Глава 24
Ровное дыхание весны. Шаг за шагом, день за днем она стремительно врывается в легкие ласковым ветром и прогоняет зимний холод. Текущие по дорогам извилистые ручьи, пропадают под решетками ливневой канализации. Люди потихоньку снимают с себя утепленные куртки и переходят на весенний гардероб. Солнце припекает сильнее и настойчивее, целуя оранжевыми лучами все живое. Сквозь сырую землю пробивается зеленая трава. Филадельфия наполняется яркими красками и оттенками новых звуков.
На смену дневному теплу в вечерний город наведывается прохлада и вместе с проливным дождем отмывает дороги от грязи и пыли, полирует стекла, безустанно стучась в окна. Крупной картечью капли дребезжат по парапетам и образуют лужицы.
Я стою под крышей рядом с Джейденом и жду окончания очередного ливня, застилающего глаза. Сегодня мы хотели проехаться по ночной Филадельфии, но погода, кажется, внесет коррективы в наши планы.
– Ты можешь быть иногда такой милой! – прижимая меня к себе ближе, говорит он.
– Разве я не всегда такая?
Поворачиваюсь к нему лицом, чтобы увидеть любимые ямочки на щеках и огонь в темных зрачках.
– Нет, и слава богу. Я бы с ума сошел, если бы ты была сладкой, как сахарная вата.
– Даже так…
– Ты идеально подходишь мне. Где-то в глубине души я понял, что больше не буду свободным, когда сжал твое, содрогающееся от истерики, тельце тем летом.
– Но тогда я тебя отпугнула, не так ли?
– Ты вела себя как самая настоящая стерва, но этим и подогрела интерес.
– А потом ты узнал, что я знакома с Хантером…
– И мне хотелось тебя прикончить за это.
– Ну ты и осел!
– Коуэн, это еще ласковое прозвище! Теряешь хватку?
– Не дождешься! – отходя от него и скрещивая руки на груди, смеюсь я. – Готов к очередному удару?
– С тобой не соскучишься. – Он озадаченно почесал затылок.
– В общем… Хочу познакомить тебя со своим отцом и сестрой. Выдержишь?
Реакция Джейдена стоит того, чтобы описать. Он заливается громким недоверчивым хохотом и поднимает руки вверх, словно я держу его на мушке.
Я обещала папе, что когда настанет время, расскажу ему о Ривзе. Оно пришло, тянуть нечего.
– Самое забавное, что я хотел тебе сказать что-то подобное, дорогая. Мы едем в Нью-Йорк к моей семье на этих выходных.
Я не то что округляю глаза, они вылетают из орбит. Мне было не знакомо чувство страха при таких обстоятельствах, но, кажется, настал его час. Я вряд ли смогу понравиться родителям своего ненаглядного, уж не тот я человек. Это раньше я была золотой девочкой, которая у всех вызывала восхищение, а что сейчас?
– Ты уверен, что это хорошая идея?
– Такой же вопрос к тебе!– Поднимает плечи он и лучезарно улыбается.
Я выдыхаю, стараясь не показать смятения.
– Джейд, мы никогда не говорили о твоей семье. А сейчас ты хочешь меня им представить?
– Боялся спугнуть.
– Хорошо, стало быть, ты хочешь отвезти меня к ним завтра?
– Зришь в корень.
– Теперь мне нужно больше информации. И, если честно, я немного в шоке, что твоя семья живет в Нью-Йорке…
– Хорошо, спрашивай все, о чем хочешь узнать, только давай вернемся домой…
Усевшись на потрепанный временем диван, я задумываюсь.
Он решил познакомить меня с самыми близкими людьми. Сомневаюсь, что кому-то из его прошлых пассий удалось дойти до этого уровня.
– Почему ты тогда в Филадельфии, раз твоя семья в другом городе?
– Захотелось самостоятельности, – вздыхает Джейд. – В восемнадцать лет я улетел во Францию. Тайком подал документы в академию, а когда прошел конкурс, поставил всех перед фактом, что купил билет в один конец. Проучившись два года, мне пришлось вернуться в штаты. Моя сестра Эрика попала в аварию, и я должен был быть рядом с ней.
– Она талантливая, я не прочь с ней познакомиться.– Я приковываю свое внимание к тому самому дереву на стене.
– Да, гениальный фотограф… Я даже удивлен, что ты о ней не слышала, она очень известна в Нью-Йорке.
– Раньше я была равнодушна к этому виду искусства. Видишь, какой у меня огромный недостаток?
– Это не недостаток, а просто недоразумение, – притягивая меня к себе, шепчет Джейд.
– Так как ты очутился здесь?
– Пришлось переводиться из французской академии. В Нью-Йорке в тот год все места были забиты под завязку, вот я и переехал сюда. Не так далеко от родного дома.
– А твои родители, м-м-м, какие они? – вспоминая о том, что мне скоро предстоит их увидеть, спрашиваю я.
– Вечно в делах, заботах. Они владеют сетью ресторанов по США.
Я открываю рот в безграничном изумлении. Стало быть, Ривз не бедный скиталец, хоть и всякими способами пытается убедить в обратном.
– Надо же, я еще способен на то, чтобы тебя удивить! – смеется он, когда замечает выражение моего лица.
– Но почему ты, почему… – путаясь в мыслях, повторяюсь я.
– … почему я живу в этой не помпезно обставленной квартире и не кручусь в богатом обществе, к которому ты привыкла? Наверное, потому что не хочу рисоваться. Такой образ жизни мне по душе, я не нуждаюсь в деньгах, но и не сорю ими. У меня есть кое-какие акции от бизнеса, и я, как и ты, могу позволить себе все. Но дело в том, что я просто не хочу этого.
– В тебе полно загадок, Ривз! – Я поняла, что многого не знаю о нем. – Почему ты стал байкером?
– Я езжу на мотоцикле с шестнадцати лет.
– И поэтому сколотил здесь банду?
– Ну оно как-то само получилось. Я просто начал гонять по городу и нашел таких же единомышленников… О чем задумалась? – касаясь моего подбородка, хрипло шепчет он.
– Ты… оказывается, я тебя плохо знаю.
– Разочарована?
– Приятно удивлена. Теперь я не буду беспокоиться, что ты со мной из-за денег! – хохочу я, съезжая с серьезной темы.
– Тебе не совсем одиноко на высоте своей заносчивой натуры? – кидая в меня подушку, смеется в ответ Джейд.
– Не-а, только немного прохладно на самом пике горы.
Я прыгаю на диван и бросаю, прилетевший в меня, мягкий снаряд прямо ему в лицо.
– Тогда снизойди на землю.
Ривз поднимает меня на руки и крепко целует.
Я обвиваю ногами его тело, словно лоза могучий стебель. Его учащенное дыхание греет мой нос, спускается к шее, ключицам. Я таю, как последний снег под настойчивыми весенними лучами. Мои пальцы запутываются в его волосах, губы теряются в сладких, как мед, поцелуях, сердце стучит, словно отбойный молоток, подстраиваясь под его сердцебиение.
Мигом все затихает, как темная ночь в ожидании бури чувственных действий, ударов молний гипнотического взгляда, раскатов грома из легких. Светлые небеса души разверзаются. Наше желание синхронно нарастает.
Есть много моментов, которые приносят мне удовольствие, но самый главный и впечатляющий из них – ты.
***
Дом семейства Ривзов находится в Манхеттене на Верхнем Ист-Сайде. Подумать только, мы жили когда-то в одном районе, ходили по одним и тем же улицам, обедали в одних и тех же ресторанах, но встретились совсем в другом городе!
Если это не судьба, то что тогда?
Я захожу в роскошные двухэтажные апартаменты, вцепившись вспотевшими пальцами в подол оливкового платья. Но и застесняться не успеваю, как светловолосая высокая стройная женщина, выглядящая явно не на свой возраст, радушно восклицает и идет навстречу:
– Вы пришли!
Она крепко обнимает Джейда и целует в щеку, а после все ее внимание переключается на меня.
– Здравствуйте, миссис Ривз, – робко начинаю я и подаю руку.
Вместо рукопожатия она так же тепло обнимает меня, и я успеваю ощутить легкий аромат лимонной вербены.
– Дакота, я тебя умоляю, зови меня просто Хлоей, долой официальность! Ты красавица и такая малышка! – Так она отметила нашу разницу в росте с Джейденом. – Ты и представить себе не можешь, как я рада тебя видеть! Джейден за все свои двадцать два года никогда сюда никого не приводил.
– Мам… – встревает он. – Не начинай, пожалуйста!
– Все-все, замолкаю! Остальные скоро подойдут, поэтому пока предлагаю выпить чая.
Очутившись во внушающей своими размерами гостиной, я понимаю, насколько богата эта семья. Я привыкла к роскоши и достатку, но и не думала, что родители Джейда настолько состоятельные. Белый рояль возле панорамного окна сразу же бросается в глаза, обычно такой инструмент занимает много места, но только не в этом доме. Здесь просторно, как в море.
Если честно, я не знаю, как себя вести, вся моя смелость потихоньку рассеивается, словно дым. Я никогда не была в подобной ситуации, поэтому чувствую себя крайне некомфортно, но вскоре это проходит.
Хлоя действительно добрая радушная женщина и даже чем-то похожа на мою маму. Ее голубые глаза щурятся в мягкой неисчезающей улыбке, смех искренний и не наполнен условностями. Она располагает к себе.
Как и Она.
– Джейден мне говорил, что ты раньше жила в Нью-Йорке…
– Да, двадцать один год, но потом мы с отцом переехали в Филадельфию.
– Я знаю о твоей маме, и очень соболезную, моя хорошая. Это тяжело пережить, – украдкой говорит она, касаясь моей ладони.
– Да… Это так.
– Но ты молодец, раз смогла. Это многое говорит о человеке.
Да, но чего мне это стоило…
– Спасибо, миссис… Хлоя.
Не совсем приятную тему своим долгожданным появлением прерывают мужчина в очках и деловом костюме и девушка с красными волосами и короткой стрижкой под мальчика.
Мистер Ривз и сестра Джейда – Эрика.
– Произошло невозможное, и он явился! – пищит она, кидаясь в объятия к брату.
– Весь Нью-Йорк стоит в огромной пробке, я думал, что мы оттуда никогда не выберемся! Прошу прощение за опоздание, – чмокая в губы свою жену, говорит глава семейства.
Я поднимаюсь с кресла, когда он поворачивается ко мне, и встречаюсь со знакомой до боли улыбкой. Он улыбается в точности так же, как его сын! Та же ямочка на щеке, те же складки возле губ. Джейден унаследовал все.
– Дакота, так? Я Макс, рад знакомству!
Моя маленькая ладонь утопает в его огромной руке.
– Взаимно, мистер Ривз.
– Какой типаж, какое лицо! – встревает Эрика.
Она в открытую таращится на меня, словно я какая-то скульптура, полная тайного смысла. Успеваю заметить выступающий шрам рядом с левым виском.
Наверное, это последствие аварии, в которую она когда-то попала…
– Эрика, ты хотя бы сейчас могла бы не думать о своей работе? – начинает Джейден. – Даки, это моя сестра, как ты уже поняла.
Я улыбаюсь, глядя на молодую девушку с широко раскрытыми глазами.
– Ох, прости мне мою бестактность, иногда меня может заносить! – Она заразительно хохочет.
– Да ничего, все ведь нормально, я тебя понимаю.
– Ты просто обязана согласиться на пару снимков.
– Пару снимков?
– Да, я хочу тебя пофотографировать. Видишь ли, у тебя очень интересная внешность… Ты естественная, не то что многие модели, с которыми мне приходится работать.
– Не знаю… – Смущаюсь я, морща лоб.
– Пожалуйста! – состроив щенячьи глазки, просит она.
– Хорошо.
– Так, Эрика, только не сейчас! Я знаю, что ты сумасшедший гений, но все свои планы ты реализуешь только после того, как мы пообедаем. – Хлоя приглашает нас за стол, на котором чего только нет! Изысканные блюда, дорогое вино и огромный букет белоснежных роз в центре стола.
Приступив к обеду, мы беседуем на разные темы, в основном касающиеся меня и Джейда. Макс рассказывает, какой сорванец его сын, Хлоя то и дело делает мне комплименты и спрашивает про мое детство, а Эрика лишь и говорит, что о предстоящей съемке.
Джейден сидит рядом, положив одну руку мне на колено, и о чем-то думает, не особо участвуя в разговоре. Он косится на фотографию, висящую на стене, где запечатлена его сестра. Она сидит на байке со шлемом в руках и счастливо улыбается.
Внутренний монолог в его взгляде настораживает не по-детски. Мне не нравится, как он морщится. Мне не нравится, как он сжимает подол моего платья. Учащенное дыхание говорит, что ему приходится скрывать злость.
Что заставило его все это почувствовать?
– Ты в порядке? – шепчу я ему после того, как подают десерт, и внимание остальных ко мне немного приутихает.
– Да, все в норме… А ты? Еще не устала от всего этого? – проходясь взглядом по своим родным, спрашивает он.
– Они милые и их можно понять.
– Я тебя поздравляю, ты им понравилась! Они уже полюбили тебя.
– Правда?
– Я знаю их, поверь мне. Мои родители не всем так улыбаются, а тебе прям океан тепла подарили.
Я прикусываю губу, стараясь спрятать безмерную радость. Тяжело поверить, что я смогла их впечатлить, да я даже не надеялась на это. Я вела себя как обычно, отпускала шутки, смело отвечала, не опускала голову, пряча глаза. Многих это, бывает, настораживает, но я рада, что это не касается его семьи.
Я довольна, что познакомилась с ними.
Они славные.
***
Долгий обед подходит к концу, и Эрика уводит меня в свою мастерскую на втором этаже.
Небольшая темная комнатка без окон вместила в себя уйму профессиональной техники и пару компьютеров. Здесь повсюду лежат фотоаппараты и объективы, стены увешены огромным количеством снимков, на полу стоят десятки разных по размеру штативов. Настоящая современная студия, нечего добавить.
– Я сделаю пару фотопроб, чтобы потом придумать хорошую экспозицию и, собственно, идею для съемки.
– Я думала, мы сегодня с этим покончим. – Ощущая холодок, пробегающий по ногам, обнимаю себя я.
– Я не настолько гениальна, но ты не переживай, тащиться сюда еще раз не придется, я сама приеду в Филадельфию.
– Ладно.
– Здесь прохладно, извини. Этого требует моя техника, но ты можешь накинуть на себя вот это, пока я подготовлю аппаратуру. – Она подает мне мягкий плед, и я укутываюсь в него.
Пока Эрика копается в своем столе, я усаживаюсь на кресло и прислушиваюсь к грустной фортепианной мелодии, доносящейся с первого этажа. Произведение кажется знакомым, и, если я не ошибаюсь, это Together We Will Live Forever Клинта Мэнсела. Мама часто включала его, когда оставалась наедине с собой. У нее даже номер был под эту композицию, я точно помню! Грустный номер…
Меня отвлекает череда ярких вспышек. Пару секунд я способна видеть перед собой лишь белый свет.
Протерев глаза, замечаю сосредоточенную Эрику с фотоаппаратом в руках.
– Идеально! – бубнит она себе под нос.
– Но я… я не была готова!
– Живые фото – самые лучшие! Ты была такой задумчивой и располагающей к себе, что рука сама навела объектив и щелкнула.
Да, с людьми искусства часто такое происходит, мне ли об этом не знать. Эрика помешана на своем деле точно так же, как я. Только вместо того, чтобы запечатлеть историю на бумаге, я ее создаю в танце.
Думаю, мы найдем общий язык.
– А что это за музыка?
– А, это? Наверное, Джейден сел за рояль.
– Джейден умеет играть?! – восклицаю я, не ожидав подобного открытия.
Как многого я о нем не знаю, черт побери!
На что еще способен Ривз?
– Да, в детстве родители настояли на том, чтобы мы освоили хотя бы один инструмент. Я уцепилась в гитару, а Джейд… Ну, ты поняла, что его привлекло. Правда играет он очень редко, в основном когда находится глубоко в своих не совсем хороших мыслях.
– Пару часов назад он был в хорошем расположении духа. Что на него так повлияло?
– Если он и скажет об этом, то, думаю, только тебе…
Глава 25
Я спускаюсь по лестнице, но останавливаюсь на ступеньках. Композиция и меня цепляет за потаенные уголки души. Сердце то замирает, то ускоряет свой ритм.
Джейд действительно сейчас в себе. Его угрюмое лицо мне совсем незнакомо. Длинные пальцы скользят по черно-белым клавишам уверенно и умело, а взгляд самозабвенно направлен далеко за пределы пейзажа, открывающегося из панорамного окна. Несмотря на то, что на улице еще светло, кажется, будто дом впитал негативную энергию и погрузился в сумерки.
Я медленно, почти на цыпочках, подхожу к нему и становлюсь за спиной. Джейден не сразу ощущает мое присутствие, но когда поворачивается, его мысли возвращаются из странствий, и он мягко улыбается.
– Может, ты мне сразу расскажешь, что у тебя еще припасено? За эти сутки произошло слишком много открытий, боюсь, я не справлюсь с такой нагрузкой, – обнимая его за шею, шепчу я.
– Тогда стоит притормозить.
Он усаживает меня на колени и легонько касается губ холодными пальцами.
– Моя сестра тебя не уморила?
– Нет, ни капли. – Обнимаю его лицо своими ладонями и сосредотачиваюсь на глазах. В них мелькает явно больше эмоций, которых он не в силах скрыть. – Джейд, что с тобой происходит? Я же вижу, что что-то не так…
– Ничего серьезного, просто не совсем приятные воспоминания. Пока тебе не стоит в них погружаться вместе со мной.
– Я знаю, что у нас с тобой странные отношения. Мы почти не разговариваем серьезно, вечно шутим друг над другом, язвим. Это и придает перчинки, но долго мы так не сможем. Я хочу, чтобы мы с тобой говорили, просто говорили…
– Дакота? Теперь я тебя не узнаю. Что случилось с моей безбашенной дамой?
– Так вот, какой ты меня считаешь!
Я нахмуриваю недовольно лоб, но в следующую секунду щелкаю его по носу.
– О, привет, Коуэн!
– Ривз! – словно мы только что встретились, восклицаю я.
– Ладно, согласен. Просто у меня такие серьезные отношения первые, и я многого не знаю, но готов учиться.
– Учиться вместе со мной…
– Учиться вместе с тобой.
Он властно припадает к моим губам и, покусывая их, хрипло шепчет:
– Чем займемся?
– Не тем, чего ты ожидаешь.
– А чего же я ожидаю?
– Спросим у твоего члена, который встал между нами?
– Еще одно слово, и я отнесу тебя в свою комнату.
Я чувствую горячую волну, выплеснувшуюся из моего сердца на поверхность, и вспыхиваю от ушей до кончиков пальцев ног. Кажется, вся кожа тут же покраснела.
Это желание.
Желание подчиниться, желание управлять им, желание быть настолько близко, насколько это возможно.
– И что мы будем там делать?
– Тебе как маленькой нужно объяснять?
– Можешь приступать!
Мне нравится его дразнить. Этот не совсем понимающий взгляд заставляет улыбнуться.
– Хорошо… Для начала я тебя раздену, положу на кровать, а потом сведу с ума. И каждое твое движение завтра будет напоминать тебе об этом.
– Какой же ты развратник! Средь бела дня, в доме своих родителей, ай-яй-яй!
– Какие же стальные аргументы, неужели они способны тебя остановить?
Преодолевая сильнейшую стихию в себе, я слегка отстраняюсь от него.
– Спешу тебя разочаровать, мой милый парень.
– Что?! – восклицает он, словно я сказала что-то абсурдное.
Поднимаюсь на ноги и, немного нахмурившись, тихо заявляю:
– Пока мы в Нью-Йорке, я должна кое-что сделать.
***
Мой мир начался с тебя, мама… И в течение года я думала, что на тебе он и закончился.
Вечер потихоньку прогоняет, затянутое плотным смогом, солнце с небес. Лишь небольшая дымка последнего света ненадолго задерживается на горизонте прохладного заката.
На кладбище совсем нет живых, кроме двоих – меня и моего спутника. Джейден рядом. Он переживает за меня, поэтому крепко держит за руку, словно я вот-вот упаду на холодную землю.
Я стою возле могилы матери с охапкой кроваво-красных роз и смотрю на выбитую дату смерти на мраморной табличке.
Она прожила недостаточно…
Но того времени, которое было в ее распоряжении, хватило, чтобы оставить после себя важный след во многих жизнях.
Впервые ощущаю странное и незнакомое спокойствие. Раньше мое сердце либо колотилось, либо замирало, а душа при этом всякий раз уходила в пятки, когда я появлялась здесь. А теперь я слышу его размеренное биение, оно не вырывается из груди и не застывает камнем. Мой самый родной человек отныне живет в нем. И это мрачное место с огромным количеством крестов и памятников больше не является ее обителью.
– Миссис Коуэн! – подойдя ближе к могильной плите, начинает уверенно Джейд. – Ваша дочь – самое лучшее, что вы подарили этому миру, и я хочу, чтобы вы знали об этом… Мы с вами не знакомы, но я все равно чувствую к вам безмерное уважение и любовь. Разрешите представиться, я Джейден Кристофер Ривз. Мне двадцать два года, и я учусь вместе с Дакотой в одном университете. Родители нормальные, с детства воспитывали меня как надо. Вредных привычек нет, пирсинга, татуировок тоже. С головой вроде все в порядке, насколько я знаю. – На секунду он затихает. – Да, тараканы в голове только что это подтвердили. Эх… ладно, думаю, я бы вам понравился. Миссис Коуэн, я знаю, что вы меня слышите, поэтому хочу сказать лишь одно: за Дакоту можете быть спокойны. Я обещаю, что буду любить и беречь ее всегда.
Глаза застилает соленая пелена. Мне приходится прикусить губу, чтобы не всхлипнуть. Я не ожидала, что Джейден так проникнется… Но то, что он сказал, тронуло меня до глубины души. Я еще сильнее полюбила этого человека.
Джейд подходит ко мне и вытирает дорожки слез со щек. Его мягкий поцелуй в лоб разносит тепло по всему телу. Он подносит мою руку к губам и тихо говорит:
– Поговори с ней, я подожду тебя в машине.
Я трясу головой, сбрасывая безмолвное оцепенение, и остаюсь одна посреди кладбища. Мне многое хочется сказать, но я не уверена, что смогу.
Падаю на колени и притрагиваюсь к шершавой плите. От нее исходит холод, но когда я начинаю плакать, мрамор словно разогревается, питаясь горячими слезами.
– Я скучаю по тебе. Ты мне часто снишься. Раньше это были кошмары, но когда я поняла твое решение, то они прекратились. Я хочу попросить прощение за то, что допустила возможным ненавидеть тебя. Мне было больно из-за пустоты. Она поедала все живое внутри и вынуждала быть монстром. Я знаю, что даже после того, как ты ушла, ты все равно где-то со мной. Я люблю тебя и всегда буду любить.
Без понятия, сколько я вот так вот сижу у надгробия. Время утратило свою власть. Темнота вечернего неба запуталась в желтом свете фонарей. Волглая прохлада от почвы потерялась в горячем дыхании.
Я вспоминаю дорогие сердцу моменты. Через них я слышу голос матери, чувствую касание ее теплых рук, аромат несменного парфюма. Кажется, что сейчас она сидит рядом и смотрит прямо на меня чистыми каре-зелеными глазами. Ее душа обрела покой, взгляд стал умиротворенным.
Я ее не вижу, но знаю, что она здесь.
Однажды мы потеряли друг друга, но снова нашли.
***
Я не верю, что в моей жизни все может быть настолько хорошо… Такое чувство, словно ошибки, которыми я некогда проклеймила свое существование, расщепились на атомы и стерлись с лица земли. Я забыла слово «боль», забыла ее колющие удары в сердце, ее потоки слез, обжигающие кожу. Я забыла, что когда-то была очень плохой.
Подставляя лицо яркому апрельскому солнцу, я счастливо улыбаюсь и вдыхаю аромат голубых ванильных облачков сахарной ваты. Сегодня я, Джейд и Ив пошли в парк аттракционов. Пока эти двое играют в догонялки, бегая, как сумасшедшие, по молодой зеленой травке, я умиротворенно наблюдаю за ними. Ивонна пищит и смеется, когда Джейден поднимает ее вверх и кружит в воздухе. Я слышу довольный смех. Этот брутальный байкер, отпустивший небольшую бородку, радуется вместе с ней.
Они полюбили друг друга и нашли общий язык сразу после знакомства. Пару недель назад я представила Джейда своей семье. Меня не посетила и капля сомнения, что я делаю что-то неправильно. Сначала отца насторожило байкерское увлечение Джейдена, но тот смог убедить его, что беспокоиться не о чем. Папа потом подошел ко мне и сказал лишь одно: «Мередит бы одобрила твой выбор. И у меня нет оснований думать иначе».
Моя жизнь полностью изменилась с того момента, как я прекратила ненавидеть все вокруг и вернулась к близким. Я думала, что из той ситуации нет никакого выхода. Мне казалось, что все двери закрыты, в окна тоже не пролезть. Я считала, что наглухо застряла в четырех стенах своей ненависти. Но появился шанс, маленькая возможность выбраться, и я бесконечно довольна, что воспользовалась ею.
Через пару дней мою семью ждет фундаментально важное событие. Отец женится на мисс Лайтман. Эта женщина заслужила мое доверие. Она заменила Ивонне мать. Они часто проводят время вместе, ходят по магазинам, делают прически, Джозефина даже ее домашнюю работу проверяет. Я хочу, чтобы моя сестра выросла в полноценной семье, чтобы за воспитание взялась женщина, любящая ее, как свою собственную дочь. Мисс Лайтман с этим прекрасно справится.
– Дакота, посмотри, я выше тебя! – кричит малышка, сидя на плечах у Джейдена.
Они подходят ко мне и усаживаются на плед.
– Хочешь пить? – спрашиваю я, поправляя ее желтую шляпку, слетевшую набок.
Пока Ив жадно опустошает коробку апельсинового сока, Джейд внимательно глядит куда-то вдаль, поджав губы.
– Что-то случилось? Ты сам не свой.
– Показалось, что увидел знакомого…
– Не очень хорошего?
Он старается улыбнуться, но я вижу, что ему не до этого. В последнее время он часто думает о чем-то. Я чувствую, что эти мысли ему неприятны, но он продолжает настоятельно терзать себя ими. И мне ужасно не нравится это.
Пора разобраться.
– Ивонна, не хочешь нарисовать нас? – доставая из рюкзака карандаши и альбом, предлагаю я.
– С радостью! – визжит она и отсаживается чуть дальше, чтобы полностью захватить меня и Джейда в поле зрения.
– С твоей сестрой форму никогда не потеряешь.
– Уморила?
– Нет, наоборот, я полон сил!
– Значит, мы сможем поговорить…
Я беру его ладонь и поглаживаю немного грубую кожу на пальцах. В мягком взгляде царит удовлетворение, но я способна разглядеть в нем тревогу.
– Только не говори, что ты беременна! – отшучивается он.
– Обычно мне так Камилла говорит.
– Ну мы же с ней друзья, нечему удивляться, нахватался. Так что, что ты хочешь мне сказать?
– Джейден обними мою сестру! – полностью увлекшись рисованием, указывает Ив.
Он выполняет ее требование и пододвигается ко мне ближе, обхватив рукой талию.
– Сегодня я хочу послушать тебя, – продолжаю я. – Я вижу, что с тобой что-то не так… Ты порою себя странно ведешь. Стараешься казаться веселым, а у самого душа не на месте. Джейд, я хочу знать причину, я имею на это право.
– Это часть серьезных отношений, верно?
– Это часть нас с тобой.
Он глубоко вздыхает и глядит на меня, стараясь сбить с мысли, но я непреклонно прожигаю его серьезным взглядом.
– Хорошо. История долгая и не совсем веселая, – сдается он.
– У нас полно времени.
– Когда мы были с тобой в Нью-Йорке, я кое-что узнал. Но, наверное, стоит начать сначала… Эрика когда-то давно встречалась с Хантером.
– Что!? – не веря в услышанное, восклицаю я.
– Да… Это было давно. Мы с Хантером были друзьями, ну или что-то типа того. Нас свело одно увлечение, и ты прекрасно знаешь, какое. Мы вместе разъезжали по городу в погоне за острыми ощущениями. Раньше он был не таким уродом. А потом он познакомился с моей сестрой и заманил ее в свои сети. Я уехал в Париж, она осталась вместе с ним. Если бы я знал, что не стоило ее оставлять, многого можно было бы избежать! Я сдал последние экзамены на втором курсе, когда родители мне позвонили и сообщили страшную новость: Эрика попала в аварию и оказалась в критическом состоянии. Уже когда я приехал, то узнал все подробности. Хантер и она участвовали в гонке. Эрика сидела за ним, когда байк на скоростном дрифте сбросил ее с сидения. Она сломала ногу, пару ребер, потеряла много крови. И вместо того, чтобы вызвать скорую, Хантер свалил с трассы, оставив свою же девушку умирать. Если бы не другие байкеры, то, возможно, это был бы ее последний день.
Иррациональный страх и ужас прокалывают грудную клетку острыми ядовитыми шипами. Я задерживаю свое судорожное дыхание, чтобы унять тремор в руках.
Я знала, что Хантер мерзкий, но чтобы настолько!
Это все объясняет… Объясняет, почему Джейден так его ненавидит. А все эти рассказы о защите своей территории – всего лишь предлог для Пантер.
– Я нашел его и поколотил чуть ли не до смерти. Я пообещал, что засажу его в тюрьму, но этот урод сумел выкрутиться. Он успел обзавестись кое-какими связями, и закон теперь ему не писан. Это меня посадили на пару суток за избиение, а не его за то, что он чуть не угробил Эрику.
– Что было потом? – на одном дыхании, спрашиваю я.
– Сестру привели в порядок. Она выкарабкалась. А потом я уехал из Нью-Йорка. Дальше ты знаешь, я восстановился в универе, собрал свою банду и начал мстить Хантеру всеми возможными способами. Обламывал ему сделки с наркоторговцами, выгонял со своей территории. А когда мы приехали к родителям, сестра сказала, что Хантер начал доставать ее звонками. Он постоянно молчит в трубку и говорит, что я забрал у него кое-что ценное – тебя. Этот урод теперь вне себя от ярости, зная, что ты встречаешься со мной.
Меня сейчас стошнит. Ненависть к Лихачу распространяется словно смертельный ураган над мирным городом с каждым моим вздохом. Я готова уничтожить эту мразь, вырвать его сердце, как страницу из мятого черновика. Меня трясет от злости и отвращения.
– Ты видел его здесь сегодня?
– Нет, мне показалось, что за нами наблюдает один из его прихвостней…
Я внимательно осматриваюсь по сторонам, глядя на отдыхающих в парке. Кроме детей, их родителей и еще парочки молодых людей рядом никого.
Сейчас меня терзает лишь чувство вражды и готовность отметелить преследователя. Пускай он благодарит судьбу, что не попался мне на глаза.
Мысль, что теперь за нами кто-то ходит по пятам и видит все, что его не касается, приводит меня в бешенство. Я проклинаю тот день, когда познакомилась с уродом по имени Хантер!
Будь проклят он сто тысяч раз! Будь проклят чертов наркоман!