Торбьерн
Он видел глаза Себастиана и понимал, что Анелла его женщина и что скорее всего капитан не собирается оставлять ее на берегу, однако падкий до женской красоты решил все же попытать счастье.
Если бы не Васкес которому он обязан своей жизнью, он бы не деликатничал и в открытую спросил о ее положении в этой команде и о том не желает ли она присоединиться к нему и отправиться в Америку, которая отчего-то так манила и завораживала здешних дам.
Скандинав всегда любил женский пол, но так и не нажил семьи, за что неминуемо ждал кару своих богов. Однако за столько лет странствий он был уверен, что не раз стал отцом, хоть и не видел в глаза своих отпрысков.
Анелла поразила его не столько красотой, сколько силой характера, что было редкостью в здешних местах. Она была умна, бесстрашна и красива. Такое сочетание раньше он видел только в женщинах их народа и поэтому был удивлен и очарован одновременно.
Собственно, поэтому он и поставил условие вернуть судно, которое и вовсе собирался оставлять в порту Пальмы, ведь оно ему было уже без надобности. Дела шли в гору и за время междоусобиц внутри страны и войны он смог преуспеть и нажить хорошее состояние, которое не с кем было разделить, но продолжая, однако теплить надежду на наследника он подыскивал сильную духом женщину под стать себе, коей, по его мнению, могла стать Анелла.
А раз так, то стоило предпринять все возможные варианты следующих встреч, ведь было очевидно, что в этот раз она не останется на берегу. К тому же сама того, не подозревая она распалила в нем азарт и зажгла надежду одновременно, когда попросила сопроводить их до Португалии. Так сказать, путь не близкий, многое может случиться.
Себастиан
Себастиан сдерживал себя из последних сил и его единственный желанием было разорвать договоренность с Торбьерном при этом хорошо его отдубасив. Хотя, если подумать, это было его второе желание, первое все же – сделать Анеллу законной супругой, чтобы впредь ни один мужчина не смел так откровенно и безнаказанно на нее пялиться.
Он был в замешательстве от самого себя, ведь раньше такого не было, однако ничего не мог поделать. Казалось мальчишка-бунтарь, которым он был в юности, проснулся и во что бы то ни стало хотел ввязаться в драку ведомый бурлящими гормонами и чувством безрассудного бесстрашия.
Однако он пытался взять себя в руки, понимая, что, возможно, без помощи этого здоровяка он вообще не сможет назвать Анеллу женой.
Поэтому поумерив свой пыл и ярость он старался, не глядя в сторону любимой женщины взять себя в руки и воспользоваться случаем, который ему подвернулся.
Анелла
Анелла предположив, что Себастиан раздражен из-за ее постоянного вмешательства в разговор решила замолчать и чувствуя себя виноватой стала внимательно рассматривать складочки на коже, образующиеся при сжатии и разжатии кулачков.
Ее так и подмывало встрять в разговор вновь, однако каждый раз поднимая глаза на капитана она не осмеливалась произнести вслух то, что хотела сказать, а именно обсудить возможность выкупить и потопить судно, о котором сейчас шла речь, сама до конца не понимая, зачем это нужно и почему вообще пришло ей в голову, но какое-то шестое чувство подсказывало, что именно так и стоит поступить «запутывая следы». Ведь Анелла была уверена, что люди, преследовавшие их далеко не глупы, и вот-вот поймут, что к чему.
Однако эта мысль так и осталась не высказанной.
***
– Все! – ответил Себастиан, держась из последних сил, чтобы не отменить сделку, которую-то и сделкой было сложно назвать и его стала посещать мысль, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке и у скандинава есть свои планы на их счет. Однако сейчас его стала беспокоить еще и молчаливость Анеллы, которая до этого не умолкала и как он не силился разгадать причину, похоже, это было выше его способностей.
Торбьерн удовлетворенно кивнув, поднялся из-за стола и еще раз обнявшись с Васкесом и пожелав всем приятного вечера вернулся к себе за стол, однако продолжил наблюдать за Анеллой, которая прочно поселилась в его голове.
Оставшись вчетвером, они еще раз обсудили детали завтрашнего плана.
Было решено, что Джо останется на берегу и проследит чтобы вся сошедшая здесь команда следовала плану. Васкес должен был пойти на судне Торбьерна и подобрать Себастиана, Анеллу и оставшихся моряков в назначенном месте на старом курсе за Балеарскими островами.
***
Утро выдалось ветреным, что было идеально для осуществления финального этапа плана «золотая лихорадка», который так в шутку назвала Анелла.
Васкес уже был на рыбацком судне Торбьерна и должен был выйти через час после Santa Cruz не привлекая внимания.
Галеон шел на всех парусах рассекая водную гладь.
Себастиан сам стоял за штурвалом, погруженный в свои мысли. Их не сложно было прочесть, ведь основной задачей сегодняшнего дня являлось потопить корабль, безопасно эвакуироваться и дождаться спасательного судна. На первый взгляд все просто, но сложность возникала из-за времени суток. К нужной точке галеон приходил под вечер и если рыбацкое судно в пути что-то задержит, то они могут остаться в открытом море в небольшой шлюпке в кромешной темноте, а это было уже совсем не хорошо и даже опасно. Конечно же в первую очередь переживания относилась к Анелле, ведь его команда приучена к такого рода трудностям, а вот ей вряд ли доводилось бывать в подобной ситуации.
Остаток матросов выполняли работу за себя и за того парня. На лицах читалась сосредоточенность, нервозность и тревога, связанная с ответственностью, возложенной на их плечи. Поэтому Анелла без дела слонявшаяся по кораблю и заглядывающая в каждый уголок чтобы унять скуку, боялась даже лишний раз косо смотреть в их сторону, а тем более говорить что-то под руку.
Она переходила от одной пустой каюты к другой разглядывая безделушки, оставленные бывшими владельцами.
В одной из комнат она увидела портрет девушки, сделанный на клочке ткани кусочком угля. Он был выполнен так искусно, что просматривалась каждая линия лица, каждый завиток волос и даже, казалось, что обладательница мягкого взгляда нежно смотрит на тебя из глубины каюты. Анелла подумала и забрала портрет аккуратно открепив его со стены, свернув в трубочку и положив в сумку.
Затем она заглянула в царство Джека и перекладывая сковородки решила, что здесь ей особо делать нечего.
Выходя из кухни Анелла, услышала скрежет и поняла, что на что-то наступила. Она наклонилась и подобрала с пола четки, украшенные слонами, которые друг за другом свисали с одного конца, цепляясь хоботом за хвост предыдущего.
Потрясающая работа неизвестного мастера. Каждая бусина была вырезана вручную из можжевелового дерева, которое источало тонкий аромат. На бусинах были крошечные изображения храмов, природы, зверей и иероглифов. Себшат17 тоже отправились в сумку вслед за портретом.
Любопытство, присущее Анелле зашкаливало, и она не смогла пройти мимо ящиков с эмблемой испанского королевства. Остановившись возле одного из них, она решила приподнять крышку, которая оказалась не заперта. Каково же было ее удивление, когда внутри она обнаружила украшения и другие ценные предметы наподобие золотых подсвечников и столовых приборов. Ничего не понимая, она уставилась на содержимое ящика силясь понять почему золото все еще на корабле. Так и не найдя логического объяснения она подошла в следующему и открыла его. Там был песок. В последующих десяти так же.
Анелла закрыла ящики и направилась к Себастиану.
– У меня вопрос?! – без предисловий начала она.
Он рассмеялся, предполагая, что этого не избежать, когда увидел ее идущую с нижней палубы:
– Я весь во внимании?!
– Почему на корабле остался один ящик с золотом? Вы его пропустили?
– Если быть точным не один, а два! И нет! Мы его не пропустили, а оставили специально! На случай если потребуется проверка. К тому же, когда корабль затонет на дне действительно будет лежать золото.
– Да, но неужели, ты думаешь, что кто-то отважиться нырять так глубоко?!
– Нет! Однако, задумка заключается в том, чтобы галеон затонул ближе к шельфу18.
Анелла просияла:
– Вот почему в остальных ящиках песок и они не закрыты! Расчет на то, что он «раствориться»!
– Да и золото все же будет, как подтверждение. Мало, но этого вполне достаточно. А куда делось остальное это уж, так сказать, повод для размышления тех, кто решит проверить. Может течение, а может кто-то проворный уже поднял его с корабля…
– Идеально!
– Почти!
– Почему почти?! – не понимающе спросила Анелла.
Себастиан глубоко вздохнул, возвращаясь к своим тревогам:
– В любом, даже самом продуманном и идеальном плане может пойти что-то не так!
– Вот увидишь, все будет хорошо! – сказала она и стала спускаться по ступеням, намереваясь вернуться в каюту, однако, остановившись на полпути, вновь направилась к нижней палубе, решив продолжить свои исследования опустевшего корабля.
Анелла
Разложив свои находки на кровати Анелла, рассматривала каждую вещь и придумывала историю, связанную с прошлым того или иного предмета, не имея возможности вживую увидеть их владельцев.
Среди найденных ей безделушек были: несколько монет неизвестной страны; серебряная ложка, скрученная спиралькой; маленький крестик на порванной нитке; линза в оправе и мешочек с солью, на котором на латыни было написано «Bona mente»19.
Крест точно принадлежал одному из тех моряков, которые возводили глаза к небу при виде нее, поднимающейся на корабль.
Соль, скорее всего, оберег, сделанный руками любимой женщины или мамы, провожающей своего сына в дальнее плавание.
Владелец линзы был любопытен и обожал читать. Хоть Анелла и не нашла ни одной книги она решила, что это лучшая версия, пусть и выдуманная.
Ложка в виде улитки, напоминала солнце или скорее луну. Лунный металл, наделенный ее волшебством, чудодейственной магической силой.
Интересно владельцы намеренно оставили все это или забыли впопыхах.
Она открыла свою сумку и высыпала ее содержимое к найденным вещицам. Взяла медальон и стала рассматривать портрет пожилой женщины.
«Скучает ли она по мнет, ждет ли возвращения, ищет…»
***
Как и рассчитывал Себастиан к нужной точке, они прибыли к вечеру.
Солнце еще не село и на все про все оставалось не больше двух часов.
Капитан в последний раз обошел корабль и велел спустить на воду шлюпки погрузив в них все необходимое.
Бочки с порохом установили по центру палубы, предварительно рассыпав небольшое количество в разные стороны образуя бороздки для поджога.
Первая шлюпка с большей частью моряков и Анеллой отплыла сразу на безопасное расстояние. Вторая – ожидала Себастиана, который должен был поджечь порох и молниеносно покинуть галеон.
Взрыв не заставил себя долго ждать.
Мачта разлетелась в разные стороны обильно орошая воду щепками. Более крупные ее части, падая в море вызывали волну, заставляя подпрыгивать спасательную шлюпку, экипаж которой не переставал работать веслами стараясь отойти как можно дальше.
Анелла
Когда раздался взрыв и языки пламени стали расползаться по кораблю Анелла замерла и старалась рассмотреть Себастиана, который должен был успеть спрыгнуть, но они были слишком далеко и вторая шлюпка выглядела крошечной точкой.
Она очень пожалела, что не взяла у капитана подзорную трубу и повернувшись с надеждой стала спрашивать у присутствующих ее наличие, но матросы только качали головой, так же, как и она, напряженно глядя в сторону пылающего галеона.
Они скорбели, как будто провожая старого друга в последний путь.
Послышались неуверенные слова песни, которые с каждой строчкой становились все смелее и смелее.
Моряки затянули церемониальную шанти20, отдавая дать своему кораблю. Слова летели над морской гладью оповещая о морских сражениях, доблести и отваги, о радости встреч и горести расставания.
По щекам у Анеллы текли слезы и она, утирая их ладошкой тихонько подпевала, продолжая всматриваться и надеясь увидеть заветный силуэт в подплывающей шлюпке.
Себастиан
Хоть Себастиан давно свыкся с мыслью о гибели своего корабля, но увидев, как ранее такой могучий Santa Cruz сейчас шел на дно полыхая как разломанное пополам бревно, его сердце екнуло.
Воспоминания нахлынули бурным потоком, заставляя смахнуть непрошенную слезу.
Себастиан вспомнил как гордо заходил на борт. Как уставшая и измученная команда бросала вверх шапки после очередного выигранного сражения. Как он, зайдя в каюту увидел прекрасное создание, пытающееся выпрыгнуть в окно.
Он улыбнулся и поблагодарив свое судно дал знак матросам подналечь на весла, чтобы быстрее встретиться с той, что стала для него смыслом жизни.
***
Ночь пришла вместе с неожиданным ветром, который пробирал до костей. Шлюпки раскачивало и брызги холодной воды то и дело осыпали ожидающих в них людей «мелким ледяным дождем».
Анелла прижималась к Себастиану, который перебрался к ней, стараясь согреться, но это было крайне сложно.
Ей становилось страшно. Что если Васкес не придет! Если, сбившись с курса он уже давно в другом месте и не может их найти!
Она боялась высказать свои страхи вслух, опасаясь реакции матросов и понимая, что паника сейчас не самый лучший союзник.
Себастиан обнимая ее параллельно растирал плечи, чтобы увеличить приток крови и не дать ей замерзнуть окончательно. Он шептал ласковые и подбадривающие слова, обещая, что все скоро закончиться.
Наконец, в темноте замелькали огни, которые оповещали о приближающемся корабле.
– Васкес, дружище, я уже думал, что дрейфовать нам всю ночь! – сказал Себастиан поднимаясь на рыболовецкое судно.
– Да, со временем мы немного не рассчитали! – улыбнулся старый вояка, подавая руку Анелле, которая укутанная в одеяло кряхтя пыталась подняться, стуча зубами от холода.
– Спасибо! – сказала она, чуть не плача от напряжения, которое постепенно стало уходить.
Васкес отвел в сторону Себастиана и сказал как можно тише:
– Боюсь у нас непредвиденная ситуация!
– Какая?!
– На этом корабле нет отдельной каюты. Только общий кубрик. – он покосился на Анеллу, которая, как и остальные матросы пила теплый херес, смешанный с медом. – И с едой совсем беда! Ее попросту нет!
– Ясно. – протянул Себастиан пытаясь придумать как быть.
– Я проложил курс на Ивиса, делая крюки вокруг островов, чтобы запутать следы и поэтому туда мы прибудет не раньше, чем через сутки, а то и позже.
– Вина много?! – переспросил Себастиан.
– Пару бочек!
– На них и протянем. С собой у нас есть кое какие припасы с галеона. Должно хватить.
– А как быть с каютой?!
– Я могу спать со всеми! – сказала Анелла, которая слышала весь разговор.
– Не уверен, что это уместно! – почесывал затылок Васкес.
– Тогда я могу и вовсе не спать! – она старалась говорить как можно убедительнее, хотя готова была уснуть прям тут на вонючем деревянном настиле пропахшим рыбой.
Себастиан улыбнулся ее браваде и понимая, что Анелла, как и вся команда смертельно устала, спросил у Васкеса:
– Для нас найдутся свободные койки?
Тот кивнул и указал в направлении кубрика.
Вся оставшаяся часть команды с Santa Cruz без исключения двинулась туда.
Анелла
Она была вымотана.
Страх и переживания сегодняшнего вечера вытянули из нее все душевные силы и непрошенные слезы тоненькими дорожками катились по щекам.
Засыпая в пропахшей рыбой и табаком койке Анелла, вспомнила слова Васкеса, что галеон был самым лучшим кораблем относительно чистоты на котором ему доводилось ходить.
Хоть Себастиан и постарался разместить ее максимально комфортно, однако грязь, отвратительный запах, изъеденный крысами пол и тараканы, бегающие даже по койкам, вызывали у нее отвращение, усугубляя и без того ужасное состояние.
Старая заглушить всхлипы, прикрыв рот ладошкой Анелла наконец-то уснула, невзирая на печально-пугающую обстановку.
***
Campolibre Alai – старое рыболовецкое судно, которому давно пора было уйти на покой. Команда состояла из четырех молодых рыбаков, походивших на пьяных дебоширов, которые наводят суету в тавернах. Однако, несмотря на это, работали они слажено и знали друг друга еще с пеленок, поэтому были как братья.
Первоначально судно принадлежало пожилому испанскому торговцу, который развозил на нем рыбу и другие товары по островам.
Потом его выкупил Торбьерн, в довесок к уже имеющимся пяти. Он особо не заботился о состоянии корабля, основной задачей которого, было приносить прибыль и теперь Campolibre был в ужасном, аварийном состоянии.
Ни о каких удобствах не шло даже речи. Здесь не было расчета на то, что команда уйдет в долгое плаванье и койки, висевшие в хаотичном порядке в кубрике, служили местом для хранения, а не местом отдыха и от этого ткань пропиталась букетом запахов, всего, что туда клали, начиная от сушеной рыбы и заканчивая сменной мокрой одеждой.
Не удивительно, что скандинав решил его оставить в порту, ведь ремонт обойдется в кругленькую сумму и куда проще попросту купить новое.
Однако несмотря на его плачевное состояние Campolibre был способен идти полным ветром преодолевая довольно большие расстояния.
Себастиан
Васкес продолжал звать Себастиана капитаном, хотя, фактически, без наличия корабля это было уже не так.
Он, конечно, мог провозгласить себя капитаном этого судна, но давно решил, что после потопления Santa Cruz сложит полномочия и больше не выйдет в море. По крайний мере не на военном галеоне.
С появлением Анеллы его планы поменялись.
Он все чаще стал думать о возвращении в Британию. В поместье, которое граничило с родовым замком.
Себастиану хотелось показать обожаемой им женщине места, где прошло его беззаботное детство.
Он никогда не относился так к Испании, хотя и провел здесь большую часть жизни.
Испания в отличии от Англии не стала для Себастиана родной. Изведанной, понятной, даже, возможно, любимой, но не родной.
Валенсия город, где родилась и умирала его мать. Поэтому, эта страна, всегда будет ассоциироваться у него с утратой родного и горячо любимого им человека, что само по себе исключало сильную привязанность.
***
Как бы ни было тяжело плавание все печали растворились, когда Campolibre Alai вошел в порт Ивиса21.
Ибица часть архипелага Балеарских островов, славящийся своими поставками шерсти, соли и природной краски.
Небольшие кубические домики, сделанные из известняка и гранита, выбеленные известью небольшими группками, словно соты, располагались на вершине холма или в долине. Некоторые из них точно прилипли к толстым стенам церквушек и монастырей, служивших местным жителям убежищем во время нападений, которые участились с появлением пиратов. Поэтому то там, то тут встречались оборонительные башни, перемешанные со «святыми постройками» и домами, образуя сеть лабиринтов из извилистых улочек.
К чужакам тут относились скептически, не стесняясь проявлять недоверие. Это было вызвано не общим настроением местных, а именно бесконечными захватчискими набегами морских разбойников, которые наводили хаос и лишали спокойствия, почти отшельническую жизнь островитян.
Однако, несмотря на вынужденную подозрительность, жители острова были любителями празднеств и танцев под традиционную музыку, которую исполняли на кастаньетах, флейтах и барабанах.
Команда галеона вместе с рыбаками сошла на берег и каждый вздохнув с облегчением устремился по «своим делам», радуясь, что наконец-то это путешествие закончилось.
Себастиан, Анелла и Васкес разместились в одном из casa campesina, который сдавали для моряков местные жители.
Домик находился на центральной площади, где всегда собиралось много народа потанцевать, поесть или просто пообщаться с друзьями и родственниками.
В конце трудового дня Ибица преображалась и из спокойного городка превращалась в мир веселья, где смех и музыка заставляли людей погружаться в иную жизнь, без горестей и забот.
Сегодня же был еще и прекрасный повод – День покровителя города, который всегда отмечали с большим размахом, одеваясь в традиционные костюмы и устраивая ярмарки, которые занимали собой все свободные пространства улочек. Там можно было приобрести еду и напитки, а также одежду, предметы местных мастеров, посуду, изделия из шерсти и шелка, сувенирные безделушки и другие приятные мелочи.
Анелла
Немного передохнув и помывшись после, как ей казалось, бесконечного путешествия Анелла одела новое платье, купленное на узких улочках незнакомого ей Ивиса, ярко красное с несколькими воланами, под которое одевалась нежно-кремовая блуза из тонкой ткани с манжетами, оборками и рядами кружева, идущими от декольте к воротнику.
Платье обычной девушка, а не знатной дамы.
Здесь не было корсета и не использовались металлические каркасы отчего юбки из мягкой ткани свободно развевались на ветру. На талии застегивался пояс, расшитый цветами, который больше служил украшением, нежели средством, держащим некую конструкцию. Завершением образа был золотой гребень, на который крепилось особое украшение – кружевная мантилья – расшитая золотыми нитями кремовая вуаль, напоминающая фату, прикрывающую спину.
К платью так же прилагались туфли на высокой деревянной платформе, но подумав с минуту, Анелла решила остаться в своих ботинках, чтобы не мучать и без того уставшие ноги. К тому же подол юбки был настолько длинным, что полностью скрывал обувь.