Воспитание и дрессировка глазами собаки

Глава 8. Еще одно занятие

Несколько дней мы повторяли разученный урок, а потом снова поехали к кинологу.

Перед занятием я вдоволь наносилась с моей подругой, после чего ее увели, а со мной начали заниматься.

Я гордо вышагивала змейкой, и ловила позитивные эмоции Ма, дополняющие мою награду.

Но потом мне пришлось помучиться, чтобы разгадать новое задание.

Ма с кинологом стояли возле меня и чего-то ждали. Я же ходила рядом, еще не зная, что меня ожидает. Но когда пыталась убежать, чтобы изучать местность, меня подзывали и снова чего-то ждали, пристально глядя.

Я устала и села. И тут услышала голос Ма:

– Да, молодец!

В мою пасть попал лакомый кусочек, и я снова засуетилась, пытаясь понять, за что его получила.

Я всячески вглядывалась в глаза Ма, пытаясь получить от нее подсказку, но она молчала. Единственное, что я понимала сама: необходимо совершить какое-то действие. Поэтому я крутилась, бегала, прыгала. А потом устала и снова села.

И снова это «Да, молодец!».

Я попыталась вспомнить, что делала до того, как села и услышала «Да!». Бегала? Прыгала? Точно, я прыгала!

Я стала прыгать на Ма, заглядывая в ее глаза, но не получала отклика.

Устав от бесконечных попыток получить похвалу, я легла.

Ма немного отошла, и я вскочила, чтобы подбежать к ней. Еще несколько попыток совершить кучу произвольных действий, и я села.

– Да, молодец! – прозвучало из уст Ма, и снова мне достался кусочек лакомства.

Может, все намного проще, и мне нужно было сесть?

Я села и угадала! Ма хвалила меня так сильно, что я готова была сидеть вечно. Но она зачем-то приподняла меня, сказав «Гуляй!».

Я вскочила на лапы, но тут же села, в ожидании очередной дозы лакомства и похвалы. И я их получила.

Теперь я знала, что когда Ма от меня чего-то ждет, я должна сидеть.

Заниматься с кинологом мне определенно нравилось. Это были совсем не те игры, к которым я привыкла, но они были более насыщенными и позитивными со стороны Ма.

Глава 9. Жизнь удалась!

Дома мы продолжали повторять пройденные уроки. Теперь мы играли с Ма в «Змейку» и «Давай сяду».

Я с радостью выполняла требования игры, а Ма радовалась моим успехам.

Поэтому очередная поездка к кинологу была для меня великим счастьем.

Я радостно неслась от машины к дрессировочной площадке. Радостно носилась со своей подругой. А потом радостно крутилась возле Ма и кинолога в ожидании нового задания, показывая, что я уже умею.

В этот раз сложного ничего не было. В тот момент, когда я садилась, Ма громко говорила «Сидеть!» и через 20 минут я четко поняла, что, услышав это слово, должна сесть.

Так я и делала, когда Ма стала говорить «Сидеть!» до того, как я это сама собиралась сделать.

А еще она перестала меня хвалить, когда я делала это без команды.

Что ж, требования усложнились, но я девчонка сообразительная и быстро поняла, как нужно делать.

А Ма радовалась вместе со мной, играла после недолгих занятий, а потом мы вообще пошли гулять в поля.

С нами были моя подруга и ее Ма.

Это было чудесное время, которое подарил нам кинолог, сплотив нас с Ма и научив взаимодействовать через игры-занятия. Думаю, любая собака бы позавидовала моей насыщенной жизни, в которой еще не было места разочарованию. Оно пришло чуть позже, ударив по моему беззаботному существованию.

Да, с тех самых минут я уже не чувствовала счастливой собачей жизни. Она не просто стала угасать. Она сбежала от меня в один миг.

Глава 10. Где домашка?

Перелом наступил на следующий день после занятия, на котором я освоила команду «Сидеть!», которую хотелось повторять снова и снова, радуя Ма. Но она почему-то не оценила моего рвения, грозно прикрикнув в очередной мой присест.

Может, я поторопилась и села без команды? Но раньше, когда я ошибалась, Ма на меня не кричала, а просто не обращала внимания, и я сама быстро поправлялась.

Сейчас же она была раздражена, от нее исходил неприятный злой запах, который меня пугал.

Я еще раз попыталась поднять ей настроение, показывая, как я умею сидеть, но снова получила выговор.

Ма ругалась и выгоняла меня из комнаты. Ее как будто подменили.

Может быть, я в чем-то провинилась? А может, ей не хватает моего внимания? И я скакнула на нее, показывая, что я рядом, что бы ни произошло.

Она оттолкнула меня и снова прогнала.

Теперь я лежала на пороге ее комнаты, боясь подойти ближе, но еще больше боясь ее покинуть. Вдруг ей будет нужна моя помощь? Я всегда должна находиться рядом. Я должна беречь ее покой.

Прошел день, а мы так и не начали повторять занятия. Я периодически напоминала Ма о своем присутствии и желании с ней поиграть, но она меня постоянно прогоняла.

Единственный случай, когда мне удалось проявить свои знания, было мое кормление. Ма наложила мне в миску корм и подала команду «Сидеть!». Я обрадовалась, что наконец-то началось занятие, села и стала ждать похвалы. Но ее не последовало. Я подумала, что нужно сидеть дольше, но Ма и это не порадовало. Она сказала: «Иди ешь» и подтолкнула меня к чашке.

Есть я хотела, поэтому тут же накинулась на корм, отвлекаясь от очередного промаха.

Если это было частью занятия, то оно мне совершенно не понравилось. Я не добилась похвалы от Ма, а еду мне давали и без дрессировки.

Глава 11. Случилось страшное

Мы с Ма вышли на прогулку, где меня отпустили побегать на огромной поляне недалеко от дома. Я как обычно на огромной скорости изучала местность в поисках чего-нибудь интересного. И, конечно же, нюх меня не подвел, в траве лежал пакетик, из которого доносился такой смачный запах рыбки. Но как только мой нос стал погружаться в пакет, уши услышали «Иди ко мне!». Это значило, что Ма намерена отобрать мою находку и поиграть со мной в «Догонялки».

Я схватила пакет и сиганула со всех лап от Ма, которая бежала следом и кричала разные ругательные слова. Вот этого я никогда не могла понять, если мы играли, то почему она ругалась? Впрочем, она в любой ситуации ругалась, видимо, натура у нее такая была.

Бывают же собаки, которые постоянно брешут, видимо, Ма была той же породы. Поэтому на ее человечий лай я мало обращала внимания, заучив только конкретные слова, которые были необходимы для понимания ситуации.

В этой игре победила я. Пакет удачно был облизан, Ма меня не догнала и сдалась. А я уже носилась в поисках новой находки.

В кустах на окраине поляны я обнаружила человеческую кучку. О, этот запах ни одна собака не спутает с кошачьим или собачьим. Есть в этом что-то манящее, когда твоему растущему организму не хватает питательных веществ. Моему точно не хватало, потому я с радостью принялась поедать эту пахучую кучку.

Увлеченная поглотительным процессом, я не обратила внимания на Ма, которая подошла и со всей дури ударила меня поводком по голове. Взвизгнув, я отскочила, но тут же была поймана Ма и посажена на поводок, которым еще несколько раз получила, но уже по заднице.

Не поделилась с Ма. Такова стайная иерархия, вожак всегда ест первым. А если другой член стаи покусится на добычу раньше, то вожак его жестко отгонит.

Только почему Ма не стала есть? Странная она.

Прогулка была неудачно закончена, Ма сильно злилась и, резко дергая за поводок, тащила меня домой.

Возле подъезда копошились двое мальчишек, на которых я по привычке кинулась и стала лаять. Ма натянула поводок, показывая мне, что нуждается в моей защите и стала ругаться, как я поняла, на мальчишек.

И в этот момент произошло страшное. Один мальчишка кинул что-то маленькое мне под лапы, и оно взорвалось, напугав меня громким и неожиданным звуком. Я заметалась на поводке, пытаясь вырваться и бежать от этой незнакомой опасности, но Ма начала дергать меня еще больше, а потом несколько раз пнула.

Что она хотела мне сказать своими действиями? Что тоже напугана? Что я не зря убегаю, этот взрыв несет большую опасность для нашей стаи, ведь даже вожак напуган. Да, когда собака в большом стрессе, она может укусить другую. Неспециально, просто куда-то нужно выплеснуть энергию. Так же поступала и Ма, пиная меня.

Глава 12. Послестрашие

В следующий раз на улицу я выходила с опаской, понимая, что тот страшный взрыв может снова обрушиться на нашу стаю.

Какое-то время я потратила на изучение безопасности и только потом вошла в привычный кураж, позволив себе заняться привычными делами.

В самом деле я же не какая-то нервная дворняга, трясущаяся по каждому мелкому шороху. Я благородный и бесстрашный доберман, который своими челюстями сможет постоять за свою стаю. И пусть я еще маленький доберман, но челюсти у меня уже большие. А еще у меня есть бесстрашный и грозный вожак, который порвет любого, посягнувшего на его стаю. Я в этом была уверена!

А вчерашняя ситуация была неожиданностью. Мы просто не знали, откуда произошла угроза и что она несла, поэтому решили не растрачивать силы впустую и скрыться. Ни одна нормальная собака не станет тратить силы впустую.

Но теперь-то мы готовы к любой атаке и больше нас не запугать неожиданностью.

Лично я настороженно следила за всем, что происходило в округе. И если нам встречалось что-то доселе незнакомое, тут же поднимала лай, прогоняя противника раньше, чем он мог бы напасть.

Вот только Ма постоянно нервничала и оттаскивала меня от всего, что вызывало у меня настороженность. Видимо, это несло очень сильную опасность, раз мой вожак предпочитал спасаться бегством. Мне же приходилось довериться опыту и подчиниться, отступив.

Так я научилась сторониться людей с крупными предметами в руках, людей, передвигающихся на странных предметах, будь то велосипед или коляски. Научилась с опаской проходить мимо больших камней, бревен и крупногабаритного мусора. Мне казалось, что это затаившиеся монстры, которых я в обязательном порядке облаивала, демонстрируя готовность защищаться при необходимости.

За небольшой период, я превратилась из бесстрашного добермана в какую-то нервную пустолайку. Но Ма меня всячески поощряла за это своим вниманием и лаской, и мне уже было не так важно, что я отхожу от породной сути. Лучше уж быть брешущим доберманом, чем нелюбимой собакой.

В тот момент я считала именно так.

Глава 13. Как меня зовут?

Я не забыла представиться, просто вначале клички у меня не было, а потом потребовалось очень много времени, чтобы не только разучить свои клички, но и провести их разграничения по эмоциональной окраске. Но к пяти месяцам я уже четко все различала и не путалась.

Кличек было множество, и зависели они от настроения Ма.

К примеру, когда она радовалась, то могла назвать меня «Айдасюда», и я, отвечая ей взаимностью, радостно прыгала.

Когда она была в нейтральном настроении, то звала меня «Грета». Эту кличку я любила меньше, чем «Айдасюда», но она была лучше, чем остальные.

Потому что когда Ма злилась, она называла меня «Зараза», «Сволочь», «Дрянь» и «Тупаяскотина». Услышав такое обращение, лучшим решением было бежать и прятаться, но уж точно не идти на зов.

Если возможности бежать не было, я выражала покорность, прижав уши и опустив голову. И когда Ма переставала звать меня такими страшными кличками, я начинала к ней подлизываться, чем вызывала на ее лице улыбку чаще, нежели раздражение. Поэтому тактика примирения использовалась в ограниченном пространстве, а на улице я предпочитала убегать. Хотелось хоть чуть-чуть сохранить свой природный нрав, а не быть вечно лобызающей ручной собачкой.

Другие члены стаи имели меньше кличек, а кошка вообще ограничивалась одной – «Кискис». В отличие от меня, она никогда не могла понять, зачем ее зовет Ма.

У сына было две клички. Первая «Малой», так Ма называла его почти всегда. А вот когда сильно злилась, произносила вторую кличку «Славик». А злилась она на него постоянно. Подойдет к ней – злится. Пройдет мимо – злится. Сидит в другой комнате – злится.

Как я поняла, у него роль козла отпущения. Это такая особь в стае, которую все презирают. Все отовсюду ее гоняют, но в то же время стая о ней заботится.

Именно эту роль Малому Славику определила Ма. И когда я подрасту, тоже начну его гонять, указывая на его место. А пока моя роль сводилась к тому, чтобы получать защиту от старших, питаться, расти и учиться всему, что знает моя стая.

Я еще ничего не сказала о кличках Ма, оставив самое святое на десерт.

У нее было две клички, но так как мы, животные, не умеем говорить, звал ее так только Малой Славик: «Ма» или «Мама». Никакого психологического окраса эти клички не имели, но это и понятно, ведь Ма была вожаком стаи, и ничего кроме подчинения не желала воспринимать. Даже моя нечастая непокорность прощалась только из-за юного возраста. Но пока это заботило меня мало, ведь моей главной щенячьей задачей было вырасти и выучиться. И это, как мне казалось, у меня хорошо получалось делать.

Вот такое вот многообразие кличек было в нашей разношерстной человеко-собачье-кошачьей стае. И это, я считаю, хорошо, что уже на стадии клички каждый понимал, зачем его зовут и что необходимо предпринять, дабы избежать неприятностей. Лично я это усвоила на отлично!

Глава 14. Новая дрессировка

Каждый день я ждала, что вот этот выход из дома станет поездкой к кинологу, и Ма снова будет со мной заниматься и играть. Но этого не происходило.

И когда в один из дней она повела меня к машине, я радостно запрыгала, предвкушая дрессировку.

Мы приехали на какую-то поляну, где бегали такие же, как и я, доберманы. Это не позволило мне разочароваться, ведь впереди были новые знакомства и игры с сородичами.

Ма открыла дверь машины, и я пулей выскочила, спеша представиться.

Пока я со всеми нюхалась, Ма уже неслась ко мне с криками «Иди сюда!». Такую команду я знала, она означала «Убегай, я буду тебя догонять». И я радостно носилась по полю, убегая от Ма и бегая с новыми друзьями, которые сразу же приняли меня в свое общество.

Когда Ма выдохлась и сдалась, я подбежала к ней и неожиданно получила удар поводком по спине.

– За что? – подумала я. – Неужели игра еще не кончилась, и я должна была бегать дальше? Но мне показалось, что ты устала и не хочешь больше играть.

Я с виноватым видом, чуть пригнувшись, показывая свою покорность, подлизывалась к Ма. Она же пристегнула меня на поводок и резко дернула за собой, направляясь к незнакомой нам женщине, которая долго меня разглядывала, после чего заявила:

– Будешь заниматься теперь с нами! Нечего ходить к какому-то непонятному кинологу! Чему он вас научит? Доберман порода особая, с ними нужно быть пожестче.

Я не понимала, о чем говорила эта женщина, но ее тон и запах мне не нравились. И Ма рядом с ней тревожилась, это хорошо чувствовал мой мокрый нос по гормональному фону, исходящему от ее тела.

Когда беседа закончилась, Ма отвела меня обратно на поляну, где все доберманы уже стояли возле своих хозяев, державших их на поводке. Мы присоединились к ним.

Та женщина встала перед нами и стала руководить процессом, как я поняла позже, какой-то странной дрессировки.

Мне была подана команда «Сидеть», которую я под взглядом мегеры-кинолога неуверенно выполнила. Ма хотела меня похвалить, но мегера вмешалась, заявив:

– Поправь ее, что она у тебя сидит криво!

Ма потянулась ко мне, что спровоцировало меня вскочить к ней навстречу. Мегера резко подскочила к нам, выхватила у Ма поводок и грозно скомандовав «Сидеть!», потянула поводок кверху, а рукой надавила мне на зад. Я, не привыкшая к такому давлению, выскользнула из ее рук, но тут же была задушена поводком, притягивающим меня обратно.

– Сразу видно, какой тупой кинолог вас учил! Собака совершенно неуправляемая! – возмутилась мигера.

Ма почему-то стояла и не вмешивалась, хотя я очень нуждалась в ее защите. В итоге эта мегера еще несколько раз мне скомандовала и, дернув, давила на зад. Мне пришлось подчиниться, чтобы в очередной раз избежать такого неприятного контакта.

За выполненную команду Ма дала мне сухарик¹ из моего повседневного рациона.

Такая дрессировка мне совершенно не нравилась!

Несмотря на то, что у меня была возможность перед занятием поиграть со своими сородичами, само занятие перекрывало весь полученный позитив.

Меня дергали и били, меня заставляли делать то, чего я не хотела, и что-то постоянно требовали. Порой я и готова была сделать, но просто не знала, что. И за все мои мучения мне полагался какой-то сухарик, который я и без того получаю в качестве еды дома.

Раньше мне нравился и кинолог, и занятия в виде игр с загадками, разгадывая которые я получала мясной лакомый кусочек.

Нет, определенно, новая дрессировка мне не нравилась. Но как об этом сообщить Ма? Ма, которая так завороженно слушала эту мегеру и повторяла все, что та ей говорила и показывала.

Глава 15. Непонятная агрессия

На следующее занятие я шла с неохотой, но все еще надеялась, что может быть по-прежнему. Я ошиблась как в этом, так и в том, что хуже быть не может. Было.

Ма стояла в стороне, когда мегера взяла поводок, на который я была пристегнута и вытащила меня вперед, где она стояла перед всеми. Потом началась моя ужасная дрессировка, которой мне никак не удавалось избежать.

Мегера командовала «Рядом!», куда-то шла и дергала меня вслед за собой. Я не успевала ни оценить возможность действовать, ни масштаб бедствия. Мне то и дело подавалась эта странная команда, а по шее приходился резкий рывок. Когда я отставала, меня дергали вперед, как только я ускорялась, меня дергали назад. Я так и не смогла понять, что нужно делать во время этой команды, но поняла другое: избежать наказания не удастся, а потому просто его ожидала, смирившись со своей участью.

Но мегере и это не понравилось, и в очередную свою команду она дернула меня так сильно, что я забыла о своих юных летах и решила показать, что перед ней не кто-то, а доберман, который может за себя постоять.

Кинувшись на мегеру, я попыталась укусить ее за руку, которой она держала поводок. Она пнула меня раньше, чем я успела клацнуть зубами, а потом резко рванула поводок на себя, и я не успела опомниться, как уже была прижата к земле.

Ма продолжала стоять в стороне и смотреть на то, как ее члена стаи обижает чужак. Она не вмешивалась. Она меня не защищала.

Значит, Ма не вожак и тоже нуждалась в защите.

Мегере я сдалась, заскулив и ослабив сопротивление. Я была слишком юна, чтобы оказать должный отпор. Но я обязательно вырасту и сумею постоять за себя и свою стаю.

А сейчас мне приходилось мириться с такой грубой дрессировкой, в которой я никак не могла разобраться.

Ма мне совсем не помогала, как бы я ни искала в ее глазах подсказки.

Сама же я усвоила только одно: когда мегера взялась за мой поводок, нужно не сопротивляться, а поддаваться на ее действия. Так будет меньше агрессии в мой адрес, и я останусь цела.

К примеру, на команду «Сидеть!» мегера захочет надавить мне на зад, а я опережу ее действия, опустив его на землю.

На команду «Лежать!» мегера станет тянуть меня поводком к земле, а я опережу ее действия и сама расстелюсь на земле. Правда, иногда ей это не нравится, и меня вздергивают вверх, а потом опять хотят потянуть вниз. Мегера в этот момент возмущается, чтобы я поправилась. Но что это значит, я пока не поняла, ведь по факту мне снова командуют «Лежать!».

Глава 16. Страх занятий

Жизнь менялась до неузнаваемости!

С тех пор, как Ма стала водить меня на странную дрессировку, она и сама стала, как та мегера. Я не понимала, чем вызваны такие перемены? Может быть, я подросла настолько, что необходимо уже бороться за свои права? Но я не чувствовала пока еще в себе этих сил. Мне хотелось взаимной любви, поддержки и внимания. Хотелось, чтобы Ма занималась со мной, как прежде. Хотелось, чтобы она играла со мной и подольше гуляла. А вместо этого, меня выводили на улицу и каждую секунду резко дергали, крича «Рядом!». Что я понимала в такие моменты? Ма нервничает, на что-то злится и пытается меня уберечь от этого неизвестного «что-то». Я всячески высматривала его и пыталась защитить нас с Ма.

Иногда этим «что-то» были люди, проходящие мимо. А иногда собаки. Я чувствовала, как Ма напрягалась при их появлении. А когда они приближались, меня бил по шее рывок поводка, Ма кричала «Рядом!» и натягивала поводок так сильно, что мои передние лапы отрывались от земли.

И если изначально при встречах с собаками я лишь хотела познакомиться, то такие действия Ма говорили мне о том, что это чужаки и они угрожают нашей стае. А еще Ма, отрывая меня от земли, говорила, чтобы я заступилась за нашу стаю. Ведь приподнятая собака всегда доминирует, а значит, если другая собака не подчинится и не уберется с нашей территории, я вынуждена буду нападать.

Этот урок я освоила быстро и стала сразу же нападать на всех встречных собак, чтобы Ма лишний раз не пришлось нервничать и намекать мне на необходимость защиты.

Но что же во всем этом бедламе означала команда «Рядом!», я так и не разобралась.

Иногда Ма подавала команду, когда никого не было. Она дергала меня к себе, и я думала, что нужно идти возле нее. Но иногда она просто меня дергала. А иногда я отходила от нее и не слышала, что должна вернуться, поэтому я сделала вывод, что эта команда значит что-то другое.

А еще меня перестали кормить. Вообще. Еду я теперь получала лишь на занятиях, которые стали моим проклятием.

Как я ни показывала Ма, что не хочу на них ездить, она все равно силой затаскивала меня в машину, а потом силой тащила на площадку. И никакая еда не была для меня стимулом, чтобы лишний раз повстречаться с мегерой и ее методами.