У Мирона был Colt's

Местные – народ дружный, много кто даже породнился меж собою. Сосед – соседу; кум, сват, брат. А если не родственник, то, скорее всего, коллега, ну или начальник.

Все ко всем ходят в гости на свадьбу и проводы, на Новый год, ну или поддерживают друг дружку в скорбный час, если такой, не дай бог, случается у кого-то из маломздвцев.

Молодёжь, конечно, хулиганит, не без этого! Но никто никогда за всю пятидесятилетнюю историю города не слышал о серьёзных преступлениях, происходивших здесь.

Не меньше, чем своим «бриллиантовым» заводом, местные жители гордились огромным прудом, который возник как раз из-за очистительных систем, необходимых в производстве фианитов. Но этот водоём ничуть не хуже природного, плохо только то, что местные власти лишь на словах каждый год обещают завезти песка и сделать городской пляж, дальше пустых слов дела не двигаются. Спускаться к пруду неудобно, берег крутой, высокий, но в жару это мало кого останавливает, всё лето люди купаются и ходят к пруду на пикники. А подростки те и вовсе, кажется, оттуда не вылезают. Если зима морозная, можно кататься на коньках, летом парочки плавают на лодках. А по весне и стар, и млад все с удовольствием ходят кормить диких лебедей, которые облюбовали этот дивный пруд.

Особенно благостно в жару усесться на кованую лавочку, лицом к пруду, и насладиться прохладой в тени лип и тополей. Так можно было просидеть за книгой или беседой весь день до вечера, с удовольствием подмечая, как приятно от воды тянет холодком. А вечером пенсионеров и мамашек с колясками сменяли шумные компашки подростков и влюблённые парочки, которых, словно мотыльков, манил сюда романтичней свет фонарей. В выходные тут и вовсе яблоку негде упасть – набережная у пруда любимое место семейных прогулок всех маломздцев.

Короче говоря, места тут не располагают к унынию, особенно в престижном районе, где частные уютные домики утопали среди яблоневых садов. И поэтому вечно хмурый старик Сухинин казался всем ещё более странным. Дети его боялись, а взрослые считали сумасшедшим. Никто не помнил, за какие такие подвиги он получил от советской власти свой дом в районе, где имели право селиться лишь люди с особыми заслугами.

Можно было предположить, что дед – ветеран, но на городские гулянья 9 мая он не ходил, военного кителя никогда не носил. Люди с радостью бы поздравляли его с Пасхой, но никто ни разу не видел Илью Ильича в церкви. Наверняка нашлись бы желающие подарить старику новогоднюю ёлку, помочь убраться и украсить его дом. Но Новый год он тоже не праздновал и никогда никого к себе на порог не пускал.

Не навещали старика ни дети, ни внуки, а жены у него отродясь не было. Поэтому люди выдумали, на потеху сами себе, кого-то мифического сына, который, мол, на таких должностях в Кремле работает, что стоит деду Сухинину только захотеть, и он погонит профессора Тимофеечкина не только с должности, а и вообще из города. Просто дед не хочет, потому что старый и сумасшедший, и Мирон Тимофеечкин тоже умом тронулся, потому и якшается с ним.

Мирон знал, что о нём говорят окружающие, но ему было всё равно и на их слова, и на истерики матери, он крепко подружился с Ильёй Ильичом и был единственным в городе, кто знал его тайну…

Поначалу Мирон, как и все, боялся этого странного деда. Ещё бы, попробуй тут не испугайся! Старикашка он малоприятный: зубов нет, череп лысый, кожа на лице вся в бурых пигментных пятнах, а морщины такие, что и морщинами-то в привычном понимании назвать нельзя, лицо выглядит так, будто вся кожа сползла вниз и повисла дряблым комком в районе щёк.

Но самое страшное – это то, что старик не мог поднять головы, чтобы глядеть вперёд себя. Никто точно не знал, что с ним, но было такое впечатление, что его шейные позвонки то ли срослись неправильно после старой травмы, то ли деформировались от старости, но из-за этого дед мог смотреть только вниз, а чтобы увидеть собеседника, ему приходилось делать над собой усилие и изворачиваться, тогда он мог смотреть боком, как курица, но было видно, что это дается ему с большим трудом. На вид Илье Ильичу было лет сто или больше, и пахло от него соответствующе. Зато, его семидесятилетняя домработница Тамара, в сравнении с ним, казалась весёлой молодкой! И на деда никогда не жаловалась, она вообще, про него сама ничего никогда не рассказывала, только если спросят, она будто-то бы начинала с трудом припоминать, про какого – такого дела вообще идет речь, а сама о своей работе всегда говорила так, будто убирает и готовит абсолютно в пустом доме, а деда Сухинина и на свете-то нет. Будто бы он призрак, который всем вокруг мерещится, а она Тамара, его вовсе и не видит…. Люди списывали такое странное поведение на преклонный возраст, все же семьдесят не семнадцать…

Мирон про своего великовозрастного дружка тоже ничего не рассказывал. На злые шутки сверстников по поводу их дружбы, просто говорил: “На дураков не обижаются!”, а если кто из взрослых спрашивал как там дед Сухинин, то отвечал дежурное: “Жив – здоров!”. Мирон стал вхож в дом Ильи Ильича пять лет назад, и за это время дряхлый старикан, которому уж сто лет в обед, должен был бы уже превратиться в труху, и отдать Богу душу, но у Мирона за все это время не нашлось повода, чтобы не произвести привычное: “Жив – здоров!”

Их странная дружба началась из-за Зойки. В тот день она снова сильно обидела старшего брата; не дала посмотреть фильм и выгнала из дома пинками. Она кричала:

– Это мой пульт!

– Да, я смотрю! Там “Старик Хоттабыч” начинается, давай вместе посмотрим.

– Ещё чего! Я ещё детские сказки не смотрела! Такое смотрят только такие дебилы как ты!

– Сама ты дебилка!

– Что? Что ты сказал? Глист сопливый! Да, я тебя убью сейчас, пока родителей дома нет! Ты понял меня, гадаешь?! А ну, пошел отсюда!

Мирон, как частенько бывало в таких случаях, залез на чердак. Там у Тимофеечкиных располагалась собственная голубятня. Обычно он рыдал сколько влезет, пока никто не видит, а потом начинал возиться с голубями. Поил их, набравши водичку в рот, эти милые птахи выклевывали воду клювиками прямо с губ, и это всегда успокаивало и смешило Мирона. А ещё ему нравилось, что они воруют, словно кошки мурчат. Ну и, конечно, мальчишка любил держать в руках голубку, чтобы посмотреть, как к ней вернётся влюблённый голубь. Но сегодня будничный сценарий был нарушен тем обстоятельством, что Мирон увидел, что у Зойки в комнате настежь распахнутое окно. Казалось, что тут удивительного? На дворе июль, но Мирону вдруг пришло в голову наказать вредную сестру за недостроенную сказку и за своё унижение.

Примером для подражания в своей мести он взял, как это ни странно, славянскую княжну Ольгу. Он читал в учебнике по истории, как она отомстила древлянам за смерть мужа: привязала к лапками голубей горящую палочку и отпустила их, чтобы спалить в страшном пожаре город своих врагов, а самой остаться вроде как бы ни при делах…

Тогда двенадцатилетний Мирон посчитал, что то, что древляне сделали Ольгу вдовой, и то, что сестра его отпинала, трагедии равновеликого масштаба, и поднимал, что сжечь ей комнату вместе со всеми вещами – это то, что давно заслуживает драчунья Зойка!

Он поймал несчастного голубя, которому по воле Мирона суждено было стать шахидом-смертником, и привязал ему к лапке толстую и длинную, полую внутри соломинку. Мальчишка давно покуривал украдкой сигареты и спички у него были припрятаны здесь же, на чердаке, так что даже бежать никуда не пришлось.

Голубь был красивый, большой, лохмоногий. Мирону он доверял, и поэтому почти не сопротивлялся, пока тот привязывал на него «боезапас».

На мгновение, прежде чем чиркнуть спичкой, хулиган задумался, ему стало жаль эту милую птичку, которая может обжечь себе лапки и крылья, а то и того хуже – погибнут в огне. Но мальчик утешил себя тем, что птица пострадает за правое дело! А Зойка! Эту стерву ему не было бы жаль, даже если бы она сама сгорела, а уж барахло её и подавно нечего жалеть! С этими мыслями Мирон поджёг соломинку и выпустил голубя с чердака.

Но глупая птица вместо того, чтобы залететь к сестре в окно, фыркнула и полетела совсем не туда! Сначала Мирон и вовсе потерял голубя из вида, а потом похолодел от ужаса! Увидев, что «огненный голубь» залетел на крышу соседнего дома, где жил дед Сухинин!

От ужаса у мальчика помутилось сознание! Одна за одной в голове стали всплывать страшные картины, как его голубь поджёг сначала сухую листву на крыше, потом потолочную обивку на чердаке, а глухой дед, конечно, ничего не услышит и быстро выбежать из горящего дома не сможет.

Мальчишка представил, как Илья Ильич пылает в огне, как живой факел, и кричит: «Будь ты проклят, Мирон Тимофеечкин! Будь ты проклят!»

Потом маленький мститель представил даже похороны несчастного сгоревшего заживо деда. Будто бы тот лежит в гробу, чёрный-обугленный, как полено, а над ним склонились заплаканные соседи. И мама тоже плачет, и даже папа, а Зойка не плачет, потому что она дурочка. И он, Мирон, не плачет тоже, потому что он теперь убийца-поджигатель, а убийцы они не плачут, потому что у них совести нет…

Испуганный мальчик успел даже представить, как приехал за ним злой и мстительный сын сгоревшего Сухинина. Из Москвы, из Кремля, как будто бы он приехал и арестовал всех – папу, маму и его самого. А вот то, что он Зойку арестовал – это правильно! Это он молодец! И даже спасибо ему за это мысленно сказал Мирон. А потом представил, как он после страшных пыток признается в поджоге дома Сухинина.

И эта мысль стала для него последней каплей. После которой пацанчик спустился с чердака и стал подставлять к соседнему дому лестницу, чтобы прогнать голубя, а если тот уже улетел, то убедиться в том, что горящей соломинки на дедовой крыше точно нет.

На самом деле тяжёлая соломинка сразу же упала с лапки, только-только голубок вспорхнул ввысь, и на крышу соседа он сел уже «безоружный». Она мгновенно погасла, не причинив никому никакого вреда…

Но нахулиганивший мальчишка об этом не знал.

По крышам он лазил нечасто, вот это буквально второй раз в жизни. А первый был, когда они с отцом украшали дом гирляндами на прошлый Новый год. Но тогда он был с папой, и ему было не страшно, а сейчас не успел он как следует осмотреться и поискать клятую соломинку, как голова его закружилась, он покрылся холодным потом с головы до ног и стал тут же слазить в панике. Худой неуклюжий мальчонка мог упасть и на ровном месте у себя дома! А тут в таком стрессе, стоит ли удивляться тому, что приставная лестница поехала в сторону, и Мирон стал падать. Каким-то чудом ему удалось зацепиться за открытую форточку в доме деда. Остановив свободное падение, мальчик почувствовал эйфорию от того, что у него есть надежда спастись, и, ободренный чувством победы, нашёл в себе силы, чтобы открыть большую половину окна, и ввалился в комнату деда почти как омоновец, спиной

вперед, при условии, если бы в ОМОН брали двенадцатилетних дистрофиков…

Часть 1 Глава 3

***

Включился автодозвон, и вместо гудков Лида услышала музыку. Она не была уверена, но ей показалось, что эта мелодия – Ричарда Вагнера. Из-за скверной аранжировки и слабых динамиков смартфона скрипки потеряли свою мощь и мелодичность, и эта писклявая, как из дешёвой музыкальной шкатулки, музыка бесила и почти что доставляла боль.

Лида уже была готова бросить трубку, как вдруг эта музыка, казавшаяся ещё секунду назад невыносимой, начала ей нравиться. Даже очень! Даже слишком! Завороженная этими электронами звуками, лишь отдалённо напоминающими настоящую классическую музыку, девушка вдруг впала в состояние, близкое к эйфории.

Сидя на одинокой лавочке под дождём, Лида вдруг впала почти в гипнотическое состояние. В голове начали возникать неоправданно оптимистические и почти бредовые мысли: «Всё будет хорошо! Всё будет даже лучше, чем хорошо! Вот сейчас я дозвонюсь, и кто-то щедрый и всемогущий решит наши с Гороховым проблемы! Ну конечно! Как я сразу об этом не подумала! Неизвестно, сколько лет валялась у Горохова на полке эта замечательная книга, и никто не догадался, что в ней скрывается решение всех наших проблем! Всё так просто! Ну да… А что тут удивительного? Сейчас я дозвонюсь, и всё будет хорошо! Ну конечно… Ведь человек, который оставил свой телефон в этой книге, врать не будет! Нет, конечно… Он поможет! Сейчас-сейчас… Я дозвонюсь! Ещё минуту… Ещё пару минут… Да, дозвониться непросто, но я дозвонюсь! Я обязательно дозвонюсь! И тогда Горохов скажет мне спасибо! Мы вместе поблагодарим нашего спасителя! И я стану перед ним на колени, и Горохов тоже… И мы будем счастливы низко поклониться нашему благодетелю». Думала одурманенная странной музыкой Лида.

Ее липкие, как сырое тесто, мысли уже почти клеились в единый ком, потеряв всякую смысловую нагрузку, ещё чуть-чуть, и Горохов потеряла бы сознание. Но, к счастью, музыка прервалась, и электронный женский голос произнёс:

«Здравствуйте! Для нас важен каждый Ваш звонок! Мы очень рады, что Вы решили обратиться именно к нам! Мы сделаем всё, чтобы наша помощь оказалась для Вас максимально эффективной!

Пожалуйста, определите степень ваших жизненных затруднений, для этого, пожалуйста, выберите на вашем телефоне цифру от 1 до 6. Один подходит Вам в случае бытовых проблем, таких как: сдать сложный экзамен, сделать ремонт, похудеть и т. п.

Если вы столкнулись с проблемой, связанной со здоровьем (физическим или ментальным) вашим или здоровьем ваших близких, пожалуйста, нажмите двойку.

Если ваши проблемы имеют криминальный характер, но Вы выступаете в них в роли потерпевшей стороны, например, у вас угнали автомобиль, и Вы хотите его вернуть. Или Вы стали жертвой грабежа или мошенничества, то вам необходимо нажать цифру три.

Цифра четыре подойдет Вам, если Ваши проблемы имеют криминальный характер, но вы не являетесь потерпевшей, например, если Вы хотели бы скрыть улики, организовать алиби для себя или кого-то из своих близких. А также мы можем помочь вам скрыться из поля зрения налоговых или правоохранительных органов. Помните, что мы не осуждаем, мы помогаем Вам! Какой бы поступок Вы ни совершили, мы приложим максимум усилий, чтобы помочь Вам найти выход даже из безвыходной ситуации…

Пожалуйста, нажмите на цифру пять, если у Вас финансовые трудности. В том случае, если решение Вашей проблемы требует больших финансовых вложений. А также цифра под номером пять подойдет Вам при условии, что решение Ваших проблем требует вмешательства властных структур. Например, Вам требуется реструктурировать долг перед кредиторами, задолженность по кредитам, задолженность по ЖКХ, задолженность по алиментам. Вам необходимо выбрать цифру шесть, если Вы хотите, чтобы мы помогли Вам получить деньги от недобросовестных должников.

Внимание! Мы подключимся к решению ваших финансовых проблем лишь при условии, если фигурирующая в Вашем деле сумма свыше ста тысяч рублей. Но если Вы или ваши близкие, нуждающиеся в нашей помощи, относятся к любой из льготных категорий граждан, сумма должна превышать или быть равной тридцати тысячам рублей».

Фразу, начавшуюся со слова «Внимание!», робот протараторила в ускоренном темпе, а всё остальное произнесла хорошо и чётко, почти ни разу не ошиблась в ударении. Голос электронной девушки был сильно похож на человеческий, и акцент робота в ее речи лишь слегка различался.

Бот уж хотела начать повторять всё по новой от цифры 1 до 6, но Лида, к счастью, успела нажать цифру пять, которая, по ее мнению, подходила к их с Женей ситуации более всего. После нажатия кнопки наступила секундная пауза, а потом робот всё тем же вежливым голосом попросила:

Лида произнесла в трубку:

Горохова Лидия Валерьевна, 1993 года рождения, город Серпухов Московской области, улица Мамонтова, дом 5, второй подъезд, квартира 25, телефон: +7 903-009-17-55.

После того как девушка продиктовала информацию о себе, ее электронная собеседница заявила: «Предоставив необходимые данные о себе, вы автоматически даёте согласие на все условия контракта. И соглашаетесь сотрудничать с ними».

Бот опять перешла на ускоренную речь и протараторила в два раза быстрее, чем обычно:

«Внимание! Вы не вправе расторгнуть контракт. Вы не вправе препятствовать нашим действиям. А также не вправе самостоятельно или через суд препятствовать любым нашим действиям, направленным на исполнение заключённого контракта, даже если эти действия будут сопряжены с вмешательством в вашу личную жизнь, частную собственность, тайну переписки и т. д. Обращаем ваше внимание на то обстоятельство, что мы не несём ответственности в случае утраты вами финансов, имущества, а также здоровья и жизни».

После этой странной расплывчатой фразы наступила секундная пауза, которую сменили короткие гудки.

Услышав их, Лида наконец-то опомнилась и только сейчас поняла, что она вся промокла.

С волос дождь уже тек ручьями, болоньевая куртка была явно не предназначена для такого долгого пребывания под дождём. Куртка ярко-жёлтая с чёрной широкой полосой на груди и чёрной молнией. Выглядела красиво, но теперь, намокшая, напоминала на ощупь, скорей, струю мочалку, чем вещь, созданную для тепла. На улице не ливень, конечно, дождь тихий-спокойный, без ветра, но капли крупные, холодные, и мокнуть под ним – сомнительное удовольствие. Лида даже сама за себя испугалась, осознав, что её бьет дрожь от холода. В связи с недавно бушевавшим вирусом все стали бояться даже лёгкой простуды, и Лида стала бояться тоже, хотя никогда не была склонна к ипохондрии, но после всех этих ужасов, что происходили в мире, она стала более трепетно относиться к своему здоровью и к здоровью близких тоже.

И сейчас, осознав, что она, как безумная, сидит тут под дождём не меньше получаса, Горохова была почти в панике. К тому же ей стало плохо.

Чувство эйфории вдруг сменилось отчаянием. Ей стало так одиноко! Так грустно! Казалось, что она сейчас готова обнимать каждого незнакомца и спрашивать у него: «Всё будет хорошо, правда? Всё будет хорошо? Со мной и с Женей ведь ничего не случится? Правда, ничего-ничего?» Но, к счастью, никто из пешеходов не повстречался неадекватной Гороховой на пути, и свадьба уберегла ее от позора.

Только сгорбленная бродячая шавка попалась Лиде на глаза. Почему-то это несчастное, никому не нужное животное вдруг отзеркалилось в душе девушки, и она почувствовала себя такой же брошенной и одинокой, как этот бездомный пёс. Лада расплакалась, ее горячие слёзы сильно контрастировали с холодным дождём и, казалось, обжигали ей щёки.

Никогда ещё Лада не чувствовала себя такой опустошённой. Никогда в жизни она не испытывала такого беспричинного страха. Из последних сил она сдерживала истерику и упрямо шла домой.

Ей казалось, что стоит поддаться чувствам, и она просто ляжет здесь в лужу, сожмётся в позу зародыша и будет рыдать в голос, пока за ней не придёт Женя и не заберёт домой.

Странно, но, кажется, Лида забыла, как выглядит ее муж, да и вообще, единственное, что она припоминала о нём, – это имя – Евгений Горохов. Ещё она не могла вспомнить, где живёт, и шла просто по привычке.

Слава богу, память восстановилась где-то минут через десять, паника стихла. Сознание Лидии просветлело, но не настолько, чтобы вспомнить про разговор с вежливой девушкой-роботом и про книгу «Я – вор» со странным телефонным номером, которую Горохова окончательно забыла на лавочке под дождём…

***

Хоть туман в голове и чуть-чуть рассеялся, но особого облегчения Лида не почувствовала, наоборот, пока она прибывала в забытье, то не ощутила ни сырости, ни озноба. А теперь ее начало подташнивать, голова кружилась, она почувствовала слабость во всем теле, а в ногах и руках – неприятное покалывание. «Что со мной?» – подумала девушка. – «Как я могла так зачитаться, что даже не заметила, как пошел дождь?! Вот вечно я так… Эти мои тупняки мне когда-то выйдут боком! Как же холодно, блин! А главное, хоть убей, не помню, какую книжку я читала? Помню, что сначала она мне показалась какой-то дурацкой… Ну да, это была Женино книга… А кстати, где она? Ой, блин! Я ее, кажется, на лавочке забыла… Вот чёрт! Ну ладно, возвращаться уже не буду… А телефон хоть не забыла???» – Горохова остановилась и начала шариться в сумочке. Нащупав смартфон, она вздохнула с облегчением и машинально разблокировала его. Аппарат открылся в разделе «Журнал звонков», последним исходящим был какой-то незнакомый номер.

Капли дождя большими кляксами ляпались на стекло смартфона, и Лида поспешила удалить номер и убрать телефон в сумку. Подумала, что, наверное, это был спам-звонок, а она случайно нажала на кнопку вызова. Чтобы впредь избежать случайного дозвона и не давать мошенникам повода названивать ей, Горохова стёрла номер, как это обычно и делала, никак не связав своё плохое самочувствие с этим звонком. Хотя мысленно она уже перебрала все возможные варианты: «Может быть, я надышалась выхлопных газов с дороги… Да нет, сквер чёрт-те где от проезжей части… Да и воздух свежий… Ветерок… Какие газы? Может, меня кто-то отравил каким-то газом специально… Ну да! Ты ведь перебежчик из Северной Кореи… Ну не знаю… Может, какие-то отмороженные малолетки баловались баллончиком, а я вдохнула? Ну где… Где газ? В носу нет никакого запаха газа! Ни от куртки не воняет, ни от волос… Ну да… А что тогда? Не знаю, просто устала, Женька до слёз довёл, вот на нервной почве и поплохело… Ещё и дождь, холодно… Да… Бабушка бы сказала, что меня сглазили… Хм… А может, и правда сглаз?» Лиде стало как-то жутковато от этой мысли, хотя она и подумала так не всерьёз.

Погруженная в раздумья девушка сама не заметила, как вышла на оживленную улицу, но людей здесь по-прежнему было немного, лишь подростки промокшими стайками, словно вороны, шатались по городу то тут, то там.

До дома Гороховых оставался один квартал, как Лиде вдруг нестерпимо захотелось пить! Не так, как обычно, когда люди идут пить чай, а так мучительно, как будто она только что отошла от наркоза.

Рот и губы страшно сушило, отчего Лиду затошнило еще сильней, и она подумала, что если сейчас срочно не выпьет воды, ее вырвет прямо на асфальт, как какую-то пьяницу с похмелья.

Так некультурно себя вести на улице Гороховой, понятное дело, не хотелось, и она забежала в ближайший на пути продуктовый ларек.

Денег у нее с собой не было ни копейки! Но она подумала, что продавцы ей извинят, если она возьмет бутылочку воды, а потом занесет долг.

В магазине было тепло, светло и людно. Но Лида как-то не успела для себя определить, чувствует ли она себя здесь лучше, чем на улице.

Она судорожно схватила с полки первую попавшуюся бутылку газировки. Напиток был очень сладкий, цвета жженого сахара. И уже в процессе питья Лида подумала:

«Блин, надо было брать обычную воду! Этой сладючей хренью разве напьешься?! Через пять минут опять пить захочется!» Но эти мысли запоздало пришли в голову Гороховой. Она уже осушила бутылку. Пустая пластмассовая тара противно хлопала и вся скукожилась в ее руках все сильней и сильней по мере того, как Лида выпивала содержимое бутылки.

«Сейчас допью и пойду скажу кассирше, что умирала от жажды, чтобы записала мне в долг. Я думаю, ничего страшного… Уж всяко войдет в мое положение… Моло-ли… Может, я больная какая-то… А… Мне и правда так хреново… Сейчас приду домой и завалюсь спать, и пусть Горохов сам как хочет…» Но додумать приятную мысль о доме и отдыхе Лида не смогла, ее перебил возмущенный женский возглас:

«Эй! Что это ты тут делаешь?! Совсем оборзела, что ли?!» Лида ошарашенно обернулась, она никак не ожидала нарваться на такое хамство за литровую бутылку воды.

Лида повернулась назад всем корпусом и увидела низкорослую-полненькую тетку лет сорока. У неё была такая нелепая стрижка, с челочкой выше бровей, какая подошла бы больше пионеру-отличнику. Одета женщина была в красный свитер из ангорки, эта пушистая кофта была, колючая даже на вид, и хотя сейчас не время было об этом думать, но у Гороховой невольно проскочила мысль о том, как все тело колотится и чешется от таких кофточек, и ее аж передёрнуло.

Ярко красней цвет отражался на лице женщины и ее хомячиного вида щёки, тоже были красные, хотя может быть она покраснела от гнева.

– Платить ты собираешься? Я, надеюсь….

– Да…Я вот как-раз хотела с вами поговорить…. Простите, я так сильно пить захотела…. Чуть не умерла от жажды…. И хотела Вас попросить чтобы….

– Жажды??? Да, это не “жажда” называется…это “трубы горят” называется….

– Что???

Лида, хотела возмутиться, но тут вдруг ощутила странную тяжесть у себя в руке, будто – бы, вдруг, пустая бутылка из-под лимонада, опять наполнилась до краёв и стала ещё тяжелее, чем новая. Девушка, отвела глаза от хамоватой тетки, глянула на бутылку и обомлела! У нее в руке вместо обычной с пазреламированной этикеткой пластмассой бутылки, вдруг оказалась такого же объёма, но стеклянная фигурная бутылка из-под конька, и при том уже пустая! У Лиды аж ноги подкосились от шока!

– Что за чёрт?!

– Это ты меня спрашиваешь?!

Женщина со злостью вырвала бутылку у Лиды из рук, и продолжила с напором и возмущением:

– Это я тебя спрашиваю; почему ты коньяк с горла хлещешь средь бела дня? Да ещё и не через кассу?!

– Простите, я вот как-раз собралась Вам объяснить, но теперь сама ничего не понимаю….

– Это потому, что закусывать надо! Или ты может уже и закусила и тоже на халяву?!

– Да, нет! Что Вы! Я просто думала, и что это вода…

– Ага… Совсем похоже….

– Да, нет, я сама ничего не понимаю…. Позовите, пожалуйста, управляющего….

– Я тут старшая смены, и я уже вызвала вневедомственных охранников! Так что не переживай….

Женщина встала в угрожающую позу, как бы невербально намекая Лиде, что если та попытается бежать, то она запросто огреет ее по башке, этой же самой, пустой бутылкой из под конька….

Горохова и не думала о побеге, она все ещё надеялась уладить конфликт по-хорошему:

– Ну, что Вы! зачем охрана? Я что похожа на воровку, на алкоголичку?

– На наркоманку ты похожа! Вон опухшая вся…. Глаза красные…. Трясет тебе как припадочную…. Уж я сколько алкашей здесь видала-перевидела, их так не трясёт…. А тебя вон аж колбасит всю….

– Да, ну, что Вы такое говорите?! Я просто под дождь попала. Плохо себя почувствовала, а вы вместо того чтобы помочь-посочувствовать человеку, сразу скандал раздуваете из-за каких-то мелочей!

Лида зря это сказала! По-всей видимости, фраза про “мелочи” брошенная ею в попытке пристыдить тётку задела продавщицу за “живое” и она начала аж поквакивать от гнева, как огромная, пушистая красная жаба:

– Да, нихрена себе Мелочи! Этот коньяк за литр стоит почти как моя зарплата за месяц! Мелочи?! Где ты его вообще взяла?! Элитная продукция у нас вся хранится “ под ключом” у кассира, я не пойму где ты нашла эту бутылку?!

– Да, я сама не понимаю! Я ж вам говорю, что плохо себя почувствовала, схватила с полки бутылку газосварки, думаю потом деньги занесу, а то до дома не дотерплю – умру от жажды, а тут вдруг, коньяк я и сама не знаю как так получилась….

– Ну, ты сказочница! Толи сама “вольты” прогнала, то ли из меня дуру делаешь?! Как можно выдуть литруху коньяка и не заметить этого?!

– Я не знаю…Мне стало плохо…. И я…. Я не знаю….. Может быть в аффекте….

– Понятно…. Ещё охранники не приехали, а ты уже “под дурочку” косишь?!

– Да, ну с Вами бесполезно разговаривать….

– Зато, от Вас от алкашей-наркоманов пользы много! Кто за коньяк будет платить, я тебя спрашиваю?!

– Я сейчас мужу, позвоню он привезёт деньги.

– Эта бутылка стоит двадцать тысяч!

Сумму, тётка, назвала, почти с восторгом, какой испытывает картёжник, понимая, что его козыри бьют все карты противника. И осталась вполне довольна, тем впечатлением, какое произвела на воровку, ведь в ее голосе послышались слёзы, когда она воскликнула:

– Что?! Сколько?! Двадцать тысяч?! Что за фокусы?! Может это и вообще не коньяк был, ведь я даже ни грамма не опьянела….

– Да, хрен тебя знает чем ты ширяешься, что тебя уже такое дорогущее бухло не берёт…И к стати, если ты думаешь, что за коньяк заплатишь и все, то не надейся! Я заявление писать буду! Пусть разбираются как ты смогла его выкрасть и может ещё чего сожрала или в трусах “под бородой” спрятала. После этих слов тётка заржала как Санта-Клаус – педофил.

К счастью, Лида в этот момент уже дозванивалась Жени и телефонные гудки, немного смягчили тот ментальный удар, какой ей мог нанести этот мерзкий смех.

Увы, охранник явился раньше, чем заигравшийся в компьютер Женя не взял трубку. И несчастная Гороховая была вынуждена нажать кнопку отбоя, потому, что охранник стал засыпать ее вопросами.

Разговор прошёл все потому же сценарию, что и с тёткой. Охранник задавал почти те же волосы, а Лида продолжила свою “старую песню”; мол пила воду— оказался коньяк, как так получилось не знаю! Сумму ущерба готова возместить. Больше ничего не брала!

Охранник поверил бы ее словам, будь он умственно отсталым, но он был адекватным человеком, в сказки не верил и властно подхватив Лиду под руку поволок ее в подсобку, чтобы та написала объяснительную.

Мужчина невольно даже ухмыльнулся представив, что росказни Лиды на бумаги будут ещё абсурднее.

В кладовке было тихо жарко, пахло ванильным печеньем, бульонными кубиками и мышами. Свет быль очень тусклый, но Лиде здесь даже понравилось, ей кажется теперь будет везде хорошо, где нет, “красной тётки”. А сода ее охранник не позвал потому, что видимо своими воплями она уже достала даже его.

Он отпустил руку Лиды и та, с удовольствием присела на старый проваленный диван. Он был весь засаленный в желтых и бурых пятнах, и в нормальном состоянии девушка бы ещё сто раз подумала, стоит ли садиться на таковою антисанитарную мебель. Но сейчас она так устала, что еле-еле держалась на ногах. А ещё она не могла понять, действительно ли в этой комнатке, от пола до потолка заставленной коробками, так душно или у неё начинается жар. Вспомнив про вирус она мысленно взмолилась: “Нет, Господи! Только не это!” И сняла куртку, которая ещё до сих пор не просохла от дождя.

Охранник сел за стол напротив Лиды. отодвинув замызганный электрочайник и положил перед ней ручку и лист бумаги А4. Со словами: “Пиши!”. Поначалу, Лида взяла ручку и склонилась над листом, который на дырявой-липкой клеенке, не лежал ровно, а весь бугрился.

Лида задумалась, о том, как составить объяснительную так, чтобы ее не заперли в дурку, и осознав, что таких слов подобрать не получиться девушка разрыдалась.

“Ну, и что мы тут “потоп” устраиваем?” – Впервые в голосе охранника, проступили щадящие нотки, до этого он разговаривал официально и даже грубовато, отчего Лида, сразу подумала, что он, наверное, бывший мент.