2
– …Мы в сотый раз просим тебя, отдать нам артефакт, – спокойно, но уже на пределе, говорил низкий, хриплый, старческий голос. – Если ты сделаешь это по доброй воле, мы не станем тебя убивать, ты получишь всего лишь тысячу лет заключения.
– И в сотый раз мы вам повторяем, что не можем отдать артефакт, – с отчаянным вздохом ответил Ярико. – Он выбрал нас. Если мы вам его отдадим, то в любом случае умрëм. Как вы за триста лет этого не смогли понять?
Ярико не чувствовал себя в опасности. Он лишь устал повторять Совету одно и то же, из раза в раз. Просто ждал, когда закончится это представление, его поведут наконец на казнь, где догадаются нормально убить. Последние пять попыток так и не увенчались успехом.
Исполинских высот зала в тёмно-нефритовых тонах, украшенная длинными гобеленами на стенах, в середине которой располагался стол для трёх судей – Совет трёх магов, одни из самых влиятельных существ в королевстве Межмирье.
По бокам от стола находились сидячие места для присяжных, больше походящие на зрительные места под цирковым шатром. А посреди всего театра абсурда стояла клетка, в которой и держали подсудимого. Сегодня им стал сам Ярико. Руки связаны за спиной железными оковами, вместо закрытой одежды – потрёпанные шорты и белая майка до колен. Но на лице ехидное спокойствие.
– Так, мне всё это надоело! – не выдержала одна из судей с маской василиска и вскочила с места. – Преступление на лицо. Мы только зря тратим время на переговоры.
– Мы не признаëм свою вину в краже Белиала, – спокойно сказал Ярико, продолжая обводить судей презрительным, насмехающимся взглядом. – Что, нам самостоятельно повеситься, если сам артефакт назвал ваше семейство жадными до денег жабами? – он обратился к главе Эльзоре, сидящему на трибунах. Однако Скатклиф презрительно, с долей отвращения отвёл от мальчишки взгляд.
Самый высокий судья в маске совховы ударил молотком по столу. Гул в зале прекратился.
– Кто дал вору слово? – Сова высокомерно поднял подбородок, от чего украшения на его маске качнулись в сторону. Голос оглушающе разносился эхом по залу.
– Вы, господин судья, – едко оскалился Ярико.
Возникла небольшая пауза, при которой были слышны перешёптывания других существ, присяжных с трибун. Непонятно, как они смогли собрать столько народу ночью, но зал не пустовал даже наполовину.
– Ты, мерзкий мальчишка! – с гневной дрожью продолжил другой судья, повыше и попротивнее, носящий маску оленьятры. Он казался моложе всех остальных. – Ты украл ценную вещь, а теперь не хочешь признавать своей вины!
– Да не крали мы её! – ответил Ярико. Он тоже начинал терять терпение.
– …За твои злодеяния и за тех, кого ты убил, тебя уже нужно отправить на виселицу! К тому же…
– Это была самооборона! – но ему не давали слово вставить.
– …Ты открылся ему! Ты притащил в наши миры ЧЕЛОВЕКА! Они…
– Да он ещё ребёнок, и ваша так называемая стража убила бы невиновное во всём этом существо!
– Собратья, вы забыли, что сделали люди?! Нет, близкие наших мёртвых товарищей никогда не забудут, как люди проклинали и убивали тех, кто не похож на них!
– Люди изменились! – выкрикнул со злостью юноша, – все меняются! Вы просто боитесь их, вот и ненавидите, и приравниваете их к преступникам и бродягам! А бродяг – к животным!
– А что ты предлагаешь сделать? – Оленятра поднялся со своего места подле главы заседания и зло выпалил, брезжа слюной, словно горячим ядом: – закрыть глаза на всё, что происходило? Отпустить тебя и твоего друга-заморыша? Ты хоть сам понимаешь, что говоришь, чокнутый мальчишка? Сначала подрасти и поумней, а после поучай взрослых!
Василиск дёрнула Оленятра за длинный рукав его одеяния, намекая, что тот перебарщивает.
Однако Ярико молчать не собирался:
– Конечно, нам далеко до вас, великий Совет. Далеко до вашего неизменно чопорного взгляда на современные вещи. Понимаем ли мы, что говорим? Безусловно, – кисточка хвоста Ярико ходила ходуном, цепляясь за решётки клетки. Он не боялся, говорил совершенно открыто.
– Но понимаете ли вы, что несёте. Прекрасно зная правду, вы продолжаете попытки убить ребёнка, да и за что? За то, что он родился человеком? Хотите так подать пример своим потомкам, взрастить в них злость ко всему человеческому? Нужно объяснять словами, а не отправлять на убой тех, кто оказался вне ваших стандартов. И ладно мы, провинившееся существо, но за что вы хотите уничтожить человека? Нам казалось, что расовую дискриминацию искоренили в Столице ещё во времена Адуэта II. Как раз сразу после Столичной бойни.
Трибуны вновь разразились шёпотом, похожим на копошившихся в гнезде ос. Судьи молча переглянулись. Оленьятр уже было открыл рот, но его бестактно перебили.
– Мы ещë не кончили, – строго произнёс Ярико. – Нас всё ещё интересует, к чему весь этот цирк? За последние несколько сотен лет, Совету так и не удалось нормально нас умертвить. Господа верховные судьи, прошу, исполните наше предсмертное желание, расскажите нам, несведущему идиоту и чокнутому мальчишке, почему вы каждый раз устраиваете грандиозный суд над глупцом, который этого даже не заслуживает. В чём тайный смысл маскарада, который вы из раза в раз называете правосудием?
Совет не знал, что сказать. Василиск и Оленьятр с надеждой взглянули на Совоховы, в то время как жужжащий рой на трибунах становился громче, заполняя огромное пустое пространство Нефритового зала. Напряжение в воздухе становилось всё сильнее.
– Вы всего-лишь показушники, которые желают сплетен для очередного номера газетного выпуска. Вам нужна жертва сплетен, показать существам, что вся власть сосредоточена в ваших руках, – Ярико расслаблено стоял посреди клетки и спокойно смотрел на размытое светлое пятно перед собой. – А так как мы очень строптивая жертва, к тому же из именитого клана, то убивать нас в тихую нет никакого смысла. Никакого удовольствия. Может быть вы, господа судьи, точите зубы на Фредерика Гельгара, и желаете ему отомстить?
– Довольно! – рыкнули три голоса в унисон и зал резко замолчал. – Мы слышали достаточно. Уведите подсудимого на виселицу.
– И только не говорите, что наши слова – не правда! – расхохотался Ярико, даже не пытаясь вырваться из хватки стражников.
Несколько стражников-ящеров, носящие серебристые лёгкие латы, открыли клетку, вытащили хохочущего Ярико и повели прочь. Его смех эхом раздавался по всему Нефритовому залу, заставлял каждое существо с ужасом вздрогнуть и признать, что юноша давно перестал здраво соображать.
Ящеры вели Ярико под руки, пока тот пытался отдышаться после смеха. Гельгар глубоко выдохнул и моментально привёл себя в порядок, брезгливо выдернув свои локти из лап стражников, как только они покинули Нефритовый зал.
– Убери лапы, мы идëм. Не убежим, – спокойно сказал он и на мгновение остановился. Большие белые уши дёрнулись в сторону исполинского окна.
Ярико не стал поворачиваться, лишь обеспокоенно выдохнул и вдруг спросил совсем буднично:
– Где на этот раз будут нас вешать?
– В Старом городе, на площади.
3
Стоило только стражам открыть клетку с подсудимым, Крей моментально потянула Леона за шкирку и кинула к себе на спину. А потом подбежала к стене, схватилась за один из гобеленов орлиными когтями и начала по нему взбираться вверх. Леон ошарашено вцепился в перья пальцами и обхватил её живот ногами, пытаясь не свалиться на пол мешком картошки. За полминуты грифон забралась почти под самый потолок, куда не добирался даже свет с улицы. Они оба замерли. Человек лишь повернул голову, чтобы увидеть, куда его друга уведут, и последовать за ними.
– Убери лапы, мы идëм. Не убежим, – прозвучал до дрожи спокойный голос Ярико. – Где на этот раз будут нас вешать?
– В Старом городе, на площади, – отозвался ящер.
Они успели встретиться взглядами, прежде чем Ярико толкнули в спину и повели на выход. Значит Старый город. Туда им и надо.
Вдруг ткань под когтями Крей издала жуткий треск, не выдерживая веса грифона и человека, и они «поехали» вниз. Крей хваталась за гобелен клювом, сжимала когти, но лишь замедляла неизбежное падение. Пальцы Леона немели от напряжения, а сердце било в спину зверю. Он дышал всё медленнее, боясь тем самым выдать своё присутствие существам из зала суда.
Но ткань не выдержала, и нижние лапы сорвались, издав громкий треск, кусок полотнища упал вниз. На звук обернулся ящер, шедший сзади всех, и остановился. Он вгляделся в темноту, но, ничего не заметив, двинулся дальше за всем конвоем. И как по воле беспощадной судьбы, гобелен не выдержал веса и оборвался.
От страха Леон вцепился настолько крепко, сощурив глаза, что не упал даже после приземления. Крей – наполовину большая кошка, и очень удачно приземлилась на лапы. По коридору пробежал лишь звонкий «цзинь» от соприкосновения её когтей с полом. Но не более.
Стоило только грифону приземлиться, в это же мгновение она рванула с места напролом. Стражники даже ничего не поняли, как мимо них пролетело тёмное нечто и сигануло в ближайшее окно. Леон продолжал крепко держаться за перья, уткнувшись лицом в её загривок, и умолять, чтобы их не настигли, пока в ушах свистел ветер. Молитвы не достигли неведомого спасителя, и как только Аустер отнял голову и обернулся, то снова прильнул к спине Крей, уклонившись от летящей в него стрелы. Да хоть бы эти консервные банки сбил поезд!
Но никакого поезда нам в помощь не пришло, и спасаться пришлось своими силами. Крей свернула в переулок, уйдя с ровного маршрута, а затем спряталась за мусорные баки в тени.
Ящеры пробежали мимо. Двое ящеров бликнули в них своими серебристыми латами и рванули на другую улицу через переулок. И как только их голоса затихли, беглецы вернулись на ту улицу, по которой бежали от преследования.
– Ты молодец, подруга, – Леон благодарно погладил грифона по голове, между ушек, в ответ услышал тихое клокотание. Она часто дышала, восстанавливая дыхание, но продолжала трусцой бежать вперёд.
Ярико не обманывал, здание суда и впрямь находилось на перекрёстке между старым и новым городом, и добраться до площади не составило никакого труда – туда шли существа целой толпой, а вслед за ними и беглецы.
Ночь лениво отступала, пропуская на небо яркое солнце. Его лучи медленно превращали почти чёрное небо в тёмно-голубое. Затем появлялись розовые, рыжие, красные полосы, слово ленты, рассекающие ночную синеву. Красного было больше всего. Говорят, что когда рассвет имеет алый цвет, ночью пролилось много крови.
Крей и Леон, сидя на её спине, двигались быстро и очень осторожно, чтобы снова не наткнуться на органы правопорядка. Они прятались в переулках, за мусороперерабатывающими контейнерами, стоило только в радиусе десяти метров бликнуть серебристым латам стражников. Коих здесь было не так много.
Площадь старого города была небольшой, намного меньше, чем та, на которой стоит статуя. Не было домов выше четвёртого этажа, а все огни «современности» Нового города стались далеко за спиной.
Создавалось впечатление, будто попал на казнь Салемских ведьм. Как и положено на средневековых казнях, в центре площади лестница, ведущая на эшафот.
Двое свежих трупов, подвешенных за шею, уже слегка почернели, выдавая первые признаки разложения. Леон едва смог сдержать еду в желудке и поспешил отвернуться. Кто бы мог подумать, что ему удастся увидеть отголоски древней инквизиции своими глазами.
Краем глаза он заметил несколько стражей справа: те что-то высматривали в толпе. Не дожидаясь, пока они найдут то, что ищут, Леон слез со спины Крей и наклонился к её пушистому уху:
– Спрячься. Мы подадим сигнал к бегству, ты его обязательно увидишь, – и погладил зверя по её доброй морде.
Крей кивнула, на прощание потёрлась мордой о руку юноши и трусцой убежала в переулок. Ему же предстояло подобраться поближе, попутно думая над планом побега.
Леон осторожно протискивался через толпу существ, стараясь протолкнуться к первым рядам. Он бесцеремонно пролезал через юбки дам, между высокими джентльменами, с извинениями расталкивал зевающих детей, пока, наконец, не выбился вперёд.
Как раз к тому моменту, когда вывели главного подсудимого. Подталкивая острыми концами алебарды в спину, толкая лапой в плечо, стражники выволокли Ярико на помост. Леон огляделся по сторонам, пытаясь найти в глазах взрослых существ хоть каплю поддержки, но, увы, видел лишь презрение, равнодушие и испуг. Неужели все поверили в утешающую ложь Совета?
Или их просто запугали?
Почти из первых рядов Леон смог увидеть только четверых стражников, двое из которых стояли на помосте вместе с Ярико. И в голове мелькнула мысль – они настолько самоуверенны, что этот парень не будет больше сопротивляться и не попытается сбежать? Наверняка они должны были подстраховаться и поставить ещё кого-то, как козырь – думал Лео.
Осиный рёв толпы оглушал, среди существ невыносимо душно. Хотелось выйти в первый ряд, где свежего воздуха побольше. Но в первом ряду слишком открыто. Заметят. Схватят. И тогда на эшафоте не останется ни одной свободной петли.
Кадык Леона заболел, он невзначай провёл ладонью по шее, представив, как верёвка стягивается на нëм, как ломаются кости шейного позвонка. Больно.
Со своего места Лео хорошо видел подсудимого, как и его бледное лицо. Хоть Ярико и был полуслепым, он отчётливо слышал каждый шорох, каждое слово всех существ вокруг – он неистово водил ушами, искал зацепку для своего побега. Но, казалось, в этом рёве осиного гнезда невозможно разобрать хоть что-то.
И всё же Леон попытался. Он прошептал тихо, так, что его шёпот смешался с гомоном толпы: «Я здесь, что мне делать?».
Неизвестно, услышал ли Ярико его слова, или кого-то в толпе. Но в следующую секунду он слегка улыбнулся. И отскочил вместе с петлёй на шее, взмолился:
– Стойте! А последнее желание? Дайте нам высказаться перед смертью!
«Он точно что-то задумал» – подумал Леон. Он встал на носки, чтобы лучше видеть происходящее и толкнул локтем лезущего вперёд карликового минотавра.
Секунды молчания шли долго, мучительно, пока стражники думали, стоит ли давать ему последнее слово. И всё же с кодексом не поспоришь.
– Валяй. Только быстро.
– Примите сердечную благодпрность, – сделав театральный реверанс, Ярико прочистил горло. – Хотелось бы начать со слов благодарности в сторону всеми любимых блюстителей порядка: вы созвали столько народу в столь ранний час, нам даже неловко. Зато не придётся умирать в одиночестве.
Ярико обернулся к двум ящерам и палачу, похлопав перед ними белыми ресницами. Те однозначно пригрозили ему алебардой.
– Ладно, хватит шуток. Собравшиеся, вам правда не интересно, зачем вас согнали сюда для запечатления казни ребёнка? Мы говорим «согнали», потому что новости хоть и расходятся со скоростью мысли, но не настолько. Ответьте, кто собрал вас здесь для того, чтобы запечатлеть казнь самого отъявленного и ужасного преступника Межмирья?
Повисла неловкая пауза. Даже гомон в толпе затих, став едва слышным.
– Пользуясь своим правом от рождения, мы – Ярико Гельгар, наследник дома Гельгаров, заявляем: Эльзоре нарушили пакт, заключённый со Столицей, – он приложил тыльную сторону одной из связанных ладоней ко лбу. – У нас есть доказанные сведения, что старший сын Эльзоре собирается тайно жениться на принцессе Тиапетре.
По толпе пролетел гам. Приставленная ко лбу рука означает клятву кланов – под таким жестом говорящий не может солгать, как бы он не старался, иначе с каждым сказанным словом лжи его язык будет покрываться рубцами. Но ничего не происходило, а значит, что его слова были чистейшей правдой.
Только вот Леон об этом не знал.
Стража попыталась заткнуть смертника. Но в два сильных прыжка, оттолкнувшись от одного из ящеров, Ярико запрыгнул на жердину, к которой привязывали верёвки, и продолжил говорить.
– Даже если бы это и осталось в тайне до самого окончания церемонии, вы хоть представляете, какая будет жизнь, если настолько отравленный жадностью и ненавистью клан будет у власти? Неужели Корона настолько прогнулась под чужой плетью? – выждав паузу, он, приложив тыльную сторону ладони ко лбу, добавил: – к тому же, они, как и совет магов, вас обманывали! Они хотят вернуть Пожирателя миров!
«Он не может солгать, иначе бы у него отвалился язык. Значит это правда?»
«Какая низость!»
«А вдруг это уловка?»
«Можем ли мы доверять смертнику?»
– Да, мы смертник, нам нечего таить перед кончиной, – вторя вопросу из толпы, говорил Ярико, уклонившись от удара алебарды. – Вы не можете нам довериться, даже если мы несëм речь под клятвой. Тогда спросите Скатклифа, главу Эльзоре, уж он точно знает точный ответ. Заставьте его произнести это под клятвой невозможной лжи, чтобы убедиться! Можете станцевать на нашей могиле, если эти обвинения лживы!
Жердина была достаточно высокая, ящеры не могли так просто сбить или снять с неё парня. Они пытались залезть сами, но Ярико давил их лапы копытами, а от алебард ловко уходил, балансируя на деревяшке.
Неожиданно один из стражников с силой ударил по опоре – та пошатнулась, а вместе с ней и Ярико. Он держался, как мог, но после второго удара потерял равновесие и упал лицом вниз вместе с верёвкой на шее.
Леон замер вместе с толпой. Сердце остановилось, он едва не закричал от волнения, но не смог зажмурить глаза, как бы сильно этого не хотел. И смотрел на то, как тело его друга упало вниз с верёвкой на шее.
Ярико упал, и под весом его тела плохая верёвка порвалась. Тело с грохотом свалилось на помост. Гельгар схватился за шею и закашлялся. Всё цело, не сломано.
Шокированные стражники застыли на несколько секунд. Он же сейчас должен был умереть, как так вышло, что верёвка оборвалась?!
Убедившись, что Ярико ещё живой, Леон судорожно принялся думать, как поступить, пока ящеры обходили его друга в круг.
«…безопаснее будет скрыть твою ауру и не говорить, что ты человек» – вновь блеснула недавняя мысль. Его проклятая мощная аура может стать отличным оружием.
Не думая, Леон снял с себя браслет и спрятал в карман. Существа рядом резко всполошились, завертели головами в поисках источника настолько необычно мощной энергии. Вместе с ними взволнованно замотали головами и стражники.
«Что это? Такая давящая, мне страшно!»
«Я слышала, что в Межмирье человек»
«Человек?!»
Леон бросился к противоположному концу толпы, подальше от эшафота. Ярико тоже почувствовал приманку – поднял голову и уши, прислушиваясь.
– Вправо! – крикнул Лео, когда ящеры стали протискиваться через толпу в направлении человека.
Ярико всё понял, поднялся на копытах, пошатнулся, и сиганул в толпу – существа разошлись, как только на земле рядом с ними оказался беглый преступник. Они боялись его, как заражённого чумой, разбегаясь с поля казни, кто куда. Ярико растолкал всех существ, что не успели разбежаться в страхе, пробрался к Леону, и вместе они ринулись к ближайшему переулку. Попутно Лео не забыл вновь надеть свой браслет. Подобной ошибки он больше никогда не допустит.
– Ты сумасшедший! – воскликнул Леон. – Какого чёрта ты устроил там?!
– Представление. Тебе разве не понравилось? – усмехнулся Ярико, утягивая парня за собой в поворот. – Не сбивай дыхание.
Леон закрыл рот, так и не высказав слова недовольства, что обжигали ему горло ещё с прошлого вечера.
В этот момент между головами беглецов, едва не задев ухо Леона, просвистела пуля, вонзившись в плечо существа, мимо которого они пробегали. Просвистел второй выстрел, но тоже мимо.
Ярико утянул парня за собой в переулок и облокотился спиной к стене. Стражники пробежали мимо. Но скоро они поймут, что ошиблись поворотом.
– Нам нужна была паника в толпе, чтобы уйти, – запыхавшись, проговорил он. – К тому же, в наших словах нет ни капли лжи. Народ должен знать, что происходит в их стране, пока они мирно спят.
– Но не тогда же, когда на твоей шее верёвка, дурень! Я ведь поверил!
– Мы и сами почти поверили, что откинемся.
Они остановились отдышаться, огляделись по сторонам в поисках преследующих. Ярико вдруг согнулся пополам и едва не упал лицом в землю. Он шипел от боли, прижав уши и часто дышал. Леон оглядел друга и понял, что вторая пуля не ушла в молоко – она насквозь прошла по мягким тканям и застряла внутри. Снайпер целился в бедро или ногу, но попал только в хвост.
Ярико сунул пальцы в рот и свистнул, призывая Крей – та обитала неподалёку в ожидании, когда Леон спасёт Ярико и отозвалась быстро. Грифонша спрыгнула с крыши двухэтажного дома. Ярико повернулся к Леону, протянув ему зажатую в ладони тонкую, небольшую чешуйку.
– Мы не можем уйти без сферы. Так что отправимся во дворец. Это будет быстро, даëм слово, – он говорил спокойно, хотя ладони всё ещё заметно тряслись после неудачной смерти. – Возьми чешуйку. Её нужно вставить в щель наручников и резко надавить вправо. Быстрей, у нас мало времени.
– Нужно посмотреть твою рану…
– Быстрее!
Леон не хотел соваться в логово врага, но перечить уже не было смысла – Ярико Гельгар упёртый как козёл. Лео взял дрожащими пальцами чешуйку, как по инструкции вставил её в щель между сомкнутыми стальными наручниками и резко, что есть силы, надавил вправо. Со второй попытки получилось, и оковы щёлкнули, высвобождая красные от кандалов запястья. Ярико оторвал кусок длинной ему майки и попросил замотать им рану и затянуть покрепче. Леон и здесь подчинился.
Крики и лязг брони звучал отчётливее – поняли, в каком месте свернули не туда. Беглецы сели на спину Крей. В пару взмахов крыльев они взлетели в небо по направлению к королевскому замку, что находился в самом центре старого города.
– Есть ещё что-то, что ты мне не успел сказать? Чтобы потом я снова не удивлялся тонкостям ваших миров, – раздражённо спросил Леон.
– Если ты про то, почему людей ненавидят – то объяснения будут позже, когда у нас будет больше времени для сказки на ночи, – Гельгар снял с себя оторванную петлю, скинул вниз. – Всё остальное ты, вроде, знаешь. Мы говорили, что являемся девушкой?
– Не лучшее время для шуток, ты так не думаешь? – человек фыркнул от злости и пихнул его в плечо. После всего пережитого шутить не хотелось.
Площадь находилась не так далеко от королевского замка. Он был огромным, больше похожий на изящную крепость. Крей сделала крюк между двух башен, затем полный оборот вокруг одной и остановилась у той, что находилась выше всех. Ярико сделал прыжок, зацепился за подоконник, подтянулся и присел на него.
– Крей, защищай его, – строго сказал, тыкнув пальцем в Леона. – А ты сиди молча и жди.
– Заткнись, я всё ещё на тебя сержусь.
Гельгар улыбнулся, махнул ладонью и, открыв окно, перекинул туда копыта.
Комната очень походила на тронный зал, однако, таковой не являлась. Она предназначалась для хранения ценных артефактов, таких как Мешок северного ветра, Сердце некроманта, Кристалл души и прочие трофеи королевской семьи. У потолка этой самой комнаты, для укрепления кругообразной крыши, располагались неприкрытые ничем сваи. На них-то Ярико и нацелился.
Проявляя самые лучшие навыки акробатики и гибкости, Ярико быстро и бесшумно пролез на одну из свай и прислушался к своим ощущениям. Он знал, что его драгоценная сфера находится где-то в этой комнате. Они найдут друг друга даже с закрытыми глазами.
Остановившись посреди сваи, Ярико повис вниз головой и протянул руки вниз.
– Белиал, ко мне!
Леон испугался от того, насколько тошнотворные звуки исходили из маленького окошка: крики, хруст костей или же мебели, треск порванной ткани. Но спустя пару мгновений вернулся и Ярико с браслетом в виде змеи на руке. Он вернулся на спину к Крей с довольным лицом.
– До вокзала дотянем, подруга? – спросил Ярико и перекинул лямку сумки через плечо. Видно, она тоже была под охраной в том зале.
В ответ грифон произнесла уверенный клёкот и рванула с места вперёд.
И как же обойтись без трудностей?
В этот раз ящеры научились летать и позвали своих друзей – динозавров, отдалённо напоминающих скрещенный вид птеродактиля с птицей. Они пытались схватить Леона или Ярико за ноги, пытались навредить Крей своими острыми когтями. Ярико не умел сражаться в воздухе – это был фирменный стиль семьи Агорт. И единственным способом спасения было бегство.
– Что ж, здесь рядом есть межпространственная дыра, – ощутив знакомый поток энергии, сказал Ярико. – Если попадём, то они не смогут нас преследовать.
– В смысле, попадём?
Ухмылка Гельгара совсем не обрадовала. Тот покрепче взялся за перья Крей на голове, как за узду, и перенял управление на себя. Грифон была абсолютно не против, и подчинялась каждому движению – вправо, влево, быстрее или медленнее. Леону лишь оставалось держаться за всё, что угодно, лишь бы не упасть с огромной высоты и не стать добычей пернатых птеродактилей раньше, чем его тело столкнётся с твёрдой землёй.
Они парировали очередную атаку ящера на птеродактеле-мутанте, и Крей вдруг сложила крылья, прижала лапы к себе и начала камнем падать вниз. Леон схватился руками за Ярико, ногами за грифона как можно крепче, а из горла непроизвольно раздался громкий, пронзительный крик. Он непроизвольно матерился так, как не матерился никогда, и умолял, чтобы они прекратили это безумие и приняли нормальное положение. Но Ярико был абсолютно спокоен даже тогда, когда вслед за нами в пике ушли и все три нападавших птеродактиля. Сердце человека второй раз за ночь чуть не выпрыгнуло из груди.
Через пять секунд всё изменилось. Вновь это чувство, как будто погружаешься в «желе» портала. Но в этот раз всё произошло гораздо быстрее, Лео лишь на мгновение увидел пространство Межмирья, и они тут же попали в другой портал.
А следом – удар о землю, достаточно сильный, чтобы их откинуло в разные друг от друга стороны. Самая жёсткая посадка в жизни, – первая мысль после всего случившегося.
Адреналин кипел в груди горячей лавой, а сердце стучало в ушах. Ещё минуты две Лео лежал на земле, ошарашено пялясь на зелёную траву под собой. Едва не умер от страха – это чувствовалось по слабости в конечностях, по бешено стучащему сердцу, сухости во рту и кругами перед глазами. Осознание того, что они только что чуть не разбились с высоты птичьего полёта, но в итоге всего лишь упали в другом мире, а порталы смягчили падение, пришло далеко не сразу.
– Ты псих… – это единственное, что он мог сказать дрожащим голосом, не имея сил пошевелиться. Страх медленно отступал, а вместо него в горле вскипел гнев. – Ты полный псих, Ярико! Я чуть не умер от страха, ты знаешь об этом, болван тупоголовый?! Проворачивая подобное, нужно предупреждать! Да я тебя…
Но вместо ответа или простого молчания, он услышал смех. Сначала тихий, едва различимый. Но после он начал нарастать и с каждой секундой становился всё громче и заливистее. В нём улавливались нервные, почти истеричные нотки.
– Это не смешно! Мы чуть не умерли из-за тебя!
– Но мы ведь до сих пор живы, – успокоившись, но продолжая истерично хихикать, сказал Гальгар.
В его голову тоже пришла такая мысль – живы, целы и почти невредимы. Чёрт возьми, этот придурок прав, и они правда не умерли.
За один день Леон дважды успел попрощаться с жизнью. Увидел, что люди – не единственные, кто убивают из-за страха к неизвестному. И это наводило на мысли, что все существа не такие уж и разные.
Они пролежали на траве ещё какое-то время, изредка нервно посмеиваясь. Отдыхали от всего произошедшего. Но отдых не должен быть долгим – пора вставать и идти дальше.
– Крей повредила лапу, – сообщил Ярико. Он встал раньше и уже сидел возле своей подруги, ласково поглаживая её по голове. – Ты большая умница. Смогла вытащить нас из той задницы.
Леон нашёл в себе силы встать, покачиваясь из стороны в сторону. Он буквально подполз к большому зверю, присел рядом с ней на колени, погладив по пушистому боку, и благодарно ей кивнул. Сил на большее у него не хватило.
Крей кивнула своей большой головой ему в ответ.
– Дальше нам придётся добираться пешком, – со вздохом проговорил Ярико. Он достал из сумки большой лист неизвестного растения и принялся обматывать им повреждённую лапу, фиксируя бинтом.
– Куда на этот раз? – вполне буднично спросил Лео. Он просто лежал рядом.
– За море. Сходим туда с торговыми кораблями. Говорят, что там есть уникальный вид гигантских бабочек, которые могут поднять человека.
– А домой мне… Путь закрыт? – осторожно спросил.
Промолчав несколько секунд, Ярико кивнул:
– Они видели твоё лицо. Совет не станет бы рисковать, снимая печати с порталов, но… нам кажется, что теперь и ты у них на мушке.
Леон тяжело вздохнул. Даже после всего пережитого ему нельзя просто вернуться домой.
Что ж… Море так море. Однажды Аустер уже плавал на судне вместе со своим отцом. Но это был всего один единственный раз.
Глава 8: «Лабиринт отражений»
1
Провалившись в межпространственную дыру, юноши попали в новый мир. Этот был наполнен яркими красками осени и сладким запахом поспевших плодов на диких яблонях. Вокруг летали листья деревьев самых разных цветов и оттенков, свет восходящего солнца, что проникает сквозь них; тусклых птиц, что подают свои чудесные, несмотря на серое оперение, голоса из крон дубов и клёнов. Это была вынужденная остановка, но более приятная, чем мир вечных снегов и морозов.
При падении Крей сломала заднюю лапу. Это означало, что путь через пространство межмирья им заказан. Леон очень надеялся, что на подобный случай у его проводника найдётся запасной план.
Вдруг грифонша Крей напрягла лапы, прыгнула и исчезла в облаке пара. Когда пар рассеялся, вместо большого зверя на руки Ярико приземлился комочек меха. Зверёк очень сильно напоминал земную морскую свинку.
– Это…
– Она не совсем обычный грифон. Ты должен был уже привыкнуть к «странностям», – в ответ улыбнулся Ярико, укладывая Крей к себе в сумку. – Готов идти?
– А как же твоя рана?
Леон потянул руки к хвосту друга, но Ярико резко пошёл вперёд, даже не дал к нему притронуться. Что ж, раз он считает себя всемогущим, пускай так и будет.
По пути они встретили девочку. Она очень выделялась среди осенних пейзажей: одежда ярко-зелёного цвета бросалась в глаза, на голове повязка с забавными ушками, которая добавляла её образу ещё больше комичности и необычности. Девочка остановилась прямо напротив беглецов. Она пристально осмотрела сначала Ярико, что шёл впереди, а затем Леона. Она сложила руки на груди, нахмурила светлые брови, и сказала:
– Вы не местные. Вам туда, – она указала пальцем на левую тропинку. – И лучше поторопитесь, пока вас кто-то ещё не увидел.
Ощущая огромную усталость, Леону очень хотелось высказать всё, что он думал о своевольной девчонке из леса, выпустить на ней пар, пока появилась хорошая возможность. Но Ярико, вместо того чтобы возразить малолетней нахалке, лишь поклонился ей, прижав ладонь к груди, и пошёл в том направлении, куда она указала. Леон закрыл рот, так и не выдав ни одного звука.