Крылья Хаоса. Первый Ветер

– Морды бить и без меня!?

Наташа и Рыжий спешно выходят из его комнаты.

– Мы к Николаю. Будить, – коротко говорит она на выходе.

– Ага, – кивает он ей. – Идите. Но учти, самоубийцы в Рай не попадают! – кричит он вслед, запоздало думая, не зря ли он про Рай сказал. Быстро одевшись, Вадим заходит к Николаю. Тот одевает свитер, когда он заходит, и тихим голосом ругается на обоих подопечных.

– Вы могли нас предупредить?

– Нет.

– Постовых?

– Нет.

– Как вышли?

– С домовой помощью, – пожимает Наташа плечами.

Вадим коротко кашляет, скрывая смех – кто не знает, подумает, что это шутка.

– Это как? – упавшим голосом спрашивает Николай.

– Домовые дома, – разделяя слова, говорит Наташа, смотря в глаза Николая. – Это их территория, их дом и земля. Они могут провести мимо тех, кто в доме жильцом не является.

– Ясно, – тихо отвечает Николай, кивая.

Проверяет часы на запястье, по ходу забирает куртку со стула, галантно уступая дорогу подопечной. В коридоре первого этажа он просит:

– Можешь нас также провести?

– Сейчас узнаем, – Наташа делает шаг назад, проходит мимо него со спины к банкетке, около которой стоит домовиха. Тихо поговорив, они вдвоем идут к прихожей. Там домовиха даёт указание двум домовятам помладше – её сыновьям – чтобы провели до леса мимо охраны и, если потребуется, обратно. Они кивают. Один становится во главе колонны, второй идёт замыкающим.

Дмитрий, уже собранный, с сумкой на плече, ждёт у дверей. Наташа и Рыжий идут прямо за домовенком, Николай не отстаёт, Дмитрий идёт тщательно смотря под ноги – в рассветной мгле можно запросто наступить на мокрую землю или камень и поломать ноги, или просто выдать себя. Учитывая, какие монстры бродят здесь, оба варианта – предложение отобедать для голодного монстра. Конечно, сейчас монстров здесь нет, но они могут появится, и получить травму по глупости не хочется.

Они доходят до места сражения. Наташа показывает оба обиталища лонзгов, после чего даёт распоряжения:

– Нужно оттащить их русалкам. Они разберутся с трупами. Можете себе какой-нибудь попросить. Но он скоро начнет таять и превращаться в воду с магическими свойствами кислоты, так что такое себе удовольствие.

– Объясни ещё, что это, – саркастически говорит Вадим и присаживается рядом с одним из трупов.

– Это, когда вода выжигает энергию и поля, как кислота, – объясняет Наташа. Вадим подходит ближе. Николай заинтересовано смотрит на неё. – Русалки нейтрализуют это. Как – никому не говорят. Потом они делают из чешуи камни для уничтожения грязи в воде.

– Нам это поможет или навредит? – спрашивает Николай совета.

– Поможет. Вода станет чище, придут многие духи, но в чистой воде русалкам проще не только выращивать питание и делать лекарства, но и обороняться.

– А если против нас обороняться будут? – уточняет Вадим.

– Нет, если ты о нападении или даже попрании интересов друг друга. Они заключили с нами мир. Это значит, что мы будем взаимодействовать. Законы строгие.

– Это хорошо, – спокойно выдыхает Вадим.

"Будь спокойным" , – думает Наташа. – "Но не будешь соблюдать – разорвем."

Рыжий по их связи отзывается согласным рычанием.

Глава 3.

Они проводят в особняке неделю. В первое утро, когда небольшой гарнизон собирался оттащить лонзгов к реке, пришел патрульный и сообщил, что из воды показались русалки и просят принять рыбу. Сообщил парень четко и быстро, но даже по бледному лицу и чуть расширенным глазам было видно, как он удивлен.

Наташа пояснила причину и смысл жеста:

– Это помощь нам, как новоприбывшим. Потом надо будет их отблагодарить. Как особняк заработает по-нормальному, приготовьте что-то вкусное, на свое усмотрение. Они всеядные, как и люди.

Николай велит Алексею взять шоколадки из сухпайков и навести чай на травах. Возникший из воздуха домовой сообщает, что уже готов хлеб. Наташа вопросительно смотрит на Николая и тот кивает Алексею:

– И принесите хлеб с кухни.

– Доставим в лучшем виде, – обещает Алексей и бодрой походкой уходит в сторону особняка.

Довольные и счастливые русалки на следующий день притащили безумно вкусную рыбу. Николай посылает в город посыльного, веля отправить сообщение на их базу. Зашифрованный текст гласит, что все в порядке, и что нужны поставки продовольствия для новых помощников. Наташа, поехавшая вместе с посыльным заходит в магазин ткани. По возвращению она отдает ткань домовым. Домовые ощупывают ткань и радуются обновке. Своя ткань, сделанная ими, гораздо крепче и лучше, но теперь дом ожил, и ткань можно заколдовать, и будут прекрасные костюмы и платья. Рыжий притаскивает корзину с набором для рукоделия и составления домашних украшений: ленты, бусины и много такого, названия чему ни он, ни Наташа не знали, а брали ориентируясь на своё чутьё. Домовые рассматривают вещи, а потом смотрят на хозяев.

– Это подарок. Тем, что даёт ваша работа и эта земля, вы можете пользоваться на своё усмотрение.

Домовята издают счастливый вздох и облепляют их с Рыжим. В таком составе застаёт их Николай.

Он останавливается у дверей, держа в руке документы. Наташа улыбается через боль, смаргивая видение совершенно другого лица и ауры.

– Вот, – говорит она, – радуемся сезону подарков.

Рыжий смеётся, домовята подхватывают.

Дальше – больше. Домовята готовят под каждого индивидуально, не забывая давать небольшие сладости после приемов пищи. Русалки позволяют плавать в их реке. Вода при каждом таком купании, как парное молоко. По утру русалки приносят рыбу. Парни отдают им шоколад и, когда есть время, на берегу вместе пьют чай.

Эта неделя уходит на нормализацию работы базы.

– Мне кто-нибудь объяснит, что здесь будет? – спрашивает Вадим в один из дней. Николай занял кресло за столом, разложив несколько открытых книг по столешнице – после того, как он подружился с домовыми, те притащили ему старые книги из подвала, за которыми всё это время ухаживали, поэтому желтоватые страницы не разваливались в пальцах, а толстые переплёты были крепкими: не отваливались от страниц и не ломались.

– Центр подготовки людей для работы в аномальных зонах, – механически отвечает Наташа, сидящая на диване с книгой в руках. Дмитрий переписывает названия книг, которые они решили увезти.

– Это как?

– Будут привыкать к энергии вокруг, будут учиться общаться – домовые и русалки согласны обучить начальным азам. Правильно здороваться, представляться, задавать вопросы и знать, когда не надо настаивать.

– Были прецеденты? – отрывает голову от спинки Вадим.

– Да. Люди любят считать, что им все мы обязаны отвечать, ведь они, по их мнению, – выделяет Наташа, -хозяева.

Николай фыркает от смеха. Да, подобная сторона человеческой натуры не нравилась и ему, и сейчас такая мода на "хозяйскую наглость" все больше захватывала мир.

Наташа кидает на него взгляд, но молчит. Она видит его эмоции и понимает его. Плохие условия для работы, ведь хозяйская наглость у людей – все одно, что фанатизм, диктующий двигаться только по своей колее, не меняя пути и не давая кому-то даже призрака хозяйской мантии, а подобное по мнению таких наглецов лишалось только надменностью, криком и кулаками.

Наташа вздохнула. Хозяин – тот, на ком всё держится, и кто все сам, по своей воле держит на своих плечах, доверенное ему. Но не тот, кто вырывает волю из других.

– Вроде бы вам оглашали цели экспедиции, – Наташа чуть прищурилась, просматривая потоки энергии Знания. Ничего не изменилось, и Вадим знал, за чем они едут.

– Нет, говорить-то говорили, а вот правда это или нет?

– Правда, – медленно кивает Наташа, едва склоняя голову, не отрывно следя за Вадимом. Николай осознает, как она становится прежней, лишь когда она уже чуть улыбается краешком губ. Тревожное чувство не покидает Николая и он начинает отработанной методикой успокаиваться: дышать на счёт. Удается успокоиться не сразу. Тревога нарастает, когда он осознает, что холод вокруг – это не его эмоции, а давление извне, похожее на живое существо. Чужое присутствие ощущается вниманием хищника в засаде. Николай сосредоточен, и понимает, что такое ощущал уже не раз в присутствии своей подопечной и её спутника – Рыжего. Дмитрий, хоть и не был простым добродушным парнем и точку зрения отстаивал всегда, но его присутствие не ощущалось таким образом, хотя и что-то заставляло напрягаться и отслеживать его перемещения. И без того не выпускающий из поля зрения все телодвижения помощника подопечной Николай усилил контроль за ним. Но Дмитрий, не смотря на все вопросы, подначки со стороны молодых оперативников, и попытки легко намекнуть на проблемы при отсутствии сотрудничества – в столице пытались надавить на парня, чтобы рассказывал больше, но потерпели крах – оставался спокойным, рассудительным и верным семье Наталии, поэтому на вопросы отвечал, максимально мало выдавая информации, подначки посылал по витееватому адресу, не используя мата – тем же занималась и Наташа и хотя мнения в "штабе" разделились, Николай был твердо уверен, что она научила этому помощника, а не наоборот – а на попытку надавить легонько послал так, что даже Николай оценил:

"Если у вас ещё возникнут вопросы по этому поводу, то прошу вас не стесняться. Все ваши идеи о слабых местах нашей работы, я передам моей начальнице, мы проанализируем и закроем эти бреши в обороне."

А потом громыхнуло – Наташа и Рыжий нашли сеть эзотериков в составе диверсионных групп противника и разом накрыли три точки. По приезду на места спецназ обнаружил людей в трансе, повязал их и доставил в камеры. Все пойманные отвечали на вопросы, а после замыкались в себе, но, увидев Наташу или Рыжего, цепенели или пытались спрятаться.

После этого Наташа и Рыжий, оставив Дмитрия в квартире, где были расквартированы, съездили в Александровский парк, покормили там птиц, поиграли, а на следующее утро пытавшийся давить на Дмитрия приехал с извинениями. Извинения были приняты, привезенный шоколад выброшен. На вопросы один на один офицер молчал, смотря пустым взглядом в стену.

Но там ясна причина: давление на Дмитрия. Но что же сейчас произошло? Что так её задело, что вызвало такую реакцию? Узнать бы от того, кто испытал это на себе, но тот закрылся в себе и не отвечает на вопросы. Как же вытащить информацию из Наташи? Есть ли в ней жалость к травмированному? Их с Вадимом она пожелала после того, как остановили ту драку для проверки её психологических качеств. Возможно, и того человека ей было жаль. Как спросить? Короткими жалящими фразами? Или медленно и мягко подводить к откровению? Николай перебрал варианты в голове и остановился на простом варианте.

– Наташа, у меня личный вопрос, – Николай оторвал взгляд от бумаг. Наташа посмотрела ему в глаза и кивнула. – Тогда, в Москве, когда наш сослуживец проверял тебя через Диму, ты сочувствовала ему?

– Нет.

Коротко и четко. И можно приписать ей сотни качеств, учитывая, что нет пояснений, и она не отвертится, но ему нужно знать, что у неё внутри, чтобы предугадывать её действия, а не придумать правдоподобную правду.

Николай выждал несколько секунд паузы. Подопечная не занервничала. Все также продолжала смотреть на него.

– Почему, позволь узнать? – С вопросительной интонацией, полупростельно, показывая, что готов отступить и не допытываться, спрашивает Николай.

– Не важно, проверка это или нет. Страдают те, кто со мной.

– Он бы не причинил вреда твоему помощнику. Я даже могу в этом поручиться.

– А кто тебе сказал, что страдание – это раны на теле, сломанная судьба или мелкие проблемки? – Наташа улыбается одним краем губ. От этой улыбки сквозит предвкушающим оскалом. – Оскорбления, давления на моих сородичей – это тоже страдания.

– Почему тогда ты нас простила? – громким голосом врывается в разговор Вадим. Наташа смотрит на него, и Вадим подбирается, готовый к атаке.

– Я дала вам шанс. Он шанса не хотел. Желал давить Дмитрия, желал либо распоряжаться нами, играя на слабостях и информации, либо, потешая самолюбие, дать заявление начальству, что мы – подделка, уничтожить и получить звёздочку на погоны.

Дима, опустив взгляд, сжимает челюсти, представляя, что видела Наташа в мыслях и эмоциях этого мерзавца.

– Тогда не жалко, – Вадим одобрительно улыбается ей.

Наташа дёргает углами губ в ответной улыбке. Николай пристально следит за ней взглядом, отслеживая состояние пространства вокруг. Хочется сжаться в комок, чтобы спрятаться от этой давящей силы, причин которой он не понимает. В течении трёх дней он ищет информацию в закромах памяти, книгах и электронных носителях – домовые разрешили пользоваться компьютерами и электроникой, и наладили защиту, которая не давала магии бить электронику.

На исходе четвертого дня Наташа сообщает, что летит на свои отпускные дни в Европу.

– О, как! – удивляется Вадим. Смотрит на Дмитрия, боковым зрением смотря на Николая, сидящего, по обыкновению, за столом, как раз за спиной помощника, сидящего в кресле у камина. Николай напряжен, как струна, и это означает, что нужно добывать информацию.

– А чего в Европу? Мало мест для отдыха более спокойных?

В последнее время Европа была не рада русским. Посчитали бы в Европе её за русскую? Овал лица не был мягким-славянским, не имел точных прямых резких линий. Слишком приметная внешность, слишком иная внешность.

– Мне не для отдыха. У меня есть подозрения, что в Европе творится магия. Возможно, это зов о помощи. Возможно, чья-то охота. Надо разобраться.

– Ты одна едешь?

– Нет, – Наташа оборачивается от камина и показывает на Дмитрия кивком. – Дима, Рыжий и я. Едем втроём.

– Как ты Рыжего через границу потащишь?

– У него полный пакет документов, – пожимает она плечами, смотря на огонь, пребывая где-то очень далеко.

– Мы едем с вами, – решает Николай.

Давящая сила трогает его голову за ухом, оплетается вокруг предплечий, и становиться ясно, что это: пламя. Дикое, свирепое. Готовое пожрать его. Николай бы согласился, что после огня всегда остаётся пепел, но в отношении этого огня, уверен строго в обратном – не будет ничего.

– Наташа, мы договорились, – напоминает Николай, ощущая, как ступает по острой грани пропасти. – Вы извещаете нас о каждом вашем перемещении для вашей безопасности, но безопасность обеспечиваем мы, – выделяет он последнее. – Вдобавок, мы работаем совместно.

– Николай, эта поездка могла закончится плачевно из-за ваших проверок. Если вы попытаетесь мне перечить также и там, то это окончиться провалом и смертью. Поэтому наша совместная поездка – это риск, – Наташа делает ударение на слове "совместная", поля её энергии дёргаются в отвращении и презрении, но это остаётся незамеченным. – Закончатся ваши проверки, тогда, может быть, помимо установленных совместных полуопасных заданий, съездим. А пока у нас в очереди, отпуск, и потом работа над аномальными территориями в Подмосковье.

Николай, наконец, понимает причину её злости. Проверка действительно здорово их поставила под удар. Если лонзги такие – монстры размером с лошадь – и русалки способны превратить воду в лёд или кипяток, и раскроить череп одним ударом, то, что тогда есть ещё дальше? Николай понимал это изначально, убедился здесь, но не знал, как переубедить своё начальство. И ладно бы замешано было только его непосредственное начальство, так ведь этим делом занимались несколько групп, одна из которых, аналитическая, выла, что все это неправда, и тормозила процесс.

– Я сообщу на базу. Устроим, – обещает Николай. Наташа оборачивается через плечо, кивает.

Жгучий огонь отпускает его руки и голову, и остаётся рядом. Николай связывается по спутниковому телефону с базой, затем переходит на общение через небольшой планшет. Общение затягивается на два дня.

Наташа ощущает, как начальство негодует, ругается меж собой, и не хочет отпускать её в Европу. Разумеется! Ведь шанс потерять её на просторах Европейского союза велик. А учитывая, что она может знать аномальные зоны в Европе, и уйти через них, сократив путь, и бежать в неизвестном направлении, то ругаются начальники так, что "в ушах ломит". Рыжий слушает это всё от неё, сосредоточившись на окружающем пространстве, и смеётся. К концу второго дня, в комнату входит домовёнок. Ставит тарелки с ужином на тумбочку, коротко кланяется ей и просит:

– Разрешите, мы с вами поедем?

Рыжий заинтересованно дёргает ушами, взмахивая хвостом. Домовята часто ездили с хозяевами в путешествия. Это давало возможность привезти новую энергию, рецепты, растения, животных и даже создать климат для небольшой, в сравнении с континентом, территории поместья. А ещё это были впечатления, сказки, рассказы, куча веселья и плясок у походного огня.

– Разрешаю. Можете перебраться к нам, если хотите. Этот дом вы будете обихаживать и, если пожелаете, посещать, когда будет удобно и угодно.

Домовёнок радостно подпрыгивает, кланяется ещё раз и убегает. В догонку Наташа произносит:

– Не забудьте составить список необходимых для переезда вещей. А то может, докупить что-то нужно.

:У нас всё есть! – бегло и уверено отвечают домовихи. С кивка Наташи они начинают собираться.

;В нашем полку прибыло, – комментирует Рыжий. – ;Ты прикинь, если лонзга почти замотали топорами, а их домовиха в одиночку лонзга веником магическим гоняет, то что будет, если к нам кто-то явится?

Они тихо, почти беззвучно, прыснули от смеха. С домовыми и домовитыми, которые с воплем индейцев могут нестись, прыгая, как балерины, размахивая топором над головой, никто не захочет связываться.

;Интересно, а они откуда про индейцев знают? – Рыжий икает от смеха. – ;Уж не от родни ли, что вместе с индейцами в Америке конфидератов гоняла?

Наташа давится воздухом. Были ли домовые в Америке? В некоторых районах, да. Гоняли ли они конфидерацию? Кто знает.

;Не зря же есть выражение: "зарыть топор войны'. И к духам индейцы старались всегда максимально корректно относиться, – размышляет Наталия.

;Да. Надо бы узнать, есть ли там сейчас кто-то, – серьезно говорит Рыжий. Затем он вспыхивает озорством, глаза играют огнями, пасть его изгинется в улыбке. – ;Но маленькие, размахивающие топориками, домовята, мчащиеся балетным прыжками за переселенцами, это психологическое оружие.

Они смеются вместе. Наташа заваливается набок, обнимая лиса. Уткнувшись друг в друга они смеются, прикрывая глаза. Рыжий бодает её плечо лбом и указывает мордой на тарелки, после чего опять валится к ней под бок, уже спокойным. Нейта садится на постели. Только иногда прорывающийся смех и искринки во взгляде говорят об их эмоциях.

Наташа расстилает полотенце на покрывале, ставит сверху тарелку для Рыжего, берет свою тарелку. Подкармливая Рыжего хлебом с маслом, она съедает свою порцию каши с орехами, магией проверяя точки в Европе. Пораженные участки энергии на месте. Энергия двигается всё медленней, кипя в некоторых местах от боли, давления чужой силы и перегруза.

Наташа кивает Рыжему, предупреждая его о столкновении. Лис продолжает есть, его магия укрывает комнату двигающимся огненным маревом. Аккуратно касается чужой силы, представляется и замирает, ожидая чужих действий.

Чужак вздыбливается в неверии, не отпуская своей жертвы, изучает пространство вокруг. Получает короткое облако-сигнал, что она не несёт вреда. Чужак выдыхает облачко в ответ. Они соприкасаются энергиями-дугами, чтобы узнать, не затеял ли собеседник против них зла, кто он, чьей крови. Дуги сплетаются, следом отправляются дуги-полукружья – плоские диски энергии с ярко очерченными контурами. Едва они соприкасаются, чужак с протяжным звуком вдыхает через приоткрытую пасть, показывающейся через туман, и выдыхает с вибрирующим рычанием. Силуэт пасти кошачий, но, какой именно, неизвестно.

Чужак облизывается, пробуя воздух языком, ища её следы в воздухе, но ничего не находит.

+Я – ваш друг. Приходите к нам. Я обещаю мир.

Наташа с Рыжим соприкасаются рукой и лапой. Некто знает их. Да, они на это рассчитывали, что найдут своих в этом огромном мире, но не это стало неожиданностью. На осмысление этого необычного факта уходит меньше мгновения.

+Мы прибудем к вам, как только позволят обстоятельства, – отвечает Наташа.

Чужак тихо и удручённо вздыхает и обещает ждать.

На следующее утро, в три часа Николай сообщает новость:

– Пропала наша группа. Они видели странных существ, похожих на птиц с острыми перьями. Наша задача найти группу, узнать, правда это или нет.

– Группа выходит на связь? – спрашивает Вадим. Наташа складывает руки на груди.

– Нет.

– Тогда, если они встретились с этими птицами… – рассуждает Вадим.

– Вооружайтесь, – обрывает его советом Наталия. – Извини, Вадим, – скоро произносит она. Тот махает рукой, мол, продолжай. – Птицы не прощают вторжения на территорию, когда там птенцы учатся летать. Группа, скорее всего, погибла, но есть призрачный шанс, что успели скрыться. Нас отправляют? – уточняет она, делая акцент в вопросе на последнем слове, спрашивая так: нас отправляют или как?

– Да, – чуть заторможенно отвечает пораженный Николай. Так быстро и с таким жаром согласились на спасательную экспедицию. Нет, аналитикам из бывших оперов, лично работавших с эзотериками, надо проставляться, а набранный аналитический отдел по паронормальному гнать взашей.

– Где произошло? – Наташа прищуривается.

– На русско-китайской границе. Группа вела проверку по вопросу общей безопасности. Там есть аномальная зона, и в свете наших событий, туда отправили группу.

– Зона каменистая, с острыми камнями-копьями, у которых будто стёрты края, но запросто можно переломать ноги или разрезать самый крепкий комбинезон? – перечисляет она приметы, поигрывая рукой в воздухе, будто рисуя пальцами ровную линию.

Вадим внимательно осматривает её. Он сам о русско-китайской границе знал из рассказов деда, который успел отметиться в борьбе с японцами во времена оккупации материкового Китая. Местность там была специфичной и разнообразной. Но откуда местность на границе знает она? И откуда столько подробностей? Врёт? Бред! Он бы заметил.

– Да. Откуда ты знаешь? – не менее удивленный Николай, начавший привыкать к такой манере жизни подопечной, смотрит на неё внимательно и ждёт ответа.

– Увидела. Когда сможем выехать?

– Сегодня. Машины уже собирают. Я дам сообщение, нам подготовят оружие. Что брать?

Наташа фыркает насмешливо:

– Для успокоения собственных нервов, – и тут же становится серьезной: – Лучше что-то скорострельное и с большой дистанцией поражения. Если будут автоматы и снайперские винтовки, то будет хорошо.

– Разрывные патроны? – предлагает Дмитрий.

– Нет толку. Если это те птицы, которых я знаю, то они вылечат разрыв, а пока он будет открыт из него будет литься горячий металл. Автоматы лишь для предупредительного выстрела. Это даст понять, что к нам нельзя заходить без приглашения. Но это для тех, кто будет нести службу в лагере. А! У вас же по штату положены ножи? – Николай отвечает согласием. – Отлично. Пусть набирают. При встрече с птицей брать нож только остриём вниз, двигаться против часовой стрелки. Иначе обстреляют лезвиями, или в пикировании голову пробьют. Я поговорю с домовятами. Они помогут нам со смесями. Есть у меня, на всякий случай, мысль. Информация вся? – уточняет она, кладя руку на ручку двери. Николай кивает, довольный своим открытием и такой нужной сейчас помощью. – Тогда поскакали. Дим, записывай указания и пулей на кухню к нам. Будем писать памятки для применения составов.

– Я с вами. Предупрежу парней о ножах, – решительно поднимается Вадим.

– Указаний больше нет, – смотрит на Диму Николай. Помощник плавно, чтобы не перегружать организм после сна, и быстро встаёт с места, захватывая сумку на ходу. – Я свяжусь через три минуты с базой и приду к вам. Разрешите?

– Разрешаю. Удачи, – Наташа нажимает на ручку двери.

– Того же, – уперев взгляд в компьютер, откликается пожеланием Николай.

На первом этаже у лестницы Вадим ловит одного из парней охраны и велит найти командиров подразделений и передать, чтобы немедленно дули в гостиную у кухни. По пути они ловят двоих командиров, остальные тоже спешат к дому. Наташа машет телохранителю от двери кухни, что все нормально, занимайся своими делами. Домовята уже готовы начать действовать. Первым в котелок летит цветок жасмина.

Дима непрерывно записывает всё, что говорит начальница. Пар клубится на кухне, и иногда становится нечем дышать, а открывать окна нельзя, но Дима стойчески сжимает зубы и продолжает писать. В один из моментов он по просьбе пересаживается в другой угол и видит, что Николай и Вадим уже на кухне. Варка зелий – иначе это назвать не получается – не останавливается, но лекция окончена, и Дмитрий занимается вычиткой текста. Вскоре домовята совместно с поворами начинают накрывать завтрак для первой смены. Вкусные запахи после мозговой работы на таком амбре из смеси паров зелий пробуждают аппетит. Перед ними появляются тарелки и отдельно маленький домовёнок ставит на стол корзинку с пирожками. Для этого он становится на носочки, поднимая корзинку над головой, и аккуратно задвигает корзинку на стол. Вадим сидит ближе всех и предлагает:

– Давай помогу?

Домовёнок отрицательно качает головой, отпускает уверено стоящую корзинку, придвигается к столу и пальчиками двигает корзинку, после чего кивает Вадиму. Вадим переставляет корзинку в середину между завтракающими и благодарит домовёнка. Тот смущается, тихо отвечает: "Пожалуйста" и убегает помогать с другими делами.

– А почему так? – спрашивает Вадим. – Обычно же они летают или из воздуха всё достают.

– Так положено. Корзинку для проводов из дому ставит самый маленький домовёнок, а вот наполняют её уже магически. Из воздуха, как ты говоришь, – на последней фразе улыбается она ему, беззвучно хмыкая.

Колонна выезжает через три часа. Наташа просит задержать колонну, потому что, посчитав, Николай сказал о сроке прибытия: вечер, со всеми задержками, ночь.

– Я отправила сообщение на границу. Если они живы, то мы просим их оставить в живых. Если травмированы, не добивать. Со всеми проблемами будем разбираться по нашему прибытию. Будем гнать сейчас, все устанут, а для боя с гуинер – птицам, что вы описали – нужны светлые мозги.

– Возможности, что они живы, нет? – спрашивает безэмоциональным, трещащим, подобно льду в реке под ударами топора, сожалением, голосом Николай.

– Возможность есть всегда. Но случай, чтобы люди на территории гуинер были живы после встречи с ними, такая редкость.

– Как Ясон?

Убитый Николай пытается задавать вопросы, скрывая эмоции под интересом, вынуждая себя цепляться за рабочие вопросы, среди которых выведывание информации у неё. По другому это назвать не получится. Им нужна любая информация о том, что сокрыто от человеского мира, вдобавок это часть нормальной взаимной работы, поэтому Николай не испытывает уколов совести.

"Решили, что я ощущаю энергии, эмоции, но не четкие мысли. Хорошо сработали", – оценивает она их с Рыжим работу по информационному вакууму в отношении этих лиц, офицерской наружности.

Наташа дёргает губой на звериный манер, не показывая зубов. Энергии её рычат. Рядом с Николаем, подобно удару молнии, бьёт магия. В кабинете над столом темнеет.

Рыжий согласно рычит. Его низкий раскатистый мягкий рык, полный поддержки и защиты, готов превратиться в оглушающий рык ненависти и ярости.

"Если они только снаружи офицеры, то я лично сломаю их души и уничтожу!" – рычит утробно она. Рыжий прижимается к ней, поддерживая.

– У Ясона была кровь Затмения, доставшаяся его народу через лживый договор и жертву девушки и парня – возлюбленных – в уплату за кровь.

Николай, не понимающе хмурится, и, поняв, что продолжения не будет, спрашивает:

– Как так вышло?

Пространный вопрос, вынуждающий отвечать и рассказывать всё и сразу.

– Они сами так решили, когда правители отказались выплачивать долг, а получение даров от Затмения было жизненно необходимо для страны. Они отдали свои жизни, чтобы Затмение мог через них осуществить колдовство, – Наташа тихо усмехается, растянув углы губ в улыбке, полной насмешки и презрения. – Разумеется, правители приписали заслугу усмирения Затмения, нормализацию погоды, устранение морских катаклизмов себе, – Наташа растирает лицо ладонью. – Там ещё целый список. Могу попробовать найти, если надо.

– Не надо, – останавливает Николай, зная, что Наташа может сорваться в магические поиски сразу и с места. Работа работой, но он – старший группы, его задача беречь подчинённых и подопечных. – Примерный масштаб проблемы ясен, больше не надо, – Николай возвращается к главному вопросу. -Выезжаем через два часа. Когда все будут собраны. Но не позднее, чем через пять часов.

Объяснения он даёт не просто так, а чтобы дать понять приоритеты: главное, люди, но и не в отпуске.

Наташа кивает. Прошел час с начала сборов, большинство людей уже поднялись. Два часа в запасе – это хорошо.

В итоге они выезжают, когда исходит срок, означенный Николаем.

Они проезжают через базу, забирают оружие, лёгкие бронежилеты, продукты. Вполне возможно, что у них не будет времени запастись на месте, и нужно будет сразу выезжать. Николай вытаскивает из толпы Максима и Алексея и велит набрать полные списки необходимого и добавить сверху, если возможно. Те переглядываются и уходят проверять погрузку.

Затем колонна мчится на аэродром. Летят они на грузовом самолёте. Наташа спит в самолёте вместе с Рыжим в обнимку. Дмитрий играет в крестики-нолики с Вадимом, делая ход после хода в игре "Города".

– Амстердам.

– Клёво. Городок, где можно травку купить. Ладно. Мурманск.

– Хороший город, – кивает Дима с улыбкой. По словам Наташи там рядом жил один из им подобных. – Кёльн.

– Кёльн тоже неплохой. У меня там родственник был.

– Дед? – уточняет Дима, спрашивая взглядом: "Да, я прав?"

– Николаевск, – Вадим ставит второй крестик в ряд. – Ну, почему "дед"? Бабуля с её тётками.

– Ничего себе, шопинг-тур, – в изумлении таращит глаза Дима. У кого дед, отец, дядя, а тут – на те вам, бабуля с тетушками. – Караганда.

Дима завершает игру победой и чертит новое поле.

– Ещё не лучше. Город, куда всегда посылают, и где большинство так и не было.

– Отправляют не правильно.

– Астрахань.

– Новгород.

– Денвер.

– О! – удивляется Дима. – Чего материк сменил? Ладно. Ростов.

– А сам? Вена.

– Архангельск.

– О! – кричит кто-то из ребят. – Знаю. У меня там дядька служил!

– Уж не с Маринеско, ли? – спрашивает Дима.

– Нет. Но про него много народу знает. А на самом деле, полно и других знаменитых подводников.

Парень тут же накидывает список фамилий. Вадим и Дима даже останавливают игру и с интересом слушают.

Перед приземлением Вадим будит Наташу, аккуратно тронув плечо. Трогать руки боиться – они крепко обнимаю Рыжего, и неизвестно, что опасней: тронуть Наташу при Рыжем или наоборот.