Глава 12
Зорким глазом следила тётя Люда за малейшими передвижениями Нади Цветковой. Неизвестно уж, каким способом, но Бубенцова была в курсе всего, что касалось этой девушки. Идёт Надя выкинуть мусор или выскочила в булочную, гуляет с Андрюшей или сходила к свекрови, всё это тщательно перерабатывалось на лавочке возле третьего подъезда. Из любого передвижения Нади получались вполне интересные темы. Талант Людмилы всё перекручивать помогал создавать такие истории, которые неизбежно ждала популярность.
Чутким барометром, предсказывающим перемены погоды, Людмила реагировала на любое изменение в жизни Нади. Возможно, интерес этот вызван был старым противостоянием с Надиной матерью, или, может, ещё какой причиной, но уже много лет всеми способами Людмила, старалась доказать жителям двора, что семья Цветковых сплошь люди недостойные.
Конечно, было замечено и то, что происходило с Володькой Гороховым. Небольшая доля внимания уделялась и другим жителям двора, но это только по роду службы. На первом месте всегда квартира Цветковых. Людмила откровенно скучала, если не было никаких новостей со второго этажа. А когда маломальская весточка поступала, хваталась за неё, словно это последнее дело жизни.
И вот наконец новая история. Любовник Нади избил бывшего мужа, да так, что тот, еле ноги унёс.
– Я своими глазами видела, как Володька весь в крови выбежал из подъезда. А вслед за ним этот огромный мужичина с ножом, – говорила Бубенцова в то воскресенье, когда всё произошло.
– Батюшки! Неужели правда с ножом? – в испуге прижала ладони к груди тётя Маша.
– Вот такого размера, – Людмила указательными пальцами показала расстояние сантиметров в пятьдесят.
– Батюшки!
– Не может быть, чтобы вот так просто по двору люди с ножами бегали, – рассудительно засомневался Фёдорович. – Верно, вы что-то напутали.
– Да я, – возмутилась Людмила, – до сих пор без очков читаю! Зрение стопроцентное! А вы хотите сказать, что я нож с палкой перепутаю?!
– Я вам, конечно, верю, но всё-таки сомневаюсь, – приутих пенсионер.
– Так вот, Вовка припустил, что аж пятки сверкали. А тот за ним! Бугаина! С таким страшным лицом, что я подумала – убийца! Хорошо вовремя успела в подъезд заскочить. А то не знаю, чтобы со мной было. Точно – маньяк!
– Кому ты нужна в таком возрасте? Тут любой маньяк испугается, – съязвила тётя Маша. Она постепенно стала понимать, что Людка бессовестно врёт.
– Ага, вам смешно, а из меня чуть дух не вылетел. Видали бы вы, какой у этого амбала вид страшный был, просто Кин-Конг.
– Так он что, Надькин любовник, этот Кинг-Конг?
– А ты думала, кто? В эту квартирку вечно какие-нибудь ненормальные ходят.
Подошла Татьяна Кирилловна. Вмешалась.
– Люда, ты бы с выводами не торопилась. А то послушать тебя, все люди какие-то монстры получаются. А к Наде у тебя вообще предвзятое отношение. Случая не пропускаешь, чтобы ей все косточки не перемыть. Чего ты прицепилась к девчонке? Она молодая, вспомни, как к тебе в молодости ухажёры толпами бегали.
– Кто это ко мне бегал? Только Гришка, да и то мы с ним уже двадцать пять лет душа в душу живём, – разгорячилась Людмила.
Она не любила, чтобы обсуждали её прошлое. Старалась этого избегать. Но всякий раз, когда Татьяна Кирилловна присоединялась к беседе, то разговор словно переворачивался, и темой становилась сама Людмила. Она попыталась вернуться к предыдущему обсуждению, но это было не так просто сделать.
– Да, как же. А когда он напьётся, ты тоже с ним душа в душу живёшь?
– Ну выпил человек маленько, пришёл домой и спать ложится. Он же не буйный, – отбивалась Людмила.
– Это как сказать. А вспомни погром, который он с дружками во дворе устроил, детские качели все переломал.
– Так то когда было? Единичный случай. Нечего и вспоминать, – раздражалась Людмила все больше. – И вообще, не об этом сейчас толкуем.
– В том-то и дело. О себе ты разговаривать ой как не любишь, зато других обсудить – это всегда пожалуйста. Язык у тебя, Люда, без костей, – женщина развернулась и пошла прочь.
– А я ничего от людей и не скрываю! – прокричала вдогонку Бубенцова, а потом тише добавила: – Скажите пожалуйста, какая мать-заступница выискалась.
Тётя Маша и Фёдорович молча слушали эту перепалку. А потом нервно заёрзали. Они знали, что обсуждать людей нехорошо, и не относили себя к числу сплетников. Но что ещё можно делать, сидя полдня на лавочке, как не разговаривать о чём-то или о ком-то. Слова Татьяны Кирилловны на мгновение затронули их совесть. Но каждый тут же извинил себя тем, что говорит почти все время только Людмила, а они всего лишь слушают.
Глава 13
Давний друг отца Андрея, Николай Николаевич Буров – владелец двух автосалонов и трёх автомоек, заехал по мелкому ремонту в мастерскую. Невысокого роста, лысый, с круглым упругим животом, энергичный и весёлый.
– А что, хозяин у себя? – спросил он секретаря, словно мячик, вкатившись в приёмную.
– У себя, – ответила Лиза.
– Доложи – Буров на пороге. Чего сидишь как кукла размалёванная? – бесцеремонно прикрикнул Николай Николаевич.
Лиза засуетилась. Наманекюренным ногтем нажала вызов.
– Андрей Александрович, к вам Буров.
– Слышу-слышу, – дверь кабинета распахнулась. – Сколько лет, сколько зим, Николай Николаич!
– Принимай гостя, – распахнул Буров объятья.
Мужчины обнялись, словно Гулливер с лилипутом, и скрылись за дверью кабинета. Лиза кинулась к зеркалу, но услышала сигнал, намекающий на кофе.
– Какими судьбами? – спросил Андрей, доставая из шкафа коньяк.
– Да, по мелочи заехал. Не, Андрюха, я не буду, – показал он на бутылку. – Только после вчерашнего оклемался. Моя старуха чуть в порошок меня не стёрла – так запилила.
– Кстати, как там Марья Ивановна? – Андрей убрал коньяк обратно в шкаф.
– Да ничего. О тебе часто спрашивает, всё надеется заполучить тебя в женихи нашей Дашке, – и Николай Николаевич громко с баском засмеялся. – Ты бы зашёл как-нибудь – проведал. А то она с меня не слазит, сходи – сходи. Вот, пришёл! Ну, рассказывай, как у тебя дела? Вижу – процветаешь.
– Пока тьфу-тьфу-тьфу. А зайти – зайду, если пригласите.
– Ты нам вроде как не чужой. Приходи, когда хочешь, – Буров обернулся на дверь, в проёме появилась Лиза.
Обтягивающее платье недвусмысленно намекало на аппетитные формы его хозяйки. Она грациозно держала маленький поднос с двумя чашечками. Буров разглядывал секретаршу еле видными из-за пухлых щёк глазками. Как только Лиза притворила за собой дверь, выдохнул:
– Ух, персик! Ну, Андрюха, и секретарша у тебя. Мне бы такую. Но с моей старухой об этом только мечтать приходится. Она всех моих секретарш как на кастинге проверяет. Чтоб не дай бог не была молодая, красивая и незамужняя. Разве ж это жизнь?
– Так она для вас старается, чтобы вы ненароком с пути истинного не сбились, – улыбнулся Андрей.
– Что да, то да. На баб я падкий.
– Вот, сами признались. Да и вообще, дядя Коля, меньше эмоций – здоровее будете. В вашем-то возрасте и по бабам?
– Тут ты, Андрюха, прав, старый я уже стал. Но идрит ты её в качель, хочется ещё немного повыкобениваться. Ну не могу я без этого. Хорошо хоть командировки спасают, а то ж от моей ну никак не спрячешься. Везде найдёт. И ты подумай, – громко поставил чашку на стол Буров, – даже по карманам что-то выискивает. Ревнует.
– Как же такого видного мужчину не ревновать? – засмеялся Андрей.
– И не говори, – приосанился Николай Николаевич. – Я ещё мужик – будь здоров!
Снова заглянула Лиза.
– Николай Николаевич, ваша машина готова.
– Ну, Андрюха, был рад повидать. Беру с тебя слово, что завтра же вечерком заглянешь к нам на ужин. Мать по такому поводу стол накроет будь здоров. Отказа не принимаю, – Буров крепко пожал Андрею руку.
– Обязательно буду, – пообещал Андрей и пошёл провожать гостя. Они сердечно расстались и Николай Николаевич сел в свою машину, лихо развернулся и уехал.
Лозовой вернулся в кабинет. Сел в кресло и задумался.
«Вот и решилось. Может, так будет лучше? Я устал и не хочу больше думать о ней. Буровы – хорошие люди. И отец был бы рад. Но, что скажет мама? Наверное, она тоже будет рада. Я же вижу, что её мучает. Хочет внуков. Маме уже шестьдесят четыре. Да, я на правильном пути. Завтра пойду к Буровым. Не нужно откладывать. Дашка, наверное, стала совсем красавицей. Да, пусть так и будет».
Глава 14
Утром за завтраком Андрей рассказал матери о встрече с Буровым и о приглашении в гости. Галина Васильевна заметно повеселела. Вспомнились былые годы и давняя дружба. А ещё то обстоятельство, что дочь Буровых Дашенька, возможно, заинтересует Андрюшу.
Лелея радужную надежду на возможность породниться с хорошей семьёй, Галина Васильевна проводила сына на работу и не забыла о напутствии:
– Андрюша, ты там присмотрись к Дашеньке. Кто его знает, может, сам Бог помогает нам.
Андрей улыбнулся и вышел.
Ровно в семь часов вечера он стоял на лестничной площадке возле квартиры Буровых. Думал, как нажать кнопку звонка. В одной руке цветы и бутылка шампанского, в другой коробка с тортом. Руки заняты, пришлось повернуться задом к двери и постучать ногой. Из-за двери послышался сердитый голос Николая Николаевича:
– Я щас кому-то по голове постучу, – щёлкнул замок, дверь открылась и его маленькая круглая фигура появилась на пороге.
– Андрюха! Это ты хулиганишь? – он расплылся в обаятельной улыбке. – О, вижу не с пустыми руками. Проходи. Мать, встречай гостя! Дашка!
Из комнаты в буквальном смысле выбежала женщина с такой же фигурой, как у Николая Николаевича. Ещё издали стала громко причитать:
– Андрюша, сокол ясный! Ах, какой красавец! Дай я тебя разгляжу. Ну ты смотри! Дашка, беги скорей сюда, Андрюша пришёл! Ой, ну надо же, вот и скажи. А ходил ещё под стол пешком, когда я тебя в последний раз видела.
– Здравствуйте, – только и успел сказать Андрей. Он казался себе великаном среди маленьких толстых людей.
– Скажешь тоже, под стол, – вмешался Николай Николаевич. – Видишь, у человека руки заняты. Бери давай, помоги ему. Дашка!
В прихожую вышла девушка ростом немного повыше родителей. На вид лет двадцать пять. Светло-русые волосы её зачёсаны назад и заплетены в тугую толстую косу. Круглое лицо всё в веснушках, голубые глаза обрамляют рыжие ресницы. Фигура в просторном платье казалась круглой, но полнота её ничуть не портила. Она была совсем не современна, как то по-деревенски проста и довольно мила. Почему-то было понятно, что родители имеют на неё абсолютное влияние, так же, как и она имеет влияние на них. Не нужно было долго думать, чтобы понять – она очень домашняя, и не мудрено, что была не замужем, а коротала дни, помогая матери по хозяйству.
В момент, когда Андрей увидел Дашу, образ Нади больным уколом отозвался где-то в сердце. Было какое-то сходство, только Даша намного плотнее. Странное это ощущение, смотреть на одного человека и видеть в нём другого. Но обстоятельство это – большой плюс. Не придётся привыкать к иному, нелюбимому образу. И цель, которую Андрей наметил, не казалась теперь такой уж невыполнимой.
– Возьмите же у него торт, не стойте как куклы! Вот уже две матроны, рты поразевали! Настоящего мужика, что ли, давно не видали? Конечно, по красоте со мной ещё никто не сравнился. Извини Андрюха, будешь вторым, – Николай Николаевич не мог скрыть радости.
Даша смутилась, густо покраснела, подошла и взяла из рук Андрея торт. С высоты роста Андрея она казалась маленькой и круглой. Николай Николаевич взял шампанское, Марья Ивановна цветы. Женщины пошли на кухню, мужчины в гостиную.
Квартира Буровых грешила старомодной роскошью. Нагромождение некой вычурной безвкусицы оставляло в человеке, попавшем сюда, впечатление двоякое. С одной стороны, в глаза бросалась дороговизна обстановки, а с другой, присутствовала некоторая стилевая неразбериха.
В гостиной единственное, что подходило друг к другу – кожаный гарнитур, состоящий из большого кирпичного цвета дивана и кресел. На этом кирпичный цвет оканчивался. Вся остальная мебель была расцветок самых разных. Хрустальная старомодная люстра похожа на медузу, щупальца которой низко свисали и едва не касались головы Андрея. Здесь сразу приходило понимание, насколько тугой кошелёк у жильцов этой гостиной. Каждая вещь по отдельности, несомненно, стоила кучу денег. А всё вместе, и представить трудно.
Андрей с интересом разглядывал статуэтки, что в великом множестве стояли на полках. Николай Николаевич рассказывал, где и по какому случаю что куплено. Миниатюрные копии статуй, слабость Марьи Ивановны, несколько не вписывались в общий вид гостиной, привнося сюда дух навязанной античности, и казались совсем уж лишними.
Спустя несколько минут в комнату вошла Даша.
– Прошу к столу, – она смущалась и краснела, отчего совсем не становилась привлекательней, а даже слегка наоборот.
– Ну наконец-то, – обрадовался Буров и, потирая руки, повернулся к гостю. – Ну, Андрюха, подкрепимся. Сегодня сам Бог велел.
Вошли в столовую. Здесь, как и в гостиной, старина и роскошь.
Большой стол уставлен всевозможными яствами, что видом своим обещали удовольствие. В центре стола на серебряном блюде красовался румяный гусь. Бутылка шампанского в чаше со льдом. Андрей, хоть и видал столы с богатыми закусками, но был удивлён фантазией хозяйки.
Всё говорило о том, что стол не просто накрыт к ужину, а накрыт по поводу. Гостя ждали. К приходу его тщательно готовились.
Андрей невольно сглотнул слюну при виде такого изобилия. Сели. Николай Николаевич и Марья Ивановна с обоих концов стола, а Андрей и Даша друг напротив друга, по центру.
– Андрюша, откройте, пожалуйста, шампанское, а то Николаю нельзя доверять такое ответственное дело, он обязательно всё разольёт, – с улыбкой попросила Марья Ивановна.
– А какой смысл от шампанского, если его тихо открывать? – весело подхватил хозяин дома. – Я считаю, что торжественность момента всегда подчёркивается выстрелом пробки от шампанского.
В бокалах пенилось игристое, все смеялись над бесконечными шуточками хозяина. Даже Даша оказалась совсем не манерной, перестала робеть и участвовала в общей беседе.
Андрей часто смотрел на неё и пытался представить в роли своей жены. Странно, но это получалось довольно легко. Он видел свой дом и эту девушку в нём хозяйкой. Он даже детей смог представить. Почему-то это были три девочки, похожие на Дашу. Лучше не приходилось и желать. Ну и что же, что нет любви. Она будет, было бы уважение, и тогда не придётся долго ждать.
Андрей настойчиво уверял себя в том, что все складывается очень удачно. Обстоятельства привели его в этот дом, как раз туда, куда нужно. Тогда и не стоит сопротивляться. Эта семья нравилась ему, так почему не породниться. И мама будет счастлива.
Деньги его не интересовали. Сам небеден. Андрей знал, не будь у Николая Николаевича всего того, что было, это не повлияло бы на решение. И будь Даша совсем небогатой невестой, Андрей всё равно бы её выбрал. Только потому, что она дочь Бурова. То, что он видел и слышал, вполне устраивало, не вызывало тревог и опасений.
Спокойная, послушная, хозяйственная и скромная Даша понравилась ему.
«Чего ещё раздумывать. Вот – всё, что мне нужно», – мелькнула мысль.
В этот вечер, за этим столом – он решил свою дальнейшую судьбу.
Глава 15
– Видишь, мать, какого жениха я нашей Дашке отыскал, – говорил Николай Николаевич жене, лёжа в кровати, перед сном.
– Да, неплохо, если бы они поженились. Андрюша парень, что надо. Я помню его маленьким, какой послушный мальчик был. Вот только неизвестно, понравилась ли ему наша Дарьюшка.
– А ты ещё больше корми её, тогда точно понравится.
– Ну, да. Сам вон какое пузо отъел, а дитя что, голодом морить вздумал? – огрызнулась Марья Ивановна.
– Так мне, слава Богу, замуж не нужно выходить.
– Болтаешь тоже, что не попадя. Ах, если бы она ему понравилась, – вздохнула женщина.
– Как же она может не понравиться. Девка не балованная, мужиками не испорченная, по хозяйству всё умеет – что ещё надо? – заворочался Николай Николаевич.
– Да кто его знает. Вкусы-то у людей разные.
– Я весь вечер наблюдал за ним, – приподнялся на локте Николай Николаевич. – И, чтоб мне лопнуть, прямо тебе говорю, он от Дашки взгляд не мог оторвать.
– Вечно ты что-нибудь придумываешь, – засмеялась Марья Ивановна, но слова мужа были ей приятны.
– Точно говорю, смотрел и смотрел на неё, я-то всё замечаю. И поверь моему слову, не пройдёт и пары месяцев, будет просить её руки.
– Тьфу, на тебя, наговоришь тоже. Пару месяцев. Нужно хотя бы год встречаться, а потом только предложение делать. Вспомни, сколько ты за мной ухаживал.
– Да это когда было, а теперь так долго никто не встречается, тяп-ляп и в ЗАГС.
– Я тебе дам тяп-ляп, – рассердилась Марья Ивановна. – Чтобы я свою доченьку, кровиночку вот так замуж выдавала? Не дождёшься.
– Ну и будет твоя кровиночка ещё десять лет в девках куковать, – грозным шёпотом сказал Николай Николаевич и плюхнулся на подушку.
Они немного помолчали. Каждый думал, как неплохо было бы заполучить Андрея в зятья. Парень он обеспеченный, а значит, не будет гнаться за богатым приданым. Сын давнего друга – обстоятельство тоже в пользу Андрея. Красив. В общем, одни плюсы.
Если бы знали они, что заинтересованность Андрея так плотно пересекалась с их целями, то возможно уже завтра повели бы под венец свою глубоко любимую доченьку.
– Там посмотрим. Что будет, то будет, – сказала Марья Ивановна и выключила лампу.
С того дня жизнь в доме Буровых стала менять направление. Почти каждый день приходил Андрей, приносил подарочки или сладости для матери и дочери. С Николаем Николаевичем ездил на рыбалку. Все ждали и чувствовали – женитьба не за горами.
Прошёл месяц, наконец Андрей пригласил Дашу погулять. Суета по этому поводу была неимоверная. Марья Ивановна носилась по квартире с платьем и не знала, куда его приткнуть, чтобы не помялось. Николай Николаевич ходил по гостиной из угла в угол и раздавал указания.
– Мама, где мои белые босоножки? – кричала Даша из своей комнаты. – Куда ты их положила в прошлом году?
Марья Ивановна прибежала с платьем в руке.
– Мама, что ты носишься, ты его окончательно помнёшь! Дай сюда, – Даша попыталась взять платье из рук матери, но так неловко, что оно упало на пол. – Ну вот, в чём я теперь пойду? – на глаза девушки навернулись слёзы. – Почему я не могу сама всё приготовить? Ты вечно суёшься со своей помощью.
– Но, котёнок, я же хочу как лучше, – плаксиво сказала Марья Ивановна.
– Чего вы тут ссоритесь, – подоспел Николай Николаевич.
– Могу я хоть раз в жизни собраться сама?! – нервно выкрикивала Даша. – Сколько можно?! Надоела ваша постоянная возня. Мне уже не пять лет!
– Вот когда заведёшь свою семью, тогда и будешь командовать. А сейчас пока ещё я в доме хозяйка! – сердилась Марья Ивановна.
– А я не хочу подчиняться твоим правилам!
– Девочки не ссорьтесь.
Раздался звонок в дверь.
Тёплый летний вечер. Набережная. Легкие волны бьются о стену, лунная дорожка вдалеке блестит и ломается.
Он и Она. Ветерок треплет волосы Андрея. Даша исподтишка поглядывает. Внутри у неё ощущение тихого счастья. Вечер кажется волшебным, а спутник её – кажется самым красивым мужчиной на земле. Как долго она об этом мечтала. Сколько раз засыпала с мыслями о любви. Сколько дней тосковала в одиночестве. И теперь совершенно не могла поверить в то, что всё это наяву.
Конечно, она влюбилась в него в тот самый момент, когда он стоял на пороге с цветами и тортом. Возможно, появись на том пороге кто-то другой, влюбилась бы и в него. Слишком долго она была лишена общения хоть с какими-то мужчинами. И так долго ждала того, в кого можно влюбиться.
Они шли медленно и тихо. Ничто не тревожило и не останавливало. Лишь игривый ветерок напоминал – время не стоит на месте, всё движется, всё меняется безвозвратно.
Неожиданно Андрей остановился и посмотрел на Дашу.
– А что ты скажешь, если я попрошу тебя выйти за меня замуж?
– Я соглашусь.
– Хорошо, – сказал он и пошёл дальше.
Она секунду постояла и пошла за ним. Долго ещё молча бродили они по вечернему городу. У каждого свои мысли, надежды и желания.
Глава 16
О чем же думал Андрей? А он старался ни о чём не думать. Так легче. Ведь если начнёт разбираться, то поймёт, как крепко увяз, и как нелегко будет выпутываться. А зачем? Всё хорошо. Просто отлично. Как нельзя лучше. Нужно смотреть вперёд и не оглядываться назад. Ведь это очень просто. Словно начал жизнь заново. И нет никакого прошлого.
Как он жил? Непонятно. Судьба дала ему второй шанс, но он совсем не знал, как им воспользоваться. Жил спокойно, пока не увидел Надю. Встреча эта всё перевернула. С того дня словно одержимость завладела Андреем. Не было ничего, что могло её остановить. Да и вроде зачем?
А что теперь? Призрачная цель кажется спасением от одержимости. Она как лекарство, которое не лечит, а только ненадолго облегчает боль. Упрямо он стремился выполнить задуманное. Решимость эта была болезненной и неестественной.
Странно, что Буровы этого не замечали. Ослеплены успехом и рады тому, что у дочери появился жених. Они видели только то, что хотели видеть, и не замечали тоску во взгляде Андрея.
Он не останавливался. Ходил к Буровым, даже если ему этого не хотелось. Честно старался, заставлял себя полюбить Дашу. Ведь она не противна ему, и возможно, новое чувство вытолкнет старое. Андрей мужественно терпел нудные, подчас пошловатые, задушевные беседы Николая Николаевича, навязчивые расспросы Марьи Ивановны. Он смирялся. Странно, как они этого не замечали.
Были моменты, когда он просто хотел встать и уйти. Без объяснений. Сбежать от них, спрятаться. А иногда возникало желание открыться. Не мучить ни себя, ни Буровых. Сказать всё, как есть. Но что-то держало. Тупая боль где-то в груди, не настоящая, но призрачная, не отпускала. Напоминала о чём-то, что заставляло терпеть. Ведь он, не из тех, кто поворачивает на полдороге.
Но уже скоро Андрей осознал, какую тяжесть положил себе на плечи. В какой-то момент он почувствовал, что нельзя заставлять себя делать то, чего не хочешь. Это труднее, чем он предполагал. Бесконечная мука. Постоянная ложь себе и другим омрачала жизнь. Цель, что казалась лёгкой, стала самой трудной.
Все попытки отбросить воспоминания оборачивались тоской и страданием.
Ведь на самом деле – всё очень просто. Он мог просто забыть слова, сказанные Гороховым. Тем более что даже не разобрался в их правдивости. А теперь уже поздно разбираться. Прошлого не воротишь.
Тщетно пытался он забыть Надю. Её образ словно преследовал. Что бы Андрей ни делал, куда бы ни пошёл, всюду казалось – она где-то рядом. Искал её взглядом, но не находил. Он избегал мест, где мог её встретить. Но очень хотел встретить там, где бывал.
Дни бежали за днями. Новые обстоятельства как трясина засасывали Андрея. И он не сопротивлялся.
Часто взгляд его останавливался на лице Даши. Выискивал сходство и находил. Но как только она произносила хоть одно слово – всё терялось.