– В следующий раз лучше вести себя четко в рамках заданной инструкции,но, если будут вопросы, то можешь задавать их мне, – сказал №33.
Гвен кивнул. Он как будто хотел сразу же что-то спросить, но его уже ждали на следующем занятии, и он ушел.
Рассказы о Земле начались позже, когда Гвен совершил свой первый полет. После него Гвен наконец осмелился подойти к №33 и задать свой первый вопрос.
– Какая она на самом деле? – спросил он.
– Земля?
– Земля.
– Синяя и зеленая, тёплая и холодная. Она потрясающая.
– Если бы я мог сам выбирать, куда полететь, я бы отправился на Землю, – сказал Гвен. – Интересно самому увидеть, как там все устроено. Сходить в кино, подойти к морю, поесть еду в кафе. Как думаешь, может, когда-нибудь они отменят этот запрет на ее посещение для таких, как я?
№33 не мог оставить эту фразу без внимания.
– Я думаю, что когда-нибудь так и будет.
Разве можно у кого-то отнимать надежду? А потом «когда-нибудь» – это такой неопределенный срок.
Конечно, в своем рассказе о Земле №33 кое-что приукрасил, вернее сказать, использовал много информации из обучающего файла для инструкторов «Наша Земля», но в целом никаких указаний он тем не нарушил, а, напротив, как и следовало, поддержал позитивный имидж Земли и землян. Для всех искусственных люди должны были выглядеть исключительно в выгодном свете. Никакой критики, никаких громких слов, насилия или психологического давления. Для этого существовали андроиды.
И все же №33 кое-что сделал не так, как рекомендовалось в инструкциях. Долгие и частые разговоры, не касающиеся основной задачи пайлотов, не приветствовались. Но №33 как будто позабыл об этом и говорил обо всем. Бывало, он что-то выдумал сам, но едва ли его кто-то мог уличить в недостоверности. Ведь его единственным слушателем был Гвен.
Один из андроидов отправил на монитор руководящему станцией запись такого разговора. Но тот только рассеянно постучал пальцами по рабочей поверхности, а потом удалил присланный файл.
№33 сидел за своим рабочим монитором. Но вдруг увидел, что на экране вместо сетки данных появляется лицо Гвен. Он внимательно смотрит на него.
– Расскажи мне про смерть, – просит его №33. Этот вопрос волнует его целую вечность, только, кроме примитивной инструкции, узнать про это негде.
– Её нет, – говорит Гвен.– Всё бесконечно.
Потом добавляет:
– Я надеюсь тебя скоро увидеть. Мне бы ещё о многом хотелось спросить.
В этот момент на экране появляются помехи, и видение исчезает. Теперь там опять только цифры. Сквозь витрину кабинета видна лишь темнота. №33 вдруг чувствует на своем лице влагу. Он дотрагивается до щеки, там – слеза. Удивительно, кажется, это первый раз, когда №33 заплакал. А ведь они утверждали, что такого больше не бывает.
«Пора возвращаться домой», – подумал №33. Его заявление быстро прошло одобрение.
№33 дожидается межгалактического шаттла. Вещей у него всего ничего. Ценных воспоминаний тоже не так много. По пути он ненадолго останавливается на перевалочной базе OZ0101. Здесь кипит жизнь. Люди, искусственные, андроиды, роботы. Сначала №33 это просто сбивает с толку. Он думает, как давно не видел ничего подобного. Он бродит по улицам искусственного города, рассматривает рекламные проекции. Даже пробует есть нормальную еду. Пару раз ходит смотреть кино. Ему удается найти один кинотеатр очень старого образца, где нет никаких посторонних эффектов, а просто звук и изображение. Но это тоже ему вскоре надоедает. Боль в груди не проходит, а только усиливается с каждым днём. Совсем заскучав, №33 просит бюро отлетов поскорее дать ему место в шаттле, отправляющемся на Землю.