Четки Изабеллы Кастильской

Диванчик был короткий и узкий, обитый коричневой искусственной кожей, так что вытянуться на нем я не смогла, легла на бок, подогнув ноги, – но все равно это было куда лучше, чем дремать на стуле.

В офисе было тихо, да что там, на всем этаже не было, наверное, ни одного человека, так что самое время мне вздремнуть. Ужасный сегодня был день, хлопотный очень.

Я закрыла глаза, но поняла, что спать совершенно не хочется. А хочется есть, причем очень.

Ну да, как вернулась домой – так и не поужинала. А в обед была в офисе и только пила кофе с печеньем у секретарши Ленки, она еще ворчала, что свое не носят, а норовят чужое печенье съесть.

Ленка у нас весит под сто килограммов, так что сотрудники, которые лазают к ней в стол за печеньем, действуют ей только во благо.

Итак, я встала и потащилась в Ленкин закуток, но нашла там только пакетики с чаем и кучу крошек от сухарей с маком и песочного печенья. Да, таким количеством можно прокормить семейство мышей, но мне-то что делать…

Ну, Ленка, ну, обжора!

Я поболталась по офису без цели, зная, что ничего из съестного не найду, и отправилась в кабинет.

Может, Сергей Сергеевич тайный сладкоежка и найдется у него хотя бы шоколадка?..

Нехорошо рыться в столе у начальства, он ко мне со всей душой отнесся, ночевать на диван пустил, а я… Но голод стал невыносимым, и я решилась. В конце концов, важные бумаги он кладет в сейф, а ящики запирает.

Так и оказалось, открыт был только один ящик, и там завалялась одна шоколадная конфета, очень старая, прямо каменная. Но я была рада и такому. Лежали там еще какие-то бумаги, судя по всему, черновики договоров, а еще рисунки.

На обычной бумаге простой шариковой ручкой была нарисована одна и та же женщина. Вот она у окна расчесывает длинные волосы, вот где-то на природе на берегу озера, и волосы развеваются на ветру, вот волосы забраны в прическу, и на длинной шее колье, непонятно только, бриллиантовое или бижутерия. Интересно…

Под рисунками я нашла еще фотографию. Та же женщина, только постарше, и стрижка довольно короткая. Красивая баба, но на фотографии точно видно, что стерва.

Я повертела снимок, поднесла его к свету и увидела, что фотка была разорвана на несколько клочков, а потом склеена неаккуратно. Интересно… хотя на самом деле не очень, своих проблем хватает.

Я выпила чаю с конфетой (чуть зуб не сломала) и снова улеглась на диванчик.

Правда, заснуть я не надеялась – события минувшего вечера так взбудоражили меня, что сна не было ни в одном глазу.

Я стала их перебирать и обдумывать – и что же?

Перед глазами почти сразу поплыли цветные пятна и полосы, и вскоре я заснула.

Снился мне странный сон.

В этом сне была большая, жарко натопленная комната, значительную часть которой занимала огромная кровать с резными столбиками и балдахином.

Вокруг этой кровати толпились многочисленные женщины в темных старинных платьях, среди которых было и несколько мужчин, тоже в старинной одежде.

А на кровати лежала маленькая измученная женщина с красным, залитым потом и искаженным страданием лицом…

Повитуха выпрямилась, держа в руках красное тельце со сморщенной обезьяньей мордочкой, легонько шлепнула, и новорожденная издала резкий обиженный крик.

Повитуха повернулась к присутствующим и проговорила удовлетворенно:

– Девочка, здоровая!

Женщины, толпившиеся по углам комнаты, зашептались, переглядываясь.

– Девочка? – Невысокий плотный человек в темном камзоле гранда, с маленькой остроконечной бородкой, поморщился. – Король будет недоволен! Тем не менее велите звонить в колокола, дабы известить народ о рождении инфанты!

Он развернулся и быстрыми шагами направился к дверям. Даже спина его выражала огорчение.

Повитуха передала ребенка няньке, озабоченно склонилась над роженицей. По лицу королевы струился обильный пот, губы трепетали, будто она что-то хотела сказать.

– Постойте, синьор… – вполголоса проговорила повитуха. – Будет еще один ребенок…

Но человек с бородкой уже вышел.

Королева застонала, закусила нижнюю губу, лицо ее побагровело от напряжения.

Присутствующие зашевелились, придвинулись к постели королевы. Кто-то проговорил:

– Архиепископ уже ушел… послать за ним?

Вдруг тишину покоя нарушил странный, пугающий звук, похожий не то на рычание дикого зверя, не то на кошачье мяуканье.

– Не нужно… – повитуха снова выпрямилась, держа в руках второго ребенка, испуганно оглянулась на присутствующих и пролепетала едва слышно: – Это… это, кажется, мальчик…

В руках у нее было странное, уродливое существо, похожее на маленького зверька. Крошечное тельце покрывала редкая неопрятная шерсть, круглые глаза тускло блестели, а из приоткрытого рта торчали короткие острые зубы.

– Чудовище! – послышался чей-то дрожащий голос.

– Антихрист! – подхватил еще кто-то.

Придворные принялись истово креститься.

И в это время за окнами раздался гулкий, протяжный звон церковных колоколов.

Когда этот звон затих, из толпы придворных вышел пожилой господин в лиловом, расшитом серебром камзоле, с холодными серо-стальными глазами.

Он забрал ребенка у растерянно застывшей повитухи, окинул всех остальных стальным взглядом, словно полоснул клинком, и резким, каркающим голосом проговорил:

– Королева родила только одного ребенка, инфанту! Другого ребенка не было! Всем понятно?

Придворные испуганно закивали.

Я проснулась от того, что где-то рядом незнакомый голос громко произнес:

– Пора!

Я открыла глаза – но не смогла сразу понять, где нахожусь.

Правда, в последнее время со мной такое часто случалось, так что я не впала в панику, а попыталась определиться.

Я лежала на узком, коротком и жестком диване. Рядом стоял офисный стол, около него – кресло на колесиках, обитое, как и диван, коричневой искусственной кожей.

И тут я поняла, что нахожусь в кабинете Студнева.

И сразу же вспомнила все, что произошло со мной вчера вечером и ночью.

Нужно скорее вставать и ликвидировать следы моего ночного присутствия в кабинете начальства. Студнев подошел ко мне по-доброму и только очень просил, чтобы никто ничего не узнал, так что нельзя его подвести.

Вроде бы приличный мужчина оказался. И начальник не вредный. Но с другой стороны, с некоторого времени я перестала доверять первому впечатлению. Возможно, это неправильно, но я не доверяю никому. Жизнь научила.

Я взглянула на часы – вдруг уже много времени и сейчас подтянутся мои сослуживцы?

К счастью, была еще только половина восьмого, так что до начала рабочего времени оставалось больше часа.

То есть к девяти обычно приходит сам Студнев, а остальные сотрудники и к десяти не все подтянутся.

Учитывая нынешнюю напряженную обстановку, народ вообще больше дома работает, один начальник вечно в офисе торчит. Его положение обязывает.

И чего ему дома не сидится? Очевидно, руководить по удаленке не получается.

Я поднялась, потянулась – и осознала, что спала в одежде.

Ох, если бы можно было принять душ и переодеться!

К сожалению, об этом не приходилось даже мечтать.

Ну, нужно хоть как-то привести себя в порядок…

Я вышла из офиса.

К счастью, в такой ранний час в коридоре не было ни души, так же как и в туалете. Там я, как могла, умылась, привела в порядок волосы и лицо, поправила одежду. Больше ничего сделать я не могла и пошла обратно в наш офис. Там нашла у Ленки в столе настольное зеркало и уселась перед ним, включив лампу.

Царапина на щеке больше не кровоточила, но воспалилась, еще немного – и щека распухнет, а пока только багровая полоса виднеется.

Я протерла царапину Ленкиной туалетной водой, которую ей подарил муж, и пахла она отвратительно, зато и держала ее Ленка на работе, как она говорила, тараканов морить, если заведутся. Затем замазала царапину тональным кремом, накрасила глаза и губы.

Нельзя сказать, что в зеркале отражалась свежая майская роза, но люди все же не испугаются. Что ж, теперь могу спокойно ожидать появления сотрудников.

И тут у меня буквально скрутило желудок.

Ну да, я ведь вчера не ужинала, да толком и не обедала… И чай с закаменевшей украденной конфетой не в счет.

Что делать? До обеденного перерыва я буквально не доживу… Хотя обедать по нынешнему времени никто не ходит, кто еду из дома приносит, а иногда, когда народу побольше в офисе собирается, мы заказываем пиццу или сандвичи. Но они работают с десяти, да когда еще заказ принесут. Так и умереть можно.

Впрочем, остается еще достаточно времени до начала рабочего дня. Я могу выйти на улицу и заскочить в пекарню на углу. Она открывается рано, и там можно купить кофе навынос со свежими круассанами… ну, или еще чего-нибудь… Булочку, тот же сандвич…

От одних этих слов есть захотелось еще больше.

Я спустилась на первый этаж, направилась к турникету, возле которого сидел в своей будке охранник. Костик уже сменился, на его месте сидел другой, немолодой дядька, прежде служивший в полиции. Звали его Михалыч.

Он с кем-то разговаривал, мне не было видно, двое стояли спиной.

Я еще была на полпути к выходу, как вдруг застыла на месте как громом пораженная.

Возле будки охранника стояли те самые фальшивые полицейские или бандиты, от которых я с таким трудом сбежала минувшей ночью. Там были двое из них – те, которых я мысленно называла Первый и Второй. Третьего по кличке Боров с ними не было, видно, ему влетело за то, что оставил меня без присмотра. Может, его даже уволили. Ну, уж бока намяли серьезно, это точно.

Я попятилась, но Первый, видно, что-то почувствовал. Он вскинул голову и заметил меня.

Я метнулась к лифту. Как раз в это время он подъехал к первому этажу, двери раскрылись, из кабины с озабоченным видом вышел заспанный работяга в засаленном синем комбинезоне.

Я промчалась мимо него, едва не сбив с ног, стремительно влетела в кабину и бросила взгляд в сторону проходной.

Тот фальшивый полицейский, которого я назвала Первым, перепрыгнул через турникет и несся следом за мной, его напарник немного замешкался, но потом тоже перескочил вертушку.

Михалыч что-то кричал и махал руками, пытаясь его остановить.

Я торопливо нажала кнопку верхнего этажа.

Первый огромными прыжками несся к лифту, двери кабины сдвигались убийственно медленно.

Вот мой преследователь в одном шаге от лифта… еще секунда – и он ворвется в кабину…

Но двери, наконец, сомкнулись прямо у него перед носом, и кабина заскользила наверх.

Я перевела дыхание. Кажется, и на этот раз мне удалось от них ускользнуть. Но дело плохо – они очень быстро выяснили, где я работаю, и заявились сюда…

Вот как они это сделали? Как вообще они меня нашли? И почему именно сейчас, то есть вчера, то есть, если учесть, что Катька поселилась в квартире милой старушки Анны Аркадьевны примерно неделю назад… почему именно в это время, не раньше и не позже?

Кабина доехала до верхнего, шестого этажа и остановилась. Двери раздвинулись… и тут я услышала стремительно приближающиеся шаги, и увидела бегущего по коридору мужчину – того самого фальшивого полицейского номер один.

Черт! Он сообразил, куда я еду, и догнал меня по лестнице… Силен, однако, а с виду и не скажешь – под глазами синяки, кожа желто-землистая, пьет, что ли…

Я снова нажала кнопку – на этот раз третьего этажа. Двери кабины успели закрыться, прежде чем мои преследователи добежали до лифта, кабина поехала вниз.

Лифт очень скоро остановился, двери начали разъезжаться… и тут же я увидела прямо перед собой ухмыляющуюся физиономию второго преследователя.

Черт! Они разделились, и Второй уже ждал меня на третьем этаже!

Я ткнула пальцем в другую кнопку, но бандит уже тянул ко мне волосатые руки…

Времени на раздумья не было, и я применила крайнюю меру – вцепилась в его лицо ногтями. Он вскрикнул от неожиданности, попятился, закрывая глаза руками. Двери лифта снова успели закрыться, и кабина опять поехала вверх.

Я снова ускользнула, но долго ли еще смогу играть с ними в кошки-мышки?

На этот раз лифт привез меня на пятый этаж.

Я выглянула в коридор.

Вроде бы никого нет…

Выскользнула из лифта, снова огляделась и припустила по коридору, разглядывая двери.

Куда бы мне спрятаться? Где бы пересидеть какое-то время? Впрочем, те двое настроены очень серьезно и не отступятся, пока не найдут меня…

И, как назло, народу никого, рабочий день еще не начался, да и тогда в офисах пусто, все, кто может, сидят на удаленке.

Я прошла мимо нескольких дверей, и тут в дальнем конце коридора снова раздались быстрые тяжелые шаги.

Ну конечно, это снова Первый! Быстро же он меня нашел!

Времени на раздумья не было, я дернула первую попавшуюся дверь – но она была заперта, метнулась к следующей двери, торопливо повернула ручку…

На этот раз дверь открылась, я юркнула за дверь и оказалась в какой-то тесной и темной кладовой.

Когда глаза привыкли к скудному освещению, я разглядела полки, на которых стояли картонные коробки и папки. В глубине кладовой был стенной шкаф.

Я спряталась в него – там было тесно и пыльно, но хоть какое-то укрытие…

И очень быстро поняла, насколько это укрытие ненадежно.

Не успела я закрыть за собой дверцы шкафа, как дверь кладовой снова открылась. На пороге появилась, заслонив свет, рослая, массивная фигура, в которой нетрудно было узнать того самого фальшивого полицейского номер один.

Должно быть, он тоже в первый момент плохо видел в темноте, во всяком случае, он вертел головой, стоя на пороге.

Я вжалась спиной в стену, точнее, в какой-то стеллаж. И тут с верхней полки этого стеллажа на меня свалилась коробка.

Мой преследователь фыркнул и проговорил насмешливо:

– Вот ты где! Решила поиграть со мной в прятки? Раз-два-три-четыре-пять, я иду искать! Кто не спрятался, я не виноват!

Он шагнул вперед.

Я сжалась от ужаса. Деваться мне было больше некуда…

Но в это время за спиной у псевдополицейского раздались быстрые тяжелые шаги нескольких человек, и резкий внушительный голос проговорил:

– Стоять! Руки за голову!

Мой преследователь попятился, собрался было повернуться – но тот же голос предупредил:

– Я сказал – руки за голову! Сделаешь резкое движение – стреляю! Больше предупреждать не буду!

Первый тяжело вздохнул, поднял руки, положил их на затылок и медленно повернулся. Возле него в коридоре стояли двое рослых плечистых парней в камуфляже и бронежилетах. И, между прочим, с автоматами на изготовку.

– Па-арни! – проговорил Первый, растягивая слова. – Па-арни, вы отку-уда нарисова-ались? Вы чего? Вы отку-уда такие у-умные? Я же свой! Из тридцать девятого отделе-ения!

– Хоть из триста тридцать девятого! – отрезал один из парней в камуфляже. – Мне это глубоко фиолетово! Будешь с начальством нашим разбираться!

С этими словами он поднес к уху массивную трубку переговорного устройства и произнес:

– Шеф, мы одного взяли. Вас понял. Есть доставить. Есть в разговоры не вступать.

Он убрал трубку, ловко застегнул на запястьях фальшивого мента наручники и повел его прочь по коридору.

Прежде чем уйти, мой незадачливый преследователь обернулся и бросил в мою сторону многообещающий взгляд. У меня от этого взгляда мурашки побежали по спине.

Я перевела дыхание, выждала еще несколько минут и только тогда выбралась из своего укрытия, вышла в коридор и спустилась на первый этаж. При этом я чувствовала себя неуютно и то и дело оглядывалась по сторонам – одного-то преследователя на моих глазах поймали, а второй мог еще где-то прятаться.

Когда я проходила мимо охранника, Михалыч внимательно посмотрел на меня.

Я невольно остановилась.

– Загребли твоих друзей, – сообщил он мне вполголоса, – обоих субчиков взяли.

– Да какие они друзья! Знать их не знаю! – честно ответила я.

– Ну, во всяком случае, они про тебя спрашивали.

Видимо, на моем лице был так отчетливо написан испуг, что Михалыч смягчился и проговорил:

– Ну, пока я с ними разговаривал, я незаметно тревожную кнопку нажал.

– Тревожную? – переспросила я.

– Ну да, у нас же на договоре охранная фирма «Аллигатор», при нажатии этой кнопки они должны приезжать в течение пяти минут. Ну, пять не пять, а минут через десять они и правда приехали. А потом они вывели обоих субчиков…

– Точно обоих?

– Обоих, обоих! – успокоил он меня. – Я сам видел.

Я действительно вздохнула с облегчением, но потом проговорила озабоченно:

– Но их, наверное, скоро отпустят.

– Почему ты так думаешь?

– Они сказали, что служат в полиции.

– Ну, они такие же полицейские, как я английский лорд! И еще, идиоты такие, вздумали говорить, что они из тридцать девятого отделения! Да я сам там двадцать пять лет оттрубил!

– Ну да, что-то такое Костик рассказывал.

– Костик болтает много, – недовольно засопел Михалыч. – А этих уродов я знаю по прежней своей работе…

– А кем вы раньше работали?

– Ну, в отделе по борьбе с бандитизмом… в общем, не важно это…

– Что – на работе с ними сталкивались?

– Не на работе, а по работе. Чувствуешь разницу? У нас на эту сладкую парочку много всего было. Они на одного, как сейчас выражаются, авторитетного человека работали. И сейчас, не сомневаюсь, работают. В их профессии работу редко меняют.

– На Зеленого? – ляпнула я сдуру, вспомнив, что говорили между собой эти двое.

– А ты откуда знаешь Зеленцова? – Михалыч удивленно взглянул на меня.

– Кого? – переспросила я.

– Григория Зеленцова, он же Зеленый.

– Да я просто случайно от них эту кличку слышала…

– А говорила, что знать их не знаешь, первый раз видишь… – Теперь в глазах Михалыча я увидела полицейскую подозрительность.

– Да это из-за моей подруги, – с досадой сказала я, – подруга у меня с ними связалась, потом разобралась и убежала, а они ее ищут, вот меня в оборот взяли…

– Вот как? – В голосе Михалыча все еще звучало недоверие. – Ну, в любом случае, держись от них подальше, это очень опасные люди! А уж сам Зеленцов… сейчас он, конечно, считается законопослушным бизнесменом, фирма у него, но когда-то был одним из самых страшных людей в городе. Да думаю, и сейчас не очень изменился.

– Ой, да что вы, Михалыч, я никогда, это все из-за подруги, Катьки, она меня втянула…

– Тщательнее друзей выбирать нужно! – припечатал Михалыч. – Вы, девки, очень уж легкомысленные, все надеетесь, что с вами ничего не случится! Ох, такого я навидался, пока служил, но не буду тебя пугать! Ты девица неглупая, сама выводы сделаешь.

Я опустила глаза, прошла через турникет и вышла на улицу.

Есть мне от всех этих событий уже расхотелось, но я все же дошла до пекарни, купила там свежей выпечки и стаканчик кофе навынос и побрела назад.

По дороге я думала.

Полезное, между прочим, занятие. До сих пор все происходило слишком быстро, у меня не было времени обдумать происходящее, но теперь я сложила два и два и получила…

Получила неожиданный результат.

Вот что этим бандитам, работающим на Зеленого, было от меня нужно?

Они все время повторяли: «Где они, где они?»

Люди они простые, незамысловатые, и если чего-то так упорно добиваются, то, скорее всего – денег. То есть «они» – это деньги.

Лично я у них никаких денег не брала, и вообще до вчерашнего дня не имела дела с самим Зеленым или с кем-то из его людей. Но они так не считали. Они определенно искали меня, точнее – Лидию Викторовну Карасеву. Тот тип, которого я про себя называла Первым, так меня и назвал в самом начале допроса.

Но фокус-то в том, что я и Лидия Карасева – не совсем один и тот же человек. Точнее, совсем не тот же.

Да, именно так. Если честно, я к этой Карасевой не имею ни малейшего отношения. Не хотелось бы об этом рассказывать, но, как говорится в одном старом анекдоте – «а придется!». В общем, вот уже некоторое время я живу по чужому паспорту. Вот этой неизвестной мне гражданки Карасевой, Лидии Викторовны.

Тут я вспомнила тот ужасный день, когда все это началось. День, когда моя судьба изменилась.

Вообще-то, изменилась жизнь моя гораздо раньше, но… об этом позже, а лучше никогда. Я вообще не хочу вспоминать о той, прежней жизни, иначе… иначе можно накликать беду.

В общем, в тот день я шла по привокзальной площади в Петербурге и думала, куда бы мне сунуться. Точнее, где бы схорониться хоть на время, куда бы приткнуться.

И тут на меня буквально налетела разбитная бабенка, лет прилично за пятьдесят, с неестественно рыжими волосами и наглыми бегающими светло-карими глазами.

– Ты, подруга, жилье ищешь? – спросила меня эта личность, ухватив за локоть.

– С чего вы взяли? – переспросила я осторожно.

Жизнь научила меня не доверять людям, особенно если у них такие глаза. И оборони меня Боже от таких подружек!

– А с того и взяла, что это у тебя на лице написано! – ответила бабенка и уже ненавязчиво тянула меня куда-то за угол.

– Эй, полегче! Я еще не согласилась! – Я попыталась вырвать руку, но она вцепилась в нее как клещ и хитро заглядывала мне в глаза:

– Согласишься, куда тебе деваться! Жить-то где-то нужно, а у меня недорого, и условия самые подходящие. И знаешь, что я тебе скажу? Тебе у меня самое место, потому что мне нет никакого дела, кто ты такая и чего так боишься!

– Я? Боюсь? – переспросила я, и голос дрогнул.

Неужели и правда у меня такой вид, если первая встреченная тетка меня сразу вычислила?

– Конечно! – Тетка хитро усмехнулась, прищурилась. – Еще как боишься! Так вот, меня можешь звать тетя Шура, а я тебя – как скажешь, так и буду называть.

– Лена я… – назвала я первое попавшееся имя.

– Ну, вот и чудно! Вот и познакомились! Лена так Лена! – Она уже подвела меня к мрачному кирпичному дому, к железной двери с домофоном и открыла эту дверь ключом-таблеткой.

И тут я подумала – а почему бы и нет? Мне ведь и правда нужно хоть несколько дней где-то перекантоваться. Ни друзей, ни знакомых у меня в этом городе нет, а если бы и были – лучше с ними не связываться, потому что через них до меня может дотянуться моя прежняя жизнь, мое прошлое, чтоб оно было неладно… так что эта огненно-рыжая тетя Шура с бегающими глазами – ничуть не хуже любого другого варианта. Тем более что она из тех, с кем лучше не спорить, все равно будет по-ее.

Мы поднялись по крутой темной лестнице, вошли в темную квартиру, где пахло вчерашней едой и нафталином.

Тетя Шура втолкнула меня в маленькую темную комнатку, где имелась узкая кровать, стол, накрытый пластиковой скатертью в подсолнухах, которые были в этой комнате, да и во всей квартире единственным ярким пятном, два шатких стула и двустворчатый платяной шкаф. Стены комнаты были оклеены унылыми выцветшими обоями в мелкий голубой цветочек, на полу – рассохшийся паркет.

– Вот тут ты будешь жить! – заявила тетя Шура с такой гордостью, как будто привела меня в пятизвездочный отель.

И тут же сообщила, сколько это будет стоить.

Стоило это немало, как будто и впрямь меня поселили в дорогом отеле. Но я так устала и так хотела остаться одна, что не стала спорить и заплатила – правда, только за три дня, потому что надеялась за это время найти что-нибудь получше.

Тетя Шура схватила деньги и удалилась – видимо, почувствовала мое настроение.

А я, вместо того чтобы лечь и отдохнуть, принялась мерить комнату шагами и обдумывать свое незавидное положение.

Да, пока мне удалось убежать от своей прежней жизни, но надолго ли? Эта чертова жизнь дотянется до меня, ухватит меня своими когтями, как только я здесь засвечусь. Значит, мне нужно стать другим человеком. Мне нужно жилье и работа – а значит, нужны документы. Вот именно, на работу устраиваться нужно как можно быстрее, потому что денег у меня мало. Но если я устроюсь на работу под своим именем… тогда незачем было и огород городить с побегом, все равно прошлое меня настигнет рано или поздно.

Новые документы…

А где их достать?

У меня нет никаких связей в криминальном мире. И слава богу, что нет, а то можно так нарваться…

Что-то мне подсказывало, что эта тетя Шура с ее бегающими глазками может решить мою проблему – видно, что та еще пройда. Но опять же, жизнь меня научила никому не доверять, особенно таким, как она. Стоит мне хоть немного приоткрыть перед ней свои тайны – как она вцепится в меня коршуном и вывернет наизнанку, выпьет из меня все соки…

Нет, я должна как-то обойтись без посторонней помощи, своими собственными силами…

Но как?

Я ходила по комнате взад и вперед, как дикий зверь по клетке, и мучительно искала выход из этого положения.

Шесть шагов в одну сторону, шесть в другую… шесть шагов в одну, шесть в другую…

Десять раз, двадцать, сорок…

И каждый раз одна половица скрипела под ногой, как будто была плохо закреплена. Это меня жутко раздражало.

Взад-вперед, взад-вперед, и каждый раз этот отвратительный, сводящий с ума скрип…

Я остановилась, наклонилась и попыталась поправить половицу, чтобы не слышать больше ее раздражающий скрип.

Но половица вообще выпала, осталась у меня в руке.

Я представила, как разорется тетя Шура, сколько она мне наговорит. И денег еще слупит…

Я попыталась вставить паркетину на прежнее место – и вдруг заметила в полу под ней какой-то белый сверток.

Это еще что такое?

Я вытащила сверток. Это был небольшой пластиковый пакет, в котором находилось что-то плоское, довольно твердое. Я развернула пакет – и обнаружила внутри тонкую книжечку паспорта.

Вот это да!

Открыла паспорт – и увидела в нем женское лицо с удивленно вытаращенными глазами.

Вот тогда я и узнала это имя – Лидия Викторовна Карасева.

Имя, которому на некоторое время предстояло стать моим собственным.

Я несколько минут смотрела на паспорт и все не могла поверить в свою удачу. Только что я думала, где бы мне раздобыть новые документы, – и вот, документ сам падает мне в руки. Впору поверить в существование высшей силы и в то, что эта сила ко мне по какой-то неизвестной причине благосклонна.

А что? Неизвестная Лидия Викторовна Карасева примерно моих лет. Ну, допустим, постарше года на два, но с такой точностью возраст никто не определит.

Да и внешне она не так уж сильно от меня отличается. А если немножко поработать над собой – можно свести разницу между нами к минимуму. И вряд ли кто-то станет так уж тщательно сверять меня с фотографией в паспорте. Я же не собираюсь устраиваться на работу в секретную службу…

А самое главное – с новым паспортом я смогу затеряться, ускользнуть от своей прежней жизни, от своего прошлого. А это – именно то, что мне сейчас нужно…

Оставался, правда, вопрос: почему эта неизвестная мне Лидия Карасева спрятала паспорт под половицей в съемной комнате? – но я предпочла этот вопрос себе не задавать.

В тот день меня беспокоило только одно – как бы до меня не дотянулась моя прежняя жизнь.

Я решила, что судьба дает мне еще один шанс, и грешно будет этим шансом не воспользоваться. Опасно, конечно – вдруг эта Карасева преступница и находится в розыске? Но нужно рискнуть, иначе мне не выжить.

Короче, я решила превратиться в Лидию Карасеву. Хотя бы на какое-то время.

Для начала я сходила в магазин и купила там краску для волос, которая превратила меня в блондинку. После этого поработала над макияжем, в первую очередь выщипала брови и нарисовала на их месте новые, удивленно поднятые, и очень скоро стала куда больше похожа на фотографию в паспорте.

Когда ближе к вечеру я столкнулась в коридоре с тетей Шурой, та сначала удивленно уставилась на меня, как будто не узнала, а потом в ее глазах сверкнуло понимание. Видно, догадалась, что я изменила внешность…

Я поняла, что нужно как можно скорее искать другое жилье, а то тетя Шура станет опасной. Она поймет, что я в бегах, что я кого-то боюсь, и попытается использовать мой страх к своей пользе.

Хотя я несколько успокоилась, когда увидела вечером, что хозяйка сидит на захламленной кухне и попивает коньяк из пузатой рюмки. Бутылка стояла на столе, а также тарелочка с нарезанным лимоном и плитка шоколада, наломанная кусками. Коньяк, как ни странно, оказался дорогим.

Ого, тетя Шура, оказывается, умеет радоваться жизни! Ну, у каждого человека есть свои маленькие слабости.

– Что смотришь? – вызверилась на меня хозяйка. – Тебе не налью, самой мало.

– Да мне и не надо, – миролюбиво сказала я.

В общем, именно в тот день я стала Лидией Карасевой.

И дальше все складывалось удачно. Я устроилась на работу, нашла ее в Интернете, то есть мне подошла первая же вакансия – именно сюда, к Студневу. Денег, конечно, мало платят, но в моем положении выбирать не приходится. А потом нашла квартиру и съехала от тети Шуры как можно скорее.

И вот, похоже, сегодня – точнее, вчера – меня догнал результат того решения.

Да, в тот день, перекрашивая волосы и меняя макияж, я думала только об одном, боялась только одного – что меня догонит моя прошлая жизнь. И тогда мне не пришла в голову самая простая мысль: если Лидия Карасева снимала комнату у тети Шуры – значит, дела у нее обстояли не просто плохо, а ужасно плохо.

А если ей пришлось прятать паспорт под паркетом – значит, у нее были серьезные проблемы. Может быть, не менее серьезные, чем мои проблемы с прошлой жизнью.

И вот теперь эти проблемы докатились до меня… Не в розыске она была, искала ее не полиция, а очень опасный, криминальный человек по кличке Зеленый.

Ясно, что те бандиты, от которых я вчера удрала и которые сегодня заявились ко мне на работу, искали не меня – они искали именно ее, Лидию Карасеву. Значит, она их как-то обхитрила, обжулила, развела на деньги. И они намерены свои деньги вернуть, чего бы это им (и мне) ни стоило. Сегодня мне опять удалось от них улизнуть – но мне не будет везти вечно.

Значит, нужно сделать какой-то упреждающий шаг.

Или снова лечь на дно, снова поменять имя, жилье и работу – или выяснить, что же этим людям нужно от меня… точнее, от прежней Лидии Карасевой.

Да, второй вариант более предпочтительный.

Если я снова ударюсь в бега – мне придется жить, вечно оглядываясь. Больше того, мне придется скрываться и от собственной прошлой жизни, и от тех, кто охотится за Лидией Карасевой. А это, на мой взгляд, уже явный перебор.

Превратившись в Лидию Карасеву, я как бы обрела второе дыхание, новую жизнь. Я потратила последние деньги на покупку кое-какой одежды, поскольку с собой у меня было совсем мало вещей, причем покупала вещи довольно дешевые даже не из-за того, что мало денег, а просто пыталась определить, какую бы одежду купила эта самая Лидия Карасева – крашеная блондинка, макияж довольно вульгарный, одежда не то чтобы вызывающая, но наводит на мысли.

Я сняла жилье (ту самую квартиру, из которой теперь пришлось сбежать) и немедленно съехала от тети Шуры.

Тетя Шура попробовала было шипеть, но я резко ее оборвала, сказала, что и так переплатила за лишние дни, но пусть она этими деньгами подавится…

Короче, расстались мы с ней не сказать чтобы друзьями. И я надеялась, что навсегда.

И вот теперь все шло к тому, что мне снова придется с ней увидеться. Эта перспектива не доставляла мне удовольствия, но что поделаешь, надо – значит надо…