Czytaj książkę: «Шаги в пустоте»
Над Ранним Миром вставало солнце. Его первые лучи красили в ало-золотой крыши удивительного города, ажурные башни и купола, стены из белого камня и пышные сады, серебристо-розовые в утреннем свете.
По небу летел белоснежный дракон, похожий на осколок этого волшебного города, будто поднявшегося из глубины сказочных снов, – на путника, готового вернуться в родные места.
На террасе воздушной белокаменной беседки, венчавшей самую высокую скалу города, стояли двое – мужчина и женщина в синих с белым одеждах.
– Это белый лунастр, – произнес мужчина, обращаясь к своей спутнице. – Сильвебр… Нет сомнений.
– Пропустим его? – спросила женщина. – Он летит к нам.
Мужчина покачал головой.
– Нет. Мы не знаем его рода, не знаем его предков. Не знаем про него ничего.
Женщина не ответила, а дракон, свободно паривший в рассветном небе, исчез.
Глава 1
Соперники
«Лунастры подобны драконам, подобны людям, подобны звездам».
Из «Летописи ранних»
Алекс злился.
Каждый час в двуликой долине приносил новые мучения, память стала врагом. С виду все было отлично: никто не запрещал ему гулять, где вздумается. Целыми днями Алекс бродил по походному лагерю, иногда помогал таскать багаж, который доставляли через тернии, и даже устанавливать всевозможное оборудование, в основном камеры и системы дальнего наблюдения – сотни специалистов со всех уголков планеты хотели взглянуть на мраморные зубцы, самую большую загадку двуликого мира.
Алекса все считали героем, то и дело хлопали по плечу, хвалили за сообразительность – за то, что придумал, как использовать Селестину, и сумел передать координаты долины. А ему хотелось одного – взлететь в небо и затеряться среди звезд спрятаться в спасительном свете Луны, чтобы здесь, на земле, его оставили в покое.
Отец устроил ему настоящую пытку: заставил снова и снова рассказывать про обряд Князева перед разными людьми – как шли, что говорили, как повздорили. Алекс решил быть честным до конца и ничего не утаил – рассказал даже про то, что разбил какую-то бутылочку Князева и тот очень расстроился. Алекс заметил, что мистрессы как-то странно переглянулись, но остальных больше интересовало, как же выглядел серебристо-белый монстр. Расспрашивали про его хвост, крылья, гребень, форму головы. Но Алекс помнил только ослепительную спираль под куполом пещеры, залитой лунным светом. И дикое, жалкое, омерзительное чувство ужаса, вызванного первой в его жизни настоящей опасностью.
Повинуясь приказу отца, он послушно повторял историю злосчастного обряда и каждый раз мысленно убивал серебристого зверя, с хрустом ломая ему хребет с костяным гребнем, разрывая крылья на мелкие лохмотья, втаптывая его в каменный пол пещеры до самой последней чешуйки.
В душе его волнами поднимался гнев, закручивался спиралями, превращался в стремительное цунами, сметающее все на своем пути, и – неизбежно приводил к зубцам. Алекс знал, что там, за каменными воротами, его ждет настоящий враг. Тот, которого он не разглядел до конца. Не доверился интуиции… Тот, которого взрастил сам.
Поговорить с Селестиной Алекс даже не пытался. Во-первых, трудно было застать ее одну, во-вторых, не очень и хотелось попасть под горячую руку этой своенравной девицы. Сейчас его куда больше волновали собственные проблемы. Отец не наказал его за то, что он упустил Князева, что утаил первое превращение того в сильвебра, истинного белого лунастра, и это очень, очень настораживало. Правда, и из долины Алекса пока никто не гнал… Может, отцу сейчас просто не до него.
А серебристоволосую лунастру вдруг окружили таким вниманием, будто она стала важной персоной: любое ее желание мгновенно исполнялось, с ней постоянно хотели говорить влиятельные люди, Медея и Монея не отступали от девушки ни на шаг, стояли за ее спиной как стражницы.
Интересно, что она сейчас чувствует, думал Алекс, глядя, как Селестина с мрачным выражением лица общается с очередным желающим выпытать ее тайну. Что она чувствует после того, как по сути лишилась в одночасье обоих родителей. Поддержки астров. Осталась одна среди лунатов. И хотя Алексу было ее немного жаль, он не мог не позлорадствовать. Сама виновата! Он предлагал ей поддержку, а что она? Как она могла навести на него морок?! И почему он поддался? Алекс тряхнул головой. Просто не верится, что он был таким дураком! Ладно, посмотрим, как девчонка справится со своей задачей – сможет ли пройти обряд Луны здесь, среди безмолвных равнодушных скал под холодным черным небом…
Долина стала тяготить Алекса. Каменные зубцы уже не казались величественными и вызывали только отвращение. Стоило взглянуть на таинственные ворота Фамагусты, как он вспоминал полет белого дракона и собственное поражение, болезненное, унизительное.
Погруженный в безрадостные думы, Алекс шагал и шагал, уходя прочь от лагеря, и его все больше охватывал гнев. Как же этот маленький Князев превратился в белого дракона из древних легенд, потомка Трех, творящих танец мироздания? Жалкий мальчишка из провинциального городка, росший безликим. Обычный астр. И вдруг… дракон!
«Я должен превзойти его, – понял Алекс. – Я должен стать сильнее. Иначе чего стоят все мои знания, все умения? Я лучший мистик в ДУБе, мне подвластна лунная энергия. Я – лунат!»
«Но лунастры владеют двумя энергиями, – внезапно подумал он, – а значит, они как минимум в два раза сильнее».
Алекс криво усмехнулся, вспомнив, как доказывал Селест, что лунастры – мутанты из сказок. Как же он ошибался… Теперь-то он отчетливо понимает, что лунаты охотятся на лунастров только по одной причине – те сильнее. И мутантами называют лунастров специально, чтобы обычные двуликие их боялись и ненавидели.
И вдруг он увидел ее. Селестина сидела, поджав ноги, на продолговатом изломанном камне и смотрела вдаль – на проклятые зубцы.
Все его злорадство мгновенно улетучилось. В эту минуту она казалась такой одинокой, ее хотелось защитить.
Чуть помедлив, Алекс все же приблизился.
– Привет…
Она не ответила.
– Могла бы и поздороваться. Скоро же вместе возвращаемся в Болонью.
– Я не желаю тебе здравствовать, – сухо ответила Селестина, не глядя на него. – Из-за тебя я не ушла с отцом за зубцы. И теперь действительно возвращаюсь к проклятым мистрессам и лунной мистике, будь она тоже проклята!
– Он же тебе не отец, – осторожно произнес Алекс. Ему не хотелось злить Селестину, обрывать и так чудом начавшийся разговор, хотя его немного покоробили ее слова о мистрессах. Как же Селестина собирается стать аурумом, черным лунастром, если по-прежнему ненавидит Луну? – Тимур Святов тебе не отец, – повторил он.
Она даже не повернула головы. Лишь сказала:
– Хорошо умеешь слушать.
– Ты ведь не знала, что Князев – дракон, да?
Селестина скривилась, но глянула насмешливо, даже с ехидцей.
– Нет. Зато я первой поняла, что он лунастр. Увидела его вторую нить – золотую, когда делала ему астральный массаж.
Алекс поморщился. Все-таки зря он не утопил этого придурка в пещерном озере.
– Если ты станешь драконом… – начал он и замолк. Ему вдруг показалась невыносимой мысль о том, что Селест тоже превратится в прекрасного, сияющего зверя и, плавно взмахивая гигантскими крыльями, взлетит в ночное небо. А он… останется на земле.
– Ты знаешь, что, когда я первый раз обернусь драконом, у меня появится большая сила? – Селестина не сводила глаз с каменных ворот. – Мистрессы говорят о невероятной энергии, с помощью которой можно создавать новое, восстанавливать старое, разрушать и строить… А у него эта сила уже появилась… – в ее голосе слышался плохо скрываемый гнев.
Алекс внутренне ликовал. Так вон оно что! Маленький Князев теперь ему не соперник! Перешел в другую лигу, стал врагом серебристоволосой красавицы.
Внезапно Селестина резко развернулась к Алексу.
– Как твой отец пережил полет белого лунастра? – спросила она с неизменной усмешкой. – Признаться, удивлена, что он не отослал тебя домой.
– Не поверишь, я тоже, – процедил Алекс.
Ему было неприятно вспоминать миг своего позора. Какой же злющий, испепеляющий взгляд был у отца… Алекс никогда не простит этого Князеву, никогда.
– Ведь именно ты упустил Тима, – продолжала мучить его Селест. – После того, как сдал нас всех.
Но Алекс уже взял себя в руки: злость ушла, осталась сухая горечь. И невыносимое желание действовать. Он решил не спорить с Селестиной. У них теперь появился общий враг, а значит, они могут стать союзниками.
– Князев тоже тебя предал, – поддел Алекс. – Теперь он любимый ученик твоего папаши, а ты, как говорится, не у дел.
– Тимур Святов – сильнейший мистик, – проговорила Селестина, глядя куда-то вдаль, сквозь Алекса. – Раньше я только догадывалась, что отец… не так прост, как кажется… но теперь уверена, что многого о нем не знаю. Он может обучить Тима.
– Если хватит времени, – осторожно возразил Алекс. – Это не мое дело, конечно, но ты должна держаться от них подальше. Князева все равно поймают. Ему не дадут пройти по Сожженному Пути, ты же понимаешь… А тебя ждет уважение и почет. Здесь, среди лунатов.
Селестина едва заметно усмехнулась.
– Я стану самой сильной, – бросила она и легко соскочила с камня. – Стану лунастром. Но это будет не выбор лунатов или астров. Не выбор Йозефа. Не выбор моего отца или твоего. Не выбор отчима, нет. Это будет мой личный выбор.
Она посмотрела на него пронзительно и ушла, не попрощавшись.
И Алекс невольно вновь восхитился ею – крутая девчонка! Он должен ее покорить. Зря он считал ее слабой. Селест – птица высокого полета, она никогда не будет сидеть в клетке, подчиняться чужим приказам. А значит, она как раз для него. Его девушка.
Глава 2
Врата
«Род – самое важное для лунастра. Если у лунастра нет рода, у него нет ничего».
Из «Летописи ранних»
Тим быстро шел по узкой тропинке, бегущей вдоль высокого горного хребта. Повсюду были горы, но поменьше, их округлые вершины казались волнами гигантского океана, застывшего во времени.
Парень с тревогой всматривался в даль. Он не знал, как очутился здесь, и это все больше его беспокоило. Но впереди, на холме, темнело что-то огромное, похожее на старую крепость. Тима влекло туда непреодолимо, словно там он мог обрести что-то важное, давно потерянное или позабытое. Словно знал, что там его ждут, ждут уже много лет…
Поддавшись внезапному порыву, Тим резко остановился и, задрав голову, застыл. Он странно смотрелся со стороны – одинокий силуэт среди звезд, стремительно загоравшихся одна за другой на темнеющем небосклоне. Лениво шумел ветер, приятно холодил кожу, и Тиму вспомнился его первый полет – взмахи огромных крыльев, словно сотканных из звездного света и пустоты…
Его память наконец-то заработала и услужливо подсунула картинку из недавнего прошлого: он стоит на широком плоском камне, с которого так хорошо видны каменные зубцы – вход в Фамагусту. Тимур Святов, его учитель и друг, поднимает руки к небу – на коже вспыхивают тонкие, серебристые узоры, – и кажется, что свет звезд устремляется вниз белыми огненными каплями, собирается в ладонях, разливается по узорам тайновязи.
Тим глубоко вдохнул, набрал в легкие свежий горный воздух, медленно выдохнул и продолжил путь. Каждый следующий шаг давался все легче, и вскоре он побежал, совершая длинные, затяжные прыжки, наслаждаясь ощущением полета, – и через какое-то время вновь почувствовал себя драконом, летящим быстрее ветра, на крыльях из двуликого мистического света. Только на этот раз внешне он совсем не изменился, остался человеком.
И вот тропа под ногами ужом проскользнула вверх, пробилась через плотные кустарники с колючими ветвями, цепко хватающими за ноги, – пришлось некоторое время идти по мягкому, пружинистому мху, пока не выросли перед ним большие двухстворчатые ворота – прямо посреди дороги, без всяких стен и заборов. Словно когда-то принадлежали они старому замку, который затерялся в пространстве и времени и исчез, оставив после себя лишь эти створки – ржавые, покрытые слоем вековой грязи…
Тим подошел ближе, и под аркой ворот ярко вспыхнули факелы, осветив необычную поверхность дверного полотна. Она словно состояла из тонких изогнутых металлических трубок, плотно переплетающихся между собой. На каждой створке красовался диковинный герб – опрокинутый золотой полумесяц и две серебряные звезды над его рожками. А в нем, словно в чаше, росло Дерево Ночи, усыпанное хрустальными плодами. Гербы оказались похожи один на другой как две капли воды, только на левом ствол и ветви дерева были из серебра, а листья – из золота. А на правой створке ствол и ветки оказались золотыми, а листья – серебряными. Гербы производили странное впечатление – яркий сияющий металл и хрусталь на фоне ржавых и грязных металлических трубок. Наверняка эти ворота простояли под дождями и грозами много сотен лет, только вот гербы, очевидно, чистили, причем совсем недавно…
Тим попытался обойти ворота и не смог – словно видел голографическое изображение. Однако дотронувшись до холодного ржавого железа, убедился, что на ощупь ворота очень даже настоящие. А от следующего его прикосновения плоды на деревьях вспыхнули разноцветными искрами.
«Я должен войти», – решил Тим. Только он так подумал, как на душе стало легко и спокойно. Словно кто-то ему подсказал, что он все делает правильно. Приободренный, парень с силой надавил на ржавые створки, но безрезультатно – они даже не дрогнули.
«Как тебя зовут? – вдруг услышал он вопрос. Голос доносился издалека, казался пустым и бестелесным, Тим даже не смог определить, кто говорит – мужчина или женщина. – Назови свое настоящее имя, гость».
– Тим, – почему-то шепотом произнес парень. – Тимофей Князев…
Подождал немного и снова толкнул ворота. Но и в этот раз они не открылись. А вот плоды на деревьях потускнели, будто стали не хрустальными, а из мутноватого стекла. Тим почувствовал разочарование. Может, он что-то не заметил? Где-то есть секретный замок…
– Я должен войти, – четко произнес он, упрямо толкая ворота. – Впустите меня!
Очевидно, кто-то услышал Тима и дал ответ: его вдруг с силой подтолкнуло вверх – он взмыл, беспомощно хватаясь руками за воздух, попытался найти равновесие, но это оказалось не нужно – в следующую секунду он уже парил в пространстве, постепенно улетая прочь от странных и мрачных ворот без стены. На душе стало пусто и неуютно, словно он удалялся от родного дома и знал, что, может быть, больше никогда сюда не вернется.
Но уже в следующий миг Тим забыл о воротах: он мчался сквозь звездные дали на самой настоящей комете, стоя на чудовищно огромном, шипящем, сверкающем, плюющемся искрами огненном хвосте. Это совершенно не испугало Тима и даже не изумило, словно полет на комете был совершенно естественным в его новой или хорошо забытой старой жизни. Но вот комета распалась, сыпанула огнями в разные стороны, и Тим начал медленное падение…
Тихо и мирно потрескивал костер.
Вставать не хотелось. В голове пролетали обрывки снов, что-то белое, серебристое, извивающееся… чей-то внимательный взгляд… Тим глянул на свои руки – на лапы с длинными изогнутыми когтями, похожими на кинжалы, удивился и – открыл глаза.
Рядом никого не было.
Скинув с себя кусок грубой ткани, пахнущей застарелой грязью и копотью, он с трудом сел в жесткой и неудобной постели. Озадаченно потер лоб. Что за странное место?..
Судя по всему, какое-то здание, старое и давно заброшенное: стены из грубого камня, поломанные стулья. На грязном полу валялась посуда, с высокого потолка свисала на железном шнуре круглая чаша – ее края неровно мерцали в свете костра.
– Ну как, согрелся? – послышался знакомый голос. В комнату вошел Тимур с охапкой небольших, полуобгоревших поленьев.
– Еле раздобыл, – поделился разведчик, скидывая дрова на пол. – Деревья вокруг старые, сухие, но как будто из железа – лишней ветки не сломать… Пришлось походить по домам, полазить по грязным каминам. Заставил ты меня поволноваться, – продолжил он, хлопоча над костром. – Чтобы ты превратился, я отдал тебе много энергии… Но и этого хватило ненадолго. Повезло, что мы с тобой все-таки перелетели через мраморные зубцы и древний город нас впустил. Хотя все вышло не так красиво, как я мечтал не раз… Ты как себя чувствуешь?
Вместо ответа Тим поморщился. Тело ныло, словно он весь день кирпичи таскал.
– Я не помню, как мы приземлились, – виновато поделился он. – Только некоторые моменты…
– Полет прошел чудесно, – заверил Тимур. – Приземление тоже получилось удачным: ты сделал кувырок – очевидно, сработала спортивная привычка амортизировать падение. А потом сильвебр исчез и снова остался только ты, человек.
– Мне жаль, что так вышло, – пробурчал Тим.
– Почему? – изумленно хохотнул Тимур, неожиданно развеселившись. – Для первого раза ты летел довольно долго, я даже не рассчитывал, что столько протянешь. Переживал, сможешь ли вообще перелететь через зубцы. Ведь иначе ночевали бы у лунатов… Но вот энергию учись теперь сам собирать и взращивать. А то я чуть жизни не лишился, все свои силы в тебя перекачал – сам провалялся несколько часов без сознания.
Тим кивнул и снова потер лоб. Какая-то мысль не давала ему покоя – словно он что-то должен сделать, но забыл что. Тим помотал головой, прогоняя сонливость, и решительно вскочил на ноги. Правда, чуть снова не свалился – болела каждая косточка, каждая мышца. Видимо, превращение в сильвебра не прошло даром.
– Поднимайся-поднимайся, – подбодрил его Тимур. – Скоро придется искать убежище поприличнее. Я очень надеюсь, что несколько дней у нас в запасе есть, – я уже начертил тернию, теперь вся надежда на Йозефа: ждем от него ответного сигнала.
Тим непонимающе уставился на разведчика.
– То есть мы здесь ненадолго? А зачем же тогда вообще летели?
Тимур обернулся к нему, удивленный.
– Чтобы защититься от лунатов, конечно. А еще у меня была надежда, что Фамагуста нас пустит. Я имею в виду настоящий ранний город. Но увы, мы попали на его изнанку. Как сильвебр, ты должен был открыть Лисью Нору, ход в прошлое этой земли. Но теперь я понимаю, что это невозможно, пока ты не пройдешь обучение, не станешь истинным сильвебром.
– А что для этого надо? – мгновенно вскинулся Тим. – Я готов.
– Сначала сил наберись, – насмешливо произнес Тимур. – К тому же еще не время… А сейчас давай-ка лучше поедим. А потом я советую тебе снова поспать, часа через три поменяем местоположение… Немного беспокоюсь, чтобы нас не вычислили. Все-таки астрогир по-прежнему у Селестины, а этот прибор, так уж вышло, всегда настроен на меня.
Они съели по куску черного хлеба, намазанного ореховой пастой, запили горячим кофе, который Тимур умудрился сварить на газовой горелке, предусмотрительно захваченной из прежнего лагеря. После кофе и бутерброда Тим почувствовал себя значительно лучше и снова перешел к расспросам:
– А белые карлики? Они ведь где-то здесь прячутся, да?
Тимур нахмурился.
– Надеюсь, мы этого не узнаем. Я провел небольшую разведку – пока все тихо. В домах пусто, я видел только мелких хищников – они не причинят нам вреда. Похоже, мы с тобой действительно оказались на изнанке – это отражение настоящей реальности, ее тень. Грань тонка, и все же защитит нас на какое-то время от карликов, да и от лунатов.
– А лунаты точно сюда не проникнут?
– Нет, но… теоретически могут пробраться несколько смельчаков – тем же путем, что и я, просто поднявшись и спустившись по одному из зубцов. Но это опасно, потому что тогда мы все обязательно увидим белых карликов.
– Почему? – изумился Тим.
– Думаю, что на зубцах стоит некая система защиты, – принялся объяснять Тимур. – Когда кто-то пересекает барьер, реальность меняется и белые карлики слетаются к тебе, как мотыльки на свет. В долинах, которые я открывал, они появлялись из-за «северного сияния». Но встречались и другие места, обычно небольшие рощи, откуда совершенно внезапно возникали карлики. Словно там стоит терния, через которую они перемещаются. Поэтому нам нужно быть очень осторожными.
Тимур мрачно хмыкнул, снова взял кружку с кофе и сделал два больших глотка.
– Ну хорошо, что зубцы все-таки защищают нас от лунатов, – попытался подбодрить разведчика Тим. – Хоть от них отдохнем.
– Защищают до тех пор, пока Селестина не совершит свой первый полет.
Голос Тимура прозвучал глухо – тема явно была ему неприятна.
Но Тим заинтересовался:
– А мы увидим, как она полетит?
– Надеюсь, что нет… – В голосе разведчика послышалась тревога. – Нам лучше оказаться подальше отсюда, когда это случится.
– Вы ведь должны были направить ее в первый полет, да? – безошибочно разгадал Тим. – Получается, я занял ее место?
– Тим… – Святов замолк, задумчиво глядя на своего ученика.
Тим мгновенно понял причину его замешательства – разведчик не решается сообщить ему какую-то информацию. И, судя по всему, очень важную.
– Если я должен что-то знать, то будет лучше, если узнаю сейчас, – твердо произнес парень. – А не тогда, когда будет уже поздно.
– Все решит Час Затмения, – глухо произнес Тимур, опустив глаза. – Только один дракон пройдет по легендарному Via Combusta, Сожженному Пути. Только от одного зависит, кто будет владеть миром – астры или лунаты. Лунаты постараются, уж поверь мне, чтобы к Часу Затмения остался один лунастр.
– То есть я или Селест? – поразился Тим.
Тимур горько усмехнулся.
– Йозеф утверждает, что в серьезной опасности только ты, Тим, – произнес разведчик и посмотрел ему прямо в глаза. – Лунаты сейчас начнут настоящую охоту за тобой. Они наверняка увидели твой полет. Но в любом случае не ты, а Селест станет их единственным драконом – аурумом, черным лунастром. Она умная и способная девочка и понимает, что сейчас не сможет им противостоять… Впрочем, как показали последние события, лунная мистика ей по душе.
– Но разве она на их стороне? – не поверил Тим. – Ведь она всегда была такая… астра.
Тимур неожиданно рассмеялся.
– Это правда. Селестина всегда любила звезды. Только она так и не простила нам, что мы скрыли от нее Луну. Теперь я это понимаю. Мало того, я уверен, что именно это стало нашей роковой ошибкой.
– Ошибкой?
Тимур прищурился, как-то совершенно по-новому взглянув на своего ученика.
– Понимаешь, в чем дело…
«Правду! Скажи мне правду!» – мысленно умолял Тим. Он знал ответ, и ему была невыносима мысль, что разведчик может соврать, утаить от него самое важное.
Но Тимур не подвел.
– Я уверен, что на Селестину тоже будут охотиться, – сухо произнес он, глядя на железную чашу-светильник, свисающую с грязного, прокопченного потолка. – Йозеф скрывает это от меня, но ставки слишком высоки… Если она примет сторону лунатов… астры не будут сидеть сложа руки…
Он не договорил, но Тим и так все прекрасно понял. Кто-то из них двоих должен погибнуть. Причем у них с Селест, получается, чуть ли не равные шансы.
– Что же делать? – растерянно спросил он. – Как ее спасти?
Тимур удивленно поднял брови, но тут же сник.
– Я не знаю, Тим, кого спасать и надо ли спасать, – проговорил разведчик, глядя в сторону. – Пока не знаю…
Святов уставился в огонь и надолго замолк. Костер разгорелся, правда, немного чадил, и вскоре всю комнату наполнил серый дым, но зато стало тепло.
Отвлекать учителя от мрачных мыслей Тим не стал, хотя его так и подмывало спросить, за кого же сам Тимур. Если придется выбирать между Тимом и дочерью, на чью сторону он встанет?
С такими грустными размышлениями Тим опять уснул – усталость взяла свое. Он не видел, как Тимур вышел наружу, и, хмуро оглядывая окрестности, простоял так несколько часов подряд.
