Где ты, мама?
Тихо лёжа на больничной койке,
Пряча взгляд от строго врача,
Девочка сплетая пальцы в узел,
Прошептала: "Мамочка жива?
Я на миг один глаза закрыла,
Под обстрелом рухнула стена…
А глаза открыла – мамы нету…
У меня раздроблена нога".
Боль по телу ли бежит волнами,
Сиротой останется дитя…
Девочка в больнице причитает:
"Где ты, мама, милая моя?"
Врач вздохнёт и молча отвернётся,
Жалось в сердце скорбью восстаёт.
Но девчушка терпит боль и верит,
Мать её найдётся и спасёт.
А в палате ночью засыпая,
От кошмаров девочка кричит;
"Мама, мама, мама, мама, мама"…
Ужас страха трудно пережить.
Кровь от этих криков застывает…
Леденеют сердце и душа…
Беззащитно телом содрогаясь,
Снова плачет девочка одна.
Мать во время взрыва оттолкнула
В глубь квартиры доченьку свою,
А сама упала, как с обрыва,
Под стеной оставив жизнь свою…
Но не скоро разберут обломки…
Стекленеют женщины глаза,
Лишь надежда сердце согревает,
Дочь её осталася жива.
Крики "мама" мир переполняют…
Крики боли, скорби и любви…
Девочка с недетскими глазами…
Сколько их… таких… сирот войны?
Письмо с фронта
"Живи!" – всего четыре буквы
Ей на прощанье написал,
В них боль, тревога и надежда,
Что он не зря в сраженье пал.
А завтра, вновь, проснётся солнце…
И мирным небо сможет стать,
Без гула, воя и бомбёжек…
Без страха ночью засыпать.
"Живи!" – молитва, заклинанье…
"Живи!" – признание в любви,
Всех тех, кто жизнь отдал за счастье
Тех, кто не должен знать войны.
И слёзы в вечности застыли…
Огонь негаснущий горит…
"Живи! Живи! – мерцает пламя:
Никто не должен быть забыт!"
Мир
Будь проклят мир, что скалясь, как гиена,
Рвёт сердце, душу, тело потроша,
Ехидно, мерзко, тихо захихикав,
Кровь лижет, молча, с морды палача.
Будь проклят каждый, кто задуть желает,
Огонь, что вечность пламенем горит
И освещает путь, напоминая,
Что мир любой в борьбе всегда добыт.
Будь проклят свет, что желчью исторгаясь,
Идёт на сделку, советь потеряв…
И за купюры кровью окропляя…
Бежит трусливо, всё с собой забрав.
Будь проклят тот, кто прошлое не помнит,
Высокомерно задирая нос…
Уничтожая, выжигая души,
Тела выносит прямо на погост…
Пусть тьма кричит, в проклятьях задыхаясь.
Принудить мир быть мирным нелегко.
Гиены пасти скалят, намекая,
Что даже с миром мира не дано…
Мир…
Пока ты мирно спишь в своей постели
И видишь сны о счастье и любви…
В подвале дома прячутся другие
И выживают в боли и огне.
Встаёт лениво солнце улыбаясь…
И ты на кухне горький кофе пьёшь,
Не думая, что в этот миг кому-то
Под пытками приставлен к горлу нож.
Идёшь, а может едешь на работу,
Мечтая, где свой отпуск провести…
А кто-то продираясь сквозь кордоны
Не знает, как живым к своим пройти.
По телефону в перерыв узнаешь,
Жена и дети дома ждут тебя,
А кто-то где-то до сих пор не знает,
Осталась ли в живых его семья.
Рисуешь пальцем буквы на машине…
На грязной можно много написать…
А кто-то в тесном танке задыхаясь
Решает жизнь за родину отдать.
Зайдёшь ты в магазин после работы,
Считая, сколько денег в кошельке,
А кто-то сутки, двое голодает
И проклинает бесов на земле.
Придёшь домой довольный и усталый,
Лапшу заваришь или съешь борща…
А кто-то где-то в небо смотрит, плача,
Дом потеряв, родных, друзей, себя…
Жену обняв, детей отправив в койку,
Подаришь ей и звёзды, и луну…
А кто-то ночью слыша канонаду
Который год живёт в, войны, аду.
Уснёшь с улыбкой на губах от счастья,
Укрывшись негой ласки и любви,
А кто-то слёзы горькие глотая
Не верит в то, что души спасены.
Проснёшься утром, снова на работу…
А может быть законный выходной…
И лишь для тех, кто выживает где-то…
И день, и ночь идёт жестокий бой.