Крылья Хаоса. Первый Ветер

– Ребят, не знаю, как с отоплением, но еда стынет, – предупреждающе напомнила Наташа. Рыжий подтянул к себе контейнер с мясом и принялся аккуратно подцеплять кусочки. – Разговаривать можно и сидя. Умница, Рыжий.

Через пятнадцать минут бутерброды и кофе были уничтожены, план снова обговорен.

– Я пройдусь с Рыжим по округе.

– Я с тобой, записываю, – Дима проверил, быстро ли достается запасная книжка.

– Я за вами, – Вадим потянулся.

– Я с вами, – решает Николай. – Если нет возражений.

– Нет возражений, – улыбнулась Наташа, погладила Рыжего по голове, выходя из стола. Лис зевнул во всю пасть, встряхнулся и спрыгнул со стола, приземлившись рядом с её правой ногой.

По пути они занесли контейнеры на кухню, забрали новый контейнер с бутербродами и термос с чаем. Наташа покидала в рюкзак шоколад, орехи и пару упаковок печений.

Осмотрев стену перед лестницей, призадумалась, бросила взгляд на спутников и прошлась по дому еще раз, распределяя энергию по точкам в доме, и напитывая дом снова.

– Ходи, куда тебе нужно. Я следом, – успокоил её Вадим. Наташа посмотрела ему в глаза, кивнула и тихо ответила: "Хорошо".

В запасе по прибытию у них было около трех часов, чтобы привести дом в рабочее состояние, осмотреть окрестности. Не мало, но пришлось бы работать без остановки. В аномальной зоне это выматывает. Вадим знал об этом, поэтому успокоил, показав, что полон сил и готов к работе.

Прямоугольное здание имело выход на пристройку-конюшню, с неё и был выход на маленькую пристройку-кладовку для инвентаря.

– Я всегда считал, что поместья в виде буквы "П" строят, – Дима осмотрел коньковую крышу конюшни.

– Это Сибирь. Здесь для сохранения тепла дома делаются одним строением. Хотя некоторые сибирские поместья и делали П-образно.

– Таких очень много, – фыркнул Вадим. – Во Владимире, под Псковом, вроде есть под Пермью.

– Если считать такие, – указала она на поместье, – расположенные на мертвых зонах, то П-образных меньше, – Наташа улыбнулась ошеломленному Вадиму, дав понять, что да, она уже это мониторила. – Идем, – решает она. – Нужно пройтись.

Они уходят от дома влево, в лес. Дима осматривается по ходу. Слева от дома начинался лес, сзади редкий лесок, выходящий к реке, а справа были колючие заросли дикого кустарника с острыми и крепкими ветками. Дмитрий хотел спросить, почему они не пошли к реке, но Наташа и Рыжий шли впереди, и, кажется, шли целенаправленно, будто по следу, поэтому Дима оставил вопрос на потом. Записывать не стал, сделав пометку в голове, и двумя большими шагами нагнал сделавшего знак не отставать Вадима. Наташа, одетая в темные тона, с ярко-золотыми волосами выделялась на лесном фоне. Рыжий, идущий чуть впереди, был темновато-багровым и меньше выделялся, чем они все. Вадим, идя по лесу будто становился его частью. Николай, двигался четко, будто вспоминая движения, разминаясь. Дима в лесу часто бывал, но до такого уровня не дошел. Наташа мелькнула между деревьев и растворилась в буро-зеленой растительности. Вадим ускорился. Обошел кусты и остановился. Шедший за ним Дима, затормозил, поняв, что уйти в сторону не выйдет – слишком колючие кусты, а позади Николай. Сам Николай едва не врезался в него, отступил на шаг, осмотрел кусты, служившие естественной стенкой, но, разумеется, ничего не увидел. Дима потеснился, но так Николаю все равно не было видно ровным счетом ничего, поэтому он просто отошел назад, давая место. Николай занял его место и хлопнул ладонью по спине Вадима. Тот вздрогнул и через плечо посмотрел на командира экспедиции. Впрямую он ему не подчинялся, его начальник дал ему одно указание: охранять объект, чем Вадим и занимался, а тут снова этот лезет.

Наташа сидела на одном колене, подогнув вторую ногу под себя, заведя её за спину, и тщательно раскладывала маленькие веточки засушенных трав. Рыжий сидел рядом и наблюдал, улыбаясь тепло и нежно. Когда они закончили, Наташа поднялась, чуть припадая на колено, и поманила всех за собой.

– Это будет предупреждение. Чужая территория. Начнем с малого. Это будет логово. Затем территория логова: думаю, возьмем всю территорию поместья. После наша территория. Это там, где мы можем ходить. Потом идет охотничья территория. Но это уже земля в разы больше. Это будем устанавливать магически, а потом придется прогуляться, – Наташа хмыкнула, дернув углом губ. – Вперед.

– Больше так не пропадайте, – твердым голосом попросил Николай. – Мы волновались.

– Обещать не могу, но постараюсь. Здесь лес такой. Всё плывёт, поэтому потерять легко. Держитесь ближе друг к другу. К нам не прижимайтесь, и не бойтесь нагонять.

Наташа и Рыжий остановились у одного из деревьев. Рыжий выкопал небольшую ямку, куда поставили маленький бокс. В бокс положили горстку орехов и сухофруктов.

– Это зачем? – тихо позвал Вадим, стоящий в двух шагах. Наташа обернулась через плечо:

– Для белочки.

Вадим никак это не прокомментировал. Николай задался вопросом, о какой белке идёт речь, о магической какой-то или обычной, но вслух озвучивать не стал.

Группа двинулась дальше. Наташа обошла куст, присмотревшись к нему, дошла до разрушенного кирпичного забора и поставила несколько "запущенных" веточек – по веткам бежала энергия, запущенная Наташей, идя строго по существующим каналам веточек – в прогалы между камнями, после чего подожгла. Едва от веток пошел густой дым, поплывший ровно вверх, накрыла рукой центр между ветками и ударила магией. Волна пронеслась по следам чужой энергии и обожгла неизвестного злопыхателя. В ответ раздался мощный рев, полный боли. Стоило энергии ожогом заклеймить неизвестного, как новая волна ударила в него. Неизвестный свалился замертво с застывшим взглядом.

Повернув голову вправо, Наташа осмотрела лес. Вдалеке виднелась река, а между ней и рекой чуть левее, ближе к стене, рос небольшой кустик. Второй знак. Она поднялась с корточек, по ходу движения выхватив еще тлеющие веточки из кирпичей. Идя к ранее замеченной растительности, бросила маленькую веточку во второй знак чужого предупреждения об опасности. Энергия на кустике взвыла в агонии. На первый знак, который заметила по пути, тот самый осмотренный куст, она без сожаления кинула разломанную горячую ветку. Энергия закричала от боли и быстро забилась в агонии. Наташа развернулась. Она и подошедший Рыжий посмотрели друг другу в глаза, вздохнули и пошли обратно к стене, забирая вправо.

Мимоходом кивнув спутникам, Наташа начала колдовать, разминая в руке последнюю большую веточку. Рыжий проигрывал хвостом, багровые глаза дышали опасностью. Лис показал неполную правду самого себя: тот единственно настоящий Ад, что сжигал и испепелял всё и вся. Лишь малая часть его силы, отблеск его первосозданного огня.

Николай притормозил по знаку Дмитрия, кивнул Вадиму, давая добро идти без них. Вадим пошел впереди, держась на расстоянии от Наташи и Рыжего. Даже сейчас, при расстоянии в три больших шага, ощущалось, как вокруг все дрожит и вибрирует, сминается, будто от сильного давления. Идти за ними было тяжело: приходилось самого себя ломать и, ощущая опасность, от которой выла в голос внутренняя сирена, а самоконтроль, отбросив спокойствие и чопорность, бил по голове с воплем: "Назад, балбес лопоухий!", идти следом за разозленным зверем, рискуя нарваться на его зубы.

Наташа прошла вдоль полуразрушенного кирпичного забора и остановилась у потемневших от влаги деревьев. Получившийся из ветки порошок был брошен на каменную кладку, и оба, колдунья и лис, стояли, слушали, как задергалось в конвульсиях существо. Проведя рукой по стене с раскрытыми, подобно когтям, пальцами, зло дернула губой, после чего хлопнула левой ладонью по каменной кладке. Кладка осыпалась в месте удара, оставшись целой сверху и по бокам. Кирпичи рассыпались по земле, оказавшись полыми. В каменных осколках нашлись черная галька, несколько острых щепок костей и драгоценные камни, а также череп хищной птицы.

Наташа и Рыжий рыкнули синхронно и стремительно поднялись. Несколько мелких веток были разбросаны на точку "опасности" – место, где скорее всего может снова оказаться чужая энергия. Следующую веточку Наташа убрала в карман, еще две спрятала в небольшую сумку на поясе. Рыжий протянул мордочку к Наташе, и она с удовольствием его почесала, устало улыбаясь. Они вернулись к разрушенной кладке. Глаза у всех троих спутников были удивленными, но не настолько, чтобы эта эмоция перекрывала все остальное.

"Уже хорошо", – подумала Наташа и присела на корточки перед костьми. Энергия ударила в энергию. Искрящаяся золотая волна нахлынула на темно-серое облако и уничтожила его. Разом вернулись звуки в дальний лес, кто-то вздохнул спокойней, кто-то обрадовался, кто-то даже заплясал.

– Кости не трогать. Позже нужно будет сжечь их. Камень отдать реке. Это её. Там разберутся.

Дмитрий записал всё, записал еще один экземпляр, вырвал страницу из блокнота и передал Николаю. Командир машинально кивнул, свернул бумажку вдвое и убрал во внутренний карман куртки.

– Нужно к реке. Затем займёмся захоронением. Идемте.

Наташа направилась к реке. Рыжий по ходу потерся об её ногу и пристроился справа. Дима подтолкнул застывшего Вадима, посмотрел на Николая. Командир первым шагнул следом. До реки шли медленно. Рыжий почти прижимался к Наташе. У реки он сел подле неё, обернув хвостом её ноги. Наташа улыбнулась ему, присела, отчего Рыжий немного посторонился, давая место, и опустила ладонь с зажатой в ней печеньем на холодное речное дно, аккуратно сгрузила ношу и так же аккуратно вытащила руку из воды. Печенье окуталось энергией водных жителей: искрящим и пенищимся, словно шампанское, потоком. Потом на воду была положена первая веточка, следом реке была отдана вторая: руку вытянули вперед и опустили в воду так, чтобы ладонь скрылась в воде, подержали немного, записывая сообщение, и разжали горячие пальцы. Ладонь после встречи с холодной водой была горячей, как после ванной.

Рыжий лизнул запястье, задев мокрую кожу пальцев. Наташа потрепала его по шерстке, прикрыв глаза. Рыжий положил мордочку ей на колено и замурлыкал, как это могли делать только лисы.

Не раскрывая глаз, она обратилась к спутникам:

– Как вы?

– В порядке, – Вадим плюхнулся на землю рядом с ними. – Что это было?

– Смерть звали. Похоронили ребенка. Думали, что тот станет оберегом рода, потому как "колдуном" был, а вышло, что Смерть позвали. Он не простил, забрал душу ребенка, преступников для разбирательства передал Забвению. Когда начались болезни, один хитросделанный родственник решил защиты у злых духов просить. Отдал кости ребенка духам вместе с камнем из реки и птичьей жертвой. Так дух напал на жителей поместья. Спасались бегством. Разрушенный забор – результат драки между местными духами и тем злым духом. Дом не пострадал, потому как домовитые там были. Закон негласный – домовитых, домовят и домовых не трогать. Вот и разнесли всё остальное, а потом разошлись. Ни он их прогнать, ни они ему пинка к Смерти прописать не могут. А тут мы. Пойдемте. Я пришла в себя. Сейчас, – успокаивающе погладила она воду ладонью. Река отозвалась теплым потоком воды и легким ветром в лицо, поправившим волосы и поигравшим с хвостом лиса. Наташа улыбнулась, показав ямочки и тяжело поднялась.

Группа вернулась к месту разрушенной стены. Наташа забрала камень. У реки все повторилось: вытянув руку Наташа опустила ладонь с камнем в воду и разжали пальцы. Поток воды подхватил камень с ладони и унес его.

Потом Вадим развел в леске костер.

– Помочь? – спросил Николай, когда Наташа забирала кости.

– Осмотрите всё у кладки. Я могла проглядеть. Может найдете что интересное. Ничего опасного нет. Череп положили после сожжения птицы.

Сзади со свистом через зубы выдохнул Вадим. Николай осмотрел камни, но ничего больше не нашел, поэтому с разрешения Наташи помог с переносом костей в костер. Костер трещал так, будто ломал эти самые кости.

– Что после?

– Пепел под то дерево, – Наташа кивнула на покрытое влагой деревья. – На правом дереве, там гнездо птицы было. Возможно, однажды новый вестник духов совьет здесь гнездо и будет жить.

Вадим сжали руки в кулаки:

"Это какой сволочью надо быть, чтобы убить чужого вестника и разворошить могилу ни за что убитого ребенка!?" – Вадим посмотрел на дерево. – "Гнездо… Ведь, наверное, и птенцы были. Или должны были быть…" – Перед глазами возник явственный рисунок того, как птицу сжигали на костре вместе с нерожденными птенчиками, или душили малышей прямо там, в гнезде, еще совсем маленьких, непокрытых перьями. Вадим сжал зубы и откинул голову назад, на дерево. Николай стоял в стороне. Дима сидел слева от Наташи и записывал что-то в блокнот. Злиться на него у Вадима не вышло бы – знал, что тот занят делом, и видел, что пальцы сжимают карандаш так, будто хотят задушить.

Дмитрий предпочитал выплескивать эмоции в дело, иначе просто сгорел бы изнутри от того, что видел уже, и что еще предстояло увидеть.

– Николай, сядь, – мягко позвала Наташа. – Вадим, медленно разожми пальцы. Дим, определишь сам, но лучше завязывай.

Дмитрий кивнул и убрал записную книжку в сумку.

– Что с камнями будем делать? – Вадим пошевелился, устраиваясь удобней.

– Лучше бы убрать куда-нибудь, – высказала мысли Наташа. Идея отравить камни, которые должны были служить тем, кто обязан был поддерживать мир между двумя расами, а в итоге убил подобного Наташе, Рыжему и любому из их семьи, была манящей, но её отвергли. Нет, место этих драгоценностей в сейфе до прибытия духов. Пусть они распоряжаются тем, что заработали на них предатели.

:Не надо", – прошелестел голос. – "Воспользуйтесь. Им будет приятно", – перед глазами возник образ прыгающих маленьких птенчиков, покрытых пушистым черным мехом и совсем немного антрацитовыми перьями. Такими Они были в момент смерти. Сейчас, показывая ей себя в то время, они облепили большую темную птицу, на чьих перьях играли яркие блики цвета темненного серебра. Темные глаза птицы поблескивали на свету ртутью. Рядом, гордо держа голову, стоял отец. Его крылья отдавали более редкими, но более крупными бликами. Птенцы бегали от матери к отцу, облепляя их по очереди, играя с ними.

;Я бы еще перья из хвоста попытался вытащить, – поделился Рыжий с Наташей. Она погладила его и отправила волну энергии к птицам. Они поймут. Поверят или нет, неважно, но она сделает обещанное. Едва волна накрыла птиц, старшая птица мигнула и забила крыльями от радости. Птенцы запрыгали, махая маленькими, еще не сформироваашимися, крылышками. Птицы махнули крыльями и показали себя нынешних: мощных и красивых существ, бивших крыльями от радости, и кричавших высокими торжествующими голосами.

Наташа и Рыжий ответили волной золотой энергии, устремившейся во все стороны, подобно вспышке света.

Птицы крикнули прощание и исчезли.

Наташа моргнула, посмотрела на Рыжего. Лис муркнул в ответ на новую волну ласковой греющей энергии и подставился под руку Наташи для почесывания. Гладя багровую шерсть, она посмотрела на Вадима:

– Нам дали добро на использование камней. Нам решать, как применять.

Вадим вскинул брови в изумлении и легком веселье:

– О как!

– С этого дня ты в отпуске? – пошутила Наташа.

– Мой отпуск город не переживет, – отмахнулся Вадим. Николай подошел и сел на корточки рядом с огнем. Жар был настолько сильным, что грудь сдавило. Будто и не у костра вовсе, а у горячей плавильной печки. – Кто это решил? – поинтересовался Вадим.

– Всех перечислить не могу, – серьезно ответила Наташа. – У многих нет имен в человеческой интерпретации. Но погибшие будут рады, если мы используем эти вещи, и они нам пригодятся.

Николай повернул голову влево, к Наташе, и тихо спросил:

– Можно передать им спасибо?

– Можно, – кивнула она. – От тебя? – Николай кивнул. – Тебя услышали. Не бойся убирать их в сейф, это не вызовет их обиды. Но если уберешь эти вещи в отдельную от других ценностей коробку и будешь помнить и применять их, именно не как простые драгоценности, а более ценные вещи, им будет приятно.

Николай кивнул снова, на этот раз благодарно и уважительно, показывая, что относится с должным почтением к чужим ценностям: и физическим, и духовным.

Наташа улыбнулась и медленно моргнула, показывая, что отвечает миром на его мир. Жест исключительно подобных им. Николай не знал его, не мог знать, и не видел то, что ему показали, но ощутил, что его решение приняли и отнеслись с толикой добра.

Разговор продолжать не стали, но тишина оказалась приятной.

Как только кости обратились в пепел, Вадим пошевелил костер веткой и вопросительно глянул на Наташу. Она едва заметно покровительно улыбнулась от подобного удивления её телохранителя.

– Да, кости быстро прогорают от магии. Я помогла. Надо закопать пепел под деревом. Рыжий, поможешь? – Лис тявкнул, согласно качнув головой, довольно улыбаясь. Наташа потрепала его по шерсти на боку. – Отлично. А потом нужно будет реку осмотреть, если нет возражений.

– У матросов нет вопросов, – ответил за всех Вадим и поднялся. Огонь, свернувшись, подобно домашней кошке, затих, оставив после себя лишь тонкую струйку дыма.

Рыжий и Наташа сходили к бывшему гнезду. Лис раскопал несколько ямок под корнями. Сев рядом с деревом, посмотрел на Наташу, затем указал мордочкой на корни. Корни под землей были тонкими и костяными, но, несмотря на мокрую землю, чистыми. Наташа поцеловала лиса в нос, не став трогать его испачканными в саже руками. Рыжий потерся лбом о нижнюю челюсть Наташи и сел, почти прикасаясь спиной к её груди.

– Что это? – спросил Николай, стоящий за правым плечом Наташи.

– Так выглядят деревья-гнезда вестников. Корни изменяются. Но это нельзя узнать до того, пока они сами не откапают корни. Раскапывать корни нельзя – вы покушаетесь на гнездо, нарушаете энергии, почти убиваете дерево-гнездо. Вестники убьют такого нарушителя. Если нет, ударят магией из посмертия.

Наташа начала распределять золу из мешочка по ямкам. Рыжий помогал закапывать: аккуратно подгребал землю лапкой и также аккуратно засыпал и припечатывал её постукиванием лапки.

Обойдя дерево по кругу, и зарыв весь пепел в ямки, оба распрямились, встряхнулись и посмотрели на результат, желая запомнить, что есть сейчас, чтобы сравнить с тем, что станет потом. Наташа коснулась ладонью коры. Кора была теплой, набирающей силу. Улыбнувшись, Наташа переглянулись с улыбнувшимся Рыжим и кивнула спутникам:

– Все хорошо. Можете даже коснуться. Не знаю, ощутите или нет, но можете попробовать.

Загоревшийся любопытством Дима обогнул замерших спутников и первым подошел к дереву. Прижав пальцы к дереву, Дима качнулся, будто его потянули вперёд, поддержав под спину, и прижал всю ладонь к растению. Теплый импульс ударил по ладони, явственнее всего отозвавшись в центре ладони.

Николай шагнул в сторону дерева, обходя слева. Вадим обошел Диму справа и последним протянул ладонь к дереву, посмотрев на Наташу.

– Прикасайтесь так, как удобно, – предупредила она. Вадим вспомнил её предупреждение: "Не терпят фальшь". – Не бойтесь.

Вадим прижал ладонь к дереву чуть выше уровня своей шеи для удобства и ощутил, как холодная, еще недавно бывшая противно-мокрой, кора, становится сухой и теплой.

– Обалдеть можно! – выдохнул Вадим.

Николай молчал, держа ладонь на уровне груди. Кора под его ладонью была горячей настолько, что согрела замерзшие пальцы.

"Сколько же магии сокрыто в таких простых вещах?" – Николай вспомнил почти мертвые деревья в момент их прихода сюда, и то, какие они сейчас: кора приобретала коричневатый оттенок, вместо темно-серого оттенка гниения от большого количества воды.

Наташа углубились в свои мысли, остановив взгляд на спрятанных в земле корнях. Они начали восстановление. Сколько ещё впереди? Сколько поломанных судеб, вперемешку с разрушенными мечтами и уютом они изменят? Еще немного и кора дерева-гнезда стала бы черной, рассыпающейся в руках от малейшего нажатия, оставляющая влажный след на том, кто прикоснулся к частице умершего дерева. Следом умерло бы всё вокруг. Уже начало умирать. Целый район в сотни гектар. Немного в масштабе Сибири, крупица в масштабе планеты. Вот только по измерениям людей, это мало. Подобные же им ощущали эту боль настоящего, тоску о не случившемся будущем, и тяжесть ран, обратившихся глубокими шрамами на все перерождения.

Следом за умершим районом умер ли бы еще земли, затем ещё. Люди не справились бы. Даже если уничтожить лес, магия не исчезнет и продолжит идти обжигающей волной.

;Не с тем люди решили играть, – тихо говорит Наташа Рыжему. Лис отзывается согласным рычанием, состоящим из недовольства и презрения к людям. Они прижимаются друг к другу. Их энергии – одно целое поле, где соприкасаются их энергии, мысли, умения, души. Стараясь греть друг друга, успокаивать, они взаимно уничтожали сами себя, напитывая другого. Одно единое поле света и тепла, способное обратиться обжигающей, заставляющий упасть и сжаться в комок, бурей, обращающей всё в горячую пустоту, наполненную пляшущим горячим маревом.

"Не будем их трогать", – думает Наташа, магическим взором обводя спутников.

Рыжий указывает на виденное им:

"Люди – живущие на костях. Дима такой же был, но хочет помочь."

Наташа согласна с этим, чего не прячет, только показывает это, раскрывая поле души. Рыжий трется головой промеж её ключиц.

– Идём, – зовет Наташа спутников. Рыжий легко поднимается на все четыре лапы. Наташа поднимается следом. – Теперь деревья отправятся в спячку до весны.

Наташа разворачивается на пятках, Рыжий, гибко извиваясь, пристраивается рядом.

Вадим понимает этот его жест: отрезает их, людей, от Наташи. Оберегает. Сторожит.

Они дошли до реки. Дальше по течению расположились люди из экспедиции. Заметив начальство, они тихо сообщили об этом друг другу. Разговоры не прекратились, но появилось легкое напряжение, заметное не только Наташе и Рыжему, но и всем троим мужчинам. Стоящий ближе всех парень увидел знак от Николая, что все в порядке, и подошел для того, чтобы получить инструкции.

– Что здесь делаете? – спросил командир экспедиции.

– Отдых по распорядку. С разрешения Наташи, – мгновенно добавил он. Официально должности у Наташи не было, но в случае с колдовством её слово было единственно-решающим. Поэтому обращались все по имени и в устных отчетах, привыкших к званиям, позывным, кличкам или Имени-Отчетству, это звучало для них немного неестественно, что пораждало легкое, прикрытое маской выдержки, веселье.

Наташа обернулась, посмотрела прямо в глаза Николая, отправившие ей вопросительный взгляд, и кивнула, подтверждая слова подчиненного. Тем временем молодой мужчина, лет тридцати, продолжил доклад:

– Дежурства распределены, посты выставлены, обед через сорок минут, – Наташа обернулась. Докладчик понял её взгляд. – Все перехватились, я проконтролировал.

Наташа, одобрительно кивнув, вернул взгляд к реке.

– Разрешите остаться?

Николай подумал. Хотелось расспросить о произошедшем, что думал Рыжий, что могла посоветовать Наташа, но, судя по всему, она слишком устала, а Рыжий не пропитается к нему теплыми чувствами, если он начнет расспрашивать его через уставшую Наташу. Помешают ли отдыху ребята из группы? Вряд ли, но колдуны, вообще, сторонятся людей. Додумать мысль Николай не успел. Наташа обернулась вновь и кивнула, чем повергла Николая в легкий ступор – это значит, что да, помешают или пусть остаются? – и тут же добавила, произнеся чуть громче, чем обычно:

– Сейчас может быть интересно. Пусть остаются.

Докладчик посмотрел на неё, стараясь не показывать своей заинтересованности, и боковым зрением осмотрел реку в обе стороны.

– Особо не надейтесь. Они не особо любят показываться. Можно отдыхать. Дело за вами, Николай.

Николай кивнул докладчику:

– Алексей, за старшего.

Алексей кивнул и ушел к группе.

– Расскажешь что-нибудь? – спросил Вадим, садясь на небольшом пригорке за спиной Наташи. Дима по его совету присел чуть поодаль, на непродуваемом участке. Николай встал рядом с Наташей так, чтобы хорошо наблюдать за ней, контролировать Вадима, краем глаза цеплять Диму и посматривать за группой поодаль. Рыжий сидел рядом с Наташей. По его поводу, Николай не питал надежд – надежда на спасение одна: предотвратить конфликт.

– Про русалок знаете что-нибудь? – спросила Наташа, чуть повернув голову назад. Не для того, чтобы посмотреть, для того, чтобы показать, к кому обращен вопрос.

– Я только знаю, что они пением заманивают моряков, – честно и просто определил уровень своих знаний Николай.

– Не-а, – ответил Вадим. Николай скосил взгляд на него. Вот умеет же показать свое панибратское отношение к кому-угодно одним словом и нужной интонацией! – Расскажи, – попросил Вадим, сменив тон на заинтересованный и ожидающий.

"Старается лишний раз не показывать панибратства и контроля, но не отказывается от этого. Совмещает веселость и просьбу. Не указывает, а просит", – отмечает Николай и сосредотачивает внимание на Наташе. В этот момент к нему подходит Алексей и тихо говорит:

– Командир, разрешите пересядем ближе?

– Разрешаю, – также тихо отвечает Николай. Стоит Алексею отойти, Вадим подает голос:

– Нам ждать великого переселения? – телохранитель ухмыляется одними глазами, смотря на реку, но бросая взгляд на Николая, надсмехается так, что будь этот смех слышим, он бы оглушил бы того, над кем так смеялись. Николай себя к таким слабым людям не относил, и смех в глазах собеседника встретил режущим взглядом. Вадим дёрнул углом губ.

– Сейчас к нам подсядут, – Николай посмотрел на Наталию. – Если вы не против.

– Конечно, – уверено отвечает она без запинок и торопливости. – Если нужно, можете разводить костер, – Наталия тяжеловато, явно от усталости, поворачивается и улыбается, глядя на их вопросительно-ошеломленные лица. – Уже можно.

Во время первых инструктажей она сама запретила разводить костер на чужой территории, особенно около крупных рек, если они кого-то ждут. Разрешалось подобное, если только некто уже дал одобрение на их пребывание здесь и отдых.

"Значит, надо ждать" – проносится мысль. Эмоции разом замирают, оставляя один разум. Николай замирает, ощущая дьявольский холод. – "Но как? Опасность? Как у деревьев-гнезд? Или кто-то покажется? До сих пор мы никого не видели."

Наташа улыбается, показывая ямочки, и кивком указывает на противоположный берег. Николай смотрит в указанном направлении, медленно поворачивая голову, боясь и посмотреть, и отказаться от знания.

На соседнем берегу березы опустили свои ветви почти до воды. Тени на берёзе делали деревья почти темными, и от этого лес дальше было не рассмотреть. Под сенью деревьев царил полумрак, разрезаемый редкими солнечными лучами.

Мрак чуть расступился. Спиной к березе и лицом к лесу сидела девушка с распущенными волосами. Одета она была в длинную теплую меховую накидку с широкими рукавами. По черной накидке струились волны темных волос.

Напротив неё в накидке светло-коричневого цвета сидела еще одна девушка. С более короткими волосами, она чуть эмоционально водила руками в воздухе, задевая свисающие ветви березы, будто играя на арфе.

Темноволосая девушка обернулась, посмотрела в их сторону, кивнула второй девушке. Она встрепенулась, посмотрела на них и помахала рукой. Темноволосая девушка сверкнула глазами, пошевелившись. Накидка дрогнула, и к воде кольцом выполз хвост, играющий металлически-синими бликами. Оканчивался хвост небольшим двойным плавником, как у небольшой рыбки. Хвост двойным кольцом прополз по земле, мягко коснулся воды и распрямился. Русалка повела хвостом, разгоняя мутную воду у побережья. Девушка скинула накидку и передала её кому-то за спиной второй девушки. Тронула реку ладонью, поиграла пальцами в воде и нырнула. Секунда, и русалка оказалась на середине реки. Наталия знала, что это лишь для пощады их спутников. Русалка могла вынурнуть в прыжке и накрыть людей. Могла и с другого берега ударить магией. Нет, она показала, что сильна, и что идет с миром. Коричневатый полумрак в деревьях укрывал русалок, не давал рассмотреть лес, чтобы люди не могли ориентироваться, чтобы не возникло желания погнаться за ними. Наташа видела сквозь этот мрак, потому что ей разрешили, и потому что её магия могла здесь пройти. В лесу сидело около восьми русалок, одна из которых только что показалась над водой.

– Здравствуй, – Наташа подняла ладонь и остановила её тыльной стороной к себе на уровне ключиц, прижав большой палец к основанию пальцев, коснувшись одного из пальцев краем большого пальца.

Русалка повторила её жест и коснулась воды следом за ней.

:Возьми то, что я предлагаю, – отправила Наташа сообщение.

:Мы не воююем, – ответила русалка.

:Так говорили до первой королевы русалок. Возьми и передай всем, что я предлагаю.

:Мы не воююем, – настойчивее повторила русалка, срываясь на шипение. Русалки на берегу зашевелились, играя хвостами, трогая ветви деревьев.

Деревья зашевелили листьями, готовясь защищая русалок от атак, стать прочнее металла. Русалки размяли несколькими движениями хвосты для драки, а не для плавания – чешуя начала выступать дугой от тела – и приготовили браслеты на запястьях с полыми иглами.

Русалка-вестник покачивалась на волнах, держа корпус на воде так, чтобы небольшой слой воды с волнами проскользал по её корпусу, хвост небольшими участками показывался из-под воды. Вестник не предпринимала особенных действий, но аккуратно разминала запястья в воде и напрягала хвост, готовясь вздыбить чешуйки полусферами, чтобы проламывать защиты и переламывать позвонки.

;Вот значит как, – с глухой злостью зарычал Рыжий, плавно и медленно распутал ноги от своего хвоста, коим до сего мига грел Наталию, провел им за спиной и положил справа от себя.

Хвостом описывая полукруг вокруг себя, Рыжий не улыбался, лишь смотрел злым горящим взглядом на русалок. Шерсть его играла алым в вечернем свете. Энергия рычала, нещадно раздавив искры энергий русалок, игравшие рядом с ними. Случилось это настолько быстро, что никто из русалок не понял, как это произошло.

Наташа посмотрела на темноволсую русалку, застывшую посреди реки, долгую секунду.

Энергия вздыбилась с воем и ревом, занимая пространство. Еще не коснувшись других, эта энергия занимала огромное количества места и давила окружающее пространство. Рыжий вздыбился следом. Его обжигающая энергия, играющая искрами звездного холода, горячей волной умостилась подле сияющей золотой энергии Наталии.

Русалки воскликнули и смолкли. Следом замер лес. В тишине раздался громогласный рычающий голос:

;Я воюю, – энергия распростерла крылья над лесом, закрывая небосвод, на котором сияли невидимые простому взору далекие звезды, оставляя лишь переливающееся золотое пространство, излучающее тепло и свет, готовое обратиться солнечной бурей, сейчас являвшееся золотым покрывалом крыльев.