Картинка поменялась. Теперь тот юнец, жонглировавший сферами, был подвешен в петле вместе с такими же волшебниками, а рядом с ними в огне сгорали женщины. Их голоса, их крики разносились эхом по всему сознанию.
«Ярико говорил о средневековой священной инквизиции, сомнений не было», – подумал Леон. Кто бы мог подумать, что такой значительный отрезок истории брал начало далеко за пределами их мира.
– В магии нет ничего плохого, если её использовать лишь во благо других и только других. Когда используешь её во благо себе, чтобы удовлетворить свои самые глубинные и жадные желания, чаще всего магия обращается против тебя. Но ваши правители об этом не знали. Они знали о том, что чародеи имели союзы с другими мирами, поэтому решили «расширить свои владения», «выгнать чудищ со своих земель», «искоренить чужую расу со своей земли». Некоторых волшебников, кто сдавался во время пыток, назначали в армию против волшебного мира, – так была объявлена война Столице. Совету Трёх магов и даже нашему фактическому королю, – картинка снова изменилась. Теперь там были силуэты магов, скованных одними кандалами, а над ними возвышался гордый король, восседающий на своей лошади.
– Армия людей появлялась из порталов словно рой изголодавшейся саранчи, и что они только не делали с жителями других миров. Поверь, Леон, люди – это самые извращённые и жестокие существа, которых только видело само межмирье. Отчаянные, они способны на всё, лишь бы спасти себя. Под гнётом своих королей-тиранов они совершили много ошибок. Люди стали слишком опасными. Они нападали, используя знания, полученные от существ Межмирья.
Множество пронзительных криков, сливающихся в один единственный, раздались прямо в голове человека. Он хотел вскинуть руки, зажать уши, только бы не слышать этих криков, но нечто сковало его тело тисками. Тело не реагировало на попытки пошевелиться, он мог лишь дышать и смотреть на сменяющие друг друга кадры кровавой резни. Существа падали под натиском людских зачарованных мечей.
– Люди – необычные. При рождении вы уже имеете мощные адэ́р, а ваше ядро просто огромное. Ты даже не представляешь, сколько за столетия воздержания от колдовства в каждом человеке накопилось еë. И каждое новое поколение перенимает себе всю энергию предыдущего.
В его голосе звучало сожаление вперемешку с профессиональным восхищением. Очень немногие расы и виды могли столетиями передавать друг другу энергию, как наследственность, как своё ДНК.
– Прошу, прекрати… – невольно прохрипел Леон, не в силах сдвинуться или закричать.
В ту же секунду Ярико захлопнул ладони, вместе с этим пропал световой шар, а за ним и все проекционные воспоминания. Возможность двигаться так же вернулась к человеку. Все мышцы разом заболели и заныли, словно до этого их сжимали огромные стальные тиски. Пускай и мимолётное, но крайне болезненное ощущение. В горле продолжало першить.
– И что после? Их убили?
– Часть людей обманом загнали обратно в их мир и запечатали все активные порталы. Вторую часть армии добили существа. И после этого инцидента существам запрещалось открывать какие-либо порталы в этот мир, – вполне спокойно ответил Ярико. – Нижайше благодарите своих предков, что теперь ваше поколение не знает ни одного простейшего заклинания. Вот такая история.
Трудно было переварить весь рассказ. Вот у человечества есть такая дурацкая привычка – рыть могилу для себя же. Подумать только, если бы не те глупые старики, Земля была бы… совершенно другой. В ней могла бы править магия. Жили бы существа из других миров. С другой же стороны, благодаря отсутствию магии, они продвинулись в науке, технике, которая буквально её заменила.
Потеряв что-то одно, оно со временем компенсируется чем-то другим. Хорошая у судьбы справедливость.
– И что же… существа веками преследовали людей-магов, чтобы те не попытались вновь раскрыть порталы?
Ярико не выдержал и прыснул со смеху.
– Кто тебе рассказал такую ересь? То, что люди вытворяли в своëм мире после «изоляции» Земли – это только дела людей. Столица здесь не причëм.
– А средневековая инквизиция?..
– Люди уничтожают всë, чего боятся, – Гельгар неопределëнно пожал плечами. – Мы не удивимся, если они сами добили своих же сильнейших магов и чародеек во время этой самой инквизиции.
После всего рассказа Леон потемнел в лице и напрягся, подобно пружине. Ярико с улыбкой пересел к нему кровать и потрепал по светлым волосам.
– Не кисни, ты же не лимон. Подумаешь, ваши предки перебили парочку наших, ничего более. Сейчас это уже не важно, понимаешь?
Леон поднял влажный взгляд. Одно ему не давало покоя.
– Ты сказал, что люди… что мы можем передавать энергию, адэр, следующим поколениям, как наследственность. Всё, что было у нас и что мы накопили за свою жизнь. Так?
Ярико кивнул.
– Поэтому у вас такая огромная аура, которую боятся существа. Её нужно скрывать.
– Это значит, что и у меня есть гигантский запас адэра. Но я никогда не колдовал, – человек прижал ладони к груди и почувствовал лёгкую дрожь. – Что если… ну, как в фильмах всяких. Она вырвется наружу огромным потоком? Что если я кого-то пораню этим потоком?
Гельгар обнял друга за плечи и прижал к себе.
– Не поранишь. Мы научим тебя контролировать свою энергию, как ей пользоваться и как колдовать. Ты никого не поранишь, обещаю тебе это. Ты ведь веришь мне?
На этот раз кивнул Леон.
– У меня по-прежнему куча вопросов. Но я хочу задать последний. Что тебя сподвигло на кражу артефакта?
Ярико, видимо, ждал этого вопроса, потому что никак не отреагировал. С кряхтением и вздохом, но он решил поднять завесу и этой тайны.
– Ещё ребёнком нам хотелось заниматься писательством и путешествовать по мирам. Но так как отец очень хотел примириться с Эльзоре, то они решили устроить свадьбу, скрепив этим браком мирный договор между враждующими семьями. Нас должны были женить на нерождённом тогда ещё ребёнке Эльзоре. Естественно нам это не понравилось, ссоры и крики с отцом зашли слишком далеко. В итоге он выгнал нас за дверь со словами: «Возвращайся, когда научишься думать не только о себе».
Гельгар горько усмехнулся. Он говорил об этом так спокойно, будто рассказывал вычитку из недавно прочитанного романа. Будто это происходило вовсе не с ним.
– Будучи обиженным ребёнком, нам хотелось, чтобы ублюдки из Эльзоре страдали так же как нам или отцу, которому пришлось делать выбор между семьёй и кланом. Чтобы когда они станут слабыми, отец не захотел иметь с ними союз. И мы решили уничтожить их самый главный артефакт, их сферу, – юноша протянул другу руку, на которой был браслет в виде змеи, обвивающий почти всё предплечье. Этот браслет мог в любой момент вновь стать сферой. – Но не захотелось её уничтожать. Теперь мы сидим здесь, и рассказываем глупую историю своей глупой жизни.
Последними словами Ярико попытался разрядить обстановку, но у него мало получилось. Леон только больше нахмурился.
– Паршиво, – подытожил он. – Раз уж мы оказались в одной лодке, я хочу, чтобы ты мне доверял. Доверял всё, даже свои самые глупые мысли, ясно? Мы с тобой теперь не просто друзья, мы товарищи по выживанию. Для меня будет важна любая мелочь. Идёт?
Леон протянул руку, намереваясь скрепить договор рукопожатием. Ярико не ожидал такого и уставился на него большими, голубыми глазами, которые казались ещё больше из-за толстых увеличивающих линз. И искренне удивился. После признания человек всё ещё хотел остаться, а не бежать сломя голову от чокнутого преступника куда подальше? Похвально. Подумав, Гельгар пожал его руку своей, почти детской, с отрощенными ноготками.
– Ты сам на это подписался. Ладно, так уж и быть, мы доверимся тебе. И просим, не заставляй нас об этом пожалеть, – осклабился альбинос и перебрался на свою кровать. – Пора отдыхать. Завтра нам предстоит сгонять в ещё один мир прежде, чем отправиться на задание.
– Опять? – простонал человек.
– Снова, Леон, снова. Не бойся, там будет поинтереснее и куда теплее, чем в том мире-морозилке.
Ему улыбнулись в ответ. Тело действительно устало после ночных приключений, а ванна только сильнее расслабила мышцы. Пора было отправляться на боковую.
Глава 10: «Тлеющий пепел доверия»
– Так… напомни, куда мы направляемся? – Леон ощутил небывалый прилив де жав ю, произнося эту фразу в новом мире.
Ворота в город открылись самостоятельно, и двое подростков вошли без препятствий и без паранойи, что их заметит кто-то сторонний, – Ярико был уверен, что уж в этом измерении их никто не потревожит.
Ещё ранним утром, когда солнце едва оторвалось от горизонта моря, Ярико Гельгар ворвался в комнату после ночного рейда по библиотеке в кабинете Мадам, и заявил, что они отправляются по делам в другой мир. Что было совсем неблаговидно – Мадам обещала раздобыть для подростков задание, на которое они благополучно укатят подальше от сторожевых ищеек. И спокойно передохнут от давящей политической обстановки.
Теперь же Ярико вёл его в новый мир, невероятно жаркий, находящийся под палящим солнцем. Леон ощущал себя пломбиром под июльским солнцем: он затолкал свою ветровку в рюкзак и закатал джинсы, оголяя щиколотки. Не очень помогло, но хоть что-то. В это же время Ярико спокойно разгуливал в привычной для него одежде и не ощущал никакого дискомфорта. Оставалось только позавидовать терморегуляции этого парня.
– Нужно встретиться с местной главой, с вакиль. Возможно, если она узнает о сложившейся ситуации в Столице, то решит помочь. Поддержка со стороны народа Иридори была бы кстати…
– Иридори? – оживился Лео, услышав знакомое название. – Те самые иридори, огненный народ, о который ты так много рассказывал?
Ярико кивнул, польщённый, что у его рассказов есть такой внимательный слушатель.
Кто бы мог подумать, что они действительно заявятся в этот мир исключительно ради политических разговоров.
Леон оглядывался по сторонам, стараясь осмотреться как можно тщательнее, запомнить всё, до чего дотягивался его взгляд. Низкие, но очень широкие дома, украшенные сушёными цветами, и дети, украшающие их. Стайка ребятишек хором пела песни, покачиваясь в такт из стороны в сторону, а совсем маленькие карапузы игрались в песке и мазали друг друга глиной. Взрослые тем временем общались друг с другом, здоровались с путниками из другого мира. Некоторые даже предлагали остановиться и поговорить. Особенно приветливыми здесь были торговцы за небольшими прилавками, которых вдоль основной дороги стояло великое множество: те заманивали к себе туристов и местных зевак, заговаривали из зубы так умело и ловко, что покупатели сметали товар с завидной скоростью.
Леон невольно сравнил их со старушками на базаре: те умели так же ловко подманить зазвать к себе народ за самым свежим мясом, рыбой, или невероятно модными обновками.
Вдруг к ним на встречу выбежала радостная девушка и повесила на каждого по одному венку, после чего со смехом скрылась в толпе. Леон ошарашено взглянул на друга.
– Чего это она?
– Так праздник же, – хохотнул Гельгар и принюхался к венку. Убедившись, что сушёные цветы не ядовитые, успокоился. – Праздник Вознесения пламени. Раз в пять лет объявляется священная неделя празднества, которая выделяется для душ умерших – по поверьям иридорцев в это время души уходят в мир мёртвых. И чтобы ни одна душа не имела соблазн остаться в мире живых, они вешают сушёные искристые лотосы как обереги.
Ярико дёрнул ухом, не услышав рядом с собой шагов друга, и обернулся. Леон стоял в паре метров от него, белый словно полотно, схватившись пальцами за сушёный венок.
– На меня повесили этот венок… значит мёртвые могут и в телах людей застрять?
Он честно пытался сдержаться. Но когда Леон отшатнулся от мимо прошедшего существа, Ярико не сдержался и громко расхохотался. К счастью, на них никто не обратил внимания.
– Что смешного я сказал?
– Лео, ты как придумаешь, ой, – пытаясь отдышаться, Ярико смахнул слёзы. – Это ведь просто традиция. Как у вас земной Хэллоуин, помнишь? Люди наряжаются в костюмы нечисти, чтобы их не похитили. Здесь примерно такая же ситуация. А ты, ой невозможно, ты правда поверил?
– Так ведь я не знал, что это взаправду всё! – пискнул Лео. Хотелось подойти и дать подзатыльника Ярико, который вновь почти загнулся от хохота. – Сравнил вертолёт и самолёт. Здесь ведь всё по-настоящему, призраки не такие… стеснительные, как на Земле.
– Ты просто не знаешь хороших призраков на Земле, – истерично хохотнул Гельгар.
Ярико поторопился вперёд, спасаясь от яростного леща, коим Леон так щедро хотел его одарить.
Улицы и впрямь были заполнены не только местными жителями, но и туристами, приехавшими исключительно на праздник. Только во время Вознесения пламени в мире Иридори становилось так шумно и людно. Приём всегда сопровождался песнями, гулянием и фейерверком, который стоило посмотреть хотя бы один раз в жизни. Как гласила легенда, фейерверки нужны для того, чтобы поторопить души умерших родственников побыстрее скрыться в мире мёртвых, а так же, чтобы отпугнуть от них демонов и энергетических вампиров.
К сожалению, они не могли остаться на все гуляния. Но посмотреть парад фейерверков Ярико обещал, сразу после того, как они закончат в резиденции вакиль.
Пылающая Палата являлась центром главного города, а соответственно и всего мира Иридори. Палата представляла из себя высокое здание, по архитектуре напоминающее смесь индийского и античного стиля: выточенные из камня колонны, фигуры благородного белого оттенка, украшенные сушёными гирляндами из цветов. На входе их приветствовали двое охранников и двое слуг. Леон ощутил себя неуютно под взглядами существ с копьями. Те были слишком пристальными, почти что пожирающими.
Слуги сопроводили гостей в главный зал, на котором весь вычурный официоз и заканчивался. Нынешняя вакиль, глава Палаты, не любила излишней помпезности, а потому её резиденция выглядела по-домашнему уютно. Множество растений, пуфики и ковры для гостей, окна украшены мягким, почти воздушным тюлем.
– А куда ведёт этот проход? – тихо спросил Лео. Он ткнул пальцем в арочный проём, оттуда приятно тянуло запахом цветов.
– Это Искрящийся павильон. Излюбленное место посещения гостей Палаты. Думаю, вакиль не будет против, если мы заглянем туда чуть позже. Там растут прекрасные Искрящиеся лотосы – их пыльцу раньше использовали в качестве пороха. Теперь выращивают для красоты.
Леон активно закивал, согласный с перспективной взглянуть на новый неизвестный вид растения.
Прождав в главном зале не больше нескольких минут, слуги попросили гостей пройти дальше. Вакиль ожидала их появления.
Следующая комната казалась огромной из-за высоких потолков. Вместо дверей на карнизах висели шторы из плотной, но очень лëгкой ткани с вышитыми на ней сюжетами. Леон на мгновение задержался взглядом на одной такой «двери» и про себя отметил, что этот народ весьма искусен в вышивке. Он порывался последовать через коридор в следующий зал, но Ярико остановил его рукой.
– Будет лучше, если ты подождёшь здесь, – спокойно, но строго заявил Ярико.
– Почему это? Я слышал, что вы идëте на обед, с какой стати я должен оставаться здесь? – резонно возмутился человек. – К тому же, я голодный.
– Да, мы идëм на званый обед. Но это не просто обед, Лео. Помнишь, мы говорили о народе Иридори? Они все важные переговоры проводят именно за едой. К тому же у иридорцев… очень специфичные острые блюда. Вряд ли твой желудок сможет выдержать иридорские острые специи, а лечить язву нам ещё не приходилось.
– Почему мне нельзя присутствовать на переговорах просто так, не обедая вместе с вами?
– Во-первых, посещая обеды, нужно обязательно что-то съесть, иначе ты опозоришь нас обоих и покажешь дурной тон, – спокойно продолжил объяснения Ярико. – Во-вторых, нам бы не хотелось, чтобы ты слушал занудные политические речи между мной и главой Палаты.
– Ну почему ты опять со мной так поступаешь?
Леон скинул руку друга со своего плеча и отвернулся от него, скрестив руки на груди. В душе он чувствовал жгучую, словно острые специи обиду.
– Как?
– Вот так. Пытаешься оградить от всей этой заворушки даже после того, как мы оба едва не погибли. Если бы ты мне рассказал всë раньше, ещë тогда, на рынке, может быть, я бы не сбежал и… ты бы не попался стражникам. Даже если тебе это на руку, всë равно, публичная попытка убийства – это не то, что должен терпеть обычный человек.
– Леон… – Ярико хотел вставить слово, но ему не позволили.
– Эгоист. Честное слово, эгоист. Пытаешься сам вытащить ситуацию, которая уже сломала тебе спину своим весом, – Леон сжал руки у себя на плечах и обернулся, чтобы взглянуть в глаза друга. – Я уже втянут в ваши «политические» проблемы. Меня уже считают за преступника и соучастника. Меня считают… бомбой замедленного действия. Ждут, когда я взорвусь, чтобы повесить на тебя ещë и этот грех, чтобы ты точно не отвертелся. Думаешь, я всего этого не понимаю?
– Конечно понимаешь, ты ведь умный парень. Просто…
Ярико не знал, что сказать в своë оправдание. Соврать, что он просто не хочет втягивать ещë одно существо в свои и без того глупые разборки между кланами и всемирным заговором? Или сказать правду? А может лучше промолчать, как всегда, и состроить идиота?
Ярико всегда считал последний вариант универсальным.
– Лео, ты всë ещë жертва этих обстоятельств. Жертвой ты стал по нашей вине. И мы не хотим, чтобы ты вяз в этом болоте ещë больше. Мы уже по шею в этой трясине, а у тебя есть шанс вернуться домой целым и невредимым.
– Вот как.
Ярико передëрнуло от того, с каким акцентом были сказаны эти слова: с обидой, злостью, будто его только что предали.
– Ладно, тогда иди. Не буду мешать тебе и твоим политическим интрижкам со всякими главами. Посижу в Искрящимся павильоне, пока не закончится встреча.
– Лео…
– Не надо, – Леон опустил руку друга и отошёл на несколько шагов. – Я подожду. Просто приди за мной, когда всë закончится, ладно? Не забудь.
Ярико кивнул.
– Мы попросим, чтобы тебя хорошо накормили. И положили поменьше специй.
На этом оба друга разошлись. Один – следуя в обеденный зал для переговоров с его возможными союзниками, второй – в Искрящийся павильон с желанием немного передохнуть и поглазеть на искристые лотосы, которые не смог рассмотреть в прошлый раз.
Ярико прошëл сквозь ещë одну расшитую бисером и блестящими металлом нитками тканевую штору, проходя внутрь обеденного зала. Такие же высокие потолки, большие кварцевые колонны, подпирающие потолочный барельеф с божеством народа иридори. Слева располагалось большое окно, выточенное прямо в каменной стене, а справа несколько картин прошлых вакилей Палаты. Впереди его ждала нынешняя госпожа этого места. Она встала, приветственно поклонилась с выставленными вперëд руками, будто просила что-то ей отдать. На самом же деле, этим жестом она делилась с гостем своей духовной энергией перед трапезой.
Ярико сделал такой же жест, после чего отдал свою саблю и сумку существу у входа. В столовую с орудием входить строжайше запрещено – это одно из главных правил народа.
– Добрый день, вакиль Нардан, – поприветствовал Яркио, на этот раз кланясь ей с прижатыми к груди ладонями.
– Рада снова встретиться с тобой, юноша, – вакиль Нардан повторила такое же действие. И только после обмена поклонами они сели за трапезу.
Столы у иридорцев были маленькие столы, едва отставали от пола выше тридцати сантиметров, и сидеть за ними приходилось на полу, на плотных и больших подушках. На узком столе раскладывались тарелки с яствами, от которых ярко пахло специями. Ярико в мыслях усмехнулся: нет, такого количества приправ желудок и язык Леона точно не выдержали.
– Итак, с какой же целью ты прибыл на наши земли? – вакиль Нардан принялась накладывать салат из овощей и тайсанского угря к себе в тарелку. – В последний раз ты гостил у нас в мире пять лет назад, во время прошлого праздника Вознесения пламени.
– Правда, уже пять лет прошло? Как время быстро летит, дорогая вакиль, – Ярико старательно выкладывал ложкой маленькие сладкие ягоды черóги, завëрнутые в листья винника и полил их острым соусом. – Нам захотелось посетить праздник ещë раз. Прошлый визит был очень удачным, удалось взглянуть посмотреть салют. К тому же, мы с другом, он очень заинтересован в ваших традициях.
Они обменялись тарелками и попробовали первое угощение, которое им предложил собеседник. Ярико распробовал салат и не ощутил в нëм горько-острых семян, которые обычно добавляют в блюда для первого обмена любезностями. Это значит, что вакиль в хорошем расположении духа и готова выслушать его до конца.
– Ярико, хотя из-за предстоящего торжества я в прекрасном настроении, не стоит таить и укрывать от меня совершенно очевидную истину. Ты никогда не появляешься просто так. Будь добр, скажи, что привело тебя в Иридори на этот раз? – вакиль Нардан принялась есть ягоды вприкуску с основным блюдом. – Попросить временного убежища? Познакомить меня с твоим другом? Или же заручиться поддержкой?
– Всë сразу и ничего из этого, проницательная госпожа вакиль.
– В каком смысле?
– Эльзоре.
При упоминании этой фамилии часовой у стены нервно вздрогнул, помахивая своим пушистым хвостом.
– Эльзоре? – переспросила вакиль Нардан. – Что на этот раз ты расскажешь про этих речных раков? Очередные стычки в Столице, до которых никому нет дела, но их все обсуждают?
Ярико тихо посмеялся. Он так же приступил к основному блюду и, прожевав кусочки мяса в листьях винника, продолжил:
– Нам удалось найти компромат на Эльзоре, такой, что ни один не подкопается. У них больше не будет оправданий после этого. К тому же, нам посчастливилось посеять смуту в сердцах существ Столицы.
– Все козни Эльзоре – палящее солнце, а твои слова – это подожжëнная спичка, которую ребëнок бросил в высохшем поле терпения горожан.
– Именно так, госпожа вакиль, – кивнул Ярико.
– И чего же ты хочешь от меня, юный Гельгар? Раз посеял смуту – собирай еë плоды самостоятельно.
Немного помолчав, взбалтывая сок в стакане, Ярико решился и выдохнул:
– Нам нужна поддержка. Смута посеяна, госпожа вакиль, но вот сможем ли удержать всë, что взрастëт от этих семян – неизвестно. Насколько нам известно, существа уже буйствуют в Столице: выходят на демонстрации, требуют от власти объяснения правды всего происходящего, ещë больших объяснений – от Эльзоре. Мы страшимся, как бы это не переросло во вторую Столичную резню. Поэтому, нам нужны существа…
– Вынуждена отказать, – уголки губ вакиль Нардан сползли вниз, она потеряла весь приветливый задор, который был у нее в самом начале.
– Почему? – Ярико не особо удивился отказу, но решил уточнить.
– Потому что я не хочу ввязывать своих существ в ваши клановые разборки. При всëм уважении к тебе, Ярико, но я не намерена встревать в ваши столичные политические игрища. Это ужасно, вульгарно, варварски. В конце концов, Столица – это эталон лучшего будущего и прекрасных существ, которые лояльны к любому, смогут что угодно вынести в свою пользу. Это самоэволюционирующееся общество, в котором есть место кровавой резне между стоящими над частями города главами. Ужасно и унизительно. Меня претит только от одной мысли, что моим подчинённым придëтся участвовать во всëм этом.
– В чëм-то вы правы, госпожа вакиль.
Юноша ещë какое-то время поковырялся в своей тарелке, доедая жаркое. На фоне он ловил шорохи, исходящие от часового, который охранял его вещи и сторожил вход в зал. Гельгар ощущал его пронзительный взгляд на себе и неловко поëрзал на подушке. Кисточка хвоста несколько раз дëрнулась.
– Значит, вы отказываете в помощи?
– Ярико, от двух вопросов мой ответ не станет положительным. Нет, не стану помогать, причину чëтко и ясно обозначила. Если ты прибыл только ради этой просьбы, можешь покинуть Палату сразу же после трапезы.
– Нет, что вы, госпожа вакиль. Как уже было сказано, мы здесь с другом. Он никогда не был в мире Иридори, а тут ещë и удача улыбнулась попасть на праздник. Стоит задержаться на несколько дней.
– Прекрасно. Вы с другом можете оставаться в нашем мире столько, сколько пожелаете. Но будьте осторожны, стражи из Столицы в последнее время стало больше.
– Мы поняли вас, госпожа вакиль.
Наконец время пришло для десерта. Заварной травяной чай, – такой же обжигающий, как и все блюда в сегодняшнем меню, – и кусочки фруктовой пастилы. Вакиль Нардан решила задать последний интересующий еë вопрос.
– Ярико, повзоль спросить. Обещай ответить честно, без утайки.
– Слушаю, – он всунул в рот кусок пастилы и прислушался к звукам у окна, где медленно покачивались ветки фруктовых деревьев. Прохлада в доме и жара на улице, такой приятный контраст.
– Слухи о том, что человек в Межмирье, это… это правда?
На секунду Ярико перестал жевать, но уши продолжали ловить все звуки из окна. Он медленно проглотил еду и также, не отрываясь, коротко сказал:
– Да.
– То есть, твой друг – это…
– Да. Леон – человек. Но он не такой, какими людей описывает Совет. Они совершенно… нормальные. Не все, но большая часть, – Ярико отпил чаю. – Так что, госпожа вакиль, прошу, оставьте всë в секрете. Что мы были здесь.
– Это и для меня выгодно.
Они чокнулись кружками с чаем в знак окончания трапезы и заседания.
***
Искрящийся павильон действительно соответствовал своему названию. Помимо искрящихся лотосов, растущих кучками на гляди пруда, подобно земным лотосам, сверкал и пестрел потолок. В миллионах маленьких зеркал отражались тусклые солнечные лучи, проходящие сквозь пелену полупрозрачной ткани на арочных входах. Они сливались с отблесками искрящихся бутонов, создавая настоящий калейдоскоп из цветов и оттенков отражëнного света. Кто бы знал, что подобное существует где-то в мирах! Огненные цветы, растущие прямо на воде, в павильоне. Немыслимое чудо света.
Однако, даже красоты Искрящегося павильона не смогли надолго вырвать Леона из его тяжких раздумий. Ведь они договаривались, пожимали руки в знак заключения договора. Доверять. Говорить всë. И он так быстро забыл их недавний разговор.
Для Ярико вообще что-то значат его слова? Или он так и является для нео лишь случайным попутчиком? Леон тяжело и хрипло выдохнул, обняв одной рукой колени. Как можно доверять существу, которое не держит собственных обещаний?
Допив прохладный чайный напиток, он оставил пустой стакан на опустевший поднос для еды. Ему, по настоянию Ярико Гельгара, принесли еду без знаменитых Иридорских приправ. Но вкусная еда не способна заглушить резко появившуюся обиду и помочь сглотнуть вставший у горла ком. Прям как тогда, перед казнью. Куда угодно, лишь бы не с этим двуличным, слепым во всех смыслах козлом.
– Красиво здесь.
Голос раздался так неожиданно, что Леон содрогнулся и почти подскочил на месте. На что обладательница голоса громко, низко посмеялась.
– Тише, малыш, я не причиню тебе вреда. Даже если ты человек.
Всë внутри Леона затряслось от осознания, как быстро его раскрыли. Или это просто провокация? Она из свиты главы Палаты?
– Что вас от меня нужно?
Рядом с Лео плюхнулась женщина. Крупная, крупнее самого Аустера раза в два, я короткими волосами цвета меди и широкой зубастой улыбкой. Прищуркнный взгляд оглядел лицо человека, женщина потëрла подбородок и кивнула сама себе.
– Люди и впрямь не такие смертоносные, как о них всë время глаголят. Ты даже милым кажешься.
Говорила она искренне и весело, располагая к себе с первых же слов. Но опустив взгляд, Леон заметил на еë поясе связку бутылок, пахнущих едким горючим. Самодельные коктейли молотова сильно контрастировали с харизмой, исходящей от незнакомки.
– Вы не представились, – Леон отодвинулся, предпочитая сохранять дистанцию с подозрительными незнакомцами.
– Рум Лакус. А ты, малыш?
Леон неохотно представился. По спине его похлопала тяжëлая ладонь мисс Лакус.
– Оставь бояться, Лео, я ведь не кусаюсь, – она довольно хмыкнула. – Что забыл в Искрящемся павильоне? Обычно существа приходят сюда для раздумий. Терзаешься чем-нибудь?
Не в силах оспаривать чужие доводы, Леон скованно кивнул.
– Можно и так сказать, – он опëрся локтями о колени. – Один мой друг… не сдержал своего обещания. И я не знаю, могу ли доверять ему в будущем, если он не хочет довериться мне.
Рум присвистнула и сочувствующе покивала.
– Отношения с друзьями – сложная штука. И часто он так «не доверяется»?
– Я не знаю о нëм почти ничего. Даже своë настоящее имя он скрывал с самого нашего знакомства.
От воды потянуло прохладой, искорки на бутонами потянулись вслед за дуновением ветра, покачнулись и улетели прочь из павильона. Леон скрыл лицо за ладонями, пытаясь сглотнуть подкативший к нëбу слезливый ком. Обидно, больно, настолько, что он был не готов вновь услышать эти слова.
– Мне кажется, что он пытается скрыть от меня всë, что может навредить. Не хочет, чтобы я знал о любых опасностях, не хочет просвещать меня в свои планы. Я чувствую себя словно… словно слепой ребëнок, которого пытаются уберечь от всего на свете. «Не лезь, ты в этом не разбираешься», «Я сам разберусь, не путайся под ногами» – я почти слышу, как он говорит это своим взглядом.
Леон сжал кулаки. Хотелось разозлиться, стукнуть ладонью по отражению в чистой воде, чтобы не видеть своего жалкого выражения лица… Что он мог? Ничего. Он ничего не знал ни о Межмирье, ни о политике, даже существа здесь отличались от земных.
Бесполезный – таким он был в глазах Ярико, это точно.
– Бесит, – хрипло выдал, ощущая дрожь я руках. – Бесит, что я такой беспомощный. Ни оружия, ни магии, ни знаний. Я не могу ничем помочь. И из-за этой беспомощности Ярико не хочет мне доверять. Ох, если бы я только мог, я бы…
В момент Леон осознал, что всë это время говорил вслух, а Рум сидела рядом и внимательно слушала. Щëки человека припекло, он поспешно закрыл рот ладонью.
– Простите, я не хотел вот так высказываться.
– Всë хорошо, малыш, я понимаю. Искрящийся павильон лучше всего подходит для таких откровений. Твои эмоции действительно… искренние. Искрящиеся.
Рум Лакус откинулат назад и легла на ступеньки, сомкнув пальцы в замок на затылке.
– Тебе нужен совет от бывалой наëмницы?
– Не знаю. Смотря на то, что вы скажете.
– Если вы уже говорили об этом, то просто дай парню время. Иногда существа, особенно долгожители, очень трудно смиряются с неизбежными изменениями вокруг себя.
Леон отчаянно вздохнул.
– Все говорят о времени…
– Время – это самый важный ресурс. Мы всегда думаем, что его достаточно. А когда решаем потратить его с пользой – уже не хватает ни на что.
Время. Время ценилось в Межмирье едва ли не больше всех денег всех миров.
Леон Аустер надолго задумался, вслушиваясь в шелест лепестков искристых лотосов, шум воды и непринуждëнный напев Рум под ухом. А когда пришëл к решению, поднялся с лестницы, прихватив свой рюкзак.