– Нет, это не моя недвижимость, но вас это волновать не должно, – в глазах ведьмы мелькнула откровенная насмешка. – Вот план первого этажа. Вы придете сюда в полночь. Ваша невестка должна оказаться в центре этого ковра. Под ним спрятана пентаграмма, которая проявится, как только вы начнете читать заклинание. Сейчас вы его запишете. Пишите так, как оно будет звучать у вас в голове. Пишите быстро, заклинание прозвучит всего три раза. Если вы ошибетесь, то последствия будут непредсказуемы. Вы не должны произносить вслух ни одного слова до ритуала, иначе оно утратит силу, ну и могут быть крайне неприятные побочные эффекты, так что будьте осторожны. Бумага, на которой вы все запишете, сгорит после активации. Вам нужно будет незамедлительно покинуть дом после ритуала. Итак, вы хотите убить жену своего сына, чтобы получить деньги по её страховке? Убить так, чтобы полиция нашла её тело, но не нашла улик и не смогла связать гибель вашей невестки с вами? Вы ненавидите и ревнуете эту женщину к сыну и готовы взять на свою душу этот грех? Отвечайте на все три вопроса, да или нет, – в глазах мадам Зои внезапно блеснуло пламя.
Вопросы Маргарите Гавриловне не понравились. Она надеялась обойтись без откровенных признаний, но отступать было поздно:
– Да. Да. Да.
Ведьма открыла толстую книгу в потертом кожаном переплете. На развернутых страницах заплясал огонь и странные знаки проявились на них, словно кто-то невидимый водил по бумаге раскаленным металлом. В тот же момент в голове зазвучал голос и Маргарита Гавриловна принялась быстро писать.
***
– Ева, ну не может же мама спать на полу!
– Судя по всему, она не может спать на кровати. Купи ей турник. Вампиры на ночь превращаются в летучих мышей и спят под потолком…
– Как ты смеешь так говорить про маму?!
– … И спят под потолком вверх ногами. Это третья кровать. Третья, понимаешь?Говорю про твою маму ртом. И раз уж вы с ней поедете по магазинам, купи, пожалуйста, пельменей. Я сегодня задержусь на работе и времени готовить ужин у меня нет.
– В мебельных не торгуют пельменями. Я бы предпочел нормальную домашнюю еду, а не магазинные полуфабрикаты! – на этой душераздирающей ноте Алик бросил трубку.
Ева тяжело вздохнула. Тысячу раз обещала себе не спорить с мужем, потому что заканчиваются такие разговоры всегда одинаково – Алик психует и дуется несколько дней. Ходит кушать к маме, дома появляется ближе к ночи, сам демонстративно гладит себе рубашки и уже сжег штук пять самых дорогих. Как она подозревала, специально. Мириться с мужем было… трудно. Каждый раз он придумывал изощренный квест. То нужно было угадать, что приготовить на обед, то угодить с новой книжкой, то купить рубахи вместо испорченных. И если не понравившиеся книги охотно забирала подружка, а перед деликатесами Алик устоять не мог, то в магазин мужской одежды она ездила раза четыре, меняя не понравившуюся расцветку, ткань и фасон. «Это у них с мамой семейное. Только Алик не дорос до размаха Маргариты Гавриловны», – вспомнив про свекровь, она не выдержала и расхохоталась. Свекровь на ерунду не разменивалась. Третья кровать тому доказательство. Первую свекровь потребовала продать через месяц после покупки. Дороже на пять тысяч, потому что инфляция. Подавая объявление на авито, Ева с трудом удержалась от комментария, что если бы на кровати спала английская королева, то можно было бы вообще устроить валютный аукцион, но для подержанной мебели цена в двадцать восемь тысяч рублей просто фантастическая. Правда, молчание, которое золото, девушку не спасло. Через несколько дней разразился скандал, потому что маме звонили всякие мошенники и хамы. Нет, напрямую Еву никто не обвинял, но Маргарита Гавриловна сказала сыну, что наверняка на сайте что-то неправильно написано, ведь её подругам жулики не звонили ни разу!
Эпопея завершилась продажей ложа за какую-то смешную сумму. Алик отпросился с работы, чтобы присутствовать при сделке и потом еще успокаивал маму до позднего вечера.
На следующий день мама принялась выбирать новое спальное место. Сначала она вместе с сыном просматривала интернет-магазины. Через неделю ежевечерних поисков парочка перешла в оффлайн. Мужа Ева стала видеть чаще, но выросли расходы на бензин.
Вторую кровать тоже собирал Алик. Он потратил на это всю субботу, поломав совместные планы. А в воскресенье мама потребовала вернуть покупку в магазин. Далее пошло по накатанной – просмотр мебельных сайтов, посещение магазинов. Вечерняя поездка была третьей за текущую неделю и останавливаться свекровь не собиралась.
Ева размышляла, чем задобрить супруга, и машинально отмеряла лекарство, раскладывая порошок в пакетики. Промозглая ноябрьская погода и простуда активно дружили против горожан, а значит, антигриппина нужно было сделать раза в два больше. «Придется остаться до самого закрытия, все одно к одному», – она еще раз вздохнула и немного ускорилась. Обычно провизоры уходили в шесть вечера, аптека же закрывалась в девять.
Простенькое средство, придуманное еще в прошлом веке, пользовалось бешеным спросом. Директриса покупала его себе, своим родственникам и друзьям. И все пять лет пыталась выяснить секрет приготовления волшебного снадобья. Она была уверена, что Ева знает какую-то тайну, потому что современные террафлю и фейрвексы нельзя было сравнить с чудодейственным порошком. Директрисе вторили покупатели. Но сама девушка думала, что это всего лишь способ заставить её работать в два раза больше.
Уйти с работы получилось в семь часов. Судя по настроению мужа, стоило заскочить в магазин, чтобы не остаться без ужина и завтрака. Когда Алик в прошлый раз рассказал мамочке, чем его кормит жена, недовольная Маргарита Гавриловна спустила в мусоропровод куриные котлеты, брокколи, и потребовала приготовить свиные отбивные с картофельным пюре.
В соседнем гастрономе Ева купила себе йогурт, упаковку салатного микса, перепелиные яйца, ржаной хлеб с курагой и манты ручной лепки для любимого. Пакет получался увесистым, но пришлось взять еще контейнер с оливье – Алик считал, что траву, которую ест жена, салатом назвали по ошибке.
Домой Ева добиралась на трамвае. Пусть на полчаса дольше, чем на метро, зато без пересадок. Съемная квартира встретила её гулкой тишиной. Завести котенка не разрешал муж, хотя квартирная хозяйка была не против. Продукты отправились в холодильник, а манты в мультиварку. Быстренько приняв душ, Ева переоделась в любимое мужем домашнее платье. До возвращения супруга было еще минимум полчаса и она успевала попить чаю. Но от переживаний, чем в этот раз закончится ссора, аппетит пропал совсем. Усилием воли девушка заставила себя взять с полки учебник по латыни: «Как говорила мама? Во всем нужно искать пользу. В сон меня сейчас точно от этого занудства не потянет. А сдавать экзамен на повышение квалификации нужно по-любому». Когда в замке повернулся ключ, Ева даже не услышала.
– Тыквеночек учится. – Алик чмокнул жену в макушку.
«Видимо, кровать нашлась. Славакотам!», – первая мысль, которая пришла в голову тыквеночку. Но озвучивать Ева её не стала.
– Привет, милый. На ужин манты и оливье. Что тебе положить сначала?
– А я пельмешек купил. И твой любимый лимончелло – игриво сказал муж, словно не он психовал и бросал трубку несколько часов назад.
«Не нашлась. Или нашлась, но раза в три дороже. Интересно, что придется потратить – деньги с кредитки или мою заначку», – настроение стремительно портилось, но Ева старалась удержать улыбку на лице.
За столом Алик рассказывал про ассортимент мебельных магазинов, возмущался нечуткостью продавцов и восхищался терпением мамочки. Ева маленькими глоточками пила ликер и старалась не вслушиваться. Алик был чертовски хорош и первые полгода про маму почти не заикался. Накачанное тело, смуглая кожа, светлые волосы и серые глаза с невероятно длинными черными ресницами. Ева потеряла голову молниеносно. Правда, будущей тёще жених не понравился. Но кто из влюбленных слушает родителей? Ухаживал красиво, но ровно до подачи заявления в ЗАГС. «Если отключить звук и представить, что он рассказывает, как искал для меня билеты в оперу, то ..», – дофантазировать, что именно получится, она не успела.
– Я считаю, что в моем возрасте неприлично жить на съемной квартире. Представляешь, как будет здорово в своем доме? Машину мне возьмем в кредит, я уже присмотрел недорогой Форд фокус, тебе до работы всего минут на сорок дольше добираться…
– В смысле, в своем доме?
– Тыквеночек, мама сказала, что это уникальный шанс! – голос у Алика был все ещё сладким, но тон стал на четверть выше.
«Завтра выходной. Я не буду его себе портить, не буду ругаться с мужем. Отплевываться от уникального шанса начнем, когда я высплюсь», – подумала девушка, но вслух сказала совсем другое.
– Ты правда хочешь жить в своем доме?
– В таком – конечно, хочу. Но твое мнение очень важно. Съезди завтра с мамой посмотреть коттедж. Его продают за совершенно ничтожную суму с договором, что новые хозяева восстановят прежний вид здания. Условия шикарные – собственный сад, речка в двух шагах, личный причал…
Проще было согласится посмотреть на «шикарные условия», чем доказывать, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
– Хорошо, но поедем не утром, в свой выходной я хочу встать не в шесть утра. И даже не в десять.
Алик согласно закивал и сразу же позвонил свекрови: «Да, мамочка… Да, мы поговорили. Да, Ева завтра съездит. Ну, у неё дома есть дела. Не все так плохо, сегодня был вполне приличный ужин. Она заедет за тобой после обеда. Риелтор будет только вечером? Отлично. Возьмете такси? Хорошо, договорились».
Разговор Алик закончил уже в кровати. Ева успела натянуть пижаму и лежала с закрытыми глазами, когда муж чмокнул её в щеку, пробормотал что-то про усталость и повернулся спиной.
«Господи, можно подумать, я собираюсь заставить его отдать супружеский долг с процентами. Так, стоп! Он действительно устал. Целый день на работе, потом мать возил по магазинам в час пик. Наверное, это кризис. В семейной жизни они случаются регулярно», – Ева не первый раз пыталась себе объяснить приступы саркастических замечаний в адрес любимого, – «Я зажралась или он поменялся? Неужели Алик был таким, когда мы познакомились… Про маму я не слышала до подачи заявления в ЗАГС. Зато на регистрации Маргарита Гавриловна рыдала в голос, и это было дико». Она повернула голову и посмотрела на спящего мужа. Лицо его стало безмятежным, разгладились капризные складки у рта. Она протянула руку и нежно погладила мужа по груди.
***
Свекровь позвонила сама, чтобы назначить время и место встречи – восемь вечера на Звенигородской. Без пяти восемь девушка стояла у выхода из метро. Через полчаса она набрала свекрови, а потом мужу. «В настоящее время абонент не может ответить на ваш звонок», – сообщил автоответчик на обоих номерах. «Сговорились они, что ли? Еще пять минут и ухожу. Пусть потом Алик хоть месяц к матери ужинать ходит», – Ева разозлилась не на шутку. Когда она собралась нырнуть в метро, зазвонил телефон. Маргарита Гавриловна извинялась, что чуть-чуть задержалась у подруги. Но такси она уже вызвала и скоро будет. Неприятности на этом не закончились. Таксист «перепутал» адрес коттеджа. Ева подозревала, что ошиблась свекровь и, зная характер «второй мамы», была уверена, что та не признается.
Кататься по городу пришлось больше часа. Всю дорогу Маргарита Гавриловна вещала про уникальное предложение. Оказывается, продавалось бывшее имение купца Симакина. Всего за три миллиона.
– Долларов?
– Ну что ты!!! За три миллиона рублей.
– За такие деньги в том районе можно купить только комнату в коммуналке на девятом этаже. Без балкона и с клопами.
– И я о том же! Представляешь, как повезло?
– У нас нет трех миллионов.
– Ничего страшного. Я дам на первый взнос, ты оформишь на себя ипотеку.
Ева решила не спорить. Купить памятник архитектуры в одном из старейших районов города за три миллиона деревянных невозможно. Это или какая-то афера, или чья-то шутка. Сейчас приедет риелтор и все прояснится.
До купеческого дома добрались около одиннадцати. Двухэтажное здание пряталось за высоченным каменным забором. Ева замерзла, проголодалась и могла думать только о горячей ванне. Маргарита Гавриловна названивала агенту, ругалась и обещала уехать прямо сейчас. В конце концов, выяснилось, что ключи от ворот и от самого особнячка лежат в тайнике за почтовым ящиком. Дверь открыла свекровь, и Ева зашла в дом, надеясь хоть немного согреться. Почему-то не включилась ни одна лампа и через анфиладу комнат они прошли освещаемые лишь призрачным лунным светом. В доме было еще холоднее, чем на улице, Ева бежала трусцой, чтобы быстрее выполнить данное мужу обещание.
– Стой!
От неожиданности девушка замерла посреди большого зала. Свекровь, как заправский фокусник, вытащила из рукава бумажку и начала читать какую-то абракадабру. После первых слов сквозь ковер стали проступать огненные линии, под ногами у девушки засветилась пентаграмма. Еве стало жутко. Выйти за круг не получалось, она словно натыкалась на стеклянную стену. Маргарита Гавриловна тоже тряслась от страха, но было видно, что она знает, чего именно боится. Руки с листком дрожали, голос внезапно охрип и напоминал карканье.
– Quod ita sit!!! – просипела вредная старуха. В тот же момент нестерпимым светом вспыхнули люстра и настенные бра. Ева потеряла сознание.
***
Очнулась она от того, что грудь и горло сдавило чем-то тяжелым и горячим. Осторожно приоткрыла глаза и взвизгнула – прямо на ней лежал здоровенный дымчато-серый котяра. Ева замахала руками и зверь соскочил на пол. Потянулся, всем видом демонстрируя, что нисколько не боится незнакомку. Сел «копилочкой», обернув лапы пушистым хвостом.
– Кыш! – Ева махнула рукой.
Кот округлил янтарные глазищи, как бы удивляясь манерам гостьи. В комнате было светло и тепло. Солнечные лучи расчертили пол на неровные прямоугольники. Идиллическую обстановку нарушал запах, отчетливо пованивало горелым. Девушка села и осмотрелась. Из обстановки только камин и ковер с выжженной пентаграммой. «Не приснилось», – поняла Ева. Очень хотелось пить. С трудом сев, нашла свою сумку, вытащила бутылку с водой и телефон. Ни одного пропущенного.
– Неужели меня никто не искал?
– Старая карга, что дала твоей свекрови заклинание, искала и нашла. Она подозревала, что история не закончится так… – кот помахал в воздухе левой лапой, вычерчивая странные пассы, – так просто. Приходила проверить, как тут дела. Ну, мы с ней через дверь пообщались.
– А почему через дверь?
– Кто же её пустит без хозяйкиного разрешения?!
– А где хозяйка?
Кот посмотрел на Еву с жалостью, словно на умственно-отсталую.
– Дома хозяйка, где ж ей быть в таком состоянии.
– А что с ней, болеет? – девушка сразу понизила голос до едва слышного шёпота.
– Ага. Головушкой она, похоже, тогось… Скорбная.
– Я тоже тогось, скорбная. Мало того, что с котом разговариваю, он мне ещё и отвечает.
Кот прикрыл лапой пасть и захихикал. Ева подобрала сумку и пошла к выходу.
– Э, стой, ты куда?
– Домой, куда же ещё.
– Вот дурочка. Ты уже дома.
– Тогда к врачу. Я, наверное, вчера сильно стукнулась головой. Галлюцинации, и все такое.
– Сама ты кот и галлюцинация, – зверь решил всерьёз обидеться, но передумал. Врача можешь сюда вызвать. И тебе пока лучше за дверь не выходить.
– Что значит «пока лучше не выходить»? Почему ты не кот? То есть, если ты не кот, то кто ты тогда?
– Ладно. Только не ори слишком сильно, хорошо? Если совсем припечет, ори шепотом, ты умеешь, пять минут назад пищала, как мышка, – с этими словами котяра перевернулся через голову, встряхнулся и на его месте оказалась здоровенная дамочка лет сорока – сорока пяти с косой и в горчичном трикотажном платье . Ева не завизжала только потому, что у неё пропал голос.
– Ты… Вы…
– Давай на ты. Попозже выпьем бражки на брудершафт, лады? Разница в возрасте у нас немаленькая, хоть сразу и не скажешь, но я против церемонии разводить. Не боись, бражка отличная, сама варила.
– Ты кто?!
– Я дух этого дома.
– Домовой что ли?
– Не совсем. Я создание иного порядка.
– Какого иного?
– Долго объяснять, да и головой ты все-таки стукнулась. Поговорим на эту философскую тему попозже, а? Давай лучше обсудим, как нам жить дальше. Жить, надеюсь, тебе хочется? Во-первых, я тебя никуда отсюда не выпущу, пока ты не разведешься…
– Интересно, как это я буду разводиться, не выходя из дома.
– Обыкновенно. Заявление подашь через сайт госуслуги.
– Не собираюсь бросать мужа. Я его люблю. Хоть как запирай двери, все равно сбегу. Вот вызову врача, скажу, что меня держат в заложниках…
– Ага, кто тебя держит-то? Кот? – дамочка захохотала густым басом, – Лучше о другом подумай. Поедешь в свою съемную квартиру, там тебя точно прикончит свекровь. А муженек не защитит, ему мамочка дороже.
Ответить Еве было нечего, хотя поверить, что Алик знал о планах Маргариты Гавриловны, она не могла.
– Итак, ты разводишься, ищешь приличного мужика, обзаводишься парой прелестных малюток и можешь делать, что хочешь.
– Выходить из дома можно будет только после пары малюток? На мужика тоже заявление на сайте госуслуг оставим? И вообще, имя у тебя есть? Как к тебе обращаться?
– Зови Лукерьей.
– А если я не хочу пару малюток?
– Зря.
– Дети – это счастье? – тон у Евы был ироничный.
– Ну, мне казалось, что девушка без своего жилья будет рада получить в собственность небольшой исторический особнячок в центре Санкт-Петербурга.
– В смысле?
– В коромысле. Не поняла, на дарственной поддельная подпись что ли? Хотя тогда заклинание не сработало бы, – Лукерья полезла за пазуху, вытащила что-то вроде обтянутого шелком пенала, а из него несколько листков бумаги.
– Твои закорючки?
– Мои, – девушка принялась судорожно соображать, как автограф оказался на документах.
– Ну и что за сказочку тебе рассказали, чтобы ты поставила здесь, – создание иного порядка потрясло листком, – подпись?
– Вспомнила! Алик на днях взял телефон в кредит, я подписала бумажки, что не возражаю.
– Дааааа… Наивности тебе многовато. Ну, ничо, это пройдет, – Лукерья деловито спрятала документы обратно. Щелчком пальцев разожгла камин и поставила на огонь маленький котелок. Буквально через минуту сняла, проверила пальцем же температуру содержимого и протянула посудину Еве.