В мой двадцатый день рождения, как и ко всем гражданам нашей страны, ко мне пришли специальные люди и спросили: «Сколько?» Я был готов к этому вопросу и ответил сразу: «Пятьдесят». Это максимальное число убийств, которые можно совершить легитимно.
Есть, конечно, еще один вариант, когда ты соглашаешься на безлимит. Ты можешь убивать сколько угодно, тебе ничего не будет. Но в 35 лет на тебя начнут целенаправленно охотиться и убьют обязательно. То есть ты проживешь, если повезет, ещё какое-то время, постоянно скрываясь. Может быть…
Можно сказать «Ноль». Теоретически. Но эти люди сразу куда-то исчезают, возможно их уничтожают сразу.
Не скажу, что мне хотелось кого-то убивать. К двадцати годам я не успел обзавестись ни врагами, ни друзьями. Но жить-то как-то надо было. Тем более моих родителей не стало, когда мне стукнуло пять лет: они вместе попали под чью-то лицензию, мне даже не раскрыли имени убийцы.
Я закончил медицинский институт и стал работать реаниматологом. По роду деятельности я помог вернуть к жизни многих людей, но очень многие не выжили. То есть я убил их.
Я не женился, у меня нет семьи и детей, потому что не хотел терять близких. Даже собаку не завел по той же причине. Сначала вел счет тех, кто умер на моих руках. До пятидесяти. Потом стал ждать смерти: моя лицензия закончилась. Продолжал работать, мой счет увеличивался. После сотни сбился и перестал считать.
Это невыносимо, когда ты ежесекундно ждешь. Дергаешься от каждого шороха. Представляешь себе, как это будет. Молишься, чтобы быстро и не больно. Сходишь с ума от ожидания… И вдруг в какой-то миг на тебя находит озарение: ты понимаешь, что ничего этого нет! Что все происходящее– просто игра воображения, что этот «Договор» тебе просто приснился. Ты идешь и достаешь бумагу, на которой написано «Лицензия» и стоит твоя подпись. Не приснилось.
Но бояться ты перестаешь, решив «Будь, что будет!» Живешь, как робот, действия которого запрограммированы чокнутым хакером. И как у «камня на лесной поляне», у тебя никогда ничего не происходит, кроме твоей работы.
На работе продолжают умирать пациенты. И счет, похоже, идет уже на тысячи. А я до сих пор жив… Почему?
О! Не потому ли, что я помогал уйти только тем, кто сам просил об этом? Остальных я спасал до последней возможности. Эвтаназия, конечно, противоречит христианским традициям, но, возможно, этих людей система не считает объектами убийства, и мой договор всё еще в силе?
Мы возвращаемся
–– Здравствуйте, дети, я вернулся! Вы слышите меня? – обращаюсь я к трём своим сыновьям, сидящим за столом. Поминки, однако. Сорок дней.
Меня никто не слышит. Но это ненадолго, все возвращаются. И все налаживают контакт с родными. В нашем мире выполняются не только обычные физические, материальные, законы сохранения, но и «закон сохранения душ».
Душа – это нематериальная субстанция, она покидает тело в момент физической смерти. Люди, которые умирают, уходят в «мир иной» ненадолго. Через сорок дней они возвращаются. Но не в своем облике. Как правило– в теле домашнего животного. Иногда– своего прижизненного любимца, иногда– нет, как получится: если в теле любимца уже существует душа другого родственника, тебе придётся попасть в другое животное. Не зря же многие берут бездомных котов: чувствуют родственную душу. Я не знаю ни одного случая, когда в одном животном сосуществовали бы две души. Хотя, кто знает…
Этот феномен был открыт совершенно неожиданно. (Так бывает с великими открытиями). Как-то один пациент проходил рентгенографическое обследование. В кармане его брюк сидел маленький хомячок, с которым хозяин не расставался практически никогда. Видимо, часть излучения попала на зверька, потому что после этого хозяин начал телепатически воспринимать его мысли. Оказалось, что в теле домашнего питомца разместилась душа его умершей жены. Они научились общаться и приняли участие в экспериментах.
После основательных лабораторных исследований выяснилось, что это не уникальный феномен, а естественное в нашем мире явление. Был определён спектр рентгеновского излучения, который приводит к открытию телепатического канала. После этого все люди, потерявшие близких, смогли возвращать их, пусть даже в ином виде. Самое интересное, что при такой метаморфозе интеллект, память и особенности характера человека сохранялись. Даже чувство юмора!
Конечно, не все захотели, чтобы их родные возвращались в виде каких-то пушистиков. У многих неуравновешенных персон развились фобии: во всех котах и собаках они видели умерших родственников, хотя это не соответствовало действительности. Рентгеновские установки работали повсеместно, принося огромные прибыли их владельцам. При этом всем было понятно, что часто облучать животных – очень вредно для их здоровья.
Ха, я увлёкся воспоминаниями. Что-то мои ребята не спешат нести меня на рентген, хотя перед своей смертью я сказал им, что скорее всего стану улиткой, которая уже несколько лет жила у меня в террариуме. (Я говорил вам, что теперь выгляжу, как большая ахатина?) Кстати, улитка– не самое требовательное существо в плане содержания, да и живёт долго– до двадцати пяти лет, не то, что эти хомячки.
Так, что они там обсуждают, мои любимые сыновья? Поглядывают на меня, значит, помнят?
–– Меня папаша наш достал своими придирками при жизни!– говорит старший сын. – Я вообще против его возвращения в любом виде.
–– Мальчик мой, неужели я тебя так обидел, что ты рад моему уходу?– думаю я.
–– Братцы, так нельзя, он рассчитывал на возвращение!– говорит средний сын.– Давайте же выполним его волю. Интересно, он нас слышит?
–– Слышу, слышу! – опять думаю я, хотя никто этого не знает.– Спасибо, что вспомнил.
А что скажет мой младшенький, любимый сынок?
–– Я хотел давно сказать,– говорит он тихо.– У меня онкология, я очень скоро умру.
Оба его старших брата вскакивают , начинают выкрикивать какие-то слова, но я уже не слушаю.
Не хочу возвращаться!
Отец и сын
Перемещаюсь по аллее, вдоль которой стоят редкие скамейки. На некоторых из них сидят люди. Одинокие или парами. Я разглядываю их практически в упор: они же всё равно меня не видят. Такова особенность призраков – быть невидимыми.
Мальчик. Один. Лет ему, кажется, пять-шесть. Ровесник моего сына. Какая-то сила тянет меня к нему. Теперь-то я знаю, что эта «сила» – воля Судьбы. Приближаюсь. Боже! Это он, Серёга! Смотрит мне прямо в глаза, как будто видит. И опять этот взгляд – взгляд Творца, в котором я утонул в момент его рождения…
* * *
Уговорил жену, и она согласилась с моим присутствием на родах. Сейчас многие отцы это практикуют, чтобы быть ближе к любимой, поддержать её. Да и интересно же! Я так волновался, что чуть не потерял сознание в самый ответственный момент, но справился с паникой. Тогда я получил грандиозное переживание, которое завершилось катарсисом, когда этот крошечный только что родившийся человечек, посмотрел мне прямо в глаза. Мудрый взор Бога, не иначе. Наши взгляды встретились на какое-то мгновение, но оно как будто длилось вечность! А потом я отключился, да.