Я многого ожидала от брака и получила почти все. По прибытии на планету Звезда 300, Ричард Райнер сдержанно поздравил нас со свадьбой при сходе с корабля и исчез в толпе, а мы с мужем поселились в одном из домов семьи Блэр. Семья не осталась в восторге от его выбора, но открыто никто не высказался. Мигель успокоил, что все изменится с появлением наследницы (ведь у женщин со Звезды 407 рождаются только девочки). В его семье всегда так. До появления наследников – к невесткам немного прохладное отношение. Я связалась со своими родителями и подружками, мы с Мигелем рассказывали, как яко бы познакомились, решив умолчать о Ричарде. Подружки, особенно те, кто до сих пор искал жениха, немного завидовали, а родители звали в гости и говорили не затягивать с ребенком, так как это – традиция на нашей планете. Мы не затягивали. Целый месяц муж практически не выпускал меня из кровати. Везде ходил со мной. Я любила прокрадываться к нему в кабинет, когда он зачитывался своими артефактными книжками. Мы даже читали вдвоем, при свечах, некоторые из них, правда дальше пары глав дело не заходило, так как страсть между нами разгоралась в считанные минуты, стоило только осторожно погладить грудь или мурлыкнуть от удовольствия.

– Я беременна! – закричала, получив результаты обследования. Мигель подхватил меня на руки и закружил.

– Как здорово! Мы это сделали! Скорее, надо покормить будущую мамочку! – нежно говорил он, пока нес меня на кухню. – Лорейн, я обнаружил зацепку, надо будет проверить. Ты же сможешь пару месяцев одна пожить? Я скоро вернусь.

– Не хочу тебя отпускать! Но… срок маленький, поэтому я справлюсь. А что ты нашел?

– Пишут, есть на планете Звезда 106 голубая лагуна у пятисотлетнего дерева. В пещере, куда приходят корни того дерева есть пятый из семи.

– А остальные шесть? Для чего всего семь артефактов?

– Все семь нужны для создания портала. Пока я, правда не видел описания для всех семи. Два есть у коллекционеров. Я договорился и продадут их за круглую сумму. Полезные артефакты, один – очищает воду, второй – может сравнивать сплавы металлов.

– Ох, Мигель, разве это не расточительно?

– Инвестиции внесены, а куда еще девать деньги, если не на предметы роскоши?

Дома после отъезда мужа стало скучновато. Я встречалась с подружками, которые еще не уехали с планеты, либо нашли тут женихов. В один из дней я шла из парка в любимый магазин йогуртов и увидела плакат. С него на меня, смотрел Ричард Райнер, за ним стояло еще три человека. Картинные позы, белозубые улыбки, сияющие глаза. Группа называлась БШ, то есть Большой Куш. Сам Ричард казался выше и немного шире в плечах. Я предположила, что он сейчас занимается спортом. Дома в новостях шоу бизнеса я углядела интервью с группой.

– У вас много фанатов среди молодежи. Считаете ли вы себя достойным примером для них? Если ли чему научить ваших последователей?

Ричард Райнер, лидер группы:

– Не думаю, что могу научить, скажем основам профессий или мастерства из различных веществ, я ведь все-таки музыкант. Мы с ребятами, однако, много работаем, чтобы наша музыка предавала сил людям, сил добиваться своих целей, сил мечтать. Это очень важно.

– Как давно вы выступаете? Это ваш первый большой концерт?

Майкл Норс, барабанщик:

– Наша группа создана не так давно, но на первых площадках мы показали себя достаточно успешно, поэтому руководство нашего агентства приняло решение об организации масштабного мероприятия. Мы будем очень стараться, чтобы фанаты были в восторге.

И т.д. и т.п., но последний вопрос, заданный Ричарду, заставил меня открыть вкладку практически сразу после ее закрытия. И жадно вчитаться в ответ. Вопрос был «Есть ли у вас девушка?»

– Нет, я не состою в отношениях, хотя у меня есть любимая.

– Я уверен, что читательницы нашего журнала могут впасть в депрессию, – пошутил репортер.

– Не волнуйтесь, не впадут! С самого первого дня моей карьеры, на моей официальной странице видна эта информация. А количество фанатов определяется лишь стараниями артистов.

У него есть любимая! Есть! А меня он просто вычеркнул? Наверное, эта Валетта или вообще кто угодно! Раздражает. С другой стороны, мы официально в разводе, чего я так нервничаю. Я же люблю мужа!

Мигель вернулся через три месяца. На концерт группы БШ я не пошла, хотя смотрела через планшет его трансляцию. Мне очень хотелось вновь услышать, как он поет. И не мне одной. Зал был заполнен под завязку. Писали, что пришлось увеличить количество билетов, иначе народ начал бы возмущаться. Несомненно, это успех.

– Давай погуляем еще немного? – в парке я днем пряталась от жары, и упрашивала мужа остаться тут.

– Лорейн, тебе надо поесть. А вечером хотели съездить в магазин за вещами, помнишь?

– Ну давай завтра поедем, за один день ничего не случится!

– Хорошо, завтра поедем, но с утра, – мы сели на лавочку и смотрели на животных и птиц, живущих своей жизнью.

– Ты ждешь, когда она родится? – спросила, заглядывая в глаза.

– Конечно! А потом мы сразу заделаем вторую! – энтузиазм так и светился в его глазах.

– Ну уж нет! Сначала я отдохну. Года три. А потом подумаю!

– Да ладно! Три года ждать! Я не выдержу! – засмеялся он. Я заулыбалась. Потом он достал сочное яблоко и предложил его мне. – Вкусное, сладкое, полезное, все для моей любимой! – поцеловал меня.

К сроку родился мальчик. Это стало для меня неожиданностью, граничащей с чудом. У меня… мальчик. Может это связано с генами Мигеля? Не знаю. Его передали мне на руки в первый раз. Такой крошечный, маленький, плачущий.

– Теперь все хорошо! – плакала я. – Мама рядом! У тебя есть семья!

Мальчика назвали Брэндон Блэр. Моим родителям мы решили не говорить, что у нас родился мальчик, чтобы не приезжали с нашей планеты сумасшедшие ученые или еще кто-нибудь. Но оказалось, это не единственная наша проблема. Дети почти все рождаются голубоглазые, без волос, а черты лица меняются, немного. Когда Брэндон подрос до месяцев девяти, мы уже не сомневались, что это ребенок Ричарда. Я показывала результаты анализов Мигелю, отчего он глубоко задумался и никогда не говорил о своих выводах. Но мальчика он признал своим, и любил его очень сильно, все время возился, когда не был в разъездах.

Мигель собрал к этому времени еще три артефакта. Теперь осталось найти два из семи.

– Мигель, – спрашивала я, укачивая на руках Брэндона, – ты столько ищешь два артефакта, но ты так и не узнал, как составить их так, чтобы получился портал.

– Лорейн, – он наклонился и поправил воротничок на сыне, – может я никогда не найду, относись к этому, как к хобби. Вот ты же рисуешь? И книги читаешь. А наш Брэндон поспать любит пока. Ты научишь его рисовать, Лорейн? Дай ему что-нибудь не опасное, чтобы он не съел.

– Хорошо. Завтра я встречаюсь с подружками. Ты следишь за ребенком, договорились?

– Без проблем, хорошая моя.

Мигель Блэр

– Наша мамочка вернется к вечеру, так что мы сначала поедим, потом поиграем, поспим, да? – разговаривал он с сыном. – Сегодня будешь помогать папе с артефактами. Только не нужно их грызть. Еще будем рисовать. Что рисовать? Вот артефакты и рисовать будем, с натуры! Очень интересно!

Мигель принес Брэндона в кабинет и открыл шкатулку с одним из артефактов. Мальчик заулыбался и что-то забормотал. Он говорил сначала «папа», а потом что-то непонятное. «Что же он говорит? Не могу никак разобрать.» – думал Мигель. На все его варианты сын качал головой.

– Прости, малыш, папа не понял.

– Чтучка… папа сказать.

– Что? Штучка сказала папе? – Брэндон закивал. – А что она сказала? – сын опять что-то залопотал.

«Что же это за язык? Может Лорейн с ним разговаривала на каком-то из языков?»

– Малыш, давай с папой порисуем? Хочешь? Смотри, вот мелок. Давай будем учить фигуры.

Вечером Мигель рассказал жене о странном языке. Но, послушав сына, она язык не опознала.

Мигель консультировался с опытными языковедами, стал слушать звучание всех известных языков определенного семейства, но ни один из них не подходил.

– Наверно он сам его выдумал, – предположила Лорейн. – Вырастет, пройдет. На нашем языке он же говорит. Так что все в порядке.

– Я не знаю, как объяснить, Лорейн, но тут что-то скрыто.

– Где? В нашем ребенке?

– Да нет, во всей этой ситуации, с Ричардом.

– Все, хватит! У нас нормальный ребенок. Чего тебе не сидится дома? Еще влезешь куда-нибудь.

– Не кричи, Лорейн, вдруг Брэндон услышит, – обнял ее муж и стал нашептывать нежности, все вскоре закончилось бурной ночью страсти.

Шло время, Брэндон подрос, ему исполнилось два года. Он все больше походил на Ричарда Райнера, и семья обращала внимание, что ребенок не похож на Мигеля, но тот упорствовал и даже подделал тест на отцовство.

– Папа, – мальчик доверительно вскарабкался Мигелю на колени, с альбомным листом, – я нарисовал тебе карту! – сказал Брэндон.

– Карту? – Мигель открыл сложенный лист, там на черно-синем фоне красовались белые звезды, рисунок был выполнен с уровнем мастерства, гораздо превышающим навыки малыша. – Ты ее сам нарисовал?

– Да! Мне снится это место, как я лечу туда, папа тоже хочет туда. Я нарисовал.

– Ты думаешь, это реальное место?

– Конечно! Вот эта, – он указал на одну из точек, – планета, а на планете я еще не дорисовал!

– Спасибо тебе большое, Брэндон! Папа обязательно дождется вторую часть карты и поедет туда.

– Я тоже хочу! – заныл мальчик.

Большим открытием для отца было узнать, что место в космосе, нарисованное с фотографической точностью, действительно существует в реальности. Но Лорейн он решил не пугать, пока не удостоверится в точности карты.

Перед самым отъездом, Брэндон принес еще одну карту и сказал, что там находится показыватель. Мигель отправился в путешествие.

Обе карты точно указали расположение артефактов, один из них с изображением цветущего дерева он отправил домой с почтовым кораблем. И поехал за последним. На странной планете болот, он нашел в одной из пещер сундучок. В нем оказался большой кристалл. Мигель взял его в руки и увидел картинки. Показыватель существовал в реальности и оказался записывающим кристаллом как в книжках о магии. Перед глазами человека предстала планета, практически в первозданном виде, чего не было ни на одной из планет содружества Номер Звезды. На той планете текли чистые как небо реки, светило яркое солнце, а по ночам небо озаряли две луны. На полянах танцевали создания, тонкие, гибкие, но похожие на людей. Эльфы. Они пели песню и слова ее перекликались с теми, что говорил его сын. Вот он тот самый язык. В недрах планеты скрывалась руда, она множилась от пения этих существ. Неожиданно на планету прибыли люди на сломанном корабле и эльфы помогли с помощью настоящей магии и руды завести корабль. Одна из девушек отправилась с вновь прибывшими, чтобы петь руде, дабы та не кончалась. Так образовался межпланетный дружественный союз. Через некоторое время что-то произошло: разделяли мужчин и женщин, вывозили на кораблях, многие скрывались. Тех, кого вылавливали просто убивали. Прилетали драконы, предки Мигеля, жгли огнем с неба, превращались в воинов, старались отбить захваченных эльфов, это удалось лишь частично. Представителей рас вывезли на кораблях вместе с рудой. На этом проекция не закончилась. Эльфиек завезли на одну планету, а эльфов – на другую. Они должны были петь или творить для роста руды, а подселенцы, которых вместе с женщинами привезли с планеты, где практически не имелось технологий, полувеликаны, должны добывать руду. По расположению звезд Мигель понял: разделенные расы жили на Звезде 407 и Каледонии. Опасность такого открытия нельзя переоценить и, наш герой, забрал артефакт, сел на корабль и полетел на Звезду 300, чтобы поделиться своим открытием с Лорейн.

– Что вы делаете! Вы не имеете права! Это личные вещи! – возмущался Мигель, пока люди в форме флота объединенных наций прочесывали его каюту.

– Помолчите, мистер Блэр, все равно мы найдем то, что ищем. Лишнее внимание нам ни к чему.

– Сер, я нашел! – шкатулка открылась и человек взял кристалл в руки. – Да, это он.

– Мы конфискуем артефакт, мистер Блэр, а вы будете находиться под стражей, пока мы не проверим ваши контакты.

Протестовать не было смысла и сил. Мигель понимал, что вряд ли его когда-нибудь выпустят из лап флота, счастье, что он не стал писать письмо домой, хотя очень хотел.

– Откуда вы узнали местонахождение артефакта? – допрашивал его капитан отделения.

– Я случайно приехал на планету. С целью туризма. Я даже купил сувениры из обработанного торфа. У меня есть гены драконов. Я по зову нашел артефакт.

– Допустим, такое вполне возможно. Однако, мы не можем упустить из внимания то, что вы видели содержание этого кристалла.

– Я не видел содержания, – уверенно сказал Мигель.

– Я вам не верю. Кристалл был активировал. Наш колдун почувствовал сигнал. Признавайтесь, мистер Блэр. Хотя бы умрете с чистой совестью.

– Почему мне нужно сразу умереть?

– С такими знаниями долго не живут, – горько улыбнулся капитан.

Через пять дней на планету Звезда 300 пришла новость, что Мигель Блэр погиб при разрушении корабля. Он оказался в числе пятнадцати человек, которых спасти не удалось.

Лорейн не могла в это поверить.

Глава 11 Проблемы и их решения

Лорейн

– Завещание огласили сегодня. Ты собираешь вещи и все, что завещал мой сын, забираешь своего отпрыска и выезжаешь из дома. Тебе хватит на небольшую квартиру. На работу устроишься, – я глотала слезы, еще месяц назад я бы и подумать не могла, что останусь одна с ребенком на планете с весьма дорогим жильем. – Не плачь, Лорейн, я понимаю, ты неплохая девушка, не зря сын за тебя так заступался, но я все равно не верю, что Брэндон – его сын.

– Да, вы правы. Но я не специально так сделала. Там была неприятная история.

– Ничего не хочу знать. Не буду больше задерживать.

Так мы расстались со свекровью. Свекор молчал, лишь похлопывал жену по спине, когда она тяжело вздыхала.

Кроме одежды, Мигель оставил нам чемоданчик с артефактами. Семья ими не интересовалась. Я также взяла некоторые книги с его пометками, наши семейные фотографии перебросила на свой планшет. Мне вдруг захотелось обклеить ими всю новую комнату.

– Пойдем, Брэндон, – я взяла сына на руки, – нас ждет новый дом.

– Папа тоже приедет? – спрашивал он.

– Нет, папа не сможет больше приехать, – всхлипнула я, – он умер, он больше не вернется.

Брэндон захныкал. День за днем он все спрашивал, где папа, я отвечала ему, он плакал. Я смогла снять маленькую студию, устроила сына в сад и пошла работать в небольшой офис по подбору персонала. Параллельно подыскивала что—то еще.

– Это Лорейн Райнер? – позвонили мне на браслет. Я извинилась перед клиентом и спросила в чем дело: – ваш сын не хочет говорить и общаться с другими детьми. Вы должны пройти психологическую адаптацию, а затем снова сдать его в садик.

– Во сколько мне это встанет? – таких денег у меня не было. Тогда я решила ходить к частным психологам. Пока что результатов не было. Брэндон замкнулся в себе. Он словно пребывал в какой-то апатии, часто просыпался по ночам, пел на странном языке, потом плакал. Я пропускала работу из-за его истерик. Вскоре он стал рисовать Мигеля почему-то в какой-то клетке, он все говорил на странном языке и перечеркивал прутья.

– Что ты делаешь, Брэндон?

– Я стараюсь освободить папу. Он заперт.

– Ты до сих пор думаешь, что он жив? – слезы потекли по моим щекам.

– Да, – закивал мальчик. – Он жив. Просто он в странном месте.

– В каком странном месте?

– Не могу узнать. Только вижу, там есть клетка. Я пытаюсь выпустить папу, но прутья меня не слушаются.

Через месяц ситуация ухудшилась. Брэндон поверил в смерть отца и больше клетку не рисовал, но с тех пор его не интересовало ничего кроме артефактов. Он мог часами сидеть с ними и напевать что-то, плакал, даже когда я забирала его кормить. С работы пришлось уволиться. И деньги подходили к концу.

Я решилась. Оставив с ребенком няню, я пошла к зданию агентства группы БШ. Несколько фанаток сидело с плакатами.

– Привет, не знаете сколько ждать выхода группы?

– Часа три, наверное. Но могут и раньше вывести. Поэтому тут и сидим. А у вас тоже плакат есть?

– Да, – кивнула я, на моем плакате с одной стороны была эмблема группы, а с другой адрес дешевого мотеля, где я хотела поговорить с ним. Забив место на бордюре, я отправилась к охраннику и попыталась связаться с Райнером напрямую, но браслет был заблокировал, а охранник написал лишь менеджеру. Неизвестно, передаст ли он сообщение. В общем, пришлось ждать.

Час, два, наконец показались роботы-погрузчики оборудования, менеджеры и вся группа вышла. Я не узнала Райнера. Он вымахал под метр девяносто, раздался в плечах, но все равно поражал худобой. Наверное, строение такое. Группа начала общение с фанатами. Раздавали автографы. Я развернула плакат и закричала:

– Ричард Райнер! – Он обернулся на мой голос, мгновенно прочитал плакат и кивнул, девчонки начали скандировать имена всех участников группы. Моя миссия была выполнена. Осталось подождать встречи. Заскочила домой. Брэндон напевал, няня обещала остаться до полуночи.

Вечером я поспешила в мотель. Ходила по комнате, взад-вперед, в деталях изучила отклеившиеся обои и пятна на покрывале кровати, а еще прожженную сигаретой картину, на которой была изображена дама в длинном платье и с цветастым зонтиком в солнечный день. Стук в дверь. Открыла.

– Заходи, – сказала я. Ричард был в шлеме для одноместного флайера, но мне не было нужды гадать, кто за дверью.

Он снял куртку, шлем, прошел мимо меня и сел на второе кресло. Теперь между нами стоял журнальный стол.

– Зачем хотела встретится? – просто спросил он, при этом лицо почти ничего не выражало. «Безразлична. Я ему безразлична» – пронеслось в моей голове.

– Мне нужны деньги. У меня проблемы с работой. Меня… уволили, – изложила я свою причину встречи.

– Что, у мужа деньги закончились? – ядовито зашипел он.

– Он умер, Ричард, – брови визави взлетели вверх, показывая крайнюю степень удивления, – буквально несколько месяцев назад.

– Сочувствую, – серьезным тоном ответил он. – Тогда возвращайся на свою планету.

– Я… не хочу, Ричард, мне тут… нравится, – солгала я.

– То-то я смотрю ты вся светишься, – съязвил он. – Ладно, сколько тебе нужно?

Я назвала сумму на полгода расходов психологам и за квартиру.

– Сколько? Да это же год аренды жилья! – деланно вздыхал он. Я кивала. – Ладно, могу дать и больше, – он встал, подошел ко мне, выдернул меня из кресла и наклонился, чтобы заглянуть в глаза: – а чем будешь рассчитываться? – ехидно спросил Ричард.

– А чем ты возьмешь плату? – ненатурально улыбнулась. Губы дрогнули и Райнер скривился.

– Придешь ко мне, когда поступит вызов на браслет. Я напишу адрес. Номер давай, я переведу сумму. Так уж и быть под твою ответственность…

Ричард не заставил долго ждать. Сообщение пришло через день. Как назло, няня согласилась прибыть только на четыре часа. Делать нечего, оделась получше, поехала по адресу. На доме стоял кодовый замок, с привязкой к браслету. Затем на лифте на самый верхний этаж. Пентхаус. «Вас ожидают на кухне», – высветилось на табло робота-помощника. Я успела отвыкнуть от этих полезных машинок за время житья в студии.

В кухне, совмещенной со столовой, за столом сидел Ричард, пил какой-то лимонад, на столе были мясо и салат, графин с водой.

– Может хочешь вина? – спросил он.

– Нет, спасибо, мне еще домой возвращаться.

– Зачем? – искренне удивился он.

– У меня дела, – туманно отмахнулась я.

– Не хочешь, не говори, – равнодушно сказал он. – Расскажи, что случилось с Мигелем?

– Я не знаю. Нам только сказали, что его не обнаружили после кораблекрушения.

– Нам? – переспросил Ричард.

– Мне и его семье, – твердо сказала я, хотя на семье мой голос на долю секунды прервался.

– Ты что-то не договариваешь, – задумался он. – Поешь, потом пойдем в спальню.

– Я не буду есть, пойдем сразу. Быстро завершим дела, и я пойду, – Ричард долго смотрел, стараясь будто проникнуть ко мне в голову. Потом согласился пройти в спальню.

Как когда-то давно он взял меня за руку, потянул за собой вверх по лестнице. Кровать располагалась в центре комнаты, через стеклянный купол было видно небо. И город, раскинувшийся на много миль вокруг.