдун, заточенный в собственной мечте.
Парню показалось, что колдун видит его мысли, разделяя людскую печаль.
– Нет, я нашел его в Мертвом городе уже без сознания, заколдовал, чтобы привезти сюда, но, когда умрет он, увянет и цветок. Море залечит рану, но отсюда далеко до моря, и мне к волнам не приблизиться. Оно не позволит.
Сашка не спрашивал, почему море не подпустит колдуна к себе, а кто наказал этого мужчину так страшно и за что, парень и не догадывался.
– Я попробую, – тихо заверил он хозяина.
Сашка опустился на колени подле кресла, хотел просто взять розу из рук Вейна, но почему-то не спешил. Нет, не так. Иначе нужно. Если смерть ждет всякого, сорвавшего такой цветок, то к смерти и нужно обращаться.
Парень взял мужчину за раненную руку, коснулся ею своего лба, будто со смертью поздоровался.
– Чего ты хочешь? – едва слышно спросил нечеловеческий голос устами потерявшего сознание.
– Твой цветок, – Сашка не поднимал голову, не опасаясь, что проклятье или болезнь перейдет на него самого.
– Для кого? Для осужденного на страдания? Для врага? – голос холодно смеялся, но губы Вейна словно не шевелились, и голос больше напоминал женский, чем мужской.
– Мне все равно, кто он и за что его наказали. Ты отдашь мне цветок, или нет? – раздраженно спросил парень, поднимаясь.
– Кровью связаны вы, пока соль моря сильнее соли крови не станет, – радовался ледяной голос. – А цветок бери.
Раненый застонал, приходя в себя. Роза сама выпала из его онемевших пальцев.
– Ты в крови! – испугалась Луиза, вытирая платком лоб Сашки.
– Это не моя кровь, – парень отстранил красавицу.
Колдун поднял цветок, пыльца облачком взмыла над огненными лепестками, сложившись в серебристую женскую фигуру, руки у него были обычными, не уродливыми.
– Так просто… Почему же я не догадался?..
– Околдованный не догадается.
Колдун удивленно глянул на Жака, сказавшего это.
– Твоя правда, не догадается, – медленно проговорил он. – Жаль, что я с вами не могу пойти. Забирайте его и идите, я вас благословляю,– он начертил в воздухе знак. – Это будет оберегать вас, пока вы не выйдете из города. Ничему не удивляйтесь.
– А куда пойдешь ты? – Сашка не мог не спросить.
– В небытие, – улыбнулся колдун. – Куда давно лежит мой путь, – и внезапно его глаза осветились сиянием, какое бывает только у воды, когда восходит луна. – Передайте Морю, что я его так и не смог предать.
Но Сашка видел перед собой не колдуна, не седого мужчину, а совсем иного человека, чьими волосами и флагом, поднятым перед боем, играет морской ветер, а на поясе у него оружие, и в сердце воля, какой обычные люди не знают.
– Прощай, я передам Морю твои слова, – Сашка верил, что никогда не забудет это видение и когда-нибудь найдет к нему разгадку.
Тропинка привела пиратов к озеру, сверкающему в снопах света, льющегося сквозь кроны деревьев.
– Смотрите, – прошептала Луиза.
Возле озера танцевала красавица-мавка. Каждое ее движение было плавным, как искристый поток воды, нежным, как ветер, едва касающийся разгоряченной страстью кожи, зыбким, как капли предрассветного тумана на траве. Темные волосы с прозеленью облаком одевали ее в мерцающие паутинные одежды.
– Она прекрасна, – не удержался Макс, залюбовавшись совершенной красотой удивительного существа.
Услышав его голос, мавка шмыгнула за дерево.
– Вы кто? – удивилась она, выглядывая из-за ствола. – Люди сюда не ходят. Боятся.
– Мы с пиратского корабля, – попробовала приветливо улыбнуться Катерина. – Люди тебя с берега прогнали?
– Скажешь такое! – мавка осторожно вышла к ним.
Пышные темные волосы, по которым отблесками шли зеленые волны, доставали почти до самой земли, а полупрозрачное шелковое убранство надежно скрывало ее сказочное тело. Хотя Макс был готов поклясться, что еще мгновение назад она танцевала обнаженной, прикрытая лишь своими роскошными волосами.
– Люди сами меня боятся. А здесь… – неестественно зеленые глаза мавки встретилась взглядом с капитаном. – Ярош Сокол?
– Не помню, чтобы мы виделись раньше, – такую красоту Ярош бы запомнил.
– Не виделись, – она замялась, решая, стоит ли продолжать. – Я слышала о тебе, пират. Просто слышала. О тебе много говорят, хотя и не всегда правду.
Ярош смерил ее заинтересованным взглядом.
– И что же неправдивое обо мне рассказывают?
– Многое, но о том не со мной разговаривать стоит, – уклонилась от ответа красавица. – Отважитесь пойти дальше в моем сопровождении?
Итана, Лаура и Катерина переглянулись, но промолчали. Макс кивнул, посмотрев на Яроша. Берн красноречиво проверил свое ружье.
– Мы пойдем с тобой, – решил капитан.
На свежем воздухе Вейну стало лучше, но рана продолжала кровоточить. Серая тряпка промокла.
– Давай, я тебе рану своим платком перевяжу, – предложила Луиза.
– Потом, – не согласился Вейн. – Сначала отсюда выберемся.
Шумная толпа рынка беспрепятственно выпустила их. Торговцев и покупателей становилось все меньше, площадь растекалась тремя неширокими улицами.
– Куда дальше? – спросил Эмиль больше у Сашки, чем у Луизы.
Парень остановился. Улицы почти одинаковые, но на каждой должны быть солдаты, как сказал колдун. Сашка задумался, засунув руки в карманы. Шар был холодный, но от прикосновения он потеплел.
– Думаю, нам направо, – не очень уверенно проговорил парень.
– Как скажешь, командир, – поддержала его Луиза.
Солдат был один.
– Арсен, – поздоровался он, протягивая руку Вейну.
Эмиль и Луиза стали возле Сашки. Жак незаметно спрятался за ними. Глянув на Сашку, Вейн пожал руку солдата.
Арсен долго смотрел на него, дольше, чем необходимо стражнику, который хочет арестовать человека. Сашке показалось, что прежде чем стать солдатом, Арсен прошел через адские мучения, отпечатавшиеся в его глазах, сейчас пустых и не похожих на человеческие. Пытки в подземельях Империи во имя мира и величия истории.
Все понимали, что сейчас произойдет. Таким стражам не нужны документы, чтобы узнать беглецов. И теперь исчезнуть они не успеют. Нет рядом Али, что смогла б указать им путь. Да и жива ли она?.. И Вейн тоже не просто так приблизился к врагу: только сейчас парень осознал, что спасенный им вооружен и весьма опасен, он убивал раньше. Чья-то жизнь сегодня оборвется на этой улице, но кровь не льют на правильной дороге…
– У каждого из нас есть своя тропинка, начерченная в пыли, – тихо сказал Сашка, всматриваясь в стражника. – И когда кто-то умирает, тропинок становится меньше, ветром ночным сдувает те дорожки. Дунул ветер – и нет их.
Арсен медленно отпустил Вейна, посмотрел на Сашку.
– Чьи тропки ты старался укрыть от ветра? За что тебя наказали?
Арсен вздрогнул, закрыв опустевшие от страданий глаза.
– Не ваше это дело… – но звать других он не спешил.
Сашка и Арсен смотрели друг на друга, склонил голову бледный Вейн, молчали Эмиль и Луиза. Казалось, само время остановилось и вслушивается в не сказанные слова.
– Идите за мной, – совсем другим голосом приказал солдат.
Но друзья не двинулись с места, осознав, что готовы драться за свою жизнь.
– Верьте мне, – приветливо добавил Арсен. – Просто верьте.
И они поверили.
Как Арсен вывел их из города незамеченными – загадка. Солдат привел друзей к дому, находящемуся в пригороде. Старое сооружение покосилось и напоминало брошенный домашний очаг, где давно погасло пламя.
С двери посыпалась труха, когда Арсен ее открыл. Внутри отдавало пылью и плесенью, затхлым воздухом покинутого дома. Друзья несмело зашли вслед за Арсеном.
Солдат нашел оплавленную свечку, зажег от спички. Огонек качнулся, отразившись в большом старом зеркале.
– Арсен, а где твоя жена? – спросила Луиза, разглядывая комнату, укрытую толстым слоем пыли и грязи.
– Я не был женат, – Арсен искал другие свечи, но больше не было.
– А этот дом? Тогда чей он? – Вейна толкнул старый пес, вбежавший в комнату.
Мужчина поморщился от боли: собака зацепила его раненную руку.
– Родительский, – коротко ответил хозяин, гладя отощавшего пса, лижущего ему ладони, будто слизывая боль и усталость. – Они умерли. Но я даже не знаю, где они похоронены, – казалось, Арсен лишь сейчас вспомнил, что когда-то у него были свой дом и семья.
Невероятно, как Сашка подобрал ключ к его душе, вернув глазам солдата свет. Но он чувствовал, что это ненадолго.
– Верьте мне, – повторил Арсен.
В грязном зеркале отражался солдат в серой имперской форме, будто сшитой на другого. Солдат плакал, и слезы эти были соленой живой водой, как море.
Мавка вела Яроша и команду тайной тропой, одним концом касающейся вершины горы, а другим – моря. Но только тот, кто знал о ней, мог пройти под живыми сводами.
Катерина была довольна. Итана просто любовалась заколдованным коридором. Берн и Макс вели себя серьезно, как и подобает мужчинам, но красота чужих чар растопила и их сердца. А Лаура не могла скрыть восхищения. Деревья говорили с ней, тихий ветер говорил с ней, но, самое главное – с ней говорила земля, впервые открывая тайны, на которые даже и не намекал учитель.
Садилось солнце, и по тропе ползли сумерки.
Луиза перевязала руку Вейна своим платком, как и обещала, но это только навредило ему. Кровь скапывала через ткань, как вода, мужчина побледнел. Испуганная Луиза замотала рану серым тряпьем, и кровотечение почти полностью остановилось.
– Наверное, она зачарована, – Вейн не удивлялся.
Эмиль сел на стол рядом с Арсеном, ведь стульев в комнате не было.
– Почему ты нас не выдал?
– Не знаю. Вы не такие, как другие, которых я ловил, – Арсен провел рукой над пламенем, которое уклонилось от пальцев солдата.
Эмиль удивленно отметил это странное поведение огня.
– А как вы узнаете, кого ловить нужно?
– Мы не свободны, – тихо ответил Арсен. – А вы свободны. Мы видим вас всюду, где бы вы ни были, кем бы ни притворялись.
– Но разве ты не свободен, если говоришь нам это? – Сашка смотрел в зеркало, покрытое пылью, и ему казалось, что его силуэт в стекле не отражается.
– Нет. Лишь на эту ночь, пока вы здесь.
– А если ты пойдешь с нами? – Сашка верил, что сможет его околдовать, как тогда, на улице, хотя и понимал, что чары чужие, подаренные на один день странным благословением.
– Нет, – усмехнулся Арсен. – Вы не знаете…
Он умолк, ибо рассказать не мог. Не мог рассказать, как по чужой вине погибла та, кого он полюбил всем сердцем, хоть любовь и была под запретом в их школе. Как он с друзьями жестоко наказал виновника, и только вмешательство учителей спасли негодяю жизнь. Как он стоял на коленях в комнате учительницы, которая была его опекуном. Он не чувствовал страха, понимая, что его ждет за преступление имперских законов, а она почему-то тайком плакала, отвернувшись к окну. Как на рассвете его забрали… Его одного, ведь он взял общую вину за их поступок на себя, чтобы спасти друзей…
– Не трогай его, Сашка, – попросил Жак, похоже, что мальчик тоже почувствовал, о чем вспоминает имперский стражник.
Но Сашка не смог удержаться от следующего вопроса.
– А когда мы уйдем утром, что будет с тобой?
– Я забуду о вас и об этом доме, и буду верно служить Империи, подчиняясь приказам своего командира.
Услышав это, Вейн невольно стиснул руку в кулак, забыв о ране, и тихо вскрикнул.
– Ты что? – испугалась Луиза.
– Ничего, не обращай внимания, – отмахнулся от нее мужчина.
Арсен больше не говорил. Его мысли принадлежали прошлому, которое он так неожиданно вспомнил. Молчали и другие.
Через что же должен был пройти человек, чтобы стать таким? Что должен был пережить, чтобы забыть все, что когда-то было ему дорого?..
Сашка рукавом стер пыль с зеркала, заглянув в него, будто в окно.
…Та же комната, но чистая, полная света от камина и светильников.
– Не забирайте моего мальчика, прошу… – тень матери хваталась за солдатскую одежду. – Не забирайте моего сына…
– Женщина, это большая честь, ведь твой сын будет учиться в столице. По закону Империи я должен его забрать. Твоему сыну уже исполнилось одиннадцать…
– Умоляю… – женщина сползла на пол, но ее мольбы не могли разжалобить исполняющего приказ.
Свечи памяти гасли, теперь запорошенное пылью зеркало каждую минуту вспоминало тот день, когда из дома ушло счастье…
– Мы пришли.
Мавка привела их к дому, построенному из стволов деревьев. Стены укрыл лишайник, да и сами стволы были настолько полны жизни, что поросли побегами.
– Я привела их, госпожа, – позвала мавка, кланяясь.
Тень промелькнула в окне, открылась дверь.
– Заходите, – пригласила мавка.
Первым в живой домик, пригнувшись, вошел Ярош, за ним женщины. Берн и Макс хотели остаться на улице, опасаясь ловушки, но мавка покачала головой, и они были вынуждены подчиниться.
В домике не зажигали огни и не было мебели, а зеленые побеги плюща заплели стены.
Катерина ойкнула: сквозь полупрозрачную фигуру хозяйки просвечивала стена. Ярош положил руку на рукоять сабли.
– Не бойся, пират, – призрак улыбнулся. – Это я вас звала. Я просила Море привести вас сюда.
– Привести? Зачем? – Итана не доверяла призракам.
– Луна взойдет, узнаете. Но сначала скажи, пиратский капитан: возьмешь призрака на борт?
Ярош мешкал с ответом, призрачная женщина усмехнулась.
– Харуна взял. И даже Марен взял. Давним веришь. Врагам веришь. Отчего же меня не возьмешь?
– Жаль, что здесь нет ни Марен, ни Харуна, – недовольно бросил Берн, проницательный призрак ему не нравился.
– Не слишком ли много ты обо мне знаешь? – Ярош и сам ей не верил.
– Не больше, чем Море знает, – призрачная женщина подошла к мавке, обняла ее, не касаясь дымчатой рукой. – А моей подруге от него тоже многое ведомо.
– Это правда, так может быть, если Море к чьему-то горю внемлет, – неожиданно подтвердила Лаура. – Ричард мне рассказывал. Давно, – она погрустнела, вспомнив, что граф за последний год ничему не учил свою наследницу.
Призрак посмотрел на девушку, и легкая улыбка скользнула по его губам.
– А ты же и не сомневался, Ярош, что она тебя предаст. Я знаю, вы стремитесь попасть на Призрачные острова. Эти затерянные в море земли не принадлежат живым. Там ждет меня покой. Так возьмешь меня с собой, капитан?
– Возьму, – согласился Ярош. – Могла бы встретить нас и на берегу.
Призрачная женщина опустила взгляд, будто хотела что-то сказать, но не могла.
– Луна всходит, – напомнила мавка, заплетая свои роскошные волосы в толстую косу.
– Нет, Ярош, ты не понимаешь. Ты сам должен увидеть. Идите за мной, – призрак выплыл из домика.
Безмолвно, словно зачарованные, люди пошли за полупрозрачной синей тенью, чья поступь не гнет травы. По тропинке, которую живым не увидеть, по лунному свету, на полянку, где журчит родник.
– Смотрите на воду. Вода, как время, все расскажет, как нашим предкам рассказывала, – торжественно промолвила призрачная женщина. – Сначала смотрите.
Только Ярош и Итана склонились над водой. Все другие остереглись.
Журчала чистая вода, жадная к лунному свету. Текла вода, но к ней примешивалась тонкая струйка крови, все равно растворяясь, побежденная водой. Сказки превращались в байки, в которые никто не верит; нелюди учились любить, ведь люди утратили этот удивительный дар; терялись в пустыне карт границы стран вместе с народами… Не возродить утраченного равновесия, ибо суть равновесия забыта и подменена бездушными раздумьями. И те, кто мог изменить мир, выбирали смерть.
Журчала чистая вода, оголяя камни дна, одевая их в серебро.
– Ты хочешь спросить еще о чем-то, Сокол? – ледяной, безжалостный голос призрака, осмелившегося обратиться к времени за советом.
– Да, хочу. Это будущее?
– Нет, Сокол, – теперь печально, будто сама вечность говорила ее устами. – Это сегодняшнее и только чуть-чуть грядущее. Корабль с черными парусами заблудился в море и во времени. Или время вне него идет слишком быстро? – она не по-человечески улыбнулась. – Но сейчас время больше не полноводная река, оно обратилось в водоворот. Все изменяется, и пират может пройти сквозь время в другое столетие, отыскав того, кто мечтает ходить под черными парусами и красным флагом, ибо таким был настоящий пиратский стяг. Ты знаешь: кровь и смерть, огонь, а не тьма. У вас отобрали даже это… Но тот, кто увидит на горизонте "Диаманту", сможет подняться на борт, даже если побратимы этого корабля давно истлели.
– Мы уже находили людей из другого времени, – подтвердил Ярош: вечность в образе призрака его пугала не больше Нордина, капитана "Астагора", которому он дал обещание, или Марен, запретившей ему пить.
– Все меняется, – повторила вечность, уходя. – Время – круговорот. И лишь несколько фигур могут подняться над ним, чтобы драться с Химерой, чьи крылья белые, как тяжелые снежные тучи, забывшие прикосновение ветра свободы. Тебе выбирать, капитан, кто вызовет советника Императора на поединок. Прощай.
Призрачная женщина упала, и Итана подбежала к ней, забыв, что хозяйка домика неживая. Застонав, полупрозрачная фигура поднялась. Тепло сочувствия, на удивление Лауры, придало призраку сил.
– Так возьмешь меня на борт, капитан? – будто ничего не случилось, переспросила она, словно забыла все, что пророчила возле звонкоголосого ручья.
– Да, конечно, – улыбнулся пират: говорить с призраком ему нравилось намного больше, чем с тем древним существом, в действительности позвавшим их сюда.
– Вы потеряли из-за меня два дня, – добавила призрачная женщина. – Назад мы вернемся до рассвета. Эти тропки не мной заколдованы. Но путь к морю всегда короче.
Путь к морю всегда короче, как и путь домой. Но все, кто сегодня видел, как луна купается в зачарованном ручье, поняли, что домой им вернуться суждено, только побывав на Призрачных островах. Не сговариваясь, друзья решили ничего из услышанного и увиденного в воде не рассказывать команде. Пусть дети смеются и играют, а команда мечтает об увлекательных приключениях. И даже Лаура решила больше не дружить с товарищами графа Элигерского. Но обрадуется ли этой новости граф? Вряд ли…
Выйдя на белый песок, первым, что увидел Ярош, был его любимый корабль. Грот-мачта "Диаманты" переделила золотой пятак луны.