Крылья Хаоса. Первый Ветер

Глава 4.

На следующий день после допросов они собираются уезжать, но погода нелётная, и ни улететь, ни прибыть следственной группе, которая бы начала разбираться по делу о работорговцам, невозможно. Наташа осматривает их "потеряшек", но к девушкам не подходит – запрещают Вадим, Николай и чуть позже Линг.

– С девчонками будут говорить психологи, – Вадим садится на камни рядом с ними. Они стоят за пределами базы, ждут гуинер, которые обещали принести то, что люди раньше искали на их территориях.

– И ты после блиц допроса, – Николай держит руки в карманах. Хотя здесь солнце, и буря обошли их стороной, но ветер холодный. – Рвение – это хорошо, но ты так просто надорвёшься.

– И вы делали всё, что было необходимо, – добивает Линг.

Наташа смотрит на Диму и недовольно тянет:

– Уже сговорились.

Мужчины тихо смеются, отводя взгляды.

Гуинер возникают из облаков. Три птицы планируют, будто падают с раскрытыми крыльями, а перед землёй скорость их снижается, и они плавно приземляются на землю. Вадим машет рукой в сторону базы, что все нормально, и замыкает цепь, протянувшуюся по тропе в сторону места встречи.

Первым из небольшой расщелины на ровную площадку выходит Линг, следом прыгает Рыжий и дожидается Наташу. Следом по одному ступают Николай, Дмитрий и Вадим. Вадим салютует птицам и останавливется за спинами группы.

Наташа поочередно прикасается к клювам всех трёх птиц в приветствии. Гуинер клокочут приветствия, поглаживаясь о её руку. Наташа отходит на своё место. Тогда Линг здоровается, но уже словесно. Они с гуинер соседи, но пока что ещё не близкие друзья, чтобы прикасаться. Птицы отвечают длинным клекотом, запрокидывая головы. Показывают своё добродушие и желание говорить. Дмитрий здоровается, опуская голову совсем немного, так, что подбородок только немного уходит вниз. Николай кивает коротко, говоря четко и ясно: "Здравствуйте". Вадим здоровается, кивает, почти роняя голову на грудь, и подмигивает своему знакомому. Знакомый дёргает лапой и после качает хохолком влево-вправо. Обстановка разряжается.

Сразу после приветствий птицы по одной достают с загривков камни и выкладывают их в центр между ними.

Линг бросает вопросительный взгляд на Наташу, она кивает. Он приседает на корточки и берет один из камней.

Полупрозрачный неограненный жёлтый камень размером с некрупную сливу колет пальцы острыми гранями. Следующий камень синего цвета, есть ещё несколько камней красного, зелёного и черного цвета. Остальные камни больше в разы и они прозрачные. Линг благодарит за подарок.

– Чем я могу ответить вам?

Гуинер думают недолго. Просят сладости, молоко и цветочный чай. Наташа переводит просьбу. Линг склоняет голову:

– Вам доставят всё самое лучшее, я обещаю.

Гуинер курлыкает удивлённо, и все вместе довольно, кивают, раскрыв хохолки подобно веерам, и после прощания взлетают.

Вадим присаживается около камней, берет один из них. Долго оценивающе смотрит, крутит, а потом смотрит на Наташу и пробегается по ней взглядом.

;Бинты. Руки тонкие, – перечисляет Рыжий его мысли. – ;Руки в бинтах, бриллианты в ушах. Руки в бриллиантах, бинты на пуантах. Тьфу, что за ахинея!? – также лекторским тоном продолжает зачитывать Рыжий. Дёргает ушами и поднимает голову, смотря на неё: -;Пардон. Какие руки?

;Бриллиантовые, – Наташа изображает нервную улыбку, и они с Рыжим бочком начинают пятиться в сторону базы.

– Не, не, не, – качает она пальцем, продолжая движение. На губах Вадима расцветает азартно-маньячная улыбка, он не отрываясь смотрит за ней. Николай следит за ними обоими, и услышав последующие слова, прячет усмешку: – Я не грузоперевозчик.

– Так и не надо, – предвкушающе тянет Вадим. Наташа делает ещё шаг, он остаётся на месте. Игра забавляет всех. Ясно и понятно, что они не станут бегать дальше этого небольшого пяточка земли, с которого их невидно на базе, но всё-таки идея размяться и просто пошутить снимает большую часть напряжения.

– О чем речь? – Линг оборачивается через плечо, все также сидя на корточках.

– Они меня сейчас бинтовать будут! – обвиняюще тыкает пальцем в Вадима Наташа. – А это между неправильное оказание медпомощи и, вообще, контробанда.

– Ну, по порядку, – вздыхает Вадим. За два года он этих приколов от самой Наташи навидался столько, что можно справочник составить. Так что сейчас он отыграется! – Во-первых, медпомощь правильная, потому что если нагрузить твой портфель, то обидится Рыжий и ты заработаешь боли в спине. А так мы распределим вес по тебе равномерно. Во-вторых, – Наташа и Рыжий делают ещё шаг и оказываются в двух метрах от тропы, что привела их сюда. – Уж о контробанде мы договоримся, – Вадим смотрит на Линга. Тот поджимает губы, будто раздумывает о чем-то и легко кивает, будто ставит галочку в списке дел на завтра.

Ясно и понятно, что участвовать в игре будут все, и что их будут ловить, но, чтобы сдвинуть их с места, Наташа расширяет глаза и передает своё удивление в тихом восклицании:

– Чего?

Вадим подскакивает с места и бросается в её сторону. Николай обходит вдоль края площадки слева, намереваясь отсечь от выхода и зайти в спину. Линг плавно поднимается, разворачиваясь, намереваясь ловить её на разворотах и в самые неудобные моменты. Всё это медленно, чтобы не навредить друг другу, но каждое движение прообраз настоящего смертоносного движения, перемещения – рисунок боя, продумываемый на ходу и своим костяком, основной формулой, придуманный уже давно, самой их подготовкой и жизнью.

Наташа с Рыжим прыгают вправо, как бы давая пространство для того, чтобы группа расположилась у входа и блокировала их. И стоит Вадиму сменить направление и рвануться к ним, как они разделяются. Наташа бросается к подоспевшему Николаю. Рыжий кидается к Вадиму. Обходит его. Наташа бросается в сторону Линга. Вдвоем с Рыжим они мелькают перед ним. Линг хватает её за правый рукав.

Рыжий отскакивает в сторону Николая.

Наташа обрывает бег, вместо рывков, точные движения. Делает разворот вокруг себя, и оказывается спиной к спине с ним.

Рыжий отпрыгивает от Николая в сторону Вадима.

Наташа рвет правую руку на себя, отставляя левый локоть под его бок. Линг налетает на локоть. Злиться. И напрягается, чтобы играть уже серьёзней.

Наташа уворачивается от прыжка Вадима, утягивая за собой Линга.

Рыжий скачет вокруг Николая, толкая его под ноги, хвостом ударяя по рукам.

Линг перехватывает её рукав и рывком разворачивается. Наташа придает ему ускорение и прыгает в ту же сторону, что и разворачивает его. Рванувшийся Вадим с подножки Рыжего летит в Линга. Наташа прыгает назад и в момент столкновения двух тяжёлых балидов вырывает руку. Николай пытается поймать их. Ловит. Но не удерживает. И под двойным весом опрокидывается на спину. Наташа отставляет колено вперёд, выдвигает вперёд руки. Рыжий прыгает, отталкивается от колена, от руки и забирается ей на плечи. Куча-мала ругается на пяти языках. Дима отвечает им на одном единственном: языке смеха. Переглянувшись, Наташа и Рыжий отбивают "пять".

Вадим запрокидывает голову и смотрит на Диму.

– Ну, Хохотун, я те устрою!

Дима давится смехом и тихо скулит от смеха, убеждая себя, что рядом база и если его крики счастья донесутся до базы и сюда явится рота караула, то ничего хорошего не будет.

Наташа и Дима на пару поднимают всех троих. Разумеется, те могли просто откатиться в стороны и встать, но разве кто-то захотел бы шевелиться? Вадим издает короткое: "О", видя Рыжего на плечах подопечной. Николай, которому Линг, по доброте душевной, ощупывает спину, смотрят на них. Вадим тихим заговорчиским шепотом, так, чтобы все слышали, говорит в их сторону гнусавым голосом:

– Зубастый воротник.

– А чтобы кто-то в поддавки не играл, – обвиняет Наташа ровным тоном без выделений слов "кто-то" и "поддавки", от чего даже такие простые слова кажутся обвинением в гадком злодеянии.

– А мы не поддавались, – возмущённо тянет Вадим, оборачиваясь, будто желая убедиться, "ну, кто из них мог поддаваться?", поворачивается обратно и качает головой, опуская взгляд. – Не, Нат. Это не про нас.

Наташа старается держать игру, но решает, что продолжать – это уже серьезные игры, а сейчас им всем хочется покоя, пусть даже чуточку шутовского и совсем крошечно безбашенного.

– Ты бы видел, как у тебя в глазах черти пляшут, – говорит Наташа ему, указывает кивком головы в сторону Николая и Линга, – и как у них в глазах трибуны болельщиков-чертей питарды рвут.

Вскинувший взгляд ещё на первых словах Вадим, поджимает губы и оборачивается с тихим стоном. Смотрит на товарищей по игре и сокрушенно качает головой.

– Подвели мы тебя, – вздыхает Николай.

– Прости нас, – Линг прикладывает руку к груди. Николай повторяет за ним и они одновременно роняют головы на грудь.

– Прощаю, – раскатистым голосом былинного героя извещает их Вадим.

Они устраиваются рядом с Димой.

– Что будем делать? – спрашивает Вадими кивком напоминает о привезенных подарках.

– Часть алмазов уйдет на китайскую сторону. Часть нам за труды и нервы, – оповещает Николай. Дело уже решенное, но он готов слушать.

– Я не про это, – отмахивается Вадим. – Я про вообще. Куда теперь?

– Я прошу вас задержаться, – опережает вздохнувшего для ответа Николая Линг. – Нам может потребоваться ваша помощь по этому делу.

– Хотите истребить здешних работорговцев, как вид? – более утвердительно, чем вопросительно произносит Наташа. Линг оборачивается. Сталкивается с ней взглядами, пальцы его вздрагивают, но он не отводит взгляда, когда кивает.

– Это уже хамство, Линг, – по-свойски просто обвиняет Вадим. Линг смотрит в ответ на такое фамильярное оскорбление яростным взглядом, но не даёт эмоциями волю.

– Нам будет проще завершить дело, если вы нам поможете, – ровно говорит Линг. В слове "нам" тонкое указание на обе стороны, одинаково заинтересованные в этом.

– Какой план действий? – Наташа растирает лоб пальцами, прикрыв глаза. – Кого ищем? Кого ждём?

– Нужно дождаться тех, кто придет на базу, вытащить все знания и уничтожить их. Добро получено. Можем без вас, но с вами будет быстрее.

– И легче. Гуинер не будут стоять в стороне. Они признали те пещеры своей территорией, поэтому подвяжутся.

– А почему они их не убили ещё до этого?

– Люди есть люди. У вас свои разборки. Работорговля идёт у вас веками. Гуинер не вмешиваются в чужие дела, пока это не на их территориях. Вот, когда на их территорию зашли и ещё с оружием, да не в первый раз, то тут они ответили.

;Добро пожаловать в персональный кошмарный лабиринт, – Наташа чешет Рыжего за ухом.

– Николай. Вадим. Подумайте, что вам необходимо, как нужно действовать, – добавляет она, поясняя.

– А чё тут думать? – усмехется Вадим. – Уедем, они ещё сколько тут бегать будут?

– Остаёмся, – решительно заверяет Николай. – Погода против нас. Оставлять пещеры без контроля – это давать заразе распространиться. Поможем.

– И не забывайте один нехороший момент, – Наташа поводит шеей, – если на эту базу заведут хотя бы несколько отрядов, то это мощная диверсионная база. А ваша база выдержит удар?

– База ещё не оборудована полностью, – Линг негласно соглашается с её доводами. – Поэтому мы и позвали вас, когда пропала ваша группа.

Наташа прищуривается, ощупывая энергии мира, крутящиеся сейчас вокруг них. Всё спокойно. Они в безопасности, гуинер в гнездах, база функционирует. Наташа длинно выдыхает и делает несколько коротких вздохов.

"Гуинер будут помогать. Несколько птиц уже стоят на дежурстве. Хотя бы с воздуха мы прикрыты", – она растирает лицо ладонью.

– Что от нас требуется?

– Провести допрос. Нужны гуинер для штурма и ваша помощь.

Наташа кивает:

– Ясно.

Они ещё обсуждают детали, как будут вести штурм, где держаться людям, как работать в случае допроса. Потом начинают собирать камни. В рюкзаках у Вадима и Наташи находится пара шарфов и шапок.

– Всегда мечтал с авоськой зайти в ювелирку, – хмыкает Вадим.

– Скорее сказка про волшебную лань, – улыбается Наташа. – Там тоже камни в шапку собирали.

Они возвращаются на базу. Линг прячет все находки у себя в кабинете. Через полчаса прилетают гуинер. Две птицы замирают над точкой их прошлой встречи и кричат в сторону базы.

Всей командой с присоединившимся к ним Лингом они выскакивают с базы. Птицы издают новый крик: грозный, предупреждающий и с успокаивающей волной энергии.

– Хотят говорить. Только Линг и мы с Рыжим.

Наташа смотрит на Николая и Вадима. Николай медленно кивает.

– Берите с собой оружие, – извещает о правилах Наташа. – Это разрешено и приветствуется.

Линг кивает.

На той же площадке гуинер уже ожидают их. Они встревожены и едва не кричат от горя. Наташа идёт следом за Лингом, поэтому осматривает всё впереди магическим зрением. Под крыльями второго гуинер энергия умирающего…

Наташа огибает остановившегося в шоке Линга и кидается к гуинер, энергией ответив первой птице, что она с миром. Нагнувшаяся в её сторону птица отступает с тихим вибрирующим звуком.

Наташа забирает из лап гуинер прогонистого темного волка. Рыжий обнюхивает шею волка, его голову и нос. Гуинер отходят, прикрывая их от ветра. Линг присаживается рядом.

– Что я могу сделать?

Наташа молчит, ища возможность спасти существо. Что она сама может? Её магия не может спасать. Только, если её магия поможет пройти посмертие и вернутся.

– Есть нож? – спрашивает она у Линга. Он кивает отрывисто, потянув из ножен на поясе требуемое, и перехватив нож за лезвие, протягивает рукоятью вперёд.

Наташа на выдохе берет нож, плашмя прикладывает лезвием к руке и костяшками пальцев касается шеи под пастью.

Перед глазами возникает вспышка серебристого света и видение обретает ясность. Брат в темно-серебристом одеянии приседает перед ней на колени.

;Он умрёт? – спрашивает Наташа.

;Нет, ты его сэнса'а'л, – склоняя голову, отвечает брат. Она касается его энергией, согревая. Брат поднимает голову и смотрит прямо на неё. Вокруг искрами рвутся чужие жизни. – ;Готова? – Наташа отвечает согласием.

;Уверена? – спрашивает второй брат, за его голосом играет предложение поступить иначе. Шепот сотен голосов вторит его голосу. Наташа раскрывает новую дугу энергии, показывая знания о себе.

;Подумала? – спрашивает третий брат, в его голосе ожидание и острое внимание. Голоса вторят ему и задают ей потоки разных вопросов. Новая дуга расцветает на руке Наталии.

;Согласна? – спрашивает четвертый брат, его энергия угрожающе прикасается к ней. Голоса следом в унисон угрожают ей. Дуга раскрывается снова. Только они пятеро знают, что на каждую угрозу они отвечают угрозой – предупреждением о том, что будет – и сталкиваясь уже знают всё друг о друге, и то, кто сильнее становится тут же ясно. Знанием они отвечают на знание, показывая то, сколько охватывает поток их идеи. Словно моря, они схлестываются, соединяются, не смешиваясь. Ширь морской глади, сила потоков в морской пучине, решает, кто знает больше. Сила сознания похожа на торнадо: кто двигается сильнее, быстрее и интересней, тот и побеждает. Сила духа похожа на огонь. Сильнее тот, кто горит ярче и обжигает сильнее.

;Живи, – Наташа прикасается к шее волка. Энергии волка вспыхивают и начинают мягко светить. Волк судорожно вздыхает и поднимает голову.

Осматривает их и облизывается, благодаря энергиями: те так и светят, потоки играют ластящимеся волчатами.

"Ох, детеныши", – тяжело вздыхает Наташа.

;Все – детеныши, – Забвение сочувствующе играет полями энергии – они шевелятся подобно пляшущим торнадо, похожими на тонкие хвостики. Она отвечает теплом и светом. Торнадо преобразуются в сиющий шторм.

Сколько ещё таких малышей они найдут? Сколько ещё люди будут твердить, что все они – опасные, никчемные, жадные до крови, способные лишь убивать и наслаждаться страданиями?

Братья застывают, смотря на неё.

Движение жизни зависит от того, куда укажет свет.

Наташа зовёт всех братьев, всю стаю, чтобы каждый знал её решение, видел её душу, что в этом решении она тверда, она движется за этой целью, она ищет пути к этой цели, её сила пылает ярче Солнца.

"Не знаю, сколько это желало продолжаться. Но я решаю это прекратить, – стая вспыхивает радостью, жадно внимая, что она скажет. – "Охота начинается!"

Стая ревёт всеми голосами. Жнецы прижимают ладони к груди, принимая её решение.

;Начать отслеживание всех, кто стремится уничтожить нас, – велит Наташа.

;Уже делаем, сэнса'а'л, – Пустота наклоном головы обозначает себя в мареве энергии. Наташа видит его и так, но Жнец не хочет отказываться от соблюдения их же правил. – ;Я отследил троих в Ватикане и сеть в Риме. Они желают находить нас уже давно.

Желают находить – желают вести охоту на них постоянно, желают приносить их домой, как кролика с охоты. Что ж, на каждую собаку есть свой хитрый заяц!

;Я отправляюсь в Европу. Забвение, – зовёт она, брат с готовностью выдвигается вперёд, – дай пинка начальникам, чтобы отпустили. У нас уже две точки на проверку. Даже им это выгодно. Решат, что мы их собственность – дать ещё пинка. Ярость, можешь развлекаться.

Жнец по имени Ярость и его последователи-духи взвывают от восторга и готовности драться.

;Смерть, передай нашим, чтобы начинали готовиться. Сперва Рим. На точке, где нас ждали, сейчас все заняты, так что не будем мешать.

;Мне помочь им? – Жнец показывает одетую в плотные перчатки из металлической ткани ладонь с раскрытыми пальцами, прикрывающей живот.

;Помоги, если есть возможность. Так, чтобы не задевать их интересы и самому не напрягаться, – Жнец едва заметно фыркает. – ;Свои интересы мы пока не продвигаем, но и не даём их трогать. Сперва переговоры.

;У меня есть идея, – говорит Рыжий. Кладя морду ей на ноги. Наташа вспыхивает энергиями любопытства и сосредоточенного внимания.

;Есть же в мире культ сатанизма. Давайте парочке таких точек шею набок свернем. Среди них есть те, кто детей убивают, и животных живьём сжигают. Вот к ним и нагрянем.

;Рыжий, гений! Давно уже руки чешутся. Хорошо напомнил!

Рыжий скромно улыбается, демонстрируя энергию счастья и радости: она сияет подобно северному сиянию, вобравшему в себя все оттенки зелени, искрящиеся разноцветными снежинками, обращающиеся в лучики.

Стая салютует Рыжему фиалковыми и синеватыми искрами почтения и уважения, отдающие зеленью по краям искр. Каждый предлагает свою идею, каждый начинает обсуждать обязательно необходимое, то, что потребуется домой на их долгую отлучку, что взять с собой, что здесь остановится без них, а что продолжится, и что бросать нельзя ни в коем случае. Идеи сияют белым, становясь единым целым с энергией её знания, перекачиваясь от одного члена стаи к другому. Жнецы видят каждый поток, убирают следы, поддерживают в составлении потоков, убирают травмы.

"А теперь", – привлекает она внимание своей стаи, – "Встаём", – и прощается с каждым тёплыми лучами, обнимая, чтобы помочь в трудную минуту. Стая прощается и начинает заниматься делами, периодически прося помощи друг у друга.

Рыжий убирает голову с её колен.

Наташа выдыхает и поднимается, крепко прижимая к себе волка.

Линг аккуратно придерживает их.

– Нужно дать ему немного прийти в себя. Я буду вашим переводчиком, – Наташа глазами указывает за спину Линга.

– Это не может подождать? – тихо спрашивает он.

– Нет. Раз прилетели с раненным и остались, значит, дело серьезное.

Они садятся на то же место, где недавно сидели все вместе, и Дима вел подсчет камней.

Линг садится так, чтобы выхватить пистолет в любой момент. Рыжий обнимает Наташу хвостом, прижимаясь к её левому боку, наклонив морду в сторону сердца.

/Мы желаем, чтобы вы забрали людей, что пришли на ту базу, которую мы чистили, – говорит гуинер, Наташа переводит слово в слово. Линг не прячет удивления:

– Они что их, – Наташа спокойно указывает глазами на птицу, напоминая, что гуинер их понимают. – Вы что, их взяли?

/Да, мы их взяли. Восемь человек.

Линг смотрит на Наташу, переводящую ему слова птиц, ожидая, что она скажет, как среагирует.

– Звоните на базу. Пусть встречают, – советует она. Линг кивает и развернувшись в сторону гуинер просит:

– Пожалуйста, доставьте их на нашу базу.

Гуинер поворачивают головы к Наташе.

– Живыми, – говорит она и, тепло улыбнувшись, кивком отпускает их. Птицы радостно кричат и взлетают. Линг в недоумении следит за ними взглядом несколько секунд, затем смотрит на неё и высказывает свои эмоции вслух:

– Почему они ждали от вас … распоряжений? – короткая запинка на последнем слове почти не видна, и Наташа делает вид, что ничего не заметила.

– Порядок такой. Последние слова встречи вы говорите переводчику. Так вы отдаете уважение всем сторонам: прибывшим, потому что они согласились слушать; переводчику, потому что выступил третьей стороной; и себе, как стороне разговора. Так никто не остаётся оскорбленным.

– Простите, я не знал этого, – скоро говорит Линг.

– Всё в порядке, – Наташа улыбается под маской. – Если торопитесь, идите. Мы придем, как только он чуть-чуть придет в себя, – Наташа наклоняет голову к волку. Тот спит, мило поджимая передние лапки к груди, а задние к животу.

– Я не тороплюсь. Их встретят без меня. Вы можете со мной поговорить?

– Да, конечно, – кивает Наташа.

– Почему гуинер не вмешивались до этого?

– Я уже сказала правду. Это была не их территория. Когда мы пришли к ним, то они пошли вместе с нами, и так перешли свои границы.

– Почему они согласились?

Наташа улыбается под маской. Рыжий трётся о её плечо.

– Я предложила им мир с вами, начинающийся с сотрудничества.

– Почему они согласились отпустить группу? Ведь за помощь в штурме мы заплатили тем, что они теперь там летают, и мы будем считать эту территорией нашей общей. А что же с группой? – Линг разводит ладони в стороны и сводит снова, сцепляя между собой.

Наташа смотрит мимо волка в землю, затем всё же моргает, проверяет Рыжего и волка, и спрашивает:

– С какой целью интересуетесь?

– Можно ответить, что мне любопытно? – Линг искажает губы в усмешке.

– Просите разрешения на ложь? – Наташа смотрит ему в глаза. Мужчина вздрагивает, а потом внезапно расслабляется и подаётся к ним. Внимательно смотрящий за ним Рыжий, щерится, показывая край клыков.

– Я не буду вам врать. Не хочу оставаться должен, – легко говорит он.

– Вы мне не должны, – твердо заверяет его Наташа.

– Я сам решу, кому я должен.

– Я уже решила, что вы мне не должны. Будьте спокойны.

– Дело не в плате. Дело в долге, – выделяет он. – Вы решили то, что решить должны были разрешить мы и не справились. Мы вам должны. Я вам лично должен. Так мне начать выплачивать до тех пор, пока вы не признаетесь, что произошло?

;Ага. А потом проценты насчитает! – фыркает Рыжий.

Наташа вскидывает брови, издавая задумчивое: "Хмм" и перечисляет:

– В корн-догах, маленьких шариках-пирожных и-и-и, – она смотрит на проснувшегося волка, – я думаю для волчка что-нибудь найдётся, – Наташа смотрит в глаза мужчины. Там ни капли смеха, только внимательное наблюдение за ней. – Можете начинать слать в коробках, сплошным потоком, – Наташа выдыхает короткое фырчание. – Шучу, если что.

– А я не шучу. Идея мне нравится, – Линг улыбается, видя, как Наташа наклоняет голову с видом "Ах, ты так!". – Скажите, вы можете мне рассказать это, или это запрещено?

– Нет, не запрещено. Но рассказывать не стану. У людей есть одна привычка: считать, что есть уникальное действо у таких, как мы, которое даст над нами власть. Не хочу, чтобы кто-то пострадал.

– Я обещаю, что буду молчать, – Линг достает нож из ножен.

Магия вспыхивает, опутывая мужчину, готовясь сломать его. Рыжий рычит, поддаваясь вперёд. Волк дёргается в руках Наташи, но она удерживает его на руках, закрывая руками, как можно больше его тела.

Линг берет нож пальцами и приставляет острием к запястью.

– У нас есть клятва на крови. Вы примете мою клятву?

– Простите, но у нас клятвы на крови происходят только в нашем кругу. Уберите нож, – Наташа приближает путы к его шее и рукам. Тонкие иглы энергии протягиваются к мужчине, замирая, едва касаясь его.

Линг убирает нож.

Наташа чуть ослабляет хватку: иглы отходят от тела, растворяясь в золотых потоках. Огненные всполохи исчезают, оставляя после себя в напоминание тепло вокруг сидящих.

– Простите, – Линг отводит взгляд. Других слов не находится. Говорить больше – можно оскорбить случайным словом. Не говорить совсем не позволяли собственные правила.

– Я понимаю. Извинения приняты, – Наталия кивает, не опуская взгляда. Линг, наоборот, кивает, опустив взгляд на её руки. – Вы обещаете, что не расскажете никому?

– Обещаю, – твердо заверяет её Линг.

– Хорошо. Я им заплатила. Кровавая вода. Это вода смешанную с кровью дарителя. В зависимости от силы дарителя энергия такой воды восстанавливает энергию территории. Теперь здесь будет легче дышать, проще летать и появится зелень.

;Ага! А когда на будущий год здесь будут джунгли, чо скажем? – ехидно осведомляется Рыжий.

;Что планету с полпинка завели, она сама и восстановила здесь всё, – мило блеснув энергиям, что похоже на блеск солнечных зайчиков от разноцветных камней, отвечает Наташа.

Линг смотрит на неё внимательно и удивлёно, что прячется на дне зрачков.

– Я могу задать вам несколько вопросов? – Линг кивает на автомате. – Линг, скажите, как так вышло, что работорговцы появились на вашей земле?

– Эта территория – одна сплошная труднодоступная зона. Разведка на базе нужна была для того, чтобы найти тропы, и в будущем недопустить прохода по этой территории таких, – выделяет он, – людей.

"Значит, я не ошиблась. Территории любого государства имеют слепые зоны", – думает Наталия.

Линг берет слово, вновь сцепляя руки:

– Среди вашей группы был предатель. Спорить могу, он здесь ради вас.

– Мы с Рыжим пришли к этому же выводу. Это немного подтверждает допрос, но в чем причина?

– В вас, – быстро понимает её Линг. – Люди с подобными способностями редкость. Вы с Рыжим – уникальный случай. Я ещё ни разу не слышал о подобном, – Наташа наклоняет голову вбок. – Да, я контролирую многие вопросы, в том числе и вопросы экстрасенсов.

– Линг, – Наталия тепло улыбается. Ей одновременно и смешно, и грустно, и очень яростно бьётся сердце, – никогда не называйте нас экстрасенсами. Экстрасенсорика – понятие людей. Это когда человек, – выделяет она, – ощущает больше, чем остальные. Но мы не люди. Это не экстрасенсорика. Люди в древности называли это магией. Сейчас это для всех звучит смешно, ведь есть наука способная объяснить всё и вся, а магия – это призрак сказки, что стучится из детства. Люди могут слышать, ощущать, видеть больше, чем остальные люди. Но есть то, что невозможно натренировать или привить путем воспитания. Это просто другое.

Линг от ярости сжимает руку в кулак. Вздыхает, восстанавливая душевное равновесие, и расцепляет руки, разводя ладони, чтобы не было желания сжать руку в кулак снова, пользуясь тем, что руки якобы прикрывают друг друга. Слишком приметный и не двусмысленный жест, а после неприятного момента с ножом и вовсе угрожающий.

– И вы другие, – говорит он. – Наташа, люди всегда будут тяготеть к тому, что не могут получить. И всегда будут боятся того, что сильнее их. Вы и Рыжий – сила, способная разрушить всё, или не дать прийти тем, кто захочет уничтожить. Наступает новая эпоха. Прошлый век стал веком ядерного оружия. Новый век становится веком магии.

– Фэнтези в каждый дом, – глухо шутит Наташа, пока внутри всё клокочет от злости.

– Это не смешно, – мягко напоминает Линг.

– Ни грамма, – согласно отвечает она. – Простите, если обидела вас, – Линг качает головой, опуская взгляд. – Зачем вам, людям, пытаться прикоснуться к магии? Почему вы так желаете поработить тех, кто не похож на вас?

– Не все, – тихо и уверено говорит Линг, поднимая на неё взгляд. Наташа поглаживает большим пальцем спину прижавшегося к ней волка. – Наташа, я могу вам помочь. Люди, которые охотятся на вас, – это люди с влиянием, но не все люди такие, и это не вся структура власти. Да, есть много людей попытающихся достать вас, но не судите всех по ним.

;Пожалуй, он первый, кто говорит с нами об этом, – Рыжий трётся о её плечо, поддерживая.

;Хорошо, что хоть кто-то говорит об этом, – в унисон с ним вздыхает Наташа.

– Те, кто будут на вас охотится, будут стараться заманить вас в безвыходное положение. Они будут искать ваши слабости, но главными слабостями будут считаться: то, что вы – женщина, и ваша семья.

– Спасибо, за ваш совет, – искренне благодарит Наташа, но от того, как сильно хочется разорвать уже известные цели, всё подводит внутри, и благодарность выходит тусклой. – Я это учту, – глухое рычание клубится где-то внутри.

– Я помогу вам, – неожиданно говорит Линг.

Рыжий, как бы невзначай, облизывается, демонстрируя края клыка.

;Наташа, – тихо, и растягивая слова, зовёт он, – ;ты ему нравишься.

;Чем? – Наташа радуется, что лица не видно. Хочется рычать, и сейчас она не уверена в том, как выглядит её лицо.

;Точно не магией, – фыркает со злостью на чужой интерес Рыжий.

– Я не со злыми помыслами говорю об этом, и могу это доказать. Вы можете видеть, врёт человек или нет, – уверено говорит Линг, разворачиваясь к ней. Снимает перчатку, останавливаясь в нерешительности, понимая, что у неё на руках недавно бывший при смерти, но отступать нельзя. Если потребуется он поможет или подождет. – Проверьте меня.

– Уверены? – Наташа смотрит ему в глаза.

– Да, – почти яростно отвечает Линг, будто готов отстаивать своё мнение в бою.

Наталия приподнимает волка и аккуратно укладывает головой себе на плечо. Волк облизывается, глядя на неё с любовью и преданностью, не смея лизнуть в щеку. Осматривается, поводя головой, и понимает, что мешает. Рыжий подтверждает его опасения и чуть рычит, сгоняя с места. Волк тянется вперёд, чтобы встать на лапы и отбежать подальше, но Рыжий хватает его за шкирку и вместе с Наташей укладывает волка к себе под бок, пристроив его голову на бедре. Волк тут же сворачивается клубком, и прижимает уши к голове под женской ладонью. Наташа убирает ладонь с его головы, от чего волк дёргает ушами вверх, но остаётся лежать, и, сняв перчатки, приобнимает Рыжего левой рукой, правую протягивая в сторону Линга.

Линг с готовностью протягивает ладонь вперед тыльной стороной вверх. Наташа касается пальцев мужчины, скользит пальцами вперед, медленно сжимая его ладонь.

Энергия теплым светом окутала его руку, касаясь души. Все поля энергии души, как дуги на звезде, сияли и показывали то, что хранили внутри себя. Линг не врал, когда говорил о помощи, не врал и о том, что не имеет злых помыслов.

– Вы говорите правду, – Наташа проводит большим пальцем по ладони мужчины, снимая отблеск энергии, и размыкает их ладони, отводя ладонь назад. Стоит ладони выскользнуть из пальцев Линга, как энергия знания его души вспыхивает, отдавая болью, страхом, ненавистью и непонятной даже ему самому надеждой.