Глава 21
Я сбежала.
Я часто так делала, но этот раз стал особенным, не таким, как все. Я ушла, пока он спал, чтобы скрыть свое смущение (да-да, именно его). Проснувшись голой в его комнате, я тихонько оделась в мятое вечернее платье и, прежде чем закрыть дверь, оставила до омерзения миленькую записку, в которой было написано, что я буду ждать его в пять вечера в кафе. Я решила, что признаюсь ему сегодня в своих чувствах, ведь ночью так и не сказала о них.
В квартире слишком тихо для двенадцати дня. Камилла, судя по всему, вернулась домой очень поздно. Я получила кучу сообщений от нее и Эштона. В основном там было много фото в бассейне универа с подписью: «Ты многое пропустила».
Друзья еще пока не знают, что я получила явно больше в эту ночь, чем они.
Приведя себя в порядок, я падаю на кровать в мягкие подушки и глупо улыбаюсь. Вместе с настоящей зимой пришло счастье. Его вкус, кажется, впечатался в мои горячие губы.
Я закрываю глаза, и меня мигом уносит в свежие воспоминания.
Джейден. Его крепкие руки. Цепляющий и пронзительный, до приятной щекотки в животе, взгляд. Сладкое дыхание, обволакивающее кожу. Прикосновения.
Дух перехватывает.
Я стала впечатлительной девчонкой?
Только не это!
– Ну и где тебя нелегкая носила, блудница? – Сонная подруга заходит в комнату и садится рядом, потирая глаза.
– А ты чего поднялась так рано, еще же только обед?
– Капли воды, когда ты мылась, падали слишком громко. Ты же знаешь, я чутко сплю.
– Ага, если чутким считается выстрел из пушки, тогда да. Обычно тебя не добудишься.
– Ладно, раскусила! Вообще-то я переживала и надеялась узнать, как ты вчера бросила своего дружка.
– Камилла! – Обнимаю я ее и чмокаю в щеку. – Я так тебя люблю!
– Воу-воу, ты кто и куда дела мою Коуэн?
– Она здесь, ты просто еще не до конца проснулась. В общем, мы вчера расстались с Диланом без драмы.
– И?
– И?
– Это все? Я не принимаю столь развернутого ответа. На пересдачу! И что с твоей шеей?! – приглядевшись к красной отметине, восклицает она.
– Обожглась, когда выпрямляла волосы, – стараюсь соврать я.
– Неплохо же тебя какой-то стайлер для укладки засосал. Кто производитель? Тоже себе такой хочу.
Камилла играет бровями, подчеркивая пошловатую суть ее помыслов.
– Берк!
– Коуэн! Ты расскажешь всю правду, а?
Подруга сурово глядит на меня, сложив руки на груди. Она такая милая, даже когда злится. Эта смешная морщинка, выступающая каждый раз на лбу, когда она хочет казаться строже, так умиляет.
– Хорошо, думаю, ты уже созрела для этого… Зубных фей не существует!
– Я никогда друзей не била, но сейчас готова попробовать! – кидая в меня подушку, визжит Кэм.
– Обещаю, что все остальное ты узнаешь потом, мне нужно торопиться, – уклоняясь от бомбардировки, хохочу я.
– И куда же ты путь держать намерена?
– Нужно съездить к отцу и рассказать ему обо всем. Лучше, если он узнает о расторгнутой помолвке от меня.
– Ладно, но вечером, дорогуша, придет Грифф, и мы вдвоем вытащим из тебя все, что нужно.
– Уже страшно! – отшучиваюсь я, скрываясь за дверью шкафа.
Я сижу в машине перед отцовским домом и смотрю в окно. Похолодало. Легкий морозец приклеил маленькие снежинки, похожие на звезды, к стеклу. Снежные хлопья осели в белизне. На обочинах лежат внушительные сугробы, местные детишки уже начали строить проходы, воображая, что это туннели в сказочный мир. Вокруг все такое белое и чистое, словно новая, нетронутая чернилами страница книги.
Мама любила зиму. Мы часто проводили время на катке, когда я была еще совсем ребенком. Вспоминая ее сейчас, мне кажется, что она где-то рядом. Сидит и держит за руку, обнимает, согревает, успокаивает. Через пару недель ей бы исполнилось сорок пять лет. Она бы смогла сделать столько всего грандиозного…
– Дакота, дорогая, как я счастлива тебя видеть! – открывая дверь, с ходу восклицает розовощекая экономка.
– Я без предупреждения…
– Это твой дом, оно здесь лишнее. Здесь всегда все рады видеть тебя.
– Спасибо, это взаимно. Миссис Данн, папа наверху?
– Да, он… с мисс Лайтман, – замешкавшись, отвечает она.
Я лишь улыбаюсь и взлетаю по лестнице на второй этаж. Можно понять ее осторожность, ведь она все еще побаивается моих затихших монстров. Полгода назад я бы за такое сообщение устроила знатный скандал с разбитым имуществом, и гонцу бы тоже не поздоровилось.
Но это время прошло.
– Дакота?
Отец отрывает взгляд от документов.
– Привет, пап.
Я плюхаюсь на стул, внимательно глядя на блондинку в строгом костюме. Джозефина с опаской смотрит в ответ, стараясь как можно спокойнее улыбнуться.
– У тебя что-то случилось? – Он подходит ко мне и целует в холодную щеку.
– Нет, просто решила заглянуть в гости. Мисс Лайтман, все хорошо. Я не стану устраивать показательные выступления. Ничего не имею против вас и моего папы. Рада, что вы вместе. Правда.
Женщина расслабляется и даже облегченно выдыхает, словно все это время носила тугой корсет.
– Я знаю, Дакота, Уэйд мне сказал… Спасибо.
– Вам не за что меня благодарить. И на будущее, просто знайте, я не люблю, когда рядом со мной люди напрягаются. – Я подмигиваю ей и поворачиваюсь к папе, который вытянулся в струну, все это время молча слушая нас. – В общем, мистер Коуэн, я должна вам кое-что сказать… Вчера мы с Диланом расстались.
Он, не ожидав такого заявления, сползает на кресло, озадаченно потирая лоб.
– Как?! В смысле расстались? Почему, дочка, что случилось?
– Причина проста, мы не подходим друг другу.
– Как это? Но все это время ты была…
– … да, я надеялась, что смогу найти хоть что-то, но это оказалось невозможным. Я знаю, что он хороший, добрый, успешный, но он не мой человек.
– Дакота, не дури! – восклицает он точно так же, как когда-то мама. Она часто прибегала к этой фразочке. Кто бы мог подумать, что я вновь ее услышу?
Я улыбаюсь, вспоминая ситуации, когда такое заявление бросалось в мою сторону, как снежок в физиономию: я пыталась делать сложные связки, мать строго заявляла:
– Дакота Мерси Коуэн, не дурите! Хватит пытаться перепрыгнуть через собственную голову.
Я надевала какое-нибудь неподходящее для приема платье, а она, сидя на кровати, мимолетно произносила:
– Не дури, оно тебе не идет.
Уткнувшись в подушку, я оплакивала расставание со своей первой любовью в девятом классе, и слышала настойчивый стук в дверь, сопровождающийся ободряющим голосом:
– Милая, ну не дури. К черту этого прыщавого пацана, он тебя не достоин!
– Я тебя не понимаю, Даки… – Отец выгибает бровь.
– Пап, ты можешь не понимать, это нормально, но ты можешь меня просто любить.
– Я и люблю тебя, родная, очень люблю! И поэтому желаю тебе только счастья.
– Наверное, я счастлива… Мне кажется, я по уши влюблена в одного человека.
– Это в кого?!
Вопрос, загнавший меня в тупик. Как сказать самому близкому человеку, кто волнуется за меня по любому поводу, кто вытерпел столько кошмаров, что я полюбила байкера? Того, кого принято считать не самой подходящей кандидатурой для спокойной жизни.
– Это парень… – Пришла моя очередь замешкаться.
– Ну, это многое проясняет. Кто он? – Несвойственная ему строгость выливается в словах.
– Пап, я пока не могу тебе этого сказать.
Я замечаю, как он напрягается всем телом, как его глаза наполняются беспокойством. Я знаю, что он сейчас чувствует и боюсь, что смогу его сильно огорчить.
На помощь приходит мисс Лайтман, появившаяся вовремя, как сигнальная ракета в кромешной тьме. Она кладет своему возлюбленному руку на плечо и тихо говорит:
– Уэйд, Дакота уже взрослая девушка и она вправе решать сама, кто ей нужен.
– Я просто хочу знать, кто этот парень. Всего-то…
– Ты боишься, как огня того, что я снова могу сорваться. Я могу дать тебе слово, что этого не случится. Просто пока я и сама не знаю, что происходит в моей жизни, а спешить говорить лишь о том, что может быть, глупо. Но обещаю, когда все прояснится, я поделюсь с тобой всем.
Джозефина, решая оставить нас наедине, удаляется из кабинета. Отцовский взгляд смягчается. Я чувствую, что он готов дать мне шанс веры, которого я не заслужила, но который постараюсь оправдать.
– Иди сюда!
Он крепко обнимает меня, отдавая все свое тепло и заботу. Я закрываю глаза и вижу маму, улыбающуюся и мирно наблюдающую за этой картиной в сторонке. И мне не хочется размыкать веки, чтобы продлить эту идиллию. Я уверена, что если бы она была здесь с нами, то тоже поддержала меня…
Я так люблю этих двоих!
– Милая, почему ты плачешь? – утирая слезы со щек, осторожно спрашивает отец.
– Я просто знаю, что у меня есть ты. Я чувствую, что мама живет в моем сердце, и я чувствую поддержку от нее… Это так странно, но в тоже время нормально.
– Это более чем нормально, это правильно, дочка.
– Спасибо тебе… спасибо за то, что волнуешься и переживаешь даже после того, что я натворила. Спасибо, что веришь.
– Я твой человек, и по-другому поступать не имею права, да и ни за что не захочу.
На встречу с Джейденом я еду в глубоких раздумьях. После чаепития с семьей чувствую себя умиротворенной, но слегка озадаченной. Какая-то неуверенность вновь залезла в мою душу и свесила нагло ножки.
Разговор с отцом заставил усомниться – а правильно ли я поступаю, позволяя своим чувствам к байкеру окрепнуть? Вдруг я совершу ошибку и вновь окажусь в яме? Но одна часть меня борется с предрассудками и заставляет ехать на место встречи.
Мысли попутно возникают сами по себе, но моя сущность из последних сил противится им.
Выбрось все из головы и перестань глупостям брать над тобой верх. Хватит бежать, пора остановиться!
Так я и оказываюсь у кафе. Захожу внутрь и ищу столик, за которым уже должен сидеть Ривз. Я слегка задержалась.
Увидев его возле окна, я неловко улыбаюсь, собираясь подойти ближе.
Но этого не происходит.
Меня словно ограничили в движении, провели невидимую полосу, за которую нельзя переступить. Ноги не слушаются, мысли начинают шуметь. Я не нахожу лучшего решения, как сесть за барную стойку, чтобы прекратить это сумасшествие и успокоиться.
Даже отсюда замечаю его ямочку на щеке. Джейден улыбается. Может, он думает о чем-то хорошем в этот момент? Он такой милый даже с синяком под глазом…
Я вижу его встревоженный взгляд, направленный на часы, после второй чашки чёрного кофе. Пятнадцать минут, двадцать, полчаса. А я все также сижу у стойки, скрывшись за надежным капюшоном, и наблюдаю за тем, как он коротает время в ожидании.
Еще спустя пару минут я улавливаю в его потухших глазах грусть и разочарование, как будто только что его предали, окунули в грязь лицом. Мне неприятно, хочется встать и подойти к нему, провести вечер и встретить утро вдвоем, остаться.
Но… я боюсь.
Глава 22
Она не пришла, и я знаю причину. Я байкер, который участвует в гонках, следит за тем, чтобы на его улицах не было чужаков. Драки, шрамы, избитые лица. Она некогда ушла от этого, оставила в темноте своей памяти в надежде на полную амнезию того периода.
А на что я надеялся? Чего хотел? Увидел записку с сердечком в конце и меня словно подменили. Я вновь стал сентиментальным мальчишкой, чувствующим любовь вокруг. Я снова захотел стать лучше, совершить хорошее, полезное хоть для кого-то. Весь день я будто бы порхал, как гребанная бабочка с цветка на цветок, и даже помог какой-то тетке донести кучу шмоток до машины. И это все из-за единственной ночи, проведенной с Дакотой!
Коуэн – исчадие ада, но этим и зацепила. Если и существует совершенство, то это она. Я тащусь от ее пылкости, дерзости и даже стервозности, я восхищаюсь ее добротой и любовью к близким. В ней все эти чувства идеальны, они смогли ужиться друг с другом. Я часто слышал, как она мило говорила по телефону со своими родными, после изводящей ругани со мной. И она не притворялась, была собой в тот момент.
Я сидел там за столиком час и ждал, как собака, только ее. Час пялился в окно, надеясь увидеть знакомое лицо. Час пил гребанный кислый кофе, подбирая правильные слова. Я столько всего хотел ей сказать, но она лишила меня этой возможности, заставив заткнуться.
Она испугалась, эта сумасшедшая девчонка испугалась!
И что же мне теперь думать, мисс Дакота Коуэн? Ваши выходки с каждым разом все изощреннее и изощреннее.
***
Слезы. Их может быть мало и много. Но не всегда достаточно, чтобы стало совсем легко.
Хочется завыть, как одинокий волк на полную луну прямо сейчас! Я иду по парковке, давясь соплями и не обращая внимания на прохожих. Я видела, как он уходил, но ничего не предприняла, чтобы остановить. Я видела его руки, сжатые в кулаки, словно он собирался врезать кому-то по морде. Злость вперемешку с расстройством выливалась из его глаз, как переполненный водой стакан.
Я сыграла с ним в игру на терпение, и кто-то из нас сегодня проиграл.
Тупица, дура, идиотка!
Это конец? Это конец всему? А все из-за моих идиотских загонов. В кого я превратилась?! Чего я испугалась?! Он не такой, как они, он другой! И я знаю это, чувствую! Что со мной происходит? Почему я всего боюсь? Я столько раз решалась на многое будучи неуправляемой, но когда вернулась к нормальной жизни, риск стал синоним страха.
Просидя около часа в машине и немного успокоившись, я набираю Камиллу:
– Центр помощи молодым и страдающим. Если вы оказались в затруднительной ситуации – нажмите «Один». Если вы не оказались в затруднительной ситуации – ничего не нажимайте и положите трубку, вы занимаете линию, – весело тараторит она, но услышав мои всхлипы, сразу же меняется в голосе. – Ты в порядке?
– Нет.
– Постоянность.
– Кэм, я такая дура!
– Я знаю… Догадываюсь, что с тобой происходит. Девочка моя, прекрати от него бегать. Ты не спортсмен и даже не любитель. Черт знает, зачем ты раньше носилась с утра по городу, но это твое дело. Ты ненавидишь всю эту хрень. Короче, не об этом. Втюрилась в Ривза, а сейчас не знаешь, что делать?
– Да, – начинаю опять выть я.
– Приезжай домой. – Вздыхает подруга. – Мы ждем тебя. И прекрати реветь, моя конфетка, иначе растаешь!
Я выхожу из лифта и бегу прямо к двери квартиры Джейда. В надежде на то, что он там, я настойчиво жму на звонок несколько раз. Тишина.
Где он сейчас?
Я готова весь город объехать, чтобы найти его. Мне нужно многое ему сказать и в первую очередь извиниться.
Так и сделаю, только попрошу у Кэм номер телефона Джейдена. Вдруг он ответит…
– Милая, ты вместила в себя тонну сопливой драмы. Высморкайся.
Эштон с кружкой горячего чая встречает меня в прихожей.
– Спасибо, что вы здесь, но сейчас я занята, – обращаясь к друзьям, сходу говорю я.
– Присядь, пожалуйста.
– У меня нет на это времени.
– Я сказал, присядь! – Грифф повышает интонацию.
Камилла силком тащит меня к дивану. Мне не остается ничего, как послушаться.
Буравя их взглядом, уставляюсь на парочку. Вы знаете то нервное состояние, когда кусаете внутреннюю сторону щеки, а пальцы при этом живут собственной жизнью и раздражающе стучат по столу? Я сейчас в этом царстве.
Друзья переглядываются, скрывая за радушной улыбкой откровенные смешки.
– Мне нужен номер телефона Ривза.
– Не нужен.
– Это еще почему?
– Видела бы ты себя со стороны… Ты похожа на чокнутую, сбежавшую из самой отстойной дурки.
– Почему отстойной? – подыгрывает подруга.
– Там плохо кормят. У нашей больной голодный вид.
– А-а-а, тоже вариант, правда я думала, это из-за того, что там пациентов заставляют носить неаккуратную униформу, – тыча в мою байку, смеется блондинка.
– Мне сейчас не до ваших шуток! – восклицаю я.
– Тебе следует умыться, причесаться, сходить в комнату и переодеться. Да, успокоиться тоже не забудь.
– Мне нужен номер!
– Будет тебе хоть десять номеров, но только после того, как выполнишь эти настоятельные рекомендации.
– Вы сейчас серьезно? У меня личная жизнь решается, а вы несете какую-то чушь!
– Пара минут ни на что не повлияет.
– Вы невыносимы. И чем же, Камилла, тебе моя байка не угодила?
– Когда ты начала носить грязные вещи?
Обращаю внимание на огромное пятно. За всеми этими душевными переживаниями, я даже не заметила, что облилась кофе.
– Хорошо, – соглашаюсь я. – Я сейчас вернусь, а ты пока найди номер телефона.
– Да-да, обязательно!
Не успеваю я дойти и до своей комнаты, как слышу хлопанье входной двери. Друзья ушли.
Но зачем?
Я бегу в прихожую, но встречаюсь лишь с цветочным шлейфом духов Камиллы. Телефон тут же вибрирует, принеся весточку от нее:
Увидимся чуть позже. Чмоки.
Краткое послание, поднимающее больше вопросов, чем ответов приводит меня в бешенство. Я не люблю быть участницей подобных игр. Сначала друзья ведут себя странно и вместо того, чтобы помочь, говорят, как бесполезные психологи в дешевой консультационной. Они даже не накинулись на меня с вопросами, как это обычно бывает, а в мире нет такой катастрофы, чтобы заставить их заткнуться.
Зная этих двоих, понимаешь, что что-то здесь неладное…
Конечно, отвечать на звонки ни один, ни другая не собираются. Ну и ладно, сама со всем справлюсь! Переоденусь, найду Джейда, а потом прикончу своих друзей.
Иду обратно к комнате, но когда толкаю дверь, мое сердце пропускает удар. Я открываю рот от удивления, заметив зажжённые желтые лампочки на гирлянде в форме капелек, хаотично развешенной по стене.
Несмело пройдя внутрь, я замираю.
Откуда это здесь?
Украшение стало напоминанием о маме. Я как будто сразу же вернулась в то время, когда каждый день видела ее лицо, слышала ее голос, чувствовала запах ее дорогого парфюма.
Сотни, тысячи эмоций разъедают грудную клетку, как кислота ржавчину. Избавляясь от последних барьеров, душа обмякает и становится чистой и умиротворенной.
Чье-то тихое дыхание сзади шевелит мои волосы. Я спиной ощущаю тепло. И кто бы это ни был, я знаю, что буду счастлива увидеть его, потому что такой подарок может сделать лишь человек, которому на меня не все равно.
– Ты переплюнула всех своей выходкой в кафе.
Передо мной появляется Джейден. Хриплая вибрация его голоса проходит теплой волной по телу. Океан внутри меня разражается ураганом. И только огонь его глаз – мой спасительный маяк. Я плыву навстречу, безотрывно глядя на него.
– О, это человек, который влюблён в меня? Нужно разбить ему сердце.
Под его стальным взором мои ноги превращаются в вату. Я чувствую стыд, изжигающий кожу. Ривз держится слегка отстраненно, но я знаю, что его нервные клетки сейчас взбешены.
– Прости меня. Я последняя кретинка.
– … я не позволю этому случиться, – продолжает он свою мысль, пропустив мимо ушей мое извинение. Словно обливая ведром воды, он останавливает мои сопливые оправдания.– Ты должна знать, что я не позволю тебе так поступать со мной.
– Я знаю.
– Если твои идеалы не разрешают тебе подпускать меня ближе, тогда я их уничтожу. Я стану тем, кто разнесет все к чертям и создаст что-то совершенно новое.
– Никаких идеалов больше нет.
– Я полгорода объездил в поисках именно той гирлянды, о которой ты говорила на вечеринке. Их было валом, но только в одном магазине нашлась такая в форме каплей. Я ни на кого столько времени не тратил, как на тебя. Ты должна мне его вернуть.
– Так это ты писал записки?
– Да, влез в штаны идиота-романтика.
Джейден, подобно хищной пантере, стремительно надвигается, пока его грудь окончательно не вжимает меня в дверь. Властным маневром он показывает, что моя сегодняшняя выходка не останется безнаказанной.
Как же я жду этого наказания!
– Тогда я отдаю тебе то, что ты хочешь. Забирай, – в силах сказать лишь это, прерывисто шепчу я.
– Спасибо. Я позабочусь о твоем сердце, будь уверена.
Он выпивает мое дыхание жадным поцелуем. Исходящая от него уверенность и сила, прекращает дрожь в теле. Я расслабляюсь, ощущая полное спокойствие и безопасность. Его объятия, как стена, ограждают меня ото всего мира. Отныне у нас своя реальность. Свои правила. Свои законы.
Глава 23
– Как же хорошо! – восклицаю я, сидя за столом на кухне с чашкой горячего кофе в руках.
– Ты опять залезла в мой тайник и сожрала все сладости? – Камилла недовольно складывает руки на груди.
– Это и тайником назвать нельзя. Кто прячет конфеты в банке для чая?
– На твоей фигуре это скажется, не смей потом ныть, что поправилась. И если Ривз тебя уронит при поддержке, то это будет только твоя вина!
– Не уронит, он никогда меня не уронит, даже если я поправлюсь на двадцать два фунта!
– А если на двадцать три? – смеется подруга и отпивает мой кофе.
– Этого не произойдет, двадцать два – максимальная отметка.
– Вы такой сладкой парочкой за этот месяц стали, что аж зубы сводит!
– Ха-ха, говори за себя, блондинка! Сама-то не от печали по ночам голосишь, развлекаясь со своим Майком или Мэттом.
– Его зовут Мэтт, и пора бы это запомнить!
Я отбираю у Кэм свою кружку и треплю ее по щеке. В ответ она строит смешную рожицу.
Люблю эту девчонку!
– Сама-то давно запомнила, как его зовут? Ты с ним в отношениях почти с моего дня рождения, это твой рекорд, да?
– Да, можешь мной гордиться, но, кажется, я нашла неплохую кандидатуру.
– Кандидатура состоятельной оказалось. Кто ж мог подумать, что этот нереальный блондин является наследником неплохого состояния?
– Ты же знаешь, что не из-за этого…
– … знаю, подруга! Я рада за тебя.
– А я за тебя. Даже поверить не могу, что ты стала собой, а не ревущей по ночам в подушку девой.
– И я не могу.
Бывает, ты открываешь глаза и осознаешь – все изменилось. На тебе по-прежнему старая футболка со знакомым рисунком, но вот понимаешь ты его уже не так, как раньше. Раньше это была всего лишь неясная абстракция, а сегодня ты замечаешь, что она превратилась в солнце. Раньше была такая же дождливая погода, но только сегодня ты видишь всю прелесть серого неба и прозрачных капель на лобовом стекле. Раньше ты ёжилась от ветра, а сейчас тебе хорошо от того, что твои волосы развеваются в разные стороны.
Прошло чуть больше месяца. Я и Джейден официально стали парой. И ни одного дня я об этом не пожалела. Ни разу не задумалась, не усомнилась. Я рискнула, и риск оправдался.
Он тот, кто мне нужен. Я та, кто нужна ему. Я знаю это, когда замечаю довольную улыбку при встрече. Когда слышу учащенный пульс при поцелуе. Когда ночью во сне он инстинктивно притягивает меня ближе к себе, и утром я просыпаюсь на его половине кровати.
Он байкер, но он не такой, как Лихачи. Он – не они. Я сама в этом убедилась.
Я познакомилась с его друзьями – тоже байкерами, и они ни на секунду не заставили меня подумать, что являются плохими ребятами. Они просто любят свое увлечение. Они не водят дел с наркоторговлей. Они нормальные.
Мы часто катаемся по ночным дорогам. Чувства свободы острее, когда сидишь за спиной надежного человека на огромной двухколесной махине, мчащейся по шоссе, словно гонимые ветром облака в небе. В такие моменты кажется все нипочем. Волны свежего воздуха, скорость, полной контроль над ситуацией и ОН… Тот, кто всегда рядом.
***
Яркий свет уличных фонарей падает на паркет, выстилая тоненькую дорожку от окна к двери. Тени домов, деревьев ложатся пятнами под ноги. В танцевальном зале пора бы уже давно включить свет, но ни я, ни Джейден не собираемся этого делать.
В полумраке мы сливаемся в танце. Мы чувствуем один одного, знаем, как без слов сказать важное друг другу. Наши отражения в зеркалах транслируют отточенные пластичные движения и поддержки. Спокойная музыка, раздающаяся из колонок, доходит до наших душ, выталкивая из нее нужные эмоции.
До экзаменов меньше трех месяцев, но самое главное – найти свою историю и вылить ее в танце, мы сделали.
– Я соскучился, – шепчет Джейден на ухо, после того как опускает меня на пол из высокой поддержки.
– О чем ты говоришь? Мы весь день вместе танцевали! – переводя дыхание, шепчу я в ответ.
– Мы танцевали не те танцы.
Он снова поднимает меня на руки, несет к подоконнику и усаживает на холодную древесину. Я обвиваю ногами его бедра, прижимаю к себе и целую в мягкие губы, притрагиваясь пальцами к влажным от пота голым ключицам.
Джейд же ведет себя куда более смелее, сжимая мою кожу на ягодицах и покусывая шею.
– Что ты делаешь? – хрипло спрашиваю я, находясь в состоянии эйфории.
– Сейчас узнаешь! – стягивая с меня бретельку топа, приглушенно говорит он.
– Но нас могут застукать, будет очень неловко смотреть охраннику в глаза…
Он достает из кармана штанов ключи, машет ими в воздухе и бросает на пол. Звякающее эхо раздается по залу.
– Неловко? И это говорит безбашенная девушка, совратившая меня прямо на сидении машины посреди белого дня.
Его голос въедается под кожу приятным разрядом. Все начинает плыть, пока он не отрывается от моих губ, чтобы снять с меня остатки одежды. И я не собираюсь препятствовать.
Наши тела вскоре подстраиваются под ритм сумасшедше бьющихся сердец.
Чтобы разбудить огонь внутри меня, тебе не нужно время. Чтобы позволить мне летать, тебе ни к чему обладать магией. Чтобы показать чудо, тебе не требуется открывать мне глаза.
Я могу убежать, но ты последуешь за мной на край света и догонишь. Я знаю это, но дразнить тебя так приятно! И я знаю, что тебе нравится, когда я так делаю. Сейчас, растворяясь полностью в твоих руках, я подвластна только тебе. А ты, ощущая меня каждой клеткой, находишься под моим господством.
***
На окраине Филадельфии зима чувствуется значительнее, нежели в центре. Если здесь еще можно заметить следы снега, то в даунтауне его уже давно не существует словно и не было вовсе. Небольшой трейлер и старые гаражи расположились на северо-западе города. Это место стало убежищем для многих ребят-байкеров. В основном здесь они чинят своих стальных коней, устраивают гонки и просто общаются.
Джейден тут самый главный. Именно он создал Пантер два года назад. Я заметила, что его побаиваются, но уважают. Со всякими проблемами обращаются только к нему. Здесь он беспрекословный лидер, но его и сравнивать с Хантером язык не повернется. Тот лишь и мог, что запугивать и держать в страхе своих же соратников.
В банде около двадцати парней разного возраста от шестнадцати до тридцати лет. Всех я так и не запомнила, но тех, с кем пересекаюсь чаще, могу назвать по имени.
У Джейдена есть лучший друг – широкоплечий и высокий брюнет Ной. Он наш ровесник и с ума сходит от гонок, поэтому часто в них участвует. Я ему сразу, как он сказал, "зашла", и он одобрил выбор своего приятеля.
Братья-ирландцы Киран, Джаред и Патрик тоже хорошие и веселые рыжеволосые парни, с ними я нашла общий язык. Им понравилось, что я не стою в сторонке при разговорах, как монашка, а сама проявляю инициативу.
Такая смелость не угодила только бородатому Джо, он посчитал меня слишком ветреной. Его право.
Он держится ото всех в стороне, вечно роясь в своем мотоцикле, словно хирург во внутренностях пациента и редко участвует в коллективной деятельности.
Отшельник – так я его и прозвала.
Наши чувства взаимны, я тоже не питаю к нему особой теплоты, поэтому не обращаю на него никакого внимания.
Терри и Густав – последние, чьи имена вбились под корку. Эти парнишки в наколках по всему телу часто привозят сюда девушек, причем каждый раз разных. Их конечно дело, но этим они не отличаются от типичных бабников. Зато у них шикарное чувство юмора, и они часто веселят меня своими забавными историями.
Мне нравится это укрытие ото всего мира. Я понимаю, почему Джейден сюда рвется и зовет меня с собой. Когда он обычно занят, я наливаю себе кружку горячего чая, беру плед, усаживаюсь на небольшое кресло рядом с трейлером и любуюсь живописной природой.
Ровная полоска леса на противоположной стороне дороги оградила это место от шумного города. Помимо рева моторов мотоциклов можно услышать, как птицы исполняют свои партии, как ветер завывает симфонию, сбивая белые шапки с деревьев, как язычки огня в костре отыгрывают стаккато, облизывая трескучие поленья. Здесь чувствуется спокойствие и воодушевление. Я даже блокнотом и ручкой запаслась, чтобы прописывать хореографию, идеи которой теперь часто посещают мое воображение.
Мама все время писала. В ней было столько фантазии, что хватило бы на троих…
– Что делаешь?! – вскрикивает Ной, подкравшись незаметно со спины.
– Черт возьми, зачем так пугать?! – Я подпрыгиваю на месте, чуть не прикусив язык. Он озорно ухмыляется, и я тут же подавляю негодование. – Да так, небольшие заметки… Ого, а что у тебя с рукой? – обращая внимание на сухую корочку крови на костяшке, спрашиваю я.
– Мотался пару дней назад в Нью-Йорк за запчастями и на Лихача наткнулся.
Моя снисходительная улыбка тут же пропадает с лица. Эти придурки Хантера в любую брешь моего существования пролезть могут.
– И часто вы так на них натыкаетесь?
– Достаточно. Наши злейшие враги повсюду.
– А что вам делить?
– Многое, Даки, многое. Ты этого никогда не поймешь, тебе и не нужно. Они просто уроды, и ты знаешь это не понаслышке.
– Хотелось бы забыть.
– Сложная тема. Гадость тяжело отдраивать.
Я толкаю брюнета в бок. Он наливает себе чая, садится рядом, и мы продолжаем молча глядеть на пейзажи.
Время здесь течет по-другому. Все замедляется. Я словно в машине времени. Она уносит меня в хорошие воспоминания. Туда, где я не знала банду Лихачей.
– Джейд очень изменился! – Ной нарушает тишину.
– Хочешь сказать, я в этом виновата?
– Да, но это не укор. Я знаю его два года, а сейчас как будто с другим человеком знаком. Он стал рассудительнее и спокойнее, и это даже на пользу! Иногда он мог сразу в нос дать, а сейчас хорошо подумает, прежде чем врезать.
– То есть я усмирила пса?
– Образумила.
– Странно, что ты мне об этом говоришь. Тебя бы тоже пора образумить, а то последняя гонка с покорёженным мотом обошлась дорого.
– Если найдется такой человек, я обязательно тебе об этом сообщу.
– Буду ждать с нетерпением.
– Тебя здесь никто не обижает? – по-братски интересуется он.
– Думаешь, Джейд бы позволил? – хохочу я.
– Ну мало ли, здесь многие могут вздыбиться, правда, потом огребут по полной.
– А сейчас ты скажешь, что я могу рассчитывать на тебе и, если что, жаловаться?
– В точку, Коуэн! Джейден – мой кореш, я за него убить готов, а, значит, и за тебя.
– Надеюсь, обойдется без кровопролитий.
Протяжный рев мотора отвлекает нас от занимательной беседы, и мы оборачиваемся. Мой парень сидит на байке и грозно машет рукой Ною:
– Дружок, а не пытаешься ли ты увести мою девушку?
– Дружок, а не пытаешься ли ты угробить мой мот? – отвечает тот.
– Нет, я столько сил положил, чтобы восстановить его, иди проверяй.
Ной подмигивает мне и радостно, словно пятилетний ребенок, получивший в подарок крутую игрушку, бежит к своей железной ласточке.
Я посылаю воздушный поцелуй своему ревнивцу и возвращаюсь к блокноту и ручке.
Как же все изменилось!
Еще год назад я находилась в компании уродов, надиралась до чертей, крушила, портила, ломала, убивала в себе человека, превращаясь в монстра. Я была внутри поезда, потерпевшего крушение и уже не надеялась вернуться к жизни. К нормальной жизни, наполненной положительными эмоциями, радостями. Я представить себе не могла, что смогу полюбить, почувствовать любовь в ответ. Я не верила, что смогу смириться с уходом мамы. Я не думала, что смогу воскреснуть, восстать из пепла, как феникс.