Убежали, значит, а тарелочка осталась, ладно, что упала на ежовую спину и не разбилась, но загрустила шибко, даже в слёзы ударилась. Как быть теперь? Где матушка-скатерть и сёстры ложки с вилками? Горе горькое, тарелочка эта непростая была, помните надпись «Ешь да пей, но терять меня не смей». Всё волшебство в ней и заключалось, стало быть, без тарелочки лазоревой скатерть разные яства подавать не умела. Значит, надо ей по-быстрому во дворец пробираться, а то не ровен час, Иван Царевич кушать захочет, а ужина то и нет. Задумалась тарелочка, слёзы вытерла, вдруг чувствует, чей-то нос холодный, поглядела – ба, да это же Лиса Патрикеевна остатки торта миндального подъедает и облизывается. Тарелочка попросила:

– Помоги, лисонька, отвези во дворец, там матушка Скатерть-самобранка ждёт, а я тебя отблагодарю, курочкой жареной угощу!

Облизнула Патрикеевна, но головой покачала:

– Нет, не пойду во дворец, там собаки злые, шубку разорвут, а впереди зима, поберечь надо мех-то. Медведя попроси, тот собак не боится.

Хвостом рыжим махнула и в лес убежала, осталась тарелка одна, подумала-подумала, подскочила высоко, на ребро встала и покатилась, как колесо, так быстро, что ветер засвистел в ушах. Надо бы потише, подумала тарелка, как бы не разбиться, притормозила. Вдруг видит, навстречу бежит румяный шарик, бежит и поёт весело:

– Я от дедушки ушёл и от бабушки ушёл, три-лю-лю.

Остановилась тарелка и спрашивает:

– Ты кто?

– Колобок, румяный бок, всех перехитрил, теперь лису ищу, хочу у неё на носу попрыгать.

– Лиса только что в лес убежала, торт миндальный доела, а помогать мне не захотела.

– Что делать надо? – спросил Колобок.

– Во дворец доставить, самой долго катиться, да и дороги не знаю, очень я там матушке Скатерти-самобранке нужна!

– Увы, – ответил Колобок, не получится, никак тебя не утащить, извини, пойду в лесу искать лису, прощай.

Вздохнула тарелка и дальше отправилась, неожиданно дождь начался, мелкий, холодный, ежи в норы попрятались, птицы в стаи сбились, попрощались и в дальние страны отправились. Мокро сделалось и грязно, вдруг откуда ни возьмись – Медведь, довольный, шерсть блестит, когти торчат, нос ходуном ходит. Заметил тарелку, хвать, перевернул и на голову нахлобучил:

– Хороша кепочка, а то дождь, мех поберечь надо, зима впереди, спячка длинная.

Тарелка закричала ему в ухо:

– Мишенька, дорогой, относи меня во дворец, к матушке Скатерти, в долгу не останусь, жареным бараном угощу.

Медведь головой покачал:

– Нет, собак не боюсь, но возле дворца шастает Чудо-Юдо многоимущее, наскочило в прошлый раз и коготь мне отгрызло. Мелкая гадость, но пакостливая и вёрткая, никак не ухватишь! А давай-ка я тебя запущу, может до дворца и долетишь, держись, посудина!

Медведь снял тарелку с головы, подпрыгнул, размахнулся да кааак бросит! Она и полетела!

Так-то вот, дорогие мои, а во дворце переполох! Чудо-Юдо многоимущее из пакета вылезло, на самый высокий шкаф забралось и давай оттуда пузырями мыльными швыряться и песни похабные петь. Внизу Иван Царевич с палкой скачает, Волк прыгает да зубами щёлкает, на не поймать погань этакую. Так орали да кричали, что Кот Баюн из кухни прибежал, он там у печки спал. Когти быстро наточил да и сиганул на шкаф, но Чудо-Юдо многоимущее треснуло его хоботом по башке, в форточку выскочило и в лес убежало, только его и видели. Расстроился Иван Царевич, загрустил Серый Волк, а Кот Баюн не унывает, сапоги-скороходы надел и к Бабе-Яге отправился за подмогой.