Зоя рухнула обратно на кровать, и рыдала, и мотала головой, пока, обессилев, не заснула вновь. И когда Дед наконец пришел, то схватил ее за плечи, и перевернул с живота на спину, и стал кричать ей в лицо, но Зоя была все также глуха. Тогда он наклонился к уху и стал кричать туда, и тыкать в него бесплотными пальцами, и Зоя наконец догадалась. Она вскочила и стала яростно выцарапывать воск из ушей.

Он прилип уже почти намертво, но она скребла когтями, спицами, спичками. Куски воска отрывались с кожицей и волосками, Зоя рычала, но не останавливалась, пока не добралась до беруш, поросших уже мхом ушной серы. Она вырвала их из себя со страшной болью и бросила оземь, и повернулась наконец к призраку, все это время молча наблюдавшему за ней. Она встретилась с его светящимися синими глазами, и крикнула что есть мочи:

– Говори!!! Я слушаю!!!

Дед глубоко вздохнул, и его дыхание разлилось в воздухе серебристой струйкой.

– Ну и дура ты, Зоя. Окно открой, говорю. Весна пришла. Соловьи поют.