– вот и иди никто тебя не звал и никто тебя не держит, а мне вообще работать пора идти.
– Нет, Галина Ивановна, без чёртовых пальцев я никуда отсюда не уйду!
– Радуйся, что свои на месте и голова тоже, а то ты меня выведешь, я охрану позову, или ты думаешь пожалею тебя из-за родства нашего и не надейся даже….
– Подожди, стой! Ты сама обещала, что в эпоху ретроградного меркурия, в наступившей эре водолея на 10 новой луне придёт новый миссия и….
– Да, с чего ты взял, что я говорила про тебя?
– Ну, а кто???? Про кого ещё ты могла говорить ведь я твой единственный сын! Получив власть камня лжи, я направлю ее тебе во служение, я буду верен тебе, Ма….Галя, я никогда не придам тебя только мне ты можешь доверять полностью, зачем нам кто-то ещё вся власть должна быть сосредоточена только в наших руках как то и было из покон веков.
– Ну….допустим….даже если я отдам тебе пальцы, ты ещё слаб….я вижу ты не готов к такому….
– Главное, что я готов морально, что я настроен на победу….
– Ладно, чёрт с тобой!
Эти ведьмины слова мало были похожи на материнское благословение, но лицо Егуша просияло надеждой, ведь старушка-молодушка все же пошла в дом, видно, за тем, что он так вымалевал. Битых полчаса парни ждали ее возвращение, и если для окосевших от вина Сейфа и Петрушкина это время пролетело быстро, то голодный и мученый тошнотой и ожиданием Ёгуш весь извёлся…
В конце концов, завидя ведьму ещё издалека, он хотел было пробежать навстречу, чтобы помочь ей донести кейс, который она держала в правой руке, но, сообразив, что ноша ее блестит золотом, резко передумал и сел на место.
Чемоданчик был немаленький и вправду золотой, украшенный россыпью рубинов и граната темно-красного цвета. Марат даже подумал в тот момент, что, если бы Егуш забрал содержимое кейса себе, а ему бы отдал его пустым, ведь все равно он золото на дух не переносит, тогда бы можно было все органы подкупить и без всякого бы волшебного камня сняли бы с него судимость и реабилитировали бы… Вот и сказочке пришел бы конец…. Хотя со Степаном делиться бы пришлось, конечно, вон он тоже как уставился на чемоданчик этот.
Пока вдовица набирала цифровой пароль на сенсорном замке кейса, Сейф думал, что вот сейчас ларец откроется, а там лежат когтистые, толстые, поросшие черной, как у кабана, щетиной отрубленные или откусанные пальцы черта, и у него даже сердце забилось в предвкушении и ужасе.
Что же касается колдуна, так он, бедолага, и вовсе не дождался того вожделенного момента, когда наконец извлекут выклянченный им артефакт. Не вынеся близости золота, он убежал блевать…
А когда вернулся, кейса поблизости не было, а Петрушкин и Житин с интересом взяли себе каждый по пальцу и вертели в руках оставшееся три лежали на черной бархотке на столе, и он схватил их со словами: «Спасибо, спасибо, мамочка!» «Балбес!» – ответила Галина…
Наблюдая с каким благоговением Егуш и Степа рассматривают эту ерунду, Сейф искренне возмутился: «И что это за хрень? И где тут пальцы черта-дьявола, это просто ерунда какая-то хранить в золотом сундуке эти осколки корбанатовой трубки какой-то, они ж даже не драгоценные! И не пальцы! Это просто какой-то камень только длинной формы булыжник и всё. И Сейф, не сумевший сдержать возмущения, обматерил никчемный на его взгляд предмет…
Петрушкин поспешил заступиться за магический артефакт: «Это не камень, нет, вернее теперь уже камень, по прошествии сотен лет, ну а вообще-то когда-то это был вполне себе живой моллюск. По-научному он называется белемнит. Но люди прозвали его чёртов палец за то, удлиненную форму и чертовскую магическую силу!»
«Баламут, ты, а не белемнит», – ответил вечно скептически ко всему настроенный Сейф и передал так называемый палец в жадные руки колдуна, то же сделал и Петрушкин.
«Я не понимаю!» – продолжал бубнить уже в сотый раз обманутый в своих ожиданиях Житин, – как? Что можно такого намудрить с этими штуками? Ведь это ж хоть и необычной формы, но просто камни ведь…
Но ведьма его перебила. Всё в этой жизни просто и представляет ценность лишь для того, кто умеет ценить, иконы, например, просто деревяшки, деньги – просто бумажки, золото – просто металл, а вот ты, Марат, просто мужчина, не так ли?
Сейф настолько смутился, что и думать забыл о своём разочаровании, ему подумалось, что Галина Ивановна отследила повышенный интерес к своей персоне с его стороны и теперь намеренно привела такой пример.
Ну слава богу, хозяйка дома тут же сама перевела разговор на другую тему и ещё раз напомнила засидевшимся гостям, что её время дорого, что ей надо работать и что её ждет клиентка.
Но прежде чем окончательно распрощаться, дала напутствие сыну: «Тебе всё-таки надо сил поднабраться, активировать камень лжи – это тебе не раз плюнуть, тут и надорваться немудрено! Ладно, раз уж такое дело, и ты все ж заупрямился и уговорил меня. Я помогу тебе в полную мощь свои силы почувствовать. Ты езжай на Лыску, выкопай там самую большую, самую пушистую елку с корнем и возвращайся ко мне, я ей на корень заговор специальный нашепчу, чтоб к тебе сила полилась, а ты елочку-то опять посадишь в землю. Она из земли будет силу брать, тебе передавать. А как укрепится, так и сила в тебе приумножится…. Понял?
–Да понял, но… Но ведь на Лыске нету елок, потому и Лыска, что местность-то без растительности…
–Всё там есть! Если искать с умом!
–Да… Понял… Понял… Я найду…
Но исполнить завет ведьмы-матери Егуш сможет только в следующей, 8-й по счету главе, потому что эта закончилась…
Глава 8 Обряд инициации
Смешно сказать, но по совету ведьмы мужики отправились за ёлкой, и это в начале октября. И притом не для того, чтобы ее нарядить, ёлка им нужна была в качестве обрядового дерева.
Егуш не пожелал набраться терпения и, ни минуты не медля, привёз своих засоловелых от вина напарников на Лыску, хотя они уговаривали его отложить поездку на утро, а пока остаться в этом богатом доме с прекрасной хозяйкой для того, чтобы принять горячую ванну и вволю выспаться, но Тарабукин был неумолим. Так как он единственный из троицы, кто оставался трезв, то, переняв эстафету у Петрушкина, повел авто на сей раз сам. Стиль вождения у Степана и Егуша был одинаково неблагоразумно лихой. И на замечание Житина о том, что их скоро прихватит полиция за нарушения скоростного режима, колдун ответил только лишь, что знает заговор от ментов и никакие проблемы с законом им не грозят. Сейфа рассмешило такое заявление, и он пожалел о том, что сам не обучен такому колдовству, а то бы не сидел бы 18 лет в тюрьме.
Вот так за шутливо-пьяными разговорчиками путешественники оказались на месте, где спустя часа полтора всё же исполнили миссию, за которой явились сюда, на ухтинскую Лыску, которая в народе считалась местом ведических шабашей и пользовалась дурной славой.
Но деревья, в том числе и хвойные, здесь и вправду росли, хотя негусто, и в основном все были крепенькие и чахлые. Что нетипично для тайги, которую уже теперь зима нет-нет да начинала посыпать снежком, как невесту рисом.
Парни искали елку, считай, в потемках, используя в качестве источника света фары от авто и фонарики на смартфонах, света, конечно, хватало, но тут вблизи, а поодаль тьма стояла крепкая, как кофейная гуща, но Степки и Марату смелости придавали немалые промили алкоголя в крови, а Егуш был весь на кураже в предвкушении грядущего чуда, и потому тоже не боялся, а то и дело деловито командовал помощниками своими, когда отыскал нужное дерево, и они принуждены были выкапывать его с корнем из промерзлой земли, что стало задачей нелегкой. Но в конце концов их труды были вознаграждены тем, что по возвращении в ведьмин дом она тотчас исполнила своё обещание и заговорила ёлкин корень на силу и увеличение магических сил для Тарабукина. Он был счастлив и по-прежнему непреклонен в требованиях своих довести начатое дело до конца, и опять поехали друзья с ним на то же место, только теперь с тем намерением, чтобы посадить заговорённую ель, где росло, чтобы она по-новой прижилась, и, напившись силами земли, каким-то магическим образом передавала их колдуну.
И опять в который уже раз вернулись друзья в дом Ивашкиной и опять смертельно уставшие и уже трезвые Сейф и Степан тешили себя надеждой на то, что неугомонный колдун даст им наконец отойти ко сну, но не тут-то было!
Мало того, что им так и не удалось отдохнуть после дальней дороги, мало того, что сейчас пришлось мотаться туда-сюда с этой дурацкой елкой, которую откопать-прикопать, погрузить в машину стоило немалых сил. Так ещё и теперь, когда на часах было уже без пятнадцати три ночи, мамаша-ведьма заявила, что теперь будет проводить своему неугомонному сынку обряд инициации, то есть уже по-серьёзному посвящать его в колдуны.
Сейф еле сдержался, чтоб не обматерить этажа в три этих юродивых и рыжую дамочку Галину Ивановну в первую очередь. Но запала его не хватило, когда он посмотрел в зелёные ведьмовские глаза, то сопротивленческий настрой в нем тут же погас, и он, подчиняясь воле этой обличающей вдовицы, поплелся вместе со всеми в баню, где должен был проводиться ритуал. В бане было уже натоплено до нестерпимой жары, Степа и Марат вмиг разомлели и, наверное, уснули бы, тут, на полатях, завернутые в простыни, как римские императоры в свои белоснежные тоги, но тот факт, что 78-летняя Галина Ивановна проводила свой обряд над сыном абсолютно голая, ничем не прикрыв свое худосочное жилистое тело, тут же взбодрил мужчин, и сон из их сознания улетучился. Но от того дружкам легче не стало, ведь на смену сонливой усталости пришло как-то тяжёлое наркотическое забытье, проникшее в их нутро вместе с банным травянистым паром. В бане было светло, свечей было зажжено столько, что тот, кто их перенёс сюда и поджёг, потратил труда часов, наверное, не меньшей, чем требовала чистка конюшен у царя Авгия. Рыжая ведьма, ни капли не стыдясь срамного вида своего, носилась, как одержимая, с длиннющей свечой в руках по всем четырём углам бани и единым духом всё шептала и шептала заговоры свои, то ли на карякском, то ли ещё каком незнакомом зрителям, сидевшим поодаль, на банных полках, языке. Из одного угла в другой она перебирала с какой-то нечеловеческой удалью, потом возвращалась на центр, где сидел на низкой табуретке Егуш, тоже вконец окуренный или опоённый. Ведьма подходила к нему со спины и водила, капала горячим чёрным воском на коротко стриженую макушку. Тут без одежды, без обуви, без украшений, без косметики она уже не казалась красивой, будто молодость слезла с неё, как лягушачья кожа, и осталась не то что даже просто старуха, а, скорее, даже мумия. Но, хотя очень прыткая и шумная, слова сыпались из неё, казалось, нескончаемо, как лесные ягоды в шарабан, и мужчинам становилось всё хуже и хуже. Но никто не делал попыток угомонить ведьму или хотя бы просто выйти из бани, воля парней была подавлена, а тела их совсем обессилили. Сейчас только Сейф почуял, что к запаху травы и пихты подмешан и ещё очень странный и нетипичный для бани запах варёного мяса, и правда, только сейчас они с Петрушкиным смекнули, что в углу на раскалённых камнях стоит какая-то кастрюля и в ней кипит какое-то мясное варево. Когда от свечи, которой Ивашкина капала на голову вконец забалдевшего Тарабукина, остался ничтожный огарок, она бросила его в эту кастрюлю, помешала половником, попробовала, одобрительно покачала головой, как бы нарочно перед кем-то нахваливая своё варево. Налила его в золотую пиалку, выбирая большие куски мяса. Чьё было это мясо, нам с вами лучше и не задумываться. Угощение она поставила на подоконник и открыла окно. Холод будто чья-то молодая неприкаянная душа ворвался в эту адски жаркую, смрадную баню, но друзьям очухаться от забытья это не помогло… А ведьма вообще никак на холод не отреагировала. Ни на миг не умолкая теперь, она, казалось, на своём тарабарском языке начала кого-то неистового звать.
И минут через 15 этих призывных завываний как-то ржаво-красный туман вдруг повалил в окно. Если бы сейчас сознание парней могло трезво воспринимать реальность, то они бы всё равно не поверили, но это туман вдруг обернулся в каркас, напоминающий собачий скелет, как если бы кто-то скрутил собачку из проволоки и затвердел. Потом все те же клубы тумана потихонечку начали облепливать каркас, как сладкую вату накручивают на палочку, только гораздо медленнее. В конце концов, из этого тумана слепилась вполне себе пригодная для жизни псина, большая и лохматая, как тибетский мастиф. И действительно ожила! Пёс ржаво-рыжего окраса ничем не отличался от собратьев своих, он пару раз весь передернулся, как делают псы после воды, и, как и положено, разводнялся псиной во всю мощь, хоть топор вешай. Потом осмотрелся, любопытничая, и, учуяв приготовленное для него на окне угощение, с аппетитом съел всё. И поластился немного к голой ведьме, а потом задремал у ее ног, как будто бы так и надо, и как будто и нет в его появлении и в нем самом ничего странного, мистического или из ряда вон выходящего. Будто он просто обычный лохматый пёс, и всё тут. Но спустя недолгое время собака вскочила на лапы и начала содрогаться от рвотных судорог. В конце концов пса стошнило. Ивашкина как будто только этого и ждала, она, не жалея спины своей, низко поклонилась псу и опять принялась выкрикивать свои непонятные заговоры. И пес потихонечку растворился всё в тот же ржавый туман и всё тем же путём убрался восвояси. Ведьма собрала руками с пола рвотную массу, оставленную псом, сложила ее в золотую миску, из которой ела собака, передала это наркотически-пьяному Тарабукину и велела всё съесть. Колдун не побрезговал и подчинился. Житин и Петрушкин, уже и так из последних сил наблюдавшие за всей этой чертовщиной, всё-таки грохнулись в обморок. Почти одновременно рухнув с банных полок. Быстрее-быстрее читайте следующую 9 главу, ведь только из нее вы узнаете, обретут ли друзья сознание без ущерба для своего здоровья и смогут ли дальше продолжать свои мистические приключения?
Глава 9 Начали за здравие…..
Марат и Степан, оба невольные свидетели вчерашнего чёрного колдовского ритуала, очнулись уже в разгаре следующего дня. У обоих головы болели так, будто вчера им прилетело пудовой булавой по макушкам от какого-то из былинных богатырей. А их тела закутала, как в тугую пеленку, немощь.
Егуш же после обряда инициации держался бодрячком, всё время проводя на воздухе, он не желал заходить в золотой дом, и, несмотря на то, что ночью был дубак, даже спал во дворе на садовых качелях, укрывшись с головой двумя одеялами.
Как чувствовала себя Ивашкина, нам на данный момент не может быть известно, потому что она-то, кажется, и вовсе не спала, а, удалившись после бани в кабинет, закрыла дверь на ключ и, кажется, теперь колдует там потихоньку, может, гадает очередной клиентке, а может, затеяла другую чартевью.
Да ладно, оставим ее в покое. Не о ней эта глава. Тем более что чуть позже дамочка, созвавши своих гостей на ланч на террасу, объявила, что ведьмовские дела вынуждают ее покинуть собственную резиденцию больше чем на неделю, но, по словам Галины Ивановны, она не желает, чтобы ее отъезд омрачал их пребывание здесь, что они могут оставаться сколько им будет угодно, и она будет только рада, если гости без стеснения будут пользоваться всеми благами, какие может дать ее богатый дом, и ее безлимитной банковской картой, которую она всучила своему сынку.
Тарабукин на такую щедрость отреагировал более чем спокойно, хотя от денег отказываться не стал. Не стал он сопротивляться и когда ведьма-мать повесила ему на шею черный атласный шнурок с такого же цвета бархатным небольшим кистенем. Что было в том мешочке, оставалось для Петрушкина и Сейфа загадкой, а любопытничать мужчины не стали, а лишь предложили, что это очередной магический амулет какой-то. Но читатели этой книги заслуживают право знать немного больше, чем даже ее персонажи. И потому довожу до вашего сведения, что Ивашкина подарила сыну страшный оберег – иссохший мизинец покойника. Согласно верованиям колдуньи, этот жуткий кулон должен был хранить молодого человека, ставшего на колдовской путь, от всяких бед и напастей.
Во всяком случае, как бы там оно ни было, но воздействовать на волю людей с помощью этого предмета Егуш явно не мог, так как его просьбам продолжить сегодня же их путь к заветному камню Лжи его товарищи не вняли. И оба не захотели упускать возможность воспользоваться гостеприимством богатой вдовы и тем, что она так удачно покинула свой дом, оставив ломившуюся от изысков усадьбу в полном их распоряжении.
И даже привыкший, кажется, во всем слушаться этого комяка блогер Петрушкин на сей раз взбрыкнул и поддержал идею Сейфа закатить хмельную пирушку на деньги, любезно предоставленные Ивашкиной, да к тому же и покупать, наверное, ничего не придется, в доме наверняка валом еды и алкоголя и всё, что от них требуется, это отдать распоряжения прислуге и устроить такую попойку, какой ещё не видывал этот помпезный дом!
Так они и сделали! Вволю выспались, напарились в бане, накупались в бассейне, а поздним вечером за шикарно накрытым столом сидели Житин и Петрушкин и приглашенные ими к столу сотрудники обслуживающего персонала этого дома, по крайней мере, те из них, кто был помоложе и бойчее. Ещё их компанию украсили специально вызванные для этой цели профессионально веселые и умопомрачительно красивые девицы.
И только Колдун, вечно злой на весь мир и одержимый навязчивой идеей о своём камне Лжи, присоединиться к их хмельному и до неприличия шумному празднику так и не захотел, и никакие доводы о том, что его растреклятый камень стоит на своём месте тысячу лет и ещё простоит столько же, и никуда не денутся, тем более что до него отсюда уже рукой подать, на идиотски упрямого Тарабукина действия не возымели. И он остался непреклонен в своём решении немедленно покинуть дом Ивашкиной, что и сделал, уверив друзей в том, что поедет отдыхать в тайгу, что, мол, там для него лучший отдых и место силы.
Он отдал банковскую карту Марату и апельсиновый кроссовер умчал его прочь в темный заснеженный лес. Тусовщики же были, кажется, даже рады избавиться от брюзги-комяка. И устроенное ими пати с каждым часом лишь набирало хмельные обороты. И по задумке дружков всё это безобразие должно было закончиться ярким салютом, но закончилось банальной алкогольной отключкой.
На следующий день мучимые тяжким похмельем собутыльники кляли себя за вчерашнюю несдержанность, они проснулись гораздо раньше своих барышень и, выйдя покурить, обнаружили, что их верный апельсиновый конь не так и не привез назад Тарабукина. Петрушкина, осознавшего этот факт, накрыла паника, сейчас он клял и материл некогда уважаемого друга такими семиэтажными загибами, что даже привыкший ко всему бывший зэк Житин и тот потерял дар речи. Возмущения журналиста в сухом остатке сводились к тому, что эзотерическая аппаратура, которой набит внедорожник, обошлась ему не меньше чем в пять миллионов, плюс сам недешевый внедорожник, плюс бесценно дорогой артефакт – чертовы пальцы, всё осталось у этого чокнутого колдуна, который мало того, что пропал неизвестно куда, так ещё ни на звонки, ни на сообщения в мессенджерах не отвечает! Козёл!!!
Быть может, Петрушкин был бы куда осторожнее в своих высказываниях, знай он о том, что его друга уже нет в живых, ведь о мертвых плохо не говорят. А Егуш Тарабукин был мертв, его попытка активировать камень лжи, увы, оказалась для парня роковой. И он, не вынеся нечеловеческой нагрузки, этой ночью скончался от разрыва сердца…
Но его товарищи узнают эту скорбную новость лишь в 10-й главе…
Глава 10 Анчутки
Не берусь утверждать, что ведьмовские заговоры, гадание, обряды и амулеты профессиональной ведьмы Ивашкиной и правда имеют магическую силу в 21 веке, а вот то, что деньги на ее банковской карте могли творить чудеса – это да. Но совестливый Житин не позволил Степану на деле в этом убедиться и настоял на том, чтобы они отдали карту старшему в смене охраннику с наказом возвратить ее владелице, когда та вновь окажется дома. И никакие доводы журналиста-блогера о том, что они теперь сторона потерпевшая, что придурочный сынок этой старухи оставил их без машины и дорогущей техники и теперь она должна хоть как-то компенсировать ущерб с помощью денег, лежавших на карте, на Марата действия не возымели. Он гнул свою линию – дескать, фанатик Ёгуш наверняка умчался к камню, куда они сейчас и сами намерены отправиться, там они найдут Тарабукина, а вместе с ним и авто, и гаджеты. А деньги вдовы, мол, пусть лежат себе целенькие и трогать их они не имеют права. И все было вроде хорошо, гладко и по-вальному в словах Сейфа, но он упустил из виду немаловажный факт, что теперь они, как говорится, путники безлошадные, ни ценных вещей, ни денег, кроме тех, что они были на карте, у них нет. И добираться до поселка Тобысь, а там еще пилить немало, им придется на своих двоих. И тот же путь, что проделал Ёгуш за рулем внедорожника, да еще бессовестно нарушая скоростной режим, занял у него плюс-минус часа три-три с половиной. То для пеших Марата и Петрушкина обернулось адовой пыткой. И если для Егеря Марата предлагать большие расстояния пешком было делом привычным, то городской, привыкший к комфорту, блогер сдулся уже часа через полтора. И с одной стороны, его можно понять, Житин был одет, как положено для северных мест, в ватник, валенки и плотные джинсы, а он, несчастный Степан, в рваных джинсах, байковом худи, кроссовках и кожаной куртёнке, накинутой скорей для форсу, чем для тепла, не был готов к такому экстриму. Его одежда была предназначена для пребывания в иномарке с климат-контролем, а не для того, чтобы шляться в ней по морозу среди снегов, а как и где они переживут предстоящую ночь, когда солнце сядет и похолодает окончательно, Стёпке было и вовсе страшно подумать. От ходьбы было тепло, но идти он смертельно устал. У мужчин еще оставалась слабая надежда, что кто-то из попутных водителей прихватит их с собой ради бога, ну или, на крайний случай, за два их мобильных аппарата, но легковых авто здесь было до крайности мало, и те из них, кто все же останавливались по просьбе парней на их разрядившиеся мобильники, увы, не польстились. А водители большегрузов были заняты своим делом, не отвлекаясь на посторонних, знай крутили баранки. Быть может, если бы нашим героям довелось автостопить на оживленной трассе, то дальнобойщики вспомнили бы кодекс чести шоферского братства, но тут их машины, груженные ценным товаром, шли поодиночке, и никто не хотел связываться со странной парочкой, вдруг их там целая банда сейчас из тайги вывалятся. Здесь в Коми темнеет рано, но еще и световой день не успел закончиться, когда горе-путешественники, заслышав собачий заливистый лай, прошли на звук и наткнулись на жилую избенку.
Петрушкин воспрял духом в надежде на то, что их сейчас как минимум напоят горячим чаем, а то может и вовсе чем-то другим горячительным, от пуза накормят, а если повезет ещё и в баньке попарят перед сном, а если сильно повезёт, то может хозяйка избы окажется молодая красивая и падкая на городских симпатичных парней девица.
Но ворвавшись в избу Степан, был горько разочарован. Вместо северной- красавицы, с пышными пирогами и аппетитными формами, какую секунду назад он себе намечтал в избушке, толпились три мужика, рабочее-крестьянского, вида, а тот факт, что вокруг них лежали, то тут, то здесь вороха выделанных и ещё свежих шкурок, а они сами деловито освежовывали очередных пушных зверьков, не оставлял у Сейфа и Степана, сомнений в том, что они наткнулись на браконьеров.
Как выяснилось чуть позже, их было не трое, а четверо, чуть позже в дом зашел ещё один не мнение хмурый и бомжеватый мужик.
Ещё по прошествию времени, выяснилось, что у всех четверых из них имеются не только криминальное прошлое, но и оружие. Оно то, и понятно, и не удивительно, для этих мест, потому Марат, которому самому довелось 18 лет провести в заключении отреагировал на такой расклад вполне себе буднично и спокойно. И уселся по-свойски попивать предложенный хозяевами чифир А вот Степан заметно напрягся. И пил, чай с плохо скрываемой неохотой, тем более что в избушке плохо пахло из- за свежо выделанными шкурами и мертвечиной.
За время вечерних посиделок, к счастью для наших героев, ничего из-ряда вон выходящего, браконьеры не отчебучили, а напротив вели себя очень даже гостеприимно. Вместо имен все четверо представились какими то прозвищами, но ни Петрушкин, ни Марат не взяли на себя труд их запоминать и правда, не детей же им крестить с этими зэками. Ну, почаевничают, парятся в баньке, переночуют и распрощаться навсегда, так зачем головы забивать.
А вот сами хозяева, обладали видимо куда лучшей памятью так, как узнав о том, что их незваные гости, держат путь к камню лжи, тут же припомнили, что туда наверное сейчас зевак не пускают, так как не далее, чем вчера, кто-то ласты там склеил от сердечного приступа аккурат возле камня этого.
Друзей пронзила страшная догадка, что это мог быть Тарабукин, но никаких подробностей больше охотники не сообщили несмотря на расспросы, потому, что больше и сами не знали ничего.
Настроение у ребят, после таких новостей окончательно испортилось, но в удовольствии попариться в бани, они себе отказывать все же не стали. И хоть, конечно древняя как сама тайга деревенская банька, что топилась по- черному не шла ни в какое сравнение с той, в которой им довелось париться у богатой вдовушке Ивашкиной, но зато никто тут и не думал проводить колдовские ритуалы было хорошо. Настолько хорошо, что Петрушкин, даже не захотел возвращаться в смрадную избу, а изъявил желание ночевать здесь на палатьях, хозяева не стали возражать и Сейф тоже решил остаться, чтобы не толпиться всем в тесном домишке.
Если бы наши бедные путники знали, какого страху натерпишься здесь уже через пару часов, то сию же секунду бежали бы прочь как есть голове, сверкая пятками, и не только пятками….
Но пока ничего не предвещала беды и намаявшись за день ходьбой, холодом и плохими известиями друзья спали без задних ног. Первым проснулся Степан и заорал как ужаленный, вернее укушенный.
Сейф встрепенулся как поднятый по тревоге солдат и спросонок никак не мог взять в толк, что этот ненормальный мелит и какую Аню вернее как он говорил Анчутку толе зовет, то ли отгоняет от себя в ужасе. бывший зэка хоть и не понимал, что приключилось с дружком его, но понял, что случилось что-то недоброе. И пока он дрожащими руками пытался зажечь керосиновую лампу. Петрушкин в истерике отбиваясь от невидимого глазу, противника, матерился как бесноватый.
В конце – концов Житин все же совладал с собой и лампа вспыхнула ярким огнем. И позволила Марату рассмотреть причину Степкиной Паники, но лучше б он этого не видел!!!
У него у самого сердце, чуть не разорвалось когда он понял, что баня вокруг кишмя кишит какими-то непонятными существами. Эти мерзкие карлики, были даже для карликов то мелкие, ну сантиметров 10-12 не больше. Пузатые и сисястые гермафродиты, таскали на себе непропарцанально большие, головы с белесыми слепыми глазами, но зато клыкастые, они неловко копошились вокруг встать на кривенькие, пухлые ножки как следует, ни одно из существ было не способно, потому, что пяток у них не было. Эти уродцы ещё что-то то, пытались лепетать по- человечьи и не просто, пугали мужчин своим уродливым видом, а имели вполне себе конкретную цель не просто, покусать, занявших их любимую баню людишек, а конкретно сожрать их подчистую.
И испытав на себе жесточайшую силу их кровожадных укусов, ни Житин, ни Петрушкин, не сомневались в том, что у эти коротышки справляются с этой задачей не хуже пираний.
По пришествию стольких лет Сейф не мог сейчас припомнить было ли ему страшно, когда то, так же во времена противостояния Сорочиному Кусту, но сейчас неимоверный ужас как ядерный гриб поднялся из глубин его души, наверняка парализовал и обездвижил бы парня, но по девичьи вещавший и моливший о помощи Степка все же не дал парню окончательно впасть в аффект и он начал решительно действовать. Кинулся к двери, но она была заперта снаружи, кинулся в окно, там тоже нет выхода, а эти оголделые чертенята все напирали и напирали, казалось, теперь они уже привыкли к людям и в конец потеряли страх. А Марат и Степа чуть не теряли рассудок от страха и их болезненных многократных укусов.
Марат принялся выбивать, окно по всему видно добротно заколоченное кем-то специально. И ему повезло, что баня была старая трухлявая, а он такой здоровый и сильный, что вместе с окном, он подспудно вынес еще и пару бревен.
Если бы Петрушкин был в бани один, то сбежать бы уж точно не смог.
Но слава богу здоровенный Сейф не бросил друга и покусанные пленники сбежали от этого дома и чертовой бани во всю прыть.
До конца этой главы знавший толк во всяком таком неведанном блогер успел еще объяснить сейфу, что они только что подверглись нападению мелких и злых бесов, которые обетают только здесь в республики Коми. Местные называют их Анчутки, их имена нельзя произносить вслух, иначе эта нечисть появиться и быстро расплодиться. Они Анчутки эти бывают банные и полевые в зависимости от вида, но в любом случае они злые и кровожадные и могут запросто сожрать человека.
Оба парня высказали предположения, что браконьеры нарочно заперли их в бане, чтобы скормить злым Анчуткам. И это действительно было так.
Но никакого наказания за такую бесчеловечность злоумышленники, увы, не понесут, так как и Сейф, и Петрушкин предпочли не связываться с ними, а по-добру, по-здорову переместиться на страницы следующей, 11-й по счету главы…
Глава 11 Сбой активации
Пешим ходом добравшись до посёлка, наши герои смогли все-таки тормознуть авто.
Добродушные их попутчики на серебристом «Фольксвагене» тоже держали путь к камню Лжи, юные влюбленные хотели попросить волшебную каменюку исполнить их мечту о пышной свадьбе и счастливой семейной жизни без измен и бытовых неприятностей.
Они тоже были в курсе того, что совсем недавно у камня нашли труп молодого мужчины, но этот факт ничуть не омрачал их настроения, и отказываться от намерения посетить сакральное место парочка не думала даже.
Равно как и Марат с Петрушкиным медленно, но верно двигались к цели, и смерть товарища их не остановила.
Парковать тачку пришлось в значительном отдалении от заветного камня, потому что машин там была тьма, как и самих страждущих увидеть, прикоснуться к камню Лжи и протиснуться сквозь его расщелину, загадав сокровенное желание или надеясь выяснить правду по тому или иному вопросу. У камня было настоящее столпотворение, и никого не смущал тот факт, что совсем недавно тут нашли покойника.