Нежность идет сверху, она заботится о любимом, охраняет, опекает его. А ведь заботиться и охранять можно только существо беззащитное, нуждающееся в опеке. Поэтому слова нежности -- слова уменьшительные, идущие от сильного к слабому.
-- Деточка! Крошечка!
Пусть деточке пятьдесят лет, а крошечке семьдесят, нежность идет сверху, и видит их маленькими, беззащитными, и мучается над ними, боится за них.
Дети страшно остро чувствуют обиду и унижение.
Живем мы, так называемые лерюссы {Русские (фр.).}, самой странной, на другие жизни не похожей жизнью. Держимся вместе не взаимопритяжением, как, например, планетная система, а - вопреки законам физическим - взаимоотталкиванием.
Каждый лерюсс ненавидит всех остальных столь же определенно, сколь все остальные ненавидят его.
Самые длинные дни человеческой жизни - дни детства. Потом человек растёт, а дни его уменьшаются.
Ничто так не старит родителей, как слишком умные дети.
Рассказывали мне: вышел русский генерал-беженец на Плас де ла Конкорд, посмотрел по сторонам, глянул на небо, на площадь, на дома, на пеструю говорливую толпу, почесал переносицу и сказал с чувством:
- Все это, конечно, хорошо, господа! Очень даже все хорошо. А вот... ке фер (фр. "que faire" - что делать)? Фер-то ке?
-- Ишь, собачища! -- сказала раз нянька.
И мы не поняли, о ком она говорит -- о сановнике или о его собаке. "Собачища" ему подходило, пожалуй, больше, чем ей.
Но как можно осудить нежность?
Нежность — самый кроткий, робкий, божественный лик любви? Сестра нежности — жалость, и они всегда вместе.
Увидите вы их не часто, но иногда встретите там, где никак не ожидали и в сочетании самом удивительном.
Любовь-страсть всегда с оглядкой на себя. Она хочет покорить, обольстить, она хочет нравиться, она охорашивается, подбоченивается, мерит, все время боится упустить потерянное.
Любовь-нежность (жалость) — все отдает, и нет ей предела. И никогда она на себя не оглянется, потому что «не ищет своего». Только она одна и не ищет.
Но не надо думать, что чувство нежности принижает человека. Наоборот. Нежность идет сверху, она заботится о любимом, охраняет, опекает его. А ведь заботиться и охранять можно только существо беззащитное, нуждающееся в опеке. Поэтому слова нежности — слова уменьшительные, идущие от сильного к слабому.
— Деточка! Крошечка!
Пусть деточке пятьдесят лет, а крошечке семьдесят, нежность идет сверху и видит их маленькими, беззащитными, и мучается над ними, боится за них.
Считается, что гостям очень весело рассматривать [на фото] группу незнакомых тёток на дачном балконе.
Хотя мама говорит, что в наше время брак по любви - слишком большая и совершенно лишняя роскошь. Если подвернулся приличный человек, так и слава богу. Мне ведь двадцать пять лет. Одиночество очень страшно, дорогая моя.
