Магический камень апостола Петра

С матерью мы совсем разошлись. Она, разумеется, деньги все прожила, потом ко мне с упреками – дескать, растили тебя, кормили-одевали, учили, так теперь изволь мать содержать. Меня бы кто содержал…

Агния поерзала на стуле и незаметно взглянула на часы. Как бы разговор поскорее закончить… Ой, как домой хочется!

– В общем, подвернулась мне работенка одна… – Алиса усмехнулась, – ты не поверишь. Познакомили меня с одной семейкой. Приехали они из Сибири, на чем-то там резко разбогатели. Отец такой, как медведь – ходит тяжело, смотрит хмуро, молчит, да как рявкнет. Жена его тоже тетка крупная, но вполне вменяемая, хоть разговаривать умеет. И дочка у них пятнадцати лет – вылитый папочка. Ужас, в общем.

Так вот жена не то чтобы умная, а, знаешь, народная такая у нее смекалка, житейская. И говорит она мне по-свойски – сделай, мол, из моей Машки человека. Знаю, что красотой она не блещет, но научи хоть одеваться, себя держать, ходить нормально, а то вон, как медведица, передвигается. Все эти бренды-шменды чтобы наизусть знала и вообще, чем сейчас молодые увлекаются, обо всем ей представление дай. Чтобы в школе, где учится (а они ее, конечно, в частную школу отдали за бешеные деньги), так вот, чтобы в школе пальцем на нее не показывали и полудурком не называли. Если, говорит, увижу, что дело с мертвой точки сдвинулось, уж не обижу, деньги в данном вопросе не главное.

Ну, я и согласилась, хотелось попробовать. Машка девка оказалась неплохая. Покладистая, что мать велела – то и делала. Меня слушала, пыталась цивилизоваться. Не сразу, конечно, но получше выглядеть стала, я даже к ней привязалась немножко. Дела у отца семейства шли неплохо, и весной поехали мы на Лазурный Берег. Отдохнуть и кое-какую недвижимость прикупить. Меня взяли, поскольку Машка без меня не соглашалась ехать, и опять же – язык. Они, все семейство, и по-русски не больно разговаривают, откуда уже тут иностранные языки! А у меня все же английская школа, и опять же на искусствоведческом французский и итальянский кое-как нам давали, за то спасибо. Вот в Ницце и познакомились мы с Эдиком…

В этом месте Алиса тяжко вздохнула и залпом допила остывший кофе.

– В общем, я как рассуждала? Человек солидный, меня на четырнадцать лет старше. Не мальчик, но и не старик. Опять же – с положением. Бизнес у него неплохо идет, вилла в Ницце… Короче, позвал он замуж, я и пошла. Думаю: это вариант подходящий.

Не сразу, конечно, решилась, несколько месяцев мы с ним так прожили. И вроде все хорошо, а потом… ты не думай, я ведь не полная дурочка, кое-что в жизни понимаю…

«Про это ты уже говорила», – невольно подумала Агния, но промолчала.

– Первое время вроде ничего все было. Ребенка даже хотела я родить. Но… он против был – подожди да подожди. Ну и ладно, у меня время еще есть… А потом как-то поехали мы на вечеринку к одним там… тоже русским. Ну, народу полно, музыка громкая, все разбрелись кто куда… Эдик ушел – по делу, говорит, поговорить кое с кем надо. А я встретила там – помнишь Димку Крученых? Он еще с Ленкой Ковалевой какое-то время встречался…

– Помню, у его отца частный музей, он Димку и пристроил на искусствоведческий, чтобы был при деле потом, – рассмеялась Агния, – да только все зря, Димка такой балбес…

– Угу, сам мне рассказывал, что такую скуку на него все это навевало. В общем, папочка дает ему сколько-то денег и отправляет с глаз долой. И Димка крутится среди обеспеченных людей – где-то что-то посоветует, где-то поможет купить, так и живет. В Россию, сказал, ни ногой. Климат ему здешний не нравится и вообще…

Короче, поболтали мы с Димкой, я обрадовалась, что знакомого встретила. А он же ведь знаешь какой – шумит, ржет, обниматься лезет. Ну, обычное дело, его никто всерьез не воспринимает…

– Конечно…

– Да только это я так раньше думала. Ну, в тот раз Эдик появился – поедем домой, говорит, я все дела закончил. Я еще с Димкой его познакомила – дескать, приятель старинный, учились вместе и все такое. Хорошо, хоть не стала при муже с ним на прощание целоваться. Он-то хотел, да я вовремя увернулась.

– А дома что было? – спросила Агния, примерно зная, какой будет ответ.

– Ну, что было… – Алиса смотрела перед собой остановившимся взглядом. – Не успели мы в холл войти и дверь за собой закрыть, Эдичка как даст мне по лицу! И еще, и еще. Я кричу: «Что такое, за что?» А он весь белый стал и шипит так, голос у него пропал.

«Ты, – скрипит, – меня опозорила перед всеми, чтобы жена так себя вела – это вообще нужно мужа в грош не ставить». Я даже удивилась – да что я сделала-то? Ну, подумаешь, поболтала со старым приятелем, да мы с ним столько лет знакомы, никогда ничего с ним не было, даже и в голову не приходило.

Он не отстает, еще больше распалился, схватил меня, толкнул, я еле на ногах удержалась. Ты что, кричу, совсем рехнулся? Как смеешь со мной так? И в ответ ему по морде. Так только, задела легонько. Ну, за то и получила сполна. Здорово он меня избил, а как на пол бросил и я увидела, что ногой в лицо целится, так от страха сознание потеряла. Очнулась – он водой холодной на меня брызгает. Поднял, в спальню на кровать отнес, а я в зеркало боюсь заглянуть – вдруг нос сломал или вообще все лицо искалечил. Но вроде бы глаза смотрят, крови нет…

Принес он мне коньяка и воды, потом и говорит: «Прощения просить у тебя не буду, ты сама виновата. Я, – говорит, – не из тех мужей, которые спокойно смотрят, как жена при всех с любовником крутит». Я было хотела снова сказать, что Димка мне никто, да только он так на меня зыркнул, что язык заледенел. Ну, я молчу, а он и говорит, чтобы я урок усвоила и больше так никогда не делала, что он, мол, в такие моменты за себя не ручается.

И ушел в кабинет спать. А я поглядела на свое лицо – щеки опухли, синяки будут, а так ничего страшного. Видно, ногой все-таки не стал бить, опомнился.

Это я потом уж поняла, что если заведется он, то ни в коем случае нельзя ему сопротивляться, от этого он еще больше звереет. А тогда по наивности думала, что если не буду больше на других мужиков смотреть, то и он успокоится.

– Все не так оказалось?

– Разумеется, – вздохнула Алиса. – Уж вроде бы как ему ни угождала – все напрасно. На тусовках этих хожу за ним как коза на веревочке, чтобы на виду быть. Он ворчит – не таскайся за мной, дай о делах поговорить. Я тогда говорю – останусь дома, что мне там делать? Снова побои – ты хочешь меня сплавить, а сама любовника принимать! До смешного уж доходило: с садовником или там с мусорщиком парой слов перекинешься – опять драться начинает.

– Чего же ты терпела, от него не ушла? – негодовала Агния.

– А куда? – Алиса опять пожала плечами. – Он мне прямо сказал, что ничего я не отсужу, как-то так у него все устроено, что при разводе ничего не получу. А куда ехать? К матери возвращаться? Да мы к тому времени совсем отношения прекратили. Она, видишь ли, как узнала, что я замуж вышла, так и намылилась у нас в Ницце жить.

Только Эдичка ей быстро объяснил, что к чему. Денег, сказал, на мало-мальски обеспеченную жизнь дам, и чтобы больше я вас, теща дорогая, в упор не видел. Следуйте в Россию по месту проживания. Я еще, дура, благодарила его.

– Да уж… – пробормотала Агния, больше сказать было нечего.

– Так и прожили два года… Потом у него дела здесь какие-то образовались, сюда вернулись. Так-то он неплохой… – Алиса как-то встрепенулась, – ты не думай, просто вот как находит на него. Но я, наверное, сама виновата, он прав. Неправильно себя веду. Он ведь честно предупредил, а я… все не так делаю…

– Все жертвы насилия так считают, – вспыхнула Агния, – это неверная точка зрения.

– Да ладно, ты сама знаешь, как в народе говорят: «Бьет – значит любит».

Улыбка у Алисы получилась очень грустной.

– Пойду я, – сказала она, положив на стол деньги за кофе.

– Ты без машины? – встрепенулась Агния. – Я отвезу!

– Да не надо… – вдруг Алиса покачнулась и оперлась о стол, – ой, что-то голова закружилась, кофе, верно, крепкий…

– Вот видишь, давай-ка на машине моей поедем. Тебе далеко?

– Да нет, тут почти рядом… Спасибо тебе, – слабым голосом сказала Алиса.

Вид у нее и правда был бледноватый, на лбу испарина, руки трясутся. Агния подхватила ее под руку, поймав на прощание удивленный взгляд официантки: вроде бы дамы приличные, сидели тихонько, спиртного не пили – так с чего бы это одну так повело?..

– Вот здесь, – Алиса показала на красивый шестиэтажный дом дореволюционной постройки, но явно недавно перестроенный и отремонтированный.

По фасаду дома шли изящные пилястры, балконы поддерживали строгие мускулистые кариатиды. На парковке перед домом стояли дорогие роскошные машины, рядом с которыми новенькое красное «Пежо» Агнии выглядело как деревенская замарашка на великосветском балу. Впрочем, Агния по этому поводу ничуть не комплексовала – она привыкла иметь дело с богатыми клиентами.

– Ну как ты – в порядке? – спросила она Алису.

– Не волнуйся, – ответила та слабым голосом. – Тут-то уж я дойду… здесь всего ничего…

Она выбралась из машины, шагнула к подъезду – и покачнулась, лицо залила бледность.

Агния выскочила следом, подхватила Алису под руку, помогла удержаться на ногах.

– Да что с тобой? – проговорила озабоченно.

– Ничего… – Алиса улыбнулась слабой, вымученной улыбкой и всем весом повисла на руке Агнии. – Сама не знаю…

– А ты, часом, не беременна?

– Да нет, что ты! Типун тебе на язык! Мне только этого не хватало ко всем неприятностям!

– Давай-ка я тебя доведу до квартиры.

– Мне так неудобно… ну ладно, вообще-то так, пожалуй, будет лучше… А то еще подумают, что я выпила… Эдик не любит…

Агния заперла машину, довела Алису до подъезда. Та достала электронный ключ, открыла дверь.

Они вошли в холл.

Агния огляделась с невольным почтением: по сторонам от входа стояли две статуи каких-то античных богов, в дальнем конце огромного холла виднелся внушительный камин, причем сразу было ясно, что камин этот действующий, вверх поднималась красиво изогнутая мраморная лестница, застеленная зеленой ковровой дорожкой.

Но лифт тоже, конечно, имелся. Причем этот лифт впечатлил Агнию не меньше, чем статуи и камин: кабина была просторная, как кухня в квартире самой Агнии, стены – зеркальные, возле задней стены стояла бархатная банкетка, рядом с ней – кадка с каким-то разлапистым комнатным растением.

Не успела Агния подумать, что банкетка в лифте – не самая нужная вещь, как Алиса на эту банкетку бессильно опустилась. Она закрыла глаза, так что Агния слегка забеспокоилась – что-то плохо совсем Алиске, не пришлось бы врача вызывать и с ней сидеть. Хотя… вот сейчас сдаст она подругу мужу, а там уж пускай сами разбираются.

Встревать между супругами – большей глупости и придумать нельзя. Тем более что Агния этого Эдичку и знать не знает. Отвратный, конечно, тип, раз жену бьет, но тут Алиса должна сама решить, устраивает ли ее такая жизнь. Господи, и угораздило же Агнию зайти в этот ресторан! Теперь макароны эти боком выйдут…

Кабина плавно поднялась на третий этаж.

Агния помогла подруге подняться, довела ее до двери квартиры. Алиса полезла в сумочку за ключами, но Агния увидела, что дверь неплотно закрыта, и толкнула ее.

Дверь медленно распахнулась.

– Что это? – удивленно проговорила Алиса и заглянула в квартиру. – Странно… Почему дверь не заперта?

– Ну, уж не знаю! Ну что, мы входим? – Агния хотела довести Алису до места и вернуться к своим делам, чувствуя, что терпение ее уже на исходе. Ну не в таких отношениях они были, чтобы так с ней возиться!

– Эдик! – слабым голосом крикнула Алиса. – Ты дома?

Из квартиры никто не отозвался.

– Странно… – повторила Алиса. – Он никогда не уходит, оставив дверь открытой… да и никто не уходит…

Она наконец вошла в прихожую, опираясь на руку Агнии, включила свет.

Прихожая была именно такая, какую ожидала увидеть Агния: помпезная, дурновкусная, с обилием лепнины и позолоты и таких размеров, что в ней свободно можно было припарковать пару внедорожников. Из нее вели в разные стороны несколько дверей.

Алиса опустилась на золоченый, обитый кожей пуфик с гнутыми ножками, бессильно уронила руки и проговорила слабым, прерывающимся голосом:

– Агаша, я понимаю, что беззастенчиво эксплуатирую тебя, но не могла бы ты принести мне воды?

– Без проблем. Только скажи, куда идти, а то в твоих хоромах немудрено заблудиться без компаса.

– Вон туда, – Алиса вяло махнула рукой в сторону левой двери.

Агния шагнула в эту дверь. На пороге она на мгновение задержалась – ей показалось, что из-за двери тянет холодом. Она преодолела непонятное внутреннее сопротивление и сделала еще один шаг вперед.

За дверью находилась огромная, светлая, роскошно оборудованная кухня.

Но Агния не смотрела ни на роскошные черные шкафы, ни на сверкающую бытовую технику. Она застыла на пороге кухни как громом пораженная.

Потому что прямо перед ней на полу лежал мертвый человек.

Агния попятилась и закрыла глаза. Она попыталась уверить себя, что труп на полу ей просто померещился. Вот сейчас она досчитает до пяти, откроет глаза – и не будет никакого трупа…

Досчитала. Открыла. Труп никуда не делся.

Он лежал на узорном кафеле, и вокруг его головы растеклась лужа чего-то темно-красного.

Агнии стало совсем худо. Ее охватил ледяной, могильный холод. Холод смерти. Она вспомнила, как два года назад вот так же стояла возле распахнутой двери на пороге комнаты, а на полу перед ней лежал мертвый человек.

Не просто человек – самый близкий, самый дорогой человек в ее жизни. Ее родной дед.

В глазах у Агнии начало темнеть, замелькали цветные пятна, она почувствовала, что еще немного – и потеряет сознание, упадет на пол рядом с этим мертвецом.

Нет, только не это! Она не может позволить себе упасть, не может утратить контроль над собой. Только не сейчас, не сейчас и не здесь, на глазах у Алисы. Она должна взять себя в руки. Если ей стало так худо при виде этого незнакомого мертвеца – каково будет Алисе увидеть мертвым собственного мужа?

А что на полу перед ней – муж Алисы, Агния не сомневалась. Больше здесь просто некому быть…

Она сделала еще один шаг вперед, наклонилась, чтобы проверить пульс лежащего на полу человека, но, едва дотронувшись до него, поняла, что искать пульс бессмысленно, он был мертв, давно уже мертв и успел даже остыть.

Тут за своей спиной Агния услышала тихий стон.

Она обернулась и увидела в дверях кухни Алису. Та и до того была бледной, но теперь у нее в лице вовсе не было ни кровинки, она стала бледнее полотна. Огромные как блюдца глаза были прикованы к мертвому человеку на полу.

– Э… Эдик… – пролепетала она, попятилась, отступив к самой стене, и начала медленно сползать по ней на пол.

Агния, которая и сама была не в лучшей форме, встряхнулась, взяла себя в руки, подскочила к подруге и схватила ее за плечи:

– Эй, Алиска, не падай! Держись!

Но Алиса уже сползла на пол, глаза ее закатились под лоб, потом веки опустились.

– Да чтоб тебя… – в сердцах пробормотала Агния, встряхнула Алису и пару раз ударила ее по щекам. Голова ее перекатилась со стороны на сторону, но глаза все же открылись. Взгляд был еще бессмысленным, но глаза все же смотрели вперед, на Агнию.

– Что… что случилось? – пролепетала Алиса слабым голосом. – Где я?

– У себя на кухне, – ответила Агния и попыталась поднять Алису с пола, – а насчет того, что случилось… ты обещаешь больше не падать в обморок? Обещаешь не отключаться?

– О… обещаю… – едва слышно проговорила Алиса. – А где… где Эдик?

– В том-то и дело… – Агния опасливо следила за лицом подруги. – Тебе правда лучше? Ты держишь себя в руках?

– Да, да… ну, скажи наконец, что случилось? И что ты от меня загораживаешь?

– Дело в том, что твой муж, похоже, умер.

– Что? – Алиса вытаращила глаза на Агнию. – А я думала, что это мне померещилось… так это правда? Это он там лежит?

– Ну, вообще-то тебе лучше знать. Я твоего мужа до сего дня ни разу не видела, так что не могу сказать, он это или не он. Тебе лучше самой посмотреть, убедиться… если ты обещаешь больше не падать в обморок. Обещаешь?

– Обещаю! – Алиса кивнула и заглянула через плечо подруги.

Она снова охнула и вцепилась в плечо Агнии, так что та чуть не вскрикнула от боли.

– Да, это он, это Эдик! – прошептала Алиса. – Господи, я никак не могу в это поверить… он был такой здоровый, такой… крепкий… что с ним могло случиться?

– Похоже, ему помогли умереть. Видишь – кровь на полу? И потом, ты помнишь, дверь была не заперта… так что это не инфаркт и не инсульт, мне кажется, его убили…

Алиса только нечленораздельно бормотала, не сводя глаз с мертвого мужа. Ее била крупная дрожь. Наконец она бросила на Агнию страдальческий взгляд и едва слышно проговорила:

– Здесь так холодно…

Агния осознала, что на кухне действительно очень холодно. Гораздо холоднее, чем в прихожей. Она обхватила себя руками, пытаясь согреться, но это не помогло.

– Кажется, это кондиционер… – Алиса шагнула в сторону, взяла со стола пульт дистанционного управления, нажала на нем несколько кнопок. Сверху потянуло теплым ветерком.

– Вот так-то лучше… – пробормотала Алиса и тут же повернулась к Агнии, схватила ее за руки: – Что делать? Что делать? Я просто не представляю…

– Во-первых, нужно вызвать полицию.

– Ах, ну да, конечно… – Алиса закусила губу, затравленно взглянула на Агнию. – Я совсем ничего не понимаю и не умею… Эдик все делал сам, мне ни о чем не приходилось самой заботиться…

Агния вспомнила, как подруга жаловалась на мужа в ресторане, вспомнила синяки на ее руках… да, у всякой медали есть две стороны, за все приходится платить, но в чем она была совершенно уверена – это в том, что ни за что не хотела бы поменяться местами с Алисой. Даже если бы ее муж был жив…

Она решила обдумать все это на досуге, а сейчас сделать действительно необходимое – вызвать полицию.

– Приезжайте по адресу… – она назвала адрес, справившись предварительно у Алисы, – тут уб… человек мертвый.

– Уверены? – спросил дежурный. – Может, он по пьяному делу в отключке?

– Ты на адрес-то посмотри внимательно! – рассердилась Агния. – Много в этом доме людей, которые по пьяному делу в полной отключке находятся?

– Все бывает, – философски заметил дежурный, – однако ваша правда, нас по такому делу сюда не вызывают, сами справляются.

В ожидании полиции Агния машинально оглядела кухню. Здесь, в общем-то, был порядок, только на столе стояли две пустые грязные тарелки и рядом с ними – несколько тоже пустых пластиковых контейнеров. Алиса, перехватив ее взгляд, потянулась к этим контейнерам, чтобы выбросить их в мусоропровод, но Агния остановила ее:

– Ничего не трогай, до полиции все должно оставаться как было.

– Ах да, я забыла…

– Лучше нам выйти… – Агния взяла подругу за локоть и подтолкнула к двери.

В прихожей Алиса заломила руки и принялась ходить, что-то бормоча себе под нос.

– Тебе бы лучше прилечь… – неуверенно сказала Агния, – или, по крайней мере, причешись, приведи себя в порядок, тушь вон вытри, а то размазалось все…

Алиса скрылась в ванной, Агния же прошлась по квартире. В спальне, в гостиной все было так же пышно и безвкусно.

«Странное дело, Алиска же все-таки на искусствоведческом училась, неужели не могла обставить квартиру прилично?»

Тут Агния осознала, что эта мысль в данный момент очень несвоевременна, и устыдилась.

Через десять минут в дверь квартиры позвонили.

На пороге возник крепкий коренастый мужчина лет тридцати пяти, начинающий лысеть, чисто выбритый и скромно, но аккуратно одетый. За его спиной топтались еще два человека с чемоданчиками.

– Капитан Перченок, – проговорил машинально лысеющий человек, и вдруг в его глазах проступило удивление: – Как? Это вы?

– А это – вы? – в тон ему проговорила Агния, и, несмотря на серьезность и даже трагизм положения, губы ее тронула чуть заметная улыбка.

С капитаном полиции Перченком она не так давно и очень часто встречалась во время расследования событий, связанных со старинным кубком, купленным на аукционе в Венеции^[6].

Вот интересно, вроде бы у капитана даже роман завязался с ее подругой Анькой.

Ну не то чтобы роман, а так, отношения. Анька ведь ни за что не скажет, как там у них. И тогда, по окончании дела, они все втроем посидели даже в кафе и, кажется, перешли на «ты».

То есть те двое-то точно. А теперь вот этот самый Перченок смотрит официально и делает вид, будто впервые Агнию видит. Что ж, раз он так хочет, пускай так и будет.

– Вы как здесь оказались? – проговорил капитан, заметно смутившись. – Это же не ваша квартира?

– А вы как? – ответила Агния вопросом на вопрос. – Это же не ваш район! Или вы скажете, что здесь вы задаете вопросы?

– Ну, зачем же так… мне скрывать нечего, меня сюда перевели по служебной надобности. А вот вы все же как здесь оказались? – Капитан, похоже, пришел в себя и успокоился.

– Это – квартира моей подруги… ну, не совсем подруги, но старинной знакомой. И я вообще-то нашла труп.

– Ну, тогда показывайте. – Капитан Перченок спохватился и повернулся к людям с чемоданчиками: – Заходите, ребята! Это наши эксперты-криминалисты, – пояснил он Агнии.

Все вместе они зашли на кухню.

Алиса с потерянным видом сидела на стуле рядом с трупом мужа. Она, кажется, даже не заметила вошедших. И когда только успела проскочить из ванной, удивилась Агния мимолетно.

– Это кто – хозяйка? – вполголоса уточнил капитан у Агнии. – Жена потерпевшего?

– Да, это она, Алиса.

Капитан моргнул одному из экспертов, и тот поднес к носу Алисы какой-то пузырек. Алиса вздрогнула, глаза ее стали осмысленными, и она удивленно оглядела вошедших:

– Вы кто?

– Капитан полиции Перченок. А вы…

– Алиса Канарская…

– Жена потерпевшего, как я понимаю?

– Да, его жена… – слабым голосом проговорила Алиса.

– Я понимаю, что вам сейчас нелегко, но все же мне придется задать вам несколько вопросов. Такая уж у меня работа…

– Спрашивайте!.. – Алиса пожала плечами.

Капитан легонько взял ее за плечи и вывел в гостиную, чтобы не мешать экспертам работать. Алиса шла за ним, как сомнамбула, не сопротивляясь.

– Ваша подруга сказала мне, что вы пришли вместе с ней, и это она нашла тело потерпевшего. Это так? – спросил капитан, усадив Алису на диван. Агния примостилась в уголке на стуле.

– Да, так…

– А где вы были до того?

– Мы с ней… с Агнией… сидели в ресторане…

Капитан повернулся к Агнии, вопросительно взглянул на нее:

– Вы это подтверждаете?

– Да, подтверждаю.

Капитан что-то записал у себя в блокноте, потом вышел к экспертам, которые возились с трупом:

– Ну как, что-нибудь выяснили? – услышала Агния. – Есть какие-то результаты?

– Пока – только предварительно, – ответил один из них. – Смерть наступила от огнестрельного ранения в грудь, должно быть, задето сердце, но точно можно будет сказать только после вскрытия. Судя по температуре тела, смерть наступила приблизительно около трех часов тому назад, но опять же – точнее можно будет сказать после вскрытия. Пока больше ничего…

– Ну и на том спасибо!

Капитан заглянул в гостиную и осведомился:

– Сколько времени вы провели в ресторане?

– Я… я не смотрела на часы, но думаю, около часа… – промямлила Алиса.

– Да, примерно час, – подтвердила Агния, – как раз я смотрела на часы, потому что мне нужно было еще кое-что сегодня сделать.

У нее мелькнула какая-то мысль, показавшаяся ей важной, но общая нервная обстановка и перенесенный шок задвинули эту мысль в глубину подсознания.

– Хорошо, – капитан опять что-то записал в блокноте и обратился теперь только к Алисе:

– А где вы были до ресторана? Дома?

– Нет, – быстро возразила Алиса. – До ресторана я была в салоне красоты. Салон «Навсикая», это на Караванной улице… можете проверить…

– Непременно проверим, – капитан снова что-то черкнул в своем блокноте.

Агния мимолетно подумала, что, когда Алиса появилась в ресторане, не было похоже, что она только что вышла от парикмахера. Алиса словно прочла ее мысль и смущенно добавила:

– Я делала там педикюр.

– И сколько времени вы там провели?

– Примерно два часа…

– Хорошо, мы это тоже проверим.

Капитан шагнул ближе и проговорил:

– Я видел на кухне две тарелки. Ваш муж с кем-то обедал?

– Со мной, – тут же ответила Алиса. – Мы заказали суши на дом, там и контейнеры от них остались.

– Ага! – Капитан переглянулся с появившимся в дверях экспертом. – Это может нам помочь… а когда вам принесли суши, вы не помните?

– За полчаса до того, как я ушла. Примерно часов в двенадцать… – проговорила Алиса, что-то про себя прикинув.

– Ага, примерно в двенадцать… ну, мы это запросто уточним, это не проблема. У вас ведь остался телефон фирмы, которая доставляла вам заказ?

– Ну да, он где-то там должен быть… в ящике стола… – И эксперт тут же принес в гостиную рекламный проспект с телефонами. – Вот это… фирма «Такеши», круглосуточная доставка блюд японской кухни.

– Очень хорошо! – капитан спрятал проспект в свой портфель и снова повернулся к экспертам: – Ну как, вы уже закончили с потерпевшим?

– Ну да, само собой, предварительно, но его уже можно увозить.

Капитан куда-то позвонил, скоро пришли двое мрачных молчаливых людей в голубой униформе, положили труп на носилки и унесли его из квартиры.

Эксперты еще несколько минут возились на кухне, что-то фотографировали, что-то посыпали черным порошком, обмахивали кисточками, обмениваясь какими-то непонятными непосвященным фразами, наконец и они ушли. Капитан Перченок задержался на пороге и со значением сказал подругам:

– Ну, я с вами прощаюсь ненадолго. В ближайшие дни вас вызовут для официальной дачи показаний. Думаю, вы понимаете, что вам никуда не нужно уезжать.

Дверь за капитаном закрылась.

Подруги остались в квартире одни. Все это время Агния сидела в задумчивости, не слишком внимательно слушая капитана. Она пыталась поймать какую-то важную мысль, но мысль эта никак не давалась, ускользала от нее. Агния морщила лоб и даже тихонько трясла головой, но ничего не помогало.

– Что делать, что делать? – снова затянула свое Алиса.

– Может быть, вызвать к тебе врача? – предложила Агния. – У тебя ведь наверняка есть свой врач?

– Зачем? – переспросила Алиса убитым голосом. – Чем мне поможет врач? Он ведь не сможет воскресить Эдика?

Агния хотела напомнить подруге, как совсем недавно та жаловалась на мужа, но решила, что сейчас – не самый подходящий момент. Вместо этого она предложила:

– Хочешь, я останусь сегодня у тебя? Могу даже переночевать, чтобы тебе было не так одиноко. Ты ведь знаешь, меня никто не ждет, семеро по лавкам не сидят…

– Нет-нет, не нужно! – быстро ответила Алиса, и Агнии показалось на какой-то момент, что в ее голосе прозвучал испуг. – Не нужно, я прекрасно управлюсь одна! А ты поезжай уже домой, или куда там тебе нужно, у тебя наверняка много дел!

При этом Агнии показалось, что подруга незаметно взглянула на часы.

– Да у меня нет ничего срочного… – попыталась она возразить, но тут поняла, что Алиса ее попросту выпроваживает.

«Ну и ладно, – подумала она, направляясь к двери. – Было бы предложено… в конце концов, у меня действительно своя жизнь и много дел, так что набиваться я не буду…»

Она простилась с Алисой, взяла с той слово, что она позвонит, если ей понадобится какая-то помощь, и вышла из квартиры.

Капитан Перченок спустился в подвальный этаж, толкнул тяжелую дверь и поежился: за этой дверью было холодно, неуютно и пахло удивительно неприятной смесью каких-то химических реактивов и еще чего-то тошнотворно-сладковатого. Капитан думал, что именно так пахнет смерть.

Правда, к этим крайне неприятным запахам примешивался еще один, менее зловещий – запах крепкого табака.

Короче говоря, за этой дверью располагался отдел медицинской экспертизы, где царила старший судебно-медицинский эксперт Варвара Михайловна Голубец.

Варвара Михайловна была крепкая, энергичная женщина лет пятидесяти, с громким хрипловатым голосом и грубыми замашками человека, который знает смерть не понаслышке. Всю жизнь она курила крепкие сигареты, точнее, папиросы отечественного производства, предпочитая легендарный «Беломор». Даже сейчас она где-то доставала эти папиросы и курила их, не переставая.

Начальник отделения, который всеми силами боролся с курением среди сотрудников, особенно на рабочем месте, пытался всеми доступными способами воздействовать на Варвару Михайловну, но та оказалась непоколебима и пригрозила уволиться, если ей не позволят курить за работой.

– Да ты представь, Петрович, – говорила она, фамильярно обращаясь к начальнику, – мне же весь день приходится жмуриков кромсать, как же это выдержать без «Беломора»?

Начальник вздохнул и отступился.

Итак, капитан Перченок вошел в царство мертвых, в царство Варвары Михайловны. Сама Варвара стояла возле металлического стола, на котором лежал покойник, с дымящейся папиросой в зубах и что-то с интересом разглядывала. Чуть в сторонке отирался молодой парень в белом халате – недавно присланный практикант. Лицо его было белее халата, в глазах стоял настоящий ужас.

– Здрас-сте, Варвара Михайловна! – проговорил Перченок с боязливым уважением.

– Здравствуй, Петя! – отозвалась Варвара, передвинув папиросу в угол рта. – С чем пришел?

– Да вот, хотел узнать, нет ли каких подвижек с трупом Канарского. Мне бы время смерти уточнить…

– Ты же знаешь, Петя, – Варвара Михайловна укоризненно взглянула на капитана, – экспертиза – вещь долгая, обстоятельная, тут торопиться нельзя, ни к чему хорошему это не приведет. Результаты будут готовы только завтра к вечеру. Как только я подготовлю отчет – ты первый сможешь с ним ознакомиться…

– Но Варвара Михайловна, – взмолился Перченок, – нельзя ли пораньше? Я ведь вас знаю, вы – специалист экстра-класса, вы уже наверняка какие-то выводы сделали! Ну, правда же?

– Ох, Петя! – Варвара покачала головой. – Ты же знаешь, что на меня лесть не действует! Есть же порядок… я и так все другие дела отложила, занимаюсь только твоим Канарским… вон, несчастного практиканта загоняла…

– Но Варвара Михайловна, поделитесь хоть предварительными соображениями! Мне очень нужно знать точное время смерти, чтобы определиться с подозреваемыми!

– Ну что с тобой поделаешь… – вздохнула Варвара. – Ладно, так и быть, поделюсь… – она докурила папиросу, бросила окурок в консервную банку, заменявшую ей пепельницу, закурила новую «Беломорину» и только тогда продолжила: – Тут, Петя, понимаешь, какое дело… для определения времени смерти есть два критерия – степень трупного окоченения и состояние желудка. Степень трупного окоченения – вещь тонкая и ненадежная, зависит от многих факторов, в основном – от температуры окружающей среды… Ну, ты это и сам знаешь. Судя по этому критерию, смерть твоего Канарского наступила в промежутке от тринадцати до четырнадцати часов, но, конечно, могут быть и отклонения, так что бери шире – от двенадцати до четырнадцати…