Бигбургерлэнд

Часть 1. Остановись и беги

«Run Boy Run! This world is not made for you.

Run Boy Run! They're trying to catch you.

Run Boy Run! Running is a victory.

Run Boy Run! Beauty lies behind the hills».

«Run, Boy, Run» Woodkid.

Срединный мир. Светлая империя.

Давление в огненной бездне медленно нарастало. Потоки глубоко под поверхностью тверди продолжали свое неумолимое движение, и вот, настал тот момент, когда граница плит сдвинулась еще на волосок, порождая движение и всех огромных пластов земли над ней. Не было ни сейсмических толчков, ни, тем более, фееричного шоу с разверзшейся твердью и прорывающимся из-под нее потоком лавы или раскаленного пара.

Просто треснул камень.

Казалось бы, ну, что тут такого?

Но эта гранитная глыба была не совсем обычной, и являлась частью особенного и уникального места. Из нее когда-то, очень давно, был высечен саркофаг, который опустили так глубоко, как только смогли, а потом возвели над ним огромное по тем временам многоступенчатое каменное сооружение из того же серого камня.

С тех пор, по меркам короткоживущих жителей поверхности, прошло слишком много времени, и все всё давно забыли. Никто уже не помнил ни что это за древние руины, ни что означает этот серо-серебристый дымок, сочащийся из трещины в фундаменте монастыря, который стоял на прочной гранитной основе, уходящей глубоко под поверхность.

Молодая послушница Великого Всеотца отбывала предпоследний день бдений у лика. Вдохновленное и озаренное просветлением лицо было устремлено к фотографии живого божества. Губы девы шевелились, но глаза были закрыты.

Когда серебристый дымок невесомо коснулся ее лица, а потом и втянулся в приоткрытый рот, коленопреклоненная фигура даже не дрогнула…

Молитва оборвалась.

Амар-Уту.

Я был слаб и едва жив.

Я был раздавлен, иссушен и бессилен.

Но я сделал это. Смог дотянуться до ближайшего сосуда.

Надеюсь, он поблизости не один, ведь в таком состоянии, практически на грани жизни и смерти, я сразу осушу его.

Как только первый голод был утолен, я обратился к памяти… Монашки.

Что за… Как такое возможно? Неужели я пробыл в заточении настолько долго?..

Это казалось совершенно невероятным, но вот они, воспоминания и вся жизнь этой… послушницы «Всеотца».

Во мне начал неудержимо подниматься темный вал удушающей ярости.

Как они посмели?!

Забыть Меня! Разобрать по камушку Мой храм! Построить на его фундаменте монастырь, посвященный другому богу!

Все еще коленопреклоненное тело сосуда взорвалось, полностью превратившись в серебристо мерцающее облако. Струйки серой дымки юркими хищными змейками ринулись сразу во все стороны, проникая сквозь малейшие щели и трещины в кладке, безошибочно находя путь к новым носителям разума и жизненной силы.

На полу скромной молельни остался сиротливо лежать только пустой белый балахон…

…Я убил их всех, кроме одной.

В ее памяти нашлось чуть больше интересного, эта женщина была здесь за главную.

К тому моменту я уже чуть подостыл.

Голод и гнев отошли на второй план, уступив место любопытству. За время моего «сна» мир сильно изменился, и я все силился понять, как такое могло произойти.

Память настоятельницы была не сильно-то полезна в этом плане. Эти женщины вели свое летоисчисление от пришествия Всеотца в этот мир, а древние и темные времена, и все, что было до этого, их совершенно не интересовали.

За что они в конечном итоге и поплатились.

Я выгреб все деньги из тайника в кабинете настоятельницы. Больше они монахиням не понадобятся. После чего решил прогуляться до ближайшего селения шу, чтобы поглядеть на его жителей.

Глубоко внутри еще слабо теплилась надежда. А, вдруг, кто-то меня все же узнает?

Но я осознавал всю ее несбыточность. Слишком много веков минуло с тех пор, как у этой реки стоял Кандигирра – первый каменный город, и, некогда, крупнейшее поселение во всем этом мире. Для меня все это было словно вчера. Тысячелетнее заточение попросту выпало из моей памяти, не оставив в ней почти что ничего. Но…

О! Как бы я хотел воскресить всех виновников! Тех, что пытались убить меня, и погребли заживо…

Увы, даже самых дальних их потомков сейчас уже не найти. А жаль…

Меня предал тот, кого я сам и возвысил, мой наместник, первое и главное доверенное лицо…

Энси сам поднес мне ту чашу. Как сейчас понимаю, в ней был яд.

Отравив и мгновенно усыпив тот сосуд, в котором я тогда находился, он приказал очень плотно закупорить меня в этот мерзкий каменный мешок, рассудив, что если крышка будет достаточно плотно притерта, то выбраться наружу я уже никак не смогу. Увы, это сработало, и вот я здесь, в, по сути, совсем уже другом мире. Дезориентированный, потерянный и одинокий…

Ну, ничего. Это все ненадолго. Я верну себе свое имя и свой храм.

А еще я хочу отомстить. Нет, не Энси и его потомкам, а тому, кто посмел возвести храм поверх моей могилы. Или не ему лично, а его роду. Меня вполне устроит и это.

Дело принципа.

Как только я схематично определился с целями на ближайшее будущее, тело монахини под моим управлением бодрым шагом вышло из ворот монастыря и зашагало по дороге, ведущей в ближайшее село.

Сравнивая с тем, что было в мое время, изменилось практически все. Прежним остался только лес, да и тот как-то неуловимо изменился, стал заметно прозрачней и реже. Дома в селении стали больше, правильнее и аккуратнее. Никакой соломы на крышах и грязи под ногами. Вот только в фундаментах этих милых и приятных глазу жилищ угадывали уж больно знакомые мне серые глыбы…

В душе вновь всколыхнулся гнев, но я подавил его. Простой люд делает то, что ему прикажут, а значит, и ответственность за разрушение моего храма должен нести хозяин этой земли. Разумеется, временный. Рано или поздно, но я обязательно верну себе своё.

Занятый этими мыслями, я снова сменил носителя.

Мой новый сосуд шел широким размашистым шагом по главной улице селения, и я с удовольствием отмечал силу и ловкость этого нового тела.

Мужские сосуды я всегда предпочитал женским, они были физически сильнее и выносливее, и изначально я всегда выбирал именно их. Возможно, именно поэтому я стал внутренне ощущать себя именно мужчиной. Хотя, если вдуматься, какой может быть пол у того, кто и тела-то своего постоянного не имеет?

Поначалу мне приходилось много странствовать.

Каждый раз, вселяясь в новое тело, я знал, что у меня очень мало времени до того момента, когда оно начнет разрушаться изнутри. Семь дней – это срок, за который я должен был покинуть сосуд, чтобы не убить своего носителя.

У женщин было только одно преимущество, они в среднем держались чуть дольше мужчин. Поэтому, самые трудные и тяжелые времена всегда ассоциировались у меня с женскими сосудами. Слабыми, но живучими и крепкими.

К счастью, голодная смерть мне в этом мире не грозила. Судя по информации из памяти новых носителей, здесь было полно больших и густонаселенных городов. Туда я и планировал направиться в самое ближайшее время. Оставалось только выбрать, в какой из них мне податься для начала…

Если обобщать остальные знания носителей об этом мире, то вырисовывалась весьма любопытная картина. Как раз в тот период времени, что я провел в заточении, в наш мир пришли захватчики…

Когда-то давно, когда под этим солнцем еще стоял мой храм, племя шу было единоличным и полноправным хозяином этого мира. А я был богом, стоящим над ним. Но теперь все стало иначе.

Тысячу триста два года назад на мою землю пришли чужаки. Причем не из одного мира, а сразу из двух.

Один из этих миров населяла раса беловолосых, златоглазых и крылатых иринов, а другой – краснокожих рогатых и хвостатых даймонов.

Каким-то образом им удалось узнать, что раса шу идеально подходит им обоим в пищу. Причем, не просто так. Питаясь от моего народа, захватчики получали невероятную силу. Разнился только способ питания. Даймонам пришлась по вкусу кровь, ирины же поглощали эмоции и чувства.

Больше всего энергии, питающей их магию, крылатым давало обожание, почитание и поклонение толпы. И они быстро сообразили обожествить своего верховного правителя, состряпав сказочку про «Единого Всеотца». Про дворян и приближенных к трону тоже не забыли. Под Всеотцом был еще целый пантеон иринов рангом пониже. Особенно популярными среди народа были те, кто владел «небесами» – земельными наделами моего мира. Его после прихода захватчиков начали называть «срединным», и, к сожалению, это было не так уж далеко от правды.

И ирины, и даймоны хорошо заплатили обитателям некоего первого мира, чтобы как можно плотнее объединить все три наших реальности, попутно закрывая их от остальной мультивселенной. Точнее, каждый из них хотел как можно более плотно «присосаться» к миру шу, чтобы как можно удобнее было пить из него все соки.

На рисунках в здешних учебниках это изображали, как один пласт реальности, плотно зажатый с двух сторон еще двумя. Этакий бутерброд или несчастное зернышко между двумя жерновами…

Силы обеих рас были примерно равны. И их правители прекрасно понимали, что если воспользуются порталами и переместят свои армии прямиком в родной мир противника, то защищающаяся сторона при этом получит сильное преимущество, и после этого, почти наверняка, победит.

Климат и энергетика двух конкурирующих миров были слишком разными, но практически одинаково агрессивными. Магия иринов не действовала в богатом залежами баллия огненном мире даймонов. А, лишенный тверди, мир крылатых был попросту недоступен для высадки огромной армады краснокожих. Сражение же на нейтральной территории, в мире шу, неизбежно привело бы к его уничтожению, что было крайне не выгодно обеим сторонам конфликта.

Поэтому, проведя переговоры, обе расы заключили мир и поделили «кормушку» на две равные части. Одну назвали империей света, а другую – империей хаоса, после чего воцарился «вечный» взаимовыгодный мир.

Моя могила и развалины моего храма как раз стояли практически на границе двух империй, на территории под «ясным небом», которым владел некий Рахаб Мелькиа. Именно к нему я и хотел позже вернуться с претензиями, и потому-то дальнейший путь мой будет пролегать через границу, в империю хаоса.

Загадывать наперед пока рано, но я прикинул, что логичнее будет начать поиск врагов небесного князя среди даймонов…

Вынашивая эти планы, я покинул селение. Кстати, никто из его жителей даже не помнил моего имени. Возможно, мне это будет даже на руку. Второй раз допускать ту же ошибку, и доверять свои секреты кому-то из смертных, я был не намерен.

Срединный мир. Империя Хаоса.

Лами.

Тревожная весть застала меня посреди командировки.

Разругавшись с начальством, и отвалив немалую сумму штрафа за досрочный разрыв контракта, я кинулась в закрытый мир.

Плевать на деньги и репутацию, когда единственная подруга, и лучшее существо во всей этой грязной вселенной, попала в беду.

И насчет «лучшей», это не фигура речи. Рахелия действительно была удивительной. Она умудрялась сочетать в себе острый ум и самые лучшие моральные качества. Сколько знала ее, всегда искренне восхищалась ею, прекрасно понимая, что никогда не смогу стать похожей на нее.

Мы с ней делили на двоих одну комнату, отбывая целых десять стандартных циклов в школе для благородных девиц. Тот еще рассадник лицемерия и жеманства, скажу я вам…

Меня родители отправили туда в наказание, у Рахелии же это было своеобразной семейной традицией.

Закончили школу мы тоже вместе, после чего подруга пошла учиться на нейро-педагога (так я и не смогла до конца понять суть ее специализации). Ну, а я отвоевала для себя право на учебу в академии боевых магов в Элисте. После этого мои родители окончательно смирились с тем, что их дочь никогда не будет такой, какой бы они хотели ее видеть, и наконец-то перестали навязывать мне свое мнение и взгляды на жизнь.

С того славного времени минуло много циклов, но связи с подругой я никогда не теряла.

И вот, буквально вчера, мне на КПК пришло приглашение в закрытый «срединный мир» с припиской, что Рахелия серьезно ранена и без сознания, а пишут они мне потому, что именно мой номер она указала в анкете, как тот, по которому можно звонить в экстренных случаях…

Как гончая, взявшая след, я мчалась по кратчайшей траектории, не сворачивая и не оглядываясь по сторонам.

Мой путь привел меня в полу-подземный укрепленный дворец, имеющий довольно странную, на мой взгляд, форму. Снаружи он был больше похож на огромную ступенчатую воронку в земле.

В нем, в одной из бесчисленных подземных комнат, я и нашла Рахелию.

Лежащая в лечебной капсуле, и спящая крепким сном, она была так похожа на принцессу из сказки…

Пробежав глазами ее медкарту, я пришла в ярость.

Кто мог сделать такое с этим ангелом во плоти?

Подруга за всю свою жизнь не обидела и букашки.

И вот, я вижу, как эта милейшая девушка лежит передо мной практически разорванная на три части. Врачи делали все возможное, но даже вооруженные самыми передовыми технологиями, они не всесильны.

Даже и не спрашивая ничего у них, я уже ясно видела, что ходить, как прежде, Рахелия уже, скорее всего, не сможет.

Сжимая кулаки, я кинулась разбираться с хозяином этого места и автором того самого письма, которое меня сюда вызвало.

Даймон Андрас Рофокал.

Ни имя, ни род, ни название расы ни о чем мне не говорили.

Хотя нет, вру, что-то такое я про даймонов слышала. Вроде как, они предпочитали питаться кровью, и в битве делали ставку на свои выдающиеся физические данные: силу, скорость, регенерацию, выносливость и другие. Магия у них была, но эта раса предпочитала смешанный стиль боя, сочетая мастерство владения оружием и управление силой.

Когда я ворвалась в его кабинет, едва не срывая дверь с петель, пут (господин) Рофокал поднялся из своего глубокого и мягкого кресла.

– Я ждал вас, путия (госпожа),– спокойно произнес он.

– Я забираю Рахелию! – с порога решительно заявила я.

– Боюсь, что путия Рахелия еще не выполнила все условия по своему контракту, поэтому я не могу отпустить ее,– вкрадчиво-мягко ответил даймон.

– Она едва не разорвана, о каком выполнении контракта может идти речь?! – психанула я.

Наверное, не стоило орать на него, но копившееся пару дней напряжение, тревога и страх неизбежно дали о себе знать.

Не снимая улыбки с лица, он атаковал. Как и писали в учебнике, даймон предпочел физической воздействие, лишь чуть усилив его магией.

Со всех сторон в меня полетел целый рой тонких лезвий. Отреагировала я совершенно не задумываясь, точнее, за меня это сделали сторожевые амулеты, а я уже дала разрешение на продолжение процесса их активации.

Вокруг меня возникла стандартная защитная сфера Хобермана. Старое, но очень надежное заклинание, не раз и не два спасавшее мне жизнь. Его главным преимуществом было то, что для его активации почти что не требовалось времени. Это было очень кстати, особенно при внезапной атаке врага. Примерно такой, как сейчас.

Я зависла, левитируя внутри защитной сферы, невысоко над полом. Лезвия увязли в сгустившемся воздухе, а я выжидательно уставилась на пута (господина), на всякий случай активируя пару новых и более убойных заготовок.

– Путия Рахелия не сможет выполнить контракт. Но сможете вы, путия Лами.

– Для вас я путия Ахиа! – холодно процедила я сквозь зубы, прикидывая в уме дальнейшие варианты своих действий.

– Могу я взглянуть на контракт? – после паузы спросила я.

Даймон вежливо предложил мне присесть, и я убрала поле. Лезвия попадали на пол, и мы оба сделали вид, что недавнего инцидента просто не было.

Я спокойно подошла к его столу и села в мягкое кресло напротив. После чего пут Рофокал протянул мне стопку бумажных листов. Про себя я изумилась тому, что здесь до сих пор используют материальные носители, в союзе миров не часто увидишь такой раритет. Ну, пускай…

По мере прочтения, я все больше и больше хмурила брови.

Откупиться от даймона не получится. Вытащить подругу, пока что, тоже. Разве что выкрасть, но в текущем состоянии это, скорее всего, убьет ее.

Прикидывая так и так, и отбрасывая варианты один за другим, я все больше мрачнела. А даймон в это время терпеливо ждал, когда я «дозрею» до сотрудничества с ним.

Скрипя сердцем, я была вынуждена согласиться принять на себя условия контракта Рахелии. Другого выбора он мне попросту не оставил.

Исходом встречи пут Рофокал остался доволен. Он даже самолично проводил меня до моей новой комнаты, заверив, что своего нового подопечного я увижу уже завтра.

Бегло оглядев свое новое жилище, я бросила на кровать сумку и решительным шагом отправилась обратно к подруге. Возможно, мы сможем поговорить с помощью гипно-шлема.

Гипно-шлемом в народе назывался хитрый прибор с непроизносимым названием, суть действия которого сводилась к тому, что если пациент не может шевелиться, но находится в сознании и все слышит, то, теоретически, с ним вполне может кто-нибудь поговорить.

Надежда не велика, но надо попробовать. В нынешнем состоянии установить контакт с Рахелией иным способом не представлялось возможным.

– Пятнадцать толик,– буркнул на всеобщем врач, вводя в систему капсулы код стимулятора.

Я вспомнила, что «толика» в этом мире означает отрезок времени протяженностью примерно в одну стандартную минуту. Как и во многих закрытых мирах, меры времени, расстояния и весов тут были свои. Очень неудобно, но ничего не поделаешь, придется привыкать. Скорее всего, я тут застряла надолго.

– Рахелия! – четко и громко позвала я, и, хвала Упорядоченному, она отозвалась.

– Лами! – высветилось на гало-экране моего КПК. Тело подруги при этом оставалось все таким же неподвижным.

– Спасибо, что пришла! Мне так жаль… Прости!

О! Это в стиле Рахелии! Сразу брать ответственность за все на себя. Но, надо признать, в одном ее вина была неоспорима. Подписывать тот контракт с даймоном точно не стоило.

– Я взяла на себя твои обязательства по контракту, но рогатый отказался рассказывать подробности. Что случилось?

– Несчастный случай. Моя вина. Моя защита была недостаточной, я ошиблась в своих расчетах. Вошла в комнату к нестабильному ученику… Теперь тебе придется продолжить начатое мной. Еще раз извини, что втянула тебя…

– То есть, это он с тобой это сделал?! Я убью его! – перебила я ее, вскакивая с места, и изо всех сил борясь с собой, чтобы остаться на месте. Неизвестно когда мне разрешат проговорить с подругой в следующий раз.

– Прошу, выслушай! Он не виноват! – зачастила подруга.

Сбивчиво и торопливо она принялась рассказывать мне грустную историю Сеерата.

Этот мальчик был не таким, как все. Обычно сила скорости пробуждалась у мужчин из рода Рофокал после совершеннолетия, но Сеерат уже с самого рождения был таким.

Быстрым.

Очень и очень быстрым.

– Представь, что он с самого раннего детства жил в тихом и безмолвном лесу. Слышала о детях, выросших в дикой природе в отрыве от социума?

Что-то такое я читала, но, насколько помнила, по прошествии определенного времени, если забрать такого ребенка из леса уже достаточно большим, в общество вернуться он уже не сможет…

Кратко я пересказала Ра свои скудные знания на эту тему.

– Да, так и есть. По этой причине от Сеерата отказались все, он уже слишком большой для обучения. Но я уверена, что смогу ему помочь!

Я горько скривила губы.

Как это похоже на Рахелию! Взяться помогать тому, от кого все отказались.

Наверняка, тот контракт она подмахнула почти не глядя… Эх, Ра…

– Погоди-ка! Но, ведь, Сеерат родился в полной и благополучной семье! При чем тут лес и дикие дети? – недоуменно спросила я.

– При том, что, по сути, разницы никакой нет. Только представь, каким он видит мир вокруг себя! Сородичи видятся ему практически неподвижными статуями, а наша речь и вовсе не воспринимаема. Его тело и мозг постоянно живут на сверхскорости, и Сеерат просто не понимает, что творится вокруг…

Я попробовала вообразить то, что описывала подруга, и не смогла.

– Даже и не представляю, что тут можно сделать… И потом, я ведь ничего не смыслю в этом…– растерянно пробормотала я.

И хотелось бы помочь бедняге, но я даже смутно не представляла, как это сделать.

– Уверена, у тебя получится! У меня есть план! – решительно заявила Рахелия.

Я улыбнулась. Узнаю свою боевую подругу!

Когда врач снова усыпил Ра, я еще долго стояла рядом с капсулой, с болью вглядываясь в бледное и такое родное лицо подруги.

Гадство!

Это всегда было для меня самым трудным. Осознавать, что что-то непоправимое произошло с кем-то из любимых просто потому, что ему не повезло. Не потому, что несчастный был не осторожен, или мало готовился, или еще что-то…

Иногда дерьмо случается с самыми близкими безо всяких на то причин.

Кроме одной.

Не повезло.

Я всегда жаждала действия, и картина моего мира стояла на том, что если как следует постараться, приложить все силы, то все обязательно получится…

«Не повезло» – это всегда было для меня, как острый нож в самое сердце…

Рахелия не была ни в чем виновата, как и этот бедняга Сеерат. Он уже родился таким, а она… Подруга просто поступила так, как велела ей совесть. И по-другому произойти просто не могло…

С тяжелым сердцем я развернулась и побрела в свою комнату. Надо выспаться. Завтра будет новый трудный день, и надо встретить его во всеоружии…

В глубокой задумчивости я разглядывала нашего нового подопечного через экраны видеонаблюдения в его надежно изолированной камере.

Родители начали запирать Сеерата уже очень давно, и, по правде говоря, я не могла их в этом винить. Это бесспорно была вынужденная мера во имя всеобщего блага.

– Всегда он такой? – спросила я, глядя на размытую дымку, кольцом струящуюся по периметру его комнаты.

Сеерат не останавливался, а все кружил и кружил. Подобно электрону, он был не в одной какой-то отдельной точке пространства, а «где-то здесь», то есть, практически везде одновременно…

– Да. Когда не спит, всегда,– коротко ответил мне пут Рофокал.

Кошмар!..

Хм… Надо бы его как-то замедлить…

Есть у меня пара идей…

– Мой сын уникален. Его сила превосходит силу всех, когда-либо рождавшихся в нашем роду. Помогите ему, и я озолочу и вас, и вашу подругу.

Я кивнула с каменным лицом.

Рахелия рассказывала мне, что в раннем детстве врачи первого мира брались помочь Сеерату. Они объясняли его аномалию системным сбоем в обмене веществ мозга, и чего-то там, чего-то там…

Короче, парня давно могли уже вылечить. Вот только тогда он стал бы обычным даймоном, и, скорее всего, полностью лишился бы всей своей силы.

Но амбиции родителей сделали свое черное дело. Как же… Наследник такого великого рода, и без силы?

Чета Рофокал отказалась от лечения, а когда одумались, было уже слишком поздно. Изменения в мозге Сеерата стали уже необратимы…

Согласно нашему с Рахелией плану, я неспешно вплыла в его комнату. Разумеется, под защитой сферы Хобермана.

Бестрепетно миновав размытое «кольцо», я остановилась посередине комнаты и принялась внимательно наблюдать за его реакцией.

Сейчас сказать что-либо было трудно. Потом придется пересматривать записи с камер в замедленном режиме. Прежде всего, нужно, чтобы он привык к моему постоянному присутствию, и уже затем…

Со скуки я начала вычислять его скорость и сравнила со своими показателями на стометровке, а потом примерно прикинула, во сколько раз скорость его мозговой деятельности, нервных импульсов и восприятия информации должна превышать мою. Результат вычислений… Впечатлял.

Рахелия права, говорить с ним обычной речью просто не имеет смысла. Даже если нам удастся замедлить его тело, мозг все равно будет работать на сверхскоростях…

Все еще стоя на своем импровизированном «посту», я ушла в глубокую задумчивость, пытаясь нащупать пути решения наших текущих задач.

А если наговорить базовый набор фраз на диктофон и воспроизвести ему потом в ускоренном режиме? С комфортной для его восприятия скоростью? Да, идея не плоха… Тогда он по крайней мере узнает, как воспринимают речь на слух обычные люди…

Отстояв запланированный период времени, я вышла наружу.

Пут Рофокал уже ждал мена за дверью.

– Здесь подробное описание всего того, что понадобится нам в работе. Подготовьте как можно скорее. И с сегодняшнего дня – никакой крови шу. Найдите ему в пищу обычную.

– Он будет буянить,– предупредил меня даймон.

– Ничего. Повозмущается и привыкнет,– безапелляционно отрезала я.

Отец Сеерата был прав, на следующий день парень был явно не в духе. Гудение «кольца» стало громким и угрожающим, появились новые странные звуки. Каменные стены камеры покрылись многочисленными выбоинами и трещинами.

Едва я вплыла в комнату, на мою защитную сферу обрушился частый град ударов.

Вряд ли он хотел целеноправленно навредить мне. Скорее, просто толкал с досады все, что попадалось на пути. А с его силой и скоростью… Совсем не удивительно, что бедную Рахелию так потрепало…

Следуя указаниям подруги, я никак не показала, что на меня хоть как-то действует его агрессия. Точно, как и вчера, я подлетела к центру комнаты, и остановилась, уткнувшись в свой КПК.

В течении всего «сеанса» он пробовал меня на прочность, но реакции я упорно не выдавала, и это сработало. Уже на следующий день он меня не тронул.

Недовольный гул никуда не исчез, но агрессия ушла. Отлично! На очереди следующий пункт плана…

Через пару дней нам привезли специальный костюм для Сеерата. Через камеры видеонаблюдения я смотрела, как к нему в комнату сначала пустили газ, а потом одели парня в специальный не тянущийся и плотно облегающий тело комбинезон.

Эта штука была моей идеей. Подобные приспособления мы использовали для тренировок в академии. Вшивали миниатюрные, но тяжелые и массивные пластинки в свою повседневную одежду, тренируя общую выносливость. Обычно к концу дня с такими штуками на плечах я чувствовала себя такой уставшей, что даже иногда раздеться перед сном сил не было.

Комбинезон Сеерата был намного тяжелее.

Через экран я видела, как он очнулся. Тут же привычно дернулся, но не смог сделать и шага.

Еще один дерганный, рваный рывок и еще…

Прости, парень, но это для твоего же блага…

Он попытался содрать с себя мешающую одежду, но у него ничего не получилось. Сверхпрочная ткань не поддалась. Снять этот комбинезон самостоятельно было просто физически невозможно, и мы предоставили ему немного времени, чтобы в этом убедиться…

Пока он был без сознания, в комнате установили круглый стол и два табурета. Я привычно уже вплыла к нему, и положила на стол конфету.

Сейчас нужно было подобрать к нему ключи, найти нужную мотивацию, чтобы он начал слушаться моих инструкций.

Надо было видеть его лицо, когда он попробовал эту простую сладость! Глядя на него, мне пришла в голову грустная мысль, что у бедняги совсем не было детства. Сеерат не пробовал вкусностей, не гонял на роликах, не катался с горки, не пулял в стрелялки, не… Ничего из этого он вообще не видел.

Да и вообще, каков сейчас его психологический возраст? На вид – почти мой ровесник.

Крепкий и жилистый парень был неопрятно обросшим, а в остальном почти ничем не отличался внешне от самого обычного даймона. Такие же, как и у всех у них темно-красная кожа, оранжевые глаза и черные с красным отливом волосы. И, конечно же, длинный и гибкий хвост и небольшие рожки – знак принадлежности к аристократическому роду.

Но сейчас, глядя на выражение его лица, я поняла, что в действительности передо мной не мужчина, а мальчик. Циклов шести, не больше…

Я мысленно покачала головой. Да… Бывает же такое…

В тот день я предложила ему еще много самых разнообразных развлечений. Видео, ускоренные до удобной ему скорости, мяч, мыльные пузыри, воздушные шары, лизуны, волчки и прочие маленькие детские радости. При этом не забывала внимательно отслеживать его реакцию и составляла подробный список мотивационных действий и предметов.

И уже на следующий день состоялся наш первый урок…

Так начались наши занятия. Каждый вечер мы вместе с Рахелией просматривали записи уроков и разбирали мои ошибки. Сначала их было много, но постепенно я начала улавливать суть логики процесса.

Все было очень сложно и просто одновременно, и это удивительным образом захватывало.

Когда что-то начинало получаться, мы с подругой искренне радовались, отмечая очередную маленькую победу.

Конечно, всякое бывало. Были и кризисы, и откаты, и неудачи, но Рахелия была не из тех, кто сдается, и со временем мы все преодолели.

Через год каждодневных многочасовых занятий, Сеерата было не узнать. Он так и не заговорил, но научился общаться со мной с помощью карточек с картинками и даже начал с их помощью строить простые предложения из трех-четырех слов.

Даймон переехал в другую комнату, уже почти нормальную, а не похожую на тюремные застенки, как предыдущая.

Сеерат научился самостоятельно ухаживать за собой, стал соблюдать режим дня.

Парень оказался настоящим аккуратистом и фанатом идеального порядка. Все было сложено уголок к уголку, тщательно разглажено, рассортировано по цвету и размеру…

И все это, как вы понимаете, делалось со скоростью, неподвластной обычному нашему зрительному восприятию. Со стороны это смотрелось, как волшебство, все словно делалось само собой, подхваченное стремительным воздушным вихрем…

Сеерат научился сдерживаться и замедлять свои движения во время урока со мной, но мне все равно приходилось каждый раз принимать стимулятор, чтобы хоть как-то поспевать за ним в скорости реакции.

Я четко следовала программе, составленной Рахелией. Мы отрабатывали навыки и знания от самых простых и базовых к сложным, при этом, не забывая заполнять его досуг все новыми и новыми развлечениями и играми… Придумала для него игру типа одиночного тенниса, с поправкой на то, что и ракетка, и мяч были металлическими. Как он радовался, когда у него начало получаться!..

Я и сама, незаметно для себя, начала меняться. Стала собраннее, организованнее, ответственнее и спокойнее.

Раньше в повседневной жизни я была ужасной неряхой, и ни родители, ни школа, ни академия, были не в силах изменить это во мне.

Но теперь, обучая Сеерата, поняла, какое важное значение имеет порядок в нашей жизни. Он успокаивает, дает якорь определенности и постоянства, да и просто красиво, когда все разложено по полочкам.

Ну и, конечно же, я понимала, что если заставляю своего ученика что-то делать, то должна быть для него примером.

Рахелия уверенно шла на поправку. Теперь она уже полулежала в больничной койке, и мы очень много общались.

Какой же она светлый огонечек! Признаюсь честно, все это я делала только ради нее. Как-то так получилось, что после родителей именно она была самым близким и дорогим существом в моей жизни. Все мужчины на моем жизненном пути неизменно разочаровывали меня. Наверное, я просто никого из них не любила настолько, чтобы принять полностью, в комплекте со всеми недостатками…