Пленница Кондора

***

Три года назад Иван переболел тяжелой формой пневмонии, у врачей и родных даже были основания беспокойства за его жизнь.

Слава богу и докторам, за то, что они вернули Морозова к жизни. Но среди прочих осложнений на организм болезнь привела к эректильной дисфункции. Таблетки, конечно, помогали, но осознание своего полового бессилия очень сильно испортило характер Ивана.

Он стал ревнив, обижался по пустякам, а вспышки безосновательного гнева, когда он срывал злость на жене и детях, стали случаться всё чаще и чаще.

Виталина хорошо помнила тот момент, когда она осознала, что Ваня окончательно деградировал как личность и в нём навсегда исчезло всё то светлое, за что можно было его любить и уважать.

Случилось это накануне первого сентября, подруга Виталины, Катя, глава родительского комитета в школе, где учились дочки Морозовых, попросила Виту помочь с подготовкой к торжественной линейке.

Тогда все только-только выходили из локдауна в обычную жизнь, и было вдвойне тяжелее решать даже привычные задачи.

Виталина тоже несла ущерб из-за карантина, ее детский сад простаивал, и времени свободного было больше, чем обычно, и она весь день просидела в гостях у Катюхи.

Дочки уже спали, когда она вернулась домой в полдвенадцатого ночи. А Иван сидел на кухне, смотрел передачу, где ведущий и эксперты доказали, что нашим миром управляет раса рептилоидов, и пил коньяк без закуски. На кухне было одновременно и накурено, и холодно из-за открытой форточки.

Виталина чувствовала, что Ваня не в настроении, ещё когда он звонил ей, вернувшись с работы. Последнее время он частенько бывал не в духе, и Вита не придала этому особого значения.

Пройдя на кухню, она потянулась к мужу, чтобы чмокнуть его приветливым поцелуйчиком со словами:

– Привет, Ванюш…

– Привет…

– Что празднуешь? Ты что, на голодный желудок полбутылки выдул? Ну ты даёшь! Там же в холодильнике голубцы есть! Ну или хотя бы сыр-колбасу порезал что ли… А девочки кушали, я надеюсь?

– Да, поели. Я их к бабушке на обед отправил… Ты ж не позаботилась…

– Что значит «не позаботилась»? Суп есть, второе есть, что ещё надо? Они взрослые девицы, уже могут не только подогреть, но и приготовить сами себе, яйца пожарить, например, в чем проблема?

– А ты кому сегодня яйца жарила до полуночи?

– Ой, Вань, я тебя умоляю, не начинай! Я пошла мыться и спать…

– Правильно, иди подмойся хотя бы после того кабеля, что кончал в тебя…

– Ты что, вообще, уже чокнулся, что ли? Ты думай, что говоришь! Из-за поступивших слез и гнева, от которого Виталину всю затрясло, ей стало тяжело формулировать свои мысли, и она не успела договорить, как вдруг разъяренный муж высыпал ей на голову содержимое переполненной большой пепельницы и при этом грязно ругался без остановки. Не ожидая такого, Виталина глубоко вдохнула, в этот момент пепел ощутимо попал ей в нос, инстинктивно приоткрыла рот от ужаса и удивления и ощутила вонючую золу у себя во рту. Окурки запутались в волосах. Униженная Вита замахнулась, чтобы влепить пощечину своему пьяному муженьку, но он был по-звериному силен и ловок – перехватил ее хрупкую руку, заломил ей за спину, стало очень больно, но не так, как в следующий момент, когда женщина почувствовала свинцовый удар в солнечное сплетение. Боль была такая, будто сквозь все ее тело пропустили ток, но самое страшное, что после удара Вита секунд двадцать не могла дышать. Ей даже показалось, что от боли она обмочилась… Но понять этого точно бедняжка сразу не смогла. Окончательно потерявший самоконтроль Иван резко уложил ее грудью на стол, согнул в пояснице так, чтобы жена оказалась перед ним в призывной позе задницей кверху. Правой рукой он по-прежнему удерживал ее заломленную руку, а левой без труда сорвал с плачущей от боли и беспомощности Виталины джинсы и трусики. Расстегнулся и сам, но попытка изнасиловать жену не удалась, он был бессилен… Но его манипуляции пальцами и языком были Виталине не менее омерзительны, а может, ещё и более омерзительны, чем полноценный половой акт… С той ночи Виталина точно знала, что все женские романы, где пишут, как девушка влюбляется в своего мучителя-насильника, она считала, всё это – глупая романтизация абьюзивных отношений. Теперь на своем личном опыте убедившись, что извинения, нежные слова, подарки или даже слезы раскаяния не смогут вернуть в ее душу любовь к Ивану… Тем более что с тех пор он Виталину время от времени поколачивал, несмотря на бурные сцены раскаянья с букетами и стоянием перед ней на коленях. Самое ужасное было, когда, требуя секса, он вынуждал Виталину подолгу методом фелляции стимулировать свой вялый чл@н…

***

Виталина прекрасно осознала, что их любовь безвозвратно разрушена. И ни на что уже не надеялась, но уйти от мужа так и не решилась. Она с детства росла недолюбленной девочкой – отца своего она не знала, лишь имя и отчество, всё, что ей досталось от него. Семейная легенда гласила, что ее мать – проводница. Так влюбилась в зеленоградского красавца-пассажира Виталика, что не только не сделала аборт, когда узнала, что у нее от мимолетной интрижки будет ребенок, но ещё и назвала дочку созвучно отцу – Виталина Витальевна. Едва только отлученная от мамкиной груди, Вита перешла на попечение к дедушке-бабушке. Воспитанная престарелыми, чрезмерно консервативными людьми, Виталина чувствовала свою неполноценность перед сверстниками, которые ездили на море, часто обновляли гардероб и имели деньги на карманные расходы. У Виталины всего этого не было… У нее вообще ничего не было, кроме уроков, пирожков и вечных нравоучений… Стоит ли удивляться тому, что, когда Ваня Морозов, обративший на нее внимание, польстившись на высокую налитую девичью грудь и светлые длинные волосы, сразу стал для одинокой Виталины рыцарем из девичьих снов. А когда он подарил Вите милого вислоухого кролика, она была так счастлива! Но уже через пару минут погрустнела – сказала: «Мне бабушка не разрешит взять его домой…» Семнадцатилетний Морозов и правда поступил как герой и предложил своей возлюбленной съехаться. Первым их жильём была родительская дача Ивана. Там они были по-настоящему счастливы, потом свадьба, жизнь в малосемейке, они оба поступили в один и тот же университет, окончив который, стали менеджерами. И Ивану повезло! Просто-таки подфартило! Он получил работу в самом большом и самом дорогом торговом центре Люськов – «Диамант». С тех пор карьера его только росла, и он стал директором. Чтобы представить масштаб престижа, его можно сравнить с Юрием Соколовым, директором московского магазина «Елисеевский» во времена СССР. Для их провинциального города Иван Морозов был личностью ничуть не меньшего масштаба. Он помог жене и вложился в ее мечту, частный детский сад, где практиковалась методика Монтессори. Дела шли в гору, оба были заняты карьерой, поэтому рождение своих детишек отложили на попозже. Семья Морозовых была одной из самых зажиточных в Люськах. Деньги Вани и связи Виталины, чей престижный детский сад посещали исключительно дети местной элиты, помогли им обзавестись хорошими друзьями из городской администрации Люськов и даже Воронежской области. Но их отношения с каждым годом становились всё хуже и хуже. Иван, хотя поначалу и был не против собственного дела жены, но не думал, что она добьется такого успеха. Виталина обрела настоящую финансовую независимость, и это очень задевало самолюбие Морозова, который привык к мысли, что он облагодетельствовал бедную Виталину, женившись на ней. Он не был психологически готов к тому, что Вита вдруг превратится в настоящую женщину-львицу. Самостоятельная и успешная, она нравилась ему гораздо меньше, чем та девочка из неполной семьи, которую он брал в жены. Да и внешне оба они сильно изменились по-разному. Морозов – коренастый, с черными волосами по плечи, которые он всегда держал собранными в стыдливый хвостик. Ростом чуть ниже среднего, с тонкими, как у Петра Первого, усиками и вечно колючей черной щетиной на лице. Имел какие-то насмешливо-строгие серые глаза миндалевидной формы. На его физиономии часто появлялась надменная ухмылка, будто говорившая окружающим: «Я – начальник. Ты – дурак!» Причем такая мимика возникала независимо от того, занимает ли он доминирующую позицию по отношению к своему собеседнику. Так он мог ухмыляться, беседуя и с консьержкой на проходной, и с мэром города. У разных людей было разное впечатление об Иване Морозове: кто-то чувствовал неловкость рядом с ним, а кто-то, наоборот, признавал в нем харизматичного лидера. Иван всегда и со всеми разговаривал немного высокомерно, даже когда был совсем молодой. Теперь же, имея не последнее положение в обществе, он обзавелся «авторитетным» пузиком и стал похож на мафиози. Виталина с годами очень изменилась и, как ни странно, в лучшую сторону. Бьюти-процедуры, пластические операции, дорогие шмотки, духи и неизменно красная матовая помада сделали из нее настоящую куколку! А благодаря густой россыпи длинных осветленных волос Виталина всегда была будто окутана ангельским ореолом. Мало нашлось бы таких бесчувственных мужчин, могущих игнорировать такую женщину, как Виталина, так как это делал ее обожаемый писатель Фрол Белокрылов. Но он мог, и ему было всё равно на чувства замужней женщины сорока с лишним лет…